Лунное искушение

Глава 8

Как ни стыдно признавать, Никки пришла домой тем вечером и рыдала, будто снова стала той восемнадцатилетней девочкой, которой она, по ее же собственным словам, уже не являлась, и это лишь сильнее раздражало. Почему его в корне неверное предположение ранило так сильно?

Единственный ответ приводил ее в ужас.

Это означало, что где-то в глубине души ей по-прежнему не все равно. Но это просто неприемлемо.

Никки оставила позади свою дурацкую безрассудную влюбленность. Она повторяла себе это все выходные и вернувшись в поместье де Винсентов в следующий понедельник. А когда мысли о Гейбе невзначай прокрадывались в голову, она гнала их прочь, пытаясь сосредоточиться на более важных вещах.

Например, ее живо волновал вопрос, чем заняться после того, как она закончит помогать в особняке.

Как бы высоко Никки ни ценила работу родителей, от жизни она хотела другого. В воскресенье, занимаясь с бедными собачками в приюте, она придирчиво перебирала варианты. Еще не решив, продолжать ли ей обучение и получать степень специалиста или доктора в сфере социальных наук либо сразу же приступить к работе, она точно знала одно: при любых обстоятельствах она хочет оставаться поближе к дому.

Страх за здоровье матери говорил, что время, когда родители будут рядом, небесконечно. Как ни больно признавать, даже если маме станет лучше… а ей станет лучше… годы уже не тянулись перед ней так бесконечно, как раньше.

Так что Никки останется поблизости при любом раскладе.

Поэтому нужно найти тихое, спокойное жилье. Небольших средств, которые она накопила, работая по вечерам в книжном магазине кампуса, надолго не хватит, но она получит деньги от де Винсентов, что вызывало странные чувства. Родители не позволили ей отдать им весь заработок. Она знала, что при текущих обстоятельствах они нуждаются в деньгах, но после долгих споров сошлись на том, что она возьмет половину и отдаст им оставшееся.

И это казалось правильным, потому что никто не смотрел за домом де Винсентов так хорошо, как это делала мама. Девушка была уверена: Девлин думает об этом всякий раз, когда видит ее.

Прежде всего ей требовалось найти жилье. Затем она решит, что делать с карьерой, и, может быть, найдет кого-то, кто… отвлечет ее. Это не очень-то срабатывало в колледже, но Никки решила, что так случилось потому, что она не до конца отдавалась отношениям.

На первом и последнем курсах она встречалась с Кельвином. И даже привозила его однажды домой на Марди Гра, чтобы познакомить с родителями. Он был не самым хорошим парнем, но Никки не особо вкладывалась в отношения, и он чувствовал это. В конце концов Кельвин порвал с ней.

Больше такой ерунды не случится.

Она станет ходить на свидания и не будет сравнивать то, что когда-то испытывала к Гейбу, с тем, что чувствует к тем мужчинам, которых встретила после.

Больше ничего подобного не повторится.

Она сосредоточится на своей настоящей жизни и на том, что с ней делать, и это не даст упасть в кроличью нору под названием «Гейб». Операция «Избегай Его Любой Ценой», «ИЕЛЦ» для краткости, работала.

В основном потому, что с прошлого четверга он не появлялся на ужинах, и когда бы она ни замечала его в коридорах или ни слышала голос, переходила в режим ниндзя и бросалась в любую ближайшую комнату.

Редко когда ей это удавалось.

И теперь, возможно, не удастся снова, потому что Никки услышала, как он говорит по телефону, как раз в тот момент, когда заканчивала раскладывать в сауне свежие полотенца.

Да.

У них была сауна.

Бросившись к открытой двери, девушка пожалела, что не закрыла ее за собой. Она оглянулась. Можно ли спрятаться в сауне? Ладно, это было чересчур. Никки чувствовала себя как в юности, когда застряла в бассейне в уродливом купальнике, слишком смущенная и неловкая, чтобы хотя бы пошевелиться.

Что творил с ней этот дом, заставляя чувствовать себя так, будто она гигантским прыжком перемещалась в собственное прошлое?

– Да, я закончу раму к началу следующей недели, – говорил он. Потом повисла пауза, и Никки подумала, не броситься ли к ближайшему окну и не выбраться ли наружу через него.

Гейб рассмеялся.

У нее перехватило дыхание. Она так давно не слышала его смеха. Он был глубоким и заразительным. Заставил ее вспомнить ленивые летние дни, когда она делала какую-нибудь глупость, лишь бы услышать его.

– Плата за транспортировку станет меньшей из его забот. – Он приближался.

– Проклятие, – пробормотала Никки, понимая, что окажется в ловушке, если он зайдет сюда.

Через секунду Гейб уже стоял в дверном проеме, и ее сердце замерло в груди, а потом снова пустилось вскачь.

Гейб был без рубашки.

Тревога! Тревога!

Ее мозг кричал, пока ненасытные глаза изучали каждый дюйм его тела. Никки видела его без рубашки и раньше. В этом не было ничего нового, но за годы, проведенные вне дома, воспоминания несколько притупились.

Никки не могла оторваться. Спортивные штаны висели неприлично низко, демонстрируя заманчивые впадины по обе стороны бедер. На животе выделялись кубики пресса. Тонкая полоска волос спускалась по животу от пупка и исчезала под поясом штанов. Сердце замерло, когда она стала подниматься глазами выше от гладкой кожи пресса к широким плечам. На шее болтались наушники. Волосы были собраны в неаккуратный пучок, который показался ей странно и нелепо привлекательным.

Их взгляды встретились, и улыбка сползла с его лица. Он понял, что она на него пялится.

– Ладно, мне пора.

Похоже, Гейб не стал дожидаться ответа и опустил телефон. У нее перехватило дыхание.

С их разговора прошла почти неделя.

– Что ты тут делаешь? – спросил он.

– Развешивала свежие полотенца.

– А выглядит так, будто стоишь, застыв как статуя.

Никки не могла понять, дразнит он ее или нет, да и неважно. Мышцы наконец расслабились, и она смогла сдвинуться с места, выбрав кратчайший путь, чтобы поскорее скрыться от него. Для этого требовалось перешагнуть через одну из четырех беговых дорожек. Ее не заботило, насколько глупо это смотрелось. Только не в ту минуту, когда она чувствовала на себе пристальный взгляд.

– Знаешь, можно и по полу ходить, – прокомментировал он.

– Знаю. – Она кивнула и заправила за ухо прядь волос, чувствуя по меньшей мере пять разных степеней неловкости. – Люблю ходить по беговым дорожкам.

– Ага.

Ее щеки вспыхнули, когда она ступила на беговую дорожку. Просто иди дальше. Просто иди…

– Ник.

Она замерла. Как будто не контролировала собственного тела. Тишина.

Закусив губу и говоря себе, что, возможно, пожалеет об этом, девушка медленно повернулась к нему.

Каким-то непостижимым образом он стал ближе и смотрел на нее безмятежным взглядом. Она невольно задалась вопросом, поинтересуется ли Гейб, как ее рука. Прошло несколько напряженных мгновений, и он сказал:

– Ты не убирала в моих комнатах на прошлой неделе.

Ой.

Не это она ожидала от него услышать.

– Да, я подумала, ты не хочешь, чтобы я делала это.

Его голова склонилась чуть набок.

– Это твоя работа, не так ли? – Его ледяной тон впечатлил бы даже Девлина. – Почему я не должен хотеть, чтобы ты выполняла ее?

Это твоя работа.

Никки почувствовала обиду, хотя понятия не имела, почему эти слова так ее встревожили. Может быть, потому, что она знала: с мамой или папой он не стал бы говорить в таком тоне. А может, потому, что это стало болезненным напоминанием о том, кто она ему теперь.

Прислуга, просто наемная работница.

Мерзкое чувство, возникшее ранее, запутанным клубком встало в горле, но она вскинула подбородок. Она больше не собирается рыдать из-за Гейба.

– Я подумала, ты не захочешь, чтобы я появлялась в твоей комнате, – ответила она, сохраняя ровный тон. – Но могу убрать там днем, если хочешь.

Что-то сверкнуло в его глазах, он заиграл желваками.

– Не хочу, чтобы там убирались сегодня.

– Тогда я могу убрать завтра.

– Завтра тоже не подходит.

Она нахмурилась.

– Завтра пятница, когда же еще мне сделать это? Следующая неделя…