Любимая для бессмертного

Глава первая

Первое, что я увидела, открыв двери своей квартиры – синие глаза.

Первое, что сделала – завизжала.

Нет, благо, синие глаза были при хозяине, а не лежали где-то отдельно на столике. Их обладателем оказался мужчина – если говорить точнее, то потрясающе красивый мужчина. А если еще более точно, то мужчина незнакомый. Я видела его впервые в жизни, и в любой другой ситуации наверняка заинтересовалась бы его личностью.

Но он стоял в коридоре моей квартиры, опершись о мой комод, а я жила в квартире одна! И впустить его сюда было ровным счетом некому, потому что я сама только что вернулась домой после тяжелого рабочего дня.

- Привет, - улыбнулся мне незнакомец, и дверь захлопнулась, нагло втолкнув меня в квартиру. – Ты – Анна?

Я выдала нечто среднее между «помогите» и «пошел вон» и вжалась спиной в дверь. Щелчок замка ясно указывал на то, что просто так выбраться мне отсюда не получится. Кричать захотелось пуще прежнего, вот только взгляд незнакомца явственно доказывал, что это ничем мне не поможет.

- На квартире – глушитель, - подтвердил мои предположения незнакомец. – Но не пугайся. Я с добрыми намерениями.

- С д-добрыми намерениями, - простучала зубами я, - в квартиры не врываются без стука! С д-добрыми намерениями в дверь стучат!

Улыбка, коснувшаяся губ мужчины, не сулила мне ровным счетом ничего хорошего. Для надежности я попыталась нащупать в сумочке перцовый баллончик и мысленно возблагодарила себя за то, что вообще думала о безопасности заранее.

- Я стучал, - честно сообщил мне мужчина. – Но мне, к сожалению, не открыли. Потому я вынужден был прибегнуть к экстренным мерам.

Я с удвоенным усердием попыталась добыть из сумки перцовый баллончик. К сожалению, закон подлости работал, как часы, сумка превратилась в бездонную, и я не то что нащупать – даже заглянув внутри, ничего найти не смогла бы!

Незнакомец наконец-то отодрал свою спину от моего зеркала, которое доселе полировал дорогущей рубашкой, и перешел в наступление. Я пискнула от страха. Планов на то, чтобы быть задушенной или убитой в собственной квартире, у меня не было. Я вообще-то намеревалась жить долго и счастливо, даже если пока что со второй половиной не клеилось.

- Н-не подходите!

Он послушно остановился в метре от меня.

- Как вы сюда попали?

Пальцы наконец-то нащупали металлический бок баллончика, и мне стало немного легче. Я подумала, что, возможно, все не так плохо. Теперь бы открыть дверь… Благо, изнутри у меня была не замочная скважина, а обыкновенная защелка, так что я велела себе сосредоточиться и продолжать разговор.

- Телепортировался, - пояснил мне мужчина.

Я поперхнулась. Красавчик как-то виновато улыбнулся и пояснил:

- Я из другого мира, Анна. Того, в котором вы родились. И пришел вас, чтобы забрать вас туда.

Сектант какой-то, что ли?!

Где-то на задворках сознания промелькнула чисто женская глупая мысль: жалко, такой красивый, а такую ересь несет. Не то чтобы мне была большая разница, попасть в руки красивого маньяка или страшного, а эстетизм убийства – вообще не то, что чаще всего интересует жертву, но вдруг меня все-таки не убивать пришли?

- Анна, не пугайтесь. Я правда не желаю вам зла, - мягко промолвил незнакомец. Голос у него тоже был что надо, такой себе вкрадчивый, бархатный баритон. Таким голосом как раз заманивать наивных дурочек к себе в секту, чтобы потом произвести какое-то ритуальное жертвоприношение.

Еще и говорит, что телепортировался. Это ж как? Через окно залез, наверное. Странно, что костюм на нем так идеально сидит… Или, может, своровал запасной комплект ключей и просто вошел через дверь? Да, этот вариант самый правдоподобный.

- Я не хочу, чтобы меня куда-либо забирали, - прошептала я. – Мне этот мир тоже по душе!

- Всем нам трудно менять привычное место обитания, - согласился незнакомец. – Но, поверьте, это гораздо лучше смерти.

- С-с-смерти?

- Мир стремится к балансу, - терпеливо пояснил он. – Вы потеряли работу, расстались с парнем…

Я посерела. Откуда ему знать-то?!

- Ваш дядя умер, - припечатал меня к двери незнакомец, - еще три месяца назад – последняя ваша связь с этим миром. Анна, вам все равно нечего терять.

Я шмыгнула носом.

- Кроме своей жизни, - продолжил он. – А я предлагаю вам переместиться в родной мир. Вы не будете брошены на произвол судьбы. Программа адаптации попаданцев идет полным ходом, и множество ваших братьев и сестер по несчастью уже обрели свое счастье. К тому же, по нашим данным у вас может быть дар…

- Нет у меня никакого дара! – взвизгнула я. – А вы кто вообще?! Наверное, один из… Кому вы там молитесь?

- Мы молимся времени, Анна, - с улыбкой пояснил незнакомец. – А управляю им я. Обычно начальство в моем лице сидит в душном кабинете, но вы проигнорировали первые пять предложений о переходе. Теперь вы уже в моем ведомстве, так что…

Пять предложений? Ну, да, ко мне лезли какие-то сумасшедшие, предлагали счастье в другом мире и работу в «труднодоступном месте», но чтобы вот так?

Глава вторая

Я попятилась. Женщина наступала на меня с такой уверенностью, что даже запертый в подвале, или что то было за помещение, Рене казался не настолько страшным. Незнакомка едва не метала молнии из глаз. И она меня явно узнала.

Меня – или моего двойника?

- Простите, но вы кто? – осторожно уточнила я, отступая. – И что вам от меня нужно?

- Ах ты мерзавка! Ты еще будешь спрашивать, кто я! – воскликнула женщина. – Да тебя убить мало, дрянь! Я сейчас…

Я обернулась, но бежать было некуда. Женщина загнала меня в угол, а теперь надвигалась с невероятной решительностью, крепко сжимая руки в кулаки. Она явно собиралась ударить – у меня в этом не было никаких сомнений! – и я малодушно зажмурилась, не в силах выдержать ее буквально пронзающий меня насквозь взгляд.

Однако, прошла минута, а удара все так и не было. Я осторожно приоткрыла один глаз, потом второй и увидела перед собой широкую мужскую спину. Это был все тот же Рене, правда, теперь заметно присыпанный пылью. Он стоял, раздраженно скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на атаковавшую меня незнакомку.

- Прочь уйди! Дай мне разобраться с девкой! – гневно велела ему та мерзкая бабища – назвать ее иными словами я просто не могла.

Вблизи женщина оказалась катастрофически неприятной. Полная, вся какая-то круглая, как шарик, она была обладательницей маленьких поросячьих глазок и огромных, будто вареники, губ. Из ее большого рта оскорбления вырывались с такой легкостью, словно ее именно для этого и родили.

Жаба жабой.

А еще она излучала опасность. Я кожей это чувствовала.

- Я настоятельно советую вам оставить девушку в покое, - ледяным голосом проронил Рене.

Что ж, надо сказать, со мной он говорил куда более мягко.

- А ты тут кто? Ишь, раскомандовался! За нее деньги плочено!

- Деньги? – охнула я.

Это куда ж я попала? Меня что, уже продают, как живой товар? Этого только не хватало!

Впрочем, у Рене явно возник аналогичный вопрос.

- Деньги, говорите? – мрачно поинтересовался он. – Кто я такой? Что ж… - он расстегнул одну пуговицу своей рубашки и достал что-то из-за шиворота, продемонстрировал это бабище. – Так понятнее?

Из-за спины Рене было не особо хорошо видно, но я все равно заметила, как позеленела моя преследовательница. Что б там ни показал мужчина, оно явно сбило с нее спесь. Женщина попятилась, осенила его каким-то знаком, смутно напомнившим мне христианский крест, и пробормотала:

- Что же вы, господин Хранитель, да не представились! Давно вы здесь? Ох, да мы бы по высшему разряду вас обслужили… Что эта мерзавка успела наговорить? Ох, ох!..

Что б ни наговорила «мерзавка», это точно была не я. Наверное, речь шла о моей предшественнице. Рене говорил, что в моем мире меня постигали неудачи из-за баланса, и до меня вдруг дошло, что это же касалось и моего двойника. Если предположить, что параллельные миры действительно существуют, той, другой Анне тоже явно жилось несладко.

- Эта мерзавка, как вы выражаетесь, не сказала ровным счетом ничего, кроме правды, - вкрадчиво промолвил Рене. – И как это вы собрались меня здесь обслуживать? Что тут, уважаемая, находится?

Бабища попятилась. Теперь она уже не зеленела, а, наоборот, приобрела эдакий бордовый оттенок. Было видно, что она с трудом перебирала ногами и, если б могла, бросилась бы отсюда прочь.

Рене она явно боялась. Я выглянула у него из-за спины, пытаясь понять, что такого страшного мужчина продемонстрировал этой бабе, но обнаружила лишь крохотные песочные часы.

- Что находится? – переспросила она. – Да как же… Швейный цех, господин Хранитель! Разумеется, швейный цех! И мои, э-э-э, швеи всегда рады новым, э-э-э, клиентам…

- Ага, - язвительно подтвердил Рене. – Безгранично рады. А кто ж платил деньги за Анну, что вы требуете ее себе обратно?

- Дак ведь… О зарплате я! Аванс ей выдали, а она не отработала, - женщина сделала еще один крохотный шаг назад. – Ничего такого! Ничего из того, о чем вы могли подумать?

- А о чем я мог подумать?

- Да откуда ж мне знать, что творится в вашей светлой голове? – пискнула баба. – Ну я это… того… пошла?

- Ага, - утвердительно кивнул Рене. – Идите-идите. Хорошего дня.

Женщина хихикнула, надо сказать, премерзко, и наконец-то удалилась, оставив нас вдвоем. Рене повернулся ко мне и серьезно спросил:

- Ну теперь-то ты понимаешь, почему не следовало от меня убегать?

Я испуганно кивнула. Да уж, теперь у меня по этому поводу не осталось никаких сомнений.

- И что это за место? – тихо спросила я. – Это что, тот самый параллельный мир? Меня притащили сюда, чтобы отдать в рабство?!

- Тебя – нет, - серьезно промолвил Рене. – А вот твою предшественницу действительно продали в рабство.

Продали! Час от часу не легче.

- И теперь, - с замиранием сердца прошептала я, молясь о том, чтобы Рене не только внешне не соответствовал образу работорговца, а и действительно им не был, - я – чья-то рабыня? Вместо нее?

Глава третья

Открыв глаза, я долго пыталась понять, где нахожусь. Завтра после работы я шла домой, но у меня дома не было такого слепяще-белого потолка. Где тогда, спрашивается, паук, к которому я так уже привыкла, что не убирала его паутину на моей люстре?

Собственно, не было не только паука, но и самой люстры. Вместо этого нашлось что-то похожее на узкие полоски светодиодных ламп, или как там они назывались. Я никогда особо не разбиралась в оптике, но четко знала, что такого у меня дома не было. Его там просто некуда повесить.

Я перевернулась на бок и узрела какого-то кудрявого паренька. Он стоял с подносом в руках, вытянувшись, словно на плацу перед генералом, и улыбался так, что у меня аж руки зачесались посильнее ему врезать. Лыбился, словно только что узрел схождение богов с небес.

- Рад, что вы проснулись, госпожа Анна, - заявил он таким слащавым голосом, что мне захотелось запустить в него чем-нибудь. – Я принес вам завтрак. Господин Рене сказал, что сегодня утром, к сожалению, не может к вам присоединиться, но он обязательно постарается найти свободное время вечером. Я буду выполнять мелкие поручения, а он займется вашей адаптацией в целом!

Я зажмурилась, чувствуя настоящую атаку воспоминаний на собственную голову. Ох, господи!.. Вспомнилось все – и параллельные миры, попытки уверить меня в том, что они существуют, и двойник, девушка, похожая на меня, как две капли воды…

И Рене, тот самый потрясающий красавец, которому я умудрилась брызнуть в лицо из перцового баллончика, а потом узнала, что он тут что-то вроде местного бога, и вообще, лучше было бы на него не нападать, если я не хочу проблем.

Очевидно, я все еще находилась в комнате для восстановления, куда меня отправили вчера вечером спать. Я вырубилась, стоило только лечь, хотя предложили мне нечто вроде стола, без подушки и без одеяла. И чувствовала себя отлично отдохнувшей, хотя, по всей логике, спать здесь было неудобно. Вероятно, и здесь поучаствовала магия.

Интересно, она и вправду существует? Или это какие-то сверхвысокие технологии? Или, может быть, технологии, завязанные на магии?

Я села, свесив ноги со своего стола-кровати, и глянула на лучезарного, довольного, как слон, Тома. Что его так сильно порадовало? Непонятно…

- Ваш завтрак, - довольно доложил он уже во второй раз, установив поднос на мой стол, на самый краешек, словно тот мог провалиться.

Еда выглядела аппетитно, но нахлынувшие воспоминания не давали мне покоя.

- Мне бы умыться, принять душ, - попросила я.

- Душевая кабина там, - указал пальцем он на практически незаметную дверцу. – Там будет запасная одежда!

Это радовало. А вот то, что Том так и остался стоять на месте, совсем нет.

- Может быть, - осторожно уточнила я, - ты все-таки выйдешь, м?

- Зачем? – удивился парень.

- Ну, мне неловко. Я там принимаю душ, а тут стоит незнакомый мужчина. Это как-то не по этикету…

Томас моментально испугался, словно я только что пересказала ему какой-то ужасный ритуал жертвоприношения.

- Ой, я же ничего такого! Разумеется, я выйду, госпожа Анна! Позовите меня, когда будете готовы! Я буду ждать под дверью!

Он еще постоял немного, потом вспомнил, что от него все-таки требовалось выйти, и выскользнул за дверь, оставив меня одну. Я тяжело вздохнула, решив, что лучше не буду комментировать, что думаю обо всем этом. Сумасшедший какой-то!

Впрочем, возможно, это я уже поехала мозгами. Было бы неудивительно, если б я сейчас пришла в себя в сумасшедшем доме. Между прочим, более логичный вариант, чем оказаться в параллельном мире, еще и участницей программы адаптации попаданцев. Спасибо хоть никакого принца на белом коне нет, да и мир на средневековый не совсем похож.

Хотя, может быть, я что-то о нем не знаю.

Я даже ущипнула себя для верности, рассчитывая, что моргну, и белые стены восстановительной комнаты превратятся в мягкие серые – дурдома. Но нет, ничего не изменилось.

В ванной комнате действительно оказалось все необходимое, в том числе и мужской бритвенный станок с лезвиями. Мне они были ни к чему, но сам факт, что острые предметы никто убирать не спешил, уже радовал. В тюрьмах и сумасшедших домах это обычно делают.

На секту тоже вроде не похоже…

Смирившись с мыслью, что я все-таки попала в другой мир, а здесь меня окружают Хранитель Времени и его странные подчиненные, я приняла душ, привела себя в порядок и переоделась в предложенную одежду. Костюм, состоявший из блузки, жилетки и облегающих брюк, пришелся мне как раз в пору, сидел просто отлично. Выглядел он не слишком старомодно, я бы с удовольствием носила это и в своей обычной жизни, если б у меня были деньги на такую красивую одежду.

Улыбнувшись отражению и убедившись в том, что все со мной в порядке, я вернулась в восстановительную комнату. Томас не вернулся, а вот завтрак все также стоял на столе. Решив, что не время стесняться, я поела и, вооружившись подносом с грязной посудой, двинулась ко второй двери.

Что ж, если у этого Томаса поедет крыша, я смогу его этим же подносом и успокоить. А если все будет хорошо, то просто отдам грязную посуду.

Глава четвертая

Тамила медленно, грузно поднялась со своего места и воззрилась на меня так, словно собиралась сейчас прожечь взглядом насквозь.

- Госпожа Анна теперь тут у вас все возглавит! – довольно отчитался Том, а потом проделал то же самое, что и при распределении меня на работу – подошел к секретарше и тихонечко прошептал ей что-то на ухо.

К своему огромному сожалению, я не сумела разобрать ни слова, только выхватила из разговора отдельные звуки, не несущие в себе никакой информации. Зато лицо Тамилы оказалось невероятно живописным. То, как стремительно она помрачнела, дорогого стоило. Кожа женщины приобрела некий зеленоватый оттенок, очевидно, отвечающий за ее испуг.

- Вот как, - прошипела она. – Неожиданно.

- Только тс-с-с! – пригрозил пальцем Том.

- Я – могила! – кивнула Тамила, продолжая сверлить меня глазами.

Теперь мне удалось рассмотреть ее получше, чем в заколдованном и невероятно темном коридоре, и это рассматривание никаких приятностей мне не доставило. Женщина была невысокой, приземистой, но при этом – очень большой, практически необъятной. При этом она не выглядела рыхлой, скорее напоминала некий плотный надутый шар.

Ручищи Тамилы были предназначены для чего угодно, но только не для секретарской или швейной работы. Толстые пальцы, натруженные ладони… Мне почему-то казалось, что прежде она трудилась тут не секретарем, а какой-нибудь надсмотрщицей.

Возможно, я была не так уж и далека от истины.

- Госпожа Анна, вы проходите в кабинет, - продолжил Томас. – Проходите, проходите…

Он вновь услужливо распахнул передо мной дверь, и я оказалась в помещении, явно нуждавшемся в ремонте. Никаких красот интерьера тут, понятное дело, не было. Не слишком свежие стены, отвалившийся от стены кусок штукатурки, трещины на потолке, карниз, который вот-вот завалится… Шторы явно нуждались в том, чтобы их хорошенечко выстирали.

Стол, прочный, кажется, дубовый, выглядел достаточно прилично. Шкафы – тоже. Однако, нигде не осталось ни единого листика бумаги. Ни следов документов, ничего. Некто старательно вычищал все, что мог, чтобы не оставить и напоминания о творившихся здесь нелегальных делах.

Я нахмурилась.

- Когда главари бежали, то многое забрали с собой, - мрачно промолвила Тамила, застывшая в дверном проеме.

Едва сдержавшись, чтобы не вскрикнуть – слишком уж неожиданно подкралась ко мне эта женщина! – я серьезно кивнула и продолжила свое исследование, пытаясь понять, что же это за место такое и что мне придется здесь делать.

- Мы, - важно продолжила секретарша, - ровным счетом ничего, госпожа Анна, о происходящем не знали. Мы простые работницы. Мы выполняли приказы, и другого выбора нам никто не оставил. Уж не знаю, как вы набрались смелости, чтобы преодолеть сдерживающую нас магию, рассказать все господину Хранителю и спасти нас всех из рабства.

Я обернулась. Тамила льстиво улыбалась, но я не верила ни единому ее слову. Рабство? Что ж, не знаю, сколько людей тут работало, а главное, на каких условиях, но эта дама совершенно не походила на рабыню.

- Но теперь, именем Истинных, все-то хорошо уж будет, - подытожила она и попыталась улыбнуться простой, искренней улыбкой.

Вышло, надо сказать, очень плохо. Ни следа искренности я там не увидела, а вот в маленьких, поросячьих глазках Тамилы светилось что-то смутно напоминающее зависть и злобу. Да она же проклинала меня! Наверняка, ненавидела уже за то, что я посмела сюда явиться!

…А ведь она-то не знала, что это не я выдала все секреты их швейного цеха, а моя предшественница!

Меня вдруг остро укололо осознание, что о моем перемещении между мирами, наверное, не следует никому говорить. Понятное дело, Том в курсе, он же сам предлагал мне подобрать куратора и отправлял в комнату для восстановления, ну, и все остальные подчиненные Рене, наверное, тоже, но вот Тамила и работницы швейного цеха – нет.

И сообщать им об этом я не собиралась.

Нет, надо попытаться разобраться во всем, что тут происходит!

- Ну, я пойду, - улыбнулся Томас, явно чувствовавший себя очень неловко. – Если что-нибудь понадобится, вы знаете, как со мной связаться, госпожа Анна!

Я не знала, но сказать Тому об этом не успела. Он уже выскочил из кабинета, еще и двери за собой закрыл, оставляя меня наедине с Тамилой.

Надо было вести себя как можно более уверенно, и я твердо промолвила:

- Я хочу изучить функционирование нашего цеха. Мне нужны какие-то документы, отчетность за прошлые года… И я хочу познакомиться с сотрудницами.

Тамила смерила меня таким взглядом, что говорить уже и не надо было ничего.

Но она, тем не менее, сказала.

- Я б тебе посоветовала, девочка, - презрительно заявила она, - сидеть тихо и не совать свой нос во взрослые дела. И тогда ты, возможно, останешься целой. 

В кабинете воцарилась напряженная тишина. Я смотрела на Тамилу, она – на меня, и мы активно выражали по отношению друг к другу ненависть и презрение. Ничего хорошего она обо мне, как и я о ней, не думала. Возможно, где-то в мыслях даже обозвала предательницей и пожелала поскорее помереть.

Глава пятая

Общежитие выглядело не многим привлекательнее, чем швейный цех. Здание все так же сильно нуждалось в ремонте, и я, подойдя поближе, увидела и совсем уж старые окна с рассохшимися рамами, и трещины в стенах, достаточно большие, чтобы говорить об аварийном состоянии здания.

Вокруг не было ни одной живой души. Я понимала, что большинство жителей, скорее всего, на работе, но сама уже едва держалась на ногах. А ведь еще примерно обед!

Давал о себе знать голод. Есть мне тоже было нечего, и я не питала особых надежд по поводу того, что меня тут напоят и накормят. Но пусть бы хоть дали кров над головой!

Дверь, что вела в общежитие, оказалась незапертой. Я толкнула ее и зашла в большой и совершенно непривлекательный серый холл. Места тут было предостаточно, но опять не оказалось ни души. Справа от двери красовалось что-то похожее на маленький внутренний магазинчик, но ни продавщицы, ни товара на полках, за исключением нескольких жалких тетрадок и листов чистой бумаги я не обнаружила. У противоположной стены, прямо под окнами, расположились три скамейки, тоже непонятно для кого предназначенные.

Слева, чуть поодаль, оказалась и лестница. Я решила, что мне, вероятно, надо подняться на какой-то этаж, жилых-то комнат здесь, на первом, явно нет, и уверенно направилась туда, прижимая к груди отобранные у Тамилы бумаги.

Однако, подняться мне было не суждено.

- Эй! Ты кто такая?

Я обернулась и с удивлением осознала, что упустила самое главное – вахтерский пост! Он чем-то напомнил мне родной университет: пространство, надежно огороженное деревянной стойкой и стеклом, но зато с полукруглой дырой радиусом сантиметров в двадцать, чтобы можно быть поставить подпись в регистрационном журнале.

Из-за стекла на меня смотрела, впрочем, отнюдь не милая университетская вахтерша, а некая крайне враждебно настроенная особа. Ее можно было назвать и молодой, и довольно привлекательной, однако злое выражение лица портило всякое впечатление.

- Здравствуйте, - поздоровалась я. – Меня зовут Анна…

Она ответила мне таким взглядом, словно все Анны на свете проходили в каком-то черном списке общежития.

- И что ты здесь забыла, Анна? – с презрением выплюнула она. – У меня такой в документах нет.

Я попыталась выглядеть несколько увереннее. В конце концов, я тут начальница или кто? Это все равно что ректора в университет не пустить! Может, я с проверкой?

- Я – новая начальница швейного цеха, - как можно тверже промолвила я. – Назначенная Хранителем Времени.

Вместо благоговейного ужаса и восторга на лице у незнакомки отобразилось нечто смутно напоминающее мне отвращение. Вероятно, Хранители Времени ей чем-то серьезно не угодили, раз она сейчас была готова испепелить меня на месте взглядом.

- В документах такой нет, - твердо повторила она. – Так что проваливай отсюда, да поживее. Мне не нужны всякие шарлатанки.

Я почувствовала, что краснею. Мало что устала, едва держалась на ногах, так еще и подобное сопротивление!

Женщина смотрела на меня, как на пустое место. Я подошла ближе к окошку, собираясь доказать, что имею право тут находиться, но она уже устроилась обратно на свой высокий стул, загородилась от меня какой-то книжицей и, кажется, собиралась делать вид, будто меня здесь не существует и вовсе.

- Послушайте, - попробовала я привлечь к себе ее внимание. – Я…

- У меня нет времени на всяких девок, пытающихся бесплатно получить комнату, - даже не подумав выслушать меня, ответила женщина. – Сказала же, проваливай. Не было тут никакой Анны. Я занята.

Я аж задохнулась от такой наглости. Конечно, подобные личности встречались и в моем мире, но, к счастью, мне не приходилось с ними контактировать.

А тут такое!..

Однако, я не успела проронить ни слова. Сзади раздалось покашливание.

- Я вижу, Селена, - произнесли мягким мужским голосом, - вы очень заняты? Не справляетесь со своими должностными обязанностями? Наверное, надо доверить вам что-нибудь попроще.

Я медленно обернулась. Рене – а это был именно он, другого такого красавца нигде не найти, - лениво пересек холл и уперся локтем в вахтерскую стойку.

- Здравствуй, Анна, - улыбнулся он мне.

Не зная, что и делать, я в сомнениях протянула ему руку для рукопожатия. Он перехватил мою ладонь и, склонившись, быстро коснулся губами пальцев.

Я вздрогнула. Это, несомненно, было очень приятно – а еще приятнее оказалось заметить потрясенный взгляд таращившейся на нас Селены.

- Поздравляю с первым рабочим днем, - проворковал Рене, а потом повернулся к женщине за стойкой. – Так что насчет увольнения? Прямо сейчас, или для начала оформим место для новой начальницы?

Женщина просто молча смотрела на него, не решаясь ничего сказать в ответ. Рене буквально излучал некую пугающую доброжелательность, от которой Селене не удавалось спрятаться. Возможно, где-то на задворках ее сознания даже мелькнула предательская мысль залезть под этот самый стол и не высовывать из-под него нос – по крайней мере, пока не убедится, что Хранитель Времени ушел, - но реализовать потаенные желания она тоже не спешила.

Глава шестая

В этот раз у меня не возникло вопросов, где же я проснулась – растрескавшийся потолок и бедное убранство комнаты в общежитии говорило само за себя. Наверное, любой нормальный человек на моем месте просто принял бы предложение Рене и перебрался в приличную квартиру, но стоило мне только представить ежеутреннее перемещение в том кошмарном транспорте, как сразу общежитие казалось милым и довольно комфортным. Всяко лучше мертвых лошадей!

Впрочем, когда я проснулась, оно внутри оставалось таким же вымершим. Ночью я слышала шум с нижних этажей, но сейчас не было ни звука.

И ни капли горячей воды.

Кое-как помывшись под холодной струйкой – а можно сказать, и вовсе каплями, - в душе, позавтракав бутербродом, который удалось вытрясти из скатерти-самобранки без лишних споров с ее стороны, я решительно направилась на работу. Почему-то мысль о швейном цехе вдохновляла меня с каждым часом все больше и больше. Мне бы подумать, как я буду жить, что есть, во что одеваться, если сейчас в ситуации «все свое ношу с собой», а я вместо этого с ума сходила от беспокойства за швей и боялась, что их закроют.

Тамила, с которой мы столкнулись в коридоре общежития, смерила меня полным ненависти взглядом.

- Хорошо устроились, госпожа Анна, - фыркнула она.

- Что вы имеете в виду? – холодно уточнила я.

Ни о каких «хорошо устроились» в контексте этого общежития и речи не могло быть. Горячей воды нет, спала я, как принцесса на горохе – потому что матрас, по ощущениям, этим горохом и набивали, а отнюдь не чем-то мягким, - шея исколота перьями, торчавшими из подушки... Еще и на улице испортилась погода, и я полночи слушала, как какая-то ветка стучится мне в окно.

- Ну как же, - Тамила направилась к ступенькам, показывая, что если я желаю услышать ее ответ, то должна поторапливаться. – Сначала настучали на наш коллектив, не задумываясь о последствиях, выслужились, госпожа Анна, а теперь явились сюда в виде высокого начальства и собираетесь выведывать все тайны и дальше? Еще и ждете, что вам будут кланяться в ножки. Как вчерашний доклад женишку, многое смогли ему поведать? Скоро нас закроют?

Мы вышли на улицу, в промозглое, серое утро, и Тамила решительно зашагала к швейному цеху. Я двинулась следом за нею и возмущенно спросила:

- С чего вы решили, что нас должны закрыть?

- Ну, а зачем тогда все это было? – Тамила развернулась и воззрилась на меня, как на врага народа.

При свете дня, хоть небо и было затянуто тучами, я увидела, насколько Тамила побледнела и осунулась за ночь. Почему-то вспомнились люди из прошлой, нормальной жизни. Женщина выглядела так, словно у нее очень сильно болело сердце, и она не спала всю ночь.

- Я тут не для того, - твердо промолвила я, - чтобы найти лишнюю причину для закрытия цеха! Это могут сделать и без меня… - вспомнились почему-то слова Рене о том, что, если б меня сюда не назначили, он бы просто все ликвидировал, но, если уж я решила остаться, то пусть будет, до выяснения обстоятельств. – Я просто хочу помочь! Если мне предлагают дело, моя главная цель – достигнуть успеха, а не угробить все, что тут есть! Даже если осталось совсем мало. Но чтобы я могла помочь, мне нужно хоть что-то знать! Понимать, с чего мы стартуем!

Тамила подозрительно покосилась на меня. В ее глазах не было ни грамма доверия, и я почему-то подумала, что она, возможно, не просто так в штыки приняла мое появление.

- Хорошо, - наконец-то вздохнула она. – Никто из прежнего руководства не стремился заботиться о работниках. Но, по крайней мере, у нас были кров над головой и еда, кое-какие деньги.

- И все работали, словно в рабстве?

- До вас, госпожа Анна, все прекрасно понимали, что рабство – единственный способ хоть как-нибудь выжить! Или вы думаете, что этим девочкам просто жилось?

Я скривилась. Тамила прожигала меня взглядом, словно собиралась убить.

- И вообще, - припечатала она, - раз такая одаренная, то не надо было приходить сюда, наниматься простой швеей и рассказывать, что бедная и несчастная. Бедные и несчастные бок нашему Хранителю Времени не греют. Он, конечно, мужик с прибабахом, но держать любовницу в черном теле и в швейном цехе не стал бы.

Любовницу… Еще один непонятно откуда взявшийся миф.

- Послушайте, Тамила, - наконец-то промолвила я, решив играть честно. – Я – не та Анна, которая вас сдала и которая работала в этом швейном цеху. Собственно говоря, мы с ней не знакомы. Мы – совершенно разные люди! Просто похожи внешне. Когда мы были детьми… младенцами еще… Случилось одно очень неприятное событие…

- Так вы сестры, чтоль? А зовут чего одинаково? – удивилась Тамила.

- Я не знаю. Мне сообщили об этом совсем недавно. Позавчера, - вздохнула я. – Я здесь ничего не понимаю. Но я никого не предавала! И не хочу, чтобы производство закрыли. В конце концов, мне нужно хоть какое-нибудь успешное дело. Потому я и хочу все наладить! Но это невозможно, если мне не покажут ни одного документа и только и будут, что вставлять палки в колеса!

Тамила плотно сжала губы, внимательно глядя на меня, а потом тихо промолвила:

- Хорошо. Если обещаешь спасти нас от расформирования, я помогу.  

Глава седьмая

Слова Тамилы не шли у меня из головы. Сам это сказал, подумать только! Рене, этот ослепительный красавец, наделенный, судя по словам местных женщин, практически неограниченной властью – по крайней мере, во всем, что касалось магии, - мужчина, покоривший сердце прежней Хранительницы Времени, каким бы сухим и черствым оно ни было для других, назвал меня своей невестой!

Наверное, любому нормальному человеку следовало бы радоваться на моем месте, но я испытывала тупую, странную злость. Я что ему, игрушка? Можно назвать меня своей, поселить в каком-то полуразвалившемся общежитии – ладно, ладно, мне предлагали квартиру, но Рене не особо-то настаивал, - а потом дурацкими сплетнями оградить меня от всех людей на свете?

- О чем думаете, госпожа Анна?

Я вздрогнула и подняла взгляд на Тамилу. Швеи предоставили мне раскройки и расчеты по ткани, и теперь я оформляла отчет для Якоба, или кто там будет его смотреть. Мы очень надеялись, что, если отправить документы уже сегодня к вечеру, то можно довольно скоро получить фурнитуру и практически сразу приступить к работе.

А это первые деньги! Я не попросила аванс, но, возможно, сделала это очень зря. Если у местных еще и были какие-то сбережения, то они явно должны были скоро закончиться. Я не понимала, почему никто из швей не пытается покинуть свое место работы и поискать судьбы получше, но у них наверняка существовали для этого серьезные причины!

- Расскажи мне что-то о… - я хотела попросить рассказать о Рене, но спохватилась, - о бессмертных. Необязательно о том, что они сделали с нашим швейным цехом.

- Ну, у меня нет никаких особых знаний, - развела в стороны свои полные руки Тамила. – Только то, что известно всем.

Всем! Мне в этом мире ничего не известно!

- Я прибыла издалека, - уклончиво ответила я, подсознательно понимая, что рассказывать о истории своего попадания в этот мир никому не стоит. – Потому мне известно крайне мало. Будет лучше, если ты несколько меня просветишь.

- Об этом лучше спросить Рене. Уж ему-то известна правда.

- Да, - согласилась я. – Но он может высказать ее другими словами.

Тамила нахмурилась. Она сейчас уже не казалась мне такой мерзкой, как прежде, скорее – уставшей, и я уже рассмотрела ее синяки под глазами и бледную кожу, словно Тамила очень плохо питалась или крайне редко бывала на свежем воздухе.

Учитывая то, что свежий воздух был совсем рядом, я б скорее поставила на первый вариант.

- Ну, да что тут рассказывать… - пожала плечами она. – Истинные – это хранители баланса. Когда-то они были богами, ну, те, первые Истинные. Отвечали за любовь, за смерть. Теперь этим занимаются простые смертные, только одаренные. А Истинных осталось совсем мало, и они разленились до того, что только и делают, что паскудят!

- Рене тоже… паскудит? – изогнула брови я.

- Лгать не буду, в народе его любят, - ответила Тамила. – Не знаю, за что, но носятся с ним, как с благословенным…

- Но он – не бог?

- Технически он – такой же тридцатилетний человек, как и множество мужиков на улицах, - сердито ответила Тамила. – Только одаренный… И стареть уже не будет, потому что бессмертен. Вообще, Истинные не должны вмешиваться в экономику или в юриспруденцию. Они следят за магией и балансом! А на жизнь народа смотрят тогда, когда что-то идет не так.

- Но в последнее время, я так понимаю, все идет не так?

- Многое, - поправила меня Тамила. – Матильда, прежняя хранительница, наворотила много дел! Так что, если твой Рене действительно хочет кому-то помочь, ему придется все это исправлять! Он вроде и делает. Магия перестала так шалить, мир якобы стал чище. Да только этого недостаточно!

- Он мало делает?

- Я бы хотела так сказать, - скривилась Тамила. – Он мне не нравится. Он слишком красив, чтобы быть хорошим, и слишком умен, чтобы не замечать, как нам плохо. Но, боюсь, дело не в том, что он делает мало, а дело в том, что всего того, что он успевает, недостаточно. Даже если он не будет спать целыми ночами, будет гоняться от точки к точке, отлавливать преступников, останавливать весь тот бизнес, которому дала жизнь Матильда, а потом пристраивать людей, которые там работали, и латать очередную дыру, станет всего на одну щель в нашем мироздании меньше. А все остальные, до кого он еще не добрался, продолжат злиться. Нам-то плохо. Люди никогда не готовы терпеть. И нет никаких гарантий, что он успеет сделать что-то быстрее, чем вся эта структура, повязанная прогнившими нитями, развалится. Потому, девочка моя, - Тамила забыла и про «госпожу Анну», - я б на твоем месте держалась от него подальше. Целее будешь!

Я вздохнула.

- Спасибо… Я закончила отчет. Это надо отправить, - я передала ей бумаги, чувствуя себя выжатой, как лимон. – И я, пожалуй, пойду уже домой. Все остальное завтра.

- Ты и так много сделала…

Мы с Тамилой переглянулись, словно подтверждали, что вышли друг для друга на какой-то другой, новый уровень доверия. Я улыбнулась. Женщина уже перестала меня пугать и даже вызывала некоторую симпатию, так что, мне казалось, мы сможем поладить и после.

Стараясь не думать о дурном, я медленно побрела к общежитию. И уже у самого входа, оторвав взгляд от земли, увидела стоявшего на покосившихся ступеньках крыльца Рене.

Глава восьмая

Слова о преступниках, о том, что мне надо держаться от швейного цеха подальше, об опасности терзали меня всю ночь, и ни сытный ужин, ни возможность переодеться в нормальную одежду не заставили меня забыть обо всех проблемах. Я почти не спала, смотрела в потолок, серовато-черный в ночной темноте, и пыталась понять, как так могло получиться. Рене говорил, что пытался меня защитить, но от кого? Сейчас это даже звучало смешно; я могла бы его спросить, если б мне хватило терпения поговорить с мужчиной нормально, но я же распсиховалась и, кажется, повела себя неадекватно.

…Утром, увидев серьезные лица сотрудниц, ждавших меня у выхода и сыпавших своими идеями, что сделать, дабы скорее поднять швейный цех, я поняла, что сомневалась в них зря. Эти светлые, полные доверия взгляды однозначно стоили того, чтобы за них рискнуть! Об этих людях следовало позаботиться, а кроме меня, кажется, сделать это было некому.

На них в лучшем случае смотрели как на преступников. В худшем – как на расходный материал. Ведь если первый вариант предполагал оправдание, если доказать невиновность, то во втором они даже не считались людьми.

Однако, мой дар убеждения, если он, конечно, существовал, сработал. И дело было даже не в том, что работницы швейного цеха поверили в меня и действительно были готовы взяться за дело, а в том, что заказ на школьные формы вместе со всей необходимой фурнитурой действительно прибыл. Надо было видеть радость во взглядах девушек, чтобы понять, как ценен им был этот первый заказ! Они радовались осторожно, тихо, так, чтобы никто не заметил – наверное, дабы не спугнуть удачу и не позволить никому проникнуться завистью к ним.

А потом приступили к работе.

Это были блаженные несколько дней – что-то среднее между покоем и постоянной занятостью. В швейном цеху стало в разы чище, потому что воодушевленные сотрудницы нашли в себе силы вымести всю пыль, отмыть столы, натереть швейные машины, дабы ничто не повредило и не замарало ткань. Старые ножницы для раскройки удалось отчистить от ржавчины и наточить так, что они резали лучше новых – ну, или нам, радостным, так казалось.

Я носилась из одного зала в другой, помогала раскладывать ткань, просчитывать раскройку с минимальными потерями, и мы расстраивались каждый раз, когда понимали, что тот или иной кусочек использовать по назначению уже не удастся – ну никак не втиснуть на него дополнительную деталь. Дело пошло на лад; нам предоставили хорошую фурнитуру, ткань же отлично сохранилась, и из нее получались чудесные юбки и платья.

Однако, меня съедало беспокойство. Слова Рене, которые я прокручивала раз за разом в голове в разных интонациях, вызывали страх. Что, если это счастье, этот подъем ненадолго, и он, потеряв терпение, захочет оборвать ликование девушек одним махом?

- …Устала?

Я вздрогнула и подняла взгляд на Тамилу.

- Что?

- Спрашиваю, устала ли, - женщина грузно опустилась на кое-как отремонтированный стул. – А то бегаешь, словно ужаленная, вот уж неделю как. И за всем тебе надо проследить, все надо проконтролировать! Будешь держать также крепко, растеряешь все свои силы.

- Растеряю, но разве есть варианты? – устало спросила я. – Пока что надо быть предельно внимательной, чтобы ничего не упустить. Я не гений швейного производства; пусть лучше научусь на самом старте, чем потом, когда поздно будет узнавать что-то новое.

- Ты права, конечно, - вздохнула Тамила. – Впрочем, я не затем пришла, чтобы поучать. Вот, смотри. Мария наша, старшая швея, забраковала, конечно, но Милли просила еще тебе показать. Она ж еще совсем дитя, наивная… Дизайнером хотела стать. Только купят ли такое?

Тамила положила передо мной лист бумаги, на котором простым карандашом был сделан рисунок.

- Что это? – осторожно уточнила я.

- Платье. Из лоскутков, которые останутся от нашей ткани. Еще немного фурнитуры, пуговиц – нам ведь дали с запасом. Примерно три-четыре таких можем сшить. Милли придумала, говорит, сама готова все отшить… Но да только будет ли толк? Лучше бы за основной работой сидела.

- Толк? Конечно будет! – воскликнула я.

…Платье, изображенное на бумаге, показалось мне просто великолепным. Да, неожиданного кроя, но ведь это не делало его непривлекательным. Я не знала, как обстоят дела с модой в этом мире, но в моем подобное на правах эксклюзива обязательно с руками бы оторвали!

- Это отличная идея, - я заставила свой голос звучать спокойнее. – Это платье может стать первым шагом нашей новой эры, нашего развития. Я постараюсь подумать, как его реализовать... Во-первых, это дополнительные деньги без лишних трат. Во-вторых, мы можем сделать имя! Если Милли все просчитала правильно, то она – гений!

- Мы раньше ориентировались на что-то попроще, - пробормотала Тамила. – Школьные формы, медицинские халаты, все такое…

- Никогда не поздно переориентироваться на что-то новое. За время простоя на рынке появилось немало конкурентов. У них лучше оборудование, прекрасные ткани и скорость. Но у них нет нашей Милли и нашего желания выбиться в люди, - твердо промолвила я. – Потому я предлагаю не идти только одним путем, а пытаться активизироваться сразу на нескольких. Разделить мощности! Ведь если не удастся, мы все равно не потерпим убытка.

Тамила все еще была готова спорить, но я, зарядившись новой идеей настолько, что даже позабыла о беспокойстве, велела:

Глава девятая. Рене

Энергетические нити, нанесенные на карту, перепутались так, словно это был клубок, попавший в лапы излишне игривого кота. Когда я пытался выпрямить их или хоть как-то пойти вдоль хотя бы одной, чтобы четко определить траекторию, они извивались, выгибались, как живые, и отказывались поддаваться.

- Ой, нелегкая это работа, - пробормотал я себе под нос, вновь хватаясь за заколдованный карандаш и пытаясь выпрямить хотя бы ту линию, с которой определился, одну-единственную, - тащить из болота целый мир…

Мне, разумеется, никто не ответил. Массивный стол и десяток стульев – не самая лучшая компания, а самое главное, не слишком склонная к диалогу, так что не следовало и ожидать, но должен же я хоть кому-то пожаловаться, если живым людям нельзя!

Пытаясь избавиться от горечи во рту, я осушил до дна стакан с водой и едва не пролил ее на карту. Нити вздыбились, подскочили, перепутались наново, кажется, еще сильнее, чем было до этого, и вновь улеглись, вызвав у меня только тихое хмыканье – я и не сомневался, что станет еще хуже.

Карты баланса, разложенные по бокам, мигали в основном зеленым цветом. Никаких черных пятен. Моя сестра Эдита со своим мужем Себастьяном не просто так работала несколько лет, не покладая рук, это дало отличный положительный эффект. Каждый раз, когда она приходила в гости, центральную карту я прятал – показывал локальные мониторы, подтверждающие, что система баланса идет на лад.

Она шла, да. И чем больше она выравнивалась, тем сильнее пыталась избавиться от оставшихся преград. От людей и объектов, которыми жонглировала во времена своего правления Матильда, пытаясь выкачать все больше и больше магии из мира.

Да, нынче система стабильна, но ее надо выровнять. Чтобы энергетические нити не натягивались до упора так, словно вот-вот лопнут. Это как старые починенные трубы; пока что все хорошо и вода по ним течет, но если не провести реконструкцию, то будет беда. Последствия-то мы убрали, но мир существовать самостоятельно не сможет, пока не восстановится до конца…

- Господин Рене, - в кабинет заглянули. – Можно?

Я взглянул на Тома. После того, как он получил за растрепывание лишней информации, парень стал тише воды ниже травы.

- Что ты хотел? – мрачно поинтересовался я.

- Я могу подождать, если вы заняты…

- Нет, - я покачал головой, закрывая карту и стараясь не смотреть на особо внушительный узел рядом с этим проклятым швейным цехом, все не дававшем мне покоя. – Я уже закончил. Говори, что случилось. Истинные опять хотят меня видеть?

- Ну что-то вроде того, - подтвердил Том. – Пойдете?

- Не пойду. Можешь передать им, что это я им начальство, а не они мне. И если они считают, что могут позволить себе ничего не делать, то пусть бы хоть не мешали.

Я нисколечко не сомневался в том, что что-то они да делали. Вредили, например, настолько активно, насколько это вообще было возможно. Сунули свой нос, куда не надо, искали возможности меня подставить. Пока что неудачно, но как долго еще удастся удержаться? Этого я не знал.

Томас то ли не понял отказа, то ли передал мне еще не все новости – но продолжал топтаться на пороге. Я наконец-то свернул все карты, сверился с часами – у нормальных людей сейчас дело близится к вечеру, значит, и мне в качестве исключения можно раз вовремя прийти домой.

Или попробовать заглянуть к Анне…

Ссора, признаться, получилась очень глупая. Если б она хоть попробовала меня выслушать! Ее предшественница натворила много дел, прежде чем наконец-то явилась ко мне за своим шансом на счастье. По-хорошему, мне бы отдать ее в угоду балансу, да и дело с концами. Но швейный цех привлекал слишком много внимания, в нем сходилось много энергетических нитей, а я знал, что если пострадает местная Анна, то та, из другого мира, погибнет тоже. А уж она-то ни в чем не виновата!

Была. Пока Томас и Эмилия не решили, что ее обязательно надо втравить в это дело и отправить в швейный цех. Лентяи!

Я назвал ее невестой по одной простой причине: хотел защитить. Она-то ни в чем не виновата. Но у нее имя той Анны, внешность той Анны… Найдут – могут быть проблемы. Некоторым людям просто не успеваешь объяснить, что ты другой человек, просто похожий.

Мою невесту не тронул бы никто. Хранитель Времени не должен нарушать правила баланса, но один раз можно. А никто не хочет вставать на пути у мужчины, который одним поворотом песочных часов способен лишить молодости или превратить все нажитое в прах.

Но я должен был объяснить ей все. Сам. Лично. А не психовать, как придурок, хлопать дверью и вестись на девичьи истерики.

- Томас, что тебе еще? – я наконец-то вспомнил о том, что мой помощник до сих пор стоит на пороге и, кажется, не решается что-то сказать.

- Госпожа Анна…

- С ней что-то случилось?

- Нет! С ней все в порядке! Но у нее на работе, вероятно, стрессовая ситуация…

- Быстрее говори, - я прищурился.

- Сегодня отдел по борьбе с экономической преступностью выдал документ о закрытии швейного цеха и об аресте всех сотрудников до выяснения обстоятельств, - пробормотал Томас. – Но вы не переживайте! Госпожу Анну никто арестовывать не будет, ее в тех списках нет! Ну, просто ей придется подыскать другое место работы… Что-то не так?

Глава десятая

Я даже не поняла, как именно это произошло. Сначала – потеряла контроль над собственным языком и наговорила кучу гадостей, о которых на самом деле даже не помышляла, а потом…

Гнев куда-то подевался. Я почувствовала странное спокойствие, растекавшееся в груди медом – чем дольше Рене целовал меня, тем сильнее становилось ощущение, будто у меня в жизни все идеально, и вообще, не о чем беспокоиться. Не осталось ни страха, ни злости, ни даже элементарного чувства самосохранения, которое я ценила выше всего на свете.

Был только Рене, и его царское величество умудрилось занять собой все пространство моих мыслей.

Чтобы прервать поцелуй – замечательный поцелуй, надо сказать! – мне пришлось приложить немалые усилия. Я уперлась ладонями в грудь мужчины, пытаясь отстраниться, и замерла, тяжело дыша. Он продолжал обнимать меня за талию, достаточно крепко, чтобы о высвобождении не шло и речи, и смотрел мне в глаза. На губах играла та самая вредная улыбка – такая, что взвыть хотелось.

- Ты совсем сдурел?! – выдохнула я.

- Зато теперь можешь считать, что у нас появился еще один атрибут жениха и невесты, - совершенно серьезно промолвил мужчина.

Жениха и невесты?!

- Слушай, да я тебя едва знаю!

- Лучше ты будешь едва знать меня, чем очень тесно познакомишься с остальными Истинными и с их пыточными инструментами. Так что радуйся, что твоему жениху тридцать, а не тридцать тысяч лет, - с вредной ухмылкой на губах отметил Рене. – Серьезно, не смотри на меня так, словно я только что сделал что-то ужасное. Или твоя религия запрещает тебе целоваться с мужчинами до свадьбы?

В его глазах играли хитрые искорки, не оставлявшие мне ни единого сомнения – издевался! Специально подначивал, сволочь, дожидаясь, что же я ему скажу. Провоцировал. Но злиться мне не хотелось. То самое кипучее чувство в груди пропало, оставив по себе лишь легкую пустоту.

- И что ты со мной сделал? – тяжело вздохнув, поинтересовалась я.

- Ничего. Просто поцеловал, - пожал плечами Рене. – Тебе даже понравилось.

- Ты слишком самоуверен, если считаешь, что твой поцелуй способен покорить любую женщину.

Он закатил глаза.

- Мой поцелуй действительно способен покорить любую женщину, - вредно протянул он. – Раз уж даже Матильда сдалась. Но у меня не было цели заморочить тебе голову. Я хотел тебя успокоить.

- Так людей не успокаивают! – возмутилась я.

- Еще как успокаивают, - покачал головой Рене. – Ты как чайник с кипящей водой. Пар из носика до самого потолка. А если тебе дорог этот швейный цех, не советую взрывать его раньше срока.

Конечно, он говорил очень правильные и разумные вещи – не считая того, что сам же меня до такого состояния и довел. И я сейчас в самом деле не могла возмущаться. Каждый раз, когда какой-то дух протеста вспыхивал во мне, и раздражение пыталось выйти наружу, в противодействие ему вступали иные силы, и я практически моментально успокаивалась. Не знаю, за счет чего это происходило, но мне казалось, будто весь негатив уходил во все еще покоившиеся у меня на талии руки Рене.

- Значит, забрал у меня излишки магии? – тихо спросила я. – А тебе не кажется, что это уже какой-то вампиризм?

Мужчина усмехнулся.

- Если что, я могу вернуть обратно.

Я отрицательно покачала головой. Обратно? Мне вспомнилось то жуткое ощущение распиравших изнутри эмоций, которые буквально кололи меня, пытаясь вырваться на свободу. Возвращаться в то состояние захотела бы только сумасшедшая!

- Не стоит. Моя магия как-то мне не особо нравится.

- Ты еще не умеешь ею управлять, - Рене улыбнулся и, убрав одну руку с моей талии, осторожно провел ладонью по моим растрепанным волосам. – Но научишься. А теперь пойдем-ка в общежитие. У тебя вроде две кровати? Надеюсь, ночью ты не попытаешься меня задушить?

Я помрачнела.

- Ты серьезно собираешься остаться?

- Да, - кивнул он. – Я не шутил про бульдозер.

Я сглотнула.

- Тебе будет неприятно, что я нахожусь рядом? – изогнул брови Рене.

Хотелось солгать, что да, но я понимала, что он мне не поверит. Неприятно? Да какое там! Но я точно не собиралась рассказывать этому мужчине о том, как он потрясающе на меня влияет. Что-то мне подсказывало, что Рене и сам прекрасно об этом знал. Уж кто-то прежде явно должен был ему об этом рассказать.

- Дело не в приятно или неприятно, - наконец-то пробормотала я, - а в том, что я не понимаю, зачем я вообще тебе понадобилась.

- Я же сказал, что просто хочу тебя защитить.

- Зачем?!

- Просто, - пожал плечами Рене. – Делаю доброе дело. Пойдем.

Он потянул меня за собой, собираясь увести в общежитие, но я остановилась и, прокрутив в сотый раз в голове слова Тамилы, выпалила:

- Это правда, что у тебя были отношения с Матильдой? И то, что ты убил ее?

Рене повернулся ко мне с таким видом, словно я только что достала нож и попыталась проткнуть им его сердце. Сглотнул и тихо поинтересовался: