Лука Витиелло

Глава 5

На скамейке в первом ряду расположился отец. Весь его облик выражал крайнюю степень самодовольства, как будто эта свадьба – его личный окончательный триумф. У меня были большие сомнения относительно того, что свадьба с Арией установит бессрочное перемирие с Синдикатом. Эйфория от союза может продлиться несколько лет, но не более того.

Струнный квартет и фортепиано начали играть, возвещая о появлении Арии.

– Нервничаешь? – наклонившись, прошептал мне на ухо Маттео. – Последние твои минуты в статусе свободного мужчины.

Я закатил глаза. Меня брак не особо ограничит, в отличие от Арии. А что касается свободы – по большому счету у меня ее никогда и не было. С самого рождения я принадлежу Семье, и ничто не изменит это до самой моей смерти. Семья – единственное, что имеет для меня значение.

Маттео тихонько присвистнул, и я проследил за его взглядом.

В конце прохода стояла Ария, в белом с золотом. Я жадно пожирал взглядом каждый дюйм ее тела, кроме лица, прикрытого вуалью.

Всего на мгновение у меня кольнуло что-то внутри, но я быстро взял себя в руки.

Скудери провел Арию по проходу и поднял вуаль. На короткий миг, прежде чем она отвела глаза, я заметил в них дикий страх. Проклятье! Будь они все прокляты, за то, что силой выдали ее за меня. Но больше всего я проклинаю себя за то, что теперь уже ничто в мире не помешает мне сделать ее своей и оставить себе навсегда.

Я протянул руку, и Скудери вручил мне свою дочь с самодовольной ухмылкой, очень напоминающей ту, что играла на губах моего отца. Ария на меня не смотрела. Она всеми силами пыталась сохранить присутствие духа. Я чувствовал, как ее потряхивает, пока удерживал ее ледяную руку в своей ладони.

Я понятия не имел, что она себе напредставляла.

Священник в белой рясе поприветствовал нас и гостей и начал читать вступительную молитву. По традиции нас должна благословить церковь, но я не верил в Бога. Если бы он в самом деле существовал, вряд ли мы стояли бы сейчас здесь.

– Лука и Ария, – обратился к нам священник. – Является ли ваше желание вступить в законный брак искренним и добровольным? Клянётесь ли вы любить друг друга как муж и жена, пока смерть не разлучит вас?

Любить. Как будто этот брак заключается по любви. Я никого не любил и не полюблю. Любовь – это слабость. Ария чуть сжала пальцы, и я задался вопросом – что, если она глупо верит и надеется на что-то такое? Я буду относиться к ней с уважением, наверное, смогу вытерпеть ее как супругу, но полюбить ее? Мне стало смешно, но я постарался не подать виду. Моя единственная любовь – Семья.

– Да, – произнёс я то, чего все ждали от меня.

«Да» Арии тоже прозвучало твердо. Священник удовлетворенно кивнул.

– Поскольку вы намерены заключить брак, соедините свои руки и заявите о своем согласии перед Богом и Церковью.

Я взял ее за обе руки и повернулся к ней лицом. Впервые после того, как подняла вуаль, Ария посмотрела на меня. Ее лицо было бесстрастным, но глаза не могли скрыть эмоций. В них был страх. Отчаяние. Безнадега.

Внутри вспыхнула ярость.

– Я, Лука Витиелло, беру тебя, Ария Скудери, в жены. Клянусь любить тебя в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

Надевая ей кольцо на палец, я старался не обращать внимания на то, как она дрожит.

– Ария, прими это кольцо в знак моей любви и верности. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Отныне она стала моей.

Настала очередь Арии надеть кольцо мне на палец, но у нее так сильно дрожали руки, что мне пришлось ей помочь. Необязательно всем знать, что она до ужаса меня боится. Заметил только Маттео этим его ебучим ястребиным взглядом и ухмыльнулся мне.

– Вы можете поцеловать невесту, – сказал священник.

Ария подняла голову. Она еще сильнее оцепенела, в глазах плескались тревога и смущение. Блядь! Я сжал ее ладони. Зачем – и сам не понял.

Делить этот момент со всей этой шоблой – хуже не придумаешь. Я целовался с кучей женщин, перетрахал их еще больше, но этот первый вкус моей жены… Такой момент я хотел бы смаковать только наедине с ней. Я знал, что и Арии куда комфортнее было бы в более уединенном месте – ну еще бы, ведь этот поцелуй для нее первый.

Ее самый первый чертов поцелуй.

Наклонившись, я коснулся ее губ своими. Почти невесомо. Скорее дыханием, чем прикосновением. И говорить не о чем, но мое тело отозвалось. Ария отныне моя.

Румянец залил ее щеки, и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы тут же не перекинуть ее через плечо и не отнести в нашу комнату. Я не мог дождаться того момента, когда подомну под себя ее обнаженное тело и войду в ее благословенное влажное тепло. Как будто прочитав мои мысли, Ария содрогнулась, и возбуждение схлынуло, как и не было.

Что, если сегодня ночью она так же будет реагировать на мои прикосновения? Блядь, только не это! Я даже думать о таком не хотел.

Я взял ее за руку и повел к выходу. Мужчины кивали и аплодировали мне. К нам тут же подбежал официант, ловко неся на одной руке поднос с бокалами, доверху наполненными шампанским. Я взял один для себя, второй сунул в руку Арии.

Она обхватила стеклянную ножку тонкими пальцами, но ничего не сказала и даже не посмотрела в мою сторону. Вскоре к нам потянулась с поздравлениями длинная вереница гостей.

Это была сложившаяся традиция, уклониться от которой невозможно, как бы мне ни хотелось промотать вперёд время до нашей с женой брачной ночи.

Ария со сжатыми в тонкую линию губами на бледном лице казалась отстраненной.

Склонив голову набок, я сказал:

– Улыбайся. Помнишь, ты счастливая невеста?

Как будто щелкнули выключателем, на лице Арии возникла маска – счастливая, но совершенно фальшивая. Я глотнул шампанского, сдерживая разочарование из-за того, что она так явно несчастна. Этот брак – не моя идея. Будь моя воля – я бы вообще не женился. Я посвятил свою жизнь Семье, и женщине места в ней нет.

Первыми к нам подошли мой отец с Ниной. Она как всегда держалась на шаг позади него.

Отец положил руку на мое плечо. Он единственный из присутствующих на торжестве был со мной одного роста, и наши взгляды встретились. У нас одинаковые серые глаза и темные волосы. Но на этом сходство заканчивается, если не принимать в расчет нашу склонность к жестокости.

– Лука, мой первенец, – звучно провозгласил он, привлекая к нам внимание гостей. – Сегодня для тебя и для Семьи особенный день.

Я натянуто улыбнулся ему. Он наклонился так, чтобы слышал только я и тихо сказал:

– Сегодня тебе можно только позавидовать. Нет ничего лучше, чем смотреть в глаза женщине, когда она понимает, что ты можешь сделать с ней все, что захочешь. Разрушить тщетные надежды и сломить ее дух и тело. К тому же, у твоей жены такие выразительные глаза! Представляю, как приятно будет увидеть в них ужас.

Что-то темное и жестокое заворочалось у меня в груди, но относилось это не к беззащитной женщине подле меня. Чтобы не выдать себя, я молча улыбнулся отцу еще раз. Отстранившись от меня, отец подошел с поздравлениями к Арии. Он наклонился поцеловать ей руку, а я напряженно замер. Меня отвлекла Нина. Она придвинулась, собираясь поцеловать меня в щеку, и заговорщически прошептала:

– Ох, Лука, эта девочка такая юная и хрупкая. Не обижай ее хотя бы в брачную ночь. Для этого впереди у тебя еще много ночей. Успеешь получить удовольствие.

Кому, как не ей, это знать. Мой отец получал удовольствие, почти каждый день поднимая на нее руку. Я мог бы люто возненавидеть Нину за ее ехидство, но понимал, что это единственная броня, которой она защищается. Наконец, отец и мачеха попрощались, освобождая место для следующих гостей.

По традиции, настала очередь семьи Арии. Пожимая мне руку и обнимая Арию, Скудери выглядел так, будто получал Нобелевскую премию. Затем подошла Людевика, ее мать. Едва взглянув на меня, она покорно потупила взгляд. Так вот в кого Ария. На мгновение показалось, что Людевика хочет что-то сказать. Она с беспокойством смотрела то на меня, то на Арию. Но, тяжело сглотнув, справилась с эмоциями. Подойдя поближе, неожиданно для меня, взяла меня за руки и сказала:

– Ария – послушная девочка. Она не даст тебе повода жестоко ее наказывать, – и добавила едва слышно: – она сделает все, что ты захочешь…

– Людевика, другие гости ждут своей очереди, – резко окликнул ее Скудери, и его жена тут же отпрянула. На прощание бросив на меня умоляющий взгляд, она поплелась за мужем. Не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, что подразумевалось под ее словами. Она умоляла меня не слишком жестоко обращаться этой ночью с ее дочерью. Потому что от таких, как я, милосердия не ждут. Я не стал давать ей никаких обещаний. С этого момента Ария не ее забота. Она моя. Отец, покровительственно стоя в стороне, зорко следил за каждым моим движением.

Он не должен увидеть во мне ни тени слабости. Ни сегодня, ни когда-либо еще.

Следом подошел Данте Кавалларо с родителями. Меня удивило, что первым шел Данте. Явный намек на то, что в скором времени он встанет во главе Синдиката, потеснив своего отца с поста Дона.

В нарушение всех протоколов вместо того, чтобы сначала поприветствовать меня, он с непроницаемым выражением лица поцеловал руку Арии. Я, прищурившись, наблюдал за ним. Когда он, наконец, подошел ко мне, и мы скрестили наши взгляды, в его глазах я увидел ту же настороженность, какую чувствовал сам. Этот брак должен был обеспечить перемирие, но ни Данте, ни я в его хрупкое равновесие не верили.

– Прими мои поздравления в день свадьбы, – ровно произнёс он.

– Позволь поблагодарить за то, что отдали за меня самую красивую девушку Синдиката. Учитывая, что тебе тоже нужна жена.

На мгновение во взгляде Данте я увидел что-то мрачное, и это не единственная эмоция, которую вызвали мои слова. Прежде чем забрало опустилось, лицо Данте исказилось от боли и скорби. Данте тосковал по своей умершей жене, что стало сюрпризом для меня. Я сделал себе мысленную пометку на будущее. Мой отец после смерти матери не стал откладывать женитьбу на Нине. Для него женщины были взаимозаменяемыми объектами, нужными исключительно для его удовольствия.

– Когда речь заходит о будущей жене, мой сын предъявляет специфические требования, – вмешался возникший рядом с сыном Фиоре.

Я предпочел промолчать. Данте и без того смотрел так, будто хотел убивать, и хотя я тоже с удовольствием поубивал бы не только его, но и многих мудаков, собравшихся в этом зале. Миссис Кавалларо смущенно ждала своей очереди после сына и мужа. Она молчала, может, Фиоре запретил ей говорить.

Я искоса взглянул на Арию. Она стояла, сцепив руки перед собой. Лицо выражало вежливый интерес и фальшивую радость, но я видел, что под этой маской эмоции были совсем другие. Как скоро она превратится в кого-то вроде своей матери, Нины или миссис Кавалларо? Сломаю ли я ее?

Она не смотрела в мою сторону, но уверен, что взгляд мой заметила.

После того, как ее кузина Бибиана поговорила с Арией, а я выслушал ее старого толстяка мужа, настроение моей жены изменилось. В чем причина, я так и не понял, но Ария отважилась посмотреть на меня. Разговаривая с одним из своих капитанов, я повернул голову и встретился с ней взглядом. В ее глазах вместе с интересом теплилась надежда. Последнее в нашем мире смертельно опасно, гораздо хуже первого.

Внезапно мое внимание привлекло ярко-красное платье и лакированные туфли на высоком каблуке. Приглядевшись к ожидавшим своей очереди желающим поздравить, я едва не выругался вслух.

Сенатор Паркер с семьей. Я едва обратил на человека, чьи кампании мы спонсируем, и на его амбициозного сынка, который тоже получал жалованье в нашей кассе, потому что за ними маячила та, кого я меньше всего желал видеть на своей свадьбе: Грейс.

Что-то подсказывало мне, что это ебучее платье зашили прямо на ней. Мы пожали руки с ее отцом и братом, а затем и она подошла, собственной персоной. Грейс едва ли обратила внимание на предупреждающий взгляд, который бросил на нее сенатор Паркер. Впрочем, разумные советы она никогда не слушала.

– Поздравляю, Лука! – прощебетала она, в то время как взглядом она практически совокуплялась со мной. Если она не перестанет себя так вести, мне придется ее вышвырнуть.

– Грейс, – ровно ответил я.

Она подошла очень близко, ближе, чем диктуют правила приличия, и если бы не мое нежелание устраивать сцену, я бы оттолкнул ее от себя.

– Лука, я так жажду твой член. Так хочу чувствовать вкус твоей спермы у себя во рту, – мурлыкнула она мне в ухо. – Сегодня ночью, трахая свою унылую крошку жену, ты будешь вспоминать меня. Она и вполовину не будет так хороша в постели, как я.

Ни один мускул не дрогнул на моем лице, даже если кровь в венах бурлила от ярости. Чего она добивается? Неужели в самом деле верит, что я буду думать о ней в постели с Арией?

Ария прекрасна. Чиста. Она моя жена.

Грейс – пустышка.

Конечно, Ария не поразит меня своими умениями. Я буду у нее первым и всему научу. Блядь, скорее бы!

Грейс крепко обняла Арию, а когда отпустила, вид у Арии был такой, словно ее вот-вот стошнит. Что за хуйню ей наговорила Грейс? Она была той еще подлой тварью.

Я потянулся к руке Арии, но ее так явно передернуло, что у меня закрались подозрения, а не рассказала ли ей Грейс о наших самых жестких кувырканиях. Можно подумать, я буду обращаться с Арией так же, как с Грейс. Эту шлюху нельзя было приглашать на свадьбу. Отец наверняка сделал это специально, приколоться надо мной.

Когда эта пытка закончилась и нас наконец пригласили за стол, я чуть не застонал от облегчения. Очень хотелось узнать, что творится у Арии в голове. Я держал ее за руку, но она даже не смотрела в мою сторону, явно желая сделать вид, что меня нет.

– Ты не можешь игнорировать меня вечно, Ария. Теперь мы женаты.

«Горько, горько!» – раздались крики из толпы, не успели мы сесть. Ария так и застыла статуей рядом со мной. Сдержав раздражение, я притянул ее к себе и снова поцеловал. Мне хотелось углубить поцелуй, завладеть ее сладким ртом, но я понимал, что на глазах стольких людей ей было бы неловко от такого интимного поцелуя. Ее смущал даже такой невинный, что уж говорить об остальном.

Едва мы сели за стол, как рыжая бестия тут же нарисовалась на месте рядом с Арией. Мне оставалось лишь надеяться, что она не устроит концерт. С другой стороны, может, это отвлечет от того номера, что, без сомнения, приготовил Маттео.

Брат сделал внушительный глоток вина и наклонился ко мне.

– Всю церемонию в церкви я только и думал о том, как бы воткнуть нож в мудаков из Синдиката. Кровавая свадьба была бы гораздо увлекательней этого цирка. И я сейчас говорю не о нашей чертовой традиции кровавых простыней. Ну хоть ты сможешь пролить немного крови сегодня ночью. – Маттео рассмеялся, и меня передернуло. До этого я несколько раз бывал на демонстрации простыней. Мы с Маттео не упускали случая поржать над этой традицией. Я посмотрел на Арию, она прислушивалась к тому, что шептала ей на ухо сестра. Теперь Ария моя жена. Я должен ее защищать. Мне не нравилась мысль о том, что простыни с ее кровью придется вывешивать на всеобщее обозрение. Это уж точно смутит ее до чертиков.

– Лука, что у тебя с лицом? Беспокоишься, что не будет крови?

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что Ария не девственница? – Я посмотрел на него с прищуром.

– Да брось, – фыркнул Маттео. – Это же очевидно, что она никогда не была близка с мужчиной, судя по тому, как ведет себя со всеми, и с тобой в том числе. – Он улыбнулся и добавил: – Но возможно, у тебя не получится довести дело до конца.

Я бросил на него недоверчивый взгляд.

– Серьезно? Ты думаешь, кто-то или что-то может помешать мне сегодня лишить девственности собственную жену?

– Не-а, – ухмыльнулся Маттео. – В этом зале ни один человек не сможет остановить тебя, а возможно, им с тобой не справиться, даже если все вместе соберутся. Но у нее есть шанс. – Он кивнул на бледную Арию, которая как будто вся сжалась, держась за руки с сестрой.

– Ды ты совсем рехнулся, Маттео? Кому как не тебе знать? Я ее трахну.

– Ну-ну, поживем – увидим, – пожал он плечами.

Маттео поднялся со стула после того, как все расселись, и постучал ножом по бокалу с шампанским, чтобы заставить гостей замолчать. Я бросил на него предупреждающий взгляд, чем только развеселил его. Когда-нибудь я убью этого гада!

– Дамы и господа, старые и новые друзья, мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать свадьбу моего брата Луки и его потрясающе красивой жены Арии… – Маттео театрально поклонился ей.

Ария натянуто улыбнулась, а Джианна постаралась убить моего братца своим самым смертоносным взглядом. Можно подумать, это на него как-то подействует.

– Хочу поднять тост за неизведанные земли! Нет ничего приятнее, чем ступать по свежевыпавшему снегу, оставляя первые следы. – Он подмигнул мне, затем Арии и повернулся к гостям. – Уверен, все со мной согласятся! За неизведанные земли!

Мужчины засмеялись и повторили его тост, салютуя мне бокалами.

Улыбаясь, я покачал головой. Маттео – чертова заноза в заднице! Я посмотрел на Арию, и улыбаться расхотелось. Она храбрилась, но щеки у нее пылали от смущения, а в глазах отражалось волнение. Одной рукой она вцепилась в руку Джианны, а другой смяла в кулаке белоснежную ткань подола платья. Мне почему-то захотелось протянуть руку и, разжав ее пальцы, переплести со своими. Эта мысль была абсурдна, и я ни за что бы такого не сделал, тем более в зале, полном врагов и моих солдат.

Я обрадовался, когда отец и Скудери закончили толкать тосты, и официанты, наконец, принесли еду. Не только из-за того, что проголодался, но и потому что устал от пустого трепа.

На столах появились блюда с закусками.

– Я бы хотела произнести тост как подружка невесты, но отец запретил. Кажется, он боится, что я скажу что-то, что опозорит нашу семью, – сказала Джианна, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно громче.

Я посмотрел на нее и закатил глаза. Отвернувшись, начал наполнять свою тарелку закусками. Ария одним большим глотком осушила свой бокал и потянулась за другим. Я придержал ее руку.

– Тебе надо поесть. – Ее тарелка была пуста, и она не взяла ни одной закуски на шведском столе, когда пила шампанское. Ария поджала губы, но схватила кусочек хлеба и, откусив самую малость, положила себе на тарелку. Она не притронулась и к основному блюду, что расстроило меня еще больше, особенно когда она выпила еще бокал. Может, Ария думала, что я ничего не замечаю, поглощенный беседой о Братве с отцом и Кавалларо, но я же не слепой.

Когда пришло время нашего первого танца, я поднялся и протянул ей руку. Конечно, как только Ария встала рядом со мной, гости стали требовать еще одного поцелуя. Я прижал ее к себе, поддержав, когда она оступилась. Взгляд ее уже был затуманен. Похоже, алкоголя на сегодня ей хватит.

Мне пришлось, кипя от злости, вести ее к танцполу, следя чтобы она не споткнулась и не упала.

Когда танец наконец закончился, я облегченно выдохнул, но прежде чем проводить Арию за стол, тихо сказал ей на ухо:

– Как только мы вернемся за стол, ты будешь есть. Я не хочу, чтобы ты упала в голодный обморок во время праздника и, тем более, в нашу брачную ночь.

Если она напьется, я конечно, не стану ее трахать, так что не надо давать ей больше пить. Под моим бдительным контролем Ария съела горячее и выпила пару стаканов воды. Когда подошел отец пригласить Арию на танец, я еле сдержался, чтобы не рявкнуть на него. Но мне пришлось взять себя в руки и натянуто улыбнуться.

По традиции, я должен был танцевать с Ниной, отец – с моей женой. Пока я вел в танце Нину, та была на удивление тихой, но все мое внимание было приковано к отцу с Арией. Я видел, что ей неуютно в его компании, хотя не сказал бы, что до этого в моих объятиях она была слишком расслаблена.

– Ревнуешь?

– Нет, – сухо ответил я.

Маттео прошелся по танцполу мимо остальных гостей, похлопал отца по плечу, чтобы поменяться и в свою очередь потанцевать с Арией. Он улыбнулся мне, прежде чем закружить мою жену в танце. После Нины я танцевал еще с Людевикой и Лилианой. Увидев, что Грейс направляется в мою сторону, я поспешил ретироваться и вернуться за стол. Скорее ад замерзнет, чем я станцую с Грейс. Ее брат поймал ее за руку и, к явному неудовольствию Грейс, силой заставил танцевать с собой.

– Они могли бы стать очень красивой парой, – подошел ко мне Маттео. Я проследил за его взглядом и напрягся.

Данте танцевал с Арией.

– «Золотая пара» – некоторые в Синдикате так их и прозвали. Поговаривают, что Фиоре хотел расторгнуть вашу помолвку, чтобы Ария досталась его сыну.

– Это развязало бы войну. Я бы лично отправился в Чикаго, раздавил Данте горло, забрал Арию и увез к себе домой.

– Звучит намного увлекательней, чем вот это всё.

Оставив его стоять возле стола, я пошел к Данте и моей жене. Они уже долго танцевали. Пора Арии возвращаться ко мне.

Данте первым заметил мое приближение.

– Я думаю, твоему мужу не терпится вернуть тебя обратно в свои объятия, – произнёс он, как обычно отвратительно растягивая слова. С непроницаемым лицом он отошел от нее, а я схватил Арию за руку и потащил к краю танцпола.

– Что он хотел?

– Поздравить меня. – Ария ответила не сразу, замешкавшись на мгновение.

Определенно, они еще о чем-то успели поговорить, но Маттео хлопнул в ладоши, чтобы музыку остановили, а гости замолчали.

– Время бросать подвязку!

Нас тут же обступила толпа мужчин. Я так часто был свидетелем этой традиции, что уже знал, чего от нас ждут. Опустившись на одно колено, я выгнул бровь в ожидании Арии. Ее мать должна была просветить ее по поводу наших традиций. Не знаю, практиковали ли что-то подобное в Синдикате.

Ария приподняла подол платья, демонстрируя белые туфли на высоких каблуках, стройные икры и совершенно прекрасные коленки. Блядь! Я даже не знал, что существуют настолько потрясающие колени.

Я обхватил ее икры, чуть не застонав от того, какой теплой и нежной оказалась ее кожа. Черт, ведь это первый раз, когда я касаюсь ее ног. Первый раз, когда вообще мужчина касается этих ног. Я медленно провел ладонями вверх до бедер. Ария замерла. Ее кожа покрылась мурашками. Заглянув в ее глаза, я попытался понять, какие чувства скрываются за ее реакцией, но у нее на лице застыла маска счастливой невесты.

Больше всего на свете сейчас я жаждал остаться с ней наедине. После бедер мне захотелось подняться выше, исследовать остальные части ее тела, но пальцы наткнулись на подвязку на правой ноге. Одной рукой я приподнял ее платье повыше, чтобы обнаружить подвязку, хотя мне совсем не понравилась мысль о том, что все мужики вокруг увидят ее бедра.

Ария придержала подол платья, а я, сцепив руки за спиной, наклонился, почти прижавшись щекой к ее ноге. Ожидалось, что я схвачу подвязку зубами, но до того я не мог отказать себе в удовольствии поцеловать местечко возле нее. От испуга Ария резко вдохнула, и мне опять пришлось сдерживать стон, когда почувствовал носом ее сладкий запах. Я украдкой глянул выше, но скомканная ткань закрыла мне обзор на ее трусики.

Наконец, сомкнув зубы на подвязке, я протащил ее до самого низа. Ария приподняла ногу, и, сдернув с нее эту кружевную вещицу, я встал, выпрямившись в полный рост и размахивая подвязкой, чтобы все увидели. Гости радостно зааплодировали.

– Холостяки! – крикнул я. – Подойдите! Может, кому-нибудь повезет жениться следующим!

Потребовалось несколько минут, чтобы собрать всех вместе, а матери успели вытолкать своих упирающихся подростков вперёд.

Ария звонко расхохоталась. Услышав ее первый искренний смех, я ошеломленно на нее посмотрел. Она хохотала над своим младшим братом Фабиано. Тот тоже стоял среди мужчин, ловящих подвязку. Будет ли у нее такой же счастливый вид, когда Ария будет жить со мной в Нью-Йорке?

Стараясь больше не думать об этом, я размахнулся и бросил подвязку.

Конечно, первым бросился за ней мой братец, растолкав по дороге менее целеустремленных парней. Маттео поймал подвязку и заорал:

– Дамы из Синдиката, есть желающие укрепить связи между нашими семьями? – Он поиграл бровями.

Я ухмыльнулся. Он не хуже меня знал, что среди собравшихся здесь такого рода развлечений не найти. Большинство гостей-женщин из нашего мира, а не посторонние, поэтому они под запретом.

Я приобнял Арию, и она вздрогнула от моего прикосновения. Мое приподнятое настроение тут же испарилось.

Стараясь делать вид, что спокоен, я наблюдал за тем, как Маттео пригласил Лилиану на танец. Девочка, похоже, была в восторге от того, что оказалась в центре внимания. Я притянул Арию к себе, потому что следующий танец должен был быть наш. На этот раз она почти не дергалась.

Я посмотрел вниз на ее белокурую головку и на то, как внимательно она следила за моим братом и своей сестрой.

– Если бы мой брат женился на твоей сестре, у тебя была бы семья в Нью-Йорке, – заметил я.

– Я не позволю ему забрать Лили, – пробормотала Ария, удивив меня защитной ноткой в голосе.

– Ему нужна не Лили, – сказал я, взглядом найдя Джианну, которая жалась где-то в углу танцпола. Кажется, Арию мой комментарий удивил. Неужели она не заметила, как смотрит мой брат на ее сестру? Возможно, она пока не умеет распознавать желание в глазах мужчины. Скоро научится.

Когда послышались первые крики гостей, советовавших уложить Арию в постель, мне пришлось сдержаться, чтобы не сорваться с места, и, перекинув Арию через плечо, утащить в нашу комнату.

– Ты женился на ней, теперь ложись с ней в постель! – заорал Маттео, поднял руки вверх и наткнулся на стул.

Я рассмеялся, и, глядя на брата, встал. Ария поднялась вслед за мной.

– Испачкай простыни красным! – крикнул отец с похотливой ухмылкой.

Не обращая на него внимания, я повел Арию в сторону нашей спальни под аплодисменты и крики гостей. Руки чесались съездить кому-нибудь по морде, несмотря на то, что так или иначе я намеревался сделать с ней все, что они предлагали. Я не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так, будто еще немного и взорвусь от желания. Я очень надеялся, что смогу сдержаться, как обещал себе.

Отец с дядями хлопали меня по плечу и спине, когда мы с Арией остановились перед дверью спальни.

Ария молча стояла рядом со мной, опустив голову, чтобы я не видел ее лица. Я покажу ей, как сильно хочу ее. Я толкнул дверь, Ария скользнула внутрь. Наконец-то моя.