Лишь одна музыка

3.2

Мы бродим два часа, переходя из зала в зал, почти не разговаривая. Обстановка музея — не просто фон, она все время вмешивается. Джулия поглощена — иногда она занята картиной, иногда чем-то необъяснимым. Она вглядывается в лица на портретах, уходя в них, не обращая на меня внимания, не отвечая на мои комментарии. Она останавливается перед «Дамой с веером» Веласкеса.

— Извини, Майкл, я отвлеклась.

— Нет-нет, все хорошо. — Она смотрит на даму, я — на нее.

Но почему мне так плохо? Она всегда была такая в музеях. В Вене есть картина — Вермеер, — Джулия полчаса стояла перед ней в каком-то трансе, пока я не тронул ее за плечо.

Я следую за ней и за ее взглядом. Непроницаемый, погруженный в себя чернокожий юноша-лучник; капризная, пышно одетая молодая женщина на качелях, кидающая розовую туфельку своему любовнику; Титус, сын Рембрандта39. Кто эти люди и какой случай привел их под одну крышу, в это здание? Как много таких лиц каждый из нас вобрал в свою жизнь за последние десять лет?

Мы в зале, где служитель незаметно делает гимнастические упражнения. На стенах — картины с видами Венеции. Неужели она привела меня сюда из-за них?

Она переводит взгляд с картин на служителя, потом на меня.

— Так ты был там или нет? — спрашивает она.

— Нет. Еще нет.

— Я была, — говорит она тихо.

— Ну да, ты ведь так этого хотела.

— Я? — спрашивает она, еле заметно напрягаясь.

— Мы.

Она останавливается перед картиной — на ней церковь с куполом и башней вдалеке за водным пространством. И несмотря на то что я там никогда не был, этот вид мне кажется знакомым40.

— Мы с Марией поехали туда через несколько месяцев после моих выпускных экзаменов, — говорит она. — В первую ночь была гроза с молниями, сверкавшими по всей лагуне. Я все время плакала — очень глупо, — ведь это все равно было очень красиво.

— Не так уж и глупо. — Хочу тронуть ее за плечо, но удерживаюсь. Я чувствую, что мы чужие друг другу.

— Ты должен туда съездить, — говорит она.

— Я еду, — отвечаю я. — На самом деле мы едем туда этой весной.

— Кто «мы»?

— Квартет.

— Что у вас там?

— Пара концертов — ну и Венеция, само собой. Мы летим туда из Вены.

— Из Вены? — говорит Джулия. — Вены?

— Да, — говорю я. И, поскольку она продолжает молчать, добавляю: — Мы играем Шуберта в «Музикферайне»41.

Через секунду она говорит ровным голосом:

— Я скажу маме, чтобы она не пропустила. Теперь она живет там. И моя тетя.

— А ты? Ты не придешь?

— Я теперь живу в Лондоне.

Мое лицо вспыхивает.

— Все-таки в Лондоне! Так я и знал.

Вдруг она что-то вспоминает и бледнеет от беспокойства.

— Майкл, я должна идти. Уже четвертый час. Я потеряла счет времени. Мне нужно... забрать кое-кого.

— Но...

— Не могу сейчас объяснить. Я должна идти, действительно должна. Совсем уже опаздываю. Увидимся завтра.

— Но когда? Где?

— В час?

— Да, но где? Опять здесь?

— Нет — я оставлю тебе сообщение на автоответчике.

— Почему ты не перезвонишь мне попозже?

— Я не могу. Буду занята. Я тебе оставлю сообщение до того, как ты вернешься домой. — Она разворачивается, чтобы идти, почти в панике.

— Почему ты им не позвонишь — сказать, что немного опаздываешь?

Но она не оборачивается и не останавливается, чтобы ответить.