Ловушка для охотника

ГЛАВА 24

Мы не разговаривали с той ночи, но это не значило, что я его больше ни разу не видела. Наоборот. Теперь я еще чаще ловила пристальный взгляд, прожигающий насквозь. Полный огня, страсти и неудовлетворенности. Он преследовал меня даже через закрытые двери, поселился в моих мыслях. Не давал уснуть ночью, врываясь в сны, заставляя переживать ту ночь снова и снова, смаковать каждое мгновение и желать большего. Эти мысли вызывали озноб во всем теле, но я, стараясь думать только о работе.

Близилось полнолуние, проявление волчьей сути в нашей крови в максимальной концентрации. А значит и не за горами Великая охота. Кровь стыла в жилах, как представлю, что все начнется сначала.

Надо будет куда-нибудь спрятать Юлию… Мало ли что. Решила об этом поговорить, поэтому пошла искать Ранта.

— Привет, Тор, не видел Ранта?

— О, Линда? Решила выбраться из своего защитного панциря и начать общаться?

— Ну… Не вечно же мне быть затворницей, — усмехнулась над собственными словами, ибо так и было. То я жила в теле мужчины, а теперь засела безвылазно в домике…

— Действительно…

— Как тут у вас? Спокойно?

— Смотря… Что ты имеешь в виду?

— Себя, конечно же. Что говорят?

— Делят тебя… Собираются биться и плевать им всем, что сказал альфа… если ты об этом. Ты же не подпускаешь его к себе, вот многие и решили попытать счастья.

У меня кровь отлила от лица.

— Именно этого и боялся мой отец.

— Знаешь… Одно твое слово и в стае наступит мир и лад. Чужая женщина неприкосновенна. И если помнишь, именно этого и хотел Хартог. Он желал, чтобы мы поженились.

— Да… что-то припоминаю. Но я…

— ?

— Я не так себе представляю союз с волком.

— Хочешь совет?

Я утвердительно кивнула.

— Хватит представлять, надо уже действовать. Иначе быть беде. И…

— И что?

— Может получиться так, что ни я ни Рант не сумеем тебе помочь.

— Я постараюсь разобраться с ситуацией до традиционного праздника. Скажешь, где Рант?

— Пошли, отведу… Лучше тебе не ходить в одиночестве.

По дороге смотрела на спину мужчины, понимая, что другая дамочка на моем месте пускала бы слюнки. Торнард, как и подобает сильному самцу, был тем идеалом, какой женщины представляют в своих заветных мечтах. Темноволосый, смуглый, высокий. Мускулы натягивали ткань рубашки, когда он двигал руками, а джинсы четко обрисовывали упругие ягодицы. Оставалось лишь закусить губу от искушения. Но не мне. Мое сердцебиение казалось прежним, да и дыхание не перехватывало. Для меня он был обычным мужчиной. Ни разу в мыслях не возникало томительного вожделения. Я воспринимала его исключительно как друга или старшего брата.

Чего нельзя было сказать о бете. Стоило Ранту попасть в мое поле зрения и со мной творилось что-то необъяснимое. Нет, я конечно находила этому объяснение, просто не хотела его принимать. Рядом с ним мой пульс учащался, по телу бежала дрожь, не хватало воздуха. Это были симптомы единственной болезни оборотней, от которой еще никто не хотел выздороветь. Никто, кроме меня.

— Вон он, как раз выходит из машины, — указал рукой бета и поспешно ретировался.

Я сообразила, что ему не хотелось вызывать недовольство альфы, который очень остро реагировал на посторонних мужчин подле меня.

Альфа заметил меня.

Помахала ему издалека.

— Привет…

— Хотела поговорить, — я ускорила шаг.

— Рад тебя видеть. Хорошо выглядишь, впрочем, как всегда.

— Спасибо, Рант, — поблагодарила я с легкой улыбкой, медленно приближаясь. — Приятно слышать.

— Ты решила сменить гнев на милость и начать переговоры? Похвально…

— Надо же когда-то начинать, возможно мы и договоримся…

Рант слегка кивнул в знак согласия и повернулся, я только сейчас заметила что…

Охнув, быстро поспешила к нему. При виде состояния оборотня страх пробежал по моим венам. Белая рубашка бурого волка была местами покрыта кровью и разорвана с нескольких сторон.

— Ты ранен? — в ужасе спросила я.

— Так, царапины…

— Расскажешь, что случилось? — встревожено спросила я.

— Уверена, что хочешь знать?

Я застыла, уставившись на раненого оборотня. Сердце сжималось от тревоги и переживания за него, даже не подозревала, что он настолько мне дорог. Не переживу, если с ним что-нибудь случится.

— Шутки шутишь? — захотелось прикоснуться к нему, вытереть грязь с восстановленной благодаря ускоренной регенерацией кожи. — Пошли, приведу тебя в порядок, а ты обещай, что расскажешь, кто на тебя напал или, что там вообще у вас стряслось. Ты ж альфа, или я ошибаюсь?

— Приняла, наконец-то? — усмехнулся мужчина, но послушно последовал за мной к коттеджу.

Я поднялась в ванную комнату, открыла все краны, сделав нормальную температуру воды. Своего гостя встретила на лестнице. Не церемонясь, скомандовала ему тоном, не терпящим возражения:

— Раздевайся!

Открыв дверь санузла нараспашку, продолжила кидаться распоряжениями:

— В душ, живо!

Мужчина быстро разделся и подмигнул мне, избавляясь от последних вещей. Я даже не улыбнулась. Старалась держать себя в руках, просто любуясь этой красотой. Все же моя волчица не промах, из всех волков стаи выбрала себе самого совершенного во всех отношениях.

Рант залез в душевую кабинку, а я взялась за мочалку. Молча намылила ее и принялась оттирать запекшиеся следы битвы, отмечая характер рубцов от заживающих ран.

— Можешь рассказывать!

— Все началось очень давно. Я сам не знал, что со мной происходит. Представь себе, что в твоем окружении лишь одни мужчины, а ты себя чувствуешь не в своей тарелке, ибо странно поглядываешь в сторону сына альфы…

Я на миг задержала руку на могучей мужской спине, наблюдая, как упругие струи быстро смывают нанесенную мной только что пену, очерчивая рельефы мускул.

— Только не говори мне…

— Не перебивай меня, пожалуйста… А то я собьюсь и история получится не полной, — он уперся руками в стенку, давая мне возможность потереть его бока.

— Ладно…

— Стоило щенку приблизиться и я начинал чувствовать вожделение. Жуткое желание мне мешало нормально жить. Не поверишь, но мне от самого себя было тошно. Однажды я заметил негодника подглядывающим в мои окна, когда я жарил довольно аппетитную блондиночку. Тогда я понял, что наши странные чувства обоюдны. Это было выше моих сил. Я не мог себе позволить подобных отношений не только с моральной точки зрения, но и по законам стаи. Да и вообще, происходящее с нами у меня в голове не укладывалось. Со временем, от парнишки перестало соблазнительно пахнуть и мне полегчало, теперь-то я догадываюсь, что скорее всего ты пила человеческую кровь, чтобы в тебе самцы не увидели самку, но в моем случае это уже было поздно, мой волк привязался, и теперь думал лишь об дном — он хотел всячески оберегать и поддерживать избранника звериной сущности. Я буквально возненавидел сына Хартога и изматывал его на тренировках, заставлял до упадка сил нарезать круги, пытался выбить дурь не только из своей головы, но и его. Хотя загадочные взгляды парня меня то и дело преследовали. Получалось избегать встреч, работая на материке, но мой волк не мог долго находиться вдали, просился назад на остров, ему необходимо было присутствие в жизни этого оборотня, как воздух и вода.

Я закончила мытьё со спиной и дала понять, что пора развернуться ко мне лицом.

— Так вот. Та женщина, что я встретил в отпуске, вызвала точно такие же чувства, что и наследник черного волка. Признаюсь, мне долго пришлось складывать один плюс один, а виной тому отсутствие информации о подобных случаях рождения волчицы. Их просто не было. Понимаешь?

— Что я должна понять? Что я единственная?

Он улыбнулся, поймал мою руку и опустил ее себе между ног. Мочалка выпала из моих пальцев, усилием воли заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Много чести! Что рождения оборотней женского пола не фиксировали. Если таковые и были, их прятали и тут же вывозили с острова. Но… кровавые времена прошли. И факты рождения всплыли.

— Какие факты? — насторожилась я. Неужели я познакомлюсь с еще одной волчицей? Все же быть одной самкой в стае совсем стрёмно.

— Ну, ты, например. Теперь раскрыла свою половую принадлежность и не прячешься… Возможно… Скоро и остальные подтянуться.

— Ты в этом так уверен?

— Не на все сто процентов, разумеется, но… Все же среди людей нам нет жизни, а если родной дом будет безопасным убежищем, то почему бы не вернуть на остров дочерей?

Нужно было поднять мочалку, но я боялась смотреть вниз. Достаточно было того, что нащупала моя рука….

— Ты уже чистый, смывай мыло и выходи, — одернув ладонь, скрылась за дверью ванной комнаты.

Решив, что Рант наверняка голоден, спустилась в кухню и сварганила пару сандвичей с беконом. Прихватив минеральной воды, поспешила к своему гостю.

— Проголодался? — с этими словами я вошла в спальню и застыла. — Ох!

Его наготу теперь прикрывало лишь одно полотенце. Так дело не пойдет. Сунула ему тарелку с едой и бутылку с минералкой и вышла, сообщив очевидное:

— Э… как бы тебе нужна одежда… Твоя, мягко говоря, испорчена… Я бы тебе предложила, что-нибудь, но у меня вряд ли найдется что-либо более-менее подходящее.

— О, бутерброды! Ты прочла мои мысли! Я серьезно! Очень вкусно…

— Ты меня слышишь? Тебе нужно одеться!

— Понял я… Постараюсь это исправить!

Миг и он сбежал по лестнице и скрылся.

М-да… Этот мужчина не перестает меня удивлять… Вот правда!

Вернулась, тоже разделась, приняла душ, накинула махровый халат и пошла готовить себе травяной чай с успокоительным эффектом. Хватит с меня кошмаров.

Посмотрев в окно, подметила, что уже дни стали намного короче, хоть и не совсем поздно, а уже было темно. Все же осень… Хотя на острове суровых зим не бывало из-за теплых течений и гор, но все равно на улице в последнее время ощутимо похолодало.

Когда открыла дверь спальни, чуть не споткнулась о выпирающий на полу плинтус, так поразила меня открывшаяся взору картина.

— Я знал, что ты оценишь мою идею, милая, — произнес Рант с мальчишеской улыбкой на радостном лице.

А я по-прежнему молча смотрела на него. Мужчина лежал в моей постели полностью голый. Ну, это я предположила, что полностью: нижняя часть как-никак была прикрыта одеялом, моим одеялом. В руках мужчины были бумаги, которые он изучал при свете лампы, обитающей на прикроватной тумбе. Всё было моё и лампа и ее свет, даже документы, а вот мужчина не мой.

— Что ты здесь делаешь? — наконец придя в себя, громко поинтересовалась я.

Альфа приподнял бровь, как будто услышал глупость, и демонтрируя ямочки, улыбнулся.

— Лежу, изучаю отчеты…

— Я имею в виду, что?! — потихоньку зверела, сама того не замечая.

— Лежу.

— Да я вижу, что лежишь! — уже не выдержала и закричала. — По идее, ты ушел.

— Здесь так мягко и пахнет тобой…

— Рант… Это уже перебор! Ты что себе позволяешь?

— Нет, вы посмотрите на нее! — он картинно хохотнул. — Возбудила меня своим эротичный намыливанием, а теперь гонит!

— Я тебя еще раз спрашиваю! Что ты делаешь в моей постели?!

Идиотское выражение лица, которое как бы говорило «Что за глупые вопросы?», да еще эта расслабленная поза и голый торс, который все время притягивал к себе мой взгляд, просто вывели меня из себя. Казалось, еще немного и я взвою.

И так перевозбудилась, устроив ему помывку в собственном душе, сама не знаю, что на меня нашло, а тут еще и это! Думала, что пытка идеальным мужским телом уже закончилась, так нет же, заявился без приглашения и улёгся! Словно он тут полноправный хозяин!

— Лежу, — как ни в чем ни бывало, повторил он.

— Вижу! — настаивала на своем.

— Раз видишь, то скорей переодевайся и ложись ко мне. День был тяжелым.

Я посмотрела на него, пытаясь удостовериться, серьезно он говорит или издевается, но не увидела на лице мужчины и намека на глумление, только безграничное счастье и ликование, что он таки здесь все же лежит. После чего заставила себя успокоиться и спокойно спросила:

— Рант, что ты делаешь в моем доме?

— Как что? Живу!

— Ты не можешь здесь жить! — с удивлением и некой робостью запротестовала я, словно сама уже не верила в только что сказанное.

— В шкафу мои вещи, в ванной — зубная щетка, я лежу на своей подушке, передо мной моя женщина… Конечно, я здесь живу.

Я снова в шоке уставилась на него.

— Пожалуйста, прекрати это! — с мольбой в голосе произнесла, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Нет, это не могут быть слезы!

Ведь не плачу? Да? Я сильная и смелая и вообще, я — кремень!

Тем более из-за такого пустяка, как банальный розыгрыш. Вот еще! Слезы лить по всяким пустякам! Не дождется!

Он просто решил окончательно меня свести с ума.

Нет, нет, нет!.. Я буду твердой и выгоню его отсюда. Немедленно!

Я даже не заметила, как Рант встал с постели, а когда опомнилась, то он уже стоял прямо передо мной. И первое, что я сделала, как ни стыдно в этом признаваться, так это проверила, есть ли на нем штаны. Я облегченно выдохнула, когда взгляд скользнул по белоснежным трусам, на которых отчетливо виднелся твердый бугор. Покраснев, быстро подняла глаза и встретилась с понимающим взглядом.

— Линдора, — начал Рант серьезным тоном, — с этого дня я буду жить здесь. С тобой. И это не обсуждается. Иначе и меня порвут и тебя на запчасти разберут. Знаешь… Оказывается, в таком вопросе, как самка — волки еще более серьезно настроены, чем борьба за власть. А желание обладания необыкновенной, практически уникальной женщиной придает им силы и добавляет дури в башку.

— Я перееду в другой коттедж.

— Для тебя больше нет свободных мест. А если и найдутся, то каждый раз в своей постели ты будешь находить и меня. С этого дня мы живем вместе.

— Это абсурд. Я не буду спать с тобой.

— В доме больше нет кроватей, — с ухмылкой произнес он и, нежно прикоснувшись к моему подбородку, заставил посмотреть себе в глаза. — И диван странным образом в гостиной сегодня вечером сломался.

— Что за заговор? — моему возмущению не было предела. Он не волк, он — старый лис.

— Мы будем спать вместе. Ты будешь находиться в коконе моих рук. Защищенная и согретая. И со временем ты привыкнешь к тому, что я постоянно рядом.

— А если я не хочу привыкать? — запротестовала я.

Он наклонился ко мне, почти касаясь моих губ своим дыханием, как легким перышком.

— Ты — моя душа. Ты — мое сердце. Ты — моя жизнь. Я последую за тобой даже на край света, или куда бы ты ни отправилась, и никогда не оставлю.

— Но…

— Линдора, ты упрямее барана! Твое бесполезное сопротивление — вот, что на самом деле абсурд. Ну, сколько можно? Я люблю тебя!

Казалось, время остановилось. Сердце перестало стучать, а я забыла о том, что мне для поддержания жизни в организме нужно дышать. Просто смотрела на него, как пришибленная.

Нас разделял какой-то миллиметр.

Я облизала губы, а потом, вздохнув, отступила назад. Мужчина хмыкнул при виде этого неосознанного бегства и с улыбкой произнес:

— Я обещаю не распускать руки, — он поднял их вверх, — а у тебя, правда, нет выхода. — Всегда остается машина.

Такое невинное выражение лица и артистичное:

— Ой, а я тебе не сказал, что случайно смыл твои ключи в унитаз? — с хитрой улыбкой спросил этот все просчитавший до мелочей наглец.

— Рант!

— Но не переживай, я и мой железный «конь» всегда к твоим услугам.

Я устало вздохнула, понимая, что проиграла в этой битве противостояния сильных характеров. Не идти же мне на коврик у входа в собственном доме? Хотя… наверное и он неожиданно почил смертью храбрых в каком-нибудь случайно разведенном костре.

— Слушай сюда! Ты, — сердито указала на него пальцем, — спишь на своей половине и ни в коем случае не пересекаешь виртуальную границу. Сегодня. Так и быть! — видя его ухмылку, повторила: — Только эту ночь! Все ясно?

— Как скажешь, любимая! — он шутливо подмигнул и, повернувшись, направился обратно к кровати.

Я залюбовалась упругим задом, скрытым лишь тонкой тканью плавок, сильными ногами и плечами. Пока купала его, старалась не смотреть во избежание соблазна, так сказать, а сейчас само как-то смотрелось. Ничего не могла с собой поделать. Невольно даже облизала нижнюю губу, и в этот момент Рант повернулся и томно посмотрел на меня, как будто читал тайные мысли. Затем откинул край одеяла и снова улегся на свое прежнее место, даже взял в руки документы, только смотрел при этом все также не отрываясь на меня. Устроившись, выжидающе приподнял бровь, и я, опомнившись, вздрогнула.

— Ага… я в туалет! — увидев в белой двери свое спасение, быстро нырнула туда, слыша за спиной смешок.

— Не задерживайся там. Нужно хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем.

— Ага, отдохнуть, — тихо прошептала сама себе. — А что у нас там завтра?

О, Луна! Завтра Великая охота.

Закрыв лицо руками, прижалась к деревянной створке, дышалось с трудом. Ночь обещала стать довольно долгой, мучительно длинной. И не только ночь. Ведь только что, согласившись на участие в этом безумии, я сама себе подписала окончательный приговор, который обжалованию не подлежит.

А может, это мое спасение?

Ведь теперь не удастся так легко отделаться от этого красавчика в сексуальных боксерах.

Так почему же вместо негодования на моем лице медленно расцветала счастливая улыбка, а в сердце разливалось тепло?

О девочке мы так и не поговорили… Разве я могла думать, глядя на него о чем-либо, кроме его сексуальности? Он знал это, чем собственно и пользовался.

Он все продумал. Вероятно, накал страстей в клане достиг предельно допустимых колебаний, вот он и пошел ва-банк.