Лисичка

Глава 18. Матвей

Я столько боев отстоял, смерти в глаза смотрел, физическую боль терпел и никогда ничего не боялся. Единственный раз в своей жизни сильно испугался, когда её беременную на скорой увезли с началом преждевременных родов. И сейчас страшно. Что тогда, что в данный момент, страх одинаково сильный. Это страх её потерять.

Смотрю на неё, словно она несусветную чушь несёт. Что ещё за слова такие «хочу развестись»? Даже мысли такой не допускаю.

– Что за глупости! – Прихожу в себя. Руки к ней тяну, обнять хочу. – С чего ты это взяла? – Спрашиваю. Пытаюсь выглядеть естественно.

– Пожалуйста, избавь меня от необходимости выслушивать твои лживые оправдания. Прояви ко мне хоть каплю уважения! Хотя бы сейчас! – Шарахается от меня, как от прокаженного. Словами бросается, которые по сердцу бьют. – Имей мужество признать свои измены и отпусти меня. – Говорит уверенно, совершенно ясными глазами смотрит. Сама верит в то что хочет уйти, и в то что это возможно. – Завтра утром поедем на развод подавать, я уже все решила.

– Да ты чего, какой развод?– Выдавливаю слова и нервно улыбаюсь. – Ты сама слышишь что ты говоришь? – Неосознанно голос повышаю. Холодный пот выступает, лицо то в жар бросает, то в холод. Грудь невидимым тисками сдавливает. – Я люблю тебя. Не знаю, что ты там видела или слышала, но это все не имеет никакого отношения к нашей семье!

Кривит губы в горькой улыбке. Прекрасные Лисьи глаза слезами наполняются.

– Матвей, услышь меня. Я, НЕ МОГУ, С ТОБОЙ, ЖИТЬ! – Говорит громко, разделяя слова. Словно к слабослышащему обращается. – Ты мне противен. Меня тошнит от тебя! – Кричит.

Так сильно меня ещё не били, как она словами. Смотрит с ненавистью и отвращением, как будто я ей противен. Родная, любимая, мать моего сына… В прекрасных зеленых глазах не осталось ни капли нежности.

Ноги подгибаются. Инфаркт? Инсульт? Кажется что умереть гораздо проще, чем согласиться на развод. Падаю перед ней на колени, пусть что хочет делает, но развестись не позволю.

– Любимая, прости меня. – Умоляю. – Хочешь, я её уволю? Прямо сейчас! – Телефон из кармана достаю, трясущимися руками номер Людки набираю. – Заявление по собственному мне на стол и свободна. – Ору в трубку. Зажимаю дебильник в руке, так сильно, что стеклянный экран не выдержал, треснул.

Кристина усмехается, головой качает и за плечи себя обнимает. Отворачивается от меня.

– Цирк. – Говорит с горечью в голосе. – Уже ничего не исправить. Я не смогу тебе доверять. Не смогу делить с тобой постель. Не смогу! –Кидает на пол перчатки, из комнаты выходит.

На ноги поднимаюсь, за ней бегу. Кажется если уйдет сейчас, весь мир рухнет. Жизни не будет. Догоняю на лестнице, за руку хватаю. От страха силу не рассчитал, на нежной бледной коже тут же выступили синяки от моих пальцев. Доходит, что я ей больно делаю. Идиот! Резко одергиваю руку, как от огня. Кристина даже не пискнула. Всегда такая нежная, чувствительная, а сейчас как ледокол. Уверенно покидает дом, оставляет меня одного, по уши погрязшего в собственном дерьме.

Иду на кухню, сломанный телефон в урну бросаю, достаю из мини бара бутылку рома, открываю и к горлышку прикладываюсь. Глотаю крепкий алкоголь, пытаюсь заглушить дерущую боль в груди.

Два месяца спустя…

Развод. Невыносимо мерзкое слово, во всех его значениях. Сминаю в кулаке свидетельство, на части рву, всю боль на лист этой бумаги вымещаю. Лисичка ушла из моей жизни навсегда. Ясно дала понять что обратного пути не будет. Я без вопросов и споров всю недвижимость ей отдал, все что было. Она заявила в суде что дом ей не нужен, объяснила что не сможет там находиться. От доли в бизнесе отказалась. Купила себе квартиру в центре и начинает жизнь заново. Мне остался только дом, фирма, и невыносимые муки на которые я обречён до конца жизни.

Захожу домой, смотрю на умершие холодные стены. На кухне больше не пахнет едой. Нет света и тепла в этом месте. Ставлю на стол бутылку водки и рюмку, сажусь поминать семейную жизнь и свою любовь. Кристина в голове, в сердце, под кожей. Рюмку за рюмкой в глотку опрокидываю, хватаюсь за самые яркие воспоминания. Поцелуй в туалете ресторана, от которого сердце дрожало. Как я лишил её невинности, присвоил себе её тело и душу. Как обещал самому себе каждый день делать её счастливой. Как обнимал её, когда она сына грудью кормила. В ней мой дом. Я сейчас хуже беспризорника. Оглядываясь назад, ясно понимаю насколько был счастлив тогда. Как я мог так оступиться? Людка просто дополняла это счастье хорошим минетом, но никогда не смогла бы заменить все что было с Кристиной. Я просто зажрался. Все было настолько хорошо, что хотелось ухватить кусочек чего-то запретного. Добившись ее любви, я забыл каких трудов это стоило. Мне казалось что она всегда будет моей, даже после смерти, на небесах мы будем вдвоем.

Губы трясутся, вся боль и горькое отчаяние переполняют душу, из глаз катятся.

– Я же мужик! – Ору диким воплем на самого себя, запрещая себе плакать и бью кулаком по столу. Тёплая вода по щекам стекает, в бороду впитывается. Дыхание задерживаю и новую стопку глотаю. Сердце болит, мне бы к кардиологу. Да только какой теперь смысл, быть живым и здоровым?

Тяжёлые шаги доносятся из гостиной.

– Матвей, ты дома? – Кричит Валера. – Ворота на распашку, дверь открыта! – Ругается на недопустимую халатность. На кухню заходит.

Поднимаю на него мокрые глаза, трясущейся рукой стопку к губам подношу и в горло опрокидываю.

– Брат, да все, хватит. – Убирает со стола полупустую бутылку, в мусорку выкидывает. Стул рядом со мной ставит, садится. За плечо меня крепко сжимает. – Прекращай. Случилось как случилось, ничего уже не изменишь. Надо жить дальше. К работе возвращаться.

– А как? – Спрашиваю. Горькая слеза с кончика носа на стол срывается. – Как жить? Без нее? Без семьи? Я ведь это все, и фирма, и дом, ради неё…

– Ну тише, брат, тише. – Валера меня обнимает за плечи, по спине хлопает. – Я не дам тебе загнуться, понял?! Вставай, пойдём умываться.

Силой поднимает моё пьяное безвольное тело, руку за свою шею закидывает, ведёт меня в ванную.

– Ты сперва себя в человеческий вид приведи. Два месяца не стригся, только бухаешь. – Говорит поливая мою голову холодной водой из душа. – А как в себя придешь, вернёшь её обратно. – Воду выключает, полотенце мне на голову накидывает.– Она любит тебя. Со временем простит, если ты снова глупостей не натворишь.

– Да какие глупости? Мне никто кроме неё не нужен. – Вытираю голову. Постепенно способность мыслить возвращается. Рано я сдался. Моя она. Верну обязательно. Схожее чувство перед выходом на ринг было. Ни капли сомнений в победе, ни капли жалости к себе. На все готов, чтобы Лисичка со мной была.