Любовная лихорадка

7

— Ванная свободна, — объявила Паула, входя в кухню на следующее утро.

Она не хотела смотреть на Фреда, но все же заметила, что сегодня он надел рубашку. Упакованную сумку она поставила у выхода, куртка и шапка были там же. Можно было ехать сразу же после завтрака.

Все происходило словно во сне. Паула механически готовила овсянку, накрывала на стол, разливала кофе. Скоро она будет свободна. Не придется больше следить за каждым словом, каждым жестом, чтобы не выдать себя. Свободна от постоянного желания дотронуться до него. И свободна от сердечной боли, в которой захлебывалась?

Услышав шум воды в душе, Паула замерла на мгновение и с грустью подумала, что их «игра в семью» подходит к концу. Это продолжалось недолго, и было довольно забавно… Она вытащила список вещей, который Фред попросил составить, и положила на стол около его прибора. Теперь уже все равно, последует он ее советам или нет. Она никогда не узнает об этом.

Всю дорогу до города они молчали. Шоссе уже расчистили от снега, и ехать было приятно. Затормозив у дома Паулы, Фред выключил двигатель.

— Дай мне ключи. Хочу убедиться, что все спокойно.

Паула кивнула. Легче уступить, чем спорить. Фред вышел из джипа, открыл входную дверь и вошел внутрь. Ожидая его возвращения, Паула стояла в стороне. Он появился довольно скоро и сказал официальным тоном:

— Никаких признаков незаконного вторжения.

— Спасибо, офицер. Ценю вашу помощь.

Она шагнула за порог и хотела захлопнуть дверь, но Фред удержал ее за руку.

— Утром заеду за тобой и подкину до университета. А когда твою машину починят, помогу забрать ее.

— Спасибо. Обойдусь. У меня есть друзья.

— И все-таки я заеду утром, — повторил он тоном, не терпящим возражений.

— Что ж, хорошо.

На этот раз ей удалось захлопнуть дверь. Потом она долго стояла и прислушивалась, как Фред заводил машину и разворачивался…

К счастью, было много дел, отвлекающих от грустных мыслей. Паула работала над планами занятий, расчищала от снега дорожку перед домом, зашла ненадолго к соседям, чтобы поболтать. Жизнь вернулась в привычное русло…

Фред опаздывал уже на пять минут, и Паула занервничала. Он был слишком хорошим полицейским и дисциплинированным человеком, чтобы позволить себе сорвать ее занятия. А еще она удивлялась тому, что он до сих пор не раскрыл дело. Фред не мог не знать, что у нее не было никаких мужчин после их расставания. Так зачем же он спрашивал ее? Действительно ли подозревал, что кто-то мог инсценировать взломы ради мести, или это было простое любопытство?

Паула так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подъехала машина, и, услышав гудок, вздрогнула от неожиданности. Надев пальто и схватив портфель, она вышла на улицу. Фред распахнул перед ней дверцу.

— Доброе утро.

— Доброе утро. — Она решила вести себя так же официально, как и он.

Дорога заняла меньше десяти минут. Они подъехали к зданию факультета и остановились. Пауле не хотелось встречаться с Фредом взглядом, и, уставившись ему в подбородок, она произнесла:

— Спасибо, что подвез.

— Твоя машина будет готова в два. Я захвачу тебя отсюда, и мы заберем ее.

— Но я могу…

— Не спорь, Паула! Делай то, что тебе говорят!

— Вот как?! Хочу тебе сказать, Фредерик Митчелл, что я буду делать то, что считаю нужным, а не то, что какой-то полицейский приказывает мне!

Он резко провел рукой по волосам и мрачно уставился на нее.

— Я не сомкнул глаз прошлой ночью! Мне необходимо сделать тысячу дел! И если я нашел время для того, чтобы приехать и помочь тебе забрать машину, то лучше дождись меня здесь!

Фред склонился над ней, в бешенстве оттого, что срывались его планы. В хриплом голосе было столько сдерживаемой ярости, что Паула испуганно моргнула.

— Хорошо. Буду ждать тебя в два.

Она выскочила из машины и хлопнула дверцей. Что с ним случилось? Почему он не спал прошлой ночью? И почему так беспокоится о том, чтобы отвезти ее? Мог бы попросить кого-нибудь другого сделать это. Да и у нее есть друзья, которые с радостью помогут. Ведь она ясно дала понять, что не хочет ни в чем зависеть от него!

Задумчиво покачивая головой, Паула направилась к лестнице. С тех пор как ее кабинет перенесли на третий этаж, ей нравилось подниматься по ступенькам вместо утренней зарядки. Лестницы располагались в обоих концах длинного здания, но ими почти не пользовались, предпочитая лифты. Вот и сейчас здесь было безлюдно.

Паула уже миновала первый пролет и так была погружена в свои мысли, что не сразу заметила человека, спускающегося ей навстречу. Неожиданно оказавшись перед ней, он резким движением выхватил из ее рук портфель.

Паула потеряла равновесие, ударилась головой о стену и упала. Когда сознание вернулось, она поняла, что лежит у подножия лестницы. Болели затылок и запястье, на локте алела ссадина. Паула села с большой осторожностью и слегка тряхнула головой. Тело сразу заныло от боли.

Боже, украли портфель!

Паула попыталась встать, но застонала и снова осела на пол. Нет, подняться самой не удастся. Услышав голоса неподалеку, она позвала на помощь. Почти мгновенно послышался топот ног — к ней бежали люди.

Паула сидела одна в приемном покое больницы, когда за стеной послышался голос Фреда.

Ссадина на голове была уже промыта и обработана, щиколотка и запястье перевязаны. Перед этим ей сделали рентген и сказали, что серьезных повреждений нет. Пауле пришлось ответить на вопросы университетской полиции, и теперь она ждала, чтобы кто-нибудь отвез ее домой. Руководство факультета было поставлено в известность о случившемся и отменило занятия.

Паула считала мгновения с тех пор, как услышала родной голос. Хорошо, что хоть с ним все в порядке!

— Черт возьми, что случилось?!

Фред ворвался в Приемный покой, как разъяренный бык. Казалось, он готов был сокрушить все на своем пути. Волосы его спутал ветер, в прищуренных глазах притаилась ярость.

— Ты в порядке? — спросил Фред с порога.

Он склонился над ней, нежно откинул волосы с лица и провел пальцами по ссадине на лбу.

— Почти…

Паула заморгала, с трудом сдерживая слезы. Так хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к груди! Нервно вздохнув, она попыталась взять себя в руки.

— Я же должен был быть рядом! — Голос его звучал мягко и нежно, злость куда-то ушла. — И как это я не доглядел?!

— Ты не виноват, — произнесла Паула, дотрагиваясь до его плеча.

Интересно, кто кого должен поддерживать? Так или иначе, присутствие Фреда окончательно привело ее в чувство.

— Я провожу тебя домой.

— Фред, будь благоразумен! Ты же не собираешься теперь повсюду сопровождать меня? Уверяю тебя: мне лично ничто не угрожает. Этот человек что-то ищет, но в его планы не входит расправиться со мной. Он меня не толкал, если бы я не потеряла равновесия, то не упала бы. Все случилось так быстро, что я не успела отреагировать.

Фред внимательно посмотрел на нее и слегка дотронулся до запястья.

— Ничего не сломано?

Она покачала головой.

— Нет, только несколько царапин и синяков. Хуже всего то, что я растянула голеностоп. Но врач сказал, что это пройдет через несколько дней.

— Что было в портфеле? — Превращение заботливого друга в полицейского было мгновенным.

— Ничего важного. Планы занятий. Боже мой, неужели снова придется их составлять?! Это становится просто нелепым!

— Там должно было быть что-то еще, кроме планов. Думай, Паула!

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел дежурный врач.

— Этот человек будет сопровождать вас домой? — спросил он, подозрительно разглядывая Фред?..

— Да, я забираю ее. Какие будут инструкции?

— Несколько минут назад мы ей все объяснили. Нельзя вставать на поврежденную ногу пару дней. Повторный визит — через неделю.

Пришла медсестра, толкая перед собой кресло на колесиках. Опередив всех, Фред поднял Паулу на руки и усадил в кресло.

— Я позабочусь о ней и прослежу, чтобы ваши рекомендации были выполнены, — сказал он грубовато.

«Кто бы говорил!» — хотела возразить Паула, но благоразумно промолчала. Будет еще время сказать Фреду все, что она думает по этому поводу, когда они покинут больницу.

Подъехав к дому, Фред взял у нее ключи, открыл дверь и, вернувшись к машине, снова поднял ее на руки.

— Я доберусь сама, — пыталась протестовать Паула. — Отпусти, я тяжелая.

— Ты совсем не тяжелая. Думаю, даже похудела за последние два года. Нужно больше есть.

— Я ем достаточно!

Поняв, что сопротивляться бесполезно, она обвила рукой шею Фреда и даже сквозь одежду почувствовала жар его тела. Хотелось положить голову ему на плечо и хотя бы ненадолго забыть обо всем…

Фред прошел прямо в спальню, осторожно уложил ее на кровать, помог снять пальто, сапоги, вязаный свитер, а затем внимательно огляделся. И его снова поразила кровать. Интересно, когда она ее приобрела и почему? Незамужняя, одинокая женщина не нуждается в кровати королевских размеров. Всегда ли она была одна? Фред бросил быстрый взгляд на Паулу, которая с удивлением наблюдала за ним.

— Мне нужно появиться в участке, съездить домой и взять кое-какие вещи. Вернусь через пару часов. Пока я не ушел, может, тебе что-нибудь надо?

— Вернешься? Зачем? Я могу попросить Лайзу помочь мне.

— Ну уж нет, дорогая. Больше я не оставлю тебя одну, пока мы не найдем этого парня.

— Фред, но у меня нет второй спальни!

— Значит, буду спать в гостиной.

— Но диван слишком маленький для тебя!

— Ничего, переживу.

— Фред, это невозможно! Что скажут соседи?..

— Нужно было думать раньше. Если бы мы остались в доме в горах, ничего бы не случилось.

— Но я же работаю! — возразила Паула, прекрасно зная, что не это было причиной ее отъезда.

— Что находилось в портфеле?

— Ты меня уже спрашивал.

— И спрашиваю еще раз, потому что ты ничего толком не сообщила.

— Да, не следует забывать о том, что ты полицейский…

Не следует забывать о другом: они не виделись более двух лет и встретились вновь совершенно случайно. Когда Фред закончит расследование, они расстанутся уже навсегда. Внутренний голос предостерегал ее от новых ошибок.

— Ну ладно. Там было много всего. Журнал посещаемости занятий, расписание весеннего семестра, набросок статьи для научного журнала, приглашение на вечеринку в честь новоиспеченного профессора на нашем факультете… — Паула закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что еще находилось в портфеле. Больше всего ее волновала потеря планов занятий, и она с трудом могла думать о чем-то другом. — Погоди… Еще там был какой-то конверт из деканата, но я не успела его вскрыть. Он пришел в выходные. Не думаю, что в нем содержалась какая-нибудь важная информация.

Фред озабоченно нахмурился.

— Расскажи о статье для журнала. Может, ты совершила какое-то выдающееся открытие?

— Нет, это просто еще одно решение много раз обсуждавшейся теоремы. Если статья будет иметь успех, я окажусь на одном уровне с известными специалистами, но она не стоит того, чтобы ее красть. Кроме того, если кто-то попытается ее опубликовать, сразу станет ясно, что это преступник.

— В университетском отделении полиции мне сказали, что ты не узнала нападавшего.

— Нет. Он был в лыжной маске, темно-синей куртке и темных джинсах. Высокий — во всяком случае, выше меня. Все произошло так быстро, что я больше ничего не заметила.

— Паула, ты умная женщина. Подумай, что у тебя могло быть такого, что он хочет или хотел получить. Постарайся вспомнить до того, как я вернусь.

— Но я не хочу, чтобы ты возвращался! — упрямо сказала она.

Фред наклонился, убрал волосы с ее лица и, взяв теплой ладонью за подбородок, внимательно посмотрел в глаза.

— Мне необходимо остаться, чтобы быть уверенным в твоей безопасности.

Перед тем как уйти, он поцеловал ее в лоб. Прикосновение его губ было легким, едва уловимым. Паула откинулась на подушку и попыталась расслабиться. Нервы были взвинчены после нападения, не давала покоя мысль о том, что Фред проведет с ней целый день, а может быть, и ночь. Ей не хотелось, чтобы в милом уютном собственном доме остались следы его пребывания… Расстроенно вздыхая, Паула закрыла глаза. Ничего не поделаешь. Казалось, они связаны безжалостной судьбой, с которой невозможно бороться. Оставалось только плыть по течению, как бы долго это ни продолжалось…

Паула то начинала дремать, то просыпалась. Она слышала, как вернулся Фред, но была слишком слаба, чтобы предпринять что-нибудь, перевернулась на другой бок и забылась беспокойным сном.

Под вечер Паула проснулась бодрая и голодная. Она пододвинулась к краю кровати и осторожно села, не спуская ноги на пол. Локоть саднило довольно сильно. Когда она начала прикидывать расстояние до ванной, в дверях появился Фред и, прислонившись к косяку, спросил:

— Помочь?

Он вошел так внезапно, что Паула вздрогнула. В тусклом свете бра Фред был окутан причудливыми тенями и казался загадочным и опасным.

— Сама справлюсь. Лодыжка почти не болит, а до ванной недалеко.

— Врач велел тебе не опираться на больную ногу несколько дней. — Фред решительно подошел к ней, без малейшего усилия поднял на руки и отнес в ванную. — Позови, когда закончишь, — сказал он перед тем, как закрыть дверь.

Фред сам приготовил ужин, и, внеся Паулу в гостиную, осторожно усадил на диван. Мягкая музыка лилась из стереопроигрывателя, занавески были задернуты, и свет лампы окрашивал комнату в теплые тона. Паула снова пожалела, что в доме нет камина, вспомнив о чудесных вечерах, которые они провели в горах.

— Вкусно, — похвалила она, попробовав куриную запеканку.

— Спасибо. Это легко.

— Даже представить себе не могла, что ты умеешь так хорошо готовить!

— Должен же я что-то есть. Думаешь, я питаюсь в ресторанах?

Паула пожала плечами. Когда-то они часто обедали в ресторанах, а в горах готовила она.

— Где ты этому научился?

— Дома. Когда был подростком, то сам готовил ужин, потому что мой дядя поздно возвращался домой. Как правило, ночью.

— Ты жил с дядей?

Паула еще раз подумала, что очень мало знает о нем. Она спрашивала его как-то о родителях, но Фред сказал только, что они умерли.

— С шести лет и до поступления в колледж.

— Ты готовил для вас двоих?

— Да. Он никогда не был женат.

Паула задумчиво смотрела на него. Они никогда не говорили о его прошлом, слишком захваченные настоящим. Да и встречи их продолжались всего пару месяцев. За это время можно успеть только влюбиться…

— Расскажи мне о своем детстве.

Фред пожал плечами.

— Что рассказывать? Мы жили вдвоем в небольшой квартире. Дядя всегда был очень занят, вот я и научился готовить.

— Ты часто с ним видишься?

— Он умер, когда я учился в колледже.

— Члены вашей семьи не отличаются долголетием, — заметила она.

Фред криво усмехнулся.

— Это были несчастные случаи. Родители погибли в авиакатастрофе. Дядя был полицейским. Но он умер не на работе, а разбился, упав с крыши, когда помогал другу перестраивать дом.

— Ты из-за него стал полицейским?

— Да.

— Так, значит, у тебя практически не было семьи…

Фред покачал головой и прищурился, пытаясь понять, куда она клонит.

— Я тоже потеряла родителей, но у меня всегда были Мартин и Брайан. Теперь есть еще Бетти и ее ребенок.

— Это жена Мартина?

Паула кивнула улыбаясь.

— Их последняя семейная фотография на второй полке. Правда, милый ребенок? Мартин так безумно любит сына, что можно подумать, будто это он изобрел отцовство. Надо сказать, Бетти он любит почти так же сильно, — вздохнула она.

Паулу внезапно охватила тоска. Она завидовала счастливой избраннице старшего брата. Как жаль, что Фред не любит ее и никогда не полюбит!

— А твоя великая любовь, судя по всему, не состоялась, — заметил он мягко, словно прочитав ее мысли.

Паула вспыхнула, задетая словами Фреда. Мог бы не подчеркивать, что ее чувство к нему безответно. Нельзя быть таким жестоким!

— Выходит, что так, — с достоинством ответила она. — Но я этого не стыжусь и ни о чем не жалею.

— Извини…

Паула поняла, что он искренне раскаивается. Фред не был жестоким, просто не любил ее… Она отодвинула тарелку.

— Спасибо за ужин. Все было очень вкусно.

— Хочешь кофе? — Фред поднялся, собрал тарелки и направился в кухню.

— Да. Там есть бренди. Налей немножко. — Верное лекарство от боли и горя…

Он принес кружки, наполненные ароматным кофе, и два бокала. Передав кружку и бокал Пауле, Фред сел рядом и, положив руку ей на спину, стал перебирать распущенные волосы.

— Если бы я мог что-то изменить, то сделал бы это для тебя, — сказал Фред глухо и, обняв ее за плечи, прижал к себе.

— К сожалению, это не в твоей власти, — грустно произнесла Паула.

— Ты права. Как ни печально, нельзя заставить человека любить тебя, даже если тебе этого очень хочется.

Слова Фреда отозвались болью в сердце Паулы. Она слишком хорошо знала, что ее мечтам не суждено сбыться!

— Что-нибудь прояснилось, пока я спала? — Она слегка отстранилась, пытаясь скрыть слезы, навернувшиеся на глаза.

— Ничего нового. Никто, кроме тебя, не видел его. Зато твой портфель нашли на скамейке у здания геологического факультета. Самое поразительное, что из него, судя по всему, ничего не пропало.

— Значит, он опять не нашел то, что искал…

— Очевидно. Но все равно непонятно, почему он не выбросил портфель. Ведь до сих пор он ничего не возвращал тебе. Кстати, мы исключили версию, связанную с ВВС. Никто из тех, с кем мы говорили, даже не знал, что ты работаешь на них.

— Ты что, рассказал об этом всем моим знакомым?!

— Я никому ничего не рассказывал. Мы просто опрашивали людей, которые могли бы дать нам хоть какую-то нить.

— Работа на ВВС была секретной. Я действительно не говорила о ней никому. Это было их требованием.

— Не беспокойся. Мы действовали очень осторожно.

— Так, значит, остается университет?

— Видимо. Если только ты не обладаешь совершенно секретной формулой увеличения жирности молока у коров, которую мечтает получить какой-нибудь синдикат.

Паула рассмеялась.

— Нет. Оставим это для Брайана. Я, кстати, езжу иногда на ранчо и помогаю ему, но для меня это никогда не было делом жизни. А ты бывал когда-нибудь на ранчо?

— Представь себе, нет. Я свято верю в то, что говядина появляется сразу в супермаркетах, аккуратно упакованная, и не имеет ничего общего с мычащими в загонах животными.

— Ты — типичный городской житель!

Пауле вдруг захотелось пригласить его на ранчо. Она могла поспорить, что ему бы понравилось там. Ей казалось, что между ним и ее братьями есть нечто общее. Все они точно знали, чего хотят от жизни. Даже самоуверенность была такой же. Паула улыбнулась, представив себе их встречу. Глотнув бренди, она ощутила разливающееся по телу приятное тепло. Вскоре утихла боль в лодыжке и запястье. Может, и сердечная боль утихнет так же?

— Да, камина здесь точно не хватает. Хочешь, вернемся в горы? — прошептал Фред, придвигаясь ближе, и Паула сразу напряглась.

— Ты собираешься покупать вещи из списка? — полюбопытствовала она.

— Конечно, но только вместе с тобой. Я боюсь выбрать не то, что нужно.

— Там все ясно написано.

Она твердо решила, что не поедет с ним по магазинам. «Игра в семью» закончилась!

Фред достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

— Тут упоминаются какие-то картины. Что ты имела в виду?

— Видишь ли, картины — это такие образы, возникающие в воображении художника и запечатленные на полотне для того, чтобы их вешали на стены.

Фред усмехнулся и окинул взглядом комнату с многочисленными репродукциями произведений Мориса Утрилло.

— Ладно, согласен на картины. Но с одним условием: ты выберешь то, что будет напоминать мне твой дом. Он очень милый и симпатичный. Совсем как ты…

Наклонив голову, он поцеловал ее, и Паула ощутила запах кофе и бренди. Вздохнув, она приоткрыла губы, наслаждаясь каждой минутой, проведенной в его объятиях. Фред взял бокал из ее онемевших пальцев и поставил на стол рядом со своим. Притянув Паулу к себе, он вновь и вновь целовал ее, перебирая пальцами шелковистые волосы, а потом коснулся груди.

У Паулы перехватило дыхание и бешено забилось сердце. Она придвинулась ближе, желая стать его частью, чтобы ничто не могло разделить их. Язык Фреда скользнул между ее губ, Паула подалась ему навстречу и обвила руками широкие плечи. Он целовал ее так, будто хотел утолить давнюю жажду.

Реальность отодвинулась на второй план, и они оба плыли в облаке восторга, одурманенные страстным желанием. Но Паула хотела большего. Она бы отдала ему все, чего бы он ни попросил! Однако Фреду, казалось, было достаточно поцелуев. Поцелуев, которые приносили наслаждение, никогда прежде не испытанное.

К черту, к черту, к черту! Почему он не может любить ее?! Как ужасно сходить с ума по человеку, который сожалеет о том, что не может полюбить ее! Паула знала, что будет тосковать по этим объятиям всю жизнь. Ничто не сможет сравниться с ними, никогда уже другие поцелуи не удовлетворят ее. И это было несправедливо. Если он не хочет ее, то не должен целовать и обнимать так! Ведь теперь никакой мужчина не сможет заменить его. Ей был нужен только Фредерик Митчелл!