Любимая девочка Севера

Глава 14

Артем

Она входит в палату, и я опять погружаюсь в эти глаза. Сейчас они синие. Это так офигенно, что я забываю, что злился. Я хочу смотреть в эти глаза. Вот так странно цепляет. Не бывает же так… Я не влюбляюсь!

Эля замирает на пороге палаты. Мужики на соседних койках тактично нас не замечают. Зато я замечаю все. И паршиво, что это все мне нравится. Из большого окна на стене солнце проложило дорожку по полу. Этель попадает прямо на ее край. И я не могу не вести взглядом выше. Стройные ноги от колена и выше закрыты юбкой. Воспалённая фантазия дорисовывает остальное. Белая блузка на маленьких полупрозрачных пуговицах, вырез, изящная шея…

– Здаров!

За спиной сводной появляется Макс с рюкзаком через плечо и здоровенным пакетом. Подходит ближе, садится на край кровати и кидает на меня одеяло, закрывая по пояс. Красноречиво играет бровями.

– Не смущай девочку. Как ты, дружище? Мы тебе вкуснях притащили.

Эля все так же стоит в дверях, не решаясь подойти. Я наговорил ей… Дурак. Девчонка и так перепугалась.

– Ну привет, Север, – к нам присоединяется Лу.

Сейчас их всех отсюда попрут. Нельзя толпой. Но я рад им. А то был риск сдохнуть до вечера от тоски.

– Привет, – киваю нашей теннисистке. – Все нормально?

– Да. Спасибо, что помог. Только желательно, чтобы до отца эта история не дошла.

– Да у нас все гудели вчера. Боюсь, так или иначе до старших долетит, – ведет плечом Макс.

– Да уж, – отмирает Эля. – У меня телефон чуть не взорвался от сообщений. Не знала, что ты такой популярный.

Закатываю глаза к потолку. Ты, детка, обо мне еще вообще ни черта не знаешь!

– Тебе Даша уже звонила? – интересуется Макс.

– Телефон на режиме «в самолёте». Не хочу пока ни с кем говорить. А что? Тоже переживает? – усмехаюсь. Мне кажется, она не способна на такие чувства. У нее совсем иные ценности в приоритете.

– Да, – за Макса поспешно отвечает Эля. – Привет тебе передавала.

Авдеев отрицательно качает головой.

Походу, чтобы узнать подробности, телефон все же придется включить. Эля явно не хочет говорить, а ребята при ней не станут.

– Как нога? – Лу забирает у Макса пакет, выкладывает на тумбочку две коробки сока, негазированную воду, фрукты и мои любимые крекеры.

– С утра вкололи еще обезболивающего, так что нормально. Они сильно преувеличили, сказав, что на восстановление уйдёт месяц.

– Ты не торопись, – хлопает по плечу Лу. – Такие травмы…

– А ты бы пропустила чемпионат, зная, что следующая возможность попасть на него у тебя будет в лучшем случае через год? – перебиваю ее.

– Нет, – честно отвечает Лусинэ.

– Ну вот и оставь эти разговоры моей бабушке. А мне важно там быть, и я там буду!

– Север, тормози. Ты тут валяться будешь без тренировок. И плюсом больная нога. Да ты, считай, расписался под своим поражением.

– Макс! – рявкаю на друга. – Вот поэтому я телефон и выключил. Чтобы мне мозги не делали лекциями и причитаниями!

– Все, молчу я, молчу. Не психуй! Ты же знаешь, я в любом случае буду на твоей стороне, даже если с твоим решением не согласен. Могу завтра к тренеру заскочить, взять для тебя что-нибудь, чтобы хоть корпус пока в тонусе держал. Хочешь?

– Спасибо, – жму ему ладонь.

Мы просто болтаем, ржем как кони, все время шикая друг на друга, но нас все равно разгоняют. У меня еще один укол по расписанию. Медсестра входит в палату, а тут толпа. Разгоняет, разрешая остаться только Этель и то потому, что сестра. Она, в отличие от Макса, на кровать сесть не решается. Берет табуретку и устраивается на ней. Надо бы сказать, что я не злюсь. И да, еще извиниться. Но все эти слова противным комом застревают в горле. Мы просто смотрим друг на друга. Она не выдерживает первая. Отводит взгляд к окну. Решаю немного понаглеть на правах раненого. Тянусь рукой до ее, прилежно лежащих на коленях. Приходится немного сползти вниз по подушке, чтобы дотянуться. Прикасаюсь пальцами к ее руке. Вздрагивает, поднимает свои красивые ресницы и прячет от меня руки за спину.

– Извини, – сразу за все. И за вчерашнюю грубость, и за это прикосновение.

– Я пойду. Рада, что с тобой все хорошо. Бабушке обязательно позвони. Она волнуется.

Понимаю, что надо отпускать. Не хочется. Вот такой я дебил, оказывается, когда девчонка реально нравится. Не люблю привязываться к людям. Ничего хорошего из этого не выходит. И вместо того, чтобы попросить ее задержаться или прийти завтра, я просто отпускаю. Не фиг влипать в это глубже. Не отдать ее Платону – это одно, а то, как клинит какого-то черта меня, уже совсем другое.

– Пока, – успеваю сказать, прежде чем Эля закрывает за собой дверь.

– Странные у тебя отношения с сестрой, парень, – влезает один из соседей по палате.

– Она сводная, – закрываю глаза, стараюсь удержать на пальцах ощущение от прикосновения к ее коже.

Даю себе мысленный подзатыльник. Отрезвляет. Снимаю с зарядки мобильник, перевожу в доступный режим и просто слушаю, как он бесконечно вибрирует, принимая, наверное, с сотню сообщений и уведомлений от спама и пропущенных звонков, до обеспокоенных или злорадствующих.