Ложная сказка

Глава 17. Пустыня

– Ариель, что у тебя с лицом?

Трайкер проснулся от проснувшегося солнца. Небесное светило щедро одарило старую баржу своими милостями, рассеивая яркий свет на лица спящих оборотней.

Блондиночка поднялась раньше других и уже успела пробежаться до моря и обратно.

– Целебная морская грязь, – пояснила девушка.

– Выглядишь как самый чумазый черт.

Ариель не обиделась.

– Ничего, скоро стану смотреться королевной.

– Когда-то за донной грязью Аральского моря туристы специально приезжали, – приняла сидячее положение сонная Гунала. – Больным суставам помогает и кожу подтягивает, делает ее гладкой.

– Вот видишь! – победно зыркнула Маша на Михеева.

– Я бы тоже не отказалась от подобной грязевой ванны, – пожелала Дженна. Она уже не спала какое-то время, но старалась не шевелиться, так хорошо было вновь оказаться в объятиях Аверьяна, как будто все встало на свои места, как будто сложную несобранную мозаику наконец-то удалось собрать.

– Ты беспокойно спала, – поцеловал Аверьян ее в висок. – Я думал, ты заболела.

– Разве оборотни болеют? – провела ладошкой Дженна по спутавшимся рыжим вихрам возлюбленного. – Я полна сил.

– А пойдемте все измажемся целебной грязью? – весело предложил Трайкер.

– Только не рассчитывай избавиться от шрама на своей физиономии, – предупредила его Ариель.

– Я лучше поймаю кого-нибудь нам на завтрак, – отказался от сомнительного удовольствия Абдула.

Квадратный молчаливый слуга Карима, со смертью последнего превратился в настоящего душку. Как будто избавился от занесенного над шеей топора палача, и жизнь вновь заиграла для мужчины яркими красками.

Койоты разделились. Часть луговых волков предпочла охоту, Нодир выбрал грязевые ванны.

Дженна резво поднялась. И стало ясно, погорячилась, сказав, что полна сил. Вроде и не болит ничего, а чувствуешь себя паршиво. Может, морская грязь придаст ей бодрости?

Порадовалась тому, что Айнар, обратившись в барса, побежал рядом с волкособакой. Брат и сестра пока не обмолвились и словом, но, кажется, лед тронулся.

Целебная кашица Дженне не помогла. Но хотя бы в теплом море искупалась и насмеялась вдоволь над собой и компанией, измазанной отвратительной склизкой субстанцией с ног до головы. Радостные эмоции ведь тоже помогают справляться с недугом? Вот и будет радоваться побольше.

У баржи возвратившихся с моря поджидали костер и зажаренные суслики.

Чуть поодаль от корабля волки делили сырое мясо молодого кабанчика.

Койоты достали с баржи тумбы неясного назначения, но весьма пригодные для того, чтобы удобно расположиться вокруг костра.

– Хотите посмотреть красоту моего края? – предложил Абдула, нанизывая кусочки мяса на прут.

– Мы домой хотим, – заявила Машка. – Хватит уже с нас зоопарков и кораблекрушений.

– Так к Самарканду несколько дорог ведут. Я могу вас провести через плато. Там необычно. И через пустыню дальше. В песках есть кишлак жилой. Там женщины бусы плетут. Сможете обменять на что-нибудь.

Абдула продемонстрировал затейливый браслет на своем левом запястье.

– Это для меня там сделали.

– Ну… По пустыне пылить…, – страшилась Ариель одного лишь говорящего само за себя слова. А уж отважиться вступить в песчаное царство…

– У Карима фирма была – прокат транспорта по бездорожью. Джипы, понятное дело, теперь не завести. А вот в багги и кары встроены солнечные панели, электромобили от солнечной энергии работают. Развлечение среди элиты Самарканда и Бухары имеется – выпускать кого-нибудь из зоопарка в пустыню и догонять дичь на баггах. Так что багги-кары всегда на ходу. Можно на них пылить, – предложил путешественникам их новый союзник.

– Тогда точно идем смотреть на плато и пустыню, – поддерживал Трайкер любую авантюру.

– Я еще вам хлопковое поле покажу, – пообещал Абдула. – Вы, поди, и не видели никогда, как хлопок цветет.

– А я в кишлаке жить останусь, – неожиданно сказала Гунала. – Женщины пустынь меня знают, думаю, примут к себе.

Айнар недовольно глянул на сестру, но промолчал. Видимо, не пришло еще время им поговорить.

А вот Трайкер не смолчал.

– Нет. Ты идешь с нами, – твердо сказал он.

Аверьян с интересом глянул на графитового. На лице Тимофея отражалась решительность.

Гунала собралась возразить, но девушку опередила Ариель.

– Няньку для своего Алешки решил подогнать?

– Алешки? – переспросила Гунала.

– Это его сын, – пояснила для нее Ариель.

– Сын? – еще больше изумилась жена Карима. – У оборотней бывают дети?

– Нет. Лёшка родился до того, как все стали оборотнями, – развеял удивление Трайкер.

– Вот как. Я люблю детей, – осторожно взглянула Гунала на Трайкера.

Сердце девушки затрепыхалось, когда этот пришлый молодой мужчина возразил на ее желание остаться жить в пустыне. Она могла понять, почему он отправился вызволять ее из лап Карима. Все из-за той схватки в Сфере, когда Гунала сунула ему в руки нож, тем самым, не дав умереть. Видимо, мужчина решил, что в долгу перед ней. Но вот отчего сейчас зовет с собой? Сам же выказывал презрение. Насмехался даже.

А Трайкер на самом деле уже вовсе и не насмехался. Нынешним утром, когда они все бултыхались в грязи, хохотали друг над другом, плавали в море, затем валялись на песке, обсыхая, – все это время он размышлял о непутевой девчонке. И суждения его о Гунале кардинально переменились.

Трайкер разглядел в сестре Айнара невероятную силу духа и смелость. Не виновата же она в том, что влюбилась в подонка? А когда разобралась, что к чему, явно стала противиться воле мучителя. Не зря же этот развращенный мужик продолжал держать жену при себе. Прекрати Гунала сопротивляться, Карим давно избавился бы от нее. Ему попросту стало бы скучно. Придушил бы по-тихому, да и все. А она не покорялась, перечила, не подчинялась, оттого тот придумывал все новые и новые издевательства над женой.

А ее поступок в Сфере? Тимофей предполагал, что драться с женой хозяина города попросту никто не хотел. Мало ли, что больному ублюдку придет в голову, если его благоверная пострадает? Потому и дала Гунала ему нож, потому что ей самой без надобности. Но все же… Волки могли разодрать ее, хищникам без разницы, кто какое положение занимает на арене. Девушка сильно рисковала, лишаясь оружия. Ради Трайкера.

Понимание вот именно этой детали, понимание того, что она сделала это именно ради него, приводило пульс Трайкера в состояние бесконтрольности.

И еще он жалел о своих грубых словах, жалел о том, что обидел девчонку, назвал некрасивой старухой, за которую и менять-то нечего. Она ведь заплакала тогда… Теперь-то он понимал, что Гуналу такой сделал Карим, его жестокость и вседозволенность. И сейчас Трайкер видел уже совсем другую Гуналу. Со смертью мужа изверга, девушка разительно преобразилась. В больших глазах появился огонь жизни, а уголки губ больше не были грустно опущены. Она улыбалась, смеялась и казалась невероятно очаровательной.

– Нечего тебе в няньках делать! – неожиданно вмешался Айнар. – Возвращайся в Абхазию. Со мной.

Гунала так счастливо заулыбалась, что мысли Айнара и Трайкера оказались схожи в эту минуту – никогда больше не позволят, чтобы девушку кто-то обижал и мучил.

Пока брат с сестрой обнимались, Тимофей любовался заплаканным личиком девчонки. Обычно зареванные лица выглядят непривлекательно, но Гунала с дорожками слез на порозовевших щечках смотрелась трогательно. И он не собирался отпускать крошку от себя. Не для того на яхту к отпетым негодяям полез, чтобы вызволить сестрицу для красавчика ирбиса.

– Я Гуналу не затем с собой зову, чтоб она за Лешкой присматривала, – нарушил Трайкер идиллию родственного воссоединения.

– А для чего тогда? – напрягся барс. – Учти, пёс, если задумал поразвлечься…

Сердце Гуналы ускорило ритм, при этом девушке казалось – она не дышит. Так хотела услышать, что скажет взволновавший ее чужак.

– Я предлагаю твоей сестре свое покровительство и защиту, – не стал пока акцентировать Трайкер внимания на сравнении с псом.

Присутствие девушки гасило в нем агрессию, побуждало следить за произносимыми словами.

– Я согласна, – неожиданно для самой себя и всех присутствующих поспешно выпалила Гунала.

– Никогда не пойму женщин, – мрачно произнес Айнар. Впрочем, возражать не стал. Хотя они и пикировались между собой бесконечно, графитовый оборотень ирбису импонировал. Пожалуй, если сестра останется с Трайкером, за ее судьбу можно не особо и волноваться.

Молодая вдова Карима застенчиво отвечала на пытливый взгляд нежданно появившегося в ее беспросветной жизни мужчины. С ней происходило что-то необычное. Неужели влюбилась?

– Если вы все обсудили, можем отправляться домой, – чуть иронично произнес Аверьян.

Трайкер догадался, чем вызвана ирония в голосе Богдана – намекает, что они теперь в одной лодке. Да уж… Обычное приключение обернулось для них двоих слишком непредсказуемо.

Тимофей спрыгнул с тумбы и протянул руку Гунале. На ответный, доверчивый жест девушки, ее брат показательно вздохнул.

Наиболее удачного слова, которым охарактеризовал Абдула плато Устюрт и подобрать трудно – необычно.

Осадочные породы и меловые отложения в виде высоких двух-трехметровых прозрачно-розовых, бледно-голубых и замутнено-белых камней, веками оттачиваемые ветром и водой, сгрудились на многокилометровом песчаном плато.

Под ногами – целые россыпи ракушек, останков морских ежей, моллюсков, окаменелых кораллов.

– Откуда тут столько ракушек? – подобрала Маша Кроль довольно большую улиточную раковину.

– Считается, что это морское дно, – пояснил Абдула. – Вода ушла отсюда миллионы лет назад, а все, что было под водой осталось.

– Красиво, конечно, – сунула Машка раковину в свой рюкзачок. – Но не хотела бы я оказаться здесь в одиночестве. Слишком мистично. Словно блуждаешь по кораблю- призраку.

Дженна и Аверьян забрались на один из камней. Поверхность его была ровной, гладкой. Дженна смотрела в ту сторону, где виднелась бирюзовая кромка моря, поглотившего яхту Карима и сокровища Тамерлана.

– Тебе жаль? – подумал Аверьян, что девушка жалеет об утраченных Зодиаках.

– Нет, – удивила она его. – Понимаешь, я проделала этот путь, разгадала карту Батыра, нашла в тайниках наследие шумеров. Пусть и не удержала, но вся эта история приняла законченную форму. И я обрела в этом пути гораздо более важное, нежели сокровища. Тебя, Аверьян.

Его захлестывала нежность к девочке, захлестывала любовь. Аверьян уже не смог бы жить без своей сильной-слабой милахи.

– Спускайтесь! – эхом донесся до парочки голос Трайкера. – Пора дальше двигать.

До места, где Карим держал багги и электрокары добирались на четырех лапах. Дженна предпочла бы и дальше так бежать. Слишком живо в памяти катание на снегоходе. Но она видела азарт в глазах мужчин. Да и другие девочки явно не имели ничего против того, чтобы прокатиться с ветерком. У Гуналы, наверное, подкашиваются коленки от предвкушения минуты, когда она прижмется к широкой спине Трайкера. Ариель так вообще потирает ладони, в ее венах вместо крови, наверное, циркулирует адреналин.

Дженна не удержалась от смешка, когда Абдула посадил рядом с собой в электрокар Ласку. Так комично это выглядело. Кайди взял к себе на борт Айнар. А Ларса разместили к Нодиру.

– Тебе бы шлем еще одеть, приятель, – легонько щелкнул Ларса по носу Трайкер, – и не отличишь от волка из всеми любимого известного мультика.

Аверьян выбрал для себя и Дженны электробагг, открытый со всех сторон, но в тоже время с системой множественных перекладин – не вывалишься. Снял со специальной стойки два шлема.

– Боишься? – не обманул его показной равнодушный вид Дженны.

– Не то, чтобы боюсь. Опасаюсь.

– Держись за меня крепче, – одел он на голову Дженне шлем. Сам застегнул. – Если что не так, ущипни меня. Я сразу остановлю багг.

Даша кивнула. Она не будет трястись от ужаса, как в прошлый раз. Не будет. Она просто закроет глаза и прижмется к спине Аверьяна.

Он стартовал плавно, не стал сразу выжимать газ на полную, как сделали остальные, и Дженна слегка успокоилась. Все не так страшно. Даже стала посматривать по сторонам. Лучше бы не смотрела. Теперь страх вызывал пустынный пейзаж. Тонны песка казались такими же пугающими, как давешние волны, поглотившие яхту Карима. Непонятно, как растения выживают здесь? Дженна могла разглядеть их невообразимо длинные корни. Цепляются ведь так, чтобы предотвратить подвижность песка вокруг себя.

Она не могла сказать сколько времени их кавалькада преодолевала расстояние от таинственного плато до обжитого кишлака в пустыне. Не слишком долго. Земля еще не совершила оборот настолько, чтобы Солнце начало скрываться.

Когда Аверьян остановил машинку-вездеход, Дженна с трудом разжала пальцы. Так крепко цеплялась за своего мужчину. Наверное, ему было больно.

Она вывалилась из транспортного средства, приспособленного к бездорожью, и улеглась на песке.

– Дженна? – склонился над девушкой Аверьян.

Расстегнул ремешки ее шлема и заругался.

– Почему не остановила? Почему не сказала, что тебе плохо?

Бледное лицо Даши, сухие губы, капельки пота на лбу и висках не оставляли сомнений в том, что всю дорогу она боролась с дурнотой.

Аверьян извлек из рюкзака пластиковую бутылку, наполненную водой в одном из колодцев Самарканда. Помог Дженне сесть.

– Мне уже лучше. Не переживай, – и правда возвращались силы. То ли от воды, то ли от представшей перед глазами картины жизни в пустыне.

Маленькая деревенька-кишлак в окружении песчаников. Два десятка домов шатрового типа. Между ними гуляют ослики, верблюды, козочки и куры.

Цветастые покрывала занавешивают вход в дома-шалаши.

Встречать гостей спешили жители. Женщины. Старые женщины. Некоторые даже весьма дряхлые. Но опрятно одетые и аккуратно причесанные. Женщины пустыни – так назвала их Гунала. В отличие от большей части населения Самарканда, жительницы пустыни не выглядели изможденными, затравленными, голодными и несчастными. В их глазах намного больше жизненного огня, чем у пленников Карима.

Приняли их очень радушно. И в этом маленьком селении среди песка и ветров Дженна впервые за все время пребывания на чужбине чувствовала себя спокойно, расслабленно, без оглядки на возможные опасности.

– Старухи никому не нужны. Поэтому нас и не трогают, – делились пожилые дамы секретами своего житья-бытья.

– Но как же вы тут совсем одни? – не укладывалось в голове у Ариель, как вообще можно жить в пустыне, тем более добровольно.

– Так хорошо тут, девонька. Все есть у нас. Даже водопровод добрые люди проложили. Колонки, чтобы не засыпало, под землей скрыты. Мы в люк спускаемся, а там уж краник поворачиваем и наполняем емкости из шланга.

– А починить что?

– Так Абдула нам помогает.

Мужчина сделал вид, что не замечает пристальных взглядов своих попутчиков. А они, конечно, его зауважали.

– А почему в ваших домах двери с двух сторон? – поинтересовалась Дженна.

– Так сегодня с одной стороны дома песка намело, а завтра с другой. Толкаешь дверь, а она не открывается. Надо откапываться. Вот мы и выходим через ту дверь, где с утра не намело.

– И вы никогда не покидаете пустыню? Вам не скучно? – не унималась Ариель.

– А зачем покидать? – искренне удивлялись женщины. – И скучно нам совсем не бывает. Мы ковры плетем, бусы. Абдула нам все необходимое для плетения доставляет. Да и пустыня драгоценностями полна. Просто надо знать, где искать. К нам люди специально приезжают обмен совершать.

– Покажете бусы? – оживилась Ариель.

– И не только бусы, – оживились и дамы в летах. – У нас и браслеты имеются, и сережечки, и броши.

У Дженны сложилось впечатление, что жительницы деревеньки только и дожидались той минуты, когда можно будет начать мен. Засуетились, разложили товар перед гостями на длинный уличный стол.

А ведь красиво плели! Искусно.

Тут и обычная бижутерия, и аксессуары с дорогими каменьями.

Простенькие браслеты и тяжелые серьги.

Колечки в виде змеек и ящерок.

Заколки всех форм и размеров.

Как тут устоять?

Равнодушных не нашлось.

Ариель обменяла флакончик духов на чудесный перстенек.

Трайкер пожертвовал своей банданой ради сережек для Гуналы. И расстался с флягой в обмен на вязаного зайца для Алешки.

Нодир отчаянно торговался.

Айнар не устоял перед кожаными напульсниками. Предложил за них волчьи клыки. Собирал, оказывается, трофеи.

– Дженна, что тебе нравится? – приобнял Аверьян девушку.

– Пожалуй, вот этот браслет, – приглянулось ей плетение из синего бисера.

У Богдана имелось при себе несколько вещей для мена. Оборотни всегда брали в дорогу что-то, что можно поменять. Но дряблая старушка на все мотала головой, говорила на чужом языке и тыкала в Аверьяна пальцем.

– Абдула, что она хочет? Можешь перевести? – не хотел отступаться парень от понравившегося Дженне браслета.

Бывший слуга Карима вдруг рассмеялся.

– Она тебя хочет.

Аверьян недоверчиво взглянул на старуху. А та улыбалась, демонстрируя беззубый рот.

– Скажи ей, что он мой, – воинственно заявила Дженна.

Абдула перевел, выслушал ответ и опять засмеялся.

– Ибби говорит, что всегда любила рыжих. И надеется хотя бы на поцелуй.

Аверьяна под смешки всей компании стали подбадривать жительницы кишлака. А самая главная престарелая кокетка указала на свою щеку.

Не в губы, – выдохнул Аверьян и осторожно поцеловал морщинистую кожу.

В ответ получил всеобщие аплодисменты, довольный беззубый оскал и браслет для Дженны.

Напоследок женщины показали гостям собранную ими коллекцию редких видов насекомых и гербарий растений пустыни.

Можно сказать, обе стороны отлично провели время в обществе друг друга.

Когда рассаживались по электрокарам и баггам, старая Ибби поднесла Дженне кружку, бормоча непонятное. Девушка с сомнением глядела на мутную воду в фаянсовой кружке.

– Она хочет меня отравить?

– Точно, – цокнула язычком Ариель. – Хочет избавиться от тебя, чтобы заполучить Аверьяна.

– Дженна, не бойся, – успокоил Абдула. – Ибби приготовила для тебя отвар от тошноты. Она заметила, как тебе было плохо, когда мы только приехали.