Люба, Любочка, Любовь

X

Мы сидели визави в уютном итальянском ресторанчике. Играла тихая музыка, и все было так, как мне и мечталось. Марк смотрел на меня нежным взглядом. Я будто вернулась в тот вечер у Лены и Кости, только теперь мы с ним наконец оказались вдвоем. Первый раз, если не считать той нелепой поездки на озеро. И Марк вел себя совсем по-другому.

На этот раз он не молчал. Он говорил, говорил. Словно плотину прорвало. А я сидела, ела и любовалась его лицом, таким живым и открытым. Он рассказывал о себе. О детстве, которое у него прошло в большой коммуналке как раз неподалеку от этого ресторана. Когда проезжали мимо, он показал мне окна своей бывшей комнаты. Костя, оказывается, тоже обитал в этой коммуналке, и они с ним в детстве гоняли наперегонки на велосипедах по широченному коридору.

Потом их расселили, и встретились они совершенно случайно в Автодорожном институте, в КВНе вместе участвовали. Слово за слово, вот и вспомнили друг друга. С той поры опять дружат.

Он рассказал, как открывал свой автосервис. Сперва пришлось поработать простым механиком. Зато теперь он знает весь цикл от и до.

— Нуда. И в жизни, наверное, очень пригодилось, — засмеялась я. — Вот и мою лошадку на ходу сумели запустить. А были бы обыкновенным генеральным директором, какая от вас польза.

— Вот именно. — Он кинул на меня многозначительный взгляд. — Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: самые ценные навыки — это когда можешь что-то сделать собственными руками. Готовить, машину починить, дом построить, дрова порубить.

— И вы все это можете! Не человек, а находка!

Он засмущался.

— Конечно, не все, но кое-что да. Только, Люба, я это делаю совсем не для того, чтобы казаться ценным человеком. Просто доставляет удовольствие. Понимаете, сам процесс. Вот сейчас, например, строю баню.

— В Москве?

— Нет, это было бы слишком. Участок за городом год назад купил, теперь понемногу обживаюсь, когда время свободное выдается. Только… — Он с грустью повел головой, а я подумала: «Если его постричь покороче и вместо пробора волосы чуть вперед зачесать, ему бы очень пошло». — Понимаете, Люба, — продолжил он, — чем лучше идут дела, тем меньше свободного времени остается. Я раньше мечтал:

заработаю денег, построю дом за городом, сделаю там каждую мелочь по своему вкусу, поселю родителей, сам после работы приезжать буду. Вот возвращаешься усталый, а там папа с мамой, жена; дети по всему дому носятся. Ну как у Кости с Леной. — Он улыбнулся, однако, невесело. — А на деле… — Он помолчал. — Сейчас и деньги на дом есть, а родители умерли, с женой и детьми тоже не получилось. И строю для себя пока одну баньку. В ней ведь и жить можно будет, пока до дома руки дойдут. Да и зачем мне одному дом?

Это что, интересно, он просто так сказал или намекает, что хочет встречаться с серьезными намерениями? Ну и сказал бы прямо. Замучилась расшифровывать его намеки! Хотя вот Слава как раз прямо сказал, но мне от этого лучше не стало. Наоборот, скорее неприятно. Нет уж, пусть идет как идет. Главное, начало положено. Какой потрясающий мужик!

Он продолжал говорить, а я слушала, пропуская добрую половину мимо ушей, настолько меня завораживал звук его голоса. Марк мне нравился все сильнее и сильнее. Это был мой мужчина! И я мечтала только о том, чтобы он действительно стал моим.

Однако счастье всегда недолго. Вот и наш ужин подошел к концу. Я попросила официанта принести счет. Он воззрился на меня как баран на новые ворота:

— Счет уже оплачен.

Я перевела взгляд на Марка. Он смеялся. И когда только успел? Видимо, улучил момент, когда я в туалет выходила!

— Марк, так нечестно! Уговор дороже денег!

— И вы вообразили, будто я действительно позволю вам платать за себя? Хорошо же вы обо мне думаете!

— Думаю-то я о вас хорошо. Только ведь получается, вы и за меня заплатили, и за ремонт моей машины.

— Давайте не считаться.

— Марк, мне неудобно.

— Знаете, я могу себе это позволить. Ладно, если вы очень настаиваете, я к вам в салон приду, и вы мне бесплатно сделаете какую-нибудь процедуру, улучшающую цвет лица.

— Все сделаю, — заверила я. — Начиная от маникюра…

— Только не это, — перебил он. — Щекотно будет. Или это намек на ужасное состояние моих рук? — Он посмотрел на свои ладони, поцокал языком. — И впрямь не очень. Тут, Люба, знаете, одно из двух: либо красивые руки иметь, либо бревна строгать. Эх, сдаюсь. Обиходите одинокого, заброшенного, запаршивевшего мужчину по полной программе.

Я хихикнула:

— А эпиляцию делать будем? На лице его отразился ужас:

— Это еще зачем?

— Некоторые требуют.

— Нет, эпиляция, пожалуй, для меня слишком большой изыск.

Я воспользовалась предлогом:

— Но хотя бы постричься под моим чутким руководством согласны?

Марк с беспокойством взъерошил пятерней волосы.

— Да я вроде только постригся. Считаете, не очень удачно? Вроде в модное место ходил.

— Совсем неудачно, — отважилась я. — То есть стрижка сама по себе хорошая, но вам не идет.

— Поверю профессионалу на слово, — покорно развел руками он. — А мне казалось, нормально.

— Вот когда будет нормально, сами почувствуете разницу.

Отведу его к Римке, и сама проконтролирую, чтобы она сделала именно то, что мне хочется. А заодно и за Римкой прослежу, чтобы чего лишнего себе не позволила. Ведь меня увидит и обзавидуется. Кстати, действительно познакомлю ее со Славой.

Теперь я с замиранием сердца ждала, что Марк предложит мне дальше? Он ведь до сих пор не попросил у меня номера телефона. Наверное, у него есть собственная квартира. Может, он сейчас позовет меня к себе кофе пить? Я его к себе пригласить не могу. Марк знает, что у меня полно народу. А пригласить после обеда на кофе — вполне естественный шаг. То есть, точнее, мы кофе уже в ресторане выпили. С замечательными итальянскими пирожными. Но кого это и когда останавливало? И, главное, я так хочу, чтобы Марк предложил мне зайти к себе! Со всех точек зрения хочу! И очень интересно посмотреть, как он живет, и возможность для дальнейшего сближения открывается.

Но я зря надеялась. Марк всего лишь довез меня до дома. Правда, остановив машину возле подъезда, наконец-то сказал:

— Слушайте, Люба, а телефон свой вы мне так и не дали. Как мне теперь с вами связываться?

— Разве? — разыграла удивление я. — Мне казалось, он у вас есть.

И быстренько, пока он не передумал, продиктовала ему мобильный и домашний.

— Надеюсь, мы с вами еще куда-нибудь сходим? — Он выжидающе глядел на меня. — Вы пока не работаете?

— Начну только со следующего месяца. А сейчас учеба начинается. Вот освою новую косметическую продукцию, потом на вас опробую.

— Надеюсь, мы раньше увидимся.

Я тоже на это очень надеялась.

— Придумаю что-нибудь интересное и позвоню, — добавил он.

— Замечательно. Я учиться буду только по утрам.

— Ну Люба, до встречи.

Он взял мою руку и, проникновенно глядя мне в глаза, поцеловал. Меня как током пронзило. Я ждала продолжения, но его не последовало.

Я смотрела вслед его удаляющейся машине, и душу мою ржавчиной разъедало разочарование. Почему он не позвал меня к себе? Словно дразнит! Теперь сиди как дурочка у телефона и жди, когда он соизволит придумать что-нибудь интересное! А вдруг его вообще что-нибудь отвлечет? Или интересное не придумается…

Ничего себе положение! Впору специально машину колотить, чтобы появился предлог для встречи. Хотя тоже не очень прилично — что же, он опять должен бесплатно с моей лошадкой возиться? Хамство и наглость. Верный способ мужика отпугнуть. Или, наоборот, он почувствует себя важным, ценным и нужным? А, что загадывать. Вдруг он сам решится позвонить?

Следующие три дня я вздрагивала от каждого звонка. Кровь приливала к лицу, и я почти падала в обморок, но это оказывался кто угодно, но не Марк.

В свою очередь, я почти довела до обморока Равиля, привезя на другой день обратно не потребовавшуюся мне тысячу долларов.

— Уже отработала? — в состоянии, близком к шоковому, воскликнул он. — Каким образом?

— В казино выиграла, — решила поиздеваться над ним я.

Он почти поверил. И очень, по-моему, позавидовал, но, взглянув на купюры, успокоился:

— Не свисти, Любка, это те же самые.

— Никак номера запомнил?

— Именно. Они подряд были. Из одной пачки.

— И ничем-то вас не обманешь, товарищ генерал. Да успокойся. Просто деньги твои не понадобились.

— Ремонт не сделали?

— Сделали, и отличный!

И тут он даже с каким-то уважением спросил:

— Неужели натурой расплатилась?

— Фу, как пошло!

— Подруга, не обижайся, пожалуйста. Я в качестве комплимента!

— Ну ты хам!

Его синие глаза взирали на меня с невинной детской восторженностью:

— Да как ты не понимаешь! Деньги за ремонт от любой возьмут, а натурой совсем не от каждой.

— В таком случае, подружка моя любимая, вынуждена тебя разочаровать. Я ничем не расплачивалась.

— Мужика подцепила! — возопил он. — А кому спасибо? Равилю! Предоставил тебе возможность на Славке потренироваться, и результат пошел. Сколько денег сэкономила!

— Слушай, я не из-за денег!

— Какая разница, из-за чего! Главное, экономия налицо. Мужик-то нормальный? При деньгах?

Не удержавшись, я похвасталась:

— Хозяин автосервиса.

Равиль загорелся:

— Ценнейший кадр! Слушай, мою тачку к нему по блату пристроить нельзя?

— А отрабатывать, значит, мне? — ехидно осведомилась я.

— Почему. Я заплачу. Или бартером. Готов ему курс массажа сделать.

— По-моему, ты зря из нашего салона ушел. Все чаще изменяешь принципам.

— Ради родной машины чего не сделаешь, — ничуть не смутился Равиль.

— Циник ты, — бросила я ему на прощание.

Его следовало принимать таким, какой он есть.

Три дня я ждала. И три ночи мучилась. Чем больше проходило времени, тем страшнее мне становилось, что Марк больше не позвонит.

Он позвонил. Мы опять встретились. А потом еще. И еще. Мы уже с ним были на «ты», когда он наконец решился пригласить меня к себе домой.

Это была типичная холостяцкая квартира, из тех, куда приходят только ночевать. Чисто, аккуратно, но не уютно. Меня это не огорчило, а обрадовало. Женщиной здесь и не пахло.

Марк сварил очень вкусный кофе. Мы посидели. Послушали музыку. И разошлись. Вернее, он снова проводил меня до дома и поцеловал на прощание в щеку. Это, конечно, уже ближе к делу, чем поцелуй руки, но недостаточно.

Я по-прежнему терялась в догадках, однако сама торопить события не решалась. Стиснула зубы и набралась терпения.

Салон наш тем временем открылся. За месяц Таймуразов провернул грандиозный ремонт. Мрамор и колонны были, конечно, фальшивые. Но, если особо не приглядываться, выглядело внушительно. Нечто среднее между греческим и русским купеческим стилем — много блеска, золота, всяческих арочек, нишек, в которых стояли вазы и гипсовые изваяния обнаженных дев и юношей — в расчете, как я полагаю, на различную ориентацию потенциальных клиентов.

Нас Фомич обрядил в белые хитоны с золотым шитьем. На мой взгляд, весьма безобразно, да и работать неудобно, но с хозяином не поспоришь. Он говорил, что это концептуально.

Клиентов поначалу действительно было мало, и я, воспользовавшись моментом, заманила Марка. Римка, как его увидела, затряслась. Но я ее сразу предупредила:

— Стричь стриги, но в остальном руками не трогать.

— Твой, значит? — Как она это сказала! — Отхватила-таки где-то!

Да, надо ее со Славкой свести! Стрижка действительно преобразила Марка. Ему самому понравилось.

— Буду теперь только к вам ходить, — с удовольствием глядя на себя в зеркало, сообщил он Римке.

— Милости просим, — ответила Римка и состроила ему глазки.

Я рассердилась и в отместку сделала Марку чистку лица и три разных маски. А после отправила на маникюр и педикюр. Оттуда он вышел какой-то подавленный и смущенно сказал:

— Раз в год, конечно, можно, но вообще странное ощущение.

— А ты привыкай, — посоветовала я. — Вышел в буржуазию, так держи фасон.

— Люба, а для тебя это важно? Интересный вопрос!

— Не то чтобы очень, но приятно.

— Тогда сдаюсь. Буду ходить. Заодно за тобой пригляжу. А то еще уведут.

Его слова бальзамом разлились по моему сердцу.