Любовная греческая провокация

Глава 2

Кайрос неподвижно стоял, прислонившись к двери. Можно было предположить, что он сдерживает ярость, но лицо его не выражало никаких эмоций.

Тину они переполняли, но она не подала виду. Не обращая внимания на то, что ее платье задралось и, возможно, из-под него были видны ее трусики, она подошла к Николаю, опустилась перед ним на колени и погрузила пальцы в его слипшиеся от геля волосы. Его дыхание, пахнущее виски, щекотало ей грудь, но причиной того, что по ее коже пробежали мурашки, было не это, а взгляд серебристо-серых глаз, который сверлил ей спину.

Позади нее раздалось еле слышное ругательство. Она проигнорировала его точно так же, как пыталась игнорировать бешеный стук своего сердца.

– Что ты делаешь?

Она не видела Кайроса девять месяцев. Столько же времени она с ним не разговаривала. Надежда на то, что он за ней приедет, умерла уже через месяц после ее ухода.

Тина сглотнула, чтобы сохранить спокойствие.

– Проверяю, нет ли шишки.

– Зачем?

Она фыркнула:

– Николай мой друг, и мне небезразлично, что с ним происходит.

Тина посмотрела на красивое лицо Николая и вздохнула. Он был ее другом.

Он нашел ей второразрядную работу в модном агентстве, когда она вернулась в Милан из Парижа, готовясь признать свое поражение. Помимо этого он нашел ей жилье: она снимала крошечный домик с одной спальней вместе с четырьмя другими девушками.

Николай помогал ей не по доброте душевной. Он просто хотел видеть ее униженной. Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как она утрачивает былой лоск. Возможно, он ждал, что однажды она ему отдастся.

Но каковы бы ни были мотивы Николая, он был единственным человеком, который протянул ей руку помощи. Он был единственным, кто не смеялся над ее жалкими попытками стать самостоятельной и добиться успеха.

Кайрос язвительно рассмеялся, и каждая нервная клеточка в ее теле зазвенела от напряжения.

– У тебя нет друзей. По крайней мере настоящих. Женщины ищут общения с тобой, чтобы ты одобрила их платья и туфли. Мужчины бегают за тобой, потому что они…

Все, что сейчас он сказал, было правдой. Эта правда унижала, причиняла боль.

– Не сдерживайся, Кайрос, раз уже начал. Говори как есть, – сказала она, игнорируя подступившие к глазам слезы.

– Потому что они предполагают, что ты необузданная и страстная в постели. Когда твой друг получит то, чего хочет, ты перестанешь для него существовать.

Ее муж думает о ней худшее. Если у нее и были какие-то сомнения на этот счет, теперь их совсем не осталось.

Она влюбилась в мужчину, который считал, что она хороша только в сексе и ни в чем больше.

– Да, я поверхностная и неинтересная, но ты получаешь то, что видишь. Я, по крайней мере, не даю лживых обещаний.

Кайрос явно не ожидал такое услышать. В воздухе между ними повисло напряженное молчание.

– Я не дал тебе ни одного обещания, которое не сдержал, – ответил он наконец. – Когда я брал тебя в жены, я обещал твоему брату, что обеспечу тебе тот уровень жизни, к которому ты привыкла, и я это сделал. Я обещал доставить тебе в нашу первую брачную ночь такое удовольствие, какого ты не знала прежде, и я уверен, что выполнил это обещание.

«Я никогда не говорил, что люблю тебя».

Кайрос не произнес этого вслух, но она поняла, куда он клонит.

Он ни разу не говорил, что любит ее. Она сама навоображала себе то, чего не было. Глупая наивная Валентина придумала романтическую сказку, в которой этот суровый, неприступный мужчина был прекрасным принцем.

Не найдя шишку на голове Николая, она облегченно вздохнула. Ее друг спал, уронив голову ей на грудь.

– Оставь его.

Проигнорировав это, Тина поднялась и просунула руки под плечи Николая, чтобы помочь ему встать.

– Я сказал, оставь его, Валентина.

Не успела она опомниться, как Кайрос поднял Николая, забросил его себе на плечо и красноречиво посмотрел на Валентину.

Тина вспомнила, как однажды он сделал то же самое с ней в загородном клубе. На глазах у его коллег и их жен она прыгнула прямо в одежде в бассейн, потому что он все выходные не уделял ей внимания.

Принеся ее в номер, Кайрос раздел ее, а затем сунул под холодный душ. Глаза его при этом сверкали от гнева. Когда он вытащил ее из душа и вытер насухо, его гнев превратился в страсть.

Поняв, что он сейчас предается тем же воспоминаниям, она отвела взгляд.

– Теперь, когда несчастный идиот выполнил свою задачу, я могу выбросить его за борт? – произнес Кайрос высокомерным тоном.

– Какую еще задачу?

– Ты использовала его, чтобы заставить меня ревновать. Ты смеялась над его шутками, танцевала с ним, прикасалась к нему, чтобы меня разозлить. Теперь, когда все сделано, ты в нем больше не нуждаешься.

– Я же сказала тебе, что Ник мой друг. – Она снова встретилась взглядом с Кайросом, и ее щеки вспыхнули. – Все, что я делала сегодня вечером, никак не было связано с тобой. Мой мир больше не вращается вокруг тебя, Кайрос.

Он бросил Николая на кровать, как если бы тот был мешком с картошкой. Ник что-то недовольно пробурчал и снова заснул.

У Валентины заболела голова, и она начала массировать пальцами виски.

– Кайрос, пожалуйста, уйди.

– Достаточно, Валентина. Тебе удалось привлечь мое внимание. Скажи мне, ты на самом деле работаешь в службе эскорта или ты присоединилась к тем женщинам только для того, чтобы вывести меня из себя?

– Ты спрашиваешь меня, занималась ли я все эти месяцы проституцией? – Она похвалила себя за то, что ее голос прозвучал спокойно, несмотря на то что ее сердце бешено колотилось.

– Сначала я думал, что нет. Но, зная тебя и твои дурные наклонности, я могу лишь догадываться, как далеко ты могла зайти, чтобы меня проучить и шокировать.

Подойдя к двери, она открыла ее:

– Уходи.

Он прислонился к спинке кровати.

– Ты не останешься здесь с ним.

Тина сложила руки на груди и наклонила голову набок.

– Я делаю что хочу и с кем хочу с того дня, когда я поняла, что наш брак был фарсом, и ушла от тебя. Не поздновато ли ты начал строить из себя мужа-собственника?

Разве она не дала себе слово, что больше никогда не будет его провоцировать таким образом?

Тина задержала дыхание, готовясь услышать гневные обвинения в свой адрес, но их не последовало. Она лишь заметила, как в ответ на ее слова его серые глаза сверкнули, а верхняя губа еле заметно дернулась.

– В таком случае хорошо, что я не поверил всем твоим клятвам в любви, правда, Валентина?

Его тон был спокойным, но Тина знала, что это спокойствие обманчиво.

– Больше никаких жалких проявлений ревности с твоей стороны, – продолжил он. – Больше никаких громких признаний в любви. Больше не смей давать пощечины женщинам, с которыми я дружу.

Она всегда была склонна к аффектации, но неспособность Кайроса испытывать глубокие чувства и делиться с кем-либо своими мыслями и эмоциями превращала ее в истеричку, не умеющую отвечать за свои поступки.

– Ничего этого больше не будет, Кайрос, – согласилась она.

У нее не было денег даже на такси, но за девять месяцев ее стремления к независимости она поняла, что это мелочи. Если понадобится, она пойдет пешком.

Она выжила без дизайнерской одежды и модных туфель, без виллы Конти, дорогих машин и стиля жизни светской львицы.

Тина подняла с пола клатч и мобильный телефон:

– Если ты не уйдешь, уйду я.

Кайрос встал в дверном проеме, загородив ей выход.

– Ты не выйдешь отсюда, одетая как дешевая шлюха, которая собралась на работу.

– Я не хочу…

– Я заброшу тебя на плечо, отнесу в другую каюту и запру там, – спокойно произнес он.

– Хорошо. Давай поговорим. – Бросив клатч на кровать, она посмотрела на Кайроса: – Может, позвонишь своему адвокату и распорядишься, чтобы он привез сюда документы на развод? Я сразу подпишу их, мы с тобой мирно разойдемся и больше никогда не увидимся.

Кайрос даже не шелохнулся, но Тина почувствовала, что он напрягся. Ей удалось его удивить? Шокировать?

Он расстегнул запонку на правом запястье и закатал рукав рубашки. Эти платиновые запонки подарила ему Валентина, когда со дня их свадьбы прошло три месяца.

Затем он вытянул перед ней левую руку. Будучи левшой, он всегда сначала расстегивал правую манжету. В их первую брачную ночь она заметила, что пальцы на его правой руке плохо выполняют движения, требующие мелкой моторики. Когда она спросила его, что у него с рукой, он поцеловал ее в ответ. Когда она спросила его об этом в следующий раз, он просто пожал плечами.

Он всегда так делал, когда не хотел разговаривать.

Валентина расстегнула ему левую манжету в их брачную ночь и еще много раз после этого. Простое действие стало для них обоих своеобразным ритуалом.

Сейчас она тупо уставилась на сильную руку с длинными пальцами. Поскольку он не надевал перчаток, когда поднимал тяжести в спортзале, на его ладонях были мозоли. Однако когда они ласкали ее во время близости, их прикосновения были нежными.

Он по-прежнему носил обручальное кольцо.

Тину бросило в дрожь. Она не могла себя заставить к нему прикоснуться.

Не встречаясь с ним взглядом, она отошла от него на несколько шагов.

– Что я должна сделать, чтобы заставить тебя поверить, что для меня наш брак закончен? Что мои поступки больше не продиктованы желанием заставить тебя вспомнить о моем существовании? Обратить на меня внимание.

Кайрос ухмыльнулся:

– Значит, вот что ты делала во время нашего брака?

Прислонившись к противоположной стене, она пожала плечами:

– Я хочу поговорить о разводе.

– Ты правда хочешь развода?

– Да. Наш брак нельзя назвать удачным, и я не хочу, чтобы у нас все продолжалось в том же духе.

– Значит, Леандро сообщил тебе о том, что при разводе ты получишь астрономическую сумму денег?

– Что?

– Твой брат настоял на том, чтобы в случае развода ты получила значительную часть моего имущества. Он был очень настойчив. – Кайрос пожал плечами: – Возможно, Леандро знал, как трудно будет любому мужчине оставаться твоим мужем.

– Думаешь, что, сказав мне об этом, ты сделал мне больно? Леандро… – Ее голос сломался, когда она подумала о своих братьях, от которых отдалилась. – Он фактически вырастил меня. Он любил меня, хотя мог бы ненавидеть, потому что из-за меня наша мать бросила его и Луку. Но я по-прежнему не общаюсь с ним, потому что он был такого невысокого мнения обо мне, что ему пришлось тебя подкупить, чтобы заставить тебя на мне жениться. Короче говоря, Кайрос, ни этот брак, ни то, что мне полагается при разводе, не имеют для меня никакого значения.

В следующий момент он оказался прямо перед ней, и она почувствовала аромат одеколона, смешанный с запахом его кожи. Кайрос не прикоснулся к ней, но в глубине ее женского естества вспыхнул огонь желания.

– В таком случае где ты взяла деньги на покупку платья от-кутюр и дизайнерских туфель?

– Я не прикасалась к твоим кредиткам все эти девять месяцев. Я не взяла ни одного евро у своих братьев. Вещи, которые на мне сейчас, принадлежат Николаю.

– А-а. – Его взгляд скользнул по ее телу. От жестокости, которую она прочитала в его глазах, у нее перехватило дыхание. Кайрос кивком указал ей на спящего на кровати Николая: – Ну конечно же. Как я сразу не догадался? Теперь тебя одевает твой сутенер.

– Николай никакой не сутенер. Он обманул меня, сказав, что мы пойдем на обычную вечеринку.

– Должен признать, что только Валентина Константино может выглядеть стильно и элегантно в вульгарном обтягивающем платье. Но это умение оказалось не очень полезным, правда? Париж не принял тебя, и всего через два месяца ты вернулась в Милан. С тех пор ты пресмыкаешься перед всеми в дурацком модном журнале. Приносишь кофе стервозным моделям, которыми ты раньше командовала, выполняешь поручения фотографов, которые прежде сходили по тебе с ума. – Он снова окинул ее взглядом: – Ну что, с тебя достаточно реальности? Ты готова вернуться к своей привычной роскошной жизни?

Ее не удивило, что он знал, чем она занималась в течение последних нескольких месяцев.

– Мне все равно, сколько еще это продлится. Я…

– Именно поэтому ты решила попытать счастья в древнейшей профессии?

– Ты забыл, что это ты купил меня у Леандро? Если кто и сделал из меня шлюху, так это ты, Кайрос, – произнесла она, вложив в эти слова всю свою обиду.

– Я не добивался тебя под ложными предлогами. Я не затащил тебя в постель в надежде на то, что это поможет мне подобраться ближе к посту исполнительного директора «Конти лакшери гудс». – Его серебристые глаза засверкали, и он схватил Валентину за плечи и притянул к себе. Его твердая грудь прижалась к ее груди, и она почувствовала, как по ее телу побежали электрические разряды. – Секс – это единственный аспект нашего брака, который никогда не вызывал у нас разногласий. – Он запустил руку в волосы у нее на затылке, словно по-прежнему считал ее своей собственностью. – Это ты нарушила наши брачные клятвы, Валентина. Это ты перед этим много раз красиво признавалась мне в любви. Ты настояла на церковной церемонии, несмотря на то что я предпочел бы гражданское бракосочетание. Затем тебе что-то взбрело в голову, и ты сбежала, не сказав мне ни слова и даже не оставив записки. Ты сказала моему телохранителю, что собираешься навестить своих братьев, но ты не вернулась. Я представлял себе, что тебя похитили, и ждал, когда у меня потребуют выкуп. Я представлял себе, что с тобой произошел несчастный случай и твое тело лежит в каком-то морге. Я представлял себе, что кто-то из тех людей, которых ты оскорбила, не стерпел обиду и сломал тебе шею. – Его пальцы крепче сжали ее затылок. Его глаза яростно сверкали. Она никогда прежде не видела его таким. – Я мучился в неведении, пока Леандро не сжалился надо мной и не сообщил мне, что ты просто от меня ушла.

Внутри у Тины что-то болезненно сжалось. Кайрос о ней беспокоился. Боялся, что с ней что-то случилось.

– Мне жаль. Я не думала…

– Для сожалений уже слишком поздно, Валентина.

Кайрос был прав. Но в любом случае он заслуживает объяснений.

– Я разозлилась на тебя и на Леандро. Я только что узнала, что я не Конти. Что я появилась на свет от связи моей матери с шофером. Что на мне ты женился, потому что это было одним из условий твоей сделки с моим братом. У тебя было девять месяцев, чтобы меня найти.

Только она это произнесла, как из его взгляда снова исчезли эмоции. Его глаза расширились на мгновение, затем он убрал руки и сделал шаг назад.

– В тот момент, когда Леандро сообщил мне, что ты от меня ушла, я перестал о тебе думать. У меня были более важные и срочные дела, нежели гоняться по всей Европе за моей избалованной импульсивной женой.

Ее сердце словно сдавил железный кулак, но Тина сказала себе, что этот разговор должен был состояться. Ей нужно было услышать от Кайроса, что между ними все кончено. Теперь, лежа одна ночью в своей постели, она может перестать гадать, не совершила ли она ошибку. Спрашивать себя, не заслуживает ли их брак того, чтобы дать ему второй шанс. После сегодняшнего разговора она вряд ли когда-нибудь снова его увидит.

– Bene[4]. У тебя были важные дела, а у меня оказалось достаточно времени, чтобы как следует обдумать мое решение. Мне хватило девяти месяцев, чтобы понять: то, что я сделала под влиянием импульса, было правильным. Мне было все равно, заплатил бы ты мне денег при разводе или нет. Я к ним не прикоснулась бы. Я собиралась чего-то достичь самостоятельно.

– Флиртуя с русскими инвесторами? Одеваясь как дешевая шлюха? Признайся, Валентина. За прошедшие девять месяцев ты ничего не добилась. У тебя нет ни талантов, ни полезных навыков. Твое родство с братьями Конти – это твоя единственная ценность.

– Я это знаю. Поверь мне, за последние девять месяцев я усвоила много уроков. Единственный хороший момент во всей этой ситуации состоит в том, что мои родственные связи, на которые ты так рассчитывал, теперь разорваны.

– Твои братья не отреклись от тебя.

– Я разорвала все связи с ними. Покончила с прошлой жизнью. Я больше не могу быть тебе полезной.

– Значит, это твоя месть? Ты решила мне насолить, временно разорвав отношения со своими братьями?

– Ты придаешь слишком большое значение мне и твоей роли в моей жизни, Кайрос. Я люблю своих братьев и с каждым днем все сильнее по ним скучаю. Но такова цена, которую я должна заплатить, если хочу себя уважать.

– Этот брак будет длиться до тех пор, пока я не решу иначе, – произнес он безжалостным тоном.

– Мне от тебя нужна лишь подпись на документе на развод. Если ты попросишь меня, чтобы я письменно отказалась от выплаты, на которой настоял Леандро, я от нее откажусь. Я сделаю все, что угодно, чтобы освободиться от брачных уз. Ты уже выбросил меня из своей жизни, когда решил не искать девять месяцев назад. Я приносила тебе одни лишь разочарования. Какой смысл продолжать наш брак? В тебе говорит уязвленная мужская гордость?

– Хочешь ты этого или нет, половина моего имущества принадлежит тебе и всегда будет принадлежать. Если я должен ответить за то, что позволил тебе предаваться пустым фантазиям о вечной любви, я выбрал бы в качестве наказания еще три месяца брака с тобой, agapita[5]. И возможно, вдобавок к этому еще немного секса с тобой.

– Еще немного секса со мной?

Охваченная яростью, Тина подняла руку и замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Кайрос мгновенно отреагировал и схватил ее за запястье. Затем он так тесно прижал ее к себе, что она почувствовала, как он возбужден.

В глубине ее женского естества вмиг вспыхнул огонь желания, бедра сжались, а из горла вырвался тихий стон.

– Я к тебе еще толком не прикоснулся, а ты уже возбудилась и готова меня принять?

Тина из всех сил старалась взять под контроль свое вероломное тело.

– Как ты сказал? Мужчины преследуют меня, потому что я необузданная и страстная в постели? Да, ты сам знаешь, что в плане секса мне трудно найти замену.

Его глаза снова заблестели от гнева.

– Скажи мне вот что, Валентина. Ты так быстро вспыхиваешь в объятиях любого мужчины?

Он потерся бедрами о ее бедра, и она выгнулась дугой ему навстречу. Ей вдруг захотелось, чтобы его взгляд смягчился и он на несколько минут стал тем нежным Кайросом, чьи ласки когда-то доводили ее до исступления.

Она по-прежнему хотела этого мужчину.

Его губы легонько коснулись ее виска, затем щеки и начали постепенно приближаться к ее губам.

– Признай свое поражение, Валентина. Ты можешь притворяться кем угодно, но лучший выбор для тебя – быть статусной женой богатого мужчины. Это неплохая роль для тебя. Признай границы своих возможностей. Признай свои ожидания. Я признал свои, когда твой брат Лука встал на моем пути к посту исполнительного директора. Я не хочу большего от жены, и кто знает, возможно, тебе даже удастся убедить меня дать нашему браку еще один шанс.

Тина провела дрожащими пальцами по своим волосам.

Кайрос злился на нее за то, что она от него ушла.

Нет, злился – это слишком слабо сказано. Он был в ярости и провоцировал ее каждым своим словом и прикосновением. Она никогда его таким не видела.

Но он не просил ее вернуться. Не просил дать их браку еще один шанс. Он не хотел давать ей шанс.

Все, чего он хотел, – это потешить свое мужское самолюбие. Наказать ее за то, что она посмела от него уйти. Посмела бросить ему вызов.

Боль, вызванная этими мыслями, придала ей сил.

– Пожалуйста, Кайрос, отпусти меня.

В тот момент, когда эти слова сорвались с ее губ, он отпустил ее и тупо уставился на нее потемневшими от желания глазами, словно не мог поверить, что она смогла остановиться.

– Скажи мне, Кайрос, что мне нужно сделать для того, чтобы ты согласился на развод? Чтобы ты оставил меня в покое?

– Мне нужно, чтобы ты еще три месяца оставалась моей женой, – ответил он, снова обретя контроль над ситуацией.

– Зачем тебе это? Почему я понадобилась тебе именно сейчас?

– Я в долгу перед Тесеусом.

– Человеком, который взял тебя к себе домой с улицы и усыновил?

– Да. Его дочь Хелена…

– Она создает вам обоим проблемы? Не понимаю, как наличие у тебя жены может помочь их решить. – Выражение его лица стало отстраненным, и она издала смешок: – Думаю, я поняла. Дочь Тесеуса хочет тебя, а ты хочешь сказать ей «нет», не задевая ничьих чувств. Как это благородно с твоей стороны, Кайрос.

Его взор прояснился, словно он испытал чувство облегчения.

– Тесеус заслуживает глубочайшего уважения с моей стороны.

Его искренность потрясла Тину. Она не думала, что Кайрос может испытывать к кому-то такие сильные чувства.

– Помочь мне в этой ситуации – это единственный для тебя способ получить развод, Валентина.

– Ты не можешь заставить меня вернуться к прежней жизни без моего желания.

– Но я могу всячески препятствовать нашему разводу. Могу натравить на тебя прессу, которую ты внезапно возненавидела. Кроме того, я могу навлечь на себя ярость твоих братьев, чтобы они снова начали вмешиваться в твою жизнь и тебе пришлось распрощаться со своей независимостью, которой ты так дорожишь.

Тина уставилась на него, испытывая одновременно гнев и изумление. Он все правильно просчитал и поставил под угрозу то, за что она так боролась. Ей не хотелось провести с ним больше ни одной минуты, но он не оставил ей выбора.

Она тяжело вздохнула:

– Ты дашь мне свободу, когда ситуация прояснится?

– Да, но не раньше. Предупреждаю тебя, Валентина, мне нужна образцовая жена, которая не будет выходить из себя и закатывать скандалы по малейшему поводу. Ты сможешь даже забрать деньги, положенные тебе при разводе. Это будут честно заработанные деньги, и уверяю тебя, ты испытаешь приятное чувство, когда их получишь.

– А если я буду спать с тобой для того, чтобы их заработать, это сделает меня шлюхой, Кайрос? Твое уязвленное самолюбие будет исцелено? Знаешь что, Кайрос? Мое тело хочет принять твое предложение, а сердце отказывается.

Из его горла вырвался низкий звук, который он не смог подавить, и Валентина испытала чувство удовлетворения и впервые за девять месяцев искренне улыбнулась.

Теперь ей осталось только убедить себя во всем том, что она только что ему наговорила.