Ловушка для любви

Глава 44

Улыбаясь загадочно, словно африканская маска, Кваква подошел к «доджу».

— Чего тебе? — не очень приветливо буркнул хозяин автомобиля.

— Да вот, хочу протереть лобовое стекло.

— Не нужно! Оно и так чистое.

— А я для профилактики.

— Не много ли себе позволяешь? Давно штраф не накладывали?

— А что я? Я ничего…

— Вот и проваливай! Понадобишься, сам позову.

Кваква хитро сощурился и не уходил.

— Ты что, оглох?!

— Нет, господин хороший, слышу я так же хорошо.

— Так что, похмельем мучаешься?! Или с утра забил косячок? Так я вмиг организую отходняк. Навсегда — с работы… Желаешь с ней распрощаться?

— Конечно, нет! Однако мокрый дождя не боится, — Кваква держался на редкость самоуверенно. И это в какой-то мере настораживало.

— Прислушайся к моему совету и подобру-поздорову проваливай! Чтобы через секунду я не видел твоей противной ухмыляющейся рожи, — бросил через плечо, демонстративно направляясь к внутреннему телефону. — Иначе звоню вниз дежурному. Дабы призвал тебя к порядку.

— Не торопитесь, — вкрадчиво произнес ветоши начальник и помойного ведра командир. — Я хотел вам еще сказать, что лазаю по деревьям и стенам, как обезьяна.

— А ты немытая обезьяна и есть! — вспылил Хлоуп. — Вон отсюда! Пока не огрел, как следует, монтировкой.

— Что монтировка? Голодный и на меч полезет, — как ни в чем ни бывало, философски заметил Кваква.

И добавил:

— У всякой пичужки — свой голосок.

— Все, ты меня достал, чумазый! — наплевал на рамки приличия Хлоуп. — Марать руки о твою гнусную харю не стану. Но сейчас же звоню вниз, и ты уже никогда не переступишь порог не только моего бокса, но и гаража. Более того, я позабочусь, чтобы ты не нашел работы нигде в городе. Поедешь к себе в деревню и будешь там, сколько захочешь, лазать вместе с обезьянами по деревьям. И жрать перезрелые бамбуковые побеги.

— Осленок вырастет, но его попона — никогда.

— Ты что, недоумок, издеваешься?!!

— Разве бы я осмелился, господин хороший? — В голосе служащего звучали интонации некоего, нет, не расового, но превосходства. Он принялся лениво елозить тряпкой по ветровому стеклу «доджа». И это озадачило Хлоупа еще больше.

Все же он не желал уступать в странной словесной схватке:

— Разве я неясно выразился? Слиняй! Исчезни!! Сгинь!!! И чтобы я тебя больше не видел! — ненависть сочилась если не из каждой буквы, то из каждого слога — уж точно.

— «Видел — не видел». Что именно видел? Вот в чем вопрос, — меланхолично повторил Кваква.

Хлоуп, наконец, понял: столь нагло негр ведет себя не случайно. Что-то ему это позволяет. Обычно аборигены покорны и раболепны. Если не сказать — трусливы. И вдруг — откровенно демонстративное неповиновение. Не лучше ли, вместо того, чтобы грубо угрожать, найти общий язык с парнем? Ровно до того момента, пока он узнает, что скрывается за небывалым демаршем.

— Ладно, вижу, ты не лыком шит и знаешь себе (в этом месте Хлоупа чуть не вырвало) цену. Садись, поговорим!

Тот чинно опустился в одно из плетеных кресел. И испытывающе посмотрел на белого. Хлоуп помедлил, затем вкрадчиво произнес:

— Ты хочешь мне что-то продать?

— А как вы догадались? — не стал выкобениваться Кваква.

— Это было не трудно. Однако не станем же мы, деловые люди, — чуть не прыснул со смеху владелец бокса, — тратить драгоценное время на ненужные детали? Не так ли?

— Конечно. Из пепла горы не насыплешь.

— Ну, так что у тебя за товар?

— Первосортный.

— Не верю! Скорее, какая-нибудь тухлятина.

— Что вы?! Товар «экстра».

— Ладно, выкладывай! А то мне некогда. Чем хочешь спекульнуть?

— Вы ошибаетесь, господин хороший! Никакой спекуляции.

Кваква чуть помедлил, для пущего эффекта, что ли, и продолжил:

— Я продаю …информацию.

— Что-о-о?! — едва не задохнулся от негодования и гнева Хлоуп. Эта почерневшая плесень пытается его шантажировать?! Только вчера слез с ветки, а туда же! Страстно захотелось раскроить гаечным ключом голову обнаглевшему ниггеру. Однако взял себя в руки. И равнодушно, будто это было совсем неинтересно, осведомился:

— И какую? Уж не о том ли, что в Африку пожаловал доктор Айболит?

— Не издевайтесь над бедным человеком!

— С чего ты взял?

— Начну вашими же словами: это было не трудно. И вашими же закончу: однако мы не станем тратить драгоценное время на ненужные детали. Не так ли?

— А ты для мойщика автомобилей сообразителен! И, к тому же, многословен. Не лучше ли перейти к делу?

— Я сказал, что умею очень хорошо лазить. Поэтому именно меня несколько недель назад, когда забарахлила вентиляция, дежурный направил на верхотуру. Я неисправность устранил. А, обладая острым слухом, услышал внизу, в боксе, над которым находился, шорох. «Может, вор забрался?» — подумал. И тут же сам себя высмеял: разве может в наш гараж проникнуть посторонний? Но едва уловимое шуршание продолжалось. Начал прикидывать, над чьей «коробкой» нахожусь. Оказалось, над номером 76. То есть, кто-то хозяйничал в вашем боксе. В ваше, получалось, отсутствие…

Откуда я это знал? Дело в том, что меня в тот день начальство попросило подменить заболевшего контролера. И я, стараясь проявить себя с лучшей стороны, очень добросовестно нес ответственную службу, выпуская и впуская автомобили. И мог поклясться чем угодно, что вы в гараже еще не появлялись.

Но все же, прежде чем поднять тревогу, решил удостовериться в правильности своих выводов. Как говорится, документально — на бумаге. Тем более что первые сорок-пятьдесят минут смены на проходной в тот день еще дежурил впоследствии занедуживший работник. Я спустился вниз, доложил руководству об исправленной вентиляции, а затем внимательно просмотрел журнал регистрации.

— Ну и.?. — Хлоуп оставался невозмутимым.

— И вашей отметки там не увидел. Но кто же тогда находился в боксе? И, что не менее важно, — как он туда попал?

Я решил разгадать загадку. И снова — теперь уже по собственной инициативе — вскарабкался наверх. И что, думаете, увидел?

— Откуда мне знать?! Может, в самом деле, мелкого воришку?

— Увы! Это бы значительно упростило дело. Для вас. Но я увидел… вас, господин хороший!

— Ну, и что?! И при чем здесь твой заговорщицкий вид? Тоже мне интересная информация: застал хозяина в его боксе.

— Сначала и я пришел к выводу, который вы сейчас озвучили. Но… Никак, сколько ни силился, не мог взять в толк: почему в книге регистрации напрочь отсутствует какая-либо запись о вашем появлении? Между тем, внизу послышалось характерное урчание заводимого двигателя. Иными словами, вы собирались выезжать.

— Забодал своей простотой!

— Не торопитесь! И послушайте дальше.

— Только быстрее! А то мне твои многозначительные ужимки начинают надоедать.

— Я кубарем скатился вниз и бегом рванул к пропускному пункту. Если клиент, в данном случае вы, меня опередит и не застанет на месте, да еще нажалуется — жди неприятностей. А они нужны? Особенно в день, когда меня впервые поставили на столь ответственный участок.

Короче, в свою кабинку я ввалился в мыле. Прошла минута, три, десять. Ваше авто не появлялось. «Странно — размышлял я. — Что бы это могло означать?» А потом решил: на выезде с бокса сломался автомобиль. Или человек передумал ехать.

— Разумно! — одобрительно кивнул Хлоуп.

— Но червь сомнения отчего-то продолжал грызть. И я рискнул еще раз оставить на несколько минут пост. Благо в это время, как всегда, в гараже воцарилось затишье. Чтобы отправиться на притягательную для меня, как банан для обезьяны, верхотуру. Невероятно, но факт: бокс № 76… пустовал. Вернувшись на рабочее место, я опять крепко задумался.

— Уж в который раз — не многовато ли для одного дня? — не удержался от колкости Хлоуп.

— Судить вам. Но, будучи от природы любопытным, я снова начал листать журнал учета, анализируя статистику ваших заездов-выездов. Что это могло дать? Ровным счетом ничего. Однако я упорно продолжал глупейшее, на первый взгляд, занятие. Сам не пойму, зачем. Что-то не давало покоя — и все.

Привычные строки: дата, время, въехал, выехал. Обыденная рутина. На которую кто-нибудь другой, поумнее, скорее всего, никогда не потратил бы и пяти минут.

Тем не менее, я упорствовал. И очень скоро почувствовал: что-то здесь не так. Десятки, если не сотни раз, до рези в глазах всматривался в графу за графой. Долго никак не мог понять, что же именно не дает покоя. Это, господин хороший, длилось не менее часа. Но Кваква, наконец, осенило!

— Да ну?!

— Ваш «додж» в течение дня неизменно сначала выезжал, а потом уже — въезжал. И я подумал: а как же вы добираетесь из дому сюда и на чем — обратно. На такси? Пешком? Вас подвозит приятель? Воздаю хвалу деве Марии, не без ее помощи меня озарило во второй раз. Я вспомнил, что в гараже — для удобства клиентов — существует два въезда-выезда и два контрольно-пропускных пункта. Не удивляйтесь, что Кваква упустил из виду столь очевидный факт. Я ведь здесь недавно. И на КПП № 1 даже ни разу не был. О его наличии мне просто сообщили во время инструктажа. Однако вернемся к нашей истории. По всему выходило, что вы активно пользовались обоими въездами-выездами.

— И это что-то доказывает?

— Именно сей вопрос, первым делом, задал себе и я. И сначала ответил на него отрицательно. Но потом понял, что не прав. Ибо, если бы вы, как остальные, пользовались тем или другим КПП удобства ради, руководствуясь только тем, с какой стороны подъехали, то… То отмечаемые въезды-выезды чередовались бы хаотично. Но здесь существовала СИСТЕМА. Как я уже говорил, в один и тот же день с КПП № 2 вы неизменно сначала выезжали, а потом — заезжали. И никогда — вы слышите! — никогда наоборот! Разве не ребус?

Кваква замолчал. Пауза затянулась.

— Продолжай! — бросил слово, будто гранату в окоп, Хлоуп.

— И тогда я решил покопаться в журнале КПП № 1. Благо в одну из смен там дежурил мой земляк. И я получил доступ к книге учета. И установил прелюбопытнейшую вещь. Во-первых, узнал, что у вас две машины. Во-вторых, от острых глаз Кваква не ускользнула следующая необычная деталь. Контрольно-пропускным пунктом № 1 вы пользовались исключительно тогда, когда были на двухдверном авто. И ни разу ни въехали, ни выехали, когда пользовались «доджем». Разве эти факты не свидетельствовали о некой, тщательно скрываемой тайне?

С тех пор я начал внимательно присматриваться и к вам, и к вашему боксу.

Раздобытые данные позволили получить ответ на первоначальную загадку, с которой все и началось. Выходило, что в тот день, когда я чинил вентиляцию и никак не мог взять в толк, каким образом опустел бокс, если «додж» не выезжал — вы и покинули гаражный комплекс на втором авто через КПП № 1. Вот до чего проста, не правда ли, разгадка той, конкретной, ситуации. Но не всей истории.

— Что там еще?! — существительное «ублюдок» едва не слетело с губ Хлоупа, однако он вовремя сдержался.

— По мере возможности я начал отслеживать ваши перемещения внутри гаража. Специально для этой цели регулярно угощал контролеров обоих КПП, чем только мог, помогал им. И все ради того, дабы не пропустить вашего появления. Как только это происходило, я старался забраться на свой наблюдательный пункт у вентиляционного отверстия. И почти сразу же напоролся на новый секрет. Мало того, что вы передвигались по одной и той же лишь вам известной схеме, так еще и очень часто… переодевались.

— Пинкертон доморощенный! — процедил Хлоуп.

— Не ругайтесь, господин хороший! Разве Кваква виноват, что богатым деньги черти куют, а у нищих слуги божьи последнее отбирают.

Так вот, я прикинул: зачем маскироваться честному человеку? А когда в полумраке бокса № 76 разглядел, что вы еще и гримируетесь, убедился окончательно: дело нечисто.

— Что здесь нечистого, баобабовая твоя башка?! Потехи ради я играю в любительском театре. А чтобы близкие не поднимали на смех, держу свое увлечение в тайне. Вот и объяснение переодеваниям и гримированию. Приезжаю сюда в обычной одежде, а уезжаю в костюме того героя, кого в тот день изображаю на подмостках. А ты уже представил себе невесть что! Небось, в голове целый шпионский роман родился? Не его ли сюжет вознамерился мне продать? Так я беллетристикой не увлекаюсь. Единственное мое хобби, как я только что признался, — сцена.

— Я так не думаю…

— А что тут, вообще, думать? Ну, подловил старика, узнал о его слабости. Так ведь подобные, вполне простительные, «тайны» есть у каждого. Однако твое упорство в расследовании готов вознаградить. Вот, возьми! — ткнул купюру.

— Я не нищий! — отвел протянутую руку Кваква.

— Перестань! Какие между нами могут быть церемонии? У тебя же ветер свистит в карманах, выдувая пыль. А дела, как сажа бела — хуже горькой редьки. Так что считай, крупно повезло на ровном месте — добавляю еще две такие же. За то, чтобы держал язык за зубами. Понимаешь, не хочется, дабы надо мной зубоскалили все кому не лень.

— Вы меня не совсем правильно поняли, — отрицательно покачал кудрявой, как австралийский меринос, головой чернокожий. — И не дослушали до конца.

— Так это еще не конец? — удивился Хлоуп.

— Нет.

— Ну, в таком случае, быстрее закругляйся!

— Однажды, улучив момент, я последовал за «доджем». Это было просто, потому что на нем вы всегда выезжали через КПП № 2, которое я, как технический работник, обслуживаю.

— А ты больший пройдоха, чем я думал! Держишься фертом. На обухе рожь молотишь.

— Спасибо! Я проследил ваш путь до того места, где вы взяли в салон мужчину. К сожалению, автомобиль находился на изрядном от меня расстоянии, поэтому разглядеть незнакомца не удалось.

— А это и не нужно! Ибо встретился я с ним, чтобы вместе ехать на репетицию, — бросил, уже не сильно рассчитывая, что ее проглотят, откровенно тухлую наживку Хлоуп.

— Однако направились вы совсем не в театр. А за город. В северо-западном направлении. Может быть, в Малуку. Но в любом случае, в сторону границы. Кстати, я проследил за вами еще однажды. И установил, где живет тот тип. Ваш, надо полагать, подельщик.

— Ну, и хорошо. Молодец! И что собираешься делать дальше?

— Услышать ваше объяснение.

— А с чего ты взял, что я стану что-либо объяснять? Тем более, как я уже сказал, и объяснять нечего. Мы, как ты изволил выразиться, с тем типом играем любительские спектакли в профсоюзном театре. А въезжать в гараж и выезжать я волен, когда заблагорассудиться. И через какое угодно КПП. Ты не находишь?

— Пусть будет так, как вы говорите. Значит, я могу обо всем доложить начальству?

— Зачем? Думаешь, это кому-нибудь, кроме тебя, интересно?

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Кваква. — Но как добросовестный работник просто обязан это сделать.

— Не думаю. Тем более что, как я уже говорил, ты можешь на этом поиметь дополнительный доход.

— Из большой тучи да малая капля. Те три обезьянки* вы считаете деньгами?!

— За то, чтобы ты не раструбил о моем хобби, уверен, — более чем достаточно.

— Но разве для того, чтобы играть, как вы утверждаете, в театре, обязательна регистрация под чужой фамилией? Или станете утверждать, что это ваш сценический псевдоним? Так в гараже вроде подмостки отсутствуют.

— О чем ты бормочешь?

— О том, что на КПП № 1 ваш договор оформлен отчего-то не на Хлоупа, — показал когти чернокожий. — С какой стати вам выдавать себя за другого, скрываясь под вымышленной фамилией?

— И сколько ты хочешь?

— Кваква — человек бедный.

— Да уж вижу, что не миллионер!

— Тысячу долларов США.

— А ты в своей жизни не то что держал в руках, видел хотя бы один?

— Это не важно. И к делу не относится.

— А если я не дам?

— Об увиденном расскажу хозяевам и полиции. Предполагаю, они вас поднимут отнюдь не на смех.

— Забодал ты меня, Кваква! Но твое предложение, пожалуй, стоит обдумать. Бери пока эти три «обезьяньи бумажки». И не торопись махать руками! Деньги тебе — на сегодняшний вечер. А завтра продолжим разговор. Рта понапрасну не открывай — гланды простудишь! Не думаешь же ты всерьез, что я по тысяче гринов каждый день таскаю в кармане на мелкие расходы?

— Не пытайтесь только обвести меня вокруг пальца, господин хороший! — угрожающе произнес Кваква, пятерней сгребая со стола ассигнации.

— Сирых и убогих обманывать — грех, — растянул губы в змеиной улыбке Хлоуп.