Лоис любит дракона

Глава 3

***

Драконий экспресс идет быстро и плавно, скорость практически не ощущается. За окном проносятся красно-жёлто-зеленые леса, укрывающие горы пестрым полотном. Осень в разгаре. Днем солнце пригревает так, что разматываешь шарф и расстёгиваешь пальто, зато к ночи чувствуешь первое дыхание зимы, которое пробирается под одежду.

Лутанна рядом не умолкает, но я практически привыкла. Сейчас это как фон, который просто обязателен, ибо без него всё сразу станет уныло и скучно. Порой сестра берет меня за руку, и я поворачиваю голову, чтобы услышать очередное: «Лоис… Ну, Лоис! Ты меня совсем не слушаешь! Я так останусь одинокой, печальной и в полной тоске. Так вот…».

Я хмыкаю, иногда закатываю глаза, но руку Лутанны не отпускаю. Я уже поняла, что судьба каким-то образом дала шанс чувствовать сестру рядом, поэтому не стоит делать того, что было раньше.

Хотя… Пожалуй, я бы и не призналась себе, что прикосновения Вэй Лутанны никогда не были лишними. Меня практически не обнимал отец. Редко обнимала мать. Тактильный голод можно было унять только через касания сестры и кузины.

Сейчас же у меня был Ангард Заран. Как… почему…

Я искренне надеялась, что всё узнаю в храме.

Лутанна подвинула ко мне еду, которую раздобыли и принесли братья Заран. Они сейчас сидели напротив, потому что Лутанна, не терпя возражений, пихнула меня к окну и плюхнулась рядом, сминая свои роскошные юбки, и аргументируя тем, что соскучилась.

В стремлении наносить радость и причинять добро её невозможно остановить.

— Ты чего? О чем думаешь? – Взгляд Лутанны становится серьёзным, вся дурашливость вмиг слетает.

— Всё нормально, — отвечаю я и беру сэндвич, смотрю на него дольше, чем следует,но потом начинаю есть.

И это… вкусно. Просто, но вкусно.

К тому сейчас мне нужно помолчать и кое о чем думать.

Храм… Ангард спрашивает это так, будто мы давно туда собирались. Только вот я совершенно ничего не понимаю. Какой ещё, к рогатому тайору, храм?

Когда же Ангард сказал про какую-то силу духа, я испугалась, что проблемы с головой тут не у меня одной.

— Твою силу духа серьёзно повредили, но её можно восстановить. Я нашёл место, где сохранились техники древности. Лутанна сказала, что готова поделиться силой. Кроме неё, никто не подходит, хотя, видит Золотая, я был бы первым, кто отдал бы тебе всё, что мог.

Я смотрю на него, не в силах что-то произнести. Сила духа – это из легенд, книг и спектаклей. Но вместо этого просто закашливаюсь.

Озвучить мысли не получается, потому что с пальцев Ангарда срывается золотое свечение, устремляется к моей груди. Тут же становится легче, всё тело наполняется энергией и тем самым теплом, которое я уже ранее чувствовала. Слов просто нет. Да и откуда им взяться?

Ангард в это время помогает мне перебраться в комнату, решив, что стало плохо. В каком-то смысле и стало, но совсем не из-за физического недомогания.

Некоторое время мне сложно уместить новости в привычную реальность. Точнее… это не моя реальность. У меня больше нет сомнений, что я оказалась в каком-то другом мире. Здесь есть люди, которых я знаю, но… это другие люди. Как бы дико и странно это ни звучало.

В моем мире нет никакой силы духа у обычных людей. А магия есть только у драконов. Здесь же… Можно упираться и не принимать происходящее, но от этого назад ничего не вернуть.

Однажды вечером Ангард говорит, что Варата Горду посадили. И в этот миг мне делается некомфортно, потому что с таким лицом убивают – подобного выражения у Ангарда я никогда не видела.

Варат Горду – наш конкурент. У него больше ферма, только вот дела идут неважно. Когда-то этот придурок решил, что матушка навела на него порчу, и теперь вейлоры рождаются слабенькие.

Я знала, что он способен на гадости, но здесь, кажется, перешёл всякие границы. Видимо, именно он столкнул меня с обрыва.

— За то, что он сделал с тобой, нужно не сажать, — цедит Ангард.

И тогда я осторожно касаюсь его руки, понимая, что должна успокоить супруга, пусть мне до сих пор странно так про него думать.

Ангард резко выдыхает, после чего сгребает меня и прижимает к себе так, что едва не трещат кости. Я не возражаю, обнимаю в ответ, чувствую, как меня целуют в макушку.

— Прости, Лоис, — выдыхает Ангард на грани слышимости.

И внутри всё вздрагивает от того, как сладко и интимно это звучит.

— Тебе не за что просить прощения.

— Я не смог тебя защитить.

— Тебе не за что просить прощения, — повторяю я, сжимая его крепче.

И так мы сидим ещё очень долго.

В драконьем экспрессе Ангард смотрит на меня. В его глазах прячется солнечная улыбка, от которой на душе делается лучше. Отступают все тревоги, кажется, что всё всегда будет хорошо.

Я вздрагиваю, когда Лутанна тыкает меня в бок.

— Сестренка, ты смотришь на своего мужа так, словно вы не виделись месяц. Мы что-то не знаем?

— Замолчи, — беззлобно ворчу я, понимая, что у меня совсем невовремя полыхнули румянцем щеки.

Вроде бы ничего такого сестра не сказала, а ощущение, что поймали на чем-то горячем.

Однако Ангард мягко накрывает мои пальцы своими и говорит:

— Как будто ты, Лутанна, так не делаешь.

— Я! О, я… Да я всегда! – выкручивается Лутанна и подмигивает своему Рейрину.

На лице того не отражается ни единой эмоции, но в глазах есть нечто, что дает понять: он не только не против, чтобы неугомонная Лутанна на него смотрела. И вообще… это просто обязательно.

На станцию мы прибываем через полчаса. Я выхожу из вагона и вдыхаю кристально чистый горный воздух. Он кажется немного сладковатым. Вот уж никогда бы не сказала, что «вкусный» идеально подходит.

Я в неуверенности замираю. Нас ждет городок. А там – драконий храм.

— Идём, — говорит Ангард и берет меня за руку.

Неуверенность уходит на задний план, и я смело следую за мужем.

***

Городок шумит. Узкие улочки. Полно лавок, из которых тянет сумасшедше аппетитными запахами. Полно народу, который, кажется, съехался со всей страны.

Здесь полно драконов. Конечно, в такой толкотне они никогда не принимают свою звериную форму, но глаз безошибочно определяет высоких красивых людей. Не таких, как мы. Хоть и очень похожих.

Я с удивлением смотрю на всё вокруг, не веря собственным глазам. Разве это на самом деле?

Когда мы сюда ехали, мозг упорно рисовал безлюдное место – и лишь один угрюмый храм на скале. Но здесь… всё не так. Храм, кстати, и правда на скале. Только вот он едва виднеется за домиками и магазинчиками.

— Я такого не ждала, — искренне срывается с моих губ.

— По правде говоря, я тоже, — поддерживает Лутанна, которая вертит головой по сторонам. – Рейрин, тут, кажется, какой-то праздник?

— Да, дорогая.

Я закатываю глаза. Очень информативно. Вдруг осознаю, что Ангард смотрит на меня. И от этого сразу становится жарко. Осеннее солнце тут совсем ни при чем.

— Здесь почитают духа гор, — говорит он, незаметно для остальных сжимая мою руку. – Слишком местное мероприятие, но туристы приезжают сюда полюбоваться пейзажами, зажечь благовония и попросить благословения.

— Драконий фейерверк, — произносит Рейрин, на котором практически висит Лутанна, ни капли не смущаясь.

Я приподнимаю бровь:

— Драконий фейерверк?

— Да. — Ангард тепло улыбается. – После ярмарки будет выступление артистов и праздничный салют.

Звучит несколько невероятно, но почему бы и нет?

Волнение, которое нарастало с каждой минутой, сейчас немного притихает. Мы пробираемся по узким улочкам, и разноцветие товаров отвлекает на каждом шагу.

— Рейрин, смотри, какие барабанчики! А здесь бабочки. Рейрин, Рейрин! Смотри, какой фонарик? Давай купим? Деткам вашего кузена понравится.

Я на миг закусываю губу. Моя кузина и её муж в столице, они приедут позже. Их кроха с ними. Одновременно хотелось увидеться, и в то же время я понимаю, что не знаю, как себя с ними вести. Глупо? Да. Но иначе не получается.

— После храма пересмотрим здесь всё, — тихо говорит Ангард. – Ты же тоже думаешь про маленького родственника?

Я киваю с благодарностью. Иногда мне кажется, что супруг умеет читать мысли.

Храм и правда на возвышении. Я замираю перед неожиданно широкой каменной лестницей. Солнце подсвечивает красные ленты, повязанные на ветках деревьев, что растут наверху. Есть что-то завораживающее в том, как они трепещут на ветру, будто бессловесно подзывая ближе.

Я знаю, что должна идти одна. Это условие. Мне отчаянно хочется бросить взгляд на стоящих за спиной близких людей, но не стоит. Это всего лишь лестница. Храм. Жрец. Мне ничего не грозит. Бывали вещи похуже. Такого бояться я точно не буду.

К тому же я чувствую, что в любой момент меня готовы поддержать. И это, пожалуй, самое прекрасное ощущение на свете, поэтому я уверенно ставлю ногу на первую ступеньку.

Что бы ни было впереди – я готова это встретить.

Меня встречают и проводят в комнатку. Здесь настолько аскетично, что даже не описать словами. Однако стоит только взглянуть в темные глаза жреца в оранжевых одеждах, как из лёгких будто выбивают весь воздух.

Я словно ухаю в черную бездну, больше не видя и не слыша ничего вокруг. Все ощущения уходят, зато ощущается чье-то присутствие. Такое… еле уловимое, за которое нужно хвататься, чтобы не упустить.

Я не сразу понимаю, что в голове звучит чей-то голос:

— У нас мало времени. Слушай.

Голос… Да это же мой собственный голос! Только почему я его слышу… со стороны?

Зрение немного проясняется: я стою босыми ступнями прямо на воде. Сладкий запах ярко-розовых цветов, укрывающих водную гладь озера, наполняет воздух вокруг.

Я вижу своё отражение. Невольно тянусь к нему рукой, но пальцам всего лишь мокро. По отражению идет рябь – больше ничего не происходит.

— У тебя появился второй шанс, — говорит та «я» в воде. – Ты оставила свой мир и оказалась здесь. Моя сила духа оказалась сильно повреждена, но отчаянное желание выжить что-то сдвинуло, и твоя душа, что тоже была на грани, смогла перескочить сюда.

Я замираю. Вдоль позвоночника проносятся ледяные иглы. Это всё звучит слишком невероятно. Но в то же время я уже столько раз об этом думала, получая опровержения своим сомнениям, что готова поверить во что угодно.

— Кто… ты? – хрипло спрашиваю я, не узнавая свой голос.

— Я – это ты в этом мире. И должна была захлебнуться в реке после падения с обрыва, но судьба распорядилась иначе.

Отражение начинает рассыпаться на розовые искорки.

— Нет! Стой! Подожди! – Я хочу кинуться в воду, но останавливаюсь в самый последний момент. – Что мне делать? Как же ты?!

— В одном теле не может быть две души, — отвечает голос, с каждой секундой становясь тише, и меня накрывает паника.

Я ни разу не бывала в подобных ситуациях… О Золотая, да это вообще бред, как можно в них побывать?

Мысли, словно сходящая лавина, катятся одна за одной. Я знаю, что время на исходе.

— Я не могу больше здесь находиться. Ты останешься вместо меня, — почти шепчет то, что осталось от отражения. – Люби тех, кто любит тебя. Не предавай. Не оставляй. Сделай их счастливыми.

Вода тоже становится бледно-розовой, а потом всё вспыхивает ослепительно-белым. Я зажмуриваюсь. В тот же момент какая-то сила толкает меня в грудь.

…а потом чувствую, как кто-то хлопает меня по щеке.

С трудом открыв глаза, я вижу склонившегося надо мною жреца. Он кладет прохладную ладонь на мой лоб. Я невольно выдыхаю с явным облегчением. Только сейчас осознаю, что голова просто раскалывается.

— Прошу прощения, — говорит жрец приятным низким голосом. – Я не успел подготовить вас к откровению. Не думал, что вы так чувствительны. Но это к лучшему. Значит, ваша сила духа в куда лучшем состоянии, чем сказал ваш…

— Муж.

Внезапно, сказать это оказывается так легко и правильно. Нет ни смущения, ни желания спрятаться от правды.

Жрец не улыбается, но в уголках глаз вырисовывается паутинка морщинок, таких… как солнечные лучики.

— Встать сумеете?

Я хватаюсь за протянутую руку.

Смогу. Я теперь приложу все усилия… вывернусь наизнанку, чтобы суметь то, чего раньше не могла. Да, я смогу. Даже достичь невозможного. И обязательно достигну. Не зря по упрямству я могу сравниться с вейлорской самкой.

***

Весь день до вечера несется будто на безумной скорости. Единственное, что можно осознать – это двойная медитация со жрецом, потом – обмен магической энергией с Лутанной. Я весьма условно понимаю, как всё это работает. Я могу делать только то, что мне говорят. И искренне поражаюсь, что поток магии идет не только от Лутанны, но и от меня самой.

Потребуется несколько сеансов. Эффект не будет мгновенным, но я вижу воодушевление на лице сестры, значит, мы двигаемся в правильном направлении.

Когда жрец говорит, что на сегодня достаточно, я ощущаю себя так, будто полдня пила вино. Голова идет кругом, в теле небывалая лёгкость. Лутанна при выходе из храма подхватывает меня под руку.

— Сестренка, это нормально, — говорит она с улыбкой. – Ты какое-то время не использовала свою силу духа как положено.

— И долго ещё так будет? – ворчу я больше для приличия, чем потому, что мне действительно этого хочется.

На самом деле я смотрю на ступеньки и отчаянно стараюсь не навернуться. Но всё же что-то идет не так – нога подворачивается влево. Я успеваю только сдавленно охнуть и ухватиться за Лутанну. Та почему-то, вместо того чтобы удержать, делает нелепый взмах рукой и с писком валится на меня.

Удар приходится на бедро и немного на бок. Не то чтобы больно, но весьма оскорбительно. Ещё и пыхтящая Лутанна, которая ни капли не спасает положение, а наоборот, в попытке встать опрокидывает меня на спину, впечатывая задницей в мелкие камешки на дорожке.

— Лутанна, — со стоном выдыхаю я.

— Ох, сестричка, я не… То есть… Ты зачем меня уронила?

— Я тебя? – задыхаюсь от возмущения я. – Слезь с меня немедленно!

— Может быть, меня всё устраивает? – не смущается Лутанна.

Тихий смех заставляет нас обеих умолкнуть и посмотреть на стоящих рядом братьев Заран. Глаза Ангарда светятся солнечным светом, Рейрина – лунным. Но и те, и другие одинаково полны тепла.

Я не успеваю даже сообразить, как мы с сестрой оказываемся на ногах. Рейрин обнимает неугомонную Лутанну, словно та может шлепнуться повторно. Ангард мягко стряхивает с моей одежды пыль и с беспокойством спрашивает:

— Не ушиблась?

И в очередной раз растерянность накрывает с головой. Вроде бы ничего такого, а я не знаю, что сделать и как ответить. Поэтому получается только помотать головой.

— Я не такая тяжёлая, — притворно дуется Лутанна.

— Дорогая, пойдем, — говорит Рейрин и за руку ведет её вниз.

Я только смотрю им вслед, внезапно искренне восхищаясь терпением младшего Зарана, который выдерживает характер Лутанны.

— Мы вернемся завтра, — вдруг слышу я голос Ангарда и тут же киваю.

— Да. Завтра.

А потом мы бродим по ярмарке, покупаем совершенно необъяснимую милую ерунду, едим серебряные ягоды в карамели, гуляем, ругаемся с Лутанной из-за фасонов платьев и шляпок, снова оказываемся на ярмарке.

Я смеюсь и больше не чувствую никакой неловкости. В какой-то момент мне звонит по кристаллону кузина, и, отвлекшись на разговор с ней, я упускаю, как меня затаскивают в ближайший ресторанчик, откуда идут просто сумасшедше аппетитные ароматы.

Я обещаю приехать к кузине, передаю привет от всех, едва не глохну от крика Лутанны: «Сиалана, я тебя люблю!» — и вижу, как на столе перед нами появляются пельмени в бульоне.

— Дурында, — беззлобно шиплю я, но потом замираю, когда вижу, что пельмешек поднесен к моим губам.

Проклятый Ангард. Скулы вспыхивают от смущения. Но уже, конечно, не до хохочущей сестры.

Ничего не остается, как сначала фыркнуть, а потом всё же взять пельмешек с вилки и агрессивно прожевать. После чего приняться за ужин, демонстративно игнорируя все попытки Лутанны подколоть.

Еда нереально вкусная. Я понимаю, что с удовольствием попробовала бы всё из маленького, немного потертого меню. Но в таком случае просто выкачусь отсюда колобком, что не лучший вариант.

За окнами начинают расцветать зеленые и красные всполохи фейерверка.

— Рейрин! Рейрин! Смотри, как красиво! Пошли же! – Лутанна вскакивает и тянет своего супруга за рукав.

Они выходят первыми, я и Ангард следом. В какой-то момент мы оказываемся окружены стекающимися со всех улочек города людьми, которые тоже любуются фейерверком.

Я смотрю на огоньки, которые взрываются, раскрашивая небо в золотой и изумрудный, ярко-алый и безумно-синий цвета. Внутри всё замирает от восторга, на краю сознания что-то звенит по-детски искренне и радостно.

Руки Ангарда лежат у меня на плечах, его грудь прижимается к моей спине, согревая и укрывая от прохладного позднего вечера. Лёгкий мороз едва заметно покусывает нос и щеки.

И именно в этот момент я осознаю, что получила второй шанс. Сердце начинает стучать быстрее. Я чуть поворачиваю голову, глядя на Ангарда. Он через несколько секунд чувствует мой взгляд и пытается что-то спросить. Но не успевает, потому что я прижимаюсь к его губам.

Ангард всего лишь на миг замирает, но потом отвечает. Жарко, настойчиво и невероятно нежно. И я всё еще чувствую ночной мороз, горную свежесть и легкий аромат сандала.

Хлопки фейерверков не останавливаются, вокруг шумит-смеется человеческо-драконье море, но мне это совершенно неважно. Я обнимаю ладонью щеку Ангарда и целую его, позабыв обо всем на свете. Сейчас есть только обжигающие губы, пальцы в волосах и огонь в груди, который разгорается всё ярче и ярче, готовый рассеять тьму вокруг.

Мы целуемся, не обращая ни на кого внимания. Потому что сейчас нет ничего важнее человека рядом.

— Лоис, — шепчет Ангард прямо в губы, и это кажется самым ласковым словом на свете.

И ничего больше говорить не надо. Первые секунды тишины после него кажутся священными. Пусть она и сразу нарушается чьим-то хохотом.

— Ты…

— В нашу гостиницу, — выдыхаю я. – Сейчас.

Мы не помним, как добираемся. Во всяком случае, точно не видим ничего вокруг. Я не подозревала, что можно смотреть только на человека рядом. Точнее, дракона. Точнее… Ой, неважно. Чудом я ни разу не спотыкаюсь, хотя имею все шансы.

Едва закрывается дверь номера, как Ангард прижимает меня к стене и впивается в губы. У меня получается только прерывисто выдохнуть, попытка что-то сказать тонет в жадном поцелуе, от которого вышибает воздух из лёгких.

Остается только вцепиться в плечи Ангарда и отвечать со всем жаром, на который способна. Я даже не подозревала, что кого-то буду целовать так, словно ждала целую жизнь.

Это совсем не похоже на то, что было на улице. Сейчас Ангард как будто сорвался с цепи. Я хрипло выдыхаю, стон летит прямо в его губы. И лишь тогда мы отрываемся друг от друга. Глаза напротив настолько темны, что в них можно пропасть.

Я провожу языком по губам, и Ангард неотрывно на них смотрит. От этого внутри всё вспыхивает огнем, скручивается в тугой узел.

— Нам надо в душ, — сипло говорю я, понимая, что если сейчас мы не расцепимся, то, скорее всего, до спальни не дойдём.

Но какая-то здравая часть разума подсказывает, что крохотный коридорчик – не лучшее место для секса.

Ангард словно берет себя в руки, делает шаг назад, кивает.

— Хорошо. Пошли.

Я хлопаю ресницами. Он на это не рассчитывал. Желание однозначно и понятно, но это… Нет, смущение, только не снова!

— Ты первый, — выпаливаю я и подталкиваю Ангарда к ванной.

Тот на удивление не спорит, но при этом тихонько смеется. Справляется быстро. Поэтому я влетаю следом как ошпаренная, стараясь не думать, что на Ангарде, кроме полотенца на бёдрах, нет ничего. Проклятые драконы! С ними решительно невозможно иметь никаких дел!

Вода то обжигает, то несносно холодит. Я вдруг понимаю, что нервничаю, как подросток перед первым разом. Да, Ангард – мой муж… То есть… не мой, а той Лоис Лузард, голос которой я слышала в храме.

И, наверное, надо бы остановиться. Понять, что это не моё место, но что-то будто управляет моей волей и само ведет в спальню, туда, где меня ждёт Ангард.

Я замираю на несколько секунд, глядя на него. Если в мире есть совершенство, то оно сейчас передо мной. Ангард сложён, как бог. Что там были за древние легенды о бессмертных драконах? Кажется, сейчас один из них просто стоит в нескольких шагах. Пусть и смертный.

Мне не дают сомневаться, потому что тут же притягивают и целуют. Нежнее, чем в коридоре, но при этом словно утверждая на меня своё право.

Моя. Только моя.

Голова немного идёт кругом. Кто бы мог подумать, что от одних лишь поцелуев станут подгибаться колени? Кровать внезапно и подло оказывается так близко, что ударяет по ногам, и я падаю на постель.

Коротко, рвано выдыхаю и замираю, снова с головой падая в глаза Ангарда. Почему он так смотрит? Так, будто не видел ничего прекраснее в своей жизни.

Меня бросает в жар. Хочется закрыть глаза и в то же время не отводить взгляда.

— Что? – наконец-то получается прошептать, немного приподнявшись на локтях.

Только сейчас я понимаю, что мои ноги разведены, и Ангард стоит между ними. Однако задумываться некогда, потому что он наклоняется, протягивает руку и распускает мои волосы, позволяя им упасть на плечи и спину тяжелыми шелковистыми волнами.

— Я рад, что тебе лучше. Ты… — выдыхает Ангард так, что внутри у меня всё переворачивается.

Я сама прижимаюсь к его губам, понимая, что не готова слышать то, что должно быть произнесено.

Ангард целует меня, а потом настойчиво опрокидывает на спину. Проходит обжигающей лаской по шее, ключицам, груди, животу. Я сама льну к нему, тянусь, будто это совершенно естественно.

Срывается стон, когда губы Ангарда оказываются ещё ниже, у самого средоточия огня. Я развожу ноги шире, совершенно не осознавая, как сейчас выгляжу, откровенно, зовуще и восхитительно. Сгибаю колени и вскрикиваю, когда губы Ангарда прикасаются к самому сокровенному.

Из головы вмиг вылетают мысли. Огонь распространяется по телу, не давая дышать. Не становится легче, когда пальцы Ангарда мягко гладят, дразнят, проникают внутрь. Я прогибаюсь в пояснице и хватаюсь за простыни, впиваясь пальцами так, будто всё вокруг может сейчас исчезнуть.

Глухие стоны практически не прекращаются, я плыву в волнах удовольствия, слабо понимая, что происходит. И только понимаю, что этого мало.

Когда Ангард отстраняется, хочется жалобно заскулить:

— Нет… Куда…

— Такая же требовательная, как и всегда, — улыбается тот.

А потом входит одним толчком, и я захлебываюсь стоном, упираясь затылком в постель.

— Да… Ещё.

И Ангард дает ещё. Он срывается на такой темп, что больше не получается ничего сказать. Драконья сдержанность летит ко всем тайорам, когда он наконец-то может делать всё, что сочтет нужным, получив на это мое немое одобрение.

В какой-то момент я срываюсь со стонов на протяжные всхлипы. Я гнусь под Ангардом, вжимаясь в него, насколько возможно. Пальцы на ногах сами поджимаются. Дыхание становится всё лихорадочнее и быстрее.

Я даже не подозревала, что хватит ещё одного толчка, и перед глазами взорвется новая звезда, вспыхнув под зажмуренными веками.

— Ангард! – вскрикиваю я и сама поражаюсь, что способна на что-то вразумительное.

Тело вздрагивает от нескольких сильных толчков. Я с трудом соображаю, но, кажется, слышу тихий стон мужа. Грудь ходит ходуном, надо хоть немного отдышаться, хоть чуть-чуть…

— Лоис … — шелестит шёпот, и губы касаются моего плеча.

— Ангард, — шепчу я в ответ, проводя носом по его волосам.

И это тоже… правильно. Быть рядом. Вот так.

Ангард приподнимает голову и внимательно смотрит мне в глаза. После чего проводит пальцами по щеке, очерчивает скулу, переходит к губам, сейчас припухшим и искусанным от страсти.

— Моя Лоис, — выдыхает он.

У меня хватает сил лишь кивнуть и улыбнуться.

Твоя. Конечно, твоя.

А потом остается только позволить прижать себя к горячему телу и укрыть одеялом. И провалиться в сон под стук сердца Ангарда.

***

Утро выдается очень ленивым, но искристым, как снег на солнце. Я чувствую удивительное спокойствие. Потому что открываю глаза и вижу спящего Ангарда рядом. У него длинные, потрясающе красивые ресницы. Совершенно непревзойденные губы. Кожа, к которой хочется прикасаться. Волосы, куда так сладко запускать пальцы – сейчас одна прядь прочертила лицо от виска до подбородка.

Я, затаив дыхание, аккуратно убираю её и вздрагиваю от неожиданности, когда Ангард перехватывает мою руку.

— Давно на меня смотришь? – спрашивает он с восхитительной хрипотцой после сна.

— Немного, — смущенно отвечаю я, но всё-таки улыбаюсь тоже.

А потом склоняюсь, чтобы поцеловать.

Мне сейчас совершенно наплевать, что это настолько ванильно и сахарно, что может всё слипнуться. Плевать. Кому не нравится, может катиться ко всем тайорам.

К тому же от поцелуя по телу бежит жар, от которого невозможно дышать. Ситуацию не делает легче, что Ангард подминает меня под себя и едва ощутимо прикусывает нижнюю губу.

— Кто-то не хочет вставать? – шепчет он мне на ухо, и от его тона тело простреливает разрядом молнии.

— Частично ты уже встал, — так же шёпотом заверяю я и вжимаюсь в пах Ангарда, подтверждая свои слова.

— С этим надо что-то срочно делать?

Пальцы мужа сжимают моё бедро, и с моих губ срывается протяжный стон.

И мы делаем. Ровно столько, сколько можем себе позволить. А если б не звонок Лутанны, которая самолично грозится вытащить нас за ноги из номера, то не выбрались бы и до вечера.

Не то чтобы нас впечатляет угроза, но мы оба уже голодны как звери, а во вчерашнем ресторанчике осталось ещё много всего, что непременно надо попробовать.

Завтрак становится ещё и обедом. Я чувствую удивительную лёгкость. Наверное, это совершенно правильно, так и должен себя чувствовать человек, у которого есть те… те, кто его любит. Пусть в это и отчаянно сложно поверить.

Я пришла из мира, где нет ни силы духа, ни горячих взглядов Ангарда, ни внимательной сестрички. Хоть последнюю порой так же хочется стукнуть.

Мой прошлый мир и этот новый – очень похожи. И в то же время до ужаса разные.

…Когда мы возвращаемся в храм, я знаю, что сегодня не будет ни медитаций, ни разговоров – прошло слишком мало времени. Восстановление нельзя прогонять на такой скорости. И мы ещё приедем сюда. Через две недели… чтобы остаться на несколько дней.

Но сейчас я безмолвно смотрю на нишу, где отблески горящих свечей вспыхивают золотом на статуях богов. Тени повторяют движение пламени, и медленно поднимается дым от зажжённого его рукой благовония.

Я даже не удивляюсь, что пахнет ярко-розовыми цветами из видения и речной водой. Откуда это здесь? Неважно. Я не знаю, что говорить… Как сказать правильно, чтобы меня услышали?

— Пусть у тебя всё получится при перерождении, — произношу я одними губами, и горло резко перехватывает. – Я… сделаю всё, чтобы они были счастливы. – На глаза наворачиваются слёзы. — И… спасибо.

Я стою неподвижно, пока не догорит палочка благовония. И даже после этого теряю счет времени.

Но когда на моё плечо опускается горячая рука Ангарда и сжимает, я поднимаю взгляд и вижу на лице золотого божества мягкую улыбку, которой до этого не было.

— Лоис? – тихо зовет Ангард. – Всё хорошо?

Я невольно улыбаюсь в ответ.

Теперь всё будет хорошо.