Линия судьбы

6

Через несколько минут красный «феррари» остановился перед элегантным домом. Пораженная красотой, Сэлли вошла вслед за Джошем в прекрасный холл, а затем в просторный бесшумный лифт. Апартаменты Джоша были на самом верху. Роскошные апартаменты!

Через секунду они оказались внутри. Сэлли просто разинула рот от восхищения.

— Поразительно. Я даже не представляла себе, что ты так живешь!

Сэлли не смогла сдержать свое восхищение. Она огляделась вокруг себя.

— Все просто потрясающе!

— Тебе здесь нравится?

В его тоне не слышалось ложной скромности.

Сэлли увидела его улыбку и засмеялась.

— Как здесь может не понравиться? — Она вошла вслед за ним в великолепно обставленную гостиную. Здесь прекрасно сочетались классическая старинная мебель и модерн. Она подошла к окну, откуда открывался великолепный вид на парк. Потом повернулась к Джошу и улыбнулась: — Хочу сказать тебе, что потрясена!

— Рад, что тебе здесь нравится. — Он внимательно смотрел на нее. — Я тебе уже не раз повторял, что снимаю шляпу перед твоим вкусом!

Сэлли не смогла сдержать улыбки.

— Это только потому, что он совпадает с твоим.

Потом она добавила, чтобы немного поддразнить его:

— Я часто говорила тебе об этом.

Джош улыбнулся ей в ответ.

— Да, ты права! Кажется, раньше нам было о чем поговорить. У нас было так много общего.

Говоря так, он, не отрываясь, смотрел ей в глаза. У Сэлли сильно забилось сердце. Я его знаю гораздо дольше, чем остальных своих знакомых, подумала она. Он — часть моей жизни. Мы просто неотделимы друг от друга. Этот вывод заставил ее улыбнуться светлой улыбкой, но с оттенком горечи. Она не отводила своих глаз от глаз Джоша.

— Может, судьбой нам предназначено постоянно колоть друг друга? — предположила она.

Она сказала это так спокойно. Джош утвердительно кивнул головой.

— Возможно. — Он все еще не отводил от нее глаз. Потом подошел к звонку на стене. — Мне кажется, нам стоит выпить кофе, прежде чем мы займемся чем-нибудь еще, — сказал он, позвонив в колокольчик.

Как он искусно избегал открытых намеков! Ему, видимо, тоже не хотелось портить возникшее между ними согласие. Но, тем не менее, Сэлли вдруг стало как-то не по себе. «Чем-нибудь еще» означало визит в лавку сувениров — ей все-таки удалось уговорить его сходить туда. Она напомнила себе, что у нее нет причин волноваться. Теперь ей осталось совсем немного — доказать, что она действительно невиновна.

Через секунду появился слуга средних лет. Он шагал совершенно бесшумно.

— Вы звонили, сэр?

Когда он обратился к Джошу, Сэлли едва удержалась от улыбки. Этот человек, дворецкий Джоша, являл собой классический тип дворецкого! Более характерного дворецкого просто не существовало на белом свете!

— Пожалуйста, Роберт, принеси нам кофе. — Джош быстро взглянул на Сэлли. — Но, может быть, ты предпочитаешь чай?

— Нет, я с удовольствием выпью кофе.

Сэлли подошла к обитому золотой парчой креслу у окна и села в него. Но сразу же пожалела об этом. Оно было таким мягким и глубоким, что она просто утонула в нем.

Сэлли выпрямилась, когда Роберт ушел, а Джош снял пиджак и небрежно бросил его на спинку дивана.

— Так где же находится эта лавка? — спросила она, пытаясь вылезти на поверхность из моря мягких подушек. — Она недалеко отсюда? Нам придется ехать или идти?

На секунду у него опасно потемнели глаза и в них вспыхнул мрачный огонек. Сэлли пожалела, что начала сейчас этот разговор. Ей было так приятно, что они разговаривали по-дружески. Но он уже вполне овладел собой и, опять улыбаясь, ответил:

— Если идти пешком, то десять минут, если ехать на машине, то двадцать. В Лондоне постоянные пробки.

Сэлли в ответ улыбнулась ему, ей понравилось, что он пытается развлечь ее. Так что пока между ними все было в порядке. Она попыталась поудобнее сесть в предательское кресло и с интересом оглядела комнату.

— У тебя здесь собраны такие любопытные картины! — сказала она Джошу. Как только она вошла в комнату, сразу же обратила внимание на это. — Ты получил их от своих родителей?

Джош уселся в кресло напротив Сэлли. Но он отнюдь не утонул в нем, напротив, золотая парча кресла выгодно подчеркивала его смуглую, благородную красоту.

Он ответил ей ровным голосом:

— Я ничего не унаследовал от своих родителей. Ничего, кроме долгов!

Сэлли все вспомнила и покраснела до корней волос. Она не знала деталей — они ее совершенно не касались, — но она вспомнила, как ее мать рассказывала, что когда умерли родители Джоша — они погибли во время лодочных гонок — они оставили ему огромные долги. Несмотря на то, что они вели жизнь богатых бездельников, они были по уши в долгах!

— Извини, ради бога. — Сэлли сочувственно посмотрела на него. — Это не мое дело, я задала вопрос, не подумав!

Но, казалось, Джоша это совсем не беспокоит. Он пожал плечами, расстегнул запонки и закатал рукава.

— Не имеет значения. Меня это не волнует! Это случилось довольно давно, я уже оправился от шока, — добавил он с кривой усмешкой.

Но в его нарочито-небрежной усмешке Сэлли отметила нюанс горечи. У нее защемило сердце. Этот оттенок горького сожаления она часто отмечала у него, когда он упоминал о своих родителях. И так было почти всегда. Даже когда он был еще мальчиком. Растроганная Сэлли в свою очередь улыбнулась ему, хотя в воздухе чувствовалась какая-то неловкость.

— Да, конечно, — почти робко заметила Сэлли.

— Кроме того, в отличие от тебя я почти не знал своих родителей. Я, конечно, любил их, но всю жизнь они были для меня таинственными незнакомцами. Они всегда куда-то уезжали. Я очень редко видел их.

Говоря это, Джош взял фотографию в серебряной рамке, стоявшую на маленьком столике. Но фотография была повернута обратной стороной к Сэлли. Видимо, это фото его родителей, решила Сэлли. Джош мельком посмотрел на фото и снова поставил его на место.

Он улыбался.

— Нет, тетушка Мими — вот моя настоящая семья. Она всегда была матерью для меня, большей, чем настоящая мать.

Он нахмурился, и Сэлли догадалась, о чем он подумал. Он вспомнил, как она дважды предала женщину, которую он так сильно любит. В первый раз, когда она пыталась украсть ее ожерелье, а второй — из-за магазинчика в деревне. Тетушка Мими отдала его ей в аренду только из-за своей доброты, а Сэлли использовала его как ширму для своих преступлений.

Но она была невиновна ни в одном из этих преступлений!

Сэлли открыла было рот, чтобы все объяснить ему. Ей было очень важно, чтобы он знал правду. И не только в отношении махинаций с керамикой — он все равно скоро все узнает, — но главное, правду об ожерелье. Но прежде чем она смогла что-то сказать, он поразил ее своей фразой.

— Ты знаешь, я всегда завидовал тебе, — сказал ей Джош.

— Завидовал мне? Господи, кто бы мог подумать?!

— Да, завидовал тебе. Не смотри на меня так удивленно. Тебе мог позавидовать любой мальчик, оказавшийся в моем положении.

Он говорил совершенно искренне, но не жалел себя. Жалость к самому себе? Нет! Это чувство было не знакомо Джошу.

— У тебя было так много, — продолжал он, глядя на Сэлли. Он положил свои загорелые сильные руки на подлокотники кресла. — У тебя были самые важные вещи на свете — прекрасная, преданная друг другу семья, любящие отец и мать. Они всегда были рядом с тобой, когда ты нуждалась в них.

Сэлли не могла отрицать этого. Ей повезло, и она ценила это божье благословение. Но она все еще старалась во всем разобраться.

— Но у тебя было так много другого.

— Дорогие игрушки и все остальное. Ты это имеешь в виду?

Сэлли кивнула.

— У тебя был такой велосипед, ему завидовали все ребята. В деревне такого не было больше ни у кого!

— Да, я помню этот велосипед. — Улыбка пробежала по его лицу. — Я помню, как я свалился на нем с моста и сломал руку. Мои родители ничего не узнали об этом. Они могли бы рассердиться на меня, что я едва не сломал такой дорогой велосипед!

Он засмеялся, когда говорил ей об этом, и Сэлли смеялась вместе с ним, но ей стало так обидно за него. Как скверно иметь родителей, которых больше волновал испорченный велосипед, чем сломанная рука их сына!

— Ты понимаешь… — Он продолжал, а Сэлли смотрела на него. — Я всегда считал тебя одной из самых счастливых людей из тех, кого я когда-либо знал.

— Наверное, так и есть.

Да, разумеется, вертелось у нее в голове, теперь он думает, как же плохо она кончила, несмотря на все преимущества ее детства, и твердо решила, что первое, что ей необходимо сделать, — это рассказать ему правду об ожерелье тетушки Мими. Она была уверена, что здесь главный стержень проблемы их отношений. Но не успела она открыть рот, как он сказал:

— Я поражен, что ты, с твоими любящими родителями, все-таки умудрилась связаться с таким подонком, как Клив.

— Клив?

Сэлли нахмурилась, ей не понравилось, что он упомянул о Кливе среди их разговора-воспоминания о детстве. Казалось, Кливу здесь не было места. Клив и упоминание о нем внесли фальшивую ноту в их задушевный разговор. Разговор касался только ее и Джоша!

Неожиданно проснувшееся чувство вины по отношению к Кливу и злое выражение лица Джоша — все это заставило ее резко ответить ему:

— Какого черта, тебе нет дела до Клива!

— Премного благодарен! — сказал он ледяным голосом. — Я бы не желал иметь никаких дел с твоим Кливом. — Он холодно взглянул на нее. — Если бы у тебя было хоть чуточку здравого смысла, ты бы тоже никогда не имела с ним никаких дел!

Он сделал паузу, потом продолжил в прежнем холодно-менторском тоне:

— Может, наши вкусы и совпадают в мелочах, скажем в убранстве комнат. Но, к сожалению, они весьма расходятся, когда речь идет о серьезных вещах: к примеру, кого мы выбираем либо не выбираем в качестве своих друзей!

В одну секунду своим заявлением он разрушил те теплые отношения, которые с таким трудом только что установились между ними. Ему было наплевать на них, поняла Сэлли. Милые разговоры для него всего лишь способ провести время. Она ненавидела его за то, что он так обидел ее.

Она крепко сжала руки в кулаки и зашипела на него:

— Да, уж конечно, я выбираю себе друзей, руководствуясь своим вкусом. Так что ты можешь не беспокоиться, я никогда не выберу тебя в свои друзья!

И ей снова стало безразлично, знает ли он правду об ожерелье или нет. Ей так же все равно, что он думает о ней. Он жестокий и беспардонный эгоист. В конце концов, для нее важно только одно — ей нужно обелить свое имя!

В этот момент открылась дверь и вошел дворецкий, толкая перед собой серебряную тележку.

— Ваш кофе, сэр, — объявил он.

Джош кивнул и посмотрел на Сэлли, и у нее снова пробежали мурашки по спине.

— Давай быстро выпьем кофе и займемся делом, — сказал он. — Я жду не дождусь узнать, чем все кончится!

Сэлли была абсолютно согласна с ним. Она была уверена, что знает, чем все закончится. Скоро ее доброе имя будет снова восстановлено.

Тем не менее, она начала волноваться, когда они снова сели в красный «феррари». Машина рванула с места. Единственная цель поездки в эту лавку — обелить свое имя, и она должна этому радоваться. Так почему же Она так взволнована?

Просто она никак не могла привыкнуть к постоянным сменам настроения Джоша: то он улыбается и вполне мил, а в следующее мгновение готов испепелить ее своей ненавистью. Сэлли твердила себе, что в этом нет ничего нового, что пора уже привыкнуть к таким резким переходам, но ей все равно было трудно приспособиться к этому. К своему ужасу, Сэлли поняла, что он обладает какой-то магической властью над ней и особой способностью постоянно обижать ее. Он все время ранит ее душу. Она, казалось, была абсолютно незащищенной перед ним.

Огромным усилием воли она сделала вид, что все в порядке. Когда машина тронулась, она повернулась к нему:

— Мне казалось, мы собирались идти пешком. Ты же сам сказал, что пешком в два раза быстрее. И к тому же ты так не любишь зря тратить свое драгоценное время.

Джош не обратил никакого внимания на ее ироничный тон.

— Не волнуйся, — сказал он ей, — время не будет напрасно потеряно. Уже сейчас я с удовольствием наблюдаю за тем, как ты сидишь здесь и тщетно пытаешься придумать какую-нибудь историю, чтобы спасти свою шкуру.

Он хищно улыбнулся ей.

— Или ты уже все придумала?

Сэлли старалась выдержать его взгляд, но сила его взгляда заставила ее отвернуться.

Несмотря на то что Сэлли верила, что правда победит, она снова начала дрожать. Он был совершенно уверен, что поймает ее на новой лжи. Может, он знает что-то, что неизвестно самой Сэлли?

Путешествие заняло вдвое меньше времени, чем предсказывал Джош. Сэлли в волнении показалось, что они приехали туда за пять секунд. Они остановились у магазинчика, выкрашенного в синий цвет. Над дверью висела вывеска:

«Сувениры и поделки Принни».

— Вот мы и приехали. Ты готова? — Джош посмотрел на нее.

— Разумеется, готова.

Сэлли схватилась за ручку дверцы.

— Более готова, чем когда-либо в своей жизни.

Несмотря на внешнюю браваду, у нее сжалось сердце.

Через секунду они шли по тротуару по направлению к лавке. Прозвенел колокольчик. Сэлли показалось, что он звенит слишком весело. Джош открыл дверь и пропустил Сэлли вперед. Вот оно, подумала Сэлли. Момент истины! Ей хотелось бы чувствовать себя более уверенной.

За прилавком стояла женщина. Джош улыбаясь подошел к ней.

— Мисс Джемисон, я — Джош Кингсли. Вы не помните меня? Мне бы хотелось поговорить с вашим хозяином, если он здесь.

Мисс Джемисон вышла из-за прилавка и заулыбалась. Было видно, что она прекрасно помнит Джоша Кингсли. Впрочем, он всегда производил на женщин неизгладимое впечатление!

— Мистер Кингсли! Как я рада видеть вас! Она протянула ему руку, всю унизанную кольцами.

— Очень жаль, но мистера Айткена сейчас нет на месте. Он сегодня в отъезде.

Сэлли почувствовала разочарование, несмотря на свои волнения. Она не подумала о таком варианте.

Она вздохнула, поняв, что Джош был тоже разочарован. Он спросил у мисс Джемисон:

— Когда он вернется?

— О, он вернется поздно… в магазине появится только завтра.

Мисс Джемисон кокетливо улыбалась.

— Может, я вам смогу чем-то помочь?

Джош собирался было выйти, но приостановился и заулыбался.

— Может, и вы сможете мне помочь. Это по поводу керамических сов… и девушки, что продавала их мистеру Айткену…

Он показал на Сэлли.

— Это она?!

— Эта девушка?

Мисс Джемисон начала разглядывать Сэлли. Она почувствовала себя объектом на сеансе полицейского опознания. Ей стало жутко неприятно.

Мисс Джемисон смотрела и смотрела на нее.

— Я с ней не разговаривала. Я только видела ее вместе с мистером Айткеном в его комнате. Но мне кажется, я хорошо рассмотрела ее.

Она еще раз окинула взглядом Сэлли, потом повернулась к Джошу.

— Да, похожа на нее, — сказала она.

— Что? Что вы говорите? Это была не я! — Сэлли угрожающе двинулась вперед, по направлению к этой отвратительной женщине. — Как вы можете говорить такие вещи? Это была не я!

Мисс Джемисон отошла назад, она немного смутилась. Но легкое замешательство не изменило ее заявления. Она снова обратилась к Джошу, на этот раз она говорила более уверенно.

— Да, я точно узнала ее.

— Это просто чушь!

Сэлли сделала еще один шаг вперед, но Джош удержал ее.

— Спасибо, мисс Джемисон, — сказал он, — вы очень помогли мне!

Сэлли продолжала что-то невнятно бормотать, а он добавил:

— Передайте мистеру Айткену, что мы будем здесь завтра утром, чтобы он мог подтвердить ваше заявление.

— Мы будем ждать вашего визита, — ответила мисс Джемисон.

Джош уже подталкивал Сэлли к выходу.

— До свидания, — вежливо сказал он, выходя вместе с Сэлли на улицу.

— Это просто ужас! Как она может говорить такое! Она никогда прежде не видела меня!

Сэлли дрожала, пока Джош вел ее к машине. Она резко повернулась к нему.

— Это все ты подстроил?

Он посмотрел на ее бледное лицо.

— Мне не нужно ничего подстраивать. Эта женщина сказала чистую правду!

— Она говорила сплошную чушь! — Сэлли едва держалась на ногах. Ее возмущение, непонимание ситуации, неверие в то, что такое могло случиться именно с ней, и злость, казалось, дергали ее в разные стороны, как куклу, управляемую с помощью ниток. Она чуть не плакала. — Она просто идиотка и страдает от галлюцинаций!

— Она не показалась мне идиоткой, а, наоборот, совершенно нормальной женщиной. — Джош посмотрел на нее. — Садись в машину!

— Нет, ни за что.

Сэлли пыталась вырваться от него.

— Ты все это подстроил. Ты стараешься подставить меня! Ты всегда ненавидел меня. Это просто твоя месть. Месть больного фанатика!

Джош был взбешен.

— Не устраивай сцену! — предупредил он ее. — Делай то, что тебе говорят, и садись в машину.

— Нет, я не стану делать то, что мне говорят, и не стану садиться в машину!

Сэлли не обращала никакого внимания на прохожих, которые с любопытством поглядывали на нее.

— Я уезжаю отсюда. Меня тошнит от твоих гнусных игрищ! Я возвращаюсь в деревню, и ты не смеешь останавливать меня.

Даже в таком истерическом состоянии, что, как известно, удесятеряет силы, она не смогла сладить с ним. Спокойно и твердо он вел ее к машине.

— Я не сяду!

Он держал руку на ручке дверцы машины.

— Прекрати, Сэлли. Садись в машину и успокойся.

— Я не стану успокаиваться! И не сяду в эту проклятую машину. Будь проклята эта машина. Проклинаю и ее, и тебя!

В каком-то отчаянном порыве, будто ее обуяли демоны, Сэлли начала трясти его. Она была вне себя от ярости.

— Почему? — кричала она ему. — Почему ты это сделал со мной? Почему ты не можешь оставить меня в покое? Что я тебе сделала? Почему ты так ненавидишь меня? Почему? За что?

Потом она выдохлась, из нее как бы выпустили весь воздух, и она чуть не упала, как спущенный воздушный шарик. Она просто стояла перед ним, и по ее лицу потоками лились слезы. Ей хотелось лечь на дорогу и умереть!

Наступила жуткая тишина. Потом Джош сказал спокойно:

— Сэлли, мне кажется, тебе лучше сесть в машину.

Он держал ее за руку, но поддерживал ее, а не подталкивал к машине. Он касался ее очень нежно и легко. Он старался помочь ей. Потом он приподнял ее лицо и нежно, едва касаясь, стер с ее лица слезы.

— Поедем домой, — ласково сказал он. — Садись в машину.

Она уже больше не могла сопротивляться и плюхнулась на пассажирское сиденье спереди. Дверь закрылась за ней, Джош обошел машину и сел на водительское место.

Пока они ехали обратно в его апартаменты, в машине царила тишина. Сэлли, глотая слезы, смотрела в окно. О чем они могли говорить?

В квартире Сэлли сделала тактический ход.

— Если ты не против, я приму ванну, — сказала она Джошу, не глядя ему в глаза. Она сказала это, как только они вошли в дом.

— Сейчас Роберт покажет тебе твою комнату, — спокойно ответил ей Джош.

Ему, наверно, станет легче, если он хотя бы на некоторое время избавится от меня, с тоской подумала Сэлли.

Через мгновение, словно по мановению волшебной палочки, появился Роберт и повел ее в большую светлую комнату. Стены комнаты были обиты золотистой тафтой, а окна выходили в парк.

— Ванная комната здесь, мисс.

Он открыл дверь, и перед ней предстала роскошная ванная комната с полом, выложенным желтой, как лютики, плиткой.

— Вам еще что-нибудь понадобится?

— Нет, благодарю вас.

Сэлли отрицательно покачала головой и улыбнулась ему.

Его голос был таким искренним, и в нем звучала настоящая забота. Это был добрый человек, и он заметил темные подтеки на ее лице от размазанных теней и туши.

— Все будет нормально, — уверила она его. — Мне только нужно полежать и расслабиться в, теплой ванне.

Если бы все было так просто! Сэлли прекрасно понимала положение вещей. Ей так хотелось, чтобы наконец закончился этот кошмар! Но теплая ванна помогла. Пока Сэлли лежала в душистой пене, она чувствовала себя почти хорошо. Она уставилась на плитки пола яркого солнечного цвета. Может, против нее плетется какой-нибудь заговор? Может, это Джош все придумал, как она и заявила ему несколько минут назад? Все ее рассуждения вращались по кругу. В каком-то месте концы совершенно не сходились. Зачем ему устраивать себе такую сложную жизнь? Неужели он настолько сильно ненавидит ее?

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Если все обстоит именно так, то это чудовищно. Это невозможно вынести. Потом она подумала о Кливе. Вернулся ли он в деревню? Совершенно необходимо позвонить ему, как только она выйдет из ванной. Быть может, он прольет свет на это загадочное происшествие.

Но квартира Клива не отвечала, когда часом позже она пыталась дозвониться ему из своей спальни. Затем Сэлли позвонила Шерон в лавку, но та тоже ничего не слышала о Кливе. Он просто испарился, и это не лезло ни в какие ворота.

Она прилегла на постель, закутавшись в огромное желтое махровое полотенце. Она лежала и задумчиво смотрела в потолок. Завтра, если все будет хорошо, она сможет встретиться с мистером Айткеном. И он, если ей повезет, может оказаться более полезным, чем его помощница. Но ей не стоит рассчитывать только на это. Ей вообще не на что рассчитывать. Как оказалось, дважды два не всегда получается четыре!

Она лежала уже почти полчаса, погрузившись в размышления, когда раздался легкий стук в дверь. Сэлли сразу поняла, что это Роберт. Джош просто не умел так вежливо стучать в дверь! Сэлли была почти рада, что он прервал ее рассуждения, потому что она все равно не могла прийти ни к какому логическому решению. Она соорудила что-то вроде тоги из огромной банной простыни, немного приоткрыла дверь и высунула голову наружу. Конечно, это был Роберт.

— Мистер Кингсли просит вас, чтобы вы были так любезны и присоединились к нему. Он в большой гостиной. У него там гости, и ему хотелось бы, чтобы вы с ними познакомились.

— Гости?

Сэлли непонимающе моргала глазами. Почему он хочет, чтобы она знакомилась с его гостями? Наверное, ему бы лучше, если бы она не выходила из своей комнаты! Потом у нее в голове мелькнула одна мысль. Может, его гости были каким-либо образом связаны с керамическими совушками!

Она сказала Роберту:

— Я буду там через пять минут.

Она мгновенно собралась. Расчесала свои еще влажные волосы. Надела легкие хлопковые брюки и простой джемпер под цвет глаз. Она вошла в гостиную, высоко подняв голову. В ее сердце опять затеплилась искорка надежды.

Однако Сэлли сразу же поняла, что ошибалась. Эти две женщины никак не были связаны с керамическими фигурками. Лавка сувениров не была сферой применения их творческих сил. Они принадлежали миру Гуччи и Шанель!

У Сэлли сжалось сердце, когда она вошла в комнату. Она пожалела, что так легко приняла приглашение. Но обратного пути уже не было. Джош пошел ей навстречу, чтобы познакомить с женщинами.

— Это Сэлли, — сказал он. — Мой хороший друг. Сэлли и я знакомы друг с другом очень много лет.

Последнее замечание было близко к истине. Но заявить, что «они — хорошие друзья»! У него действительно были железные нервы! Как это у него получается, причем с самым серьезным выражением лица. Но Джошу всегда великолепно удавались подобные вещи.

Сэлли напряглась. Она докажет ему, что тоже может быть хорошей актрисой!

Через секунду она уже пожимала ухоженные ручки и усаживалась в кресло, покрытое золотистой парчой.

— Очень приятно с вами познакомиться, — говорила Сэлли таким тоном, будто она действительно так думала.

— Я слышала, вы — художница, — сказала одна из женщин по имени Джо. — В каком жанре вы работаете?

— В современном… в модерне, но не в абстракции. Мне нравится писать портреты. — Сэлли улыбнулась ей. — В искусстве меня интересует прежде всего человек.

— Это именно то, что стоит писать и воспевать, — согласилась с ней Джо.

— Действительно, что может быть интереснее человека!

— У Сэлли получаются великолепные портреты!

Эту фразу сказал Джош. Он не сводил с нее взгляда, и в нем можно было различить настоящую гордость способностями Сэлли. Он действительно был непревзойденным актером!

Сэлли улыбнулась ему.

— Спасибо, — сказала она ему. Если она старалась, у нее выходило не хуже, чем у него. Потом она повернулась к Джо: — А, чем вы занимаетесь?

К удивлению Сэлли, знакомство оказалось приятным. Джо и ее подружка Санни, как выяснила Сэлли, были милыми и интересными людьми. В течение проведенного с ними часа разговор переходил от искусства к яблочному струделю, и между этими двумя темами они разговаривали буквально обо всем.

Только на одно мгновение Сэлли почувствовала себя весьма странно, но это не было связано ни с Джо, ни с Санни.

Роберт вошел в комнату с кофейником, и когда Сэлли повернулась к нему с улыбкой, ее взгляд внезапно привлекла фотография в серебряной рамке. Она вспомнила, что Джош при ней рассматривал ее. Сердце замерло у нее в груди. Она прищурилась и еще раз посмотрела на фото. Нет, она ничего не придумала. Это не была фотография его родителей, как решила Сэлли. Это был снимок Джоша и тетушки Мими в саду большого дома. И там, правда немного не в фокусе, позади них была сама Сэлли в ярком летнем платьице!

Как странно, подумала Сэлли. Он, наверное, не заметил, что я тоже присутствую на этом снимке.

Она нахмурилась и посмотрела на Джоша. Каково же было ее удивление, когда именно в этот момент он тоже посмотрел на нее и подмигнул. Сэлли смутилась и покраснела до корней белокурых волос, а потом отвела взгляд в сторону.

Наконец Джо и Санни начали прощаться.

— Надеюсь, мы еще встретимся! — Санни тепло пожала руку Сэлли.

Сэлли улыбнулась, но ничего не сказала ей в ответ. Она знала, что они никогда больше не встретятся. Маскарад закончится, как только эти две женщины выйдут за порог.

После ухода Джо и Санни Сэлли вернулась в гостиную. Джош вошел в комнату вслед за ней. Было только пять часов. Им нужно было провести вместе целый вечер.

— Как ты себя чувствуешь?

Сэлли повернулась к нему, когда Джош обратился к ней. Он стоял у бюро орехового дерева и держал руки в карманах. Сэлли не могла не реагировать на него, у нее снова замерло сердце в груди. В его глазах было такое ласковое выражение, которое прямо бальзамом лилось ей в душу.

Она отвечала, не глядя на него, стараясь, чтобы ее снова не охватило опасное для нее чувство.

— У меня все прекрасно. Почему ты спрашиваешь?

Ее сердце билось в бешеном темпе.

— Мне показалось, что тебе будет приятно провести немного времени в обществе Санни и Джо. Они неожиданно зашли ко мне, пока ты принимала ванну. Я решил, что они помогут тебе капельку встряхнуться и прийти в себя.

И тогда Сэлли все вспомнила. У нее разгорелись от стыда щеки. Она уже успела совершенно забыть, как она себя вела по дороге к дому Джоша. Она улыбнулась и согласилась с ним.

— Мне кажется, общение с ними помогло мне.

— Хорошо, мне это приятно слышать. — Он сделал шаг в сторону. — Мне не нравится, когда ты так расстраиваешься. — Темные глаза внимательно смотрели на нее. — Ты уверена, что теперь с тобой все в порядке?

— Спасибо, я уже пришла в себя.

Его забота сбивала ее с толку. Сэлли стало неудобно, она не могла понять причину внимания к себе. Ему сейчас не нужно притворяться — его друзья уже ушли!

— Послушай, я хочу сделать тебе предложение, — сказал он, делая еще шаг в ее сторону. Он неожиданно оказался очень близко к ней.

Слишком близко, подумала Сэлли, настороженно посмотрев на него.

— Какое предложение? — спросила она немного хриплым голосом.

— Вот какое… — Он взял ее руки в свои. Прикосновение было легким, как дуновение ветерка, но жгло ее, как раскаленные угли. — Нам все равно придется провести вечер вместе, и мне не хочется, чтобы ты снова расстраивалась. Мне кажется, нам следует заключить перемирие. — Он глубоко вздохнул. — Мы не станем говорить ни о чем, что может хотя бы косвенно напомнить о керамических совах. — Он улыбнулся. — Что ты на это скажешь? Разве это не прекрасная идея?

Действительно, идея была прекрасной. Сэлли кивнула, внимательно глядя на него. Она могла думать о чем угодно, только не о керамических птичках! Она обратила внимание, как он смотрит на нее. Его темные глаза с длинными ресницами смотрели на нее мягко и с обожанием. Ей нравилось то чувство, которое вызывали у нее эти зовущие темные глаза!

Она вдруг глупо улыбнулась.

— Хорошо, — согласилась она. — Мы ни за что не станем рассуждать о совах!

— Обещаешь?

— Обещаю!

— Прекрасно, тогда все в порядке!

Но он не отошел от нее и не выпустил из своих рук ее руки. Да Сэлли и не хотелось этого. Она не отводила от него взгляда. Казалось, это мгновение никогда не кончится. Вдруг Джош наклонился к ней, чтобы поцеловать.