Любовница маркиза

Глава 5

В городском доме Рэйзеби на Лестер-сквер, в кабинете, Коллинз отвечал на заданный ему вопрос. – Две горничные, никаких слуг мужского пола.

– Благодарю вас, мистер Коллинз.

Рэйзеби придвинул к собеседнику аккуратную пачку банкнотов, лежавших на письменном столе красного дерева.

Крепкий, жилистый, востроглазый мужчина, не пересчитывая, опустил деньги в карман. Не в первый раз сыщик выполнял небольшие поручения Рэйзеби. Впрочем, это было, по всей вероятности, последнее, мрачно подумал Рэйзеби.

– Все в порядке, лорд Рэйзеби. – Коллинз не стал комментировать информацию, которую только что сообщил Рэйзеби, хотя прекрасно понимал ее значение. Для этого сыщик был слишком умен. Именно поэтому Рэйзеби пользовался его услугами. – До свидания, милорд.

Поклонившись, Коллинз вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Рэйзеби опустился в кресло. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Что есть у мужчины? Долг и судьба. И еще честь. Ему не убежать от своей судьбы, как бы он этого ни хотел. Эта мысль буквально преследовала его в последние несколько дней.

Несколько тысяч фунтов – и его обязательства перед Элис будут исчерпаны. Долги должны быть оплачены. Может быть, после этого он перестанет думать о ней и сможет сосредоточиться на том, что должен сделать. Найти подходящую жену. Произвести на свет наследника.

Он перевел взгляд на стол, на клочок бумаги, оставленный Коллинзом. Рэйзеби снова и снова всматривался в написанные на бумаге слова, хотя они уже отпечатались в его памяти. В его жизни нет места сентиментальности и слабости. Дело должно быть доведено до конца. Рэйзеби прекрасно знал это, но все же осторожно сложил листок бумаги и спрятал его в карман жилета. Потом позвонил в колокольчик и велел своему камердинеру приготовить костюм для сегодняшнего бала.

После визита Венеции Элис, как и обещала, погрузилась в театральную жизнь. Не жалея сил, она готовилась к премьере в Королевском театре Ковент-Гарден. Задача, стоявшая перед ней, была грандиозна, а времени оставалось совсем мало. Элис вставала на рассвете, а поздним вечером падала в постель совершенно обессиленная. Запах театра, этот ни с чем не сравнимый аромат сцены, кружил ей голову. Теперь перед ней стояла цель, к которой нужно было стремиться, на которой можно было сосредоточить все свои силы и помыслы.

Каждый новый день был для Элис испытанием на прочность. Она без устали репетировала, заново отрабатывая роли, сыгранные ею годом раньше. Она брала домой сценарии, а на следующее утро возвращала их, делая вид, что прочла. Как будто она умела читать! Впрочем, у нее не было в этом необходимости. Стоило ей один раз услышать роль, как она тут же запоминала ее. У Элис был особенный дар, и она была безмерно счастлива этому.

Все дни напролет она проводила в театре, репетируя с мистером Кемблом и другими актерами и актрисами. Прежде ей казалось, что из-за долгого отсутствия практики она забыла, как вести себя на сцене, и эта мысль приводила ее в ужас. Однако навык лицедейства вернулся к ней так легко и естественно, как будто она только вчера выходила на сцену в главной роли. Она испытывала одновременно и страх, и возбуждение, словно ступала по лезвию ножа. Но эти ощущения помогали ей сосредоточиться. Теперь у нее не было ни одной свободной минуты на мысли о Рэйзеби и сожаления о прошлом.

В один из дней, когда Элис собиралась отправиться на репетицию, горничная протянула ей письмо:

– Это только что принес лакей, мэм.

Элис рассеянно взяла письмо с маленького серебряного подноса. Интересно, подумала она, кто мог написать ей? Только Кембл и Венеция знали ее теперешний адрес, но Кембла она и без того видела в театре каждый день, а Венеции не было необходимости писать Элис письма. Элис повертела бумагу в руке и вдруг поняла, кто прислал ей это письмо. Ей не было нужды открывать его, не нужно было читать, она и так знала имя отправителя.

– Попроси лакея подождать, Мэг, – сказала она горничной.

На оборотной стороне аккуратно сложенного письма красовалась большая печать красного воска с оттиском герба, который был хорошо знаком Элис. Буря эмоций нахлынула на нее и закружила в водовороте. Сердце ее учащенно забилось, она ощутила нарастающий гнев. Элис смотрела на письмо, раздираемая противоречивыми желаниями. С одной стороны, ей хотелось поскорее избавиться от письма, с другой – ей нужно было узнать, что скрывается за этой внушительной печатью. Облизнув пересохшие от волнения губы, она осторожно сломала печать. Развернула письмо. Внутри был чек, подписанный Рэйзеби, а в чеке – сумма прописью, которую Элис не могла прочесть. Больше в письме ничего не было – только чек и пустой лист бумаги с подписью Рэйзеби. Элис узнала этот уверенный росчерк.

Это было ее выходное пособие, обычное дело между мужчинами и их любовницами. Кругленькая сумма, которая позволяла им продержаться на плаву до тех пор, пока не подвернется очередной состоятельный поклонник. Иногда выплаты бывали столь значительны, что позволяли вести вполне безбедное существование. Но у Элис не было цели найти себе нового покровителя. У нее есть работа, и она сама будет содержать себя. Венеция была права. Элис слишком поздно прислушалась к предостережению подруги.

Женщина посмотрела на чек. Она не могла прочесть указанную там сумму, но знала наверняка: сумма была немалой. Рэйзеби никогда не страдал скупостью. Здравый смысл и практичность говорили Элис, что она вполне может принять этот чек. «Сегодня же отнеси его в банк, – нашептывал ей разум. – Ты должна позаботиться о себе. Сохрани эти деньги. Будущее туманно, а жизнь без средств к существованию тяжела». Кто знал об этом лучше, чем Элис? Но стоило ей взглянуть на чек, на подпись Рэйзеби – и она поняла, что не сможет взять его деньги, не сможет переступить через свою гордость.

Сложив листок бумаги, она нагрела воск и снова запечатала письмо. Элис вручила его лакею, ожидавшему у двери. Это был слуга Рэйзеби, Элис видела его в доме на Лестер-сквер. Лакей тоже узнал ее, но ничего не сказал. Если он и знал о содержании письма, то не подал виду.

– Верните это, пожалуйста, лорду Рэйзеби.

– Конечно, мисс Свитли. Не хотите передать что-нибудь его светлости? – осведомился лакей.

– Все, что я хотела сказать, – в этом письме, больше мне добавить нечего.

Элис улыбнулась.

– Очень хорошо, мисс.

Поклонившись, лакей удалился. Элис задумчиво смотрела ему вслед.

Рэйзеби понадобилось меньше недели, чтобы отыскать ее. Сначала у Элис промелькнула мысль, что это Венеция навела его на след, но нет, подруга никогда не нарушила бы данное слово. Рэйзеби был маркизом, человеком достаточно могущественным, у него были деньги и связи. Очевидно, всем этим он и воспользовался.

Но Рэйзеби может оставить свои деньги себе. Элис была настроена решительно – она не возьмет ни пенса.