Лилия под дождем

ГЛАВА 20

Была полночь, когда Хантер оставил ферму Мэгги и отправился в город. Он надел пояс с кобурой, застегнув ремень на бедре и засунув под него ножны с кинжалом.

Мэгги увидела, как он вышел через парадную дверь, и ее охватило волнение.

– Хантер! Что ты делаешь?

– Я не знал, что ты еще не спишь, – сказал он.

– Куда ты собрался?

– Мэгс, я – не Ти. Мне не нужно спрашивать разрешения, чтобы пойти куда-нибудь.

– Но почему ты надел на себя эти штуки? – Ее глаза скользнули по кобуре.

– Когда я отправлюсь в незнакомые места, я хочу чувствовать себя в безопасности.

– Пайн-Крик? Незнакомое место? – удивленно спросила она. – Ты прожил здесь всю свою жизнь!

– Теперь он для меня незнакомый, – он подмигнул ей. – Поверь мне, Мэгги, я не собираюсь на кого-нибудь нападать.

– К кому ты в городе хочешь зайти?

Хантер вздохнул.

– Ну, раз ты хочешь знать, то я решил нанести визит Бентону Конвею.

– Хантер, зачем?

На лице его появилась недобрая улыбка.

– Я лишь хочу поговорить с этим человеком.

– О чем?

– О его манерах. О моей семье.

– Хантер…

– Не хмурься, пожалуйста, – у тебя появятся морщины.

– Брось шутить! Как я могу не волноваться, когда ты идешь в дом Бентона Конвея с оружием? Я не представляю, где ты будешь завтра утром, в комнате Ти или в тюрьме!

– Я буду именно здесь. Ты можешь рассчитывать на это. – Он протянул руку и слегка щелкнул Мэгги по носу. – Сейчас иди в кровать и забудь об этом, хорошо?

– Это невозможно, – сварливо проворчала Мэгги.

Хантер улыбнулся и вышел за дверь.

Он приближался к цели своей поездки. Добравшись до особняка Конвея, Хантер привязал свою лошадь и тихо пробрался через парадные ворота к дому. Кругом было темно, свет пробивался лишь из комнаты на первом этаже, да из окна наверху.

Хантер тихо взобрался по ступенькам на круглую террасу и прошел к освещенному окну в конце дома. Слабая улыбка коснулась его губ, когда он увидел Бентона Конвея, склонившегося над столом и изучавшего свой гроссбух.

Высокие окна были закрыты, но не наглухо, поэтому Хантеру не составило большого труда своим кинжалом открыть одно из них и вступить в комнату.

– Привет, Конвей.

От испуга Бентон уронил свою ручку и обернулся, чтобы увидеть того, кто его окликнул. Он побледнел, когда увидел, что в его комнате стоит Хантер Тирелл. Его рот открылся, но он не мог, очевидно, произнести и слова.

– На вашем месте я был бы немного осторожнее и не оставлял бы окна плохо закрытыми. Ведь неизвестно, кто может к вам забраться подобным образом. Такой человек, как вы, я думаю, имеет немало врагов, не так ли, мистер Конвей?

– Какого черта ты здесь делаешь? – Бентон пришел в себя и огрызнулся. Его взгляд обратился к ящику письменного стола.

– Если у тебя там лежит оружие, то забудь про него. – Голос Хантера звучал холодно и бесстрастно. – Я выхвачу свой пистолет в три раза быстрее, чем ты будешь копаться в своем столе. В этом я преуспел, Конвей: пока ты, вернувшись сюда, обманывал людей, вымогая у них деньги, я научился многим вещам и искусству убивать в том числе.

– Не делай глупостей, – ответил Бентон, откидываясь назад на своем стуле. – Зачем мне убивать тебя? У меня ничего против тебя нет. Победитель ничего не держит против проигравшего, не правда ли?

У Хантера приподнялся уголок рта.

– Если ты называешь женитьбу на Линнет победой, то лично я считаю, что ты спас меня от несчастья.

Конвей насмешливо улыбнулся.

– Я не глупец, Тирелл. Весь Пайн-Крик знает, что ты убежал, потому что не мог вынести жизни в одном городе с ней. Я тебя понимаю. Трудно представить мужчину, который остался бы равнодушным к жене другого мужчины. Тем более, что эта женщина собиралась за него выйти замуж.

– Я не был равнодушным. Когда-то. Линнет – красивая женщина. Но это было очень давно, Конвей.

– И ты хочешь сказать мне, что она больше не волнует твою кровь?

– Ни мою кровь, ни мой разум, ничто другое.

– Ты лжешь, Хантер. Тирелл пожал плечами.

– Ты можешь верить чему хочешь. – Он обошел стол, за которым сидел Бентон, и уселся на него прямо перед Конвеем, расставив широкие ноги. Хантер находился меньше чем в футе от Конвея, и легко было сравнить этих двух мужчин между собой. Если Бентон был дряблым и бледным, имел обрюзгшую, толстую фигуру, так как жил в роскоши и не занимался физическим трудом, то Хантер, напротив, выглядел прямо красавцем. Худощавый, жилистый, с лицом, покрытым коричневым загаром, и весь обветренный сухими степными ветрами, он выглядел настоящим мужчиной. В своей западного покроя одежде, с оружием на боку и свирепым взглядом, Хантер в кабинете богатого Конвея выглядел весьма экзотично.

– Все же, знаешь, – глядя на него стальными глазами, тихо говорил Хантер, – я полагаю, что такой женщине, как Линнет, очень утомительно быть замужем за таким паршивым слизняком, как ты. Думаю, не очень трудно будет уговорить ее попробовать в постели другого мужчину. Она всегда была страстной и горячей, – сказал он с многозначительной, язвительной улыбкой. – Как ты думаешь, Конвей? Линнет довольна тобой в постели? А возможно, она тоскует по тем временам, когда мы вместе, бывало, проводили приятные часы у реки?

– Какого черта ты хочешь? – прорычал Бентон.

– Мне просто интересно, не носишь ли ты рога?

– Черт тебя возьми! Не трогай мою жену! – Лицо Бентона побагровело, и он вскочил на ноги.

– О, хорошо, Конвей. Хорошо, но если ты не будешь трогать Тэсс.

– Что?

– Я слышал о том, что случилось в саду за домом Колдуэлла. Я решил вместо Гидеона нанести тебе маленький визит, чтобы указать тебе на ошибочность твоих действий. – Хантер сделал небольшую паузу, затем продолжил: – Знаешь, однажды на ранчо, где я работал, один из работников сделал ошибку изнасиловал дочь хозяина. Тот хозяин привязал голого мужика к забору загона и избил его кнутом для быков. Потом он оставил его на жаре, привязанного, чтобы мухи пару дней попировали. Я думаю, что тебе интересно было послушать эту историю.

Бентон побледнел и повалился на стул.

– Я… я не изнасиловал Тэсс.

– Только потому, что пришел Гидеон и остановил тебя? В любом случае тебе повезло, потому что Гидеону не понравилась моя идея. Он считает, что начнутся многочисленные сплетни о миссис Тирелл. Поэтому я сказал ему, что буду сохранять расстояние. – Хантер замолчал, но глаза его просто сверлили Конвея. – Пока, разумеется. Но если ты попробуешь сделать что-нибудь подобное, я буду искать тебя. И обещаю, я найду тебя.

– У меня друзья в правительстве. Как только ты прикоснешься ко мне, я через минуту натравлю их на твою голову.

– Ты не натравишь никого ни на чью голову, так как ты подохнешь.

Глаза Бентона расширились, и Хантер разразился холодным безжалостным смехом.

– Хорошо. Ты должен помнить, Бентон, что я совсем не похож на своего старшего брата. Гидеон – благородный человек. Он из тех, кто дерется по правилам. Но я… я лишь проникну сюда однажды ночью, как я только что сделал, и вспорю тебя от живота до горла.

Хантер достал из ножен длинный, охотничий кинжал и поднял его на свет.

– Красиво, не правда ли? Я купил его в Техасе. Действительно, очень популярная там вещь – убивает тише, чем огнестрельное оружие.

Бентон сидел бледный, пот покрывал его лоб, но он скрывал страх.

– Если ты убьешь меня, они бросят тебя в тюрьму и, не разбираясь, кто прав, повесят.

Хантер с сожалением покачал головой.

– Ты опять, Бентон, делаешь ошибку, думая, что я похож на других Тиреллов. Так как ты говоришь, могло бы случиться, если бы я подчинялся вашим законам. Но дело в том, что я не собираюсь долго торчать в Пайн-Крике, чтобы твои друзья поймали меня. Я зарежу тебя и уйду, и больше меня никто не увидит. – Он усмехнулся. – Понимаешь? Я не потеряю возможности отправить тебя к твоему прародителю, я привык жить в бегах. Итак, остановить меня ничто не может. Понятно? Помни об этом, когда в следующий раз вздумаешь тронуть миссис Тирелл или принести несчастье кому-нибудь из моей семьи.

Хантер медленно подошел к двери и открыл ее. Обернувшись назад, он еще раз посмотрел на Конвея долгим взглядом.

– А теперь, приятной ночи. – Хантер закрыл за собой дверь. Он пошел по коридору к парадному выходу, не обращая внимания на стук, который издавали его каблуки.

Он услышал прерывистое дыхание и обернулся. У входа виднелся неясный свет, на стене, в подсвечнике, горела одинокая свеча, и в мгновение он разглядел знакомую фигуру женщины, стоявшей на середине лестницы.

Ее рука лежала на перилах, атласный пеньюар был расстегнут, открывая полосу ночной рубашки, украшенной нежными розовыми лентами. Темно-рыжие волосы свободно падали на плечи. Черты лица этого ночного видения были неясны в слабом свете, но Хантер знал достаточно хорошо, кто это был, чтобы точно их себе представить: широкий, медовый рот, огромные, сияющие голубые глаза, идеальный цвет лица, нежный нос…

– Привет, Линнет!

– Хантер! – ее голос не поднимался выше шепота. – Что… что ты делаешь здесь?

– Я приехал назад в Пайн-Крик жить, – мягко сказал он.

– А… – Глаза Линнет в неясном свете казались огромными.

– Я только что обсуждал некоторые дела с твоим мужем.

Линнет уставилась на него. Они оба хорошо знали, что Хантер меньше всего желал выбрать для беседы такого человека, как Бентон Конвей. Мгновение они стояли, глядя друг на друга, ничего не говоря. Хантер повернулся и пошел к двери. Перед тем как выйти, он обернулся и посмотрел на нее еще раз.

– Скажи мне, Линнет. Стоит это того? – спросил он. – Стоят ли деньги того, чтобы терпеть на себе эти развратные, скользкие руки?

Линнет побледнела, но прямо смотрела на него.

– Если бы у меня был выбор, я бы сделала это опять.

Глаза Хантера сверкнули, но он промолчал, а лишь развернулся и вышел на воздух, хлопнув дверью. Он широко шагал через ступеньки лестницы и, минуя лужайку, подошел к своей лошади. Отвязав ее, Хантер вскочил в седло и вонзил ей в бока шпоры. Животное прыгнуло вперед и помчалось, грохоча копытами по мостовой.

Свадьба Тэсс и Гидеона прошла тихо и незаметно. Устроили ее в доме Колдуэллов и присутствовали лишь близкие. Хантер и Мэгги были приглашены парой.

Мэгги показалось, что она никогда прежде не видела такой сияющей и довольной невесты, как Тэсс. Ее сердце наполнилось теплом и радостью за этих людей. Если кто и заслуживал стать счастливыми, так это Тэсс и Гидеон.

Все же, глядя на них, Мэгги чувствовала легкую зависть. Она не могла не думать о том, что тоже может стоять перед священником, держа за руку Рейда, отдавая ему свою жизнь и любовь. Мэгги много раз думала о том, чтобы написать Рейду, но нерешительность оказывалась сильнее ее. Конечно, Ти написал ему о смерти Уилла, и если бы он очень желал ее видеть, то уже бы приехал или, по крайней мере, написал. Может быть, вдали от нее он понял, что не любит ее по-настоящему. Но сейчас, присутствуя на свадьбе Тэсс и Гидеона, Мэгги упрекала себя. Что, если Ти не написал Рейду? Или Рейд решил, что если бы она хотела, чтобы он приехал, то должна была написать ему сама? Неужели она собирается упустить свой шанс найти такое счастье, какое нашли Тэсс и Гидеон? Мэгги колебалась, потому что до сих пор испытывала вину, вину за нарушение своей супружеской клятвы и за предательство мужа. Она боялась, что ее любовь была грешной, а то, что она навсегда рассталась с Рейдом, стало для нее наказанием за то, что она его любила.

Но сейчас, глядя на светящееся лицо Тэсс, она понимала, что любовь никогда не бывает грешной. Возможно, то, что произошло между ней и Рейдом, и было грехом, но этого нельзя было сказать о чувстве, которое соединило их. Любовь была – настоящая, прекрасная: она придает смысл всему остальному, рождает надежду.

Окончится свадьба, и она пойдет домой и напишет Рейду письмо, решила Мэгги. Она сообщит ему, что умер Уилл и еще о том, как она себя чувствует, как постоянно скучает по нему. А потом, несмотря на свою гордость, она попросит его приехать к ней.

Мэгги посмотрела на священника, который начал молиться за новую пару. Когда он закончил и сказал, чтобы сияющий Гидеон поцеловал невесту, взгляд Мэгги уловил движение в коридоре.

Ее сердце замерло – там стоял мужчина. На мгновение она решила, что ей это кажется, что она просто вызвала его в своем воображении, в своих мыслях… Но нет. Это был Рейд Прейскот, живой, со шляпой в руке. Его глаза смотрели прямо на нее, а в них застыло смешанное выражение надежды и смущения.

– Рейд… – выдохнула Мэгги. – Рейд! – Забыв обо всем на свете, бросив цветы, свою семью, невесту с женихом, она побежала к нему через весь зал.

– Мэгги! – Рейд встретил ее на полпути, протянув к ней руки. Она с разбега бросилась в его объятия.

Все в церкви повернулись и уставились на них в изумлении, но для Мэгги и Рейда никого и ничего, кроме них, не существовало. Они крепко обнялись. Рейд осыпал поцелуями волосы и лицо Мэгги, без конца повторяя ее имя:

– Я люблю тебя. Ах, Мэгги, я так сильно скучал по тебе.

Мэгги смеялась и плакала в ответ. Ее лицо светилось изнутри, как солнце, которое очистилось от туч. Наконец они осознали, что стоят посреди свадьбы под взглядами приглашенных гостей.

Пошатнувшись, Мэгги отступила от Рейда на шаг назад, и он нехотя выпустил ее из своих объятий. Не в состоянии разъединиться, они крепко взялись за руки и застенчиво посмотрели вокруг.

– Извините, извините, – сказала Мэгги Тэсс и Гидеону, вытирая слезы со своих щек. Тэсс лишь улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй. Ти подошел к ним, сердечно поприветствовал Рейда за руку и предложил ему, как мужчина мужчине:

– Почему бы вам не отвести ее домой, Рейд. Увидимся позже, когда закончится свадьба.

Мэгги со страхом оглядывалась вокруг, встречая удивленные, но улыбающиеся лица членов своей семьи. Никому не говоря ни слова, Рейд вывел ее под руку, и они зашагали к дому.

Мэгги не могла отвести своих глаз от Рейда. Ей казалось, что она никогда не насмотрится на него вволю. Она еще не видела его в таком элегантном виде: накрахмаленная рубашка, строгий пиджак, сверкающие запонки на запястьях. Ему весь этот наряд был очень к лицу, и Мэгги подумала, что так он выглядит интереснее, чем в обычной своей рабочей одежде.

– Ты стала еще красивее, чем раньше, – тихо сказал он. – Я хочу тебя поцеловать.

У Мэгги подкосились ноги.

– Я не буду останавливать тебя, – серьезно сказала она.

Они остановились, он взял ее голову в свои руки и поцеловал долгим, страстным поцелуем. Когда, наконец, он оторвался от нее, Мэгги прильнула к нему всем своим телом, не чувствуя под собой ног.

– Ах, Рейд, – прошептала она. – Как ты узнал? Почему ты вернулся назад?

– Ти написал мне о том, что умер Уилл. Я хотел приехать к тебе сразу же; я чувствовал, что ты переживаешь. Но подумал, что, возможно, тебе следует побыть какое-то время одной, без меня, чтобы не торопить тебя с решением. И кроме того, мне хотелось, чтобы все само встало на место. Мне жаль Уилла. Мэгги со слезами на глазах кивала головой.

– Я тоскую по нему.

– Мне тоже его не хватает.

Они взялись за руки и медленно пошли по дорожке.

– Я опять занялся медициной, – помолчав, сказал Рейд.

– Правда? – обрадовалась Мэгги. – Ах, Рейд, это замечательно.

Он улыбнулся.

– Я знал, что ты так подумаешь. Когда я вернулся домой, в Саванну, то совсем не знал, что делать. Прежде всего, я стал просматривать свои старые медицинские книги, надеясь в них что-нибудь найти о повреждениях головы.

Мэгги удивленно на него посмотрела.

– Как у Уилла?

– Да. Все время, пока я жил у вас, я не переставал размышлять, чем бы ему помочь? Но, к сожалению, я чувствовал, что у меня недостаточно знаний об этих болезнях. – Он покачал головой, вспоминая. – В любом случае, начав читать, я увлекся, но спустя некоторое время подумал: «Что я делаю, зачем впустую провожу время?» Поэтому я снова открыл свой кабинет. – Он посмотрел на нее и печально улыбнулся: – Ты была, конечно, права. Какие бы ошибки я ни делал, они принадлежат мне. И я должен, несмотря ни на что, продолжать делать то, что хочу и умею.

– Когда ты вернешься туда, назад? – она пыталась скрыть страх.

– Нет. Я продал свой дом и кабинет в Саванне. Это еще одна причина моей задержки с приездом. Вернее, с возвращением.

– Возвращение? – Мэгги повторила это слово, как эхо. Ее охватило сильное волнение.

– Да. Я планирую открыть практику в Пайн-Крике. Думаю, что общество вашего города примет доктора с радостью.

– Ты собираешься здесь жить? – прошептала она.

– Да, конечно. Где я могу жить, как не там, где находишься ты? – Он вновь остановился и внимательно на нее посмотрел: – Я хочу жениться на тебе, Мэгги. Последние месяцы без тебя стали для меня адом. Я так сильно хотел тебя, что боялся, что сойду с ума. Я не могу сказать, сколько раз я писал тебе письма и рвал их. Ничего из того, что я тебе писал, не могло отразить моих чувств. Я знал, что мне не следует мешать тебе. Я знал, что мне нужно отпустить тебя и дать тебе возможность самой строить свою жизнь. Но я не мог. Выходи за меня замуж, я не могу без тебя. Пожалуйста, скажи мне, что выйдешь за меня.

– Ах, Рейд, – Мэгги смотрела на него со слезами на глазах. – Я так сильно тебя люблю.

– Тогда скажи, что ты выйдешь за меня замуж. Скажи мне, что мы теперь всегда будем вместе!

– Да. О, да. Я выйду за тебя! Где хочешь, когда хочешь. Я люблю тебя, Рейд.

Он взял ее руку, и они пошли дальше.

– Тогда пойдем домой, Мэгги, – сказал он.

– Да, – ответила она, улыбаясь.

Она так любила этого «бродягу», что вся светилась от счастья.

– Пойдем домой, любимый.