Ловушка для влюбленных

Глава 13

Из салона на первом этаже раздался громкий смех.

– Что это там за шум? – поинтересовался Кит у Марча, когда вошел в парадную дверь Рейберн-Хауса. Он как раз подавал мажордому свою шляпу и перчатки, когда еще один всплеск бурного веселья расколол воздух.

– Дневные посетители мисс Элизы, милорд. В основном джентльмены.

Кит переварил новость.

– Гм-м…

– Его светлость отреагировал примерно так же и отбыл в свой клуб около получаса назад. Упомянул что-то насчет того, что желает иметь возможность слышать собственные мысли.

Кит слабо улыбнулся.

– Как давно они уже здесь?

– Непрерывный поток визитеров, приходящих и покидающих дом, начался сразу после ленча. – Марч помолчал. – Если позволено мне будет сказать, так отрадно видеть, милорд, какой успех имеет мисс Элиза в этом сезоне. Вся челядь и я, разумеется, знали о ваших уроках и о том, как упорно мисс Элиза работала. Мы все так счастливы за нее и за вашу светлость тоже. Вы, должно быть, рады.

Кит прогнал с лица хмурое выражение. – Да, конечно, очень рад.

Пару секунд спустя какой-то высокий мужчина в темно-синем сюртуке вышел из салона, и его шаги гулко зазвучали по мраморному полу. Брови Кита взлетели вверх.

– Викери? Что ты здесь делаешь?

Мужчина поднял глаза с чуть заметным выражением досады на лице.

– Уинтер. Ты, верно, только что с рейкрофтской распродажи?

– Да, вот только вернулся. – Кит скрестил руки. – Я думал, и ты там будешь. Великолепный выбор первосортных лошадей был выставлен на торги. Жаль, что ты пропустил.

– Да, но моя конюшня уже забита под завязку, и я… э… у меня другие планы на сегодня.

Это заметно. Интересно, как давно это продолжается? Викери, ухаживающий за Элизой Хэммонд? Ну и ну. И подумать только, что когда-то этот человек сидел напротив него и осыпал Элизу насмешками! Интересно, дала бы она ему отставку, если б узнала?

– Ну, приятно было повидаться, – сказал Викери. – Полагаю, мы можем снова столкнуться с тобой завтра, поскольку я обещал прокатить мисс Хэммонд в своем высоком фаэтоне.

Так он еще и на прогулку ее везет? Насколько это серьезно?

Кит с трудом удержался, чтобы не насупиться.

– Смотри не гони слишком быстро, чтобы она не вывалилась на каком-нибудь крутом повороте.

Викери подозрительно уставился на него, но потом улыбнулся, предположив, что Кит, видимо, шутит:

– Ха-ха, не бойся, она будет цела и невредима, как младенец в колыбели.

– Случается, что и колыбели переворачиваются.

– Только не моя. Все будет отлично, я позабочусь об этом.

– Очень надеюсь.

Викери как-то неуверенно улыбнулся ему одним уголком рта и с благодарностью принял от Марча свою шляпу. Нахлобучив ее на голову, он с кивком удалился.

Не успел Марч закрыть за ним дверь, как пришел еще один джентльмен.

– Здравствуйте, Марч, – поздоровался виконт Ланселот Бревард с такой фамильярностью, что стало совершенно ясно: это не первый его визит в Рейберн-Хаус. – Как поживаете?

– Очень хорошо, милорд. А вы?

– Великолепно.

– Мисс Хэммонд в салоне, милорд, – заметил Марч, явно осведомленный о цели визита виконта.

Бревард поблагодарил слугу, затем повернул свою светловолосую голову. Его глаза вспыхнули.

– Уинтер. Не видел, что ты стоишь там. Кит сунул руки в карманы брюк.

– Не знал, что я прячусь. Бревард усмехнулся.

– Ты собираешься войти? – Из салона донесся новый взрыв хохота. – Похоже, там веселье в полном разгаре.

– Да, похоже. Но нет, я направляюсь в свои комнаты. – Он щелкнул пальцем по лацкану своего сюртука. – У меня другие планы.

– А, значит, мы не увидим тебя сегодня в опере, полагаю.

– «Мы»?

– Да, мисс Хэммонд согласилась пойти со мной и моей сестрой туда этим вечером. Я пришел, чтобы уведомить ее обо всех последних деталях.

– Вообще-то я не большой любитель оперы.

– Ну да, это дело вкуса. – Бревард оперся костяшками пальцев о бедро. – Жаль, что не застал тебя вчера у Джентльмена Джексона. У тебя там славная репутация. Слышал, ты уложил еще одного из лучших парней Джексона.

Кит склонил голову:

– Я тренируюсь постоянно.

– Мы должны посостязаться как-нибудь на днях, – с бодрой улыбкой предложил Бревард.

– И в самом деле. Прекрасная мысль.

– Что ж, пойду, пожалуй, засвидетельствую свое почтение дамам. Всего хорошего, Уинтер.

– Всего хорошего.

Бревард вошел в салон, откуда тут же зазвенело мягкое, мелодичное приветствие Элизы.

Значит, сегодня вечером она идет в оперу с Бревардом? Он ничего не знал. В сущности, он теперь вообще мало что знал о ее распорядке дня, не то что раньше. За эти три недели, прошедшие после бала у Лаймондемов и ее триумфального возвращения в общество, их пути постепенно разошлись.

Во-первых, закончились их уроки. Больше не было никаких утренних наставлений и тренировочных бесед, и они больше не катались верхом по утрам. Теперь Элиза брала Кассиопею на дневной променад в парке. Подхваченная вихрем бесконечных балов и вечеринок, она переняла привычку высшего света спать допоздна и зачастую завтракала в своей комнате. Он часто видел ее на различных светских раутах и увеселительных мероприятиях, но она всегда была окружена небольшой, но преданной группой поклонников, поэтому он оставлял ее им и не вмешивался.

Разумеется, он по-прежнему присматривал за ней. Когда какой-нибудь повеса с отнюдь не безупречной репутацией, как за карточным столом, так и с дамами, пытался проникнуть в круг Элизы, он потихоньку отводил мужчину в сторону и давал понять, что его авансы нежелательны.

По сути дела, это его ревностное покровительство по отношению к Элизе не осталось незамеченным, и некоторые из приятелей подшучивали над ним по поводу его новой маленькой «сестрички» до тех пор, пока не поняли, что он не находит это забавным, и решили, что лучше держать свои колкости при себе.

Кит уставился на дверь в салон. Несколько долгих мгновений он раздумывал, не войти ли вслед за Бревардом. Но потом он резко развернулся на каблуках и, промаршировав к лестнице, взлетел по ней, перепрыгивая через две ступеньки. У него не было ни малейшего желания наблюдать, как Элиза флиртует со своими воздыхателями. Для женщины, которая еще недавно была такой застенчивой, что не осмеливалась встретить мужской взгляд, она вошла в свою новую роль очаровательной инженю как-то уж чересчур рьяно, фыркнул он. Порой он с трудом узнавал ее, гадая, куда же подевалась та милая, робкая девушка, которую он знал.

Но разве не в этом состояла цель всех его уроков – заставить прежнюю Элизу исчезнуть, чтобы на ее месте появилась новая, более смелая и уверенная в себе копия? Ему следовало бы радоваться этому.

Вместо этого он чувствовал… дьявол, он уже больше не знал, что чувствовал. Единственное, что он знал наверняка, – что скучает по ней.

Кит резко остановился, ухватившись рукой за перила.

Скучает? Скучает по тихой, молчаливой, ученой Элизе Хэммонд, которую он почти не замечал и которой так мало интересовался, что тогда, несколько лет назад, Вайолет чуть ли не силой заставила его потанцевать с ней?

Но, как он всего несколько минут назад напомнил себе, Элиза больше не тихая и молчаливая, а его нежелание танцевать с ней осталось в далеком прошлом. И теперь уже он ничего не имел против ее общества. И если уж совсем начистоту, осознал Кит, то совсем напротив, он получал от него удовольствие, большое удовольствие.

Ее мягкие улыбки и глубокомысленные наблюдения. Ее смех и то, как она намеренно оставляет предложение недосказанным, прежде чем произнести главное. Ее дружелюбие и милая неуверенность, когда она обращается к нему за поддержкой, глядя на него этими своими глазами цвета крыла голубки, прежде чем почерпнуть храбрости изнутри. Когда она что-то говорит, то это обязательно что-то интересное. Когда же она погружается в молчание… что ж, он больше не считает ее молчание неловким, он находит его успокоительным, словно это тихий ласковый ветерок в теплый солнечный день.

И ее поцелуи. В паху у него напряглось при воспоминании о ее поцелуях. Он тряхнул головой и продолжил подниматься по лестнице. У него нет времени на подобные мысли. Как нет времени и на то, чтобы скучать по ней. Элизе Хэммонд судьбой уготована жизнь, в которой ему нет места, разве что в качестве друга.

При этой мысли он невольно нахмурился. Нет, признался Кит, он определенно не хочет ее в качестве друга. Тогда чего же он хочет?

Любовной интрижки?

Он угрюмо сдвинул брови оттого, что ему понравилась эта возмутительная мысль. Да, он мог это представить. Каким восхитительно волнующим было бы продолжать давать ей уроки, которые не ограничивались бы несколькими пылкими поцелуями! Но такой путь полон опасности и соблазна, запретного соблазна, от которого такой мужчина, как он, предпочитает держаться в стороне. Лучше, решил он, не делать абсолютно ничего. Кроме того, долго скучать по ней он не будет. К следующей неделе эти странные чувства пройдут, как нежелательный загар.

Взрыв смеха долетел до него из нижнего салона.

Кит прорычал что-то себе под нос и зашагал к своей комнате. С несвойственным ему раздражением он с силой захлопнул дверь.

– Благодарю за чудесный танец, милорд.

Элиза раскрыла веер и медленно помахала им перед лицом, когда лорд Маплвуд вывел ее из танцевального круга. Дуновение воздуха, пусть и легкое, показалось освежающим для ее разгоряченных щек. Бальный зал сегодня был слишком тесным и слишком переполненным.

Очевидно, заметив, что она испытывает дискомфорт, Маплвуд склонил к ней свою начинающую седеть голову:

– Не желаете ли стакан пунша, мисс Хэммонд?

Она подняла на него глаза:

– О, мне не хотелось бы доставлять вам лишних хлопот.

– Никаких хлопот, уверяю вас. – Он мягко улыбнулся ей. – Я мигом.

Она подавила вздох, наблюдая, как он исчез в толпе гостей, сожалея, что вместо пунша не может попросить подать карету, чтобы вернуться в Рейберн-Хаус. Но только через несколько часов она сможет откланяться. В конце концов, она здесь для того, чтобы развлекаться, танцевать, вести беседы и веселиться до самого предрассветного часа.

Не то чтобы она была несчастна или скучно проводила время – совсем наоборот. Ее обычный круг поклонников прекрасно развлекал ее, кружил по залу, потчевал забавными историями и стихами, предназначенными для того, чтобы вызвать у нее улыбку или смех. Но это было до того, как она увидела Кита, проходившего мимо под руку со стройной рыжеволосой красоткой в полупрозрачном изумрудном платье.

Это была вдовствующая маркиза Пинчен, если она не ошибалась, молодая, красивая женщина, которая если и была старше Кита, то не более чем на год. Тяжесть камнем легла на сердце Элизы, в животе образовался какой-то тошнотворный ком, когда она заметила, что Кит и маркиза вместе танцуют и флиртуют друг с другом.

Интересно, она его любовница? Кит ее ласкает? Гладит руками ее тело, жадно терзая рот своими искусными поцелуями, превращая колени в слабую, безвольную массу? Занимаются ли они любовью, сплетая обнаженные тела в одной из поз, которые она видела на страницах той пикантной зеленой книжицы? Что ж, чем занимаются Кит и эта вдова, совершенно ее не касается.

В дни, последовавшие за их незабываемым уроком – незабываемым по крайней мере для нее, – в глубине души Элиза глупо надеялась, что Кит изменит свое мнение об их интерлюдии и станет добиваться ее. Покажет ей на словах, а еще лучше на деле, что та их страстная встреча произвела на него такое же неизгладимое впечатление, как и на нее. Но он не делал никаких таких попыток. Его поведение по отношению к ней было дружеским – и безразличным, как всегда. Очевидно, он испытывал облегчение от того, что теперь, когда она благополучно влилась в высший свет, его обязанности закончились. Рад, что ему больше не нужно находиться в компании с ней.

Но к своему немалому удивлению, она действительно пользуется успехом, и другие достойные джентльмены добиваются ее внимания так настойчиво, что это не перестает изумлять ее даже сейчас, когда сезон уже в полном разгаре. Все, что ей остается, – это смотреть, какой из поклонников, а быть может, и не один, предложит ей руку и сердце. И что более важно, кому из них она скажет «да».

Она снова взглянула на Кита и вдову, обрадовавшись, что лорд Маплвуд вернулся со стаканом пунша. Поблагодарив его, она сделала глоток сладкого напитка со вкусом миндаля и стала, обмахиваясь веером, слушать, как он рассказывает ей о своей пятилетней дочери, которую он явно обожает.

В конце перерыва к ней подошел лорд Бревард:

– Добрый вечер, мисс Хэммонд. Вы сегодня свежи и прекрасны, словно роза, если позволено будет так сказать. – Он отвесил элегантный поклон, затем одарил ослепительной улыбкой, от которой даже каменное сердце статуи затрепетало бы в груди.

Элиза обнаружила, что она не исключение. Неизменно вежливый, он кивнул Маплвуду:

– Милорд. Как вам нравится бал?

После приличествующего обмена любезностями лорд Маплвуд поклонился им обоим и отправился искать свою следующую партнершу.

Бревард предложил свою руку:

– Идемте в круг? Следующий танец – кадриль, полагаю.

– Милорд, вы не станете возражать, если мы не будем танцевать, а немного прогуляемся? Сегодня в зале так тесно и жарко.

– Что верно, то верно, – согласился он с заговорщической усмешкой. – Не протолкнуться, как говорят. Почему бы нам не выйти в сад? Если не ошибаюсь, наша хозяйка – страстная любительница цветов, хотя, возможно, в это время розы еще не цветут.

– Цветут розы или нет, но прогулка по саду, надеюсь, будет вполне освежающей.

Положив ладонь на рукав его черного фрака, она направилась с ним в сторону дверей, ведущих в прилегающий сад. Какие-то ночные существа жужжали, стрекотали и квакали, создавая свою музыку, изрядно отличающуюся от той, что доносилась из бального зала.

Легкий ветерок заиграл ее юбками, немного остудив какой-то неприятный жар на коже. Элиза глубоко вдохнула, радуясь возможности оказаться подальше от толпы хотя бы на несколько минут.

– Лучше? – спросил Бревард. Подошвы их туфель чуть слышно похрустывали по усыпанной мелким гравием тропинке.

– Намного лучше. Я, наверное, кажусь вам ужасно глупой за желание ускользнуть с бала.

– Вовсе нет. Некоторые балы лучше принимать небольшими дозами.

Они помолчали.

– Я хотела еще раз поблагодарить вас за то, что сводили меня в оперу на прошлой неделе, – сказала Элиза. – Мне так понравилось! Такие чудесные костюмы и великолепные певцы! Это был поистине восхитительный вечер.

Он склонил голову, вновь ослепив ее сиянием своей улыбки.

– Для меня тоже.

– А ваша сестра такая милая девушка. Я видела ее этим вечером, как только приехала. Мы с ней увлекательно побеседовали о живописи.

– О, Фрэнни обожает живопись. Дай ей волю, так она прожужжит вам все уши на эту тему. Мистер Тернер – один из ее любимцев, так что если не хотите услышать все, что только можно знать об этом художнике и его картинах, предупреждаю вас, не говорите ничего.

Он улыбнулся, а Элиза усмехнулась.

– По сути дела, – продолжал виконт, – Фрэнни только что вытянула из меня обещание отвезти ее на открытие летней выставки в Королевской академии. Не желаете присоединиться к нам? Вы будете идеальным дополнением к нашей компании.

Она мгновение помолчала, снова крайне удивленная его просьбой присоединиться к нему и его семье на экскурсии. Будь это другой мужчина, она могла бы истолковать такое приглашение как романтический интерес к ней. Но не может же всерьез ухаживать за ней такой мужчина, как виконт Бревард. Он может заполучить любую женщину, какую пожелает. Не может же он желать ее. Она была уверена, что с его стороны это не более чем простая любезность.

– Да, – отозвалась Элиза. – Это звучит весьма заманчиво. С удовольствием принимаю ваше приглашение.

– Хорошо. – Он помолчал и положил руку в перчатке на ее руку, которая покоилась на его рукаве. – Ну что, быть может, воздух стал для вас слишком прохладным или прогуляемся еще немного?

– По мне, так воздух просто чудесный. Давайте погуляем. Они углубились в сад, и по мере того как они удалялись от дома, музыка становилась глуше, а тени плотнее там, где растительность была гуще. Элиза уловила слабый запах сирени в воздухе, с наслаждением вдохнула нежную сладость этого аромата.

Бревард замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

– Я говорил вам, как вы красивы сегодня?

– Я благодарна вам за комплимент, милорд, но вам нет нужды мне льстить. Я знаю, что вовсе не красива.

– Вы сильно себя недооцениваете, мисс Хэммонд, но вы же не можете видеть себя со стороны.

– Полагаю, что нет. Тем не менее вы очень любезны, милорд.

– Ничего подобного. Друзья не лгут, а мне хотелось бы думать, что мы уже знаем друг друга достаточно хорошо, чтобы считаться друзьями.

Она сердечно улыбнулась:

– Ну разумеется.

– Тогда, как другу, позволено ли будет мне называть вас по имени? Элиза?

Она задумалась над его просьбой.

– Не вижу в этом никакого вреда. Да, конечно.

– А вы должны называть меня Ланс.

Его голос, глубокий и приятный, вибрировал в ночном воздухе. Она вспомнила еще одного человека, еще одного «друга», которого природа наградила таким же неотразимым, повелительным голосом, и подивилась своей сильной реакции на обоих мужчин.

Она сказала Киту, что хотела бы сравнить его с другим мужчиной, хотя в тот момент ее заявление было не более чем уловкой, задуманной, чтобы оказаться в его объятиях. Однако же вот сейчас она стоит в полутемном саду с потрясающе красивым мужчиной. Принимая это во внимание, возможно, ей стоит поэкспериментировать, реализовать свое пока еще не выполненное желание расправить крылья и испытать свои новые возможности.

Легкий трепет пробежал по телу от этой мысли.

– Вы все-таки замерзли, – мягко укорил он. – Идемте-ка, я отведу вас в дом.

Она повернулась к нему лицом:

– Через минуту. Вначале я хотела бы задать вам один вопрос.

Он терпеливо ждал.

Призвав на помощь всю свою смелость, она заглянула в его сияющие голубые глаза:

– Ланс, вы могли бы поцеловать меня?

Она заметила его удивление по тому, как одна золотистая бровь изогнулась кверху. Потом он улыбнулся:

– Если вы хотите этого, Элиза.

– Мне хотелось бы понять, хочу ли я.

Он улыбнулся медленной, кошачьей улыбкой:

– Тогда давайте попробуем.

Она сделала глубокий подготовительный вдох и медленно выдохнула, когда Ланс заключил ее в свои объятия.

Каким будет его поцелуй? – гадала она. Наверняка не таким, как у Кита, но лучше или хуже?

Он наклонил голову, соединив их губы мгновением позже. Она закрыла глаза и позволила себе расслабиться и отдаться ощущениям. Приятно, подумала она, определенно приятно. Его губы были теплыми и зовущими, когда двигались на ее губах с несомненной уверенностью. Почувствовав ее податливость, он обнял ее крепче, требуя большего.

Она ответила на его поцелуй, приоткрыв губы, и полностью отдалась во власть его прикосновения. Внезапно ей захотелось страсти и пыла, захотелось, чтобы он заставил ее разум плавиться от желания, захотелось, чтобы он начисто выжег из ее памяти все, что она когда-либо испытывала к Киту Уинтеру.

Она отдалась их поцелую с каким-то хрупким отчаянием. Сердце забилось быстрее, кожа запылала, несмотря на прохладный воздух. Но ее сознание, совершенно неоспоримо, целиком и полностью оставалось при ней. Поцелуй Ланса был искусным и приятным, и большинство женщин, она уверена, уже потеряли бы голову от пьянящей силы его опытного прикосновения. Его поцелуи были восхитительными, за исключением одного.

Он не Кит.

Она отстранилась, опустив голову, чтобы он не смог прочесть печаль, которая наверняка отразилась в ее глазах.

– Вы, должно быть, считаете меня слишком развязной.

– Нет, я считаю, что вы восхитительны, – сказал он, тяжело дыша, словно запыхался.

Неужели их поцелуй так повлиял на него?

В этот момент она осознала, что не должна была целовать его, поскольку ясно как день, что ему это понравилось гораздо больше, чем ей. Она заставила себя поднять на него взгляд и улыбнуться.

Из-за удобно расположенной вечнозеленой живой изгороди Кит наблюдал, как Бревард целует Элизу. Он сдержал вскрик ярости, едва не сорвавшийся с его губ, руки с такой силой сжались в кулаки, что от напряжения заболели костяшки пальцев.

Он вышел в сад, чтобы провести несколько благословенных минут наедине с собой, подышать свежим ночным воздухом. Еще ему хотелось проложить так отчаянно необходимое расстояние между ним и Марвеллой Белкирт, вдовой маркиза Пинчена.

Ему вообще не следовало начинать флиртовать с ней, тем более целовать ее три дня тому назад в библиотеке на балу у Найтонов. Она имела репутацию женщины, заводящей любовников, молодых, сильных мужчин, которые являлись полной противоположностью ее немощному, без малого восьмидесятилетнему супругу, теперь уже покойному.

Сплетаясь с ней в жарких объятиях на диване в библиотеке, он прекрасно знал, что она позволила бы ему гораздо больше, чем несколько поцелуев и быстрых ласк. Как легко было бы задрать ей юбки и погрузиться в ее горячую женскую плоть, освободиться от того расстройства и замешательства, какое он испытывал в последнее время из-за другой женщины, к которой он не должен испытывать вообще никаких чувств!

Но одного лишь отголоска имени Элизы в его сознании оказалось достаточно, чтобы свести на нет его вожделение и положить конец пылкой встрече.

Поэтому, когда Марвелла начала заигрывать с ним сегодня вечером, ему надо было немедленно остановить ее амурные поползновения. Но едва он открыл было рот, чтобы поставить вдову на место, как Элиза проплыла мимо под руку с Бревардом, с очевидным удовольствием смеясь над тем, что говорил ее спутник.

А теперь Элиза в объятиях Бреварда, и они целуются!

Проверяет свои вновь обретенные навыки, как и обещала. Интересно, Бревард первый или она позволяла и другим своим воздыхателям уводить ее в темноту парка и вкушать сладости ее губ? Неужели Маплвуд тоже целовал ее? И Викери?

В глубине души он знал, что нет, этого не было. Несмотря на все ее смелые заявления в тот день в кабинете Вайолет, он знал, что Элиза не ветреная соблазнительница, но леди до мозга костей. Если она целует Бреварда, то, должно быть, потому, что неравнодушна к нему.

Его предположение подтвердилось, когда Бревард с Элизой прервали поцелуй. Бревард продолжал обнимать ее, а она опустила голову и прислонилась лбом к его плечу, словно ища опоры. Неужели она настолько возбуждена, настолько охвачена страстью их поцелуя, что ей нужно время, чтобы прийти в себя?

Затем она взглянула на Бреварда и улыбнулась нежно и ослепительно, словно его поцелуй осветил весь ее мир.

Кит отвел взгляд, не в силах больше ни секунды видеть это.

Он хотел уйти, но не мог из опасения, что они услышат его и поймут, что он за ними наблюдал. Поэтому он подождал, пока они не вернулись в бальный зал, и только потом вышел сам, чтобы медленно направиться к дому.

Кит стер пот с лица, затем бросил полотенце обратно ожидающему мальчику-слуге, и тот ловко поймал его. Он принял стакан охлажденного лимонада и выпил его несколькими большими глотками.

Кит взглянул на своего партнера в этой встрече. Здоровяк прислонился к стене боксерского салона, в буквальном смысле пытаясь перевести дух. Этим утром они с человеком Джексона как следует поразмялись, практикуя различного рода маневрирование ног, прежде чем перейти к работе рук – короткие прямые удары, выпады, ложные удары и контрудары.

В настроении угрюмом и мрачном, что подтвердил бы каждый, у кого хватило бы глупости это сказать, Кит энергично и настойчиво перешел прямо к практике. Отказываясь делать перерывы между раундами, он наседал все жестче и настойчивее, переходя от одного приема к другому, словно одержимый.

И возможно, он и был одержим, размышлял Кит, надеясь использовать боксерские перчатки и здорового противника, чтобы выбить демонов, которые скрывались внутри его. Но единственное, чего он достиг, – взмок от пота и измотал противника. В конце концов до него дошло, что его противнику нужно передохнуть, но он не имеет права сделать это, пока ему не велят либо Кит, либо сам Джентльмен.

Поэтому Кит остановился.

– Отличный раунд, Джонс, – сказал он мужчине. – Иди умойся.

– Благодарю, милорд. – Джонс устало кивнул и вышел из тренировочного зала.

Кит плюхнулся на гладкую деревянную скамью и оперся локтями о колени. Несмотря на целое утро напряженной тренировки, он даже почти не запыхался. Нерастраченная энергия, как электрическая дуга, все еще гудела в мышцах и венах. Наверное, он мог бы попросить Джексона дать ему нового партнера для бокса, дабы освободиться от излишков энергии, но салон был полон, и ему не хотелось доставлять лишнее беспокойство.

Шумно выдохнув, он решил, что делать нечего, придется уходить. Пожалуй, он может взять Марса и отправиться на прогулку в один из менее людных парков – в Грин-парк или даже Ричмонд-парк, если будет в настроении забрести куда-нибудь подальше. Хороший галоп, быть может, именно то, что ему нужно, чтобы прочистить мозги.

Он только поднялся на ноги, когда в зал вошел Бревард. Одежда Бреварда – белая льняная рубашка с открытым воротом и свободные светло-коричневые брюки – ненамного отличалась от одежды Кита, хотя рубашку он уже давно снял. Он терпеть не мог ощущения пропитанной потом ткани, липнущей к телу.

Заметив его, Бревард подошел.

– Уинтер, доброе утро. – Он протянул руку.

Кит ответил на рукопожатие быстро и чересчур твердо.

– Вижу, ты уже провел несколько раундов, – заметил Бревард, окинув взглядом блестящую от пота кожу Кита.

Кит кивнул:

– Простая тренировка, в сущности, никакого серьезного поединка.

– Мне еще нужно разогреться, но я рассчитываю хорошенько побоксировать.

Хорошенько побоксировать. Разве это не то, чего он сам так жаждет? Кого-нибудь свеженького, кого он мог бы поколотить? Достойного противника, на которого мог бы направить всю силу своей нерастраченной энергии? Даже сам Джентльмен не мог бы быть лучшим противником, в особенности потому, что Кит не имел никакого желания нокаутировать Джентльмена на ринге.

Образ Бреварда, целующего Элизу, вспыхнул в его сознании. «Пусть он и друг, – подумал Кит, – но это доставит мне удовольствие».

– Почему бы нам не провести совместный матч? – предложил Кит. – Когда ты будешь готов, разумеется. Помнится, ты обещал мне встречу.

Бревард бросил на него удивленный взгляд:

– Ты имеешь в виду сегодня?

– Да, сегодня. Мы оба здесь. Чего ждать?

– Не знаю, правильно ли будет вызывать тебя на бои сегодня. Это, кажется, как-то не очень спортивно.

– Это почему же? – Кит скрестил руки на груди.

– Ну, ты здесь уже давно боксируешь, а я только что пришел и полон сил. Это, по-моему, дает мне преимущество. Это нечестно.

– Вовсе нет. Я все равно как раз собирался попросить Джексона дать мне нового партнера. Первого я измотал и отправил отдышаться.

Бревард некоторое время обдумывал это.

– Ну, если ты уверен…

– Разумеется, уверен. Я вполне готов.

Кит немного размялся, чтобы разогреть мышцы, в то время как Бревард проделывал то же самое на своей стороне зала. Тело Кита приятно покалывало от нетерпеливого ожидания. Он с трудом заставил себя стоять спокойно, пока мальчик-слуга снова завязывал на нем перчатки. Когда перчатки были надеты, он крепко стукнул кулаком по ладони другой руки, наслаждаясь ощущением силы удара, отозвавшегося в руках.

«О да, удовольствие мне обеспечено».

Затем Бревард прошел через зал и вступил на ринг. Кит последовал его примеру, вскочив на ринг с непринужденной грацией. Это была его территория, и он точно знал, как ее использовать.

Несколько тренировочных матчей, которые шли в зале, прекратились, джентльмены и люди других, менее знатных, сословий собрались посмотреть на схватку. Мальчики с полотенцами нагибались пониже, проскальзывая сквозь толпу, словно юркие маленькие обезьянки, чтобы полюбоваться зрелищем. Даже чемпион в отставке, сам Джентльмен Джексон, подошел понаблюдать за состязанием.

Кит и Бревард между тем дотронулись перчатками в спортивном приветствии, и бой начался.

Кит отпрыгнул назад, тут же вскинул перчатки в боевой готовности. Он медленно кружил, изучая своего противника, оценивая и взвешивая в попытке предугадать, каким может быть первый выпад Бреварда.

Этот выпад последовал мгновение спустя в форме быстрого, резкого удара ему по ребрам. Кит был готов и прикрыл руками грудь, отражая удар. Он ответил контрударом, резким апперкотом, который угодил Бреварду в челюсть. Он услышал шлепок соприкосновения перчатки с кожей, и голова Бреварда резко откинулась вбок.

Виконт тряхнул головой. Удар оказался, видимо, сильнее, чем он ожидал.

– Я слышал, что у тебя крепкий удар, Уинтер. Теперь я понимаю, что они имели в виду.

– Что? Этот легкий шлепок? – Кит попрыгал на месте, встряхнув руками. – Готов продолжать?

Бревард окинул его слегка настороженным взглядом: – У нас ведь дружеский матч, верно?

– Каким же он еще может быть? Разве мы оба не джентльмены?

Взгляд виконта прояснился.

– Совершенно верно. Давай продолжим.

Они двинулись друг вокруг друга, держа руки наготове. Кит позволил Бреварду пойти в наступление по собственному почину и с той скоростью, какую тот сам выберет. Когда он сделал это, Кит встретил его удары, отразив их без особых усилий. Он ждал, отбив еще серию ударов и контрударов, предоставляя своему противнику достаточно места заманить его туда, куда ему хотелось.

Затем внезапно настал подходящий момент. Раз, два – и прямо Бреварду в ребра. Виконт поморщился, инстинктивно прижав локти, когда уже было слишком поздно. Удары были довольно болезненные, Кит знал это, но не настолько сильные, чтобы что-нибудь сломать.

Улыбаясь, Кит отступил на несколько шагов. – Тебе надо лучше держать оборону справа. Ты совершенно открыт.

Глаза Бреварда сузились, когда он бросил на Кита еще один пронизывающий взгляд.

– Постараюсь запомнить. – Он помолчал. – Знаешь, Уинтер, я не хочу тебя покалечить.

– Как благородно! – Кит осклабился. – Что ж, полагаю, тем легче мне будет выиграть этот матч.

Они замолчали и снова стали кружить, время от времени обмениваясь короткими ударами. Пару раз Бревард попал в цель, но это были легкие, скользящие тычки, которые больше походили на пчелиные укусы, чем на настоящие удары. Затем виконт уловил ритм и пошел в нападение, нанеся пару крепких ударов Киту в живот, выбив воздух из легких. Кит отступил, чтобы отдышаться, и вскинул руки, прикрывая грудь прежде, чем последует следующий удар.

Был объявлен тайм-аут – небольшой перерыв, чтобы отдохнуть и чего-нибудь попить. Кит насухо вытер лицо и облегчил сухость во рту двумя глотками лимонада. Восстановив дыхание и силы, он снова вышел в центр ринга, готовый к следующему раунду.

Подождав не дольше нескольких секунд, он вновь атаковал Бреварда, нанеся серию быстрых, мощных, непрерывных ударов. Бревард отреагировал, попытавшись защититься и нанести удар самому. Но именно Кит все-таки нанес удачный удар, который пришелся в щеку и нос виконта.

Струйка крови вытекла из ноздри Бреварда. Он вытер ее рукавом рубашки.

– Извини. Кажется, я был слишком груб, – сказал Кит тоном, в котором не было и намека на раскаяние.

– Весь этот поединок кажется мне грубым. В чем дело? Что за причина? – потребовал виконт приглушенным голосом, предназначенным только для ушей Кита. – Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты по-настоящему жаждешь крови. Которую ты, случайно, разумеется, только что и пролил.

Кит пожал плечами:

– Не понимаю, о чем ты. Ну же, Бревард, давай драться. Виконт покачал головой:

– Не будем, покаты не скажешь, из-за чего на самом деле мы деремся. Это больше, чем просто тренировочный матч.

– А с чего ты взял, что я тренируюсь?

Кит снова атаковал его, но виконт прикрылся руками на долю секунды раньше, чем он нанес ему два крепких молниеносных удара в ребра. Кит наседал, используя меняющийся ритм – три удара, потом два, потом снова три, посылая их в неожиданном сочетании и на различной скорости, лишая своего противника присутствия духа и не давая ему перейти в наступление.

Грудь Кита тяжело вздымалась и опускалась, кожа стала липкой от пота к тому времени, когда был объявлен следующий тайм-аут. Бревард, он видел, выглядел не лучше: кожа раскраснелась, дыхание тяжелое и прерывистое. Кит почувствовал, что мышцы рук и ног мелко подрагивают и к нему подбирается легкая усталость, но ничего серьезного, ничего такого, что он не мог бы преодолеть, все еще воодушевленный схваткой.

Когда перерыв закончился, они с Бревардом вновь сошлись в центре ринга. Из толпы раздавались подбадривающие, побуждающие крики. Несомненно, были сделаны ставки.

Кит нанес комбинацию ударов, затем виконт сделал то же самое, не нанеся друг другу ощутимого урона. Когда Кит подобрался достаточно близко, чтобы ударить, виконт молниеносным движением захватил его в крепком, как тиски, объятии.

– Ну, давай выкладывай, – прохрипел он на ухо Киту, пока они боролись. – Что стоит за этой твоей злостью?

– Леди, – выпалил Кит.

– Какая леди?

Кит с рычанием вырвался из хватки Бреварда и всыпал ему еще пару свингов.

– Уф! – Виконт согнулся и обхватил себя рукам и за ушибленный живот.

Не рискуя быть подслушанным, Кит подошел ближе.

– Леди, которую ты заманил вчера вечером в сад.

– О! – Глаза Бреварда расширились за секунду до того, как Кит залепил ему еще один двойной удар в живот. Виконт покачнулся назад, но удержался и не упал.

Оправившись от удара, Бревард ринулся вперед.

– Она твой друг. Почти как сестра тебе, я знаю, но тебе не о чем беспокоиться.

Кит возобновил свою атаку.

– Мои намерения вполне благородные, – продолжал виконт, отражая удары Кита, но сам не делая попытки атаковать.

– Мне они не показались благородными. – Кит нанес еще один удар.

– Но это правда. Ей еще нужно время, но я всерьез подумываю о том, чтобы просить ее стать моей женой.

– Что? – Руки Кита сами собой опустились. Каким-то затуманенным краем сознания Кит увидел удар, который Бревард приготовился нанести, но уже ничего не мог сделать, чтобы вскинуть перчатки вовремя. Совершенно незащищенный, он принял удар прямо в лицо.

Голова закружилась, щека словно взорвалась от боли, из глаз дождем посыпались искры. Он заморгал и покачнулся, затем стал заваливаться назад и падал, падал, казалось, до бесконечности. Деревянные половицы вздрогнули под ним, когда он наконец упал на землю. Он застонал, тело мгновенно превратилось в одну сплошную боль.

– Уинтер, ты цел?

Прищурившись, он взглянул вверх и увидел перед собой вертящееся, озабоченное лицо Бреварда.

«Чертовски странно, – подумал он. – Почему Бревард кружится?»

Еще одна мужская рука появилась в поле его зрения, легонько шлепнув по неповрежденной стороне лица.

– Эй, какого еще дьявола? – пожаловался Кит, пытаясь отвернуться. Это Джентльмен Джексон, дошло до Кита, несмотря на кашу в голове.

Джексон поднял глаза, обращаясь к толпе:

– Он в порядке.

Гул недовольного ворчания и восклицаний прокатился по залу: «Поставил на него два соверена», «Вот дьявол! Впервые Уинтер проиграл».

Бревард, уже без перчаток, протянул руку, чтобы помочь Киту встать на ноги. И только тогда Кит вспомнил, в чем виконт признался как раз перед тем, как нокаутировать его.

«Бревард намеревается жениться на Элизе?»

Кит побелел и внезапно почувствовал тошноту. Он немедленно поборол это чувство – результат удара по голове, несомненно, – покачнулся и посмотрел на виконта затуманенным взглядом.

– Что ж, Бревард, – пробормотал он, – похоже, ты выиграл этот раунд.