Лионза Луане, том 1

Край карты, ч. 2

Торжество справедливости

— Всегда ты меня вызываешь, когда нужно куда-то взбираться! — ныл Раксен.

— Прости, но ты мне понадобишься там, наверху, — Лионза нежно погладила леопарда по голове, — мы не знаем точно, что за противник нас ждет. Твоя помощь в этом случае бесценна. Не дуйся, ты старый кот, я знаю, тебе самому нравятся наши приключения.

— Я не старый! Не произойди того случая… мне было бы сейчас 38!

— По меркам леопардов ты уже дед!

— Но я человек!

— Сам знаешь, у меня не было иного выхода.

— Нужно было просто дать мне умереть! Вечно лезешь, куда не просят. Вот и сейчас, дошла до края света, ради чего? Чтобы спасти короля?

— Чтобы жизнь продолжалась, Раксен. Чтобы жизнь продолжалась…

— У тебя на всё один ответ.

— Ой! — Лионза вскрикнула и не удержала равновесие. Немудрено, они поднимались по крутому и узкому серпантину, один неверный шаг и можно отправиться в покрытую утренним туманом бездну. Раксен сделал резкий выпад и схватил её зубами за шиворот.

— Вот видишь, что бы я без тебя делала!

— Вшшегда пошшалушшшта… — ответил Раксен, крепко удерживая луанийку зубами.

Остаток пути прошел уже без споров и препирательств. Дорога позора заканчивалась довольно узким проемом. Протиснувшись через него, суккуб и леопард оказались в просторной пещере. Она освещалась солнечным светом через сводчатое отверстие. В него же стекал вниз водопадом ручей, шел откуда-то из горных недр. Центр пещеры занимал просторный бассейн, в котором беспокойно шумела, пузырилась белая субстанция. Си-юнай! Однако, каналы, что позволяли стекать чудесному молоку в ручей, были надежно перекрыты камнями. В самом бассейне, у одного из его краев лежал человек. Точнее, антропоморфное тело, жутковатое существо без кожи. Острые уши, тонкие черты лица, на больших глазах нет век, но они смотрели перед собой мертвым бессмысленным взглядом. Определенно это существо эльф. Эльф… если бы не зубы. Точнее, жуткие звериные клыки. Вампир! Существо в бассейне было вампиром. Но определенно, мертвым вампиром. Или ещё мертвым. Тело его отвратительно пульсировало, словно бьющееся сердце. У одного из краев бассейна лежала мертвая киннари с перерезанным горлом. Кровь ещё продолжала стекать вниз, смешиваясь с белесым си-юнай. Источник Жизни и кровь явно служили для возрождения этого жуткого кровососа. Но кому же это понадобилось? Впрочем, ответ на этот вопрос был очевиден. На возвышении над бассейном, что служило троном для королевы Сивианны, сидел описанный Цэрин птицеголовый. А на его коленях сидела женщина с густыми русыми волосами и острыми чертами лица. Она не просто сидела у него на коленях. Левой рукой она обнимала существо за шею, черные руки птицеголового страстно шарили по её гибкому телу, ласкали небольшую грудь женщины. Она сладострастно насаживалась на черный член и гортанно стонала, стоны эхом отражались от сводов древней пещеры.

Лионза на мгновение забыла, зачем она здесь находится, любуясь, как эти двое предаются страсти. Но Раксен вывел её из ступора.

— Мы же с ними уже встречались! — крикнул он, забыв про осторожность.

Конечно! Как она могла забыть. Это же ведьма Рагенильда Темнорожденная. И её имп, наполовину ворон, наполовину человек по имени Фиакр. Никакой не гаруда с восточного края карты. Да и нет на восточном краю карты никаких гор, там Великое Эльфийское Море. Однажды Лионза с Раксеном уже остановили эту парочку, когда они пытались возродить древнего вампира Элиассара. Значит, там в бассейне…

Ведьма со своим миньоном зашлись в оргазме. Она задергалась на черном жезле полуворона, он крепко ухватил её за талию и хрипло закаркал, задрав голову. Одновременный экстаз, видимо эти двое хорошо чувствуют и любят друг друга. Но на размышления не было времени. Стоило глазам ведьмы проясниться, как она увидела двух незваных гостей.

— А я тебя помню! — сказала Рагенильда, спрыгнув босыми ногами на каменный пол. Из одежды на ней сейчас был только плащ на плечах. В лучике солнца блеснул старинный серебряный меч в её руке, — в прошлый раз ты помешала мне в самый последний момент!

— Я тебя тоже, — отозвалась Лионза, опустив руку на пояс, к своему гибкому мечу, — только в прошлый раз ты была… немного старше!

— А ты все такая же… — оскалила зубы ведьма. Женщины кружили вокруг бассейна с булькающим молоком, словно две хищные кошки, не сводя друг с дружки глаз. Чем-то похожим сейчас занимались Раксен и Фиакр.

— Это Элиассар? — спросила Лионза, кивнув на жутковатое тело в бассейне.

— Да, — довольно зажмурилась ведьма, — осталось совсем немного.

— Но как у тебя получилось?

— О, я ждала этот вопрос! Это оказалось не так просто. Тело Элиассара было сожжено и развеяно над землей…

— Я это знаю! — перебила её Лионза, — ближе к делу!

— Какая нетерпеливая драконьерка… Может, сейчас за нами следят боги, смотрят за нами, как за актерами в спектакле.

— Но они тем более знают!

— А вдруг какой-то только сейчас подошел! Так вот. Тела нет, ни волоска, ни капельки крови… Но почему же ни капельки? Ты помнишь, как его убили?

— Его пронзили серебряным мечом.

— Да, краснокожая! Именно вот этим мечом! — Рагенильда торжествующе отсалютовала своим оружием, — и на самом его кончике осталась засохшая…

— …капля крови! — закончила за ней Лионза.

— Да! Смотри, во что выросла эта капелька!

Суккуб мельком посмотрела на полуживое пульсирующее тело, по спине прошел ледяной озноб. Рука Лионзы резко метнулась к поясу, послышался щелчок. В руке суккуба сверкнул гибкий меч урум. Рагенильда поднесла серебряный меч к губам, поцеловала его и произнесла заклинание. А затем встала в позу эргалийского фехтовальщика. Тот серебряный меч был скорее рапирой, нежели мечом. Такие были популярны в Эргалле во времена мятежа Элиассара. А Рагенильда, судя по всему, с помощью заклинания временно обрела навыки подобного фехтовальщика. Мечи зазвенели, встретившись друг с другом. Лионза наивно полагала, что меч ведьмы и вправду будет из чистого серебра, и погнется от удара. Но нет, он был вполне себе стальной, не хуже её урума, только сверху покрытый серебряным напылением. Клинки вновь встретились, Лионза едва успела парировать удар в шею. Где-то сзади слышалось рычание, в бою сошлись Фиакр и Раксен. Ведьма вошла в раж, её густые русые волосы растрепались, глаза блестели двумя угольками. С последней их встречи, она стала выглядеть немного старше, лет на 30. Но вполне себе красивая женщина, гнев и ярость даже делали её ещё красивее. Удары сыпались один за другим. Лионза едва успевала их парировать.

— Там, в Храме Сокровенных Желаний, — сказала Лионза, тяжело дыша, — тебе дали второй шанс.

— Какой ещё шанс? — спросила ведьма, не прерывая атаки.

— Не тратить свою жизнь на… на это всё!

— А на что её тогда тратить? Выйти замуж? Нарожать детей? Эй, Фиакр, ты хочешь детей?

— Рррраге! — радостно отозвался птицеголовый, который удерживал леопарда в захвате, пытаясь разорвать ему пасть, — я сделаю Ррраге много ворррронят! Ворронят! Воррронят!

— Заткнись, идиот! — прервала его ведьма с некоторой досадой. Она явно ждала от своего компаньона другой ответ.

— Ну, не вызывать же при этом конец света! — сказала Лионза, попытавшись сбить Рагенильду с ног.

— Это для таких, как ты это будет концом! А для меня и многих других это будет только началом!

Лионза с трудом отбила каскад ударов. Ещё немного и она не выдержит.

— Между нами не такая уж большая разница… — сказала она, — я тоже изгой.

— Но ты пошла выслуживаться перед палачами!

Рагенильда сделала хитрый финт, с помощью которого едва не вывернула кисть луанийки.

— Нет! — ответила Лионза, переходя в наступление, — я пошла служить этому миру, жизни во всем его многообразии! А вот ты слепа… Слишком слепа и одержима яростью, чтобы полюбить и принять мир вокруг себя! И эта слепота каждый раз ведет тебя к поражению!

Ведьма ничего не ответила, она резко выбросила вторую руку ладонью вперед, произнеся заклятие ураган. Мощнейший порыв ветра отбросил суккуба к самому краю кипящего бассейна. От удара головой о камень пещера закружилась вокруг Лионзы.

— Вот и все, луанийка! — крикнула Рагенильда, — прощайся со своей жалкой жизнью! Может, я и слепа, но в этот раз не промахнусь!

Засмеявшись, она подпрыгнула, произнесла заклинание скольжения в воздухе и полетела в сторону Лионзы, выставив вперед серебряную рапиру.

— Твой конец и моё начало!

Всё происходило столь стремительно, что Лионза видела лишь как блеснула серебряная молния. Вот и всё… Ведьма, с торжествующим клекотом, словно хищная птица, с размаху налетела на податливое тело и услышала хруст от вхождения острия в чужую плоть. Она победила, этой краснокожей твари больше нет.

— Отличный удар! — послышался противный звонкий голос, отражающийся от стен пещеры. Ведьма помотала головой. Заклинание фехтования было очень сильным и действенным, но из-за него она впала в состояние берсерка. Она посмотрела на себя, рапиру и Лионзу, что пыталась встать на краю бассейна. Проклятье, она успела откатиться в последний момент! Но кого же она тогда пронзила рапирой? Рагенильда ещё раз тупо посмотрела на себя, не вполне веря в то, что произошло. Она лежала в булькающем от си-юнай бассейне, а серебряная рапира торчала из груди Элиассара. Во взгляде вампира появилась осмысленность. Он удивленно посмотрел на неё, несколько раз открыл безгубый рот, словно рыба, выловленная рыбаками и начал оседать, растекаясь чернильным пятном среди бушующей белесой жидкости.

— Нееет! — закричала ведьма, — нееет!

Элиассар молча смотрел на неё, медленно плавясь, теряя свою форму, словно восковая свечка.

***

— Дурак! Зачем ты меня унес оттуда? — Рагенильда в гневе била кулаками в грудь Фиакра. Но тот продолжал её обнимать. Они летели прочь из Сивианны, на восток.

— Ррраге не нужен вампиррр… Ррраге нужен я… Фиакррр любит Ррраге!

— Заткнись, идиот!

Ведьма ударила ворона, но уже слабее.

— Ррраге…

Рагенильда потерлась щекой о его грудь, покрытую черными перьями.

— Ничего… Я не сдамся, мы еще отомстим и этой красной твари и всем… им всем… Она уже второй раз все портит. Второй раз! И когда оставалось совсем чуть-чуть… Как она меня каждый раз находит? Это же надо было встретиться тут, на краю карты?

— Фиакррр и Рррраге всех победят… Фиакррр любит Ррраге! Ррраге любит Фиакррра!

Так они и летели все дальше и дальше, прочь от проклятого края карты.

***

От тела вампира не осталось и следа, словно он и вправду был восковой фигуркой. Лионза обошла бассейн и с трудом отодвинула камень, мешающий си-юнай течь в долину. Раксен держался лапой за челюсть и тихо всхлипывал. Лионза зачерпнула немного волшебного молока и помазала его морду.

— Сейчас будет легче, — сказал она.

— Этот ворон чуть меня не прикончил…

— Ведьма тоже меня здорово потрепала.

— Боюсь, это не конец…

— Почему?

— Смотри, киннари прилетели.

Действительно, в пещеру отовсюду стекались киннари. Они с жадностью смотрели на си-юнай, что окрасило ручей в белый цвет. Но при этом они застыли, не решаясь набрать хотя бы горсть.

— Ты же победила их правителя… — сказал Раксен.

— Ну, технически это был ты. Я заставила ведьму убить этого жуткого гомункула, а ты…

— Они считают победительницей явно тебя. А если так, то значит, что теперь ты их королева!

Лионза замерла, об этом она не думала. Киннари не сводили с неё глаз.

— Ну, пейте уже, — махнула рукой луанийка, — вы, что, моего разрешения ждете?

И действительно, стоило ей махнуть рукой, как киннари склонились к ручью и стали жадно пить. Молоко текло по их обнаженным золотистым телам, и это было весьма приятное глазу зрелище. Только сейчас, Лионза обратила внимание, что хохолки на головах киннари разной формы и размера. От небольших хохолков до пышных плюмажей, не уступающих по красоте плюмажу Цэрин. Видимо, они отражали статус птицедев. В пещеру влетела ещё одна гибкая золотистая фигурка.

— Я знала, что у тебя получится! — крикнула киннари на лунарге.

— Цэрин! Да, мы прогнали твоего гаруду!

— Я видела! Он летел прочь с человеческой самкой.

— Ну что же, мы с Раксеном останемся тут пару дней, а потом…

— Нет, Лионца! Боюсь, тебе придется сделать для меня ещё кое-что!

— Я же говорил… — с тоской сказал Раксен.

— И что же?

— Принять мой вызов на поединок!

— Ты говорила, что вызов можно делать раз в несколько лет.

— Это правитель решает, он может их принимать хоть каждый день. Но раз в несколько лет не может отказаться.

Лионза задумалась. Ведь, и, правда, если они считают её своей правительницей, что дальше. Она уйдет обратно, за Железные горы, а что киннари? Будут без королевы? Самый разумный путь это уступить эту должность какой-либо птицедеве. И раз Цэрин просит, почему и нет. Сойтись в поединке и притворно уступить, пусть будет так. Раз уж в этой стране такие странные обычаи.

— Я не против, но твоя Заветная Печать… она же нарушена.

— Ты победила того, кто её распечатал. Так что, если я одержу победу, она будет восстановлена! Хватит болтать! Ты принимаешь мой вызов?

— Принимаю, Цэрин Цлах!

Киннари услышав это, что-то мелодично пропела, видимо переводя слова Лионзы на птичий язык. Прочие золотистые девы оторвались от си-юнай и расселись на уступах, заняв удобные зрительские места. Цэрин, взлетев на своей вимане под самый потолок пещеры, начала исполнять сложный танец в воздухе.

— Что-то не нравится мне это всё, — задумчиво сказал Раксен.

— Ничего, я проиграю бой, и отправимся домой!

— Надеюсь, что ты права!

Лионза, стоя возле бассейна с си-юнай, тоже начала танцевать. Киннари смотрели на неё серьезно и оценивающе, будто пытаясь понять, насколько она опасный противник. Цэрин сделав несколько па в воздухе, неожиданно устремилась в её сторону. Мощный удар и Лионза упала в бассейн. В нос и рот тут же набились густые сладковатые сливки. Чем-то похоже на человеческую сперму. Лионза вынырнула, отплевываясь. И тут же получила удар наотмашь по голове.

— Цэрин, нельзя ли полегче! — крикнула она, — я не собираюсь у тебя выигрывать в этом поединке!

— Нет! Поединок не будет иметь силы, если драться понарошку!

— Но как определить проигравшего?

— Побеждает тот, кто засунет свой жезл в другого!

— Так бы сразу и сказала! — рассмеялась Лионза, — давай, спускайся, я готова тебе проиграть и не раз!

Цэрин что-то пропела и вновь обрушилась на Лионзу, навалилась сверху, схватив рукой за волосы. Резким движением она погрузила её голову в бассейн, потом вытащила. Лионза тяжело закашляла. Киннари снова макнула её в молоко.

— Эй, давай уже начинай!

— Я уже начала!

Лионза покачала головой. Даже у лесных орков прелюдии не были столь жестоки. Но она и правда начала чувствовать, как Цэрин возбуждается. Она подняла суккуба за волосы и резким движением разрезала одежду. Лионза стояла обнаженная, её красное тело все было в белых подтеках, словно её обкончало несколько огров. Затем Цэрин толкнула луанийку на колени перед собой. Перед лицом Лионзы покачивался эрегированный золотой член. Длиннее и тоньше человеческого, и покрытый небольшими пупырышками, словно искусственный фаллос, изготовленный гремлинами из Кра-Акена. Что же, неплохое начало. Лионза всегда любила что-то пикантное. Не успела суккуб опомниться, как это чудо оказалось у неё во рту. Причем, не просто за щекой, а глубоко в горле. Кто-то любит пожестче? Ещё раз. Да, детка, продолжай. Лионза побудет для тебя шлюхой из Кра-Акена, если так нужно для дела. В голове расцвели сотни чужих мыслей и образов. Лионзу пробрала дрожь. Она увидела себя со стороны, в мыслях киннари. Опасный враг. Опасный враг, с которым надо быть настороже. Чью бдительность нужно усыпить, а потом… На языке киннари была специфическая трель, которая означала «спустить с виманы», «опустить ниже себя». Сейчас Цэрин наконец опускала Лионзу и чувствовала смесь торжества и искреннего наслаждения. И Лионза, впервые за долгие годы секса с самыми разнообразными существами, не могла разделить с ней этой радости.

Меж тем, киннари заставила суккуба прогнуть спину. Пришло время как следует проучить эту краснокожую дрянь. В этом месте было не так уж глубоко. Стоя на коленях, Лионза доставала до белесой жидкости кончиками грудей. Киннари схватила её руками за пышный красный зад, слегка притянула его к себе и наконец, суккуб почувствовала, как о её вульву трется вздыбленный жезл бывшей королевы. Цэрин сделала резкое движение тазом и Лионза вскрикнула от неожиданности. Это было весьма неприятно. Член очень жесткий, словно деревянный кол. Пупырышки же усиливали боль. И ладно, Лионза, она повидала за жизнь самые разные члены. Но для другой киннари, заполучить такую штуку в вагину, вещь весьма неприятная. Может, потому, они так сражаются каждый раз, чтобы избежать секса?

Киннари начала двигаться, издавая животное урчание. Лионза никогда не видела у разумного существа столько ярости и злобы. Цэрин прекрасно понимала, что сейчас причиняет боль, и искренне наслаждалась этим. Она царапала красную спину луанийки, оставляя кровавые царапины, и глядя на то, как течет кровь, смешиваясь с си-юнай, Цэрин чувствовала все большее и большее удовольствие. В голове киннари Лионза и вовсе видела фантазию о том, как золотой член разрывает её до крови. Даже Рагенильда под действием заклинания фехтовальщика не была наверно столь одержима ненавистью. От всех этих зверских мыслей Лионзу мутило. Она закрыла глаза, и просто ожидала, когда, наконец, это всё закончится. А Цэрин продолжала в неистовстве насиловать луанийку. Она подняла Лионзу перед собой. Руки с острыми когтями больно вонзались в обнаженную красную грудь. Красные ноги луанийки беспомощно дергались в воздухе. Красные груди дергались в такт. В порыве страсти киннари так сильно впилась в ухо Лионзы, что едва не откусила. Эта поза не самая удобная для секса. Но идеальна, чтобы показать другим, что она сейчас делает со своей жертвой. Спектакль. Цэрин не просто опускала Лионзу, а делала так, чтобы это видели все вокруг. Ведь она ненавидела точно так же всех прочих киннари, особенно тех, кто собрались посмотреть на это зрелище. Нужно было запугать их так, чтобы ни у кого из них не было мысли бросить ей вызов. Неужели, эти существа вообще не знают понятия «дружба» или «любовь»? Насколько Лионза поняла из мыслей Цэрин, таких слов просто не было в их словаре.

Суккуб открыла глаза и посмотрела перед собой. Киннари не сводили глаз с её и Цэрин, словно завороженные. На мгновение Лионза представила, что каждая из них хотела бы оказаться на месте Цэрин. Они в своих мыслях сейчас проделывали с ней вещи не менее зверские. Некоторые столь возбудились, что уже начинали пританцовывать, поглядывая на своих соседей. Те тоже смотрели на своих соперников со смесью ненависти и возбуждения. Вот! Вот оно! Именно это вызывало у Лионзы самый сильный диссонанс все это время. Она привыкла, что возбуждение и секс всегда сопряжены с любовью. Даже у самых последних насильников есть внутреннее убеждение, что он делает хорошо жертве. А тут, у птицедев возбуждение четко было связано с соперничеством и ненавистью. Опустить для них даже важнее, чем убить. Умершая киннари как бы сумела избежать этой участи, и таким образом символически победила. Дело не в Цэрин и Лионзе. Они просто так видят этот мир. Вот уже двое киннари сцепились в воздухе. Для чужака просто красивый акробатический танец. На деле, жестокая борьба. Ещё двое взлетели, а за ними и ещё пара. А вот киннари с пышными формами уже стремительно овладела несчастной с маленькой грудью и небольшим хохолком. Вроде бы оргия, но Лионза не чувствовала радости и удовольствия от участия в ней.

И в этот момент киннари решила сменить цель атаки. Вместо вагины её золотой пупырчатый член ворвался в зад суккуба. Лионза закричала, а Цэрин радостно запела и наконец, кончила. Она вытащила член из ануса Лионзы, демонстрируя всем собравшимся, как оттуда вытекает семя. Пещера наполнилась множеством трубных звуков. Можно подумать, что музыка самих небес, такая красивая. Лионза никогда не слышала красивее со времен Луании. На материке ни одна из цивилизаций не достигла столь же великого совершенства в музыкальном искусстве. В этой музыке было торжество и радость. Сотни киннари пели гимн, позабыв о своей ненависти. Пела и Цэрин, продолжая держать Лионзу. Мысленный контакт между ними еще не прервался. И суккуб неожиданно почувствовала что-то новое. Нежность, жалость. Опущенный враг больше не враг. Его можно жалеть. Слова «любить» нет в языке киннари. «Пожалеть побежденного» — ближайший аналог.

— Отпусти меня… — тихо сказала Лионза Цэрин, — а то ты сейчас упадешь без сил.

***

— Такое существо, как ты, очень бы мне пригодилось, — сказал Пи-Рот Лионзе. Они сидели в паланкине командующего, который несли четыре голема-носильщика. Тут же был нахмуренный Бачай. Корпус Пи-Рота возвращался домой, в Лунную страну. Си-юнай вновь придало истоку Молочной реки молочно-белый цвет. С эстетической точки зрения речка выглядела теперь гораздо хуже. Но это залог того, что миллионы земледельцев на берегу великой реки не умрут от голода. Интересно, откуда вообще берется в недрах горы эта субстанция? Даже у киннари не было на это ответа. Впрочем, Лионза и любила этот мир за то, что он полон тайн и загадок, которые вряд ли когда-то будут разгаданы.

— У меня миссия далеко на востоке, — ответила Лионза.

— Знаю, но боюсь, ничего не выйдет… — ответил Пи-Рот.

— Почему?

— Си-юнай, что налито во флягу не поможет восточному царю.

— С чего ты так решил?

— Оно выдыхается со временем, — вмешался в разговор угрюмый Бачай. Он после допроса Лионзы в шатре Пи-Рота искренне не доверял ей, полагая опасной ведьмой.

— Да, пара месяцев и оно прокиснет. Будет такой аромат, почище вина из сорго, — усмехнулся Пи-Рот, — а ты вряд ли за столь короткий срок доберешься до своей страны.

Лионза тихо выругалась про себя. Неужели, все зря? Это путешествие длиной почти год, злоключения на её голову. Всё зря? Проклятая дриада! Она обманула её. Хотя, может и сама не подумала об этом.

— Так, что оставайся со мной, — продолжал генерал, не обращая внимания на зверские гримасы Бачая при этих словах, — я получил известие, что Черепаховый дворец рухнул, Луноликий Шанью погиб.

Лионза знала, что дворец рухнул. Это произошло по её вине. Но, что погибло куча народа, для неё было новостью. То есть, все погибли, с кем она успела познакомиться? Киао? Девушки-наложницы? Сестра правителя Шани? Ну вот, опять она принесла смерть и разрушения. И ради чего?

— Его сестра, к счастью жива… — продолжал Пи-Рот, — но её захватил генерал Ла-Шен. Проклятый надутый павлин. Он хочет жениться на ней и провозгласить себя новым царем. Но другие стратеги явно с этим не согласны…

— И ты тоже?

— Особенно я. Мы сейчас идем скорым маршем к столице. По моим расчетам, Ла-Шен думает, что я крепко увяз на краю карты, и не ждет опасности с запада. Так что, подумай, луанийка. Ты имеешь возможность сделать большую карьеру у меня при дворе.

— Спасибо, но я принесла клятву, когда вступала в Орден Драконьеров. И нарушить её не могу.

— Что же, твое дело. Такие шансы возвыситься и раскрыть свои таланты бывает раз в жизни.

Паланкин внезапно дернулся и остановился.

— Эй, что такое? — заревел Бачай, который опрокинулся из-за этого на подушки.

— Гонец с посланием к госпоже Луа-Ни, — пророкотал снаружи голос голема.

Перед паланкином и вправду стояла небольшая киннари со стройной девичьей фигурой и маленьким хохолком. Поклонившись, она протянула сверток и мелодично сказала Лионзе, которая теперь могла понимать их язык:

— Цэрин Цлах, Заветная Печать велела передать вам это!

Лионза с тревогой и удивлением взяла подарок. Маленький и очень легкий сверток. Внутри была всего одна вещь. Красивое красно-фиолетовое перо. То самое, которое чжу вырвал из её царского плюмажа. Интересно, что это значит? Хотя, все было понятно. В языке киннари не было слова «благодарность». Но Цэрин все-таки сумела выучить лунарг.