Любимый ненавистный зверь

Глава 3

Я не верила, что все это происходит со мной на самом деле. Отказывалась в это верить. Так просто не может быть! Оборотней не существует! Тома пошутила довольно неудачно, надо сказать. Ее брат форменный придурок. А меня кто-то разыгрывает. Правда вот розыгрыш этот слегка затянулся.

После разговора с Томой меня проводили в ту самую комнату, где я провела первую ночь в этом доме, и оставили наедине с самой собой.

Ближе к вечеру в дверь поскреблась горничная в белом передничке и оставила на прикроватной тумбочке поднос с ужином. В блестящей никелированной емкости под куполообразной крышкой источал ароматный запах пышный омлет. К нему прилагались нарезанные тонкими ломтиками свежие помидоры и отварная стручковая фасоль. Запивать все это мне предлагалось фруктовым чаем, настаивающимся в пузатом чайничке. Все очень полезное и низкокалорийное. В этом доме явно пеклись о здоровье. Только вот жил тут насильник и от его заботы меня подташнивало.

К ужину я практически не притронулась, разве что съела пару ломтиков помидоры и выпила весь чай. А потом вернулась к тому, чем занималась всю вторую половину дня – разглядыванию леса за окном в попытке представить, какая опасность может подстерегать беглянку за каждым из деревьев.

Я все ждала Тому, но та так и не пришла. Несколько раз возникало желание покинуть комнату и дальше попытаться незамеченной выбраться из дома. Но как только я настраивалась на побег, так сразу же вспоминала лицо Игоря и его слова. «Совершишь глупость, будешь на прогулку выходить как собачка на привязи». Нет такой участи я для себя точно не желала, а словам этого ненормального почему-то верила. Да и сначала нужно притупить бдительность той же охраны.

Когда комнату окутали сумерки, дверь в комнату бесшумно отворилась, и я вздрогнула от женского голоса.

– Хозяин велел нам помочь принять вам ванну и приготовить ко сну.

Это что еще такое?!

Я резко вскочила со стула и посмотрела на двух горничный, с одинаково сложенными на передниках руками и смотрящих на меня с полным равнодушием.

– И как вы собираетесь это делать? – уточнила я.

– Искупаем вас в ароматной воде, уберем все волосы с тела, умастим кожу маслами и… дальше вам останется дожидаться хозяина, – на одной ноте произнесла одна из горничных.

– Идиотизм какой-то, – пробормотала я.

Даже прислуга тут какая-то ненормальная. Из какого они века? Кто в наше время помогает кому-то принять ванну?

– Спасибо, я сама, – кивнула на дверь, нимало не заботясь, как это прозвучало.

– У нас приказ. И если вы не подчинитесь, нам придется применить силу, – поступил ответ, который меня шокировал еще сильнее.

– Вы сумасшедшие?! – уставилась я на горничных. – Какую силу?

– Такую, – достала одна из девушек из кармана передника маленький флакончик, отвинтила крышку и быстро приблизилась ко мне.

Я и сообразить ничего не успела, как пузырек та сунула мне в лицо. Что-то резкое ударило в нос, и мгновенная слабость разлилась по телу. Сквозь туман я услышала, как кто-то сказал:

– Вер, помоги, а то уроню ее сейчас…

Дальше помнила очень смутно. Кажется, меня купали, но сколько это длилось, я не поняла. Очнулась я уже в постели, совершенно голая. Над головой горел светильник, разбрасывая по комнате призрачное свечение. А за окном царила непроглядная тьма.

Не успела я подумать, что нужно как можно быстрее встать, натянуть на себя хоть что-то и спрятаться, как дверь в комнату распахнулась, и в проеме предстала мощная фигура брата Томы. Да и куда бы я спряталась? – мелькнула запоздалая мысль. – В платяной шкаф что ли?

Он ничего не говорил – молча перешагнул порог и прикрыл за собой дверь. А потом приблизился к кровати и какое-то время просто смотрел на меня своими глазами-льдинками.

– Ты не сделаешь этого, – произнесла я дрожащим от ужаса голосом.

Я боялась его, панически. Еще сильнее боялась того, для чего он заявился сейчас в эту комнату. Руки свело судорогой, с такой силой я вцепилась в край одеяла, натягивая то до самого подбородка.

– Не сделаю чего? Не бойся, скажи это, – присел Игорь на край кровати, и губы его растянула лениво-ехидная улыбка.

– Не возьмешь меня!

– Сначала я хочу рассмотреть товар как следует…

– Я не товар! – невольно взвизгнула я, и из глаз моих брызнули слезы. – А ты не купец. Катись отсюда! – срываясь на рыдания, бросила ему в лицо.

Кажется он пробормотал что-то типа «терпеть не могу бабских слез!» А потом склонился над моим лицом, приковывая взгляд к своим глазам. Внутри них зажглись две красные точки, и я уже была не в силах смотреть еще на что-то – чужая воля заставляла меня не отрывать взгляда от этих точек, что становились все больше и ярче.

– Никаких истерик больше не будет, – отчетливо произнес Игорь, и слова эти отпечатались клеймом где-то очень глубоко внутри меня.

Никаких истерик! Хорошо, их больше не будет. Но и покорности моей ты не дождешься по доброй воле.

Впрочем, как сразу же убедилась, ни о какой доброй воле и речи не шло. Игорь без труда разжал мои пальцы, и в следующий момент мои руки были чем-то привязаны к изголовью кровати.

– А теперь я сделаю то, зачем пришел сюда, – спокойно проговорил он и сдернул с меня одеяло.

Я зажмурилась. Лишь бы не видеть в его глазах отражения собственного унижения. Но слез не было, хоть и ужасно хотелось разрыдаться.

Какое-то время ничего не происходило. Я знала, что он сидит рядом и рассматривает меня голую, но смотреть на это отказывалась – продолжала держать глаза закрытыми, проклиная его, Тому и всех остальных, кто был замешан в этом грязном деле. Ненависть сжигала меня изнутри, и только это и придавало сил, не позволяло отчаяться.

– А ты ничего, – лениво проговорил Игорь, и я вздрогнула, когда на мою грудь опустилось что-то горячее. – Фигурка что надо, в меру худощава… Все, как я люблю…

Боже, только не это! Он принялся теребить пальцами мой сосок, и тот отреагировал слишком бурно. Да и не только он. По коже моей побежали мурашки от его горячего прикосновения, а внизу живота все вдруг скрутилось в тугой узел. Такого я еще ни разу не ощущала. Совершенно не понимала, что испытываю. Только лежать неподвижно становилось все труднее. А когда за первой грудью последовала вторая, и уже оба моих соска стали игрушками в умелых пальцах, так и вовсе с трудом получилось сдержать стон.

– Пожалуйста, не делай этого! – невольно взмолилась я и открыла глаза.

Взгляд его был прикован к моим глазам. Зрачок занял почти всю радужку, но теплее от этого казаться не стал, разве что еще страшнее. И где-то в глубине этих глаз продолжали проглядываться красные точки.

– А что я делаю, по-твоему? – усмехнулся Игорь и склонился над моей грудью. – Ответь, – велел и накрыл сосок губами.

– Не трогай меня! – выкрикнула я и невольно выгнула спину. Она выгнулась сама в ответ на столь откровенное касание.

Никто еще и никогда из мужчин не видел меня обнаженной, и уж тем более, не касался меня настолько вероломно.

Он посасывал мой сосок, а мне казалось, что из меня высасывают душу. Внизу все пульсировало и становилось невыносимо тяжелым. Между ног намокло, и мне стало безумно стыдно.

А губы Игоря не оставляли мою грудь в покое. Второму соску досталось не меньше то ли ласки, то ли мучений. Я уже ничего не понимала. Голову словно окунули в кипяток, а может, это лицо мое так пылало от стыда. Если бы хотя бы руки были свободны! Так нет же, этот подлец еще и привязал меня, лишил возможности сопротивляться.

– Тут ты вкусная, – оторвался он от моей груди и довольно облизнулся.

Сейчас на губах его играла улыбка, но она мне казалась улыбкой людоеда, что играет с жертвой, прежде чем сожрать ту.

– Но я должен попробовать тебя всю, ты же понимаешь, – весело подмигнул он мне.

– Ненавижу! – процедила я, хоть голос и срывался от наплыва настолько сильных эмоций, рожденных небывалыми доселе ощущениями.

– Сколько угодно, дорогая. Мне твоя любовь ни к чему. А вот заниматься с тобой сексом на сухую не хотелось бы. Я должен проверить, как подействовали на тебя мои жаркие ласки.

Ладонь его скользнула по моему животу и остановилась в районе паха. Не собирается же он!..

– Раздвинь ножки, радость моя. Не заставляй меня делать это силой.

– Делать что?! – стиснула я ноги что есть силы. Не дождется!

– Хочу проверить, достаточно ли выделилось смазки и приласкать тебя так, что ты сама попросишь меня о продолжении. Ну же… – протиснул он руку меж моих ног, прикоснувшись ребром к промежности.

– Убери руки! – проскулила я, хоть и хотела закричать, когда поняла, что именно он собирается делать.

Нет-нет-нет! Я этого не вынесу. Показать себя ТАМ совершенно постороннему мужчине! Господи, да убей ты меня уже прямо сейчас, не заставляй так унижаться.

– Послушай, – убрал он на мое счастье руку и склонился над моим лицом. – Я все равно получу свое, неужели ты еще не поняла этого? Ты мне нужна сейчас как воздух, и я не откажусь от тебя. Но тебе же будет лучше, если ты не станешь сопротивляться. Поверь мне, я умею доставлять женщине удовольствие, и ты не станешь исключением.

Он замолчал. Я же мечтала испепелить его взглядом. Хоть так, раз по-другому пока не могу. И я запоздало поняла, что смотрит он на мои губы, которых практически касается своими.

– Никогда не считал поцелуи чем-то особенно приятным, – пробормотал. – Но ты так одуряюще пахнешь, что не могу удержаться…

Его губы накрыли мои, и язык сразу же оказался у меня во рту. Конечно же, я целовалась с парнями. Ну целовалась – громко сказано, так было пару раз. И мне ужасно не понравилось. Мокро и неприятно. А сейчас новый шквал эмоций обрушился на меня, от которых я едва не задохнулась. Поцелуй бы показался мне безумно приятным, если бы я настолько не ненавидела того, кто целует. И как два этих чувства сочетались во мне одной, понятия не имела.

– Целовать тебя тоже приятно, и я обязательно захочу этого снова, – облизал он сначала свои губы, а потом прошелся языком и по моим.

И вот что странно, даже это прикосновение не показалось мне влажным или противным. Напротив, то что я испытывала чуть раньше после поцелуя только обострилось.

А Игорь, тем временем, не бездействовал, как фиксировал мой затуманенный мозг. Губы его оставили влажную дорожку в ложбинке на груди, скользнули ниже, обожгли живот. И вот уже он целовал мой лобок, на котором пару дней назад я сделала фигурную депиляцию. Черт! Словно специально старалась для этого идиота и насильника! И кстати, на депиляцию меня затащила Тома. И теперь я понимала, что сделала она это с далеко идущими планами.

– Давай, крошка, покажи мне себя, – низким голосом пророкотал он, и в следующий момент мои ноги раскинулись под давлением его ладоней.

Надо отметить, что к тому моменту они уже так дрожали от слабости и еще чего-то, что я толком и сопротивляться не могла. Разве что задохнулась в очередной раз от мысли, что теперь он видит меня ВСЮ!

– Влажная тесная пещерка, – пробормотал он и провел пальцем по моим самым сокровенным складочкам.

Я родилась не в каменном веке, и о женской анатомии знала даже не из книг. О клиторе тоже имела представление, как и о том, что испытываешь при прикосновении к нему. Да, я трогала себя там и даже приближалась к оргазму, как я думаю. Правда, словить тот у меня ни разу так и не получилось. Мое тело дремало до поры до времени, ждало особого случая. Или оно ждало того, кто будет в состоянии разбудить его. Но не Игоря же! Не того, кого я ненавидела всей душой и с такой силой, что эта ненависть даже меня саму пугала. Но именно его легкое касание к самой чувствительной точке пропустило через мое тело электрический разряд, заставив приглушенно застонать.

– Ты быстро возбуждаешься, крошка. И мне это очень нравится, – снова провел он там пальцем, а потом слегка углубил его внутрь. – И я даже рад, что ты девственница. Знаешь ли, иногда приятно осознавать себя первым. Это словно прикоснуться к святыне.

– Святыню не трогают руками, – простонала я во власти еще более сильных ощущений, когда палец его принялся поглаживать мой клитор, периодически надавливая на тот или и вовсе пощипывая.

Это было совсем иначе, чем трогать себя там самой. И если сравнивать ощущения с волнами, то касание моих пальцев были небольшой рябью, а его пальцы вызывали настоящее цунами.

– Можешь считать меня святотатцем, на это мне тоже плевать, – оторвал взгляд от моей промежности Игорь и глумливо ухмыльнулся мне в лицо. – Тем более, что собираюсь я совершить еще более тяжкий грех, даже грехопадение.

С этими словами он взял одну из подушек и ловко подсунул ту под мою попу. Ноги при этом сомкнуть не позволил, а лишь развел еще шире. И теперь я была видна ему лучше некуда. Дико, стыдно и ужасно обидно, что ничем помешать ему я не могла. Разве что слезы отчаяния подступили к глазам снова очень и близко, и как в прошлый раз пролиться им помешала какая-то сила. Не иначе, как я находилась под гипнозом, а в роли гипнотизера выступал Игорь. Правда, в последнее утверждение я не верила, несмотря ни на что.

С долей равнодушия, если можно так назвать то состояние отупения, в которое постепенно погружалась, я отнеслась к тому, что голова его оказалась между моих широко раскинутых ног. Но длилось это равнодушие ровно до того момента, как его язык коснулся моего клитора. Стоило только Игорю начать вылизывать меня, теребя чувствительный бугорок теперь уже языком, посасывая тот и слегка прикусывая, как я окончательно утратила связь с реальностью. Кажется, я не только извивалась в его крепких руках, что удерживали мой таз, так еще и громко стонала. Но эти гортанные звуки не казались мне моими, я не узнавала собственный голос. Сколько длилась пытка, понятия не имею, но к оргазму он меня вел настолько стремительно, что когда тот наступил, и внутри меня что-то разорвалось, оставляя после себя воронку, в которую засасывало все мысли и эмоции, кажется, сама я потеряла сознание.

– Вот теперь я понял, что мне досталась самая вкусная и страстная малышка, – как будто издалека донесся до меня голос Игоря, заставляя вынырнуть на поверхность из того вязкого и теплого, в чем находилась. – Не представляешь, как мне сейчас хочется взять тебя! – заглянул он мне в глаза, и я машинально подметила, что красноты в тех стало еще больше. – Но кажется, ты не в себе сейчас. И единственное, что тебе нужно, это крепкий сон и воспоминания о моих ласках. Спи, малышка, – губы его прижались к моим, но на этот раз поцелуй он углублять не стал. – И готовься к завтрашней ночи.

Наверное, уснула я раньше, чем за ним закрылась дверь, потому что этот факт не отпечатался в моей памяти.