Ловушка для личного секретаря

Глава 2

Меньше чем через час Илли уже сидела в своей карете в полном одиночестве и провожала взглядом проплывающие мимо зеленые дома пограничного городка. Вторую карету, вместе с ее служанкой, Седриком и несколькими стражниками, его высочество оставил в Терсте, куда они должны были добраться лишь к ужину.

Настроение у Иллиры было слегка тревожным, почти так же она чувствовала себя, переезжая из приюта на жительство к тетушке. Вроде не было в этом ничего ужасного, тетушка приезжала на нее посмотреть и впечатления особой злодейки не произвела, а в сердце плескалась зеленая тоска. Вот и Кандирд насторожил сегодня с утра девушку своим необычным поведением, на миг у сеньориты даже возникло впечатление, что она теперь не секретарь и не финансист, а особо ценная шпионка, которую нужно охранять как можно бдительнее. Да и стражники, скакавшие по обе стороны от кареты с самыми серьезными рожами, напрочь отбивали всякое желание радоваться жизни и любоваться окрестной природой.

И сам принц, неотступно державшийся в нескольких шагах позади кареты и не выразивший никакого видимого желания ехать вместе с нею, казался бесчувственным незнакомцем, незаметно подменившим привычного уже, покладистого и добродушного Канда.

От безделья девушка пару раз открыла и закрыла уэллин, пока еще слабо веря, что ей и вправду принадлежит теперь такая замечательная вещь, нехотя сжевала несколько плодов конфетного дерева и запила чаем из фляжки, и вдруг отчетливо поняла, что взвоет от тоски, если немедленно не займется делом. Отставила в сторону уэллин, решительно достала из старого саквояжа дорожный блокнот и принялась составлять список дел, которыми нужно заняться сразу по прибытии во дворец.

Примерно через час карета приостановилась на минуту, и в дверцу деликатно заглянул Бунзон:

– Я не помешаю?

– Нет, не помешаете, сеньор Бунзон, места много. Накатались уже?

– Вполне. А чем вы занимаетесь, сеньорита?

– Пишу себе план дел, за время поездок у меня накопилась дома куча работы. Кстати, а вы не знаете, что хорошо растет в этих местах? Ну, на чем крестьяне зарабатывают больше всего?

– Пресвятые духи, сеньорита! А вам это зачем?

– У меня теперь есть поместье… недалеко от Бредвила. Я намерена изучить специфику этого края, вы ведь знаете, что те культуры, которые растут в одних местах, не могут расти в других? Одним нужно тепло и сухой ветерок, другим – влажная жара, третьи могут расти только в очень плодородной почве… я хочу составить карту своих земель и выяснить, как получать больше прибыли.

– Тогда я вам дам очень простой совет: поговорите с сеньором Дортилли. До того момента, как поступить на службу во дворец, он был управляющим поместьем у своего старшего брата, и когда поспорил с ним из-за какого-то хозяйственного вопроса, тот попросту указал ему на дверь. Потом опомнился, прибежал просить прощения, но королева уже успела передать Дортилли предложение, и он переехал во дворец.

– Как интересно… А объясните мне: это совпадение или специально все важные места при Кандирде занимают самые младшие сыновья знатных домов?

– Когда тебе в компоте попадется одна вишневая косточка, это может быть случайность, – как бы про себя пробормотал лекарь. – Когда две – небрежность, а когда пять – налицо саботаж кухарки.

– Понятно. Значит… ее величество считает, что пятый сын скорее поймет четвертого, чем первого?! В этом что-то есть, я подумаю.

– Знатный род ле Делмаро уже полторы тысячи лет держит в своих руках королевскую власть, и за это время случалось всякое. Были бунты и заговоры, ссоры между братьями и покушения на родителей. Но в этой семье есть одно очень ценное правило – они из всего делают выводы и стараются не допускать подобных ситуаций. Это целая наука, и учат ей постепенно, чтоб наследник не просто выучил, а прочувствовал. Я знаю все это довольно подробно, никто из королевской семьи не делает из такого метода особой тайны. И что самое смешное – вот это самый действенный способ заставить всех остальных ничего не замечать.

– А прочесть это можно всем?

– Ну, про всех не знаю, но в библиотеке его высочества должны быть все двадцать томов.

– Вы меня утешили. А то я уже расстраивалась, что буду скучать долгими зимними вечерами без тетушкиных рваных чулок. Спасибо про совет насчет мажордома, он мне показался очень умным человеком… а если он еще и знаком с секретами земледелия, я постараюсь найти способ с ним подружиться.

– Вам это и так нетрудно… особенно после того, как эльфы выдали вам пропуск в свой лес. Кстати… можно маленький совет?

– Бунзон, я давно считаю вас своим другом… поэтому, пожалуйста, больше никогда не задавайте этот вопрос, а просто сразу давайте совет, какой считаете нужным.

– Его высочество отдал вам колечко, которое передали эльфы?

– Мне его отдал Транбиус… и велел надеть на палец, но я никогда не носила кольца, и оно мне мешает. Нужно снимать, когда умываешься, можно потерять или забыть…

– Это неправильный поступок. Это кольцо не боится ни воды, ни мыла и не соскользнет с пальца само. Его даже без разрешения никто снять не сможет, а со временем и замечать перестанут. Поэтому советую надеть и не снимать.

– Бунзон… – Девушка казалась лекарю чем-то расстроенной. – Вы же маг? И видите ауру людей? Скажите, оно может изменить как-то мою… ауру, мне не хочется, чтоб она стала другой.

– Нет. Оно не коснется вашей ауры, все эльфийские вещи очень деликатны на этот счет, – успокоил сеньориту лекарь, с досадой поминая недобрым словом Транбиуса, не догадавшегося самому предложить сеньорите надеть колечко. Вот и сделал бы четкий вывод: девушка боится, что ее найдут по ауре или, наоборот, что не найдут. И всего-то два вывода вместо двух десятков, которые успел придумать этот хитроумный магистр.

К вечеру, когда на горизонте показались силуэты стоящего на холме Терста, Иллира окончательно уверилась, что его высочество намерен отныне вести себя с ней совершенно по-иному, чем прежде. Он встречал ее на привалах, подавал руку и отводил в расставленный выехавшим вперед дозором эльфийский шатер, сидел рядом за столом и подкладывал на тарелку еду, следя, чтоб сеньорита хорошо поела. И вежливо разговаривал на те темы, на какие обычно беседуют случайно оказавшиеся на одном корабле путешественники. О погоде, о городе, где они остановятся на ночлег, о вкусе прихваченных с собой блюд.

Сетлина тоже обедала с ними, получая такие же вежливые знаки внимания, а вот Ингирда и Гарстена девушка видела за весь день всего несколько раз, и то мельком: у них были какие-то важные задания, не позволяющие друзьям пообедать вместе с сеньоритой.

Рассуждая здраво, Иллира не могла не признать, что, с одной стороны, это вполне нормальные отношения между господином и секретарем, ну если не брать во внимание тот факт, что о делах с таким отстраненно-вежливым принцем поговорить ей пока не удалось. Он мягко, но уверенно напоминал, что ей нужно отдохнуть, а делами заняться, когда она окажется на своем рабочем месте и у нее будут под руками все бумаги.

Но, с другой стороны, девушка все яснее осознавала, что если в такой обстановке ей придется прожить целый год или больше, то это время покажется ей намного более томительным, чем в доме тетушки.

А сильнее всего задевало сеньориту то несомненное обстоятельство, что принц, по-видимому, всерьез вознамерился и близко не подпускать к ней баронета и капитана. Вот это уже переходило все границы. Сам он может вести себя как хочет – в конце концов, никто не вправе заставлять другого человека обходиться с собой так, как он не желает. Но вот диктовать ей, как общаться с друзьями, он не имеет права. Хотя выяснить для начала, что думают по этому поводу сами друзья, все же не помешает. И займется она этим вопросом сегодня же вечером, как только они прибудут в Терст и остановятся на ночлег.

Там им предстоит ночевать в новом здании мэрии, которое, как объяснил Иллире Бунзон, в виде эксперимента и ради экономии было решено построить многоцелевым. Сделать на первом этаже приемные и кабинеты мэра, начальника стражи и канцелярию, а на втором этаже – жилые помещения для чиновников и гостиные комнаты для тех, кто приезжает в город по поручению принца или кого-то из членов королевской семьи.

Судя по объяснениям лекаря, вечером там должно быть довольно пустынно, и Илли надеялась, что сумеет найти место, чтоб поговорить с одним из неуловимых друзей. Само собой, для этого его нужно сначала выловить, но девушка задумала маленькую хитрость, которая должна была сработать, и теперь с нетерпением всматривалась в ярко раскрашенные в цвета заката пышные облака на быстро темнеющем небе. Похоже, ночью будет гроза.

Гроза стряслась намного раньше, и первые признаки ее приближения все почувствовали, когда на въезде в город отряд встретил Седрик.

Радостно улыбаясь, похлопал по плечам друзей, бесцеремонно приобнял на секунду плечики сеньориты секретаря и поцеловал ее пальчики, не замечая туго натянувшейся кожи на скулах господина. И сообщил, что живут они неподалеку от ворот, в доме старосты гончаров, так как в мэрии еще не закончено устройство умывальных и вообще пока живет семья мэра, потому что его собственный дом нуждается в срочном ремонте.

Телохранитель рассказал все это самым легкомысленным тоном, словно призывая принца и друзей не обращать внимания на такие мелочи, но его беспечная улыбка вызвала совершенно противоположный желаемому результат. Позже Илли додумалась, что сработал сразу целый букет отрицательных эмоций: усталость от целого дня пути, вынужденно проведенного практически в одиночку, раздражение на мэра за разрушенные планы, копившееся целый день напряжение… и многое другое, о чем она не подумала, когда бросила язвительную фразу:

– Как это «не построены умывальни», если в отчете указано, что на подведение воды из горячих источников и установку двойного насоса потрачено десять тысяч золотых и все работы закончены?

– Откуда ты знаешь? – произнес привычную фразу его высочество и сразу стиснул зубы.

– Отчет изучала, у меня на цифры отличная память. Еще там построены конюшни на двадцать лошадей и закуплена мебель для гостевых комнат на восемь тысяч, – с достоинством отчеканила сеньорита. – А если учесть, что мои покои обставили за двести пятьдесят золотых, тут должно быть очень уютно.

– Сейчас проверим, – зловеще пообещал Кандирд, похоже, тоже искавший только повод, чтобы выплеснуть бурлящее в груди непонятное недовольство собой, окружающими и всем миром за свалившуюся на него несправедливость.

Столько лет считать, что его сердце не подвержено странной болезни под названием «любовь», и хранить незыблемую уверенность, что, когда придет пора, он без сомнений и непокорности возьмет незнакомую пока принцессу за ручку и наденет на нее семейный браслет! И в один миг понять, что никогда он не совершит такой идиотской глупости и не станет портить жизнь ни себе, ни не в чем не повинной девушке. Пусть она идет по жизни своей дорогой и ищет свою любовь, а он свою уже нашел и не собирается ни отступать, ни кому-то уступать. Вот только ухаживать за ней, носить на руках, смотреть в милые глаза и не отходить от нее даже на шаг тоже пока не имеет никакого права… и неизвестно, получит ли его когда-нибудь. И это обстоятельство заставляет вскипать в душе вулканы оскорбленного самолюбия и горького разочарования. Совсем не так он представлял себе свое будущее, но не видел пока никакого способа исправить создавшееся положение.

– К мэрии! – рявкнул принц, и этот рык прозвучал как призыв идти на приступ вражеской крепости, а не здания, построенного на средства из собственной казны.

– Сейчас накрошим дровишек, – с досадой пробормотал себе под нос Бунзон. – В ауре его высочества черные змеи вьются.

– Пресветлые духи, – расстроенно выдохнула Илли. – Нужно же что-то делать! Бунзон, миленький, но вы же понимаете, что он не должен сначала карать, а потом проверять?! Сделайте хоть что-нибудь, намекните Ингирду, Гарстену – необходимо, чтоб я сначала документы получила и проверила! А Канд вообще пусть немного посидит в карете!

– Уговорить не получится, – почти тотчас с досадой объявил лекарь. – Нужно хитростью. Можете сыграть обморок?

– Не пробовала, но постараюсь. Падать?

– Сначала позову.

Однако Илли не стала ждать, пока он начнет звать, откинулась на спинку и закрыла глаза. Нужно же войти в роль!

– Ингирд! Зови принца! Илли в обморок упала! – высунул в оконце голову лекарь, быстро пересел на переднее сиденье и тише добавил: – Так, голову набок и свободнее, чтоб болталась, губы приоткрыть, руки повисли… сойдет.

– Стой! – Карета не успела встать, а дверка уже с треском распахнулась, и его высочество прямо с коня нырнул внутрь. – Что с ней?! Как ты просмотрел? За что я тебе жалованье плачу? Ну что ты сидишь как истукан, Бунзон, делай хоть что-нибудь!

От отчаяния принц готов был растерзать верного лекаря на клочки.

– Я уже дал ей понюхать эльфийскую мяту, через несколько секунд сеньорита придет в себя, – с наигранной обидой проворчал лекарь. – А позвал ваше высочество потому, что это из-за вас она в таком состоянии!

– Как из-за меня? – не поверил принц. – Я за весь день ей ни одного слова невежливого не сказал!

– Ну да, – едко фыркнул заглядывающий в дверь баронет, – обращался бесчувственно, как с эльфийкой, которую навязали в нагрузку к уэллину со сладостями.

– Это не твое дело! И вообще, закрой дверь!

– Она мой друг, а дружба – это не только распитие чаев и игра в шашки, – упрямо сообщил баронет. – Так что там насчет обморока, Бунзон?

– Сеньорита только успела сказать, что нужно сначала потребовать отчеты и проверить, а потом уже наказывать мэра… – веско сообщил лекарь и шикнул на попытавшегося открыть рот принца. – Т-сс, она приходит в себя…

«Пора», – поняла этот намек Илли, приоткрыла глаза и жалобно простонала:

– Что произошло… Бунзон?

– Вы упали в обморок.

– Не может быть… я никогда не падаю… что?! А Кандирд уже напал на мэрию? Бунзон… остановите! Ради светлых духов! Он же себе репутацию таким налетом испортит!

– Я тут… – хмуро отозвался сидевший рядом с ней принц, и Илли сделала вид, что только что это обнаружила.

– Ой! Слава пресветлым духам! Канд, он, конечно, жулик, но тебе нельзя вести себя так неосмотрительно… Давай придумаем план.

– Я – за, – сообщил Ингирд и втиснулся на сиденье рядом с лекарем. – Только не пугай нас так больше, птичка.

– Ты что… думаешь, я нарочно? Просто как представила… – Илли тяжело и искренне вздохнула: обманывать друзей было нестерпимо стыдно. – Знаете, мне кажется, нам следует сделать вид, что я приехала одна, с проверкой. А Канд пока посидит в карете. Но сначала как-то разберитесь с воинами… проверяющие финансисты не ездят такими отрядами.

– Я пошлю часть отряда вокруг, – деловито сообщил из дверцы голос капитана, – а сам надвину шляпу… меня не узнают. А как подъедем, возьмем под контроль всю охрану.

– Но сначала приставь двоих самых надежных людей к Илли, – с досадой сдаваясь под дружным напором друзей и голоса рассудка, строго приказал его высочество. – И будьте уверены: если кто-то из них попытается дерзить, сидеть тут я не буду.