Ловушка для мужа

16

Марла подъехала к дому и вздохнула с облегчением, В машине, почему-то пахло плесенью, и она всю дорогу чихала: у нее была аллергия на плесень. Но вот, наконец, она на месте – перед ней резиденция мистера и миссис Шиффер.

Марла торопливо вышла из машины и взбежала по ступенькам. От волнения она не смогла сразу отыскать нужный ключ, пришлось повозиться и с системой сигнализации. Сильвия объяснила, что нужно делать, но она, очевидно, набрала цифры кода или слишком рано, или чересчур поздно. На счастье, сигнал не успел включиться, и Марла, наконец, смогла войти.

– Вот это да! – восхищенным шепотом произнесла она.

Перед ней простиралась страна чудес – ее новый дом. Холл показался Марле огромным. Она достала из кармана начерченный Сильвией план, чтобы определить, где что находится. Итак, слева – дверь в столовую, справа – арка, ведущая в гостиную. Марла прошла в центр холла, снова посмотрела на чертеж и медленно покружилась, широко разведя руки в стороны.

Затем она направилась в гостиную и включила там все светильники: и люстру, и настольные лампы, и торшеры. У нее за всю жизнь не было столько осветительных приборов.

Над камином висел большой портрет Сильвии с близнецами, – очевидно, они фотографировались лет десять назад. Марла достала пудреницу, посмотрела на себя в зеркало и сличила свое отражение с портретом. Сходство было поразительным. А ведь это мог быть ее портрет, эти дети могли быть ее детьми… И почему она так беспорядочно прожила свою жизнь?!

Марла смотрела на фотографию и чувствовала, как глаза наполняются слезами. Но тут ее внимание отвлекли полки с книгами по другую сторону камина. Она подоила поближе и провела рукой по корешкам. Как их много! Неужели Сильвия с Бобом их все прочитали? У Марлы дома было всего три книги: «Небесные пророчества», руководство по приему продуктов Гербалайф и еще неизвестно как попавшая к ней книга о каких-то мостах.

Обилие книг угнетало и слегка пугало ее; она предпочла перейти к столу, где в серебряных рамках стояло несколько фотографий. Марла взяла одну и стала перечислять всех вслух по именам:

– Рини, Кении, Фил, Бобби и… я. Это легко!

Гордая собой, она переключилась на другую полку. Там тоже стояла фотография.

– Элен, Фил, я… – снова начала перечислять Марла, сделала паузу и добавила, с чувством прижав руку к груди: – И мама.

Она с теплым чувством подумала о Милдред. Конечно, имея такую мать, можно достичь в жизни многого. Неудивительно, что у Сильвии прекрасный дом, муж и дети… Марла вздохнула и с грустью посмотрела на «свою семью». Ей на глаза попалась еще одна фотография, там были изображены двое.

– Боб… – начала она и замолчала, не в силах определить, кто этот пожилой мужчина рядом.

Марла решила, что с нее достаточно фотографий, и собралась уже выйти из комнаты, но заметила на столе пульт и нажала кнопку. Телевизор был всегда ее лучшим другом и надежной компанией. Она начала переключать каналы и не смогла сдержать восхищенный возглас:

– Ух, да у них тут, наверное, спутниковая антенна!

Она находила все новые и новые станции, наконец, ей попался торговый канал, где шла передача «Телемагазин». Марла увидела знакомую заставку и обрадовалась ей, как старому другу.

Заметив на столике пустую серебряную конфетницу, она взяла ее в руки и прочитала гравировку на обратной стороне: «Мы вместе стареем, но лучшее нас ждет впереди». Слезы затуманили ее глаза. А вот с кем ей придется стареть? Марла прижала конфетницу к груди. Может быть, с Бобби? Может быть… Она поставила вазочку на место и, глядя на план, отправилась искать кухню.

С географией у нее всегда были напряженные отношения, так что ей пришлось поплутать, но, в конце концов, она все-таки попала туда, куда хотела. И не разочаровалась.

Это была кухня, о которой Марла всегда мечтала. Готовить она не умела, но твердо верила, что обязательно научилась бы, будь у нее просторная уютная кухня. Она попала в настоящую сказку! Марла подошла к стоявшему в центре огромному рабочему столу и с нежностью погладила ладонью гладкий гранит.

– Целый остров… – восхищенно шепнула она.

Да, это был настоящий рай. Как ребенка в парке чудес, ее радовала и привлекала каждая вещь. Все хотелось потрогать. Марла открыла морозильник и подробно познакомилась с его содержимым. Здесь были самые дорогие сорта замороженного мяса, множество коробок и пакетов с замороженными овощами, пиццей… Она так увлеклась, что даже не чувствовала холода, и, только основательно продрогнув, закрыла дверцу морозильной камеры. Холодильник также был заполнен всевозможными продуктами. Марла проверила срок годности на упаковке творога и с восторгом обнаружила, что он не просрочен. Это было похоже на сон.

Марла обратила внимание на микроволновую печь со сложной системой кнопок и тут же нажала одну из них. Раздались какие-то подозрительные гудки, которые ей явно не понравились. Она нажала еще несколько кнопок – безрезультатно. Печка отключаться не собиралась.

– Ну, пожалуйста, выключись! – взмолилась перепуганная не на шутку Марла.

Сильвия учила ее, как обращаться с микроволновкой, но разве все запомнишь? Марла в отчаянии тыкала наугад в какие-то кнопки, и печка, наконец, заткнулась. Марла с облегчением опустилась на стул и тяжело вздохнула. Было ясно, что ее новая жизнь полна волнений и опасностей, подстерегающих на каждом шагу.

В комнате горело не меньше двух дюжин свечей. Сильвия готовилась к тайному свиданию с собственным мужем. На ней были белые чулки и белый кружевной пояс. Лифчик оказался немного тесным, она с трудом смогла его застегнуть.

Сильвия втянула живот, поглубже вдохнула, и посмотрела на себя в большое, во весь рост, зеркало. Перевоплощение удалось блестяще, в этом не приходилось сомневаться. Она выглядела на десять лет моложе и на шесть килограмм стройнее. Но удастся ли ей выдать себя за Марлу?

«Ты не в своем уме, – сказала она себе. – Все это сплошное безумие и к тому же достаточно, унизительно». Боже, она оделась, как уличная девка! Сильвия окончательно запуталась и уже не могла понять, кто она такая и что будет дальше.

Внезапно ее охватил страх. Она бросилась за халатом, чтобы прикрыть это бесстыдство, но, надев его, сообразила, что махровый халат меньше всего подходит для данного случая. В шкафу Сильвия отыскала какой-то полупрозрачный пеньюар и поспешно переоделась. Картина получилась не такая уж шокирующая, особенно если не смотреть на все сразу, а привыкать постепенно.

Зазвонил телефон, и Сильвия растерялась. Кто это может быть? Блокнот с записями она еще не достала из сумки, так, что придется импровизировать. Сильвия поплотнее запахнула пеньюар, как будто ее кто-то мог увидеть в этот момент, погасила несколько свечей и, наконец, подняла трубку.

– Алло, – замурлыкала она, подражая Марле, но из трубки доносилось только громкое сопение.

Сильвии хотелось повесить трубку, но игра началась, и она должна соблюдать ее правила.

– Что за глупости?! – рассердилась Сильвия. – Кто это? Говорите же…

– Это миссис Роберт Шиффер, – с важностью произнесла Марла. – Ну, как дела. Я выиграла твое кольцо?

– Боюсь, что да. Господи, Марла, я так нервничаю! Боб позвонил и сказал, что едет ко мне. Сюда, а не домой! Ты представляешь?

– Значит, точно, я выиграла!

Сильвии не хотелось демонстрировать свою досаду.

– Ну а ты что делаешь? – поинтересовалась она.

– Я открыла все шкафы и выдвинула все ящики, – ответила Марла. – До сих пор не могу поверить, что все это мне не снится! У вас в доме очень красиво. Как в кино. Но белье у тебя такое простое…

– Зато я нашла у тебя кучу грязного белья. Кто, по-твоему, все это будет стирать?

– Мне было некогда, – начала оправдываться Марла. – На все не хватает времени…

В дверь позвонили.

– Боже, это Боб! Я ужасно боюсь…

– Первый раз всегда так, – постаралась ободрить ее Марла.

– А что, если я окажусь недостаточно смелой и сексуальной? Он же сразу обо всем догадается! – Сильвия вспомнила схемы, которыми ее снабдила Марла. – Что мне делать?

– Постарайся представить себе, будто ты – Шарон Стоун. Я всегда так поступаю.

Снова раздался настойчивый звонок.

– Мне надо спешить, он опять звонит!

Они одновременно повесили трубку. Наступал момент истины. У Сильвии появилось желание убежать подальше и спрятаться. Но вместо этого она задула еще несколько свечей, глубоко вздохнула и отправилась открывать. Когда она подошла к двери, вокруг нее была мягкая полутьма.

Боб стоял на пороге с огромным букетом роз в руках и широкой улыбкой на лице. Глаза его горели жадным огнем. Он пришел, чтобы изменить ей! Сильвия осознала это с особой отчетливостью, как только его увидела. «Сейчас главное – не дать выплеснуться всколыхнувшимся в душе чувствам», – сказала она себе. Это был ее план, ее сценарий. Она будет держать себя в руках и не упустит Боба. От нее сейчас зависит их общее будущее!

– Ах, какие чудные цветы! – пропела Сильвия, подражая Марле.

– Все они для тебя, крошка, – сказал Боб и, едва переступив порог, с жаром обнял ее.

В своем порыве он зацепил целлофан, и розы водопадом посыпались на пол. Сильвия чувствовала, что руки Боба касаются ее тела совсем не так, как обычно, – жадно, нетерпеливо. Она не могла его узнать – разве удивительно, что и он не узнал ее.

Сильвия невольно отстранилась, наклонившись, принялась подбирать цветы. Наверное, это выглядело глупо, но ей необходимо было справиться с волнением. Высокие каблуки ей мешали, так что поза получилась не слишком грациозная. В довершение всего она потеряла равновесие и совсем уже неуклюже растянулась на полу.

– Хоп-ля! – совсем уж как Марла воскликнула она. – Вот так собрала…

Боб подал ей руку.

– Ерунда, забудь ты об этих розах. – Он помог ей подняться и снова прижал к себе. – Я так скучал!

Голос его звучал хрипло, в нем чувствовалось разгорающееся желание. Сильвия не могла вспомнить, когда ей приходилось слышать такой же прерывающийся от возбуждения голос Боба. А скорее всего этого не было никогда…

Сильвия сознавала, что нет никакого смысла думать об этом, но не думать не могла. Боб хотел не ее, а ту женщину, которая, как он считал, была перед ним. Ей стало невыносимо больно.

– Неужели скучал? – В ее голосе прорвалось раздражение. – А я-то думала, что ты завел новую интрижку.

– Что за глупости ты болтаешь, малышка! – Боб прижался губами к ее шее, его руки становились все настойчивее. – Ты такая красивая, – зашептал он. – Просто очень красивая…

Сильвия чувствовала, что начинает таять. Вот чего она так страстно желала и добивалась! Ради того, чтобы услышать эти слова, она приложила столько стараний… Она наслаждалась своими новыми ощущениями, незнакомыми прикосновениями его рук, но внезапно глаза ее наполнились слезами. Ведь он обнимал не ее, а другую женщину!

– Зачем ты сюда пришел, Боб? – неожиданно для самой себя спросила она.

– Как – зачем? Чтобы увидеть тебя.

Сильвия вновь почувствовала, как в ней поднимается гнев. «Держи себя в руках, – приказала она себе. – Веди себя с ним, как Марла. Сейчас не время выяснять отношения». И все-таки не смогла удержаться:

– Ты действительно любишь меня или тебе нужен просто секс?

– Какая ты красивая, когда сердишься, – игриво заметил Боб, и Сильвия вздрогнула, будто ее ударили.

– Господи, какие пошлости ты несешь, когда возбудишься! – воскликнула она и тут же прикусила язык. Марла не могла так сказать; нужно было срочно исправлять ошибку. – Впрочем, именно это мне в тебе и нравится, – она улыбнулась, стараясь изобразить простодушие.

– Я знаю, ты меня любишь, – сказал Боб, ласково поглаживая ее по щеке.

Сильвия не ощущала прикосновения из-за подрезанных при операции нервов. Ей обещали, что чувствительность со временем восстановится, но пока ощущение было неприятное. Оно словно бы подчеркивало, что все это не всерьез.

Сильвия непроизвольно отодвинулась, но Боб внезапно поднял ее на руки и понес в спальню.

Сильвия этого никак не ожидала и мгновенно забыла обо всем.

– Осторожно, не потяни спину! – вырвалось у нее.

– Не волнуйся, – рассмеялся Боб и потерся носом о ее шею. – Я все выдержу.

– Да, я знаю, ты такой сильный… – Сильвия постаралась сгладить впечатление от своего неуместного предостережения, на которое была способна только жена.

– Это ты делаешь меня сильным, – шепнул Боб, и его нежный шепот отозвался дрожью во всем ее теле.

Значит, он считает ее сексуальной. Именно этого она и хотела. Но странно: Сильвия почему-то вспомнила о своем великолепном кольце, которого лишилась ради того, чтобы услышать от него эти слова. Кольцо символизировало дружбу, любовь и верность. И это Боб ей его подарил… Смешно!

Сильвия попыталась высвободиться из его рук, Боб от неожиданности чуть не упал и ударился о стену локтем – именно тем, который в свое время повредил, играя в теннис. Он коротко вскрикнул и, пересиливая боль, стал растирать ушибленное место. Сильвия бросилась к нему и схватила за плечи:

– Ты ушибся? Надо же, тот самый локоть! Нужно обязательно показаться врачу. Может быть, там трещина…

Боб изумленно посмотрел на нее:

– Марла, в чем дело? Что с тобой?

Сильвии пришлось собрать всю силу воли, чтобы не броситься звонить Джону и записать Боба на рентген. Готовая провалиться сквозь землю, она снова принялась собирать злосчастные цветы, которые Боб подарил ей впервые за… Сильвия уже не помнила, за сколько лет.

– Со мной все в порядке, – пробормотала она. – Просто испугалась. Я тоже очень хочу быть с тобой, но…

– Что – «но»?

Сильвия неожиданно почувствовала, что в ее душе снова поднимается волна злости и, как перекипающее молоко, рвется наружу.

– Но сначала я должна собрать эти чертовы цветы!

17

Марла лежала на кровати Сильвии в ее скучной черно-белой полосатой пижаме и говорила по телефону. На животе у нее помещалась миска с мороженым, которое она медленно, с чувством ела столовой ложкой.

– Да, в субботу вечером, – с полным ртом говорила Марла. – Столик на двоих. Для мистера и миссис Шиффер.

Очень довольная собой, она положила трубку и переключила внимание на экран, где в это время в телевизионном магазине шла продажа украшений. Но кулон из циркония уже продали, а серьги ее не интересовали. Теперь у нее было чудесное трехцветное золотое кольцо, и цирконий ее уже так сильно не привлекал – ну, разве что чуть-чуть. Сунув в рот печенье и заев его мороженым, Марла подумала, что Сильвии следует поторопиться с поисками для нее мужа. Иначе она скоро так растолстеет, что ей и друга уже будет не найти.

Зазвонил телефон, но Марла не торопилась отвечать. Она понимала, что этот разговор станет ее первой проверкой, а значит, надо как следует подготовиться. Марла достала свой заветный блокнот и только после этого сняла трубку.

– Алло, миссис Шиффер у телефона, – сказала она, стараясь подражать голосу Сильвии. – Кто говорит?

– Это Джон, с приездом.

– А, Джон! – Марла вздохнула с облегчением. – Пожалуйста, подожди минутку.

Она быстро пролистала блокнот и остановилась на нужном разделе: «Друзья и члены семьи». Сведения о Джоне были краткими: «Хороший друг, врач. Со школьных лет неравнодушен ко мне».

– Привет, Джон, как дела на работе?

– Ну, в общем, все нормально.

– Я часто стала вспоминать нашу школу. Было так здорово, правда?

– Да, ты права. – Джон сделал паузу. – Слушай, Сильвия, что это с тобой? Ты случайно не выпила?

– Нет, я не пью, я ем, – искренне призналась Марла.

– Я слышал, ты что-то сделала со своей внешностью. Ты уверена, что это было действительно так необходимо? Даже косметические операции имеют свою долю риска.

– Да, я кое-что сделала. Посмотрим, что ты на это скажешь, – хихикнула Марла.

– Тебе ничего не нужно было делать, ты и без этого была в идеальной форме.

– Не говори глупости! Никакая я не идеальная, никто не идеальный…

– А что сказал Боб?

– Боб? А он еще меня не видел, – чересчур бодро ответила Марла.

– Он еще не вернулся? Где же он?

– Может быть, на свидании с подружкой? – Марла сообразила, что на эту тему говорить, а тем более шутить не следует, и поспешила добавить: – Я сама стараюсь это выяснить, но мне пока не удалось.

– Слушай, Сильвия, давай пообедаем завтра в клубе.

– Пообедаем? Это будет отлично. – Тут Марла села на кровати и воскликнула, показывая ложкой в сторону телевизора: – Ой, здесь продается ожерелье с подвеской! Я его как раз ждала.

Оно будет бесподобно смотреться с моим новым кольцом. Ты можешь немного подождать?

Марла записала все сведения об ожерелье и даже решила оплатить срочную доставку – разумеется, за счет миссис Роберт Шиффер. Кто знает, как все сложится дальше и представится ли еще такая возможность. Неделю назад у нее и в помине не было золота, а теперь есть роскошное золотое кольцо. И вот теперь ожерелье!

Она снова взяла трубку, пребывая в отличном настроении, довольная собой и будущим удачным приобретением.

– Значит, завтра увидимся, – напомнила она Джону. – Только, боюсь, ты меня не узнаешь.

Джон рассмеялся:

– Боб мне говорил, что ты собиралась делать какую-то косметическую операцию. Неужели изменения такие разительные? Я все-таки надеюсь, что узнаю. В три часа тебя устроит?

– Прекрасно.

Марла повесила трубку и стала размышлять, как ей самой узнать Джона. Хорошо, если он, скажем, сразу помашет ей рукой. А если нет? Она вытащила альбом с фотографиями в надежде, что на одном из снимков обнаружится Джон. Ее взгляд остановился на одной фотографии, но ни малейшей уверенности не было. Поразмыслив немного, Марла заглянула в блокнот и набрала номер.

– Алло, – в трубке зазвучал уверенный и спокойный голос Милдред.

– Привет, это ваша дочь, Сильвия Шиффер. – Марла понизила голос: – Вообще-то, это я, Марла. – Она снова заговорила громко: – Извини, мама, что беспокою, но я хотела бы выяснить, как выглядит Джон. И еще – кто этот лысый старикашка на фото в нашем семейном альбоме?

– Очевидно, отец Боба. По нашей линии в семье лысых нет.

– Значит, он мне приходится… – она замолчала, пытаясь определить степень родства.

– Свекром, но он умер несколько лет назад.

– А мы были в хороших отношениях? – голос Марлы звучал почтительно: она с особым уважением относилась к тем, кто отошел в мир иной.

– Полагаю, сегодня не стоит по этому поводу беспокоиться, миссис Шиффер, – не слишком приветливо сказала Милдред. – Тем более что уже половина двенадцатого. А Боба еще нет?

– Нет, – ответила Марла и, посмотрев на кольцо, которое теперь всегда будет принадлежать ей, слизнула с ложки последние капли растаявшего мороженого. – Он сейчас дарит мне кольцо от Картье!

– Боже, но сегодня вечером ему бы следовало быть со своей женой! – Милдред помолчала. – Впрочем, он как раз сейчас с женой, только этого не знает… Я совсем запуталась!

– Ох, я сама совершенно запуталась. Так как насчет Джона?

– Не понимаю, зачем тебе понадобился Джон, – недовольно начала Милдред, но в этот момент Марла услышала, что запищал сотовый телефон Сильвии.

– Ой, мне еще кто-то звонит! Подождите минуту.

Не дожидаясь ответа Милдред, она взяла другую трубку.

– Привет, сестренка! Ну как дела с буферами? Сделала, что хотела?

Марла молчала, размышляя, действительно ли это брат Сильвии или просто какой-нибудь знакомый называет ее «сестренкой».

– Одну минутку, я сейчас разговариваю со своей мамой, она на другой линии.

– Между прочим, она и моя мать тоже, – напомнил Фил. – А как Элен? Тоже стала красоткой на старости лет?

– Фил, мне нужно сказать маме до свидания.

Марла была горда собой: ей удалось решить непростую задачу. Она даже подумала, что вполне могла бы стать секретным агентом, если бы так не любила свое занятие.

– Это Фил звонит по другой линии, мама, – отчиталась Марла. – Так что до свидания. Может быть, завтра увидимся в клубе. Я там обедаю с Джоном.

– Вот как? – Милдред встретила это сообщение без особого восторга.

– Я еще хотела посоветоваться, что мне надеть, но придется уж решить самой. Спокойной ночи.

Марла снова взяла трубку сотового телефона. – Слушай, Фил, а ведь это здорово, что у нас есть о чем вспомнить.

– О чем, например?

– Ну, ты знаешь, – уклончиво ответила Марла. – Например, о детстве.

– Помню, я как-то нечаянно сломал Элен нос, когда мы играли в пиратов.

– Вот это да!

– А что, она его тоже подправила?

Марла не знала, что ответить: они с Сильвией об этом не говорили.

– А вот не скажу, сам ей позвони и узнай, – нашлась она.

– Ну, ты даешь! Ты же знаешь, мы с Элен лет шесть как не разговариваем.

– Ах, да… Я как-то выпустила это из виду. – Марла помолчала, тщетно борясь с любопытством. – А из-за чего все дело? Я что-то уже и не помню.

– Да все из-за этой нашей ссоры с Розали, когда мы были у Элен на Дне Благодарения. Я тогда выпил и стал швырять в Розали тарелками из любимого сервиза Элен. Ну что, вспомнила? Он сделал паузу. – Слушай. Сильвия, у тебя явно что-то случилось с памятью. Тебе точно делали только косметическую операцию? Может, это была шоковая терапия?

Боб и Сильвия, наконец, добрались до постели. Теперь он целовал ее, целовал по-настоящему, и Сильвия чувствовала, что у нее кружится голова.

– Боже, как давно я не… – шептал он.

– Ты даже себе не можешь представить, как давно! – подхватила Сильвия.

Она забыла обо всем, сейчас во всем мире существовали только его губы и руки. В последние годы Боб вообще мало целовал ее, когда они занимались сексом. Теперь он целовал ее со страстью, охватив руками лицо. Губы его были нежными, руки ласковыми. Сильвия чувствовала, что все ее существо раскрывается навстречу ему, но не могла удержаться, чтобы не спросить:

– Ты считаешь меня особенной?

– Совершенно особенной! – шепнул Боб и снова стал покрывать поцелуями ее лицо.

– А кто еще особенный? – спросила она, хотя лучше бы ей было прикусить язык.

– Больше никто.

Его поцелуи стали более настойчивыми. Сильвия ощущала, как ее скованность постепенно проходит. Блаженное чувство охватывало ее. Именно этого она хотела, именно это было ей необходимо! Сильвия готова была принять его в себя целиком. Желание было таким острым, что она невольно застонала.

– Никто, – повторил Боб.

Сильвия обхватила его руками за плечи. Он накрыл ее своим телом, раздвинул ноги коленом, и дрожь ожидания прошла волной по ее телу.

– Боже мой, Боб…

– О, Марла!

Сильвия замерла. Потом, не сознавая, что делает, резко оттолкнула его.

– Что случилось? – спросил Боб, садясь в постели; на лице его отразилось раздражение и замешательство.

Сильвия перекатилась на противоположный край кровати и повернулась к Бобу спиной. Она подогнула колени, прижав к животу подушку. Что же она делает? Толкает собственного мужа на измену? Что за нелепый фарс старается разыграть? Как могла эта дикая затея помочь ей отомстить или обрести счастье?

– Марла, что произошло?

– Перестань так говорить! – крикнула Сильвия.

– Как? Я только спросил, что случилось… – растерялся Боб.

Сильвия больше не могла сдерживаться – ее душили рыдания. Она не справилась! Все это было ужасной ошибкой, глупой, идиотской затеей…

– Я не Марла!

Она ожидала, что он все поймет, но Боб только вздохнул с облегчением:

– Ах, милая, ты хочешь опять поиграть, представить себя кем-нибудь другим? Я обожаю, когда ты это делаешь! Кто же ты сегодня? Скажи, кто?

И тогда Сильвия заплакала. Она рыдала так, как будто у нее разрывалось сердце.

Марла критическим взглядом окинула спальню – их с Бобом спальню. Спальню, в которой они будут спать вместе каждую ночь. Оглядев старинную громоздкую кровать, антикварный комод с какой-то нелепой росписью и забитые книгами полки, она явно осталась недовольна и неодобрительно покачала головой. Какими все-таки невежественными бывают люди! Неудивительно, что бедной Сильвии было так трудно удержать Боба. Энергия этой комнаты пропадала без всякой пользы. Каждому, у кого есть хоть частица здравого смысла, сразу стало бы ясно, что энергия входила в окно и выходила в дверь, совершенно не касаясь кровати. Стоило ли удивляться, что сексуальная жизнь Сильвии никак не складывалась?

Марла прекрасно знала, как сохранять энергию: ей много рассказывала об этом ее подруга Йена. Она сразу поняла, что и как нужно в этой комнате изменить. Ведь это была ее комната, в ее доме, и она могла делать все, что захочет!

Марла включила радио. Поймала мелодию в стиле легкого рока и снова, прищурив глаза, оценивающим взглядом оглядела комнату. Она бы предпочла в качестве сопровождения что-нибудь из индийской музыки, но и «Иглз» вполне ее удовлетворяли. Она села на пол в центре комнаты и сложила ноги в позе полулотоса, пытаясь сосредоточиться и решить, как наилучшим образом расставить мебель. Но у нее ничего не получилось: в воображении неизменно возникали очередные порции мороженого. Неужели она так навсегда и останется обжорой?!

Марла решительно встала. Совсем не обязательно долго все обдумывать! Она подошла к кушетке, водрузила на нее пуфик, после чего оттащила всю композицию в другой конец комнаты поближе к двери. Там она их разделила и взглянула на дело рук своих: начало было положено. На глаза ей попался торшер в углу, у кресла. Марла придвинула его к книжной полке. Полку можно было оставить на своем месте, но кровать следовало обязательно переставить.

Это занятие оказалось не из легких. Кровать весила немало, и Марле пришлось ложиться на пол и поочередно толкать ногами сначала одну спинку, потом другую. Медленно, но верно ей удалось перетащить кровать в то место, где через нее мог проходить поток энергии. Ей было жарко, она устала, но в это время из приемника полилась мелодия песни: «Наш дом самый, самый чудесный».

Марла была уверена, что это счастливое предзнаменование. Она расцвела улыбкой, забралась на кровать, которая теперь оказалась посреди комнаты, и уселась в позу на этот раз полного лотоса. Марла старалась почувствовать текущую через комнату энергию, и скоро ей стало ясно, что улучшения налицо. Но в этот момент в ее поле зрения попал комод, который, несомненно, препятствовал выходу энергии. «Работе нет конца!» – сокрушенно вздохнула Марла и утвердилась в мысли, что комод придется передвинуть.

Марла слезла с кровати, прошла в противоположный конец комнаты и принялась с воодушевлением толкать деревянного монстра, одержимая духом преобразований. Она считала, что ей осталось определить на место комод, потом зажечь благовония – и ее миссия будет выполнена. Марла совершенно выбилась из сил, но убеждала себя, что ее усилия не пропадут даром. Только бы скорее пришел Боб. Вот будет для него сюрприз! Как он удивится и обрадуется!

18

Боб уехал от Марлы разочарованным и совершенно разбитым. В довершение всего его, хотя и с опозданием, начали мучить угрызения совести, что он сначала не поехал домой. Стараясь хоть немного развеяться, Боб настроил приемник на волну, где обычно звучала легкая музыка, но, по видимому, час был слишком поздний для развлекательных передач. Он услышал только одинокий голос диктора, но был рад и такой компании.

Боб переехал мост Норт Вудленд и заплатил пошлину, но внезапно его как будто что-то толкнуло. Он почувствовал, что должен обязательно вернуться и выяснить у Марлы, что происходит. Эта мысль занозой засела у него в мозгу. Боб доехал до разворота, повернул машину, и ему снова пришлось раскошелиться. Женщина, собиравшая пошлину, узнала его: он проезжал мимо нее уже не первый раз в эту ночь.

– Красивая машина, – заметила она.

Боб кивнул и нажал на газ, потом набрал номер телефона Джона.

– Джон, это снова я. – сказал он. – Я, наверное, тебя уже достал, но я просто разрываюсь на части: не могу решить, куда мне ехать. Хочу остаться с «голышкой» и хочу одновременно быть со своей женой.

– Конечно, я твой близкий друг, но даже я не могу сказать, как ты должен жить дальше. Тебе придется решить это самому.

– Ты меня не понял! – простонал Боб. – Что я должен, я знаю. Но я бессовестный, безмозглый и безвольный червь.

– Опять тебя тянет к преувеличениям, – невозмутимо заметил Джон. – Я уже говорил, что ты самый банальный неверный муж. Ты ведь, кажется, собирался дать «голышке» отставку?

– Да! – решительно произнес Боб и снова пошел на разворот. Но постепенно его решимость заметно ослабела. – Джон, я сам не понимаю, что со мной происходит, но только это не я стремлюсь к той женщине!.. голос его зазвенел. – Объясни мне коротко и ясно, кто меня на это толкает.

– Может быть, твой демон-близнец? – предположил Джон.

В этот момент Боб опять оказался у шлагбаума, в очередной раз приведя в замешательство сборщицу пошлины.

– Знаешь, раньше я не верил в дьявола, но теперь точно знаю: в девяностые годы он снова появился на Земле. И прочно обосновался во мне.

Марла лежала в постели, укрывшись до подбородка одеялом. Оглядев комнату, она осталась довольна делом своих рук. Со стороны могло показаться, что спальня превратилась в бессмысленное нагромождение мебели, но Марла была полностью удовлетворена, хотя совершенно вымоталась. Бросив взгляд на часы, переехавшие теперь на комод, она с удивлением увидела, что уже далеко за полночь. Чем это он там так долго занимается? У нее он никогда не задерживался до полуночи…

Марла задремала, ее разбудил звук подъезжавшей к дому машины. Она подошла к окну. Итак, Боб не только поехал сначала к ней, но и задержался там дольше обычного. Марле следовало бы радоваться этому: ведь ей в результате досталось чудесное трехцветное золотое кольцо. Но на душе у нее было совсем не радостно.

Марле сверху было видно, как Боб вошел в дом. Она нанесла последний штрих на картину своих преобразований, взбила подушки, после чего скользнула в постель и замерла в ожидании, притворившись спящей.

Боб открыл дверь спальни и на цыпочках вошел, не зажигая света – в собственной спальне он мог ориентироваться с закрытыми глазами. Но на пути его оказался неожиданно пуфик. Боб споткнулся, перевернул торшер, который с грохотом ударился о полку и разбился. Марла села в постели.

– Боб, ты как? Не сильно ушибся? – участливо спросила она.

– Кажется, ничего, – ответил Боб, одной рукой потирая локоть, другой – ногу. – Слушай, почему этот чертов пуфик оказался у двери? Я налетел на него и расшиб ногу.

– А что с рукой?

– Я ушиб ее сегодня… у конторы на стоянке.

Боб, слегка прихрамывая, двинулся к кровати. Но он не ожидал, что она окажется посреди комнаты, и буквально рухнул на нее, ударившись голенью о ножку.

– У-у-у! – взвыл Боб от боли. – Что здесь такое, черт побери?! И откуда этот странный запах?

Марла поняла свою оплошность: Сильвия не пользовалась благовониями.

– Это мои новые духи, – вышла она из положения. – Мне их подарила Эйлин.

– Кто такая Эйлин?

– Моя сестра.

– Ах, Элен… А мне послышалось, ты сказала Эйлин.

– Нет, что ты, я же знаю, как зовут мою сестру! – запальчиво откликнулась Марла. – Как видишь, я переделала не только лицо, – сказала она и включила настольную лампу, повернув ее так, чтобы на комнату падал свет. – Ну, как тебе, Боб?

Он долго тер лодыжку, потом огляделся.

– Ты передвинула мебель… – сказал Боб скучным, будничным тоном, как будто это повторялось каждый день.

Марла, разочарованная и глубоко задетая его равнодушием, погасила свет.

– Сильвия, я все как следует рассмотрю завтра. Тогда мы и поговорим. – Голос его звучал чуть-чуть виновато. Он разделся, перегнулся через кровать и поцеловал ее в щеку. – Добро пожаловать домой! Я рад, что ты вернулась.

– Правда?

– Как сестра? Расскажи в двух словах.

В двух словах? Но это было невозможно.

«А может быть, он меня проверяет?» – подумала Марла. Неуверенная, правильно ли поступает, она начала говорить, как будто отвечала на вопросы викторины:

– Старше на шесть лет, но выглядит хорошо. Мы не ладим. Не хочет жить поблизости от семьи. – Марла насчитала на пальцах четыре пункта и силилась вспомнить пятый. – Ее врач поддерживает ее решение! – гордая тем, что вспомнила, заключила она и с победным видом загнула пятый палец.

– Рад, что она все такая же, – заметил Боб, забираясь в постель. – Я действительно скучал по тебе. – Он обхватил ее руками за плечи.

Марла искренне удивилась. Ей как-то в голову не приходило, что Боб способен скучать по своей жене.

– Почему? – спросила Марла.

Боб ожидал, что она по привычке подогнет ноги и свернется калачиком, но жена не спешила принимать излюбленную позу.

– Почему я по тебе скучал? – переспросил Боб таким тоном, как будто вопрос был совершенно бессмысленным. – Потому что тебя не было. А что ты думаешь? Ведь ты часть моей семьи.

– Да? – Марла не могла понять, почему на глаза ей навернулись слезы.

– Ну что же, Сильвия, давай ляжем, как обычно.

Он предлагает ей секс? Но она же обещала… Марла запаниковала. Сильвия ничего не рассказывала, как у них это бывает с Бобом. Почему-то считалось, что секс – исключительная привилегия Марлы. Но ведь прожила же Сильвия с Бобом двадцать лет.

Марла подняла голову.

– Напомни мне, как мы это делаем, – пробормотала она.

– Сильвия, с тобой все нормально? – встревоженно спросил Боб, садясь на кровати. – Мы засыпаем в одном и том же положении уже много лет!

«Так вот о чем он говорил!» – Марла вздохнула с облегчением.

– Я просто подумала, что, может быть, ты… – начала она, но Боб ее перебил:

– Мы ложимся в затылок друг другу и сворачиваемся калачиком.

Наконец Марла поняла, что хотел от нее Боб. Она повернулась к нему спиной и согнула ноги, а Боб обхватил ее за плечи. Они лежали в темноте так близко друг от друга… Марла расслабилась. Вот, значит, что такое супружеская жизнь! Ночь за ночью… Как ни странно, ей это понравилось. Но ощущение было таким новым и сильным, что ей захотелось поговорить, почувствовать существующую между ними незримую связь.

– Боб, мне жаль твоего отца, – сказала она.

– А что такое? – сонно пробормотал Боб.

– Ну, то, что он умер…

– Сильвия, с тобой точно все в порядке? – спросил Боб, приподнимаясь на локте. – Ты не ушибла голову, когда тут все ворочала? Ну-ка быстро скажи, кто у нас президент?

– А ты как будто не знаешь!

Марла улыбнулась, натянула повыше одеяло и уснула с блаженным чувством, что мужчина останется рядом с ней на всю ночь.

19

Сильвия растянулась поперек широкой кровати Марлы… размышляя о том, что спать одной совсем не так уж и плохо. Она не занимала всю постель: рядом с ней лежали уже увядшие розы. Возможно, это было глупо и сентиментально – особенно после того, как у них с Бобом ничего не получилось, – но все-таки он ведь подарил ей эти цветы!

Марла не признавала пижам, и Сильвия чувствовала себя по-идиотски в ее нелепой короткой ночной рубашке. Она долго ворочалась с боку на бок, но я, в конце концов, ей удалось заснуть.

Проснулась Сильвия с неприятным осадком в душе, и никак не могла определить: злится она на Боба, или на себя. Она сама затеяла этот спектакль, и, хотя не все сложилось так, как ей хотелось, все же в целом затея удалась. Почему же она оттолкнула Боба? Почему не ухватилась за возможность стать его любовницей и доказать ему, да и себе тоже, что она способна на многое?

На самом деле, все очень просто. Она никак не могла смириться с мыслью, что Боб сначала приехал к ней, то есть к Марле. Она проиграла пари – лишилась кольца, но не это было главное. Труднее оказалось пережить моральную пощечину. Она зашла уже достаточно далеко, так стоит ли идти еще дальше? Или лучше, пока еще не поздно, повернуть обратно?

Сильвия продолжала валяться в постели, так и не решив, что ей делать. На душе было по-прежнему скверно, мысли в голове перепутались. Ей необходимо было посидеть за роялем – тогда она бы сразу пришла в себя и успокоилась. Сыграть бы сейчас что-нибудь из Баха или сонату № 23 Моцарта… Но тут Сильвия вспомнила, что рояля у нее нет. Почему же она не подумала о том, как сможет прожить без музыки хотя бы неделю? Сейчас ей это казалось совершенно невозможным. Так что же делать? Придумать ничего не удавалось, и Сильвия позвонила матери.

– Я вернулась, – сказала она.

– И где ты сейчас? В квартире этой шлюхи?

– Мама, не называй ее так. Может быть, она и шлюха, но при этом моя приятельница.

– Ах ты, Боже мой! – пренебрежительно бросила Милдред. – Сильвия, ты забываешь, что она – твой злейший враг.

– Нет, мама. Мой враг – это я сама. И Боб вчера приехал ко мне сюда…

Как ни пыталась Сильвия убеждать себя, что не все так плохо, неожиданно из груди ее вырвалось рыдание.

– Да, печально это слышать от человека, прожившего в браке двадцать один год. Мне очень жаль, Сильвия, – с грустью проговорила Милдред. – Те, кого мы любим, причиняют нам самую сильную боль. Это ужасно, но таков закон жизни. Может быть, мне приехать к тебе?

– Да, пожалуйста, мама, приезжай! Ты помнишь адрес?

Марла проснулась на рассвете. Вид мирно посапывающего Боба привел ее в приятное волнение. Какое непередаваемое чувство просыпаться утром рядом с мужчиной! От этого веяло настоящим домашним уютом.

Почувствовав прилив сил, Марла облачилась в пушистый халат, сунула ноги в теплые тапочки и проскользнула на кухню. В восемь часов она уже украшала свежевыпеченные булочки веселыми рожицами. Когда Марла начала покрывать их глазурью, отчего каждая улыбка становилась все шире, зазвонил телефон.

– Квартира Шиффер. О, Сильвия, привет! Ну, как прошел вечер?

– Все кувырком. – Голос Сильвии подтверждал, что она не преувеличивает.

– Да что ты? И у меня тоже не очень… Но все-таки хорошо, когда есть из-за чего волноваться. – Разговаривая, Марла продолжала украшать булочки.

– Но Боб хотя бы был рад меня видеть? – спросила Сильвия.

У Марлы сжалось сердце. Она не могла бы сказать точно, было ли этому причиной чувство вины или жалости, но, тем не менее, решила не говорить правду:

– Да, Боб безумно обрадовался! Хотя вообще-то он очень устал. Ну, а ты как? Тебе понравилось?

Последовала минутная пауза. Марла, придерживая трубку подбородком, открыла духовку и вытащила очередную порцию булочек.

– Можешь не волноваться, – послышался в трубке голос Сильвии. – Все было замечательно, просто потрясающе.

– Правда? Я очень рада. Значит, все идет по плану. Ну что ты можешь о нем сказать?

Снова повисла пауза. Марла искала глазами лопаточку, притаившуюся где-то на столе среди рассыпанной муки, кулинарных книг и стоявших вперемежку грязных мисок, сахарницы, мерных кружек и масленок. Оказывается, чтобы что-то испечь, приходилось изрядно повозиться.

– Что я могу сказать? Ну, он был очень… сексуальный.

Марла был разочарована: она ожидала больше подробностей. Но в этот момент ее занимала другая проблема: куда же все-таки девалась лопаточка и чем теперь снять булочки?

– Думаю, вчера он очень распалился с тобой – то есть со мной. Наверное, поэтому и приехал таким усталым. До сих пор спит.

– Он еще спит?! – Марла почувствовала, что Сильвия в шоке. – Боб всегда встает без четверти семь! В восемь он уже на службе.

– Он так крепко спал, что я его пожалела и выключила будильник, – объяснила Марла.

– Боже мой! – ужаснулась Сильвия. – Он же опоздает.

– А тебе не кажется, что у него будет лучше настроение, если он выспится? Мне вот сон всегда помогает.

– Ну, это твои проблемы, – заметила Сильвия. – Кстати, не помню, говорила ли я тебе или нет, что по утрам Боб частенько бывает не в духе?

Марла подтвердила, что об этом разговор заходил, и они распрощались. Марла решила, что Боба уже нет смысла будить, а лучше закончить с выпечкой. Ей не верилось, что он рассердится из-за того, что проспал, если она приготовит ему вкусный завтрак. Марла взяла последнюю чистую миску, разбила туда четыре яйца и принялась их взбивать. Потом достала из холодильника ветчину и поставила варить кофе в шикарной кофеварке, какую могла себе позволить не всякая женщина. С огромным удовольствием она накрыла стол на двоих.

Часы на микроволновой печке показывали 8.41, когда Марла услышала, как по лестнице спускается Боб.

– Боже мой, Сильвия, – сказал он, прихрамывая входя в кухню. – Что с тобой случилось?! И что у нас с будильником? Я проснулся – на часах половина девятого, а ты меня не будишь!

– Но я подумала, что ты соскучился по домашним завтракам… – заворковала Марла.

Она поставила на стол яичницу с ветчиной, булочки, масло и разлила по чашкам кофе. Все выглядело очень аппетитно, и Марла страшно гордилась собой. Она от души надеялась, что в яичницу не попала скорлупа.

Боб подошел к столу:

– А это что такое?

– А тебе как кажется?

– Булочки? Масло? Яичница с ветчиной? Ты что, хочешь убить меня? Ты же знаешь, что у меня повышенный холестерин и мне всего этого есть нельзя!

Марла растерянно заморгала. Она не знала, надуться ли ей в ответ на такую неблагодарность или постараться загладить ошибку. Ей показался надежнее второй вариант, нужно было только выбрать нейтральную тему. Марла посмотрела во двор, усыпанный опавшими листьями. Ее внимание привлекли широкие борозды, в нескольких местах прорезавшие двор.

– У вас что, есть кроты? – удивленно спросила она.

Боб залпом выпил кофе, сунул в карман мелочь и стал искать ключи.

– Какие еще кроты? О чем ты говоришь? – рассеянно спросил он.

– Там борозды! – сказала Марла. – Кто так испоганил газон?

– Сильвия, это же следы крана.

– Крана? Ничего не понимаю… Зачем вам во дворе понадобился кран?

Боб нахмурился.

– Сильвия, ты сегодня как-то странно шутишь. Газон испортил кран, который вытаскивал из бассейна твою машину.

– Из бассейна мою машину? – искренне удивилась Марла. – Я что, обычно мою машину в бассейне?

– Знаешь, мне сейчас не до глупых шуток и загадок. – Боб поставил чашку на свободный краешек стола. – Я и так опоздал, а у меня на утро была назначена деловая встреча. – Он повернулся и направился к двери.

– А ты ничего не забыл? – остановила его Марла: по крайней мере, он должен был бы ее поцеловать перед уходом.

– И верно, забыл, – спохватился Боб, торопливо хватая пульт, открывающий гараж. – Ну, я пошел, – сказал он и исчез за дверью.

Сильвия оделась и отправилась в кухню, надеясь найти что-нибудь съедобное. Но в холодильнике ее ждали только просроченный йогурт и баночки с витаминами. Она принялась один за другим открывать шкафчики и полки, но и они были заставлены исключительно пищевыми добавками и заменителями. Настоящих продуктов ей разыскать не удалось. Сильвия чувствовала, что голод становится все сильнее, но для того, чтобы поесть, нужно было отправляться в торговый центр, а она не могла уйти, не дождавшись матери.

Когда Милдред позвонила в дверь, Сильвия снова лежала поперек кровати, усыпанной розами, что наводило на определенную мысль. Она поспешно стряхнула цветы и побежала открывать. Милдред держала в руках термос кофе и пакет с домашними пирожками.

– Ах, мама, ты всегда знаешь, что мне нужно! – воскликнула Сильвия.

Войдя в спальню, Милдред с явным неодобрением посмотрела на пыльный фикус в углу и брезгливо взяла в руки нелепую подушку в форме огромных алых губ.

– Так вот как теперь живут любовницы! Небогато… У бухгалтерши, с которой когда-то связался твой отец, дела шли получше.

– Жизнь для женщин стала сегодня еще сложнее, мама.

Милдред подошла к столику перед зеркалом, открыла шкатулку с драгоценностями и с брезгливым видом выудила из груды дешевой бижутерии несколько ниток недорогого жемчуга.

– Да, это не похоже на украшения преуспевающей любовницы, – с презрением проговорила она.

– Марла хранит украшения из циркония в холодильнике, – унылым голосом объяснила Сильвия.

– Ну что ж, – усмехнулась Милдред. – Думаю, нам стоит порадоваться: Боб явно не сорит деньгами. – Она повернулась к Сильвии. – А теперь расскажи, пожалуйста, что получилось из твоей сумасбродной затеи.

– Ох, мама, в том-то и дело, что ничего! Когда Боб пришел сюда вчера вечером, я… В общем, я практически прогнала его.

– Молодец! Я знала, что правильно тебя воспитала, – оживилась Милдред. – А теперь возвращайся к себе, вышвырни эту потаскушку из своего дома – и делу коней. – Она опустилась на край кровати, так как стульев в комнате не было.

Сильвия покачала головой.

– Мама, пойми, если я это сделаю, все останется по-прежнему. – Она села рядом с матерью и взяла ее за руку. – Вчера вечером я видела прежнего Боба – такого, каким он был когда-то очень-очень давно. Я вспомнила, я почувствовала, что значит быть желанной! Это просто непередаваемое ощущение. Я поняла, как давно не переживала ничего подобного.

Она отпустила руку Милдред и встала.

– Ах, мама, когда он пришел вчера, мне хотелось ударить его – за то, что он меня так многого лишил…

Мать смотрела на нее с таким сочувствием, что Сильвия едва подавила рыдания. Она с надеждой взглянула на Милдред.

– Как ты думаешь, он вернется?

– Подожди, – с раздражением сказала мать, – я что-то не пойму. Ты что же, надеешься, что твой муж вернется к любовнице? Ах, женщины, женщины! Мы заслуживаем то, что имеем.

В этот момент в дверь позвонили. Сильвия резко выпрямилась, глаза ее вспыхнули надеждой.

– Может быть, это Боб? – Она торопливо оглядела комнату. – Господи, ты должна спрятаться! Он может тебя увидеть…

– И не подумаю. Сильвия, я терпела все эти безумства, сколько могла, но не собираюсь прятаться от собственного зятя. – Снова раздался звонок, и Милдред усмехнулась. – А лучше всего – скажи ему, что я твоя мать. Раз вы с этой Марлой поменялись местами, почему я не могу сойти за мать потаскухи?

– Мама, перестань! Останься здесь и молчи. Сильвия закрыла дверь спальни и через маленькую гостиную бегом бросилась к двери.

– Кто там? – спросила она.

– Пит.

– Пит? – переспросила Сильвия. Она внимательно просматривала записи Марлы, но такого имени там не встречалось.

– Наверное, еще один дружок. Возможно, и тебе он приглянется, – предположила Милдред, стоявшая на пороге спальни.

Сильвия сердито посмотрела на мать, проверила цепочку и осторожно приоткрыла дверь. Перед ней оказалась огромная цветочная композиция, из-под которой торчали чьи-то ноги.

– О-о-о! – восхищенно протянула Сильвия. Она сняла цепочку и шире раскрыла дверь.

Цветы заполнили весь дверной проем и медленно вплыли внутрь. Сильвия вынула вложенную в букет карточку и с сияющим лицом повернулась к матери.

Пит с трудом протиснулся в гостиную со своей объемистой ношей.

– Думаю, их лучше всего поставить на коробку рядом с диваном. Тогда в комнате будет равновесие, – заметил он.

– Доставка плюс советы по оформлению? не удержалась, чтобы не съязвить, Милдред. – Мне кажется, здесь необходимо душевное равновесие, а с этим успешнее справится психиатр.

Сильвия прочитала карточку и обрадованно сказала матери:

– Он пишет, что не может меня оставить, просит разрешения прийти сегодня снова! – Она посмотрела на Пита. – Спасибо, вы принесли мне счастье.

Пит широко улыбнулся.

– А ваша дочь очень приятная особа, – сказал он Милдред.

– Моя дочь – романтичная дуреха, – ответила Милдред, вручая ему чаевые.

Марла давала урок в «музыкальной» комнате. За роялем сидела Дженнифер. Она играла «Вальс-минутку», но по своему обыкновению готова была уложиться в тридцать секунд.

Марла сидела с видом знатока, чувствуя себя настоящей учительницей. Для этой девочки она была непререкаемым авторитетом!

– У тебя очень хорошо получается. Даже мне так быстро не сыграть. – Марла, улыбаясь, похлопала ее по плечу. – Попробуй повторить все сначала. Уверена, что ты можешь сыграть еще быстрее.

На лице Дженнифер отразилось глубочайшее изумление, но она послушно ударилась в галоп. Марла одобрительно кивала и улыбалась.

Пит ушел, собралась уходить и Милдред. В этот момент зазвонил телефон, и Сильвия сняла трубку.

– Алло-о, – томно пропела она, и Милдред в изнеможении закатила глаза.

– Привет, это Йена. У меня положение просто критическое! Тебя не было целую вечность.

Сильвия не имела представления, кто такая Йена и что там с ней происходит. Она не помнила никаких записей на этот счет, а блокнот был далеко. Все-таки нужно всегда держать его под рукой.

– Бедняжка, – посочувствовала она. – А что с тобой случилось?

– Мои ноги – просто ужас что такое! Не могла бы ты заехать ко мне сегодня до обеда? Только учти: я переехала и теперь живу в Хайленд-Хилз, в конце бульвара Шагрин.

– Хорошо, – пообещала Сильвия. – Через пару часов тебя устроит?

– Отлично, запиши адрес. Сильвия сделала у себя пометки, и неизвестная Йена повесила трубку.

– Значит, у тебя вечером свидание с Бобом? – многозначительно подняла брови Милдред. – А Марла тем временем сегодня встречается с Джоном.

– С Джоном? Откуда ты знаешь?

– Вчера вечером я с ней разговаривала. А ты, между прочим, позвонить не удосужилась. Так вот, она сказала, что сегодня обедает с Джоном.

– Но этого не может быть! Она его и в глаза не видела, ведь мы же только вчера приехали.

– Шустрая оказалась девица, – заметила Милдред. – Ты только представь ее в клубе.

– В клубе? Они обедают в Загородном клубе? Что это на нее нашло?

– А что нашло на тебя? Сильвия, ты открыла ящик Пандоры! Впрочем, мои предостережения на тебя не действуют: я же всего-навсего твоя мать.

Но Сильвия оставила ее сарказм без внимания.

– Мама, ты должна мне помочь! Я постараюсь отговорить Марлу от этой безумной затеи, но ты на всякий случай съезди в клуб. Если я не смогу с ней связаться, ты хотя бы присмотришь за ней.

– А стоит ли? И без того все женщины из Шейкер Хайте, которые окажутся в клубе, будут смотреть только на нее – то есть на тебя. Ну, еще бы: Сильвия Шиффер сделала косметическую операцию! Завтра все только и будут говорить, что о тебе. А кстати, ты уверена, что она разберется, какой вилкой есть рыбу?

– Мама, ну не надо! – умоляюще посмотрела на мать Сильвия.

Милдред взяла сумочку и пожала плечами.

– Отлично, – кивнула она. – Спектакль получится первоклассный.

Милдред покачала головой, поцеловала дочь и удалилась, а Сильвия вернулась в спальню и набрала номер своего домашнего телефона. Линия оказалась занята. Стоило ей положить трубку, как раздался звонок, но, прежде чем ответить, она взяла свой блокнот и теперь была во всеоружии.

– Марла Моленски. Ах, это вы, мистер Брайтман… – Сильвия просмотрела свои записи, и лицо ее вытянулось, когда она прочитала требования этого клиента. Нет, она не собирается никому сосать пальцы! Нужно срочно разыскать Марлу. – Что? Сегодня в половине шестого? Хорошо, мистер Брайтман. В половине шестого я буду у вас.

Сильвия повесила трубку в полной панике. Допустим, она сделает массаж этой Йене, но в случае с мистером Брайтманом наверняка требовался профессионал. Куда же девалась Марла? Теперь, когда она набирала номер, ее приветствовал с автоответчика собственный голос.

Что же ей делать? Сильвия решила, что в любом случае сначала нужно одеться и привести себя в порядок. Она встала и просмотрела небогатый гардероб Марлы. Что же больше всего подойдет для первого трудового дня в новом и таком необычном амплуа?

По пути к Йене Сильвия набрала номер телефона своей бывшей машины. Она рассчитывала, что ей, возможно, повезет, если уж Марлы не оказалось дома.

– Миссис Сильвия Шиффер, – раздался голос Марлы.

– Слава Богу! Послушай, тебе придется часок побыть собой. Где ты сейчас?

– В твоей машине.

– Я уже догадалась. Но где находится машина?

– Не могу сказать точно. Я только что проехала Кентербери-роуд, стараюсь попасть на бульвар Кортленд, но никак не могу.

– Ты почти там же, где и я, удивительно, что я тебя не вижу. Ты едешь на север или на юг? – спросила Сильвия.

– Я еду прямо, – заявила Марла. Сильвия вздохнула и удрученно покачала головой.

– Слушай, мне позвонил некий мистер Брайтман. Он хочет обслуживание «по полной программе» в половине шестого. Я сейчас еду заниматься с Йеной, а с Брайтманом ты, пожалуйста, разберись сама.

– Не могу, я обедаю с Джоном в клубе, – беззаботно прощебетала Марла. – Между прочим, Йена мне не платит, взамен она снабжает меня разной информацией. Так что можешь к ней особенно не торопиться, – пояснила Марла. – Знаешь, Джону ты очень нравишься. Он неглупый мужчина. Слушай, а он милый?

Из-за помех слышимость ухудшилась, и Сильвия разобрала только последний вопрос.

– Ты о ком говоришь?

– Я спрашиваю о докторе Джоне.

– Милый или нет, но что умный и элегантный, это точно. – Сильвия пыталась скрыть раздражение: без помощи Марлы ей было не обойтись.

Сыграть роль рефлексолога или массажистки – еще куда ни шло, но ублажать за деньги какого-то старого пройдоху – это уже слишком.

– Почему ты вдруг решила встретиться с Джоном? По-моему, это слишком опасно: уж он-то смотрит на меня внимательно. Мы не можем так рисковать.

– Это несправедливо! Что, мне уж и развлечься нельзя? – надулась Марла – Какая радость быть чьей-то женой, если я не могу пойти пообедать в клубе? И после этого ты еще хочешь, чтобы я возилась с ногами Брайтмана? – Она помолчала. – Кстати, а где этот клуб? Не могу его найти.

Сильвия вздохнула. Ссориться с Марлой было нельзя. В конце концов, может быть, им удастся провести и Джона – конечно, если Марла постарается поменьше болтать.

– Ну, хорошо, – сдалась она. – Давай договоримся так: ты обедаешь с Джоном, а я отправляюсь к Йене. Но ты постараешься уйти пораньше и займешься с Брайтманом.

– Но мне еще надо делать закупки к празднику… – заныла Марла.

– По магазинам поедешь потом. И будь с Джоном поосторожнее. Не пей и не говори много. Джон – близкий друг Боба; если он тебя уличит – нам с тобой конец. И постарайся не опоздать к Брайтману.

– Но у меня с собой ничего нет: моих масел, кремов, ароматических веществ…

Сильвия остановилась у светофора. Справа она увидела черный спортивный автомобиль и не удержалась от искушения – измененная внешность придала ей уверенность в себе. Сильвия опустила стекло и улыбнулась сидевшему за рулем усатому мужчине. Мужчина повернул голову в ее сторону, но не улыбнулся в ответ. Более того, как-то испуганно стал вертеть головой то вправо, то влево. Едва зажегся зеленый свет, он нажал на газ, и машина рванулась с места.

Только тогда Сильвия заметила на крайней правой полосе машину Марлы. Этот бедняга оказался между ними и решил, что у него галлюцинации! Сзади кто-то нетерпеливо сигналил. Сильвия проехала немного вперед и свернула налево, а ничего не заметившая Марла – направо. Телефонная связь между ними при этом не прерывалась.

– Слушай, если я пойду к Брайтману, ты за меня постираешь? – продолжала торговаться Марла. – Ужас сколько белья накопилось, а я не знаю, как работает стиральная машина. И у меня на все не хватает времени.

Сильвия огорченно вздохнула: Боб, как видно, этим не занимался с тех пор, как она уехала.

– Хорошо, договорились. Я еду к Йене, ты обедаешь с Джоном, а потом мы с тобой встречаемся у Брайтмана. Я передаю тебе твою сумку с кремами и, пока ты у него, занимаюсь стиркой. Но постарайся не засиживаться в клубе и с Джоном поосторожнее. Он очень внимательный доктор.

– Мне приходилось встречаться с докторами, – обиженно проговорила Марла. – С Джоном у меня будет все нормально. А стирать ты можешь спокойно: Боб сказал, что вечером у него какое-то заседание. Господи, я совсем с ума сошла! Он же поедет к тебе… Ну, надеюсь, ты успеешь. Да, если я задержусь, начинай с Брайтманом сама, я потом подключусь. Там есть запасный вход.

20

К Загородному клубу Шейкер Хайтс вела мощенная кирпичом и увитая плющом аллея. Во внутренней отделке преобладали насыщенные голубые, зеленые и вишневые тона, что для Марлы означало высший класс. На стенах висели картины, изображающие сцены охоты, мертвых птиц и кроликов. Ей вдруг подумалось, что те, кто здесь обедает, наверное, тоже ездят на лошадях и стреляют в животных… Как все-таки странно: сидят на одних животных и убивают других! Такие несоответствия всегда ставили ее в тупик.

Очевидно, новое положение и обилие впечатлений так отвлекли Марлу, что она как следует не продумала свое появление в клубе. Только теперь ей пришло в голову, что она по-прежнему не имеет ни малейшего понятия, как выглядит Джон. Впрочем, в просторном обеденном зале за большинством столов сидели женщины, что несколько облегчало Марле задачу. Кроме того, можно было исключить еще те столы, за которыми сидело по нескольку мужчин.

Марла обвела взглядом зал, пытаясь отыскать Джона. Она заметила мужчину, сидевшего за столиком в одиночестве, но он был совсем не молодой. Почувствовав на себя взгляд, он оторвался от меню, заулыбался и стал весело подмигивать ей. Марла решила, что Джон так вести бы себя не стал. Но человек этот казался ей знакомым… Боже, неужели это кто-то из ее бывших клиентов? Только этого ей и не хватало! Да, мужчина был явно слишком пожилым для Джона – почти старикашка, хотя для старикашки он выглядел совсем не плохо. Конечно, она могла бы тоже ему подмигнуть, но решила сделать вид, что не замечает его знаков Она не собиралась ни с кем кокетничать – разве что с Джоном.

Марла обратила внимание на столик в углу. Там тоже сидел мужчина, и он был один. Она обрадовалась, что подавила искушение и не стала перемигиваться со стариком. Хотя мужчина и сидел, был заметен его высокий рост; он задумчиво смотрел в окно на поле для гольфа. Так Джон это или нет? Она могла бы сказать с уверенностью, если бы он увидел ее и встал или помахал ей. Что же ей теперь делать? Крикнуть: есть тут доктор? Но кроме него, могут оказаться и другие врачи… В этот момент Марла почувствовала, как чьи-то цепкие пальцы взяли ее за локоть. Она уже открыла рот, чтобы возмутиться, сказать, что она миссис Шиффер и имеет полное право здесь находиться, так что никому не удастся ее выставить из клуба. Но, обернувшись, Марла увидела рядом с собой мать Сильвии.

– Вон он, сидит в углу, – свистящим шепотом подсказала Милдред.

– Мама! – воскликнула Марла и звонко поцеловала Милдред. – Ты откуда здесь?

– Не переигрывай, моя милая, – отрезала «мама», чуть касаясь щеки «дочери». – И сядь, пожалуйста, спиной к залу. Кстати, ты уже поздоровалась с отцом' – И она кивнула в сторону «старикашки».

– Это мой отец? – прошептала Марла. – А я думала, это…

Она вовремя прикусила язык, поняв, что не стоит распространяться на эту тему. Зачем говорить, что она решила, будто он с ней заигрывает, и вообще окрестила его старикашкой? Марла пристально посмотрела на пожилого мужчину, который снова углубился в меню.

– Кажется, мы с ним похожи, – тихо сказала она, когда он снова поднял голову.

Милдред закатила глаза.

– Быстро поздоровайся с отцом и иди к Джону, – скомандовала она. – Да и с ним тоже не засиживайся.

Марла пошла по ковровой дорожке к «отцу». Своего родного отца она не знала и, хотя понимала, что это не он, вдруг почувствовала, как у нее перехватило горло. Ей бы очень хотелось, чтобы у нее был такой отец. Этот человек с копной густых седых волос и загорелым, гладко выбритым лицом выглядел очень солидно и уверенно. На нем был спортивного покроя пиджак из твида и голубая рубашка. Именно так должен был выглядеть идеальный отец!

– Привет, папа, – тихо сказала Марла.

– Ну, наконец-то! За три недели ни одного звонка, ни строчки. – Он внимательно оглядел ее с ног до головы. – Должен заметить, ты отлично выглядишь, Сильвия. Купание в бассейне определенно пошло тебе на пользу. – Он погладил ее по голове. – Мне кажется, от хлорки у тебя даже волосы посветлели. – Марла с сожалением вспомнила, насколько светлее были ее волосы, и украдкой, вздохнула. – Но я не знал, что ты с нами обедаешь.

Марла с трудом проглотила стоявший в горле комок:

– Нет, я не с вами, я…

Ей было очень жаль, что не удастся посидеть за столом со своим таким милым, симпатичным отцом.

– Она обедает с Джоном, – вступила в разговор Милдред. – Иди, вон он там сидит в углу.

Марла повернулась и, едва сдерживая слезы, пошла через зал к столику Джона.

Джон по-прежнему смотрел в окно, но, видимо, почувствовал на себе чей-то взгляд, потому, что повернул голову и, заметив ее, встал. Настроение у Марлы сразу переменилось. Он смотрел на нее, раскрыв рот: она явно произвела на него впечатление. Очевидно, даже с темными волосами и лишним весом она выглядела неплохо. По крайней мере, этот парень, ожидавший увидеть бесцветную Сильвию, точно был поражен.

– Рад тебя видеть, Сильвия, – сказал Джон, отодвигая для нее стул. – Хочешь вина?

– Конечно, – согласилась Марла. – Я, кстати, могу познакомить тебя с мамой и папой.

– Познакомить меня? – Джон чуть не разлил вино и поднял на нее удивленные глаза. – Да я знаю их всю жизнь!

Марла немного смутилась и пригубила вино.

– Ты что, разучился понимать шутки? – Она улыбнулась, надеясь, что ей удалось достойно выйти из положения, и принялась играть бокалом.

Джон завороженно следил за движением ее руки, потом поднял на нее глаза:

– Ты такая… красивая!

– Да, это – новая Сильвия, – довольно улыбнулась Марла.

Джон рассмеялся:

– Как философ должен сказать, что у меня много вопросов к косметической хирургии. Как профессионал могу заметить: то, что с тобой сделали в клинике, – поразительно. – Он понизил голос. – А как мужчина признаю: ты выглядишь просто потрясающе!

Такой поворот темы Марле нравился больше. Она посмотрела на Джона из-под ресниц.

– Ты действительно так считаешь?

– Конечно. Глядя на тебя, дух захватывает. – Джон неожиданно покраснел и опустил глаза на свой бокал.

– А вы, я смотрю, прекрасно умеете ухаживать, доктор Джон, – усмехнулась Марла. – Вам определенно надо было сделать мне предложение раньше Боба.

– Так ведь я и сделал…

Марла растерялась: Сильвия ничего ей об этом не говорила. Но не выяснять же было у Джона подробности их романа!

– Наверное, я больше всего уважаю тебя за то, что ты остался моим другом, – пробормотала она.

– Я тоже уважаю тебя, Сильвия. – Он порывисто взял ее за руку.

Марле было особенно приятно это слышать. Мужчины восхищались ею, желали ее, ухаживали за ней, но иногда она сомневалась в том, что они ее уважают…

– Боюсь, что мне никто никогда такого не говорил.

– Не могу в это поверить, – удивился Джон.

Подошел официант, чтобы принять заказ, и он убрал руку, нарушив очарование момента. Когда официант ушел, Марла вдруг стала очень серьезной.

– Знаешь, Джон, я хочу рассказать тебе что-то важное. Только обещай, что когда ты об этом услышишь, то не перестанешь меня уважать. – Марла опустила голову.

– Не сомневайся во мне, рассказывай.

Она посмотрела на сверкавшее на пальце кольцо, которое теперь всегда будет принадлежать ей, и глубоко вздохнула. У нее появился шанс побыть жертвой, а Марла очень любила, когда ее жалели.

– Ну, хорошо, Джон. Учти: я рассказываю тебе первому. Это так мучительно, что вряд ли я рискну еще с кем-нибудь говорить об этом. Но ты – мой лучший друг.

– Говори, ты же знаешь, что мне ты можешь доверить все. – Джон снова взял Марлу за руку.

Марла еще раз вздохнула, допила вино и заглянула Джону в глаза.

– Боб мне изменяет! – объявила она, шумно вздохнув. – Ну вот, сказала – и стало легче.

К ее удивлению, на лице Джона отразилась растерянность, а не участие.

– Сильвия, но ты же уже говорила мне об этом, – мягко сказал он. – Перед тем как уехать.

Этого Марла никак не ожидала. И почему она не расспросила Сильвию о Джоне подробнее?!

– Да, конечно, я прекрасно помню. Но ты меня не дослушал. Дело в том, что я все обдумала и решила для себя. Никто не виноват – ни я, ни Боб. Все вышло само собой. С этим и буду жить дальше.

– Я не совсем понимаю… – начал Джон.

– И слава Богу.

Официант принес заказ, Джон снова убрал руку.

– Давай будем обедать, – повеселев, предложила Марла.

Когда они опять остались одни, она обольстительно улыбнулась Джону и сама взяла его за руку. Он явно был совсем не против.

Сильвия сидела в приемной Брайтмана, ожидая его появления с замиранием сердца. Она уже немного пришла в себя после визита к Йене, хотя маленькая квартирка повергла ее в изумление обилием кошек, магических кристаллов и увядающих комнатных растений, а также умопомрачительно грязными ковриками. Ей в жизни ничего подобного видеть не приходилось. Сильвия тихо ахнула, когда Йена подняла ногу: ступни оказались абсолютно черными, поскольку их обладательница предпочитала по квартире ходить босиком.

Йене мало показалось массажа, ей понадобилось еще услышать мнение Сильвии о состоянии ее почек, чтобы знать, какой магический кристалл использовать для лечения. Сильвия напустила на себя важный вид и как могла постаралась заморочить Йене голову. Но когда та упомянула о крови в моче, Сильвия посоветовала ей проконсультироваться у Джона.

После сеанса она пять раз мыла руки. Дважды в квартире Йены, затем протирала их лосьоном в машине, потом еще раз мыла на заправочной станции в туалете, а последний раз – уже в офисе мистера Брайтмана.

Хотя Сильвия назвала его за глаза проходимцем, Брайтман оказался президентом какой-то транспортной компании. По зеленому линолеуму офиса взад-вперед ходили солидные мужчины, разговаривая о каких-то складах и весовых. Каждый из них окидывал ее взглядом, при этом некоторые сразу смущенно отводили глаза, а кое-кто подмигивал.

Сильвия старалась держаться незаметно, насколько это было возможно в голубых облегающих леггинсах Марлы и желтом свитере. Она чувствовала себя школьницей, ожидающей вызова к директору.

– Мистер Брайтман сейчас вас пригласит. Он сожалеет, что вам пришлось так долго ждать, – с ухмылкой проговорила секретарша.

– Ничего, ничего, я никуда не спешу, – с готовностью сказала Сильвия.

Она уже начинала нервничать. Где же эта Марла? Она же обещала приехать!

– Нет-нет, у мистера Брайтмана на половину седьмого назначено совещание, – заявила секретарша, снова скрываясь за дверью кабинета.

– Я могу прийти завтра, – робко заметила ей вслед Сильвия, недоумевая, куда могла запропаститься Марла.

Секретарша появилась буквально через минуту.

– Мистер Брайтман готов, – сообщила она и продемонстрировала Сильвии мужские туфли с таким видом, как будто держала в руках дохлую рыбу.

Сильвия чувствовала, что близка к обмороку.

– Да, конечно, сейчас иду.

Она заставила себя подняться и направилась к кабинету, но секретарша остановила ее и показала на другую дверь:

– Вы же знаете, он любит это делать там.

Боже, где это – «там»? Неужели Марла, кроме массажа, предлагает мужчинам еще какие-нибудь услуги?

– Ах, да, конечно. Не понимаю, что на меня сегодня нашло, – пробормотала Сильвия, стараясь исправить ошибку.

– Ничего страшного, вы никогда этого не понимаете, – ободрила ее секретарша.

Сильвия медленно, с замирающим сердцем направилась к указанной двери. Войдя, она с облегчением убедилась, что это не спальня: в комнате не было ничего, за исключением розового ковра, покрывающего весь пол, розовых бархатных портьер, черного кожаного кресла и кушетки, стоящей в центре. В кресле расположился сам мистер Саймон Брайтман – его босые ноги уже поджидали Сильвию.

Это был плотный, седой, начинающий лысеть мужчина с круглым лицом, на котором совершенно отсутствовал подбородок. На нем топорщился довольно простого покроя костюм, белая рубашка была расстегнута у ворота, голубой галстук распущен. Но взгляд Сильвии приковали ноги Саймона, которые он поставил на кушетку. Они были на удивление маленькими для такого солидного мужчины, и на суставах каждого пальца росли темные волоски. У Сильвии возникло единственное желание – держаться от них подальше. На желтых ступнях выделялись твердые мозоли, а по подъему бугристыми жгутами вздулись вены. Но отвратительнее всего выглядели ногти, кокетливо покрытые розовым лаком. Боже, ну почему у Марлы оказалась такая неприятная профессия?!

– Ну вот, наконец, – неторопливо сказал Брайтман. – Почему ты не вошла в боковую дверь? – он показал на задернутые портьеры в конце комнаты. – Ты же знаешь, я не люблю, когда ты появляешься в приемной.

– Так или иначе, но вот я здесь, – бодро затараторила Сильвия, стараясь подражать развязной манере Марлы. – Bay, какая у вас сегодня аура! Просто блеск.

Сильвия достала из сумки пузырек с маслом и набор различных мазей и смол. Подойдя ближе, она ясно почувствовала, что ногам мистера Брайтмана ароматерапия определенно не помешала бы.

«Но где же Марла?! – подумала она, поджигая немного ароматической смолы. – Неужели до сих пор любезничает в клубе с Джоном?»

– Ну, крошка, приступай, – игриво подмигнул Брайтман.

Сильвия едва не упала в обморок. Нужно было во что бы то ни стало протянуть время.

– Извините, я на минутку отлучусь: мне нужно позвонить.

– У меня мало времени, – недовольно запыхтел Брайтман, – так что не задерживайся.

Сильвия вышла из комнаты и, закрыв за собой дверь, прислонилась к стене, пытаясь сосредоточиться. «Если Марла не появится через пару минут, я просто сбегу отсюда», – решила она. Ее начинало мутить, стоило только вспомнить босые ноги мистера Брайтмана.

На счастье, секретарши на месте не оказалось, и Сильвии не пришлось униженно просить разрешения позвонить. Она поспешно набрала номер телефона своей машины, и Марла сразу же взяла трубку.

– Где ты?! – воскликнула Сильвия, чуть не плача.

– Я попалась! – В голосе Марлы звучало отчаяние.

– То есть как?.. – Сильвия похолодела.

Неужели Боб обо всем догадался, и теперь все пропало? А ведь она даже не успела насладиться с ним любовью.

– Я застряла и не могу найти дорогу, – объяснила Марла.

Сильвия немного успокоилась.

– Понимаешь, я оставила Джона в клубе, а до тебя никак не доберусь. Надо же, всю жизнь мечтала жить в таком месте, как Хайтс, но не знала, что здесь такая пропасть тупиков. Я кручусь вокруг да около и не могу выбраться. Уже четыре раза проехала мимо нашей улицы, теперь еду в пятый раз.

Сильвия еле сдерживалась, чтобы не взорваться. Но необходимо было оставаться спокойной и вывести Марлу из ловушки. А уж потом она с удовольствием убьет ее.

– Знаешь, нашему мужу надо заняться газоном, – говорила тем временем Марла. – А люди здесь такие грубые! Представляешь, одна женщина, которая живет через два дома, увидев меня, сделала непристойный жест. У нее точно плохая карма. Хорошо, что меня защищают металл и стекло.

Сильвия поняла, что Марле попалась Розали. Но если так, то от «плохой кармы» Марлу мог уберечь разве что свинец.

– Немедленно выезжай на Ли-роуд к мосту и потом сюда! – Она была в полном отчаянии.

– Ли-роуд? Но я там и есть… Нет, была. Помню, я ее видела, – говорила Марла. – Кстати, звонил твой брат, прямо сюда, в машину. Сказал, что его любопытная бывшая жена видела, как я тут мотаюсь кругами. Она подумала, что я ищу еще один бассейн, куда бы нырнуть. – Марла захихикала. – Он такой милый! Правда. И беспокоится обо мне.

– А я больше беспокоюсь о себе, – отрезала Сильвия. – Ноги Саймона Брайтмана не могут ждать вечно.

– Я совсем запуталась! – заныла Марла. – Мне отсюда не выбраться. Уже люди стали обращать на меня внимание.

– Хорошо, успокойся, – попыталась ободрить ее Сильвия. – Поверни направо по Карлтон-роуд. Через два дома увидишь почтовый ящик. Сверни налево. Проедешь два перекрестка – и справа увидишь мост.

– А если будет гореть красный свет? Тебе ведь сделают отметку в правах. – Сильвия молчала. – Я стараюсь шутить, – объяснила Марла.

– А я стараюсь смеяться, – Сильвия нервно барабанила своими накладными ногтями по аппарату. – Но у меня пока не получается.

– Я проехала уже четыре светофора, но моста не вижу, – сообщила Марла.

– Я сказала два светофора. Два! – простонала Сильвия.

– Хорошо, еду на разворот, – послушно отозвалась Марла.

В этот момент Брайтман просунул в дверь голову и оглядел приемную. Заметив Сильвию, он махнул ей рукой, потом показал на часы. Сильвия улыбнулась и закивала. Брайтман снова исчез за дверью.

– Поторопись, Марла, у мистера Брайтмана кончается терпение! – умоляла она. – Кстати, а что значит «полная программа»?

– Я выбралась, выбралась! – радостно завопила Марла. – Вижу мост, приеду через пять минут. Не хотела бы я выбираться отсюда при какой-нибудь чрезвычайной ситуации.

– Сейчас как раз и есть эта самая ситуация, – сквозь зубы процедила Сильвия и повесила трубку.

Брайтман был в ярости. Когда Сильвия вернулась в комнату, он сразу же набросился на нее:

– Я же сказал, что у меня мало времени! Что это на тебя сегодня нашло?

– Извините, пожалуйста, – Сильвия заставила себя улыбнуться, – но я должна была позвонить сестре. Я почувствовала отрицательные флюиды и забеспокоилась о ней. – Она присела в кресло у его ног. – О, ваши пальцы сегодня восхитительны, как никогда!

Брайтман откинулся на кушетку и закрыл глаза.

– Это я и хотел услышать. Сменим лак, я хочу что-нибудь… веселенькое. И подъем меня страшно беспокоит. Займись им скорее. Но сначала нанеси новый лак. Ты знаешь, я люблю сочные тона.

Сильвия собрала все свое мужество, чтобы заставить себя прикоснуться к ногам Брайтмана. Она взяла пузырек с маслом, накапала немного на ногу Брайтмана и помассировала ступню, как ее учила Марла.

– А ты не забыла кое-что снять? – многозначительно заметил он.

– Снять? – переспросила Сильвия, в ужасе уставившись на него. «Вот оно, начинается! Так я и знала…» – мелькнуло в ее голове.

– Ну да, старый лак. И не забудь, я хочу полную программу. Задумали поиграть в скромность, мисс Моленски? Учти: терпение мое кончается. У меня остается двадцать минут.

В полной растерянности Сильвия встала. «Это предел, – решила она. – Не знаю я никакой «полной программы» и не желаю знать!»

– Извините, я забыла в приемной педикюрный набор, – пробормотала она и бросилась за портьеру.

Внезапно ее схватила за локоть чья-то рука, и Сильвия от неожиданности чуть не закричала.

– Тихо! – прошептала Марла. – Я уже давно здесь стою, все жду, когда ты выйдешь.

– Слава Богу! – Сильвия почувствовала невероятное облегчение. – Я уже не надеялась, что ты когда-нибудь приедешь. Твоя сумка там, в комнате. Иди скорее, он требует «полную программу»!

– Это мы сейчас устроим.

Марла нырнула за портьеру, Сильвия услышала мурлыкающий голос, потом раздались невнятные восклицания Брайтмана. Решив, что она здесь лишняя, Сильвия, радуясь избавлению, выскользнула из комнаты.

21

Сильвия въехала во двор, остановила машину и внимательно оглядела переулок. Ей совсем не хотелось, чтобы ее увидел кто-нибудь из соседей, мать или Розали – особенно это относилось к Розали. Боб часто досадовал на то, что гараж находится на удалении от дома, и Сильвия в первый раз тоже пожалела об этом, когда ей пришлось идти через двор.

Через створчатые двери она вошла в «музыкальную» комнату и в первую минуту окаменела, а потом судорожно глотнула воздух. Вокруг царил настоящий хаос! Ее драгоценные ноты бесформенными грудами лежали на диване, подоконнике, даже на полу – в опасной близости от камина. Некоторые аранжировки были поистине уникальны, их составили профессора музыкального колледжа, которых давно уже не было на свете. «Неужели эта девица вообще ничего не соображает?» – ужаснулась Сильвия.

Плачевное состояние комнаты усугубляли две или три недопитые кружки на столике и пустая бутылка от воды. Но самое кошмарное – на рояле стояла ваза с поникшими хризантемами и лилиями. Сильвия ринулась к роялю и с замиранием сердца подняла вазу: к великой ее радости, круга от воды на полированной поверхности под ней не осталось. Сильвия с нежностью провела рукой по гладкой крышке инструмента. Она скучала без рояля почти так же сильно, как без Боба. Ее неудержимо тянуло сесть и поиграть – совсем немного, всего каких-нибудь несколько минут, но такую роскошь она себе позволить не могла.

Сильвия попыталась вспомнить, что она играла в последний раз. Наверное, только сразу после рождения близнецов она так давно не подходила к роялю. Глубоко вздохнув, она покинула оскверненную «музыкальную», аккуратно сложив ноты и забрав с собой вазу и чашки. Нужно будет обязательно втолковать Марле, что ставить что бы то ни было на полированную поверхность инструмента – недопустимо.

Сильвия шла через полутемный холл и казалась себе привидением, которое одиноко бродит по собственному дому. Проходя мимо книжной полки, она заметила фотографию, серебряную рамку которой подарила мать Боба незадолго до своей смерти. Сильвия остановилась. На снимке Боб с близнецами на пляже в Южной Каролине. Глядя на это фото, никто не мог бы догадаться, что всего за несколько минут до того, как оно было сделано, Кении едва не унесло волной прибоя. Все произошло у нее на глазах: Сильвия заметила, как Кении подхватила волна, и закричала. Боб ринулся на помощь и успел выхватить Кении из откатывавшейся волны.

Сильвия видела на снимке улыбающиеся лица детей. Пережитое волнение внешне не отразилось ни на ком из троих. Но Сильвия отлично помнила, как побледнел Боб, когда они потом рассматривали проявленные фотографии. Они долго молчали тогда, глядя на этот снимок, а потом Боб сказал то, о чем думала она: предыдущий кадр мог стать последним, где близнецы были сняты вместе.

Сильвия прижала руки к груди. Она не хотела терять Боба! И дело было даже не в любви, не в страсти или гордости. Он был частью ее жизни. Их объединяли общие воспоминания, которые ни с кем другим пережить она бы уже не смогла. Сильвия чувствовала, что никогда не выйдет замуж, если их брак распадется, – и не потому, что не сможет забыть Боба. Просто тогда она будет уверена, что никакие отношения не могут быть прочными. И ей не захочется переживать все заново и испытывать новые разочарования. Останется только обратиться к Богу, чья любовь никогда не покинет ее, или завести себе ретриверов с золотистой шерстью…

Сильвия толкнула бедром дверь в кухню и остолбенела. Все столы были завалены продуктами. Очевидно, Марла начала делать закупки ко Дню Благодарения, но казалось, что она собралась открыть небольшую овощную лавочку. На столе красовались огромные тыквы, подоконники были завалены помидорами, на крючке висела сетка с чесноком, которого с избытком могло хватить года на два. Полки ломились от банок с консервами, а у двери в подвал скромно приткнулись три мешка с картошкой. Господи, она что, собралась накормить целый полк? Чтобы привести здесь все в подобающий вид, не хватило бы и дня.

Сильвия привыкла к тому, что в кухне был всегда идеальный порядок. Конечно, она не доходила в этом стремлении до абсурда и не составляла алфавитный перечень всех припасов. Но у нее была вполне определенная система, и все всегда стояло на своих местах.

Сильвии пришлось кое-что передвинуть на столе, чтобы было куда поставить вазу. Интересно, а что же Боб? Неужели он ничего не замечает? У мужчин, наверное, нет глаз?..

Внезапно Сильвия задумалась, зачем она больше двух десятилетий изо дня в день вела нескончаемое сражение за чистоту и порядок. Детям беспорядок совершенно не мешал, она в этом не сомневалась. Но, кажется, и Бобу тоже было все равно… Для кого же тогда она старалась? Неужели только для себя? Сильвия вспомнила бесконечные часы, потраченные на уборку. Она могла бы вместо этого поиграть на рояле, провести время с детьми, заняться спортом, перекрасить волосы, наконец! Возможно, тогда она была бы счастлива и любима…

Сильвия бросила взгляд на часы, которые час за часом, день за днем отмеряли ее жизнь вот уже двадцать лет. У нее оставалось не так уж много времени, и она сочла за лучшее не продолжать ревизию всех нововведений Марлы. Она открыла дверь, в ванную, включила свет и чуть не вскрикнула, переступив порог.

Такой горы грязного белья ей видеть не приходилось – исключая, пожалуй, те случаи, когда приезд детей из летнего лагеря совпадал с возвращением Боба из командировки. Но сейчас это были не детские футболки и шорты. Здесь лежали вперемешку и махровые полотенца, свитера Боба, его спортивные рубашки, брюки и носки. Хуже всего, что вещи не были рассортированы и представляли собой сплошное разноцветное месиво!

С тяжелым вздохом Сильвия освободила верх стиральной машины, чтобы загрузить в нее первую порцию. Швыряя в машину белое белье, она обнаружила несколько трусиков Марлы и помертвела. Только сейчас она всем существом своим поняла и почувствовала, что Марла поменялась с ней местами и теперь живет в ее доме. Более того, она спала в ее постели, на ее простынях, а белье Марлы валялось здесь вперемешку с бельем Боба. Это было просто невозможно вынести. Что же она наделала?

Руки ее тряслись, горячие слезы дрожали на ресницах. Она наклонилась, чтобы захватить еще что-нибудь, и наткнулась на свою голубую шелковую ночную рубашку. Рубашка была совсем новая, ока купила ее специально, чтобы порадовать Боба в постели, но так ни разу и не надела. Как же она здесь оказалась? Неужели ее надевала Марла – с той же целью?

«Не может быть», – сказала себе Сильвия. Боб был слишком увлечен своей любовницей, чтобы думать о сексе с женой. Но так ли это на самом деле? Сильвия старалась гнать прочь сомнения, но это оказалось не так просто. Ведь она же отказала Бобу в близости! Разве ее нерешительность не могла подтолкнуть его к жене, то есть к Марле? Но если так, то весь ее план терял всякий смысл. Неужели Марла обманула ее, не удержалась и соблазнила Боба?

Сильвия закончила загружать машину, добавила порошка и захлопнула крышку. По щекам ее бежали слезы. Хотелось бы знать, много ли вот так же женщин рыдали за стиркой, обнаружив нечто такое, чего нет сил вынести? Она чувствовала себя Золушкой, но продолжала машинально сортировать белье, попутно освобождая карманы брюк Боба. Там всегда находилась какая-нибудь мелочь, скомканные банкноты, визитные карточки, обертки от жвачки. Но в кармане одной из последних пар Сильвия нащупала что-то более объемное. Это не мог быть бумажник: Боб носил его в пиджаке. Она сунула руку в карман и достала сложенный в несколько раз цветной буклет.

Сильвия предположила, что это рекламный проспект нового автомобиля, но, когда развернула его, в глаза ей бросились знакомые цвета.

– Боже мой! – вырвалось у Сильвии.

Измятые листки, полученные по почте несколько недель назад, напомнили ей, какой простой и ясной представлялась тогда жизнь и какой наивной она была. Ей казалось, что Боб ее любит, и у них все всегда будет хорошо…

Сильвия присела на край ванны и горько заплакала, сжимая в руке злосчастный буклет. Урчание стиральной машины заглушало ее рыдания.

22

Марла с головой ушла в подготовку ко Дню Благодарения. Она записала все, что собиралась купить. Получился внушительный список. То, что можно пользоваться кредитной карточкой Сильвии, доставляло ей огромное удовольствие – как будто она в Лас-Вегасе выиграла кругленькую сумму. Войдя в огромный супермаркет «Мир продуктов», Марла остолбенела. Она обычно покупала все, что ей нужно, в небольших магазинах, а этот, очевидно, предназначался для домохозяек, которые предпочитают делать запасы. Впрочем, сейчас она сама была такой домохозяйкой!

Марла нагрузила уже две тележки, но еще не добралась и до середины своего списка. Были выбраны неправдоподобно большие банки клюквенного варенья, огромные упаковки фарша и сладкого картофеля, и теперь она присматривалась к впечатляющего размера пакету с зефиром. В это время мимо проходил служащий.

– Скажите, пожалуйста, – остановила его Марла, – где я могу найти упаковку поменьше?

– Очень сожалею, но у нас только такая расфасовка.

Марла забросила здоровенный пакет в тележку и двинулась по проходу дальше. Она искала индейку, чувствуя себя настоящим охотником. Впервые в жизни ей предстояло приготовить праздничное угощение для целой семьи, и потому индейка должна быть самой большой, самой лучшей. Марла повернула за угол и с трудом удержала тележку, чтобы не врезаться в длинную очередь, состоящую в основном из женщин. По всему было видно, что эти женщины провели здесь уже немало времени. Чтобы не скучать, они делились воспоминаниями.

– В прошлом году за десять человек до меня индейки закончились, – пожаловалась стоящая перед Марлой толстуха с мелкими кудряшками.

– И со мной было то же самое, – подхватила рыжеволосая дама. – Пришлось отправляться в зоопарк и устроить похищение.

– Вы похитили индейку?! И что же? – живо заинтересовалась очередь.

– Я была готова свернуть кому-нибудь шею, рассмеялась рыжеволосая. – Подвернулась индейка.

Марлу бросило в пот при мысли, что ей может не достаться заветная птица, и ее семья останется на праздник без традиционного блюда. Она попыталась пролезть вперед, обойдя пять или шесть человек. Но ее хитрость была замечена, и разгневанные хозяйки с позором отправили ее в самый хвост.

– Вы не понимаете! – возмущалась Марла. – Это мой первый День Благодарения в кругу семьи. Я пойду на все, чтобы достать индейку! Я не могу позволить, чтобы мои труды пропали зря. Когда вся семья соберется за праздничным столом, они оценят мои старания.

Женщины, стоящие рядом, посмотрели на Марлу, как на сумасшедшую, и рассмеялись.

Марле, наконец, удалось купить все необходимое и благополучно выбраться из магазина, отделавшись легким испугом. Она призналась себе, что и не предполагала, какое, оказывается, рискованное дело – ходить за покупками. Пакетов оказалось так много, что ей пришлось загрузить огромную тележку с сеткой внизу. На стоянке творилось что-то невообразимое – настоящее столпотворение.

В конце концов, Марла добралась до своего «БМВ», и тут выяснилось, что она немного не рассчитала. Для такого количества пакетов и свертков машина была маловата. Ей все же удалось загрузить часть покупок в багажник, а остальные она втиснула на заднее сиденье.

Закончив свой титанический труд, Марла отступила на шаг и полюбовалась блестящим результатом. Она уже собралась откатить тележку обратно в магазин, как вдруг заметила внизу на сетке огромную индейку. Она едва не забыла ее! И это после всего, что ей пришлось перенести!

Марла не без труда подняла птицу и сразу поняла, что ни в багажнике, ни на заднем сиденье места для нее не найдется. Тогда она втиснула чудовищную индейку на переднее сиденье и для верности пристегнула ремнем.

– Ах, ты моя прелесть! – ласково проворковала она, похлопав чудо природы по гладкому холодному боку.

Марла считала, что ей исключительно повезло. Когда она подъехала к дому и начала разгружать машину, ей предложила помощь приятная женщина, которая назвала себя Роз. После магазинных баталий у Марлы не осталось сил изображать Сильвию, но эта женщина оказалась очень милой и явно ничего подозрительного не заметила. Она не могла быть родственницей и уж совсем не напоминала чокнутую мегеру, бывшую жену Фила, о которой ее предупреждала Сильвия.

Роз отнеслась к Марле очень приветливо и даже помогла ей перенести в дом бесконечные пакеты. Наконец все продукты были в кухне, за исключением монстра с переднего сиденья. Повсюду стояли огромные бутыли, пакеты и банки, а тяжеленный бочонок с маслинами им даже пришлось катить. Картина получилась впечатляющая, и Марла была в восторге.

– Большое спасибо за помощь, мне бы одной все это не перетащить.

– Соседи должны помогать друг другу. – Роз помолчала и повнимательнее присмотрелась к Марле. – Ты бесподобно выглядишь. Съездила явно не напрасно. Где находится этот курорт?

Марла посчитала, что курорт едва ли мог помочь Роз, поэтому притворилась, что не слышала вопроса.

– А готовиться к Дню Благодарения труднее, чем я думала, – призналась она и тут же вспомнила, что у настоящей Сильвии большой опыт в таких делах. Нужно было срочно спасать положение. – Я хочу сказать, что уже проделывала все это миллион раз, но с каждым годом становится все труднее.

Роз выдвинула стул и села. Вид у неё был усталый.

– С каждым годом становишься старше, хотя, глядя на тебя, этого не скажешь. Вот только дел не убавляется, приходится крутиться по-прежнему. Но никто этого, к сожалению, не ценит.

– Ну, нет! По-моему, семья всегда благодарна хозяйке за ее труд. Разве не так?

– Да, еще бы! Просто оглохнуть можно от аплодисментов, – съязвила Роз.

– Значит, стоит потрудиться, – весело откликнулась Марла, не уловившая сарказма собеседницы.

– Ты определенно какая-то не такая. – Роз продолжала с интересом разглядывать Марлу. – Это на тебя так курорт подействовал или ты головой стукнулась, когда в бассейне купалась?

– На курорте я не плавала в бассейне, – возразила Марла, аккуратно складывая бумажные пакеты.

– И все-таки ты на себя не похожа, – не унималась Роз.

– Наверное, у меня просто праздничное настроение. Ведь День Благодарения уже так скоро! Ты не поможешь мне перенести в дом индейку?

– О чем разговор!

Когда Марла открыла дверцу, Роз ахнула.

– Слушай, это индейка или страус? – хихикнула она. – Сколько же народу вы ждете в гости? А я вот праздную одна…

– Соберется только наша семья, – Марле стало искренне жаль эту женщину, которой приходится коротать дни в одиночестве. Интересно, что же случилось с ее семьей? Может быть, какая-нибудь юная девица увела у нее мужа? Марла почувствовала угрызения совести: ведь и она стала причиной, по крайней мере, одной семейной проблемы… – А хочешь посидеть с нами? – неожиданно пригласила она.

– Шутишь? – поразилась Роз. – Если ты это серьезно, то я с радостью. Между прочим, как ты собираешься тащить этого страуса? Не иначе без крана опять не обойтись.

– Это никакой не страус, а индейка, – нахмурилась Марла. – Я специально выбирала самую крупную. – Она огляделась, приметила возле гаража красную тележку и подкатила ее к машине. – Сейчас наша индейка доедет до кухни со всеми удобствами.

– А помнишь, как Билли спустил в этой тележке Кении с холма? – грустно улыбнулась Роз.

– Признаться, нет, – рассеянно ответила Марла, пытаясь перевалить индейку в тележку – это занятие поглотило все ее внимание.

– Неужели? А тогда ты чуть с ума не сошла, боялась, что шрам над бровью останется на всю жизнь.

– Что старое вспоминать! – живо откликнулась Марла – ей все-таки удалось справиться с непокорной громадиной.

Роз снова пытливо посмотрела на нее:

– Ты, наверное, очень переживаешь, что дети теперь не с тобой?

Марла пожала плечами и повернула тележку к дому.

– Конечно. А когда еще и Боба нет, мне кажется, что я вообще не замужем.

– Но, по крайней мере, ты не чувствуешь, что разведена. Поверь мне, это просто ужас!

За роялем ссутулившись сидел пожилой мужчина. Марла вспомнила, что его зовут Луи. Он играл какую-то старомодную мелодию, и Марла чувствовала, что у него это выходит неважно. Странно, почему он такой мрачный и подавленный? Ведь ему явно не так много лет. Впрочем, тоскливое настроение и поникший вид из кого угодно сделают старика.

Марла подошла к Луи сзади, положила руки ему на плечи и стала потихоньку оттягивать их, пока он полностью не выпрямился. Луи заиграл медленнее, а потом и вовсе убрал руки с клавиш. Чувствовалось, что он озадачен.

– Чтобы хорошо играть, нужно правильно сидеть, – назидательным тоном заявила Марла. – Вы думаете, Бетховен горбился?

– Мне кажется, да. По крайней мере, на всех портретах он сутулится…

– Боже, Луи! Эти мышцы у вас слишком напряжены, – Марла провела большим пальцем между сухожилиями на его плече.

– Что же тут удивительного, если мне каждый день в тягость? – уныло произнес он.

– Луи, что вы такое говорите?! – огорчилась Марла, размышляя, как бы ему помочь. – Знаете что, снимите-ка туфли! – решительно потребовала она.

Луи изумленно воззрился на нее.

– Я слишком сильно давлю на педали?

– Нет-нет, – успокоила его Марла. – Мне просто кажется, что нужно изменить ваше настроение. А начинать всегда следует с ног.

– Поверьте мне, миссис Шиффер, никто и никогда не интересовался моими ногами. Это совершенно точно.

– И напрасно, – убежденно сказала Марла.

Она опустилась на колени и стала расшнуровывать его туфли. Неожиданно широкая улыбка осветила лицо Луи.

– Чему вы улыбаетесь? – спросила Марла. Луи смущенно отвел глаза.

«Наверное, дыра в носке», – подумала она, но тут взгляд ее упал на его брюки, под которыми явственно проступала выпуклость.

– Вот видите, – ласково улыбнулась Марла, – рефлексология творит чудеса!

23

Сильвия лежала с закрытыми глазами в блаженном полусне, чувствуя справа от себя теплоту тела Боба. Его рука охватывала ее плечи, и она ощутила такой покой и умиротворенность, что было жаль погружаться в дремоту. Хотелось наяву насладиться этой полнотой удовлетворенности. Все ее тело сковала сладостная истома, и отрицать это не имело смысла. Сильвия вздохнула: она не могла вспомнить, когда в последний раз ей было так же хорошо.

Понежившись еще несколько минут, она заставила себя открыть глаза. На подушке выделялся четкий профиль Боба. Хотя большинство свечей погасло, в комнате оставалось достаточно света, чтобы его разглядеть. Боб до сих пор был очень хорош собой. Эти удивительно благородные пропорции головы, четкая линия подбородка, темные, очень густые ресницы, легкий румянец на щеках, как двадцать лет назад…

Сильвии захотелось поцеловать его, но она боялась пошевельнуться, чтобы не разрушить атмосферу волшебства. Сильвия чувствовала себя в этот момент абсолютно счастливой, и, что бы там ни было, она любила лежавшего рядом с ней мужчину!

Как все-таки странно: она состояла в греховной связи с собственным мужем, а он и не подозревал ни о чем… Конечно, это придавало отношениям привлекательность запретного плода, но для Сильвии в их новой связи присутствовала еще и вся глубина их совместного опыта.

Боб, казалось, почувствовал ее взгляд. Веки его затрепетали, по-кошачьи медленно он открыл глаза, повернул голову и посмотрел на нее. Очевидно, ее глаза сказали ему очень многое, потому что он теснее прижал ее к себе. В надежном кольце его рук Сильвия чувствовала себя спокойно и уверенно.

– Я так рад, что ты мне позвонила! – шепнул Боб.

Сильвия понимала, что он старается подобрать слова, и у нее на мгновение возникло искушение приложить руку к его губам: слова могли уничтожить возникшую гармонию. Но се жест запоздал. Боб заговорил снова:

– Это было так… – Она знала, как многозначительны его паузы. – …так впечатляюще мощно!

Сильвии показалось, что она видит на его ресницах слезы, и радость переполнила ее душу. Значит, она не ошиблась: волшебное очарование существовало не только в ее воображении.

– Я чувствую то же самое, – так же шепотом ответила она.

Боб не пошевелился, а ей так хотелось, чтобы он снова к ней прикоснулся! Она терпеливо ждала, не желая делать первый шаг, и Боб, казалось, услышал ее молчаливый призыв. Он стад гладить ее волосы, прикасаясь к ним нежно, почти благоговейно. Но внезапно выражение его лица изменилось.

– Что-то не так, – пробормотал он. – Сегодня у нас все по-другому. Ты изменилась.

На мгновение Сильвию охватил страх: в этот момент она впервые осознала, какую злую шутку сыграла с ним. Но в следующую секунду она подумала, что если ее обман раскрылся, то это к лучшему.

Боб смотрел на нее – смотрел с настоящим интересом в первый раз за много лет, – и в его глазах отражалось смятение. Сильвии стоило большого труда не отвести взгляд.

– Так никогда раньше не было, – вновь заговорил Боб. – Появилась какая-то новая сила и глубина. – Он замолчал, и продолжением его слов стал долгий, нежный поцелуй. – Мне кажется, поездка к бабушке много тебе дала. Ты стала серьезнее, что ли… Я понял, что не могу оставить тебя.

Сильвия зябко поежилась, и Боб заботливо укрыл ее простыней – совсем не такой тонкой и мягкой, как у нее в доме. Но Сильвия сейчас всем своим существом ощущала в себе какую-то необыкновенную нежность, и такие мелочи, как грубые простыни, значения не имели. Она чувствовала бы себя уютно, окажись они с Бобом в пещере на шкурах или на сене в амбаре.

Внезапно Боб тяжело вздохнул, и Сильвия сразу напряглась. Она поняла, что в этот момент он подумал о возвращении домой. Очарование мгновенно исчезло. В первый раз за эту незабываемую ночь любви Сильвия вспомнила, кем теперь была. Боб не ей отдавал свои ласки, его нежность предназначалась Марле! Он был уверен, что бедная одинокая Сильвия ждет его дома. И, тем не менее, после того, что произошло между ними, она с особой остротой поняла, что Боб ей нужен, и нужен отчаянно. Но кто был нужен Бобу? Женщина, с которой он разделил сладость любви, или любовница, ждущая его в постели жены?

– Я хочу, чтобы ты осталась в моей жизни. Навсегда, – сказал Боб, словно отвечая на ее молчаливый вопрос. Он внимательно смотрел на нее, опершись на локоть. – А ведь, по правде говоря, до твоего отъезда я собирался расстаться с тобой.

– Правда?! – В голосе Сильвии прозвучала неподдельная радость, и она не сразу сообразила, что Марле в этой ситуации веселиться не стоило.

– Да, – подтвердил Боб. – Дело в том, что я заметил в моей жене кое-какие изменения. Мне показалось, что она…

– Что такое с твоей женой? – заинтересовалась Сильвия.

Она вспомнила слова Марлы о том, что Боб никогда не упоминал о своей жене.

Но Боб, очевидно, уже пожалел, что завел этот разговор.

– Речь сейчас не о моей жене, – сказал он. – Важно, что ты – совершенно необыкновенная женщина, я все больше в этом убеждаюсь.

– Правда? Нет, правда? – Сильвия говорила совсем как Марла, но при этом абсолютно искренне. – Дай слово, что я не похожа ни на кого из тех, кого ты знаешь?

– Ты шутишь? Ведь дать слово так просто, – рассмеялся Боб, но затем стал серьезным. – Другой такой, как ты, нет, – чуть охрипшим голосом прошептал он ей на ухо. – И сегодняшняя ночь это доказала. Только необыкновенная женщина могла совершить такой невероятный скачок вперед.

Сильвия только вздохнула. Так, значит, Боб действительно понятия не имел, что она – близнец его жены! Боже, как же он слеп, как глуп… Горечь снова поднялась из глубины ее души, ей захотелось причинить ему боль, разрушить его невыносимую самонадеянность.

– Ничего удивительного в этом нет. Секс с тобой – это такое удовольствие. Ты, правда, очень хороший любовник. Один из моих лучших мужчин…

Лицо Боба мгновенно окаменело, даже рот глуповато приоткрылся. Он повернулся на спину и молча уставился в потолок. Сильвия забеспокоилась, не перестаралась ли она, и положила голову ему на грудь.

– А все-таки, что же было сегодня иначе? Мне, например, совсем не кажется, что я изменилась.

– Жаль, что ты ничего не почувствовала, – все еще обиженно произнес Боб. – Не знаю, что ты имела в виду, говоря о «своих мужчинах»…

– Извини, я просто глупо пошутила, – поспешно сказала Сильвия.

– Не надо извиняться, – он покачал головой. – Все было превосходно. Ты просто совершенство, и я люблю тебя.

– Ты меня любишь? – повторила Сильвия, чувствуя, как у нее сжимается сердце: Марла говорила, что Боб никогда не признавался ей в любви.

– Думаю, я только теперь по-настоящему это понял… Что с тобой? Ты вся дрожишь.

«Как он мог меня так предать?! – спрашивала себя Сильвия. – Как он мог сказать Марле, что любит ее?»

– Мне холодно, – ответила она.

Боб ласково укрыл ее и подоткнул одеяло со всех сторон. Некоторое время они лежали молча, но внезапно тишину разорвала трель будильника в его часах.

– Наше время закончилось, мне надо идти, – вздохнул он.

Так он завел часы? Сильвия не хотела в это верить. Боб ограничил время их близости, их счастья… Сейчас он уйдет, и она снова останется одна.

– Нет, пожалуйста, не сейчас! – взмолилась Сильвия. – Ну, пожалуйста…

– Ты же дала мне слово, что не будешь удерживать меня, когда я собираюсь домой. – Он взял ее за плечи и поцеловал в щеку. – Для меня это тоже непросто.

Его голос звучал абсолютно искренне. Так, может, лучше признаться ему во всем? Сказать, что нет необходимости ехать домой, чтобы доставить радость жене?

– Боб, прошу тебя, останься! – прошептала Сильвия. – Еще немножко…

– Марла, пойми, мне и без того тяжело.

– Но как ты можешь просто так уйти? Особенно после того, что мы с тобой почувствовали? Ты же сам сказал, что все было так мощно и глубоко… Сильнее, чем у вас с женой? – спросила она после паузы.

– Пожалуйста, не задавай мне таких вопросов, – сказал Боб, спуская ноги с кровати. Сильвия ясно чувствовала, что он старается не выдавать раздражения. – У меня нет на них ответов.

У Сильвии в душе смешались обида и растерянность. Она повернулась к нему спиной и укрылась с головой. Конечно, это был чисто детский жест, но она в этот миг и чувствовала себя обиженным ребенком.

– Что-то я не замечала, чтобы эти вопросы раньше тебя занимали.

– Жаль, что не замечала.

Сильвия повернулась к нему и открыла лицо.

– Ты, правда, беспокоишься о ней? – У нее снова появилась надежда.

– Она мать моих детей, – без всякого выражения ответил Боб.

– И это все? – вырвалось у Сильвии. Это было жестоко. Неужели как женщина она для него не существовала? – А тебе никогда не приходило в голову, что она не только мать? Может быть, если бы ты вел себя с ней иначе, если бы вы проделывали такие вещи, как мы с тобой сегодня, она стала бы другой? – Сильвия поняла, что губит все, и замолчала.

– Что ты сказала? – Боб был в полном замешательстве.

– Ничего. – Она натянула повыше одеяло и заставила себя хихикнуть, подражая Марле. – Ах, Бобби, мы же с тобой знаем, что я иногда сама не понимаю, что говорю! Ладно уж, иди к своей Сильвии. Только помни, что произошло этой ночью. Теперь тебе не будет покоя, ты всегда будешь возвращаться ко мне!

Марла с Джоном вместе ужинали и пили вино.

– Я рада, что ты пришел, Джон. Иначе ужин бы снова пропал. – Марла вздохнула и постаралась как можно элегантнее промокнуть губы. – Я все же заставлю Боба поужинать, когда он придет домой! Если, конечно, вообще придет…

«Неужели до того, как мы с Сильвией поменялись местами, Боб столько же времени проводил со мной?» – спрашивала себя Марла и не находила ответа.

Стол был сервирован так, словно День Благодарения уже наступил: разнообразная посуда, столовое серебро, масса всевозможных блюд и закусок занимали почти все пространство. Свободным оставался только краешек стола, где и притулились Марла и Джон. Картина очень напоминала чаепитие в доме Сумасшедшего Шляпника, героя книги «Алиса в Стране чудес».

– Знаешь, Боб в последнее время очень редко бывает дома. Я ему сказала сегодня, что приготовила на ужин креветки, а он ответил, что приехать не сможет. Не думаю, чтобы это было из-за креветок, – Марла подняла глаза на Джона. – Я так расстроилась… и позвала тебя.

– Я был этому очень рад. Надеюсь, причина не только в пропадающем ужине? – Джон поднял свой бокал.

– Конечно, – согласилась Марла и пригубила вино. – Хочу признаться тебе: я недавно сделала ужасную вещь. Мне кажется, это очень повредит моей карме…

– Что же ты сотворила?

– Я могу об этом сказать только шепотом. – Она наклонилась к нему, так что ее губы почти касались его уха. Джон отвел глаза, чтобы не видеть ложбинки между ее грудями. – Я накидала волос Бобу в шампунь! – шепнула Марла свою «страшную тайну».

Джон хохотал до слез, ему даже не сразу удалось перевести дух.

– То-то он мне жаловался, что у него стали выпадать волосы. А я еще убеждал его, что он слишком мнительный… – Джон снова залился смехом: стоило ему посмотреть на Марлу, и у него вновь начинался приступ хохота. – Знаешь, я однажды тоже сделал одну вещь, которая явно не принесла пользы моей карме, как ты выражаешься, – сказал Джон, когда к нему вернулась способность говорить. – Помнишь, когда мы еще учились в школе, ты однажды потащила меня в кино?

Марле снова пришлось выкручиваться:

– Подожди, дай вспомнить… Ах, да, конечно. И что же произошло?

– Я наврал, что фильм мне страшно понравился, и предложил посмотреть его еще раз. – Джон пристально взглянул на нее. – Ну вот, ты даже и не помнишь, а меня это беспокоит с тех самых пор…

– А я все эти годы ни о чем не догадывалась. – Марла снова наклонилась к нему и взяла его за руку. – Знаешь, если честно, то и мне этот фильм тоже не очень понравился.

Они улыбнулись друг другу, и было в этих улыбках что-то такое, что заставило обоих отвести глаза.

24

Боб вернулся от Марлы во втором часу ночи. Разумеется, ему не стоило опять так задерживаться. Одна надежда, что Сильвия уже спит. Он стал осторожно подниматься по лестнице, но не успел ступить и на третью ступеньку, как его остановил голос жены:

– Погоди, ты куда? Я приготовила тебе ужин.

Боб покорно повернулся и отправился в столовую.

– Дорогая, совсем не обязательно было ждать меня. Мне не хочется есть.

– Я полдня торчала на кухне, чтобы это приготовить, и ждала тебя целый вечер! Выбирай: или ешь, или… пожалеешь.

– Хорошо, хорошо, – послушно сказал Боб, поспешно садясь к столу.

Перед ним оказалась тарелка с салатом, который выглядел вполне аппетитно, но Боба почему-то замутило. Он бросил взгляд на Сильвию. «Может быть, влияют гормоны? – подумал он. – Что-то я неважно себя чувствую».

– Пойду, принесу креветки, – объявила Марла и с воинственным видом вышла из комнаты.

Боб на мгновение испугался: никогда еще он не видел Сильвию такой агрессивной. Что, если ей действительно все известно о… его ситуации? Нет, этого не может быть. Но в любом случае ссориться с ней сейчас не в его интересах.

Марла прошествовала обратно с двумя тарелками в руках и поставила перед Бобом его ужин, после чего с размаху села на свой стул. Взяв вилку, она с ожесточением вонзила ее в еду. Боб тоже подцепил нечто, отдаленно напоминавшее рис, и попробовал.

– М-м-м, вкусно, – похвалил он, хотя ему явно не понравился странный рыбный привкус.

Несмотря ни на что, Боб покорно разжевал и проглотил неопределенного вида массу, затем отправил в рот очередную порцию. Сильвия следила за ним, сверкая глазами.

– Ты сердишься? – спросил он, но Сильвия не удостоила его ответом. – Извини меня, киска, – машинально проговорил Боб.

– Какая киска? – зло прищурилась Марла. – Кто это – киска?

– Никто. – Боб окончательно смешался. – То есть я хотел сказать, что киска – ты.

Он внезапно почувствовал спазм в горле, потянулся к стакану с водой, сделал судорожный глоток, но это оказалось вино.

– Нет, уж лучше это будет никто. Потому что если окажется… Если окажется, что, когда я трачу свою жизнь, чтобы заботиться о тебе и близнецах, ты с кем-то путаешься…

У Боба все плыло перед глазами, он с трудом разбирал, что говорит ему Сильвия. Что-то с ним было не так. Он вцепился в подлокотники кресла и почувствовал, что даже руки у него покрылись потом.

– Не могу дышать, – только и смог прошептать он: ему не хватало воздуха.

– Видишь, что получается, когда поступаешь дурно! Тебя Бог наказывает, – назидательно проговорила его жена и гордо удалилась.

Боб посмотрел в тарелку. Его мутило, дышать было нечем. «Этого не может быть!» – содрогнулся он от внезапно возникшей догадки. Грудь его разрывалась. Он достал из кармана телефон и усилием воли заставил себя набрать нужную комбинацию. Ему необходима помощь, срочная медицинская помощь! Боб молил Бога, чтобы Джон оказался дома.

Ему казалось, что прошла вечность, когда он, наконец, услышал в трубке голос друга.

– Это я, Боб, – задыхаясь, проговорил он и, прежде чем потерять сознание, успел добавить: – Меня отравили!

– Жить будешь, грешники молодыми не умирают, – сказал Джон, откладывая использованный шприц.

Боб был в полуобморочном состоянии и плохо помнил, как приехал Джон и сделал ему укол адреналина. Словно издалека до него доносились рыдания Сильвии, потом Джон отправил ее наверх. Теперь Боб чувствовал себя гораздо лучше. Он повернулся на диване, попытался сесть и прохрипел:

– Она хотела меня убить!

– Не говори глупости.

– Послушай, в последнее время она ведет себя как-то странно. У нее явные провалы в памяти. Она забыла, что утопила в бассейне машину, не помнит, как приезжал кран и испортил газон… А на завтрак она приготовила мне яичницу с ветчиной!

– Да, яичница для тебя – смерть, – с серьезным видом кивнул Джон.

– Я говорю серьезно, – обиделся Боб.

– Нет, ты просто самовлюбленный эгоист, – нахмурился Джон. – У тебя нет никакого отравления, просто нервное переутомление. Впрочем, это неудивительно, если учесть, какую жизнь ты ведешь. Дорогой мой, надо все-таки помнить о возрасте! А Сильвия ужасно расстроена. Я дал ей успокоительное, и она сейчас спит.

– Вот как? А я, между прочим, чуть не умер!

– Не преувеличивай. А насчет ее забывчивости… Боб, люди могут забывать те или иные вещи, когда сильно расстроены или что-то отвлекло их внимание. Возможно, у Сильвии есть веские причины, которые приводят к забывчивости. Кроме того, люди могут не сознавать, что делают, ослепленные яростью. – Джон закрыл свой чемоданчик с инструментами и встал. – Ложись-ка спать, Боб. А мне пора ехать, уже очень поздно.

– Подожди! Посмотри на эту сыпь, она меня просто с ума сводит.

Боб поднял рубашку, и Джон склонился над ним.

– Это все на нервной почве. Вспомни, у тебя было то же самое, когда дети уезжали. Это пройдет.

Джон взял куртку, собираясь уходить, и Боб не стал его останавливать.

В этот момент ему хотелось только одного: как можно быстрее оказаться рядом с Марлой.

25

Сильвия поняла, что ей не хватает близкой подруги – хотя в такой ситуации, возможно, больше оказались бы кстати услуги психолога, и кое-что из успокоительных средств тоже бы не помешало. С тех пор как Глория переехала в Канзас, у Сильвии ни с кем из подруг не было таких же доверительных отношений. Но чувства переполняли ее, ей необходимо было с кем-либо поделиться волнующими впечатлениями о ночах любви с Бобом. Джону она ничего рассказать, естественно, не могла, да и вообще предпочитала выплескивать на него свои жалобы. Таким образом, оставался единственный человек, которому она могла открыть душу: это была ее мать. Хотя Сильвия и сознавала, что делиться с матерью подобными секретами не совсем удобно, выхода у нее не было.

Сильвия села в машину и отправилась к матери в магазин. У нее были ключи от служебного входа, возле него она и оставила свой «БМВ». Каждый, случайно заметивший эту машину, решил бы, что к Милдред приехала дочь. Кстати, может быть, поэтому Боб и подарил Марле такой же автомобиль? Сильвия подумала, что ее муж либо гений, либо идиот.

Она проскользнула в подсобное помещение, где хранились гипсовые слепки, емкости с эмалью, щетки и еще всякая всячина, которой полно собирается в магазине. Рядом с кофейником стояли в ряд кружки, которые заказчики оставили для обжига, но потом так и не забрали. Сильвия взяла одну из них, цвета морской волны, с изображением ангелов и подписью «Нэн». Было очевидно, что у этой Нэн ангелы не слишком удались. Сильвия налила себе кофе, сняла трубку висевшего на стене внутреннего телефона и приободрилась, услышав голос матери.

– Мама, ты не могла бы зайти ко мне сюда? – спросила она.

В трубке молчали.

– Сильвия? – неуверенно проговорила Милдред.

– Конечно, Сильвия! Неужели ты могла меня спутать с Филом?

Милдред не скрывала раздражения:

– Твой голос очень похож на голос одной леди. Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. И что значит – «зайти ко мне»? Куда это «сюда»?

– Мама, я в кладовой.

– В какой еще кладовой? – заволновалась Милдред.

– У тебя в кладовой! – рассердилась Сильвия.

– Ох, Господи, – наконец сообразила Милдред и через минуту появилась на пороге.

Она прошла мимо дочери к столу, по пути чмокнув ее в щеку, и налила себе кофе.

– Кто такая Нэн? – поинтересовалась Сильвия, задумчиво глядя на свою кружку.

– Да так, одна тупица. Она сбежала с каким-то актером и не явилась за кружкой. – Милдред подняла брови и посмотрела на дочь. – Но, между прочим, у нее хватило ума сохранить свой брак: очень скоро она вернулась к мужу.

– Мама, не надо меня сейчас ругать, – попросила Сильвия. – Я понимаю, что делаю что-то не так. Но я всего лишь хотела вернуть то, что мне принадлежит. – Она пристально смотрела на мать. – И знаешь, отчасти мне это удалось. Боб опять со мной, но Боб новый, вернее, такой, каким был когда-то. Он прежний, молодой… Ну, ты понимаешь, что я хочу сказать.

– Тебе действительно удалось превратиться в Марлу? – прищурилась Милдред.

– Нет-нет, я осталась собой, хотя он этого не знает. Но мы занимались с ним любовью, и это было так… – Сильвия не могла выразить свои чувства словами. Она не отрывала взгляд от кружки, по ее телу волной пробегала легкая дрожь. – Ты скорее всего забыла, как это бывает.

– Отчего же? Я помню. – Милдред погладила дочь по руке. – Твой отец когда-то был очень страстным мужчиной. – Она помолчала. – Ты его любишь, Сильвия?

– Всей душой! – горячо откликнулась Сильвия. – Он такой красивый…

– Ах, Боже мой! – тяжело вздохнула Милдред. – После двадцати лет брака обнаружить, что твой муж красивый… Да, судя по всему, ты действительно любишь его.

– Мама, мой план действует, – сказала Сильвия. – То есть, что хотела, я получила, но страшно боюсь потерять.

– Что же тут нового? Все женщины боятся одного и того же. И все-таки я не могу понять: неужели ты забыла, что этот человек тебя обманул и продолжает тебе изменять?

От этих слов Сильвия пришла в ужас, тело ее покрылось холодным потом.

– Он спит с Марлой? Она тебе сама сказала? – набросилась Сильвия на мать с вопросами.

– Глупая, он спит с тобой. Ведь ты же теперь Марла.

– Нет, Марла, это я, – раздался голос от дверей.

– Это что, сцена из «Спартака»? – невозмутимо заметила Милдред.

– Что такое «Спартак»? – спросила Марла. Мать и дочь притворились, что не расслышали.

– Зачем ты здесь? Ты что, не видела мою машину? Мы не можем вдвоем находиться в одном месте! – прошипела Сильвия.

– Вот тебя как раз здесь быть и не должно, – с нажимом проговорила Марла. – А я имею право видеться со своей матерью, когда захочу. Не могу я весь день сидеть одна! Мне не с кем даже поговорить. Дети далеко, а Боб почти не бывает дома.

– Что-то ты слишком вошла в роль. Можно подумать, будто ты прожила так шесть месяцев, а не шесть дней, – ядовито заметила Сильвия.

– Тебе хорошо, Боб теперь с тобой. И все равно не пойму, чего ты так сияешь. Ведь ты делила с ним постель двадцать лет.

Сильвия почувствовала, что краснеет.

– Это было совсем не то. Признаться, мне только до свадьбы приходилось испытывать такие же сильные ощущения.

– Ах, вот как! Значит, все-таки до свадьбы? – возмутилась Милдред. – А мы-то с отцом столько денег потратили на белое платье…

– Мама, успокойся, это были уже семидесятые годы, а не начало века, – раздраженно заметила Сильвия.

– А я вот только родилась в семидесятые. – Марла подбоченилась и гордо направилась к столу с кофе.

– Лгунья! – не задержалась с ответом Сильвия. – Признайся, тебе ведь за тридцать.

– Девочки, успокойтесь, – вмешалась Милдред, подавая Марле зеленую кружку, украшенную надписью: «Поцелуй меня, я ирландец». – Не ссорьтесь, пожалуйста. Я полагала, этот план должен был соединить двух женщин против общего врага, – напомнила она.

– Это она все начала! – огрызнулась Марла.

– Я и закончу, – не осталась в долгу Сильвия. – Я собираюсь снова стать его женой и при этом наслаждаться сексом. Разве я хочу слишком многого? – обратилась она к матери.

– Ты просто хочешь все, – пожала плечами Милдред.

– А чем же я хуже? – заныла Марла. – Мне тоже нужно все!

– Послушайте меня, вы обе! Ни одна женщина не может иметь все. Романтическая любовь и замужество? Волнующее увлечение и прочность отношений? Это невозможно. Выбирайте одно из двух – и будьте довольны.

– Но мне мало только этого потрясающего секса, я хочу все время быть с ним, – теперь жаловалась Сильвия.

– Он и так почти живет у тебя – то есть у меня. – Марла отставила чашку. – Ты что, собираешься ему все открыть? Ради Бога, подожди хотя бы до Дня Благодарения! Мои дети послезавтра возвращаются домой, я хочу настоящего семейного праздника. Ведь Боб никогда не приезжал ко мне даже на выходные. А, между прочим, я могу с ним спать, чтобы напомнить, почему он на мне женился.

– Ты же сказала, что не будешь этого делать, ты обещала! – снова испугалась Сильвия.

– Ну и что? А как же я? Ты мне тоже кое-что обещала. Говорила, что я останусь в твоем доме, пока не получу мужа. Но, извини, я что-то не вижу жениха.

– Все, перестаньте! – приказала Милдред, плотнее закрывая дверь. – Сильвия, Марла права. Конечно, обещание очень опрометчивое, но, тем не менее, придется его выполнять.

Марла робко улыбнулась. Сильвия заметила, что поддержка Милдред взволновала ее.

– Спасибо, мама… Кстати, а как насчет Джона? Он в мужья не годится?

– Джон?! Но он влюблен в меня, ты не можешь за него выйти, – заявила Сильвия.

– О Джоне можешь забыть, – подтвердила Милдред. – Он прирожденный вдовец. Его обаяние – в печати страдальца.

– Джон больше ни за что не женится, и детей он не хочет, – добавила Сильвия.

– Мне он этого что-то не говорил, – возразила Марла.

– Говорил три года назад, ты просто забыла, – съехидничала Сильвия.

– И все-таки пора предложить что-то конкретное, – снова вмешалась Милдред. – Почему Марла должна довольствоваться одними абстрактными идеями?

– Действительно! – на всякий случай поддакнула Марла, хотя имела смутное представление о том, что означает «абстрактный».

Сильвия поставила пустую кружку на стол и подняла руки:

– Сдаюсь! Но вы напрасно считаете, что я над этим не думала. А как насчет того, чтобы свести их с Филом?

Кружка вылетела у Милдред из рук и разлетелась на мелкие осколки, а она даже не шелохнулась.

– Ой, ты разбила чашку! – Марла бросилась подбирать черепки. – Ну, ничего, говорят, это к счастью.

– С нашим Филом? – наконец очнулась от столбняка Милдред.

– А кто это Фил? – живо заинтересовалась Марла.

– Она говорит о твоем брате, моем сыне, – объяснила Милдред. – Сильвия, ты в своем уме?

– Значит, тогда я стану членом вашей семьи? – по-детски обрадовалась Марла.

– Ты будешь моей сестрой, – ответила Сильвия, избегая смотреть матери в глаза.

– Невесткой, – поправила Милдред. – Но это просто нелепо.

– А, по-моему, это будет замечательно! – продолжала радоваться Марла. – Ты позволишь называть тебя мамой?

Милдред покачала головой:

– Видишь ли, Марла, он, конечно, мой сын и, в общем, заслуживает любви… Но дело в том, что… Сильвия, это глупость, об этом не может быть и речи!

– Ну почему же? Он довольно симпатичный, одинокий, у него есть работа, – расхваливала брата Сильвия. – И Марла в любом случае будет лучше, чем его бывшая жена, – добавила она, обращаясь к матери.

Милдред пожала плечами, а Марла захлопала в ладоши.

– Здорово! Беру все плохие слова о тебе обратно. Помню, Фил разговаривал со мной по телефону. Он о тебе беспокоился. Такой внимательный… Мне в мужчинах это нравится.

– Не спешите за кольцами, неплохо было бы спросить мнение Фила, – заметила Милдред. – Возможно, у него появятся свои соображения насчет кровосмешения. А вообще, я хочу сказать, что умываю руки. Делайте что хотите.

– Ты сможешь прозондировать почву на Дне Благодарения, – предложила Сильвия Марле, которая чуть не подпрыгивала от радости. – Приготовь хороший ужин – он любит вкусно поесть. Может быть, тогда мы обе сдержим свои обещания. И не соблазняй Боба!

– А ты отпусти его на праздник, – в тон ей ответила Марла. – И выдай меня замуж. Между прочим, я пригласила на День Благодарения одну соседку. Она помогла мне закатить в дом банку с маслинами. Очень милая женщина, ее зовут Роз.

– Роз? Какая Роз? Боже, неужели ты имеешь в виду Розали? – ужаснулась Сильвия.

– Счастливо повеселиться! – пожелала Милдред и вышла из комнаты.