Любить тебя

- Жди, я приеду.

И сбросила вызов. Вскочила с кровати, заметалась по комнате.

Телефон брать с собой нельзя, по нему меня на раз отследят. Но даже если без телефона... У дома группа наружного наблюдения. А я даже вычислить их не могу, нечего и говорить о том, чтоб ускользнуть. Но ничего не делать, это своими руками подписать Андрею приговор.

Открыла шкаф, окинула содержимое невидящим взглядом.

«Глубокий вздох, подержи десять секунд и медленный выдох».

Паника, конечно, никуда не делась, но какой-никакой самоконтроль вернулся. Я выбрала кожаные брюки и золотистый топ к ним. На ноги - стилы. Плевать, что в них спарюсь, ничего подходящего к наряду, кроме каблуков, нет. А они не вариант, если придется убегать.

Наверх худи с капюшоном. Хорошо, что оно у меня темно-синее и объемное. В сумку бросила черную кепку и очки. Все это подойдет и парню, и девушке. Так же взяла с собой всю имеющуюся наличность. Вместо полного макияжа одна лишь красная помада. На большее нет времени.

Вот только как уйти из дому незаметно? Часто думала, что Андрей, скорее всего, попадал ко мне через крышу. Значит, и мне стоит попробовать. Другого варианта все равно нет.

Воровато озираясь, выскользнула из квартиры. Заперла дверь. Вызвала лифт. Казалось, он ехал неделю.

Вот и последний этаж. Ступеньки, ведущие на крышу, закрытые толстой решеткой. Замок хлипенький, но он есть. А открыть его совершенно нечем. Бегом вернулась обратно в квартиру. Ну и что могло помочь? Скрепки? Пилочка для ногтей? Пинцет? Я сгребла все.

Пот мерзко стекал по спине, руки плохо слушались. Каждый шорох казался звуком приближающихся шагов.

Вечность спустя замок все же поддался. А дверь на крышу не была заперта вовсе. Выбравшись наверх, поежилась от вполне уже по-осеннему холодного воздуха. Спотыкаясь, побежала к соседнему. С замком на этот раз вышло быстрее.

Снова лифт. И на дрожащих ногах на улицу.

То и дело я озиралась, но вокруг было пусто. Ни людей, ни машин. Получилось, что ли? У меня?!

Поймала с руки машину. Это был серый неприметный седан. Таких в городе тысячи.

Когда водитель узнал, куда ехать, не смог скрыть удивления. Люди в таком виде и на таком такси в подобные места не ездят.

Я протянула ему четыре пятисотенных купюры.

- Подождете меня пять минут, хорошо? И поспешите, но не нарушайте особо, ладно?

Пока ехали, я сняла худи и затолкала в сумку.

Несколько раз провела пальцами по волосам, мысленно радуясь свежей укладке. Хорошо, что моя внешность и без макияжа яркая. Выразительные глаза, свои густые брови, высокие скулы, пухлые губы. Иначе не пройти мне фейс-контроль, собравшись на скорую руку.

Меня трясло. Еще немного, и начнут стучать зубы. Ужасно сводило живот. Хорошо, что ела сегодня мало. Не хватало только тошноты.

Вот он клуб. Упакованные в костюмы квадратные охранники. Вмазанные и бухие гости с их липкими взглядами.

Я прошла внутрь. И сразу вглубь толпы, торопливо напялив на голову кепку. Взгляд отказывался фокусироваться из-за паники. Да еще и эти дурацкие огни.

Что, если Андрей ушел? Что, если я не сумею его найти?

Но тут взгляд выхватил знакомую фигуру, сгорбившуюся за столиком. Андрей сидел, положив голову на скрещенные на столешнице руки. Рядом с его локтем стояла на треть пустая бутылка виски и стакан.

Скорее свалившись, чем сев рядом, встряхнула его за плечо. Резкий, незаметный выпад, и холодные пальцы сомкнулись на моей шее.

Но едва взгляд безумных воспаленных глаз сфокусировался на моем лице, мужчина сразу же отдернул руку.

- Нина... Какого хера?

- Это ты меня спрашиваешь? – прошипела я, озираясь.

Казалось, все и каждый на нас смотрят.

Андрей склонил голову мне на плечо, потерся лицом о ткань топа. Шумно вздохнул.

- Я не могу без тебя. Дождись меня, прошу. Это много, знаю. Но я для тебя, что угодно...

- Андрей! Андре-е-е-й, - проглотив комок в горле, обхватила ладонями его лицо, - надо уходить. Тебя могли узнать, ты что не понимаешь?!

Безумный взгляд обвел толпу на танцполе, людей за столиками.

- Идем!

Андрей рывком поднялся и тут же потерял равновесие. Я обхватила его поперек торса.

- Соберись! Соберись, я тебя прошу!

Он уже это сделал. Хотя в таком невменяемом стоянии это казалось невозможным.

- Туда.

К служебным помещениям, потом через кухню под крики и маты персонала. А сзади сквозь музыку прорвался оглушительный грохот. Визги, крики.

- Спецназ, - выплюнул Андрей.

Глава 21

Если б ушли всего на несколько секунд позже, то попались бы. А так, вот они - мы. Одни-одинешеньки на скамейке, тускло освещаемой желтым светом фонаря, в глубине лесопарка.

Когда Андрея перестало тошнить, я сбегала в круглосуточную аптеку за водой и сорбентом. И теперь он, пряча глаза, потихоньку осушал бутылку, запивая волшебное средство.

Знобило, мышцы трусились от напряжения. Сколько мы пробежали? Квартал? Два? Я в жизни столько не бегала, еще и в таком диком темпе, и с опирающимся на меня человеком. И все же смогла. Мы оба смогли.

Андрей смял бутылку и бросил в урну. Даже попал. Ну, а кто бы не протрезвел после такого?

- Мне было двадцать два, - начал охрипшим голосом. - Отслужил, поступил в универ, но оттуда поперли. Родители... Отца не знал вообще, мать бухала по-черному. Когда мне было восемнадцать, уснула с сигаретой и… Короче, живых родственников на тот момент уже не было. Занимался тем, что возил из-за бугра тачки с корешем. Разные, - акцентировал на последнем слове. - Думал, собрать денег и завязать. И девчонка была. Вита.

Он оперся локтями о колени, устремил невидящий взгляд перед собой в темноту.

- В какой-то момент стал к ней залипать один толстопузый урод. Ближе к полтосу, бабла немеряно. Мне крышу рвало от ревности, хоть она ничего менять между нами не хотела. Вроде бы. Как-то попробовал наехать на него, отгреб нормально. А потом он якобы назначил встречу, типа разобраться как мужики, - Андрей горько ухмыльнулся. - Я повелся как лох. Вот только, когда приехал на место, мужик был уже мертв, а менты на подходе. Далеко я уйти не смог. В тачке ствол нашли с моими «пальцами»... А Вита... Она показания нужные ментам дала. Вся любовь стоила пару косарей баксов.

Так хотелось его обнять. Но я не двигалась. Молчала, застыв рядом, даже дышала, кажется, через раз, боясь спугнуть его порыв.

- Убитый урод не просто толстосум, политик. Дело у службы безопасности.

- Илья, - сипло выпалила я. - Его вел Илья.

Андрей кивнул.

- Меня «уговаривали» на чистосердечное. Тогда, мол, срок скостят, потом по «УДО» выйду. Ну я послал их.... Мои смогли узнать, кому было выгодно это убийство, - он выжидательно взглянул на меня.

- Казарину?

- Не сошлись по гонорару за укрывательство наркотрафика. У Верчича для этого еще тогда погоны были маловаты, - он перевел дыхание. - Суд. Адвокат был и хороший, но... уровень не тот. Меня на десятку закрыли. А по дороге из зала суда попытались грохнуть. Нет человека, нет проблемы. Я, честно, мало, что помню. Как марево какое-то. Не знаю, как смог цепь на наручниках разорвать.... Месиво, пальба. А потом тачка ушла с дороги, перевернулась… Я выбрался. Повезло. Впервые в жизни настолько, иначе не сказать.

Он горько усмехнулся.

- А вот Вите - нет… Я пришел к ней. Понимал ведь, что будет следующей. Но опоздал…

Холодные пальцы коснулись к лицу, стирая бегущие по нему слезы, которых я не замечала. Темный пристальный взгляд в глаза.

- Ты хотела узнать, почему я все это делаю. Вот рассказал. Ну как? Не веришь мне?

- Верю, - сил не расплакаться хватило.

Я оплела руками окаменевшие плечи мужчины, забралась ему на колени верхом, прижимаясь крепче. Уткнулась лицом в плечо.

Сердце сжималось от боли, рыдало кровавыми слезами.

Они просто взяли и отняли его жизнь. Юного, ни в чем не повинного парнишки. То, что Андрей сумел выжить, этого не меняло. Жизнь, которая могла у него быть, потеряна навсегда.

И почему отняли? Просто потому, что могли. Просто потому, что нужно было на кого-то повесить выгодное им убийство. Просто ради бабла.

А сколько было других, таких же, как он? Тогда, сейчас...

Мы долго сидели так, обнявшись в ночной тиши. Успокаиваясь, согреваясь теплом друг друга, обретая покой в сплетении тел, пусть и ненадолго.

- Нина, мой рассказ - не плата за твой выбор, - хриплый голос Андрея нарушил тишину. - Просто хотел, чтоб ты знала, я не всегда был таким. Не всегда был зверем. Мне это нужно.

- Ты не зверь, - я подняла голову с его плеча. Нашла взгляд. - По крайней мере, для меня.

И быть может, мне показалось, но боль в блестящих во тьме глазах чуть померкла. Будто мои слова смогли утолить хоть ее малую толику.

Глава 22

Весь кошмар рассказанного Андреем обрушился на меня позже. Когда, выполнив все данные им инструкции, я оказалась дома, одна.

Конечно же я знала, какие ужасы иногда творятся в полиции и прочих силовых структурах. Но знать, что такое бывает - это одно, а столкнуться лично - совсем другое.

Еще и настолько лично.

Боль, ужас и отчаянная безысходность железным обручем давили на грудь. Как вообще можно выжить, оказавшись в такой ситуации? Где взять силы не сдаться, не сойти с ума, а бороться и победить, еще и в одиночку? Без навыков, без подготовки, в том числе психологической?

Тогда все это все еще не укладывалось в голове. Я ведь не знала...Еще столького не знала, в том числе и о самой себе.

Ни о каком сне речи не шло, а вот на работу нужно обязательно. День должен был выглядеть обычно.

Приняла душ, вымыла и уложила волосы. Накрашусь, и последствия усталости будут незаметны.

Но первым делом, нужно поесть. Не хватало еще заболеть от дурацкой манеры поддаваться отсутствию аппетита, вызываемому стрессом.

Омлет как раз зажарился, когда тишину раннего утра разрезал звонок в дверь. Я вздрогнула от неожиданности. Прижав руку к груди, пошла смотреть, кто там.

- Нина, открывай, это я, - услышав меня, проорал Илья.

Возникло недоброе предчувствие. А раньше я во все это не верила. Не было у меня интуиции. Вот совсем.

- Илья, ты офигел? Шесть утра! - очень натурально разозлилась я, когда он вихрем влетел в квартиру.

Уставший после бессонной ночи, но, как всегда, аккуратный и подтянутый. Дорогой костюм цвета асфальта, свежая рубашка без единой складочки, туго затянутый узел галстука. Чисто выбритый с укладкой на начавших седеть волосах.

- Я тебе не...

Верчич навис надо мной, как гора. Побагровевшее лицо искажено злобой и страшное настолько, что захотелось убежать и спрятаться.

- Где ты была ночью, Нина? - больно схватив за предплечье, выплюнул в лицо.

- Спала в своей кровати, - выпалила, глядя в полные ярости глаза.

- Да?!

И втолкнув меня в кухню - так, что едва не упала - достал из кожаной папки несколько фото и швырнул на стол. Стоп кадры с камер видеонаблюдения, но достаточно качественные.

Я с Андреем в обнимку возле служебных помещений.

Вы когда-то слышали выражение «земля уходит из-под ног»? А чувствовали нечто подобное? Я в тот момент - да. Уже во второй раз. В полной мере.

Живот свело, сердце ухнуло в пятки, а потом подскочило в горло. Ноги ослабли.

- Илья, я не понимаю...

- Не лги мне! - закричал он.

Запустил пальцы в волосы. Зажмурившись, с силой потер макушку.

Ни жива, ни мертва, расширенными от страха глазами, я следила за каждым его движением.

Превратив безупречную укладку в растрепанное нечто, Илья взглянул на меня.

В голубых глазах дичайшая обида и разочарование.

- Как ты могла, Нина? - с горечью сказал, качая головой. - Как могла? Когда вообще...

- Когда?! А я скажу тебе, когда? Когда сбежала из ресторана, увидев то видео! Ловила машину, а в ней оказался он. Но я ведь не знала, как выглядит этот бандит! Мой любящий мужчина ведь не удосужился ни рассказать, что ему собирается мстить опасный преступник, ни хотя бы узнать, в курсе ли я, кто он и как выглядит, на случай, если тот решит подобраться ко мне!

Хочешь половчее соврать, говори правду, меняя только нужные факты.

- Я и представить не мог, что так будет.

- Даже после видео - не мог, да? Или думал, что я, убитая твоей изменой, непременно полезу гуглить твоего бандита, имени которого – внимание - ты даже не удосужился мне уточнить?! Или вообще не думал обо мне?!

- Ну, смотрю, он тебя быстро оживил.

- Даже не представляешь, насколько! Ты ему в постели и в подметки не годишься.

От хлесткой пощечины зазвенело в ушах. Вспышка боли ослепила. Сильный удар смел меня на пол. Я больно ударилась о кафель, из глаз брызнули слезы. Губа была разбита, во рту кровь.

- Шлюха! Тупая бандитская шлюха! - дико заревел Илья, приподняв меня с пола за волосы. Затылок и виски заломило от острой боли. - В глаза мне смотрела на похоронах Ростика, моего друга, тва-арь!

- Илья, мне больно! Пожалуйста...

Он отпустил, точнее, отшвырнул мою голову так, что я едва не ударилась ею об пол.

Лежала у начищенных носков его баснословно дорогих туфель, содрогаясь в истерике. Боль и страх вызвали панику. Она высасывала силы, отнимала самоконтроль.

- Встала! Вста-а-ла! - заревел Илья.

Схватил меня за предплечье и поднял, потом толкнул на стул. Сам навис сбоку, сжатым пудовым кулаком опираясь о стол, а другой рукой продолжая сжимать мое предплечье.

- Че он тебе наплел? Или даже врать не понадобилось, чтоб ноги раздвинула, м?

- Чт-о вид-ео - это не он, - заикаясь, выдавила я. - Что наша вст-реча слу-чайна. Что он люб-ит меня.

- Тва-арь! Какая же ты тва-арь! - затряс меня так, что пульсирующая болью голова задергалась из стороны в сторону.

Убрал руку, а я разрыдалась, закрыв лицо руками. Дрожала так, что стучали зубы.

- Ты мне все расскажешь! - одной пятерней обхватил оба моих запястья, оторвав от лица. – Прямо сейчас, или я тебя посажу за соучастие!

Жуткое лицо, брызжущее слюной, заслонило все перед глазами. Казалось, во всем мире остались только мы. Я и этот огромный жуткий мужчина, который убьет меня не раздумывая.

- Хорошо! – выдавила едва слышно, - хорошо....

Глава 23

Отпустив меня, Илья обогнул стол и сел на стул напротив. Медленно расстегнул молнию на папке и достал оттуда блокнот крокодиловой кожи с золотым торцом и перьевую ручку.

Папку кинул на столешницу. В заложенный нос проник отголосок запаха дорогой кожи.

У Ильи все такое - подчеркнуто дорогое, самое лучшее. Дом, машина, часы, одежда, каждый даже самый мелкий аксессуар. Все акцентирует внимание на статусе взрослого преуспевающего мужчины, на масштабах его власти.

- Сколько раз вы встречались? - отрывисто бросил мне.

- Пять, - прошелестела едва слышно.

- Где?

- Этот клуб, - я кивнула на фото. - и здесь.

- А где трахались? - медленно протянул, смерив взглядом прищуренных глаз.

Он это специально. Просто, чтоб унизить меня, ведь для дела эта информация совсем не нужна. Что-то всколыхнулось у меня внутри и заставило выпалить:

- В клубе. Прямо после свадьбы. Трижды.

Илья снова залепил мне пощечину. Голова беспомощно дернулась, но сам удар прошел будто по касательной, едва ощутимо.

Волосы упали на лицо. Я убрала их, стерла вновь выступившую на нижней губе кровь и взглянула в разъяренные глаза Ильи.

- Потом здесь. Кухонный стол. Ванная. Спальня...

- Как Титов связывается с тобой?

- По телефону, - встать получилось очень неловко. А уж шла я вообще чуть ли не по стеночке. Взяла телефон нашла номер «Макса» и отдала Илье. – Звонит сам или я звоню, он потом перезванивает.

Илья нажал на дозвон. «Абонент вне зоны действия сети». Номер он записал. Сделал еще какие-то пометки на кремовом линованном листе.

- Когда договорились встретиться в следующий раз?

- В клубе, - я запнулась сделать глубокий вдох. Мысленно вернулась в момент, когда прогоняла Андрея. - я сказала, что или он все бросит, или я уйду. Он... не захотел отказываться от мести. Потом спецназ.... Он вывел меня.

- Конечно, не захотел, - со злым удовольствием лениво протянул Илья. - Ты была нужна Титову только, чтоб отомстить мне, ведь, рано или поздно, я бы обо всем узнал.

Сильнее заплакать труда не составило. Стоило просто перестать держать себя в руках и вот, слезы ручьем.

- Видишь, какая она жизнь, Нина, - отцовским назидательным тоном сказал Илья. - Моей женой быть не захотела из тупой бабской гордости, зато стала бандитской шлюхой из-за бабской же тупости и сломала себе жизнь.

«Лучше быть при нем шлюхой, чем твоей женой», пронеслась в голове фраза из культового голливудского фильма девяностых годов, заставив содрогнуться от вспышки глупого суеверного ужаса.

- Да что ж ты ревешь-то, - вышел из-за стола, медленно приблизился и погладил меня по голове.

Я дернулась, но руку он не убрал.

- Правому делу послужишь. Поможешь обезвредить опасного преступника и даже не умрешь, - потянулся за папкой.

Положил передо мной фото. На нем красивая юная блондинка. Навскидку лет двадцать, не больше.

- Это Попова Вита Александровна, тысяча девятьсот девяносто третьего года рождения. Проходила свидетелем по делу об убийстве Левина Олеся Владимировича, совершенном в две тысячи тринадцатом году Титовым Андреем Тимуровичем…

Та самая девушка. Я внимательно всмотрелась в ее черты. Сама не знала, что именно ищу на этом кукольном, почти еще детском, личике.

-… была найдена мертвой в своей квартире через несколько часов после побега Титов из-под стражи, - на стол легло второе фото. Распростертое на полу тело, кровь… Меня затошнило. - На орудии убийства обнаружены отпечатки... Угадай, кого?

И вдруг с силой схватил меня за затылок и нагнул к столу так, что подбородок втиснулся в столешницу.

- Смотри, Нина! Смотри-и-и внимательно! Ее он тоже убил! Свою бывшую девушку! Виновную только в том, что, когда Титова взяли за убийство ее мужчины, сказала нам правду! Сбежал из-под стражи и убил! Вот под кого ты легла, тва-арь!

Задрал мне голову, чтоб видеть лицо. По нему катились обжигающие злые слезы. Ублюдок! Какой же ты ублюдок, полковник Илья Верчич!

- Я сделаю все, что скажешь!

- Сде-елаешь, конечно сделаешь! Из страха за свою поганую шкуру сделаешь, что угодно.

Отпустил, аккуратно сложил все фотографии обратно.

- Не думай, что я поверил в твою байку про разрыв. Свяжется с тобой, назначишь встречу, - и назвал место.

А потом ушел.

Соскользнув на пол, я разрыдалась.

Глава 24

Потом я часто буду вспоминать этот месяц. Буду думать, откуда брала силы, смелость, но так и не смогу найти ответа. Ведь та женщина, прежняя я, не должна была суметь не сломаться и не выложить Илье правду. Но она сумела.

Пора было привести себя в подобие порядка. Я замаскировала разбитую губу тоном, потом обвела контур карандашом и заполнила помадой. Опухшие от слез глаза «подрихтовала» умелой игрой света и тени с помощью оттенков бронзера и хайлайтера, килограммом туши и каплями от красноты.

Выглядела в итоге все равно так себе, но показываться людям стало можно. Я же, в конце концов, развожусь, об этом уже все знали. Ну, поплакала ночью в подушку по мужику-козлу, с кем не бывает.

Андрей оставил мне инструкции и по тому, как связаться с ним в случае необходимости. Конечно же, речь не о том способе, который сообщила Илье.

Я должна была пополнить в терминале виртуальный кошелек, созданный на левую личность, на определенное количество денег. Сумма - сто два - была на крайний случай....

В бизнес-центре, где я работала, был терминал. Воспользовалась я им только в середине дня. Вдруг, если б бросилась первым делом, вызвала бы какие-то подозрения? Возможно ли это? Учитывая, как пристально за мной, скорее всего, следят, возможно все.

Я уже чувствовала начинающуюся паранойю. Каждое незнакомое лицо в вестибюле казалось обязательно оперативником, наблюдавшим за мной. Сколько не убеждай себя, что уж слишком в открытую действовать не будут, чтоб не спугнуть Андрея, без толку.

Подсознание играло со мной злые шутки. В какие-то моменты мне всерьез казалось, что все случившееся просто сон. Сюрреалистический кошмар. Сейчас проснусь, и окажется, что настало мое свадебное утро...

На этом этапе меня всегда передергивало, и, кажется, даже начинали ныть ушибы и жечь ранка на губе. Будто само тело так вспоминало того, кто его бил.

Жестокий бандит и служитель закона. Первый защищал и нежно любил несмотря на то, кем я была, а второй предал, унизил и избил до крови, несмотря на это же.

- Черта с два ты меня посадишь, Илья! - прошептала одними губами, вспомнив о его угрозе.

Придать огласке то, что законная супруга покрывает самого опасного и самого разыскиваемого преступника? Что спит с ним? Да такому, как Илья, уж лучше умереть на месте, чем так опозориться! А вот убить меня, повесив это на Андрея, он без труда сможет. Я ни на секунду не сомневалась. Однажды он уже сделал это.

Вечер, ночь. Ни весточки. Но главное, что Андрей получил мою. Пусть даже мы больше не увидимся...Если он будет жив и на свободе, я согласна и на это.

А утром в новостях я узнала, что на дом полковника Верчича напали, что сделал это Андрей и его четверо подельников, трое из которых уже мертвы, а личность четвертого установлена. Что сам Илья серьезно не пострадал, а вот один из двоих нападавших, которые ушли, тяжело ранен....

Фото Андрея и того, второго, на экране телевизора расплывались перед глазами.

Это из-за меня. Из-за меня! Андрей узнал, что меня выпасли, и решился на отчаянный шаг -нападение на дом Ильи и раньше охранявшийся получше Администрации Президента...

То и дело всплывающий в мозгу жуткий вопрос вызывал острую физическую боль.

Что если ранен был именно Андрей, и теперь он уже мертв?

Все выходные я сходила с ума от беспомощности и отчаяния. Не выпускала из рук телефон, не выходила из дому, прислушиваясь к каждому шороху. Умом я понимала, что даже если Андрей в порядке, он не свяжется со мной и не появится, но иначе просто не могла.

Хуже неизвестности было только понимание, насколько маловероятно...

Вечером в воскресенье заставила себя выйти из дому. Хотя бы в супермаркет или кафетерий. Туда, где есть люди. Туда, где не буду один на один со своими страхами.

И когда возле меня, визжа шинами, материализовался черный фургон, а из него выскочили двое в масках, я едва не заревела от облегчения. Сумасшедшее счастье и облегчение переполняли секунд пять, пока шею не ужалила игла, и меня не унесло в темноту.

Глава 25

Первым, что почувствовала, приходя в себя, был страх. Он охватил все еще затуманенный транквилизатором мозг, заставляя его брать под контроль обмякшие мышцы, обострять органы чувств.

Пахло стройкой. Воздух был свежим, но теплым. Подо мной оказалась твердая шероховатая поверхность. Казалось, вокруг меня десяток человек и в то же время - никого. Загрохотавший пульс в ушах мешал адекватно оценить доносившиеся звуки.

Открывать глаза было страшно.

- Я слышу, что вы пришли в себя, - голос сказавшего я узнала, но легче от этого не стало.

Ян Рузаев, помощник Ильи.

Распахнула глаза, подскочила. Голова закружилась, окружающая реальность слилась в тошнотворное месиво. Лишь на секунды, но это вызвало волну паники.

- Не так резко, - я различила высокую фигуру молодого человека, приближающуюся ко мне. Упершись ступнями в пол, попыталась отползти, но куда, если сзади кирпичная стена.

Он присел на корточки, протягивая мне открытую бутылку с водой. Молодой, мой ровесник, ему тоже двадцать восемь лет. Светловолосый, с простоватым лицом. А вот глаза выразительные, серые. В них решимость и холод.

Капитан службы безопасности. Илья часто говорил, что этот парень, как он в молодости.

- Вам нужна вода. Не вынуждайте поить насильно.

Я потянулась за бутылкой. Рука дрогнула, и вода расплескалась. Едва касаясь, он помог поднести горлышко к губам. Только глотнув воды, я поняла, насколько сильно хочу пить. Казалось, внутри образовалась пустыня. Сухая и безжизненная. Но, осушив залпом бутылку, просить еще я не решилась.

За незастекленным оконным проемом сияло солнце. Уже даже не раннее утро, навскидку, а полдень. Это сколько же времени я провела в забытьи из-за транквилизатора?

Яркие лучи скользили по неоштукатуренным стенам, брошенным на полу инструментам, строительным козлам у дверной арки.

Недостроенное здание.

Еще одно.

Я вспомнила Андрея, и сердце болезненно сжалось. Новая волна страха, животного, всепоглощающего, затопила с головой.

В соседнем помещении были еще люди. Если Рузаев в штатском, то они одеты в форму спецназа и с автоматами наперевес.

Кого-то ждали. Глупо спрашивать, кого именно. Значит, Андрей жив. Радость всколыхнулась внутри, принося облегчение.

Ждите, придурки!

Он не придет.

Не выйдет на связь по дурацкому левому телефону, и, когда я не отвечу, не станет пытаться найти меня.

Все это лишь на несколько секунд, а потом вновь ужалил страх.

А со мной...Что теперь будет со мной...

Ян тем временем просто повернулся ко мне спиной и пошел к выходу. Но вдруг остановился.

- А что ваша судьба вас совсем не интересует? - спросил, обернувшись. - Для чего вы здесь? Что будет дальше?

- Если спрошу, - в горле сильно запершило, я надсадно закашлялась. А он так и стоял, глядя на меня в ожидании момента, когда сумею договорить.

- Если спрошу...что вы ответите?

- Вы зря считаете нас врагами, Нина, - он снова подошел. - И зря сейчас напуганы.

Ага, точно. Зря. Когда тебя вырубают и похищают, бояться глупо. И считать похитителей врагами -тоже. Они так поступают исключительно с благими намерениями.

Но я бы скорее провалилась сквозь землю, чем произнесла все это вслух.

- Наша цель защищать граждан этой страны, и все, Нина. В том числе тех, кто не осознает нависшей над ним опасности. Как, например, вы.

Он реально верил в то, что говорил? Не блефовал?

- Вы связались с очень плохим человеком, Нина. Одним из немногих самых опасных и жестоких преступников в истории страны, на счету которого десятки отнятых жизней.

Перед глазами снова одна за другой материализовывались фотографии.

Жуткие оперативные кадры. К горлу подкатила тошнота, я машинально зажала рот рукой.

- Да, Нина. Таково истинное лицо вашего нового возлюбленного. Именно этого человека вы пустили в свою жизнь, именно этого человека вы покрывали. Но я вас не виню. Он - великолепный психолог, виртуозно умеющий вводить в заблуждение. Подменять ментальные понятия...

Он говорил и говорил. Тихим, проникновенным голосом доброго старого друга, искренне желающего помочь сбившейся с пути наивной мне.

Я не могла понять, это попытка промыть мне мозги или же Ян реально верил тому, что говорил. Вряд ли Илья рассказал ему хоть сколько-нибудь значительную часть правды, но и поверить в то, что передо мной редкий «честный служитель закона», было трудно.

Подмена ментальных понятий. Смешно.

Да, часть того, о чем рассказывал Ян - правда. Да, это ужасные поступки. Да, возможно, если б и на меня когда-то повесили чужое убийство, предали, попытались убить, убили мою любовь, а я, пройдя через все это и сумев выжить, просто простила и забыла, то смогла бы сказать, что так поступать нельзя. Но даже в этой фантастической ситуации не смогла бы перестать…

- Зря стараешься, Ян, - из полумрака дверного проема медленно вышел Илья. - Чтоб понять, нужны какие-никакие мозги, совесть, моральность. А у этой.... Так, пустота внутри. Как у пластмассовой куклы. Красивой, но пустой.

Глава 26

Весь в черном, он медленно приближался. Огромный, жуткий из-за выражения лица. Бледное, будто восковое, застывшее ледяной бесчувственной маской.

Как у серийного убийцы. Как у палача.

Тело сковало холодом, тонкая струйка пота гадко скользнула по спине, усиливая дрожь. Вжавшись в стену, я затравленно наблюдала за каждым движением крупной, мощной фигуры, боясь дышать. Так сильно я не боялась никогда раньше. Даже в ту ночь - не боялась.

Правая рука была в бандаже, надетом поверх рубашки. Поэтому Илья и был одет во все черное, чтоб не выделялась. Что, зацепило все-таки? Жаль, не сантиметров на двадцать-тридцать левее!

- Видишь? Это бесполезно.

Кажется, последнюю мысль я озвучила. От страха показалось, что сейчас умру на месте.

- Смотри, Ян, и учись на моих ошибках. Используй баб только по прямому назначению, и ничего большего.

На лице парня что-то промелькнуло. Удивление, смятение - слишком быстро, я не успела понять -и оно вновь приобрело прежнее выражение.

- Да, правильно, прислушайся к наставнику, Ян. А то возьмет твоя бывшая и подошлет к тебе шлюху, чтоб та сняла, как ты будешь ее трахать на видео, и сделает потом, чтоб его увидела твоя нынешняя. Будешь потом у той в ногах валяться и скулить, как собака, оправдываясь и вымаливая прощение.

Судя по изменившемуся выражению лица Ильи, я попала в точку. Судя по нему же, ничего хорошего меня за сказанное не ждет.

- Ян, выйди! - тон приказа резанул, как острый нож. - И остальных забери. Осмотритесь снаружи.

Рузаев помедлил лишь мгновенье. А потом быстрым шагом вышел, стуча по бетону подметками туфель. Я слышала, что присоединились и остальные. Слышала их удаляющиеся шаги. Они вскоре стихли. Мы остались одни.

Вся неизвестно откуда взявшаяся бравада исчезла. Я стала ощущать себя загнанной дичью, жертвой, дрожащей от смертельного ужаса перед хищником в ожидании, когда тот растерзает на куски.

Из глаз потекли слезы. Крупные, как у малого ребенка.

- Знаешь, она тоже плакала. В ногах валялась, умоляя не убивать. Вита... Ах, ты же не в курсе, верно? Это не Титов ее грохнул, а люди Ростика. Ненужный свидетель, расходный материал.... А она считала, это ей баблишко за показания принесли. Планы строила, как купит себе шмоток и побрякушек. Ну, ее даже жаль, умнее тебя была. Понимала в свои двадцать, чего стоит такой, как Титов.

Он медленно растянул губы в улыбку. На жутком лице отразилось садистское удовольствие.

- И Левина, кстати, тоже убил не Титов. Тому бошку снесло от власти, сильно зажрался. Нужно было его убрать, а убийство на кого-то повесить. Мы с Ростиком уже голову сломали, а тут пташка на хвосте принесла, что есть у Левина симпатия, а у симпатии в ебарях уличный отморозок. Никто и звать никак…

С жестоким наслаждением Илья наблюдал за выражением моего лица. Вот только причиной отразившегося на нем ужаса была уже не эта история, но полностью пришедшее понимание того, что в живых меня точно не оставят.

- Что ж молчишь? Где восторги от гениальности нашего плана? Или ты так впечатлена, что потеряла дар речи? Тогда послушай о новом. С утра повсюду в новостях сообщение о твоем исчезновении. Это приманка. Для него. Чтоб вылез из норы и помчался тебя спасать. А он помчится, не сомневайся. Ведь и правда запал на тебя.

И засмеялся так, будто услышал самый смешной анекдот в жизни.

- Свяжется по нашей горячей линии, соединят со мной. Он отследит по геопозиции и приедет.

И вот тогда я его убью.

В этот миг я поняла, что бывают вещи похуже собственной смерти.

- А вот ты можешь остаться в живых. Если сделаешь, как я скажу, если будешь говорить, что нужно, и вернешься ко мне - останешься в живых. А нет... Заложники, знаешь ли, выживают редко.

Меня убьют. Родители, Ира, моя племянница Лина, Лера, малышка Света.... Я больше их никогда не увижу, а они не узнают правды. Не узнают, что здесь случилось на самом деле. И хорошо, ведь так они останутся в живых.

А меня не будет... Я умру.

Или же выживу, если приму предложении Ильи. Да, фактически стану пленницей худшего мерзавца из худших, но буду живой. Уверяю, столкнувшись лицом к лицу со смертью, многим людям хватило бы и такой жизни.

Многим, но не мне. Ведь Андрея не будет, а без него.... Внезапно я четко осознала, что без него мне жить незачем.

- Я жду, Нина!

- Ни за что, Илья! - заорала я, - ни за что, ублюдок!

И в этот момент зазвонил его телефон.

Глава 27

- Если с ее головы хоть один волос упадет, я найду всех, кто тебе дорог, гнида! Жену, дочку, все-е-ех! Из-под земли достану и на ремни порежу, мра-азь!

Чужой, металлический голос по громкой связи. Тихий, глухой. Страшный. Заставляющий мгновенно поверить сказанному.

- Ты плохо услышал, Титов? - тон Ильи был насмешливым, но это не скрывало того, как ощутимо подрагивал его голос. - Отследи телефон. Приезжай. Сдавайся, и Нина будет цела, невредима и свободна как ветер. Слово офицера!

- Тебя убьют! Он вре...

Жуткий удар, прилетевший в правую скулу и задевший нос и губы, оборвал меня на полуслове и свалил на пол. Голова с тошнотворным стуком ударилась о бетон. Боль ослепила. А из темноты вдруг возникло разбитое лицо Андрея на том фото.

Он не сдался. И я не имею права.

Вот только я так глупо профукала единственный шанс предупредить его, сказав не то...

- Я сдамся! Сдамся, только не трогай ее!

- Нет...нет, Андрей...

Хотела крикнуть, но едва слышно просипела, теряя сознание.

В себя меня привел ледяной поток воды из ведра. Я едва не задохнулась от хлесткого удара, отнявшего возможность схватить воздуха хотя бы ртом.

Нос и вся правая сторона лица стремительно отекали. Я чувствовала, как натягивается кожа и не могла дышать носом. Он кровоточил. Губы тоже.

Насквозь промокшая рубашка облепила тело, как и шорты. От этого меня трусило еще сильнее. О том, чтоб приподняться, речи не шло, руки не слушались. Но даже будь иначе, я б не шелохнулась.

Звонок давно завершен, а от желания «нарываться» не осталось и отголосков. Казалось, я вся - один сплошной сгусток боли - душевной, физической. А еще ужаса. Смертельного ужаса необратимости.

- Больно тебе, да? - глумливо спросил за миг до того, как с размаху пнул под ребра носком ботинка.

Я задохнулась, закашлялась, безуспешно пытаясь сжаться в комок. Из глаз хлынули потоком слезы.

- А так? - двинул еще раз, перевернув ударом на спину.

Наклонился, взял за горло огромной лапищей и сжал, забирая воздух. Инстинктивно я схватилась обеими руками за его запястье в попытке ослабить хватку, но где там.

В висках колотился пульс, легкие начинало нестерпимо жечь от нехватки воздуха.

- Проси-и! Моли, чтоб перестал! - завопил, брызжа слюной. – Скажи, что согласна на все…

На багровом лице выступил пот. Дикие глаза налились кровью.

Включился его телефон. Отшвырнув меня обратно на пол, как мусор, Илья достал его из кармана брюк и вышел говорить.

Я зашлась кашлем, захлебываясь попавшей в дыхательное горло кровью. Спазм сдавил грудную клетку и казалось никогда не отпустит. Боль высасывала силы, но я заставляла себя бороться за каждый новый глоток воздуха. Не позволяла спасительной темноте охватить меня.

Приступ прошел. Я смогла дышать ртом, пусть и неглубоко. Иначе больно.

Меня никогда раньше не били. Родители были строгими, деспотичными, но никогда не позволяли себе поднимать руку ни на меня, ни на Иру. Даже после того случая с гонками...

Я не знала, сколько пролежала на полу в своей же крови. Пять минут, десять? Час?

В комнату вошел Ян. Увидев меня на полу, подбежал. Протянул руки, но мне хватило сил отползти. Хоть он меня и не бил, но был одним из них.

Кое-как я села, опершись спиной о стену. Медленно дышала, ждала, пока хоть немного утихнет боль.

Ян дал мне упаковку бумажных салфеток. На вытянутой руке, больше не пытаясь тронуть. Потом вышел и вернулся с еще одной бутылкой воды.

Я попыталась глотнуть, но едва не подавилась от усилившейся боли в горле. Протолкнув в себя все же немного воды, вылила остальное на лицо.

Увидев вернувшегося Илью, едва не завопила от ужаса.

- Илья, зачем так...

- Как так? - проревел Илья, надвигаясь. - Ну? Как?

- Она ваша жена, - веско сказал парень, выпрямившись.

Мелькнула мысль, а что было Алине за видео? Бил ли он когда-то ее или дочку? Я думала не со злом, но с ужасом. Они двенадцать лет прожили в браке.... Хотя, если бил, то что она так за него держится еще и через пару лет после развода? Впрочем, женщины бывают разными. И терпят разное по той или иной причине.

- Я-ан, а может ты это? Хочешь ее? Повелся на милое личико? Так давай, я не против.

Глава 28

- Илья, это уже слишком, - тихо сказал Ян. - Вы переходите черту.

- Не хочешь, да? Ну, как знаешь, - Илья театрально пожал плечами. - Дважды предлагать не стану.

И, медленно повернувшись ко мне, красноречиво смерил липким однозначным взглядом.

- Иди проверь, все ли готово.

- Я проверил. Все на местах.

Ян стал между мною и Ильей. Пытался меня защитить. И та тирада про Андрея тоже была для этого.

- Хочешь остаться? Ладно.

Илья сделал шаг в сторону, чтоб обойти его, но Ян схватил его за здоровое предплечье.

- Полковник Верчич!

- Грабли убрал! Охренел совсем?! Погоны жмут?

Их взгляды схлестнулись. Несколько секунд, и Ян отвел глаза. А потом убрал руку и направился к выходу.

- Трус! - процедила сквозь зубы.

Он замер на краткий миг. Расслышал все-таки. А потом ускорил шаг и скрылся в полумраке.

Илья подошел. Я съежилась, до боли в позвонках вжимаясь спиной в стену.

Стал, глядя сверху вниз. Как же ему нравилось, какой же кайф он ловил, видя меня такой: избитой, униженной, напуганной, валяющейся на полу у носков его начищенных кожаных ботинок.

- А ведь я не хотел всего этого, Нина. Даже после того, как узнал, что ты, сука, ебалась с этим отморозком, не хотел. Но ты не оставила мне выбора.

Слезы мешали следить за ним взглядом. Я моргнула пару раз. Пошевелиться, поднять руку и вытереть глаза было страшно.

- Но у тебя еще есть шанс. Мое предложение в силе. Соглашайся. Будешь супругой старшего офицера высшей силовой структуры страны, будешь жить ни в чем не нуждаясь. Заведешь детей. Разве не этого ты хотела?

Тихий, даже ласковый, голос. Мягкое, приятное выражение лица. Просто нереальный контраст с ором и побоями.

Ответить я не смогла, не хватило сил и мужества. Просто вскинула голову, практически опершись макушкой о стену, и посмотрела ему в глаза. Не пыталась что-то сказать взглядом, не могла даже этого. Просто молча глядела, стараясь не задыхаться от боли и ужаса.

Синие глаза менялись. Медленно, неумолимо наливались кровью и черной яростью, от которой кровь стыла в жилах.

- Не смей смотреть так! - заревел он вдруг и снова врезал по лицу.

А потом свалил на спину, вдавливая всем своим весом в пол. Боль ослепила, я задохнулась, захрипела.

Вырвав руку из бандажа, Верчич содрал его с себя даже не поморщившись. Впившись пальцами в мое бедро, сильно отвел его в сторону.

- Илья... Не надо...Пожалуйста! - проскулила, едва удерживая себя в сознании.

- Соглашайся! Тогда не стану! - заорал он, снова схватив за горло. - Соглашайся!

Я отрицательно дернула головой. Покачала-сильно сказано.

- Сама виновата! - здоровой рукой он сгреб оба мои запястья и заломил над головой, легко преодолевая сопротивление.

- Помогите! - глупо заорала или, точнее, закаркала хриплым сорванным голосом. Горло безбожно болело.

Хрустнули нитки, мерзко захохотав, Илья дернул пояс шорт, разорвал молнию, разодрал их по шву.

- Илья, пожа-луйста, - я извивалась, из последних сил все равно пытаясь вырваться.

Ему, огромному мужику, эти попытки... Как надоедливое жужжание мухи возле уха или того меньше.

Резинка трусов натянулась и щелкнула по коже, когда он разорвал и их. На промежность легли грубые пальцы.

Я задыхалась от ужаса и омерзения. Уже и кричать не могла, только хныкала, заливалась слезами, беспомощно возясь под ним.

Сознание начало ускользать, и я не держалась за него. Уж лучше так... Лучше так, не чувствовать.

Жалко, что я не умерла. Тогда бы не было этого кошмара. И тогда бы Андрей из-за меня не погиб.

Глава 29

Сквозь гул в ушах я слышала, как звякнула пряжка ремня, до этого царапавшая мне кожу на бедре. И в этот момент будто кто-то рядом в ладоши хлопнул. Раз. Два. Три.

Охнув, Илья ткнулся лбом в пол и обмяк на мне, окончательно отнимая способность дышать. Я не могла повернуть голову и не могла увидеть, что...

Его сдернули с меня, отбросив, как гигантский мешок. Резкий вздох, и боль взорвалась внутри, ослепляя.

Но секунду спустя я позабыла о ней. Позабыла об ужасе, гадливости, отчаянии... Позабыла обо всем.

Потому что увидела Андрея. Резко нагнувшись, он подсунул руки мне под плечи и колени и бережно поднял с пола.

- Нина, держись за меня крепче? Сможешь?

Вместо ответа, я обвила его руками за шею, вцепилась скрюченными пальцами в ткань футболки. Прижалась всем телом.

Несколько секунд возни у окна. Похоже, Андрей пристегивал что-то.

- Закрой глаза.

Но прежде, чем успела это сделать, заметила в дверях силуэт.

- Сзади!

Резко развернувшись и полностью перенеся мой вес только на одну руку, Андрей выстрелил. Грохот оглушил меня. Раньше я не слышала выстрелов из боевого оружия без наушников.

А потом Андрей, ухватив меня покрепче, забрался на подоконник и сиганул вниз. Какой-то тросс впился мне в спину. Страховка…

Полет длился пару секунд, не больше. Поток воздуха взметнул мои волосы. Толчок. Металлический скрежет.

И вдруг Андрей свалил меня на землю. От боли в глазах потемнело, я начала уплывать.

Автоматные очереди, грохот. Бег, от которого боль вспышками сразу везде. Месиво перед глазами и тошнота. А все равно я шевелила ногами, стараясь двигаться вперед. Ведь Андрей не мог меня нести, одна рука была нужна, чтоб стрелять. Обхватив меня второй за талию, тянул вперед и отстреливался.

Вечность. Мы убегали будто целую вечность. Поросль молодняка, строительный мусор, покосившаяся деревянная ограда… Все фрагментами, как на поврежденной пленке.

Машина. В салоне пахло резко и сладко. Черная кожа обивки сиденья прилипала к голым ягодицам. Где делись ошметки шорт и белья, я не помнила. Прохладный воздух из кондиционера освежал пылающее и пульсирующее болью лицо. Взгляд кое-как фокусировался.

Мы неслись по дороге, огибая другие машины под визг клаксонов. Тех было немного, ведь сейчас середина дня. Местность вокруг знакомая. Черта города.

А следом пара черных фургонов.

Не нагоняли особо, но и не отставали.

Переулками, дворами, под рев двигателя, визг покрышек и грохот сердца.

Андрей сосредоточен, собран. Ни одной лишней эмоции или движения.

А я свои едва сдерживала. Хватило бы сил пошевелиться, обняла сейчас, спрятала разбитый нос на его плече и дышала полной грудью, не чувствуя боли.

Но я не двигалась. Просто смотрела до рези в воспаленных глазах на любимое лицо.

Андрей одет во все черное. Брюки «карго», футболка. Порванная на плече спереди и сзади. И ткань вокруг небольших дырок темнее остальной. Кровь на предплечье, на обивке сиденья…

- Слегка задело, - будто услышав мой немой вопрос, небрежно бросил Андрей.

Я открыла рот ответить, и тут из переулка, визжа сиреной, вылетел полицейский «приус». Один. Второй....

Андрей резко свернул, и ремень безопасности больно впился в тело. Как его пристегивала я не помнила.

Приказы в громкоговоритель. Вой сирен. И снова никаких действий со стороны преследователей, ведь вокруг нас другие автомобили. Те съезжали в стороны, уступая дорогу. Вопили клаксоны.

Жутко кружилась голова. Все вокруг сливалось в неразличимое нечто. Я возилась, ерзала на сиденье. Боль от движений помогала не отключаться.

В какой-то момент Андрея шатнуло. Руки на руле ослабли.

- Андрей! - я схватилась своими обеими за баранку. - Тормози.

Съехать с дороги, затормозить....

Только сейчас я заметила, насколько он бледен. Темные глаза плавали под отяжелевшими веками, с трудом цепляясь за мое лицо.

Отстегнув ремень, потянулась к раненому плечу. Он перехватил мою руку за запястье. Только сейчас я заметила, что его ладонь в крови.

- Ерунда, говорю же, просто крови много.

- Угу.

Ледяные, пахнущие кровью ладони обхватили мое лицо.

- Смотри на меня, Нина, - хрипло проговорил, удерживая взгляд. - Ты должна сейчас уйти. Позвать на помощь.... Менты, сбшники, они рядом.... Скажешь, я тебя похитил, изнасиловал, хотел убить. Когда спецназ пытался спасти, увез, чтоб скрыться самому. Но меня подстрелили, стало вырубать, и я затормозил. Ты сбежала.

- Нет...

- Нина, так надо, - привстав, на секунду прижался горячими губами к моим. - Верь мне!

Глаза, черные от расширившихся зрачков, горели огнем на белом лице.

Отбросив его руки, я отстранилась. Отстегнув свой ремень безопасности, методично обшарила бардачок, пространства под сиденьями....

Аптечка обнаружилась на полу перед задними.

- Слушай, мне помогут. Залатают, а потом я сбегу. Ты же знаешь, что сумею. И потом тебя найду. Обещаю!

Открыть коробку, выудить стерильные марлевые салфетки, бинт. А потом перевязать раны поверх футболки. Туго-туго, командуя Андрею, чтоб придерживал, когда надо. Все на автомате, без мыслей, как робот.

- А теперь иди. Живо…

- Нет. Я тебя не брошу, ясно? И не сдам!

- Нина!

Не слушая, я выскочила из машины, обогнула ее. Открыла водительскую дверь.

- Хватайся за меня и вылезай. Или, клянусь, я просто останусь здесь и дождусь их. И расскажу правду, как есть…

Из-за поворота показался сверкающий мигалками «приус». Недалеко мы оторвались. Секундная дуэль взглядов... В его глазах открытая кровоточащая рана отчаяния и дикая щемящая нежность. Что в моих… Я не знала, не думала об этом.

Выругавшись, Андрей вылез сам. Я обхватила его поперек торса, помогая обойти машину. Устроила на пассажирском сиденье. А сама села за руль. Пристегнувшись, рванула с места стремительно набирая скорость.

Когда-то мне уже приходилось удирать от полиции на дороге.

Глубокая ночь, уличные гонки, я на пассажирском сиденье. Первая любовь, угар, азарт, дурацкие понты. Худшая угроза - штраф и удар по нерушимому Димкиному авторитету крутого парня.

Теперь же сбежать было вопросом жизни и смерти. И зависело все исключительно от меня. А я напугана, измучена, избита…

Если не справлюсь, Андрей умрет.

Глава 30

- Андрей, говори со мной! Скажи, куда ехать! - голос то хрипел, то наоборот гадко звенел.

Не молчи. Только не молчи. Не отключайся.

Не отрывая взгляда от дороги, сжала баранку одной рукой, а другой нашла наощупь руку Андрея. Она была холодной и вялой.

- Андре-ей! - кинула на него мельком взгляд, и машина дернулась влево.

Вскрикнув, ухватилась за руль обеими руками.

- Скоро будет проселочная, направо. Давай туда, - прошелестел в ответ мужчина.

Что, если задето легкое? Что, если кровопотеря критичная?

Вопросы, как удары. Невыносимо болезненные, хуже тех, которые прилетали от Ильи. Те, казалось, были вообще в прошлой жизни. В этой же я бесконечно мчалась по дорогам, огибая соседние машины, притормаживая у пешеходных переходов, вдавливая до упора влажными, покрытыми нашей с Андреем кровью, пальцами кнопку клаксона и умирая от страха. А позади всегда была полиция либо черные фургоны с мигалками, либо те и другие вместе.

Вот только теперь мы уже за городом...

Словно в ответ на эту мысль, прилетела автоматная очередь. Щелкнули ремни, и Андрей нагнул меня вниз, накрыв собой. На руку, каким-то чудом оставшуюся на руле, легла его пятерня, липкая от крови. Машину рвануло вперед, ведь я случайно сильнее прижала ногой газ.

- Цела? Нина!

- Д-да.

- Держи руль.

А сам, взяв автомат, опустил окно и, высунувшись в него, выстрелил длинной очередью.

В зеркало я видела, как один «приус» вильнул влево и замер, загородив полосу.

Андрей сдавленно выдохнул. Боковым зрением я увидела у него на руке свежую кровь.

- Рану зажми, - выдавила я.

Свернула на проселочную дорогу. Машину жутко затрясло, пришлось замедлиться.

- Нин, останавливайся, догонялись.

- Что..., - начала было я, но тут взгляд упал на приборную панель. Стрелка с уровнем топлива находилась опасно слева.

Осмотрелась. Мы немного оторвались, деревья сейчас скрывали машину. А дальше виднелись небольшие аккуратные домики. Поселок? Дачки?

Хоть бы второе!

- Поближе подъедем, бросим тачку и пойдем пешком. Вдруг выйдет спрятаться в одном из домиков. Как думаешь...

- Нина... Если поймут, что ты.... Со мной, тебя посадят. Или убьют. Ты это понимаешь?

- Тогда будь добр, Андрей, - свой голос я не узнала. Хриплый, надтреснутый, но твердый и веский, - помочь мне сделать так, чтоб нас не поймали. Нас обоих. Потому что, либо мы убежим вместе, либо вместе попадемся.

- Я долго не пробегу...

Я взглянула на него. Бледный, ни кровинки в лице. На висках бисеринки пота. Потрескавшиеся губы плотно сжаты, на скулах играли желваки. Ноздри раздувались от тяжелого, надсадного дыхания. Полуприкрытые глаза плавали, сил фокусировать взгляд уже не хватало. В них отчаянная решимость и океан боли.

Упрямо стиснув зубы, я продолжила ехать. В заложенном носу защипало, боль усилилась. Обзор затуманили слезы, они же комком давили в горле. Зажмурившись на мгновенье, я смахнула их.

Он умрет. Без медицинской помощи умрет. А получить ее можно только, если... Что если сдаться? Они ведь не должны стрелять, если без сопротивления.... Не должны же, правда?

Андрею сделают операцию. Да, он снова окажется за решеткой, но будет жив.

Горько усмехнувшись, я мысленно обругала себя за идиотизм и малодушие. Станут они его спасать. Ага, конечно. Все силы прям бросят.

- Нин, останавливайся! - резануло слух.

Взглянув на Андрея, я увидела, что в руке у него пистолет. И что дуло прижато к подбородку.

- Или я вышибу себе мозги.

Я затормозила. Заглушила двигатель. Автомат лежал между сиденьями. Рывок, и он у меня в руках. Раньше бы Андрей успел среагировать, но сейчас он слишком ослаб. Покрытая кровью рука легла на автомат поверх моей. Мой палец на курке. Неудачно дернусь, и все.

- Хорошо, давай, - прошептала, опершись подбородком на холодное дуло. - На счет «три». Вместе.

- Не смей! - от взгляда безумных глаз стало больно. - Ради меня не смей!

- Один.

- Расслабь руки, Нина, - с ужасом в слабом голосе, взмолился он.

Рука с пистолетом дрогнула.

- Два.

Я бы это сделала. Я бы спустила курок.

Выругавшись, Андрей дернул ручку и толкнул дверь машины. Я выскочила тоже. Подбежала поддержать, и была изо всех сил вжата в его грудь. Больно? Единственное, что сейчас чувствовала - это то, что он живой. А значит, жива и я. Холодные подрагивающие губы втиснулись в мои. Не поцелуй, глоток воздуха.

Местность открытая. Деревья, кусты редкие совсем, за ними не спрячешься. Еще и солнце это. Закончится ли когда-то этот долбанный день? Померкнет ли свет, дав спасительной темноте укрыть нас? Успеет ли...

Действительно, дачи, не поселок.

Охранника в будке у шлагбаума не было. Как могли быстро, мы юркнули в первый попавшийся переулок. Тишина. Будний день и середина сентября. Большинство дачников в городе. Вот только нам хватит и одной пары любопытных глаз, заметившей избитую девчонку в одной только прилипшей к телу рубашке, едва прикрывающей голую задницу, которая тащит на себе еле передвигающего ноги окровавленного мужика с «калашом» на плече. Пистолет Андрей сунул за пояс, прикрыл футболкой, автомат зажат между нами, но его все равно видно.

Форы у нас минуты. Шансов на сотню один.

Глава 31

Домик был давно заброшен. Построенный из срубов, поеденных временем, с покосившейся и прохудившейся крышей, он тонул в густой поросли сорняков, ростом с меня, которая покрывала почти весь небольшой участок.

Андрея интересовал не дом, а погреб на участке. Вход в него был заперт дверкой из почти сгнивших досок, поверх которой лежал ржавый лист металла. Внутрь вела грубо сбитая из досок лестница. Спускаясь вниз, мы чудом не упали.

Там все выглядело так, словно хлипкая крыша вот-вот свалится на голову.

Холодный воздух пах сыростью. На земляном полу я разглядела несколько стеклянных трехлитровых банок с неопределимым уже содержимым. К одной из стен были прислонены грабли, лопата. На черенке висела старая, еще советских времен, телогрейка. Когда я снимала ее, закашлялась от пыли. Осторожно, стараясь не встряхивать лишний раз, положила у стены в дальнем от входа углу небольшого помещения. Проигнорировав мою попытку помочь ему, Андрей сам опустился на нее.

Когда заперла дверку, умудрившись устроить сверху и лист металла, погреб погрузился в почти сплошную темень. Это дезориентировало. Вцепившись дрожащими руками в лестницу, я принялась ощупью спускаться. Неловко соскользнув ногой со ступеньки, больно ушиблась и чуть не упала.

- Нин?

- Да! Иду!

Не так и далеко идти. Маленький шажок. Еще один. Тише едешь, дальше будешь.

Опустившись или скорее упав рядом с Андреем на телогрейку, облокотилась спиной о стену и осторожно уложила его себе на руки. Обняла, прижалась губами к щеке. Андрей повернул голову, чтоб поцеловать меня. Когда наши рты соприкоснулись, с глухим стоном притянул меня ближе. Я охнула от боли. Это не он сильно сжал, это на мне живого места не осталось.

- Нин, как ты? – с трудом выдавил от страха за меня.

Я его понимала. Вот только по сравнению с Андреем, я была в полнейшем порядке.

- Как я? - голос звякнул, и я закрыла рот рукой. Через пару секунд шепотом добавила. - Это не меня подстрелили.

- Да в мясо ушло, ничего важного не задело. Я знаю, о чем говорю. Полевая хирургия, все дела.

- В нашей армии весьма неважно со всеми видами подготовки.

- А кто сказал, что я о нашей? Не-ет, Нин... После той истории, мне помогли свалить из страны. Ну и занесла меня судьба в одну организацию. «Мемфис» называется, но тебе это ни о чем не скажет. Они что-то вроде отряда наемников для особо сложных и секретных военных операций. Именно там я и научился всему.

Теперь понятно, откуда у Андрея взялась такая серьезная тактическая подготовка.

- И что, потом просто ушел оттуда?

- Все по контракту. Мой закончился, я не продлил. А организовано все так, что вздумай я кому что рассказать, их найти не смогут. Ни базы, ни руководства, ни...

Он осекся. Рывком сел, одновременно схватившись за автомат. Я замерла, боясь дышать, и вся превратившись в слух. Но единственное, что слышала, это загрохотавший в ушах пульс. Прижалась к спине Андрея. Вцепилась покрытыми нашей кровью пальцами в ткань футболки.

Звук чужих шагов сквозь стук сердца. Сколько человек - не разобрать. Да и какая разница? Если найдет хоть один, дурацкий старый погреб станет нашей могилой.

Глава 32

Андрей подвинулся назад, вжимая меня своим телом в стену. Инстинктивно закрывая собой, пряча.

А шаги становились все ближе. Теперь были слышны и голоса. Слов особо не разобрать, но зато один голос я узнала.

Рузаев.

Что-то грохнуло, будто выбили дверь. А через несколько секунд прозвучало:

- Чисто!

Уходите! Уходите отсюда, умоляю! Нет здесь никого, не-ет!

Закусив разбитую губу, я беззвучно плакала. Горячие слезы медленно текли по щекам, мочили футболку Андрея, к которой я прижималась лицом. Под голыми ягодицами оказалась влажная земля.

Груди справа слишком тепло и влажно.

Рана Андрея. Кровь.

Ею, казалось, весь воздух пропитан.

В голове тошнотворно роились мысли. Обрывки молитв, обрывки воспоминаний. Вопросы, а что если...

Если они войдут! Если через секунду кромешную темень погреба разрежет столб мягкого вечернего света, а на хлипких ступеньках лестницы появятся черные берцы. Или начищенные ботинки.

Заорать «не стреляйте»? Поможет, ага.

Его убьют. Убьют из-за меня. А я ничего, ничего не смогу сделать.

Когда хлипкая дверка скрипнула от тяжести чьего-то веса, из моей груди вырвался сдавленный всхлип.

Резкий рывок, и холодная ладонь зажала мне рот. От этого металлический привкус крови в нем усилился. Здоровой рукой с автоматом Андрей обхватил меня за плечи, прижался пылающим лбом к виску. Чуть покачивался, будто баюкая. Ни жива, ни мертва, я дрожала в его руках, вся превратившись в слух и зрение.

Услышали? Нет? Если услышали, то почему они еще не здесь? Или, может, ждут чего-то...

- Уходим! – прозвучало сверху.

Сердце ухнуло в пятки, а потом рвануло в горло и осталось там, мешая слушать звук удаляющихся шагов.

Все стихло. Рука Андрея соскользнула с моего рта. Шумно выдохнув, он обессиленно привалился к стенке. Привлек меня к себе, зарылся лицом в волосы.

- Можем идти? - одними губами.

- Они местность прочесывают. Еще часа два минимум.

Я стянула с себя все еще влажную рубашку, позаимствовав у Андрея нож, оторвала оба рукава и наощупь соорудила из них дополнительную перевязь для его ран. Оставшееся надела себе на бедра. Застегнула пуговицы до уровня рукавов, разрезала ножом плечевые швы и с помощью получившихся лент ткани закрепила импровизированную юбку на талии. Длина чуть ниже середины бедер, но лучше, чем ничего. А лифчик у меня кружевной и с баской, сойдет за топ. Толку от всего этого мало, даже если б не пятна крови и синяки…

Время тянулось мучительно медленно. Андрей слабел все больше. Каждую минуту я сходила с ума от страха, что он… И поделать ничего не могла. Ничем не могла помочь. Просто сидела, обхватив его окровавленными руками, гладила влажные от пота волосы, рвано хватая ртом сырой, пропитанный кровью, воздух. Молилась, как умела, за каждый тихий вздох, каждое движение его груди. Плакала? Не знаю.

А собственная боль отступила на задворки, позабылась, исчезла. Физически я не чувствовала ничего.

- Выдвигаемся.

Снаружи было темно. Чистое небо усыпано мириадами звезд. Совсем как той ночью.

Я не знаю, откуда Андрей черпал силы не просто идти, а еще и контролировать обстановку вокруг. Ежесекундно он сканировал взглядом окружившую нас темноту, держа наготове автомат. А я, как могла, пыталась взять на себя хоть часть его веса, сделать хоть немного легче.

- Нин, надо будет кое-что сделать.

- Что?

- Ну, - я скорее почувствовала его улыбку, чем заметила. – Тебе это не понравится.

Дорога была пуста. Какое-то время мы шагали вдоль нее в темноте, нарушаемой лишь светом звезд и тонкого серпа растущей луны. Когда в спину ударил свет фар, Андрей убрал руку с моего плеча и обернулся. И вдруг шагнул прямо на проезжую часть. Я завопила.

Старый седан, взвизгнув шинами, затормозил прямо у его ног. Водитель – пузатый дядька средних лет – матерясь выскочил из машины. Увидев направленное на него дуло автомата, вмиг умолк.

- Дайте свой телефон, пожалуйста, - очень тихо попросил Андрей.

Тот подчинился, лепеча мольбы не убивать.

- Садись за руль, - сказал мне Андрей. – Мужик, прости.

Дрожа, я неловко забралась на водительское сиденье. Андрей сел рядом.

В зеркале заднего вида отразилась напугано застывшая позади фигура водителя.

- Местный явно. Сейчас выдохнет и пешочком домой пойдет. Все будет нормально.

Я и сама знала, что он не пропадет. А у нас иного выхода просто не было.

Когда немного отъехали, Андрей стал кому-то звонить.

- Славик…, - сказал в телефон и умолк, с улыбкой слушая ответный поток речи. До меня же долетал только шум, по которому было понятно, что абонент на том конце линии зол и громко матерится.

- Дохрамывай до тачки, нас забрать надо, - и назвал место. – Дока набери, пусть на квартиру едет.

Сказав это, он прервал соединение и выбросил телефон в окно.

- Славик – мой друг детства. Это он меня тогда из страны вывез, - проговорил Андрей. – Доверяю ему, как себе. И как тебе.

Ехали мы не слишком долго. Полчаса, может минут сорок, не больше. В какой-то момент Андрей попросил затормозить. Через несколько минут одна из немногих встречных машин лихо свернула через двойную сплошную и припарковалась за нашей.

Взяв какую-то тряпку, Андрей вытер рычаг передач, оплетку руля и дверные ручки. Собрался вылезать, и я торопливо вышла первой, подбежала к пассажирской двери помогать.

- Давай на заднее, - сказал Андрей.

Когда мы сели в подъехавшую машину, часы на приборной панели показали полночь.

Глава 33

Мужчину, сидевшего за рулем, я узнала сразу. Именно он был на втором фото в новостях, когда сообщили о нападении на дом Ильи.

Его темно-русые волосы были подстрижены под «ежа», круглое небритое лицо с широким носом и полными губами казалось бы добродушным, если бы не взгляд. Серые глаза мужчины из-под сведенных к переносице светлых бровей смотрели на меня со злобой и презрением. Все это источала и будто вся его высокая грузная фигура, упакованная в серую растянутую футболку и черные спортивные штаны. Выглядел он лет на сорок из-за лишнего веса, но на деле был скорее всего или ровесником Андрея, или, максимум, на пару лет старше.

Облик мужчины совершенно не вязался с этим автомобилем. Новеньким, будто только из салона, «мерседесом» последней модели. Даже пахло внутри новым.

Наградив меня этим красноречивым взглядом, мужик обменялся сдержанным приветствием с Андреем. Тот представил нас и, сверля друга мрачными глазами, дождался процеженного «очень приятно».

- Вячеслав, дайте мне аптечку, пожалуйста, - что там у него ко мне, какие претензии, в данный момент было глубоко плевать.

- Он не Вячеслав, он - Григорий, - с усмешкой сказал Андрей. - Фамилия Славин, потому и «Славик».

- Ага, поганяло такое, - пробасил Славин, нехотя передавая мне аптечку. - Он - Фартовый за удачливость...

- Поганяла у зеков,- в голосе Андрея зазвенела сталь. - Я их ряды пополнять не планирую. А ты?

Славин недовольно хмыкнул.

- То-то же. Значит то, что у нас - прозвища. Дружеские.

Григорий-Славик промолчал. Уставился на ночную дорогу, разгоняясь.

Раны у Андрея вроде бы больше не кровоточили, но все повязки были пропитаны уже насквозь. Дополнительно перевязав и соорудив перевязь для руки, я пощупала пульс. Частый, но не слишком.

Нашла в аптечке обезболивающее, и, снова начавшими дрожать руками, выдавила сразу две таблетки. Бутылка воды валялась на полу.

- Выпей всю, - попросила, поднося Андрею лекарство и бутылку.

Но он, конечно же, сделал лишь несколько глотков.

- И сама прими.

Машинально я послушалась. Больно ли мне, устала ли - я не понимала. Единственное, что чувствовала, это страх за Андрея. Остальные чувства, ощущения, эмоции будто исчезли.

- На переднем реглан, надень.

- Это худи, - взяв в руки огромное черное одеяние с капюшоном, которое мы с Андреем в принципе легко могли носить вдвоем, зачем-то сказала я.

Ткань безнадежно пропахла сигаретным дымом, но противно не стало. И даже мысль о том, что до того, как худи оказалось на мне, я почти голой сидела перед незнакомым мужиком, лишь мелькнула и исчезла, не вызвав ни одной эмоции.

Андрей обнял меня, привлек к себе. Я зарылась лицом ему в плечо, с трудом вдыхая носом поглубже, в попытке почувствовать родной запах. Прижала опухшую сторону лица, разбитый нос. Стало больно, но я не отстранилась. На все, кроме факта его присутствия, было плевать. Меня основательно начало трясти, но в объятиях Андрея это быстро прошло.

Дорога длилась недолго и в молчании. Мы въехали в столицу, направились в центр. Серьезно? Я ожидала, что наоборот мы спрячемся где-то в глуши. Славин приставил карточку к сканеру, и шлагбаум поднялся, пропуская нас в ухоженный двор элитного жилищного комплекса.

Мы въехали на подземный паркинг, припарковались рядом с такими же дорогими машинами. Заглушив мотор, Славин открыл дверь и неловко вылез из машины. Смачно выругавшись, оперся о кузов.

- Херово? – спросил Андрей

- Да уж получше, чем тебе, - отозвался Славин.

И медленно похромал к лифту. Мы с Андреем пошли следом, пошатываясь, как пьяные. Лифт поднял нас на самый последний этаж. На нем располагался пентхауз.

Огромное светлое помещение, серые оттенки мебели нарочито простого дизайна, «спрятанная» в интерьере техника...

Звякнул домофон, и я подскочила.

- Док приехал, - сказал Славин, взглянув на экран и нажав пару кнопок.

Рухнул в одно из кресел, со стоном вытянув левую ногу.

Андрей опустился на диван, увлекая меня за собой.

Спустя минуту входная дверь медленно приоткрылась, впуская невысокого мужчину средних лет, одетого в джинсы и клетчатую рубашку. В руках у него была спортивная сумка.

При виде нас его доброе лицо приняло ошеломленное выражение, голубые глаза расширились.

- Мать моя женщина...

- И тебе привет, Айболит, - отозвался Андрей.

Тот подскочил к нему. Пощупал пульс, качая головой. Бегло окинул взглядом повязку.

- Я тут не могу, нужна горизонтальная поверхность.

- Как скажете, доктор, - проговорил Андрей, - но сначала она.

- Правильно. Истекай кровью, пока док будет принцесске зеленкой царапины мазать, - пробурчал Славин.

- Что ты сказал? - проревел Андрей.

- Идемте, - взяв меня под локоть, врач торопливо повел прочь из залы.

Мы зашли в одну из комнат, он запер дверь.

- Я должен вас осмотреть, - тихий голос мужчины был пропитан сочувствием.

- Ладно.

И принялась неуклюже стаскивать с себя дикий наряд. Стеснение? Неловкость? Все, что чувствовала, это желание, чтоб врач поскорее занялся Андреем.

- Прилягте.

Когда опустилась на кровать, он принялся осторожно ощупывать живот и ребра.

- Больно? А так? Медленно вздохните! Больно?

- Немного.

Молча кивнул и велел одеваться. Когда я завернулась в худи, осмотрел шишку на голове, лицо и шею. Посветил потом в глаза фонариком. Расспросил, не тошнит ли, нет ли головокружения и прочее, прочее, включая то, не нужны ли мне контрацептивы. Я заверила, что нет. В этом плане ничего не было.

- Сотрясение мозга у вас легкое, переломов ребер, скорее всего, нет. Надо бы рентген, но... Ушибы внутренних органов. Надо бы УЗИ, конечно..., - нервно затараторил врач. - Нос не сломан. Все заживет, но на это потребуется продолжительное время. Я выпишу, что принимать...

- Я вас прошу, займитесь Андреем! - попросила я. - Он много крови потерял, и прошло уже больше десяти часов с ранения. Пожалуйста!

- Конечно, - чему-то улыбнувшись, проговорил врач.

Порылся в своей бездонной сумке, выбрал ампулу и шприц.

- Перевернитесь, пожалуйста.

Я послушно легла на живот. Дурацкий детский страх перед уколами и не думал оживать. Я вообще едва почувствовала, как вводили препарат. А когда перевернулась на спину, вдруг резко ощутила жуткую сонливость.

- Все хорошо, - ласково сказал док. – Поспите. Вам нужно отдохнуть.

Глава 34

Когда проснулась в первый раз, все вокруг заливал тусклый свет пасмурного дня. Передо мной совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки была мужская фигура с черным бандажом на груди.

Подскочив, я в ужасе вскрикнула. Задохнулась от жуткой боли, вспыхнувшей сразу везде.

Руки, обхватившие меня, усилили ее, делая невыносимой. Вырываться не было сил, даже чтоб заорать - их не было. Я хрипела, пытаясь схватить ртом воздух, и не могла. Звуки вокруг слились в единый гул. А потом в предплечье что-то вонзилось, и я отключилась.

В следующий раз свет был яркий и нещадно резал глаза. Я зажмурилась, захныкала от боли. Накатила тошнота. Все, что смогла, это перевернуться на бок, до того, как начались сухие спазмы.

- Сейчас пройдет, просто дыши, - голос дока.

Он поддержал меня за плечи, убрал спутанные волосы с лица. Потом, когда приступ прошел, полуживую от боли, уложил обратно. Кажется, вновь уплывая в забытье, я видела, что из руки у меня торчит капельница.

Я не знала, сколько так прошло времени. В памяти остались лишь фрагменты, как кадры на поврежденной видеозаписи. Эпизоды, ощущения. Сухость во рту, прохладная вода, еще какая-то жидкость, вкуса которой я не могла идентифицировать. Губка с теплой водой на теле. Лица-дока и Андрея, их голоса, отрывки фраз. Уколы, капельницы. Тошнота, слабость. И черная бездна смертельного ужаса и боли, утонуть в которой не давало только ощущение, что Андрей рядом.

Меня разбудил дождь. Тихий шум капель и прохладный влажный воздух на лице. Проснувшаяся вместе со мной боль вызвала желание уплыть в забытье. Однако впервые я не хотела ему поддаваться.

Веки были тяжелыми. С трудом я подняла их, осмотрелась. Горел ночник, в комнате, кроме меня, не было никого. Осторожно и медленно я потянулась. Казалось, затекшие мышцы сейчас начнут стонать от удовольствия, которое сильнее боли.

Потихоньку села, спустив с кровати ноги. Мягкий свет выхватил темные отметины на них и на руках и отсутствие грязи и крови. А еще - черную футболку на мне. Кто переодевал, обтирал губкой? Док? Андрей? Скорее всего, Андрей, но я этого точно не помнила.

А ожившее ощущение рук Ильи на теле вызвало дрожь гадливости и страха. Жестокость от мужчины, за которого вышла замуж, с которым связала судьбу, пусть все и осталось в прошлом -это ужасно. Осознавать, что он способен избить, изнасиловать, а то и позволить это еще и другим, убить. Меня! Ту, которую назвал своей женой. Это страшнее, намного страшнее любой измены.

Но я это пережила. Не сдалась, не покорилась! Сумела! И уж если смогла там, то как могу здесь, в безопасности сдаваться кошмарам прошлого? Ну уж нет! Хватит...

Резко встала. Постояла немного, держась за изголовье кровати, пока не прошло возникшее головокружение. А потом неуклюже поплелась к окну.

За ним дождь. Я открыла полностью окно и, опершись на подоконник, выглянула на улицу. Ветер швырнул мне в лицо холодные капли, проник под ткань футболки. По всему телу побежали мурашки. Щекотные и бодрящие. Появилась дурацкая мысль выйти на улицу. Ощутить, как промокают волосы, одежда. Замерзнуть, промокнув на ветру до нитки, а потом отогреться в объятиях…

Андрей! Мысль о нем заставила похолодеть. Как он? Сидел ведь почти постоянно со мной, раненый и ослабевший, вместо того, чтоб отдыхать. Вдруг ему стало хуже?

Босиком я направилась к выходу. Непослушными руками открыла дверь. За ней была кромешная темень и тишина.

Сделала несколько шагов, выбрав направление наугад. Планировку пентхауза я не то, что не помнила, а просто не знала. Так еще и темень. А где включатели, тоже не знаю.

Слева донесся шум. Громкая ругань, грохот, но лишь несколько секунд. А потом все снова стихло.

Немного пройдя вперед и свернув налево, я увидела приоткрытую дверь, из которой лилась широкая полоска света.

- Эта женщина моя. За нее я любого на ремни порежу! Любого, Славин!

Смертельная угроза в этом тихом хриплом голосе была столь осязаема, что, если б не знала, что принадлежал он Андрею, содрогнулась бы от ужаса. Даже несмотря на то, что направлена она не на меня.

Что ему ответил Славин и ответил ли вообще что-то, я не узнала. Торопливо, насколько это возможно, едва держась на ногах, я ушла оттуда. Последнее, что было нужно в этой ситуации - мое присутствие.

Вернулась в комнату. Электронные часы на тумбочке показывали пять двадцать три утра и дату - семнадцатое сентября. Выходит, прошло уже двое суток....

Ну и чем заняться? Желания лечь не возникло, несмотря на сильную слабость и то, как все болело. Телу и разуму хотелось действия.

Подошла к зеркалу. О, лучше б я этого не делала. Правая сторона лица и нос черные и опухшие, на разбитых губах корки. На шее тоже синяки. Воспаленные глаза с темными кругами дико сверкали из-под тяжелых век. Спутанные немытые волосы тусклым войлоком лежали по плечам.

Слишком большая на меня футболка еще больше подчеркивала то, какая я худая. Тонкие руки, ножки-спички с острыми коленками.

Из зеркала на меня смотрела какая-то запойная алкоголичка, которую регулярно бьет сожитель.

И хоть умом я понимала, что все скоро заживет, глаза все равно наполнились слезами. Даже если б не мамина наука считать любое внешнее и внутреннее несовершенство чем-то ужасным, я бы все равно чувствовало себя погано от такого своего вида. Какая бы женщина не поняла меня в подобный момент?

Не потакая жалости к себе, я отправилась на поиски ванной комнаты.

Глава 35

Обнаружилась она за соседней дверью. Половину большого помещения занимала душевая кабина. Из нескольких вариантов душа я выбрала тропический. С удовольствием подставив лицо под мягкие теплые струи, внимала их очищающей и бодрящей магии.

На полочке были шампунь и гель для душа. Мужские, ну и ладно. Выдавив побольше на ладонь, я принялась намыливаться, стараясь не смотреть на синяки на ребрах и внутренней стороне бедер.

Но мысль, что, если б не Андрей, Илья б меня изнасиловал, все равно вернулась. От этого все равно стало больно. И стыдно. Как я могла быть настолько слепой? Или поводов предположить, что рядом со мной чудовище, и правда не было?

Пена, исчезающая в стоке, была грязноватой. Я намылилась снова, потом дважды промыла волосы. Шишка слева на голове, оставшаяся от удара о бетонный пол, когда Илья врезал мне, уже болела вроде бы меньше.

И вот вода уже стала прозрачной, а тело окунулось в блаженное ощущение чистоты. Как же приятно смыть с себя пот, слезы, остатки грязи и крови. И запах стройки, сырости и смерти, будто въевшийся в кожу.

Выключив воду, отжала волосы. Ну и что теперь? Взять полотенце-то я не додумалась. Молчу уж о какой-то одежде. А снова надеть ту же футболку казалось кощунством. И становиться мокрой на прелестный мягкий коврик у кабинки-тоже. Залить водой такую красоту... И плевать, что он там для этого и лежит, в принципе.

Хоть нехватки денег в моей семье никогда не бывало, ведь отец, сколько себя помнила, неплохо зарабатывал ювелиром, к вещам нас с Ирой с детства приучили относиться бережно. Конечно же, перестаравшись, как и в других аспектах воспитания.

Именно поэтому, даже в самостоятельной жизни, отголоски подчас абсурдных привычек остались.

Даже с Ильей я не могла...

Одернув себя, уже схватилась за створку, чтоб выбраться, как дверь в ванную распахнулась, и вихрем влетел Андрей.

В одних спортивных штанах, на повязке на плече кровь. Стальные мышцы напряжены, на предплечьях вздулись вены. Бледный, с покрасневшими, гневно сверкающими пронзительными глазами, взвинченный донельзя после ссоры, он являл собою пугающее зрелище. Раненый дикий зверь, от которого лучше бежать подальше. Невольно я слегка отшатнулась, хоть и на уровне подсознания знала - мне он ничего не сделает.

- Нина, ты какого..., - заорал было, но осекся.

Выдохнул, взъерошив здоровой рукой волосы.

- Почему сама пошла мыться? – сделавшийся тихим, голос еще звенел.

- Да я...

Не слушая ответа, на несколько секунд он скрылся из виду за створкой. Как появился, в руках было огромное полотенце. Завернув меня в него с головой, рывком вытащил из кабинки и прижал к себе. Хотя прижал - сильно сказано. Осторожно привлек, так, будто, обхвати он сильнее, я рассыплюсь на осколки.

- Я так рад, что тебе лучше, - выдохнул с облегчением, идущем из самой души.

Коснулся своим лбом моего, заглядывая в глаза. В его больше не было гнева, тот сменился чем-то таким, от чего горько-сладко сжалось сердце.

Кончиками пальцев погладил по щекам, а потом тронул своими губами мои. Легонько, почти порхая над ними. А меня охватило такое желание, что каждая клеточка кожи заныла от жажды почувствовать прикосновения этого мужчины.

Я обняла его за шею, привлекая ближе. Полотенце соскользнуло с волос, плеч, груди и держалось теперь только из-за мужских рук на моей талии. Приоткрыла губы, и Андрей со стоном углубил поцелуй. Скользнул языком в рот, пробуя каждый миллиметр внутри, как впервые. Жадно прошелся руками по голой спине вверх и вниз. Сжал бедра, втискивая их в свои и давая почувствовать, как твердеет член.

- Блядь, что я творю, - будто сам на себя рыкнул и отшатнулся от меня. – Прости…

- За что? – ахнула я.

- Ты… Тебе, наверное, гадко даже думать…, - с трудом выдавил, отвернувшись.

- Было похоже?

- Док сказал… А, забей. – поднял с пола упавшее полотенце, с силой швырнул в корзину для белья и охнул от боли. Резкими шагами прошел к полке с другими. Взял два: одно обернул вокруг моей груди, другое – намотал на голову.

- Что он сказал? – я обхватила ладонями его лицо.

Наткнулась на дикий, больной взгляд, полный бессильной злобы. Так злит то, чего не можешь изменить.

Холодные ладони легли поверх моих.

- Что этот… Что ты можешь бояться сказать мне… Что этот тебя…

- Да нет же! – выпалила я. – Нет! Ты меня спас!

- Спас? – проорал Андрей, отдергивая руки. – Вот это называется «спас» ?!

В темных глазах блеснули слезы. Он зажмурился на миг, потом обнял меня.

- Прости, что пугаю, я просто не могу…

- Не пугаешь, - я почувствовала влагу у себя на щеках.

Не заметила, как потекли слезы. Но не из-за его агрессии, а потому, насколько ему плохо из-за того, что со мной сделали. Эта боль отзывалась в сердце так, будто оно было у нас одно.

- Андрей, взгляни на меня, - вскинув голову посмотрела в глаза. – Не знаю, какие выводы сделал док, но я сказала правду. Он не успел… Благодаря тебе не успел. А это все заживет. Я поправлюсь. Благодаря тебе, Андрей. Благодаря тебе я жива.

- Из-за меня ты оказалась там, - горько прошептал он.

- Не ты свел меня с Ильей и не ты сделал его таким, каков он есть. Я в ужасе от того, насколько ошибалась в нем. В ужасе от того, на что этот человек способен ради достижения цели. Думаешь, не появись ты, он бы не навредил мне, узнав, например, что я к нему не вернусь? А я – нет. Но вот спасти меня было бы некому.

Андрей промолчал.

- И знаешь еще что? Предложи мне кто-то отыграть все назад, я ни за что бы не согласилась. Потому что тогда бы не встретила тебя.

- Лучшая встреча в твоей жизни!

- Да. Лучшая. Потому, что без нее я бы не узнала, что могу настолько влюбиться.

Иногда взгляд красноречивее слов. В глазах Андрея сейчас было столько всего… Бесконечность чувств, которые вслух не передать. Можно только ощутить, как я сейчас, и утонуть в них.

Не знаю, как долго мы стояли посреди ванной обнявшись. Заглядывая друг другу в обнажившиеся души.

- Пойдем, тебе нужно отдохнуть.

- Мне нужно распутать гнездо на голове и поесть. И тебе, кстати, тоже. И дока набрать. Пусть приедет взглянуть на твои швы, - кивнула на пятно крови на повязке, которое, к счастью, не увеличивалось. - Опять ведь порвал, сто процентов.

Глава 36

Волосы казались безнадежно свалявшимися. Густые, волнистые и длинной ниже груди - справиться с ними и после всего арсенала ополаскивателей, масок и масел бывало непросто. А три дня без расчески и мытье одним только шампунем делали это чуть ли не нереальным. Особенно учитывая, насколько слабыми и неловкими были мои руки.

Вернулся Андрей. После того, как отвел меня в комнату, ушел за телефоном, и не было его пару минут, максимум. А воюя с волосами, показалось, что прошел час.

- Док едет, - взглянуть на рану мне не дали, потому что «ты же видишь, кровь остановилась, нечего там смотреть, отдыхай». – я тебе «сменку» принес. Пока так, а потом отдохнешь, выберешь, что нужно, и закажем.

Взяв еще один стул, он сел позади меня и, забрав из рук расческу, сам завозился с прядями. Бережно и осторожно, почти не дергая, стал их распутывать.

- Андрей, плечо…

- С ним все в порядке, - привычно отмахнулся он. – Думаю, расчесывание оно переживет.

- И бандаж так и не надел!

Глаза в зеркале, перед которым мы сидели, гневно блеснули, руки на моих волосах замерли. Мне вспомнилась давешняя истерика.

- Я не боюсь куска ткани, Андрей. Тогда просто была еще не в себе, и эти препараты... Мне померещилось, что это он.

- Мне эта штука уже и не нужна...

- Чтоб мне было спокойнее, все же надень, пожалуйста.

И сладко улыбнулась. Сладко… Ага. Не с нынешним лицом, девушка.

Настроение упало. Красивой девушки, которой меня знал Андрей, здесь не было. Вместо нее перед ним тощая женщина с опухшим лицом в синяках, страшная и отвратительная. Когда, ну когда же я стану прежней? В голове возникла глупая мысль, а вдруг никогда. Глаза наполнились слезами.

Но следом пришло воспоминание, как всего лишь несколько минут назад Андрей ласкал меня в ванной. От него горячая волна устремилась к низу живота, наполняя его ноющим жаром желания. Будь я Андрею отвратительна из-за внешнего вида, он не хотел бы меня, разве не так?

- Тебе больно? – забеспокоился Андрей.

- Нет, - торопливо ответила, глядя на него в зеркало. – Слушай, я могу спросить, а как так вышло? Центр города, пентхауз и… мы.

Спасибо тебе, мозг, что подкинул, как совместить приятное с полезным. То есть, переключить внимание Андрея с моего состояния и узнать, как это у нас выходит прятаться у всех на виду.

- Это абсолютно легальная недвижимость, записанная на реального человека, никак не связанного со мной. А по факту она принадлежит мне. Она и многое другое, скоро сама увидишь. Ограбление банка – глупый шаг с точки зрения мести. Ну что такое шесть лимонов евро для огромной сети? Копейки! Но мне они были нужны, чтоб воплотить свой план.

- Но их же вроде изъяли. Илья говорил, тебя взяли с поличным.

- Угу, минус два лимона. Остальные были у Славика. Он не засветился, ему проще было вывезти, да и… Чтоб, в случае чего, он мог свалить и жить долго и счастливо.

- Однако не свалил, когда тебя взяли.

- Не послушал меня, как и ты, - сказал будто самому себе, ведя пальцами по моей шее.

- Транспорт, квартиры на левые документы… Все это можно получить только через кого-то другого. Подходящего, - снова завозившись с волосами, продолжил рассказ. – Какого-то бизнесмена с максимально чистой репутацией. То есть того, у кого все плохо в делах. Я закрываю его долги, а он работает на меня.

- Но что помешает ему сдать тебя?

- Ты бы на его месте сделала это?

Я лишь фыркнула. Андрей прав. Предать его рискнет только самоубийца. Как и отказаться сотрудничать.

- Док приехал, - донеслось из-за двери.

- Пусть с тебя начинает, - отозвался Андрей.

И продолжил прядь за прядью расчесывать мне волосы. Хотелось закрыть глаза, чтоб еще полнее окунуться в приятные ощущения, и в то же время я не могла отвести взгляда от Андрея. Его сосредоточенного лица, карих глаз в ареоле длинных темных ресниц, слегка насупленных бровей, приоткрытых чувственных губ, к которым так хотелось прикоснуться своими. Забраться пальцами в растрепанные русые волосы, ерошить их, гладить затылок, прижимая крепче. Так, чтоб дышать друг-другом.

В дверь осторожно постучали.

- Заходи, док, - сказал Андрей.

- Доброе утро, - приветливо сказал мужчина, заходя в комнату. - Рад, что вам лучше.

- Намного, вашими стараниями, - улыбнулась я.

- Андре-ей, опять, да? - заметив кровь у него на повязке, укоризненно сказал док.

- Не начинай.

- Это ты не начинай потом, что долго заживает, - невозмутимо ответил док, выдержав просто огненный взгляд.

Постелив на кровать салфетку, док разложил на ней препараты. Попросил Андрея встать, переставил стул, как ему удобно. Став спиной ко мне, занялся ранами.

- Опять дернул...

- Давай без комментариев, ладно!

Перед глазами живо предстала картина разодранных швов, от которой внутри все похолодело и сжалось. Медленно вздохнув, я заставила себя закончить с расчесыванием, а потом заплела еще влажные пряди в косу и поднялась.

- Не смотри, - процедил Андрей сквозь сцепленные зубы.

Не послушав, я обошла стоящего ко мне спиной дока и взглянула на рану, с которой тот возился.

- Нина, послушались бы, - не отвлекаясь, сказал он. - Плохо станет еще.

- Не станет, я раны и раньше видела.

Примерно пятисантиметровый шов, лопнувший посередине, выглядел, и правда, жутковато. Особенно с тем, что как раз, когда я смотрела, док вонзал в кожу иглу.

Кровь отлила от лица, по позвоночнику прошла дрожь. Поежившись, я обхватила себя руками. Но глаз не отвела, внимательно наблюдая за действиями дока. Учитывая нашу жизнь, кто знает, какие знания пригодятся.

Я не содрогнулась от суеверного страха из-за подобной мысли. Отрицанием очевидного реальности не изменить.

Затянув узелок, док отрезал нить, обработал полученный шов и наложил повязку. Потом осмотрел и обработал вторую рану сзади. Там швы, неизвестно как, уцелели.

- Все, можешь снова руками махать.

Андрей недовольно хмыкнул.

- Займись ею, - и вышел, чтоб не мешать.

Пришлось скинуть полотенце и явить свой, похожий на шкуру леопарда, стан пред светлы очи дока. Быстренько осмотрев, сказал одеваться.

- Нина, вы отдыхайте побольше, экономьте силы. Сотрясение совсем легкое, но оно есть.

- Спасибо и... А можно спросить, как вас зовут? Просто «док» как-то...

- Александр,- улыбнулся мужчина. – Можно, Саша.

- Нина, - машинально ответила и подала руку в привычном светском жесте. – Спасибо вам за заботу.

- Мне за нее хорошо платят.

Да, это было так. Однако я помнила, пусть и отрывками, как этот человек утешал Андрея, чтоб тот не беспокоился за меня, и как заботился обо мне самой. Так ведут себя с друзьями, а не просто с заказчиками за деньги.

Глава 37

В холодильнике обнаружился неплохой набор продуктов. Но вот незадача, некоторые из них оказались безнадежно просрочены. А из «готовых» блюд, только сосиски, сыр и хлеб. М-да, ну и чем вы питались, господа?

Выбросив всю просрочку, я поставила размораживаться мясо, вымыла овощи и села их чистить.

Кухня была размером с три в моей съемной квартире. Просторная и светлая, она была напичкана самой современной техникой, как и все прочие помещения в пентхаузе. Следы использования были только на плите, кофе-машине и микроволновке. Со всего остального разве что, только упаковочную пленку сняли.

Послышались неровные шаги. И через пару минут Славин явился в кухню. Смерив меня неприязненным взглядом, пробурчал невразумительное приветствие и прошел налить воды в стакан.

- Вы должны знать, что мне очень жаль, - все же решилась поговорить я.

- Что? - вместо неприязни на его круглом лице появилось изумление.

- Если из-за меня возникли проблемы, а они возникли, то мне очень жаль. Я не хотела ничего подобного. Более того, месяц назад даже представить не могла...

- Послушай, девочка, - шагнув ко мне, оперся на стол, нависая. - Все эти песенки Фартовому пой, не мне. Я баб, а тем более таких, как ты, насквозь вижу. И знаю, чего стоит каждое слово из вот этих надутых губок. А еще знаю, как только появится вариант сдать нас, чтоб прикрыть свой упругий зад - ты это сделаешь.

Я не ответила. Смысл? Не услышит, не поверит, да я бы и не стала козырять своим «героизмом» на стройке.

Не дождавшись ответа, он уковылял из кухни.

Делала я все медленно, как черепаха, и, когда засыпала овощи в мультиварку, а натертое специями мясо - сунула в рукав для запекания и в духовку, чувствовала себя вымотанной окончательно. Да, такими темпами позавтракаем мы в обед. Что ж, мясо с овощами на него и останется, а сейчас будем, значит, молочный омлет. Пышный такой, воздушный.

- Нин, что помочь? - подкравшись, Андрей осторожно обнял меня здоровой рукой. Правая покоилась в бандаже.

- Только съесть все. Зови Славика и усаживайтесь.

Я выключила плиту, плавно вывернулась из объятий. Сковородка, кажется, весила тонну, но разложить омлет по заранее приготовленным тарелкам у меня вышло. Мой желудок встретил аппетитный запах радостным урчанием. Машинально я напрягла пресс и задохнулась от боли. Хорошо, что Андрей ушел звать Славина и не видел.

Добавив сосиски и сделав бутерброды с сыром, заварила чай и включила кофеварку. Запах кофе сводил с ума.

Простые, ранее привычные ощущения сейчас были нереально острыми и приносили какую-то сумасшедшую радость.

Славин в кухню пришел. Андрей заставил, сто процентов.

Завтракали мы в максимально неловком молчании, нарушать которое я не решалась.

- Спасибо, - наскоро поев, Славин ретировался из кухни.

- На здоровье, - проговорила в ответ.

Андрей смерил его злым взглядом. Заметив, что я смотрю, сразу изменился в лице и мягко улыбнулся. На щеках заиграли ямочки. Я коснулась их кончиками пальцев.

- Смотри, привыкну, что ты готовишь, - он поцеловал мне руку.

- Привыкай, ведь я планирую это делать и дальше, - отозвалась я, гладя небритую щеку.

Мы доели, неторопливо выпили кофе. Оставив успевшие приготовиться мясо и овощи остывать, вышли из кухни.

- Ты ж еще спальню не видела, - сказал Андрей и объяснил. – Та, в которой мы – гостевая.

- Покажешь? – игриво взглянув из-под ресниц, тихо спросила.

- Идем, - не включаясь, ответил Андрей.

Подал мне руку, чтоб помочь подняться по ступенькам.

На втором этаже было пять спален и три ванные. Первым, что привлекло внимание в той, в которую привел меня Андрей, было огромное окно во всю стену. Находилось оно с восточной стороны и, учитывая двадцать пятый этаж, окружающие дома не мешали в ясную погоду встречать рассветы.

Ноги утонули в бежевом ковре с высоким и густым мягким ворсом. Он занимал все пространство перед гигантской, королевских размеров кроватью, стоящей изножьем к окну. На покрывале лежал макбук. Слева от нее – туалетный столик и зеркало. Справа – пара мягких кресел. И еще одна дверь. Открыв ее, я увидела гардеробную, на треть заполненную мужскими вещами. Костюмы, рубашки, джинсы, футболки, обувь и прочее в идеальном порядке располагалось в соответствующих зонах.

Огромное зеркало до потолка с подсветкой – просто мечта. Впрочем, глядеть мне сейчас в него не хотелось.

- Никакого бардака, я впечатлена.

- Так прибрался перед тем, как все тебе показать, - он потянул меня к кровати.

Когда забралась, открыл макбук.

- В закладках сайты, заказывай. Данные карты там же и адреса доставок. Что-то не найдешь - говори, организуем.

И, устроившись рядом, стал копаться в телефоне.

Заказывать себе столько всего было странно. Косметика, белье, домашняя одежда, несколько повседневных вариантов, плащ, пальто, обувь… Сумма за шмотки привела в замешательство. У меня никогда не бывало совсем дешевых вещей, но и настолько дорогих тоже, тем более сразу много.

- Не смотри на сумму, Нин, заказывай уже, - Андрей отложил телефон, кликнул вместо меня на оформление заказа. Проведя оплату, закрыл макбук и привлек меня к себе. Зарылся носом в волосы. Потом натянул на нас обоих одеяло. Убаюканная усталостью и близостью крепкого тела Андрея, я уснула. По-глупому счастливой, будто все беды остались позади.

Глава 38

Реальность напомнила о себе через день. Меня разбудил грохот. Он ворвался в глубокий от обезболивающего сон, прервал его, подбросив сердце к горлу. Я резко вскочила с кровати и, даже не успев почувствовать боль в ушибах, выбежала из комнаты. Да, именно выбежала. Оживший страх, пусть спросонок и не вышло бы сформулировать, чего именно, подгонял слабые и непослушные конечности. Преодолев коридор, подскочила к ступенькам.

Внизу, в зале на полу валялась содранная со стены и разбитая плазма. А рядом с ней стоял Андрей. Со сжатыми кулаками, весь подобравшийся, как перед дракой. Славин позади него громко матерился.

Услышав мои шаги, оба обернулись к ступенькам.

- Андрей! - позвала я, сбегая вниз. - Что случилось?

На последней он заключил меня в объятия. Очень нежно и осторожно, хоть был зол настолько, что его всего трясло.

- Ничего, Славик выбесил, ты же знаешь, он может.

Улыбка на его лице была резиновой. Почти черные глаза метали молнии.

- Угу, - не начинать же расспрашивать при Славине. - Пойду приготовлю завтрак.

Конечно же, Андрей пошел со мной в кухню. Первым делом я налила воды в стакан и медленно ее выпила. Мазнула взглядом по плечу мужчины, крови на белой футболке не появилось. Похоже, док позавчера расстарался с прочностью швов. Или это просто Андрей содрал плазму только левой.

- Андрей, скажи мне…

- Не о чем волноваться, Нина, - перебил он. - Я со всем разберусь.

- Угу, хорошо. Ты блины ешь? А Славик?

Вымыв стакан, подошла к холодильнику. Яйца, молоко, мука из шкафчика.

- Нин, посмотри на меня, - попросил, касаясь плеча.

- Да или нет?

- Да едим, мы все едим....

- Отлично, - обойдя его, прошла к другому шкафчику за миской, сняла с крючка венчик. - Тогда дай мне час.

Поставив миску на стол, налила в нее молока и принялась методично, одно за другим, разбивать яйца. Андрей подошел сзади, обнял за талию и ткнулся носом в затылок. Холодные руки принялись нежно водить по впалому животу вверх и вниз, рисуя через ткань затейливые узоры. Очень хотелось прижаться крепче, а еще лучше обнять, но я и не думала этого делать.

- Надеюсь, ты не мои яйца сейчас представляешь? – спросил, щекоча дыханием затылок.

- Нет, не твои. Я люблю и тебя, и твои яйца и именно поэтому хотела бы знать, что произошло. Но ты, похоже, не считаешь возможным доверять мне…

Он резко развернул меня к себе. Прижался лбом к моему, тяжело дыша.

- Я доверяю тебе, Нина, - глухо проговорил.

Его глаза превратились в темную бездну, в них вспыхивали и гасли звезды.

- Тогда расскажи, - погладив колючую щеку, прошептала я. – Что случилось, Андрей?

Он мотнул головой, отвел взгляд. Глядя в пространство, зло выпалил:

- Верчич устроил спектакль. Якобы они нашли твое тело, и…

Верчич. Илья. Когда он обмяк на мне, крови не было. Я это точно помнила. Ее не было. Он жив.

Андрей его не убил. Может, бронежилет? Скорее всего, он…

- Умно. Решил, наверное, что позвоню маме. Или Лере. – собственный голос доносился, как сквозь вату. - Свяжусь с кем-то, чтоб сказать, что жива. Скажи, он может им навредить? Если не выйду на связь, может?

- Нин, новость повсюду. Если с кем-то из твоих что-то вдруг случится, возникнет слишком много вопросов. Даже самому тупому обывателю понятно, что мне их трогать незачем.

- Значит, пока я для всех мертва, они в безопасности, так? – я взглянула в его глаза. Андрей кивнул. - Незачем было от меня скрывать…

- Скрывать что? Что этот урод не только жив, но уже подготовил легенду, планируя добраться до тебя? – заорал Андрей. – Так я ему этого не позволю! Сдохну, но не позволю! На этот раз я…

- О, боже! Ты снова попытаешься убить его! – это был не вопрос.

Констатация факта.

- И на этот раз доведу дело до конца!

- И как это будет? В какой-то из вечеров мы поднимемся после ужина наверх. Ляжем в кровать, посмотрим фильм. Займемся любовью. Я усну у тебя на плече. Может даже на правом, ведь оно к тому времени заживет, - от возникшей перед мысленным взором картины в груди стало больно настолько, что захотелось прижать к ней ладони и согнуться пополам. Дыхание сперло, комок подкатил к горлу. Лицо Андрея расплывалось перед глазами из-за наполнивших их слез.

Так будет…

- А утром я проснусь одна и… Ты хоть записку оставишь? – голос сорвался.

Андрей снова привлек меня к себе, обхватил руками лицо. Открыл рот, но ничего не сказал.

- Напишешь нечто вроде «Ушел пытаться убить человека, которого охраняют лучше, чем Президента. Не волнуйся, буду к ужину»? Или «Буду любить тебя и на том свете»? Что, нет? Не напишешь? Просто уйдешь, да? Навсегда!

- Нина, послушай, - большим пальцем он стер сорвавшуюся с моих ресниц слезинку.

- Андрей, давай уедем! – взмолилась я. - Я прошу, откажись от мести! Давай просто уедем подальше отсюда, и все!

Пальцы на моем лице напряглись, причиняя боль. Не специально, просто потому, что оно разбито.

Поняв это, Андрей тотчас же разжал их.

- Ведь ты один! Один против всех! На тебя охотятся все силовики страны! То, что ты до сих пор жив, просто случайность. Долбанное везение, но почему ты решил, что везти будет всегда?!

Рыдания уже сотрясали меня.

- А что ты предлагаешь? – этот резкий, жесткий голос будто бы принадлежал незнакомцу. – Просто забыть, да! Подставу, попытку грохнуть… То, что он с тобой сделал! Просто взять и забыть?!

- И Виту? Что ж ты не упомянул свою девушку, а? Ту, из-за которой и начал мстить на самом деле?

- Думаешь, она – главная причина? – ошарашенно выпалил Андрей.

- Она тебя предала, но ты все равно за ней вернулся. Рискнул жизнью, чтоб попытаться спасти, - просипела, всхлипывая. – Потому что любил. Как и меня…

- Не сравнивай! Ее и себя – никогда. С ней все было иначе. Она была просто девчонкой, с которой я спал. Что за чувства были, давно уже и не вспомнить. А спасти пытался, хоть предала, потому что она человек. Тварь продажная, но человек. А ты… Ты – моя жизнь.

- Будь это так, Андрей, ты бы отказался от мести ради меня. Еще тогда, когда первый раз просила – отказался бы.

- Он тебя едва не изнасиловал, едва не убил, а я должен позволить ему попробовать еще раз?!

- Давай уедем – и он не сможет меня достать.

Андрей промолчал.

- Видишь, как. Не во мне дело, Андрей. И, если не в Вите, то, получается, только в тебе. Больше всего тебе нужна месть. Ради нее готов рискнуть не только своей жизнью, но и жизнью Славика. И моей. Ради мести.

Выпалив это, бросилась из кухни.

Глава 39

Прямо в футболке я сидела на полу душевой кабинки, обхватив руками колени. Воду сделала максимально горячей. Настолько, что мои ноги и предплечья почти сразу покраснели. А все равно продолжал бить озноб. Нещадно болела скула, разбитый, заложенный от слез нос, шея, ребра и живот. Ныла шишка на голове и сама голова.

Но гораздо сильнее, чем все вместе взятое, болело сердце. Не столько от обиды на Андрея, сколько от понимания, что он не откажется от мести. А это с огромной долей вероятности смертный приговор. И ничего ведь не поделать. Ничего не изменить.

Я его потеряю! Потеряю!

Упершись лбом в острые коленки, я горько разрыдалась от безысходности. Завыла, закусив потрескавшиеся распухшие губы.

Сквозь шум воды услышала шаги. Андрей открыл душевую кабинку и, как был, в одежде, сел рядом. На него сразу же хлынула горячая вода, но мужчина будто бы этого и не заметил.

На бледном лице застыла мучительная гримаса. Глаза были красными. Он часто дышал, будто тоже вот-вот заплачет. Протянул руку коснуться ко мне, но она неловко повисла в воздухе.

- Новости о… О тебе повсюду, - через силу выдавил он. – И в ближайшее время их станет только больше. Нас с тобой в лицо будет знать каждая собака. Но через какое-то время эта новость устареет, сменится другими. Постепенно о нас забудут. И вот тогда мы уедем…

- Ты… ты… что…, - невнятно залепетала я.

Повернувшись боком, Андрей склонился ко мне. Погладил кончиками пальцев синяки на лице.

- Ты – моя жизнь. И я не позволю никому отнять ее. Любой ценой, Нина.

Иссякшие было слезы полились вновь. Но, на этот раз от облегчения. Я забралась на Андрея верхом, обняла за шею. Погрузила пальцы в мокрые волосы мужчины и, не переставая плакать, поцеловала в губы.

Хрипло застонав, Андрей углубил поцелуй. Раздвинув языком губы, толкнулся глубоко в рот, забирая воздух. Но мне тот и не нужен был – я дышала им.

Обняла его голову обеими руками, прижалась еще крепче, ненавидя нашу одежду за то, что та мешала ощущать его тело. Кожа к коже.

Андрей уложил меня на спину на пол кабинки. Я обвила ногами его бедра, скрестив лодыжки на пояснице. Почувствовала, как твердеет член, упирающийся в промежность.

Взявшись обеими руками за воротник футболки, дернул в разные стороны. Мокрая ткань тотчас же с треском разошлась до подола. Содрав с меня ошметки, Андрей смял пятерней грудь, не переставая жадно терзать губы. Прикусывал их до крови, стирая щетиной кожу вокруг рта.

Я задыхалась. Голова кружилась. Сознание уплывало куда-то, где не было ничего, кроме его горячего сильного тела, алчных касаний рук и требовательных губ на мне. Низ живота наполнился истомой.

Стянула с него промокшую футболку. Пробежалась пальцами по покрытой шрамами коже.

Повязки! Они же тоже насквозь промокли!

- Повязки…

- Забей!

Вспыхнувшее воспоминание. Он и я в моей квартире. Вечность, с тех пор будто пронеслась целая вечность.

Мои руки скользили по твердым, напряженным мышцам. Очерчивали стальные контуры, сминали кожу.

Андрей накрыл пятерней мою промежность. Скользнул пальцами между губок, размазывая по ним влагу. Обвел по кругу клитор. Снова и снова, заставляя балансировать на грани. Вот только мне не оргазм был сейчас нужен, а как можно полнее ощутить, что Андрей живой. Что он здесь и со мной.

Отстранившись на несколько секунд, он развел мне широко ноги, прошелся руками по внутренней стороне бедер. Вновь склонился к губам, опираясь на здоровую руку, чтоб не прижимать слишком сильно. А я хотела, хотела его всего, на себе.

Приспустив штаны вместе с боксерами, одним толчком вошел в меня. Я застонала в его губы, выгибаясь навстречу.

Толкнулся бедрами, наполняя до краев, а потом еще и еще, ловя ртом мои стоны. Подмял под себя, все же навалившись всем весом.

Кажется, мне было больно. Должно было быть из-за всех этих ушибов. Но единственное, что ощущала, это нереальный кайф, к вершине которого я приближалась с каждым толчком внутри.

Глава 40

Наплевав на мои протесты, Андрей отнес меня на руках в спальню, предварительно завернув в полотенце. Потом, правда, все же сходил за аптечкой и позволил сменить ему повязки.

А после снова сам стал сушить мне волосы феном. В зеркале над туалетным столиком частично отражалась его рельефная грудь, покрытая шрамами, белая повязка на плече и мое разбитое и зареванное лицо. Мелькнула мысль, насколько мы выглядели несуразными здесь, в шикарном пентхаузе в центре столицы. Нам тут не место.

То, как нежно и неторопливо Андрей возился с моими волосами, не скрывало возникшего у него раздражения.

- Андрей, что-то не так? – спросила, когда он выключил фен.

Мужчина усмехнулся, задумчиво наматывая на палец мой локон.

- Да, не так. Я не озаботился надеть резинку, и теперь тебе нужны контрацептивы.

- Андрей, я не обязательно забеременею от одного раза…

- Я не могу рисковать, - перебил он. - Ты извини, что так вышло. Этого больше не повторится. За остальное не переживай – я чист.

И вышел, оставив меня одну.

Я заплела волосы в тугую косу. Потом перебралась со стула в кровать. Чувствовала себя выжатой, как лимон, но нереально счастливой. Слова, сказанные Андреем, музыкой звучали в ушах.

Он не будет пытаться преследовать Илью. Мы какое-то время отсидимся здесь, в безопасности, а потом выберемся из страны. Уедем. Далеко-далеко, туда, где нас никто не знает. Туда, где нас никогда не найдут.

Андрей вернулся примерно через полчаса. Принес стакан воды и таблетку.

- Вот это скорость, - хмыкнула я.

- Прости, что так вышло, - отведя взгляд, повторил мужчина. Печальный, напряженный и ужасно злой на себя.

Я проглотила таблетку, выпила полный стакан воды. Потом взяла его за руку, притягивая на постель.

- Может можно как-то устроить, чтоб мне подобрали противозачаточные? Тогда можно будет всегда без…, - начала было, прижавшись к нему всем телом, чтоб отвлечь.

- Нет, - отрезал Андрей. – Я не позволю вмешиваться в работу твоего организма. И так уже…

- Но это не вредно, сейчас такие препараты…

- Я сказал нет, Нина, - холодные ладони легли на мое лицо. Взгляд карих глаз давил, как и голос – тихий и жесткий. А ощущение заботы согревало, окутывая, как мягкое пуховое одеяло.

- Хорошо, - я накрыла холодные руки своими.

- И ты должна знать: потом, когда все это останется позади, у тебя будет все, чего ты хочешь. Семья. Дети.

- А ты? Ты бы этого хотел?

- С тобой – да, - он прижался лбом к моему. Потом легонько коснулся губ.

А у меня перед глазами возник мальчик. С такими же, как у Андрея, бездонными карими глазами. Да, именно мальчик, наш сын. А второй было бы здорово, чтоб девочка. Младше на несколько лет… Впервые в жизни я ощутила, что действительно хотела бы завести детей.

Через пару часов привезли мои заказы. Коробок было столько, что они заняли чуть ли не все пространство в гардеробной. Сев по-турецки прямо на пол, я принялась их распаковывать. Рассматривала одежду, трогала приятные дорогие ткани, вдыхала вкусный запах новых вещей. Андрей с улыбкой наблюдал за моей возней, как любящий родитель за своим малым ребенком.

Срезав все бирки, я, конечно же с помощью Андрея, развесила вещи, расставила по полкам обувь. Заполнила туалетный столик косметикой и по привычке запустила нижнее белье в стиральную машинку.

А потом, сев перед зеркалом, решилась хоть попытаться привести себя в подобие порядка.

Глава 41

Мои похороны состоялись аж через четыре дня. Было пасмурно и холодно, шел дождь. Из-за него на белой крышке моего гроба была едва заметная грязь. Кому-то из десятков присутствующих на кладбище операторов позволили подойти так близко, что он смог это заснять.

Я не смотрела прямую трансляцию и делала все, чтоб и Андрей тоже, не хватало его еще лишний раз травить. Но в душе изнывала от нетерпения улучить момент и взглянуть на видеозапись, которая непременно вскоре появится на YouTube. Ведь только так получится еще раз увидеть своих.

Народу на кладбище было полно. Чуть ли не столько же, сколько было, когда хоронили Казарина. А уж силовиков навскидку вдвое больше. Интересно, чего ожидал Верчич? Что заявлюсь прямо на собственные похороны под руку с Андреем, сказать, что жива? Или это просто для поддержания созданной им легенды?

Крупным планом был снят первый ряд у разрытой могилы. Верчич с самым скорбным выражением своего холеного лица неотрывно глядел на гроб, изредка промокая уголки глаз ослепительно белым носовым платком. Хотя, может он и правда пустил парочку скупых слезинок от боли и злобы. Ведь Андрей трижды попал ему в бронежилет, а это как три удара кувалдой. Сломанные ребра, серьезные ушибы внутренних органов, может даже разрыв селезенки, плюс едва зажившее предыдущее ранение. А надо ведь простоять часа два на ногах, это даже с обезболивающим трудно в его-то возрасте. Еще и с повисшей на руке моей матерью. Она безудержно рыдала, даже приблизительно такой я ее раньше не видела. А отец-нет, просто вытянулся по правую руку от нее, держа левой зонт. Над Ильей и мамой его держал охранник.

Ира с мужем и одиннадцатилетней Линой. Зачем вы ее приперли на похороны, превращенные в шоу для прессы? «Молодая жена доблестного стража правопорядка зверски убита опасным преступником из мести». Попрощаться с тетей, которую она видела офлайн трижды в год? Не лучше ли было оставить меня в памяти племянницы невестой, убегающей из ресторана в свадебном платье, чем содержимым закрытого белого деревянного ящика, который опустили в глубокую яму и засыпали землей? Зачем, зачем вы показали маленькой девочке это все.

За племянницу больнее всего. И за Леру - бледную, похудевшую, похожую на тень. Что до родителей, сестры.... Как они могли не понять, что перед ними «изуродованное до неузнаваемости тело» другой несчастной? Не понять, что перед ними не их дочь, сестра? Может они и заподозрили что-то, конечно, просто Илья со скупыми слезами в полных боли умных синих глазах показал подделанные анализы ДНК. А официальные документы вкупе с его словом - гарантия доверия моих родственников. Конечно же, это хорошо, что поверили. Так они в безопасности. Это самое главное.

Им больно. И мне, за то, что являюсь причиной этой боли, пусть и не по своей воле - тоже. Вот только понимание, что, если б я появилась перед ними сейчас живой и здоровой, это бы не осушило их слезы, не утолило боль, а вызвало бы злобу и презрение, вместо радости, намного больнее. Им не нужна просто живая дочь, живая сестра. Им нужна правильная, по их же мнению. Потому, будь выбор: мертвая Нина-жертва или живая Нина-преступница...Они бы особо не выбирали.

Любой я была нужна из всей этой толпы, пожалуй, только Лере. Лучшая подруга всегда была мне ближе кровных родственников.

За эти дни внутри прочно обосновалось чувство, что я - прежняя я - и правда, умерла. Вот только я не могла сказать, когда именно. Может, когда Илья вытирал мною пол в кухне? Или все-таки в какой-то момент на той стройке? Или уже после нее? Не так и важно, в принципе. Важен сам факт - прежней Нины больше не было. Она бы не смогла выстоять, она бы сломалась, покорилась. Она бы не смогла в одной рубашке и едва держась на ногах после побоев уйти от полицейской погони с истекающим кровью возлюбленным на руках. Она бы многое не смогла из того, что смогла я.

Ролик закончился. Закрыв кладку, удалила историю браузера. Для вида открыла первое попавшееся видео. Андрей уж точно скоро проснется. Вообще странно, что он до сих пор не встал.

Спал он мало. Просыпаясь посреди ночи, я часто обнаруживала его сидящем у окна или вовсе с чашкой кофе в кухне. Спиртного Андрей, в отличие от Славина, не пил ни разу за эти дни. Да и вообще, я была уверена, тот раз в клубе был чуть ли не единственным за всю его жизнь, когда Андрей приложился к бутылке. Учитывая отношение этого мужчины к алкоголю из-за матери, которое я прочувствовала в ночь после свадьбы... Мне становилось страшно от мысли, насколько сильно он сорвался, если напился вдрызг.

Мои плечи обхватили сзади сильные руки. Я уже практически даже не испугалась. Наверно скоро привыкну к его бесшумной манере передвигаться.

- Куда сбежала, м? - прошептал Андрей, потершись носом о мою левую скулу.

- Проснулась рано, сна ни в одном глазу.

- Меня почему не разбудила? - и сладко поцеловал в губы.

- Шутишь? - ответила, когда прервал поцелуй. - Время, когда ты спишь, как животное из красной книги. Нужно беречь.

- Мне и не надо много сна, привык так. А без тебя вообще уже спать не могу.

Перегнувшись через спинку дивана, захлопнул ноутбук и снял его с моих колен.

- Идем, что-то покажу.

Взял меня за руку, прихватил лежавший рядом серый шерстяной плед, и мы направились к входной двери. Впервые я покидала пентхауз с тех пор, как Андрей меня сюда привез.

Когда вышли, он набросил плед мне на плечи, закутал в него, как в кокон. И потянул к выходу на крышу.

Свежий ветер на коже. Одно лишь бескрайнее небо над головой. Дремлющий город где-то там, вдалеке, внизу. Оранжевое солнце, медленное выплывающее из-за горизонта, окрашивая его багряными цветами.

Вывернулась из объятий Андрея и набросила плед и ему на плечи. Он сразу же снова привлек меня к своему телу, прижался губами к виску.

- Андрей, а ведь мы выжили,- голос срывался от эмоций. - Мы с тобой выжили!

- И будем живы, Нина,- согревая дыханием скулу. - Слово даю!

Глава 42

Как только нога более-менее зажила, Славин отчалил «в свою» квартиру. Ясное дело, что их совместное нахождение в пентхаузе было вызвано только ранениями, но, все равно, этот отъезд будто подчеркнул возникший разлад между друзьями. Из-за меня.

- Андрей, он просто переживает за тебя, - завела я разговор после его отъезда.

- То есть? - насторожился Андрей. Отставил чашку с кофе и поднялся из-за стола.

- Славик.

- Он что-то тебе говорил? - подскочив ко мне, впился в лицо злым взглядом. - Что? Почему мне не рассказала?

- Да ничего особо не говорил, - соврала я. Положила обе руки на рвано вздымающуюся от гнева грудь. - Но и так понятно, что у вас напряг, и что причина во мне.

- Что он тебе сказал?!

- Во время нападения на дом Верчича после того моего сообщения погибли ваши люди, и чуть не погибли вы. Потом, когда он меня похитил, ты пошел меня спасать, и снова едва не погиб. А я - кто? Как раз, его молодая жена. Жена человека, сломавшего тебе жизнь, из-за которой ты неизвестно почему потерял голову. Очередная «девочка» со всеми вытекающими. То, что «связалась» с другим сразу после свадьбы, еще одно этому подтверждение. Еще и с кем? С преступником! Потянуло на приключения, а подумать о последствиях не хватило ума. А когда они настали - использовала тебя, чтоб защитил. И это не его слова, Андрей. Это то, как все выглядит с его точки зрения. Представь себе обратную ситуацию... Ты бы как отнесся?

- Ты - моя женщина, остальное его не касается, - был ответ.

- Ты бы как отнесся?

Упершись обеими руками о кухонную мойку по обеим сторонам от меня, Андрей медленно выдохнул, стараясь обуздать эмоции.

- Вот и он так же, - я поцеловала его в щеку. И, не подумав, добавила, - с моей Лерой у нас тоже был конфликт на подобной почве.

- Что, из-за того гонщика? – с усмешкой предположил Андрей.

- Не-ет, - я улыбнулась воспоминаниям и возможности слезть с темы. – Как ни странно, правильное мнение о нем было только у моей мамы. А Лерке он в качестве моего парня нравился. Какие мы малые были…