Любить - значит рисковать (СИ)

Глава 15

Это был дом на окраине города. С потрескавшейся штукатуркой, дырой в крыше и выбитыми окнами. Район Западных ворот был мало заселен. Дома не восстановили после взрывов. Коммуникации еще не починили. Поэтому люди не стремились его заселять. Драг осмотрел дом и остался вполне доволен. Велел размещаться. Три отряда в этом доме, два в другом, пять в третьем. Вскоре все пустующие дома были заселены. Застучали молотки. Люди из отрядов начали залатывать дыры. Работа кипела. Лента наблюдала за суетой сидя на ступеньках автобуса, подперев рукой подбородок. Видимо, они приехали надолго.

Она чувствовала спокойствие. Давно не было такого ощущения, словно все осталось позади. Греч руководил расселением. Он то появлялся, то исчезал из ее поле зрения. Выглядел страшно. И не только внешне, но и внутренне. От него веяло чем-то опасным, непредсказуемым. Диким. Движения резкие. Нервные. Словно ему трудно было оставаться на месте. Голос грубый. Слова тяжелые. С ним опасались спорить, а его приказы не обсуждались. Видно было, что люди его опасались. Да и другие Драги тоже. Лента не чувствовала страха. Она верила, что он не причинит ей вреда.

— Зря так думаешь, — сказал ей Греч по внутренней связи.

— Почему?

— Потому что это не так.

— Ты меня не обидишь. Не сможешь.

— Я наполовину зверь. Не забывай.

— Ты эти слова говоришь, как вызов.

— Предупреждаю.

— Считай предупредил. Может закроем эту тему? — предложила Лента.

— Плакать ведь будешь.

— А ты хочешь увидеть мои слезы?

— Не хочу.

— Так сделай, чтоб их не было, — она с улыбкой подставила лицо теплому летнему солнцу, закрыв глаза. — Все в твоих руках.

— Не могу понять, ты смелая или глупая?

— А я не могу понять чего ты добиваешься, запугивая меня? Нравиться чтоб тебя боялись?

— Приятное чувство. Не скрою, — довольно ответил он.

— Но из-за этого ты один. Не надоело еще?

— Хочешь скрасить мое одиночество?

— Почему бы и нет? Все равно ведь здесь.

Греч вновь удивился. Ее мысли и эмоции были такими мягкими и плавными, что он невольно расслаблялся. Уходили злость и раздражение. Он невольно нахмурился. Чего-то ему не нравилось, как она на него влияет. Ладно, с этим потом разберется. Нужно еще дела решить. Хорошее место им выделили под базу. Немного починить все, а так неплохой дом получится. Интересно, воевать начнет, если он и ее припашет к работе? Не стала. Спокойно пошла убираться. Только насмешливо посмотрела на него. Отчего опять стало не по себе. Ее насмешка задевала. Как будто Лента знала какой-то секрет, но делиться им не собиралась. Ничего, вечером он и до нее доберется.

Ночь наступила слишком быстро. Они сделали только половину запланированного. Но люди устали. Нужен был отдых. Оставили дежурных. По всему району разнесся аромат похлебки, которую варили прямо на улице около домов. Греч заметил, что Лента уже со всеми перезнакомилась. С кем-то даже приятельствовать начала. Стрелков приятными находит и симпатичными? Злит аж до рычания. А его считает страшным. Да он и сам считал себя не красавцем, но ее мысли были неприятными. Когти увеличились. Контроль терять нельзя.

— Хватит читать мои мысли. — Лента застала его врасплох. Он так задумался, что не заметил как она подошла. — Ведь можешь поставить блок на это. Ты и так контролируешь мой чип. Зачем лезть в личное пространство?

— Это интересно, — ответил он, наблюдая за ней. Она не возмущалась. Лишь улыбнулась.

— Интересно, — она легонько коснулась его щеки. Мягкое прикосновение прошлось током по нервам. — Тогда будет честно, если и я буду читать твои мысли.

— У тебя не получится, — холодно ответил он.

— По тем же путям, по каким ходишь ты ко мне, я могу пройти к тебе. Тем более я знаю все потайные ходы в твоей защите. Не пользуюсь ими, потому что считаю нельзя нарушить личное пространство. И не воспользовалась тогда.

— Почему? — он тяжело сглотнул. Дыхание перехватило от одной мысли, что она могла его сломать.

— Я не знала всех обстоятельств дела, почему ты оказался в лаборатории. Меня не посветили. Поставили перед фактом и дали фронт работ. Ты был среди других. Но ты этого не заслуживал. И так сопротивлялся, что было просто нечестно воспользоваться своими знаниями. Ты не поддался и остался человеком. Сильным человеком. А сильные люди подло не поступают. Они выше этого.

— Мне нужно знать, что ты думаешь.

— Потому что боишься предательства? Я слышала про это.

— Уже успели наговорить про меня?

— Ты сам знаешь что да. И знаешь кто, и знаешь почему, — сказала Лента, намекая на то, что он копался в ее мыслях.

— Хотят тебя защитить от такого чудища, как я.

— Ты не чудище, но упрямо хочешь им казаться, — возразила Лента.

— Даже так? — Он поцеловал ее, прикусывая губу. Лента вздрогнула. Она лишь провела языком по губе, стирая выступившую кровь.

— Самоутверждение и позерство, — перешла она на внутреннюю связь. — Уж если хочешь удивить, то надо так.

Она скинула блокировку и обняла его за шею. Это был не поцелуй, а ураган эмоций. Он захлестнул Греча, утягивая за собой. Отрезая от внешнего мира. Свет, радость, теплота — окутывали его теплым покрывалом. Мягким и теплыми, как весеннее солнце после долгой зимы.

— Ты же сам хотел ковыряться в моей голове, а как насчет чувств? — насмешливо спросила она. После этого повернулась, чтоб уйти, но Греч инстинктивно поймал ее и прижал к себе. Теплое солнышко отпускать не хотелось.

— Я хотела перекусить. Сегодня ничего не ела, а работала много.

— Думаешь, я разрешу так с собой играть? — не отпуская ее, спросил Греч.

— А ты думаешь я разрешу тебе издеваться надо мной и запугивать? — тихо спросила его Лента.

— Ты хочешь быть на равных?

— Хочу. Я тебе не игрушка.

— Я подумаю над твоими словами, — ответил Греч. Она была слишком умной, раз догадалась. С неохотой он все же отпустил ее.

— Не бойся. Никуда я от тебя не денусь. Еще успею надоесть, — ответила она.

Лента отошла к котлу. Она не была Драгом, которые ели раз в несколько суток. Ей еда нужна была постоянно. Жанна сидела в стороне и хмуро смотрела по сторонам. Лента решила подсесть к сестре.

— Тебе здесь не нравится.

— Какая ты догадливая, — хмыкнула Жанна.

— Я тебе говорила, то тебя никто не держит. Если захочешь, то приспособишься. Нет — так мир большой. Тебя никто не держит.

— Как только он появился, ты сразу стала другой. И меня забыла. И семья побоку, — выпалила Жанна. — Предательница. Когда мы тебе помогли, то не думали…

— Мы тогда выживали. Никто не говорил, что я посвящу вам свою жизнь. Тогда вопрос стоял сколько я смогу вообще прожить. И тогда я работала на уровне со всеми. Не надо говорить, что я приживалкой была. Ты на меня обиделась, что я не стала ждать, когда ты замуж выйдешь. А теперь представь себя на моем месте. Если бы у тебя возможность жить дальше без страха, что этот день последний, плюс с любимым человеком, что бы ты выбрала?

— С любимым? Это ты про это чудище?

— Какая разница как выглядит Греч! Я знаю какой он под всем этим слоем масок. Когда все спасали свои шкуры, он спас меня. А я тогда даже пошевелиться не могла. Это больше говорит, чем все слова и внешность. Да и сейчас в нем больше человечности, чем в некоторых. Я видела настоящих тварей, читала их мысли. Они легко вспоминали свои деяния, преступления. Я заставляла их это делать, чтоб они поддались инстинктам. Чтоб стерлись граница между человеком и животным. Из всей этой массы тварей только он думал о музыке. Он сочинял ее. Но никак о преступлениях. Он был невиновен в отличие от других. Если сравнивать нас, то скорее чудище я, если вспомнить скольких людей я сломала в тот год за лишний час сна и инъекцию, чтоб не чувствовать голод. Я не сопротивлялась, в отличие от Греча. И сейчас он каждый миг доказывает в первую очередь себе, что он человек, а не тварь. Это достойно восхищения, — ответила Лента, не подозревая, какие чувства вызывают ее слова у Греча. Он продолжал не смущаясь подслушивать ее мысли.

Когти выпустились стрелой. Он со всей силы воткнул их в землю. Хотелось крушить все подряд, чтоб избавится от коктейля, который он давно не испытывал. Страх, неуверенность, сомнения и злость на себя. Все это вызывало бурю. Среди этой бури мелькал луч надежды, что может так оно и есть? Но Греч не хотел обманывать себя. Он был далеко не такой хороший, каким его считала Лента.

— Чего бесишься? — к нему подсел Дир.

— Уже ничего. Как прошли переговоры? — продолжая капать когтями землю, спросил Греч.

— Нормально. Разве могло быть иначе? — ответил Дир, оглядывая улицу. — Ты не ответил, что тебя так взбесило? Или надо спросить скорее кто? Чего за девочки?

— Одна моя. Вторая может быть твоя. Потерянная сиротка. Возьми под крыло. Мир покажи. Авось понравишься. Только один минус — малолетка.

— Приглядеться можно. — Дир наблюдал за Жанной, которая продолжала хмуриться.

— Я ее сестру в сторонку уведу. Так что у тебя все шансы втереться к ней в доверие. Но девочка все равно за мной будет числиться.

— Все собираешь репутацию для попадания в совет?

— Мне уже сказали, что это не светит, а хобби осталось. — Греч поднял на когтях большой кусок грунта.

— Решил огород посадить? — спросила его Лента по внутренней связи. — Тогда лучше загород поехать. Там земли больше.

— Когда понадобиться твое мнение, то обязательно спрошу. А пока помолчи, — огрызнулся он.

— Так поставь блок. Тогда я не смогу так вольно гулять у тебя.

— Не дождешься, — фыркнул Греч.

— Тогда не надо обижаться.

— Я немаленький ребенок, чтоб обижаться.

— Да, ты страшный и ужасный полудраг.

— А полу кто?

— Полузверь. Разве не так?

— Ведь на язык вначале просилась тварь. Или будешь отрицать?

— Не буду. Но в итоге я выбрала зверь, а не тварь. Ведь главное итог, а не путь, по которому мы шли.

— Важно все.

— Какой ты принципиальный, — хмыкнула Лента.

Злость прошла, так же внезапно, как и появилась. Это опять заставляло задуматься. Почему она имела над ним такую власть? И нужно ли ему это? Может пока непоздно лучше не доводить все до конца?

Не доводить до конца. Ха! Еще недавно он мог себе это, но теперь сопротивляться своим желаниям было выше его сил. Он хотел ее. С этой дерзкой улыбкой, насмешливым взглядом, которые так и будорожали его душу. Сегодняшнюю ночь он мог бы посветить и другим делам. Но зачем тратить время на обдумывание планов и проработку последующих действий, когда можно провести эту ночь намного приятнее. Тонкие запястья, круглое личико, полные губки, и удивление в глазах. Прочитала его мысли или почувствовала? Греч усмехнулся. Пора рушить ее мирок. Теплый и мягкий.

— Пойдем спать? — предложил он по внутренней связи.

— Куда? — спросила Лента. Испуг полностью скрыть не смогла. А мысли такие хаотичные, что он не мог понять о чем она думает.

— Думаешь мы с тобой не найдем укромный уголок? — хмыкнул Греч.

— Я ничего не думаю. Только Драги, насколько я помню, почти не спят.

— Так ты же не Драг. Тебя уложить надо. Песенку там спеть или сказку рассказать.

— Почему-то неуверена, что мне твои сказки понравятся, — осторожно сказала Лента.

— Не попробуешь — не узнаешь. Или даже не любопытно? — спросил Греч. Они не спускали друг с друга глаз, хотя сидели на расстоянии около десяти метров.

— После твоих сказок хоть в живых останусь?

— Что тебе грозить-то будет? Ты переболела. Может ты боишься именно меня?

Лента не ответила на этот вопрос. Она подошла к нему.

— Я просто боюсь. Но рискнуть готова, — тихо сказала она.

— Тогда пошли рисковать, только матрас возьмем из машины. А то на полу рисковать жестковато, — ответил Греч, чуть прищурившись. У Дира его слова только тихий смешок вызвали.

— Понятно, как ты решил сестру Жанны отвлечь, — по внутренней связи сказал он. — Предупредил или завтра скажешь?

— Сливки сниму и скажу. Я за просто так с ней возился что ли? — ответил Греч.

Комната была на втором этаже четырехэтажного дома. Полы вымыты, окна закрыты деревянными щитами, но все равно видны были щели, сквозь которые можно было видеть улицу. Как люди сидели у костров, как о чем-то разговаривали Драги. Греч подошел к ней со спины. Резко прижал к себе, так что она не могла пошевелиться. Его пальцы прошлись по застежкам кофты.

— Не пугай так, — прошептала она.

— Боишься? — выдохнул он в ее волосы. — А говорила, что рисковать готова.

— Готова, но не до синяков же. Хватку ослабь.

— Не люблю когда мне что-то приказывают.

— Я прошу, а не приказываю, — ответила Лента.

— Возьму и не выполню твою просьбу, — насмешливо сказал он.

— Опять дразнишь? — выдохнула Лента. Кофта упала на пол. Прохлада ночи прошлась по обнаженному телу.

— Нет. Просто спрашиваю, — разворачивая ее к себе, ответил Греч. Его губы накрыли ее в поцелуи.

Он не ожидал, что ее мысли будут такими яркими. Она видела его на поляне, у берега моря. Видела его прежним и отказывалась видеть настоящим. Страсть и поцелуи были чистыми. Лента верила ему, как может верить девушка, к которой впервые постучалась любовь. Она ведь и вправду его любила. Это было странно и непривычно. Горячо и ласково. Греч купался в ее эмоциях и доверчивости. Странно, что она дожила до своих годов так и не познав ласку. Тварь требовала, чтоб он повалил ее на этот матрас и взял. Ему ведь нет дела до ее чувств. Но он не мог. Девчонка слишком сильно переплела свои чувства с его. Неуверенность, смущение и сладковатая, приторная любовь. Наивная девчонка. Глупая. Ну разве он ей пара? А и ладно. Может не так и плохо, что их свела судьба?

Ей больно, а ему приятно. Не справедливо. Но так ведь не всегда будет. И как ей дать понять? Нет, она понимает. Но от этого легче не становиться. Он не мог себе позволить лишней грубости в ее адрес. Хотелось наоборот, сделать так, что все плохие ощущения ушли. Лента же тихо лежала в его объятьях и дрожала. Греч же почувствовал себя последней скотиной. Что же с ним такое? Стареет что ли? Раньше его не волновало, что после него женщины могли умереть, а теперь невинности девчонку лишил, так сам сопли распустил. Жалко ее. Но и не чувствовал он раньше того же, что и партнерша. Провел ночку называется. Получил удовольствие. Только привкус горечи остался. А она все дрожит и молчит. В голове же настоящая каша.

— Нет, так не всегда бывает. Только в первый раз. И я не сержу и не злюсь. Скорее не понимаю, — ответил он на ее невысказанные вопросы.

— Что не понимаешь?

— Себя. Но с этим потом разберемся. — Греч вздохнул. — Лента, в другой раз будет все по-другому.

— Я поняла. Ты слишком громко думаешь.

— Ты тоже, — он поцеловал ее в макушку. — Спи. Тебе надо отдохнуть.

— Ты все время сомневаешься стоит ли мне что-то знать или нет. Вопрос твой слышу, а суть не понимаю.

— Подслушивать нехорошо.

— Это мне говорит человек, который развлекается тем, что читает мои мысли? — она насмешливо посмотрела на него.

— Ты ведь тоже так делаешь.

— Редко. Это и нечестно по отношению к другим людям. Да и тяжело.

— А мне нравится, — ответил Греч.

— Я поняла, что жизнь у тебя скучная, поэтому ты развлекаешься как можешь. Опять собрался в какую-то пещеру лезть.

— Что поделать. Работа такая.

— Греч, ты так и не ответил на мой вопрос. Только зубы заговариваешь.

— После того как ты переболела, то можешь стать равноправным гражданином нашей страны.

— И что это мне дает?

— Свободу. Ты можешь выбирать с кем жить, как жить, куда ехать, чем заниматься. А твой чип я могу перенастроить на любого другого Драга. Если захочу.

— А если не захочешь?

— Можешь обратиться в суд и меня заставят это сделать. Тебе повезло. У тебя нет привязок к нам, как у некоторых женщин в других странах. Любовь пройдет, и ты захочешь от меня уйти. Короче, сможешь это сделать, — ответил Греч.

— Но ты, как истинный эгоист, этого не хочешь.

— Ты мне нравишься. Забавная. Открытая.

— Только думаешь ты о другом, — сказала она.

— Мало ли я о чем думаю. Спи. Больно ты умная, — проворчал Греч. Не хватало ему самому признать, что она ему дорога больше чем на одну ночь. И то, что Лента осталась в живых, для него было приятным чудом. Как глоток свежего воздуха. Сразу жизнь заиграла другими красками. Более яркими, чем обычно. А Лента уже спала. Сопела у него в объятья. И уходить никуда не хотелось. Так и провел бы с ней всю жизнь. Только почему бы это не сделать? Что ему мешает? Лента вроде согласна. Пока. Да и не так долго ему осталось под этим небом ходить.

— Не отпущу, — прошептала она сквозь сон. — Дурные у тебя мысли. Жить надо, а ты все смерть ищешь.

— Рано или поздно всему придет конец.

— Прекрати. — Лента зевнула и перевернулась на другой бок.