Глава 5

Ближе к вечеру, убедившись, что сэр Росс отправился расследовать очередное преступление, София уговорила Люси перевернуть матрас на его кровати и сменить постельное белье.

— Да, мисс, — ответила служанка и виновато улыбнулась: — Все время что-то мешает. Вот и сегодня чистила медные кастрюли и сковороды и стерла до крови ладони.

— Что?! — воскликнула София. — Стерла ладони? Дай мне взглянуть.

Увидев стертые до крови руки служанки, она испуганно вскрикнула. Бедняжка Люси, чтобы до блеска натереть медную посуду, ей приходилось орудовать особой смесью из песка и кислоты, и теперь ее ладони нещадно шелушились и сильно кровоточили.

— О, Люси, ну почему ты не сказала мне раньше?

И, добродушно ворча, она усадила бедняжку за кухонный стол, а сама заглянула в кладовую. Вернувшись оттуда с несколькими бутылями, она налила в миску глицерина, цветочной воды и масла и энергично взбила полученную смесь вилкой.

— Сначала полчаса подержи в этом растворе руки и ложись спать в перчатках.

— Но у меня нет перчаток, мисс, — бесхитростно призналась Люси.

— Нет перчаток? — София подумала о своих перчатках — это была единственная пара — и поморщилась при одной только мысли, что придется ими пожертвовать. Но в следующее мгновение, взглянув на руки несчастной судомойки, устыдилась. — Тогда ступай ко мне в комнату, — сказала она, — и возьми мои. Они лежат в корзине под ночным столиком.

Люси, не веря собственным ушам, уставилась на нее:

— Но, мисс, я же испорчу ваши перчатки!

— Ничего страшного, твои руки куда важнее, чем какая-то пара перчаток.

— А как же матрас сэра Росса?

— Не стоит волноваться. Я справлюсь сама.

— Но вам его ни за что не перевернуть без моей помощи.

— Немедленно опусти руки в миску, — велела служанке София нарочито серьезным тоном. — О руках нужно постоянно заботиться, иначе завтра от тебя вообще не будет никакого толку.

Люси благодарно улыбнулась ей:

— Не хочу вас обидеть, мисс, но вы душка… настоящая душка.

София отмахнулась от ее похвалы и поспешила в спальню сэра Росса, чтобы навести там порядок, пока не вернулся хозяин. Она сложила на кресло целую стопку свежих постельных принадлежностей и осмотрела комнату. В целом здесь было чисто, но матрас следовало перевернуть, а одежду, которую сэр Росс надевал накануне, — отправить в корзину для грязного белья.

Эта комната устраивала своего хозяина во всех отношениях. Массивная мебель красного дерева, темно-зеленая парчовая обивка, на окнах шторы той же расцветки. Одну из стен украшал старинный, изрядно выцветший гобелен. На другой стене висели три забранные в рамки гравюры, изображавшие самого сэра Росса в виде массивной фигуры олимпийского божества, словно малых детей, нянчившего на коленях политиков и правительственных чиновников. При этом в одной руке он сжимал нити, которые тянулись к марионеткам-сыщикам с Боу-стрит, чьи карманы топорщились от денег. Было ясно, что эти карикатуры символизировали насмешку над той огромной властью, которую сосредоточил в своих руках сэр Росс во вверенном ему учреждении.

Софии был понятна причина иронии автора этих гравюр. Большинство англичан крайне негативно воспринимали идею сильной, организованной полиции, считая, что это противоречит сложившейся за многие века правовой системе, а потому представляет опасность для всего общества. Ее соотечественникам куда более по душе была старая добрая система, когда за порядком следили приходские констебли. Это была плохо подготовленная публика из числа рядовых граждан, выбираемых на эту должность каждый год. Увы, приходские констебли были не в состоянии справиться с ростом преступности, захлестнувшим страну, — грабежами, убийствами, надругательством над женщинами, мошенничеством. То же касалось и судебных исполнителей, и сыщиков в Лондоне. Парламент отказался дать согласие на создание регулярной полиции, вследствие чего сыщики с Боу-стрит стали сами себе хозяева, а их полномочия — результатом узурпации. Сыщики были подконтрольны только одному человеку — главному судье в лице сэра Росса, который сосредоточил в своих руках гораздо большую власть, нежели первоначально предполагалось.

Впервые увидев эти довольно злые карикатуры, София не могла взять в толк, почему сэр Росс решил повесить их у себя в комнате. Теперь же ей стало ясно, что тем самым он напоминал себе, что каждое его действие, каждое его решение находится под зорким общественным оком, и потому его репутация должна быть безупречной.

Отогнав от себя эти мысли, София сняла с постели грязное белье. В одиночку перевернуть громоздкий матрас оказалось не таким уж легким делом, однако она сумела-таки справиться с этим. София была ужасно горда тем, что сумела без посторонней помощи перестелить ему постель. Ей удалось ровно и гладко натянуть простыни — казалось, если на них бросить монетку, та наверняка подскочит вверх. Она разгладила пододеяльник и взбила подушки, после чего переключила внимание на груду одежды на стуле. Перебросила через руку черный шелковый галстук, подняла небрежно брошенную полотняную рубашку.

Ей в ноздри тотчас ударил приятный, слегка пряный, аромат — это тонкая ткань впитала в себя запах владельца рубашки. София поднесла рубашку к лицу, с наслаждением вдыхая здоровый, терпкий мужской запах. Раньше, несмотря на свое чувство к Энтони (да и было ли оно?), она никогда не обращала внимания на такие веши. Сердясь на себя, София решила, что Энтони — это скорее плод ее фантазии; она сама его придумала и влюбилась в этот воображаемый образ, а не в конкретного человека. Она мечтала о сказочном принце, о любви, какая бывает только в книжках, и Энтони, сам того не подозревая, играл ту роль, которую она отвела ему и которая ему совсем не подходила.

Дверь открылась.

Испуганная, София выронила из рук рубашку и побледнела. К своему ужасу, она увидела, что в комнату, одетый во все черное, входит сэр Росс. София тотчас почувствовала себя виноватой. Боже, что он подумал, застав ее здесь одну, да еще за каким занятием — как раз в тот момент, когда она поднесла к носу его рубашку!

Но казалось, сегодня сэр Росс — что совсем на него не похоже — был слегка рассеян. Взгляд его был устремлен куда-то в пространство, и София тотчас поняла, что он даже не заметил ее присутствия. Не пьян ли он? Нет, такое на него не похоже, однако как иначе объяснить его нетвердую походку?

— Вы уже вернулись? — спросила она его. — Я как наводила порядок у вас в комнате.

Но он только покачал головой, словно стряхивая с ce6я туман, и шагнул к ней ближе. София попятилась, пока не уперлась спиной в комод, глядя на него в упор. С каждым мгновением ей почему-то становилось все страшнее.

— Вы, случаем, не захворали, сэр?

Сэр Росс потянулся к ней и уперся руками в комод. Лицо; его было мертвенно-бледным, от чего темные волосы, брови ж ресницы казались совсем черными.

— Мы нашли того человека, за которым охотились. Он прятался на Роуз-стрит, — ответил сэр Росс. Ему на бледный лоб упала влажная от пота прядь волос. — Он забрался на крышу, перепрыгнул на другой дом, и лишь затем Сейер его настиг. Я бросился ему на помощь… нельзя было допустить, чтобы преступник ушел от нас.

— Вы хотите сказать, что гнались за преступником по крышам домов? — ужаснулась София. — Но ведь это опасно! Вы легко могли ушибиться.

— По правде говоря, — начал сэр Росс с виноватым видом и даже покачнулся, пытаясь удержать равновесие, — когда я настиг его, он вытащил из-за пазухи пистолет.

— И он выстрелил в вас? — Ее взгляд скользнул по его сюртуку в поисках признаков ранения. — Он в вас попал? Боже милостивый!

Она пробежала рукой по его сюртуку — левая сторона была мокрая и скользкая. На руке осталась кровь. С губ Софии слетел сдавленный крик ужаса.

— Ничего страшного. Царапина, не более того, — успокоил ее сэр Росс.

— Вы кому-нибудь сказали? — спросила София, пытаясь довести его до кровати. — Вы послали за доктором?

— Я сам позабочусь о себе, — довольно резко ответил сэр Росс. — Я же сказал вам, это не более чем царапина…

Он не договорил, застонав от боли, потому что София принялась стаскивать с его плеч сюртук.

— Ложитесь! — приказала она, увидев пропитанную кровью рубашку — по всей левой стороне расплылось огромное красное пятно.

София принялась расстегивать пуговицы, после чего аккуратно, чтобы не сделать ему больно, приподняла ткань. И тотчас ахнула — под рубашкой скрывалась глубокая огнестрельная рака, из которой по-прежнему сочилась кровь.

— Но это никакая не царапина! Это настоящая дыра! Господи, ну почему вы никому ничего не сказали?!

— Подумаешь, ничего страшного, — недовольно буркнул Росс.

София выхватила из кипы вчерашнего белья еще одну рубашку и прижала к ране, останавливая кровотечение. Сэр Росс от боли стиснул зубы. Дыхание его было частым и прерывистым.

— Какой же вы упрямец! — сказала София, отводя прядь волос, налипшую на его влажный от пота лоб. — Можно подумать, вас не берут пули, хотя вы, да и все здесь, на Боу-стрит, думаете иначе! Прижмите-ка к себе вот это, пока я пошлю за доктором.

— Позовите Джейкоба Линли, — прошептал Росс Кэннон. — В это время его можно найти в заведении Тома, на той стороне улицы.

— Это в кофейне?

Не открывая глаз, сэр Росс кивнул:

— Попросите Эрнеста, он его живо найдет.

София бросилась из комнаты, зовя всех на помощь. Слуги моментально сбежались на ее зов — все как один напуганные известием, что сэр Росс ранен и потерял много крови. Ну а поскольку на Боу-стрит прислуга привыкла к тому, что здесь случается не одно, так другое, то повторять им дважды не пришлось. Эрнест мигом бросился искать доктора, Элиза отправилась на поиски чистого полотна и лоскутов ткани, а Люси побежала поставить в известность сэра Гранта.

София же вернулась в комнату к сэру Россу. Она увидела его лежащим без движения на кровати, и ее сердце испуганно забилось. Осторожно, чтобы не сделать ему больно, она убрала его руку от пропитанной кровью рубашки и сама сильнее надавила на рану. Сэр Росс еле слышно простонал и приоткрыл глаза.

— В меня последний раз стреляли много лет назад, — прошептал он. — Даже успел забыть, что это чертовски больно.

София нахмурила лоб.

— Могу легко себе представить, как это больно, — произнесла она. — Зато, надеюсь, это отучит вас от беготни по крьшам! И что вас только толкнуло на такое безрассудство? Сэр Росс посмотрел на нее сквозь приоткрытые веки:

— По какой-то известной только ему причине подозреваемый отказывался спуститься на землю, чтобы мне было легче его поймать.

— Мне почему-то казалось, что поимка преступников входит в обязанности сыщиков, — довольно язвительно заметила София. — Вы же по идее не имеете права подвергать себя риску и должны все время находиться у себя в кабинете, отдавая распоряжения, как и что им делать.

— Увы, не всегда это получается.

София с трудом удержалась, чтобы не отпустить очередную колкость. Вместо этого она наклонилась, чтобы расстегнуть ему запонки.

— Я сейчас сниму с вас рубашку. Как вы думаете, я смогу вытащить вашу руку из рукава или мне лучше принести ножницы?

Вместо ответа сэр Росс распрямил руку, и София осторожно потянула за манжету, стащив рубашку с противоположного от раны бока. Ее взору тотчас предстала густая поросль волос на его широкой груди. Кроме того, главный судья оказался гораздо более мускулист, чем она ожидала, — никакой дряблости, никаких жировых складок, только крепкие, закаленные в постоянных упражнениях мышцы. Ей еще ни разу жизни не приходилось видеть столь совершенной, сильной и мускулистой мужской фигуры. Она склонилась над ним, ощущая, как к ее собственному лицу прилила кровь. Осторожно просунула руку ему под шею.

— Сейчас я вас слегка приподниму, мне нужно стянуть рубашку у вас со спины, — пояснила София.

— Я могу это сделать сам. — Его подернутые поволокой боли глаза смотрели на нее в упор, мышцы на шее напряглись от боли.

— Нет-нет, уж лучше я, — воспротивилась она. — А не то у вас усилится кровотечение.

Медленно она подняла ему голову и, чувствуя на себе его тяжелое дыхание, вытянула из-под него рубашку.

— Когда я воображал нас с вами в постели, — прошептал он, — мне почему-то представлялась совершенно иная картина.

София едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

— Будем считать, что я пропустила эти ваши слова мимо ушей. Просто вы бредите и не знаете, что говорите, а все потому, что потеряли много крови.

В следующее мгновение в комнату с кувшином воды в руках и стопкой чистых лоскутов вошла Элиза, чему София несказанно обрадовалась. Сэр Росс что-то недовольно проворчал, однако даже не шелохнулся, пока обе женщины смывали с его груди и шеи кровь.

— Такое впечатление, будто пуля застряла в плече, — вы сказала предположение София, снимая с груди главного судьи импровизированную повязку и заменяя ее чистой. — Доктору Линли придется повозиться, чтобы вынуть ее.

София склонилась над сэром Россом, поправляя ему подушку. Пуля прошла довольно близко от сердца, лишь чудом его не задев. Наверное, тот, кто стрелял, не успел хорошенько прицелиться. София содрогнулась, представив, что было бы, не промахнись преступник, и сама удивилась тому, как сильно она переживает за жизнь своего врага.

— Со мной все в порядке, — прошептал сэр Росс, словно прочитав ее мысли. — День-два, и вот увидите, я снова вернусь к работе.

— Даже не думайте, — возразила она. — Вы останетесь в постели, пока окончательно не выздоровеете, чего бы мне это ни стоило.

Говоря это, она даже не задумывалась о том, какой подтекст можно при желании вложить в ее слова, а поняла лишь тогда, когда заметила в глазах сэра Росса озорной блеск. Она поспешила приструнить его строгцм взглядом, и он промолчал, и лишь губы его скривились в лукавой улыбке. Стоявшая Рядом с ними Элиза почему-то ни с того ни с сего занялась тем, что принялась аккуратно складывать чистые лоскуты для перевязки.

Напряженную атмосферу в комнате разрядило появление Доктора Линли. Это был сухопарый мужчина довольно приятной наружности, со светлыми волосами и широкой улыбкой. София слышала о нем и раньше. Доктора частенько приглашали сюда, на Боу-стрит, когда в ходе расследования требовм лось компетентное мнение медика. Тем не менее воочию она видела его впервые.

— Кэннон! — довольно бесцеремонно обратился к пострадавшему врач, поднимая увесистую коричневую сумку и поставил ее на стул рядом с кроватью. — Сдается мне, у вас сегодня было небольшое приключение. — И он тотчас принялся изучать рану. — Судя по краям пулевого отверстия, выстрел произведен с довольно близкого расстояния. Как это произошло?

Сэр Росс слегка нахмурился:

— Я участвовал в поимке преступника, подозреваемого в совершении убийства.

— Он гнался за ним по крышам, — посчитала нужным вставить София, будучи не в силах промолчать.

Врач повернулся в ее сторону. В его глазах она заметила дружеский огонек.

— По крышам, говорите? Думаю, для сэра Росса будет лучше, если отныне он станет ходить исключительно по земле. Вы со мной согласны?

София энергично закивала в ответ.

Все так же улыбаясь, доктор Линли отвесил ей учтивый поклон:

— А вы, смею предположить, и есть мисс Сидней, помощница сэра Росса, о которой я столько наслышан? Должен признаться, что до сих пор я считал комплименты по поводу вашей внешности некоторым преувеличением. Теперь же вижу, что все они вполне соответствуют действительности.

Не успела София ответить на комплимент доктора, как из постели донесся недовольный голос сэра Росса:

— Линли, ты намерен проболтать целый вечер или все-таки займешься извлечением пули?

Доктор Линли хитро подмигнул Софии и тотчас принял серьезный вид.

— Мне понадобятся большой кувшин кипятка, кусок хорошего едкого мыла, горшок меду и стакан бренди. А еще я хотел бы побольше света.

София поспешила выполнять просьбу врача, а Элиза принесла свечи и несколько ламп.

К тому времени когда София возвратилась из кухни, в спальне главного судьи уже было светло как днем. Она поставила кувшин с кипятком, мед и бренди на умывальник и положила кусок мыла. Подойдя к кровати, она увидела, что доктор тщательно вытирает какие-то серебряные инструменты.

Заметив ее неподдельный интерес, доктор Линли улыбнулся:

— Рана не загноится и не станет источать дурной запах, если ее содержать чистой, хотя до сих пор никто не смог объяснить, отчего это происходит. Вот почему я стараюсь держать мой инструмент и руки в чистоте.

— А зачем вам понадобился мед?

— Мед — отличный бальзам для раны. Он способствует быстрому заживлению. А еще он предохраняет рану от того, чтобы при перевязке к ней не прилипали бинты.

— А бренди?

— Потому что мне хочется пить, — весело ответил доктор Линли и сделал глоток. — А теперь, мисс Сидней, позвольте, я вымою руки. Я хотел бы нащупать пулю — весьма пренеприятная процедура, доложу я вам. Вот увидите, сэр Росс будет сыпать проклятиями как последний матрос. Так что если у вас слабый живот и вас может стошнить, я бы настоятельно рекомендовал вам удалиться в другую комнату.

— Никуда я не пойду, — твердо возразила София. — Я останусь здесь.

— Что ж, дело ваше.

Линли взял в руки длинный, похожий на спицу инструмент и сел рядом с раненым.

— Постарайтесь не дергаться, — негромко предупредил он сэра Росса. — Если станет чересчур больно, я пошлю за сэром Грантом, чтобы он вас подержал.

— Я буду лежать как бревно, — шутливо пообещал сэр Росс.

Затем доктор Линли попросил, чтобы София встала у него за спиной и высоко подняла лампу. София выполнила просьбу, правда, при этом сама не спускала глаз с лица сэра Росса, а отнюдь не с умелых рук лекаря. Главный судья ничем не выдал, что ему больно, разве что, когда врач слишком глубоко засовывал в рану свой инструмент, у него еле заметно подергивалась щека или вырывался едва слышный вздох. Наконец доктор нащупал пулю — она застряла в кости.

— Ну вот, — спокойно произнес Линли, хотя было видно, что от напряжения у него на лбу выступила испарина. — Жаль, Кэннон, что у вас такая крепкая конституция. А то я бы посоветовал вам потерять сознание, прежде чем я возьмусь вытаскивать пулю.

— Ни разу не падал в обморок за всю свою жизнь, — пробормотал сэр Росс. Его взгляд был устремлен на лицо Софии. Она ободряюще улыбнулась ему — мол, следует потерпеть, все будет хорошо.

— Мисс Сидней, — негромко произнес доктор Линли, — придержите этот инструмент в том положении, в каком он сейчас находится, и ни в коем случае не меняйте угол.

— Хорошо, сэр. — Она тотчас взялась выполнять просьбу доктора, в то время как он сам потянулся за небольшим инструментом, похожим на щипцы.

— А у вас устойчивая рука, — одобрительно заметил он и вновь сам ухватился за щуп, после чего точными движениями принялся извлекать пулю. — Да и личико симпатичное. Если — вам когда-либо надоест работать здесь, на Боу-стрит, я с удовольствием возьму вас к себе в помощницы.

Но не успела София ответить на это предложение, как в разговор вступил сэр Росс.

— Ну уж нет, — недовольно проворчал он. — Она моя.

Сказал и потерял сознание. И лишь длинные темные ресницы отбросили тень на его мертвенно-бледные щеки.

Загрузка...