Любовный поединок

5

— Очень впечатляет, дорогая Кэтрин… Честное слово. Даже более того…

Казалось, голос Эйда Стивенсона звучал в такт какой-то мелодии — приглушенной и очень интимной.

— Что именно? — Срывающийся голос Кэтрин выдавал охватившее ее волнение.

— Ваш высокий профессионализм, — отозвался Эйд еще более вкрадчиво.

Неужели он интуитивно догадался, как это для нее важно? Радость и признательность теплой волной охватили Кэт. Ей захотелось побольше узнать об этом человеке, который столь необъяснимо притягивал ее к себе. Интересно, он женат или нет?

— Спасибо, — приветливо откликнулась она. — Стараюсь, как могу. Судя по тому, что я о вас слышала, вы тоже…

— Ну, со мной-то как раз посложнее… Кое-кто утверждает, что я не оправдал самых лучших надежд. Вам такого не приходилось обо мне слышать, мисс Бакст?

С этими словами Эйд отпустил ее руку, тем самым как бы подчеркнув переход на официальную тональность. Кэтрин не знала, что и думать. Чем вызвано это внезапное отчуждение?

— Жаль, если вы стали жертвой несправедливости, мистер Стивенсон, — с ноткой сочувствия в голосе заметила она. — Наши надежды, ожидания, увы, иногда бывают совершенно нереальными…

— И неразумными, — жестко обронил Эйд.

Кэтрин замолчала в нерешительности, не понимая, к чему он клонит. В голове вновь мелькнуло навязчивое воспоминание о Ричарде, о его диких выходках. Может быть, у Эйда Стивенсона с кем-нибудь нелады? Неужели в этом замешан кто-то из «Стронга»? Наверное, поэтому у него был такой мрачный и замкнутый вид, когда он отошел от Хордов в зале.

Ей припомнилось, как забавно расфилософствовался в машине Эбнер Айзекс, и она с легкой иронией произнесла:

— Что ж, мистер Стивенсон, в жизни каждого человека рано или поздно выпадает ненастье.

— И вы это ненастье приносите, мисс Бакст. Как говорится, по стечению обстоятельств…

Кэтрин рассмеялась и покачала головой.

— Предпочитаю надеяться, что распространяю солнечный свет.

— Просвещаете, значит… — Эйд кивнул, и его стальные глаза удовлетворенно блеснули. — Я так и думал, что вы о себе именно такого мнения.

— А какого мнения вы о себе, мистер Стивенсон?

Он улыбнулся, но впечатление от этого осталось довольно зловещим.

— Я меч правосудия, мисс Бакст.

Ну и самомнение, подумала Кэтрин, и ей захотелось слегка осадить его.

— В таком случае, надеюсь, ваши весы работают точно. Правосудие нередко бывает слепым, — поддразнила она.

— Как верно подмечено, — многозначительно согласился Эйд. — К несчастью, многие видят лишь одну сторону медали и выносят суждения, даже не вспомнив о существовании второй стороны.

— Вы так и поступаете?

— Я всегда стараюсь охватить картину в целом, мисс Бакст. Смею вас в этом уверить.

— И не упускаете ни единой мелочи, мистер Стивенсон? — лукаво уточнила Кэтрин, которую позабавило то, что он считает себя всевидящим. — Таких людей просто не бывает.

— Ради Бога, что это с вами? — с шутливым возмущением вмешался Том. — Что это еще за «мисс» и «мистер»? Мы же на вечеринке, а не на каком-нибудь сверхофициальном мероприятии!

— В наше время, Томми, нельзя позволять себе лишнего, — добродушно отозвался Эйд. — Откуда мне знать, может, я разговариваю с какой-нибудь оголтелой феминисткой, которая вцепится мне в горло за излишнюю фамильярность?

Том расхохотался.

— По-моему, одного взгляда на Кэтти достаточно, чтобы понять, что она-то уж никак не оголтелая феминистка.

— Внешность бывает обманчива, старина… — парировал Эйд. Затем приподнял брови и вопросительно посмотрел на Кэтрин. — Может быть, наша прекрасная дама будет так любезна, что внесет ясность по этому вопросу?

Откуда у нее такое ощущение, что он действует с какой-то тайной целью, играет с ней, как кошка с мышью, и только и ждет, чтобы ударить, стоит ей на мгновение утратить бдительность?

— Разрешаю вам звать меня по имени, как, впрочем, и было пять минут назад. — Кэтрин обезоруживающе улыбнулась. Разводить дискуссии о феминизме ей сейчас совершенно не хотелось.

— Что ж, тогда и я не стану настаивать на формальностях, — с шутливой важностью он поправил галстук. — Можете называть меня просто Эйд, тем более что пять минут назад я на это еще не смел надеяться.

Кэтрин весело засмеялась. В этой игре определенно была своя прелесть, что-то вроде вызова. Она не могла припомнить, чтобы мужчина когда-либо прежде так заинтриговал ее, в особенности при первой встрече.

— Мне обращение «мис-с-с» вообще никогда не нравилось, — внесла свою лепту Диана. — Похоже на комариный писк.

— Вы говорите с высоты своей позиции «миссис», Диана, — мягко упрекнул Эйд. — У Кэтрин на этот счет может быть совсем иное мнение.

Снова укол!

Диана, не замечавшая их пикировки, смущенно вспыхнула.

— Ох, простите, пожалуйста, я брякнула не подумав. — И она устремила умоляющий взгляд карих глаз на Кэтрин.

Диане Хорд была присуща какая-то хрупкая ранимость и невинная простота, и в Кэтрин мгновенно всколыхнулась потребность ее защитить, какую она всегда испытывала по отношению к младшим братьям и сестрам. Диана была начисто лишена повадок светской львицы, а при таком муже, как Том, это, скорее всего, никогда и не понадобится. В чем-то Кэтрин даже ей завидовала, ведь Диане не приходилось иметь дело с темной игрой, которую ведут мужчины с женщинами.

— Просто так, без формальностей, удобнее, никто не путается — называть ли меня «мисс» или «миссис», — мягко пояснила Кэтрин. — Как и обращение «мистер» — на мужчине ведь не написано, женат он или холост.

— А когда выйдете замуж, вы захотите, чтобы вас по-прежнему называли «мисс»? — удивилась Диана.

— Это в том случае, если она захочет выйти замуж, — оживленно заметил Эйд. — Многие дамы, делающие карьеру, предпочитают не брать на себя лишних обязательств, которые помешают им добиваться поставленных целей.

— О Боже! — покаянно встрепенулась Диана. — По-моему, я опять что-то ляпнула невпопад?

Кэтрин тут же успокоила ее нежной улыбкой.

— Все эти церемонии могут слишком далеко нас завести. Ваши вопросы меня совсем не задевают, Диана. Могу сообщить, что я была замужем и была очень счастлива, став «миссис».

Эйд изумленно вскинул на нее глаза. Он явно был поражен, лихорадочно что-то переоценивал.

Кэтрин просто физически ощущала, как новые импульсы бьются в его душе, меняется какая-то внутренняя картина.

— А теперь я разведена… — будничным тоном, как ни в чем не бывало, продолжала она. — И признаться, привыкла… Вполне довольствуюсь обращением «мисс».

Диана сокрушенно покачала головой.

— Еще один неудачный брак. Эйди тоже через это прошел. Очень печально…

Одно откровение сыпалось за другим. На несколько секунд все растерянно замолчали.

Эйд Стивенсон разведен — стало быть, свободен! Эта мысль промелькнула у Кэтрин, как молния на темном небосводе. У нее было такое ощущение, что мир взорвался в искрящемся фейерверке, освещая ее жизнь, в которой, казалось, уже не было места грезам.

Кэтрин было двадцать девять лет, она стояла на пороге тридцатилетия, хотя и выглядела гораздо моложе. И в ее окружении, честно говоря, было не так много интересных неженатых мужчин. А уж если совсем по правде, то Эйд Стивенсон был вне конкуренции. В самом деле, он просто сногсшибателен. И Кэтрин есть о чем подумать на досуге…

Воистину надежда никогда не умирает!

— Ничего печального тут нет, Диана, — забавно пародируя нравоучительный тон, опомнился первым Эйд. — В наше время это просто вопрос статистики. Два брака из трех заканчиваются разводом. Вы с Томми — сказочно счастливое исключение. Имеет смысл взять патент. Но… может быть, нам по дружбе вы откроете секрет своего успеха?

Диана улыбнулась и протянула мужу руку.

— Просто надо хотеть одного и того же, — с трогательной простотой сказала она. — Правда, Том?

— Да, — согласился тот, одарив жену любящим взглядом, потом бережно обнял ее за плечи и прижал к себе.

Кэтрин ощутила комок в горле. Эти двое действительно счастливчики — ведь они нашли друг в друге то, что искали. Интересно, что же не сложилось у Эйда Стивенсона? Кто кого бросил и почему?

— А я и не знал, что ты была замужем, Кэтрин, — озадаченно заметил Хорд.

Кэтрин пожала плечами, внутренне содрогнувшись от воспоминаний.

— Кто же любит говорить о своих ошибках?

Том с недоверчивостью покачал головой:

— Просто не могу себе представить мужчину, который не пустил бы в ход когти и зубы, чтобы тебя удержать.

— Принимаю это как комплимент, — за дежурной улыбкой Кэтрин постаралась спрятать иронию. Да уж, Дик боролся за то, чтобы она осталась с ним. Оскорбляя на каждом шагу… Неожиданно ее охватил бессознательный страх, и, обернувшись к Эйду, она напрямик спросила:

— А вы боролись, чтобы удержать жену?

На мгновение ей показалось, что на лице Эйда промелькнуло свирепое выражение. По спине Кэтрин побежали мурашки. А потом серебристо-серые глаза приобрели свой обычный оттенок и под личиной бесстрастной вежливости уже ничего невозможно было прочитать.

— Трудно бороться с саботажем, — сардонически процедил Эйд и с комической таинственностью слегка наклонился к ней: — Скажу вам по секрету, дорогая Кэтрин, это дельце обстряпали за моей спиной… И потом, когда иллюзия любви и верности рассеивается, зачем заниматься самообманом, пытаясь сохранить ее? Я за то, чтобы встречать реальность лицом к лицу, а потом идти дальше.

— Да, — согласилась Кэтрин, с удовлетворением отметив, что он разделяет ее взгляды и убеждения.

Впрочем, одно дело — отряхнуть прах прошлого и совсем другое — забыть. Интересно, из-за чего он так переживает? Какой была его жена и почему завела себе любовника? Саботаж — это ведь был намек на другого мужчину, и ее неверность, судя по всему, разрушила иллюзию любви.

— Давайте оставим этот больной вопрос, — встрепенувшись, предложила Диана. — Жаль, что я вообще об этом заговорила. Сегодня такой чудесный день…

— Да, действительно! — поддержала Кэтрин, ослепительно улыбаясь. Она предвкушала нечто необычное и вовсе не хотела все портить воспоминаниями о браке, не принесшем счастье, которое сулил. Исполненная решимости не задумываться ни над своим прошлым, ни над прошлым Эйда, Кэтрин лукаво обернулась к Тому: — Я жду не дождусь твоей речи. Это ведь твое первое публичное выступление, и, надеюсь, ты нас не разочаруешь.

Том напустил на себя скорбный вид.

— Напрягают, все напрягают. Жена желает, чтобы я блистал. Эйди считает, что я не нуждаюсь в его аплодисментах…

— Обещаю хлопать, если больше никто не станет, — вставил Эйд, по-солдатски выпячиваясь перед приятелем.

— У него замечательная речь, — заявила Диана. И с гордостью взяла мужа под руку. — Я-то знаю, он передо мной репетировал.

— Такая преданность — это голос любви, родная. — Том, казалось, вот-вот размурлыкается от удовольствия. — И я это очень ценю. Правда, правда…

Дальше беседа текла в обычном для престижной вечеринки стиле. Сновали официанты, постоянно меняя подносы с роскошными деликатесами. Коктейли и ассортимент европейских вин были на самом высшем уровне. Веселое оживление гостей делалось все более раскованным. Том и Диана угощались вовсю, наслаждаясь новыми блюдами.

Интересно, задала себе Кэтрин вопрос, почему он, как и я, ничего не может есть? Они, не сговариваясь, упорно отказывались от всего, что предлагали.

— Вы на диете? — неожиданно спросил Эйд, будто угадав ее мысли.

— Нет, — коротко ответила Кэтрин, глядя ему прямо в глаза. — А вы?

— О… ни в коем случае.

Это была минутная вспышка невысказанного, но безошибочного взаимопонимания. Они были голодны, но этот голод был совсем другого рода.

Вот удастся ли его утолить?

Кэтрин по-прежнему оставалась с Хордами, внушив себе, что нет ничего предосудительного в желании получше присмотреться к их другу.

По отношению к Диане Эйд был само обаяние. Томми, судя по всему, давно привык к нему, как беспомощный ребенок к опытной, ласковой няньке. Но вот чем он приворожил ее с первого взгляда? Между ними явно было чувственное притяжение, причем очень сильное.

Ничем другим нельзя было объяснить странности их обоюдного поведения. Однако Кэтрин все время ощущала в себе какую-то болезненную настороженность, а она по опыту знала, что подобные симптомы опасны. Возможно, Эйд тоже не свободен от тягостных воспоминаний о бывшей жене. Возможно, у них сходные опасения…

Чем же объяснить его сдержанность? Нет ли здесь чего-нибудь затаенного, опасного? Неужели ей грозит какая-то, быть может, адская ловушка? И стоит ли вообще рисковать, поддавшись увлечению совершенно незнакомым человеком? Красивые мужчины обычно избалованы, напомнила себе Кэтрин, их эгоизм постоянно питается тем, что они всегда получают то, чего хотят.

Но с другой стороны, Эйд так внимателен к Диане…

Кэтрин поймала себя на том, что готова отбросить всякую осторожность. Сколько времени она ограждала себя от переживаний, и к чему это ее привело? К одиночеству. А это не слишком приятное ощущение.

И сейчас ей отчаянно нужна была настоящая встряска — упоение чем-то необыкновенным. Наконец-то… Кэтрин впервые за долгое время ощутила себя живой. Ей хотелось обернуться к Эйду Стивенсону и выпалить: «Перестань быть таким чопорным! Не прячься от меня!» Да только смелости не хватало. Кроме того, если Эйд был именно тем мужчиной, о котором она мечтала, он будет всего добиваться сам, не нуждаясь в том, чтобы его подталкивали.

И Кэтрин отчаянно хотелось, чтобы он начал действовать.

— Том! — Джулия Боунди, издатель последних хордовских романов, подлетела к их столику. — Пора выступать, бэби. — Она с улыбкой посмотрела на стакан в его руке. — Достаточно подкрепился для храбрости?

Джулия была на шесть лет старше Кэтрин — эффектная шатенка, стильная, с отработанными богемно-аристократическими манерами. Как всегда, она была одета вызывающе и вместе с тем элегантно. Кэтрин бросила взгляд на Эйда, вдруг ощутив в нем какое-то напряжение.

Лицо Эйда стало отчужденным, приняло то же замкнутое выражение, какое Кэтрин заметила раньше, когда он отошел от Хордов перед началом банкета. Может быть, они знакомы и… в ссоре? Джулия в тесных контактах со всей редакционной верхушкой «Стронга», и им, наверняка, не раз приходилось сталкиваться.

— Я чувствую себя в полном порядке, уверяю, совсем не нервничаю, — объявил Том. — Где мне выступать?

Джулия кивком головы указала в сторону бара.

— В том конце. — И улыбнулась Эйду. — Ты не мог бы принести Диане стул, мероприятие может затянуться?

— Мы позаботимся о твоем сокровище, Томми, не волнуйся… — заверила Кэтрин, таким образом как бы объединяя себя с Эйдом.

Джулия бросила на них заинтересованный взгляд, затем нахмурилась, словно чем-то озадаченная. Ее глаза остановились на подарочных комплектах, лежавших на столе.

— Я вижу, вы получили сувениры. Советую не оставлять их здесь, — порекомендовала она. — С выставочного стола уже все разобрали.

— Я возьму их с собой, — отозвалась Диана, поспешно собирая пакеты.

Джулия окинула Кэтрин каким-то нарочито многозначительным взглядом.

— Жаль, что Алина вывихнула ногу и не смогла прийти. А ты знаешь?..

Бац! Бокал с вином упал и разбился вдребезги прямо рядом с Эйдом. Проходивший мимо официант, вздрогнув, опрокинул поднос с напитками, и все стоявшие поблизости отпрянули в сторону.

Эйд круто развернулся и сделал извиняющийся жест в сторону официанта.

— Простите! Это я вас толкнул?

— Не волнуйтесь, сэр. В суматохе и не такое случается.

— Позвольте, я вам помогу… — Эйд нагнулся, чтобы поднять поднос.

— Нет, прошу вас, оставьте, сэр, — решительно запротестовал официант. — Сейчас сюда придут и все уберут.

— Черт! Вся юбка в красном вине, — расстроилась Джулия. — Извините, я отлучусь в дамскую комнату. Томми, не зевай. Пора двигаться. — И, не дождавшись ответа, слишком рассерженная, чтобы быть вежливой, Джулия удалилась.

Эйд с сокрушенным видом выпрямился.

— Не самое удачное выступление на вечеринке.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — посочувствовала Диана. — Иди, ради Бога, Том. Слышишь?.. Молодежь за мной присмотрит.

— Обеспечим место в первом ряду, — пообещал Эйд. И похлопал друга по плечу. — Давай двигай и не забудь — мы тобой гордимся. — Его лицо озарила широкая искренняя улыбка. — Держи хвост пистолетом, пупсик.

Кэтрин поразилась тому, сколько обаяния придала Эйду озорная улыбка. Да, это правда… Он понравился ей с первого взгляда. Но это были цветочки… А сейчас похорошел так, что дыхания не хватало, сердце замирало. От такой улыбки любая женщина придет в смятение. И Кэтрин не была исключением.

Словно издалека она слышала, как Том и Диана что-то говорили ему. Затем Том стал косолапо пробираться сквозь толпу, а Эйд все с той же улыбкой повернулся к ней. Серебристые глаза сияли каким-то странным, беспечным удовлетворением. Совсем мальчишка…

И тогда Кэтрин все поняла. Она не хочет и не станет больше сопротивляться возникшему между ними влечению, ни за что не станет… Больше никакой отчужденности. И никаких отступлений. Ибо чудо свершилось.

Кэтрин почувствовала, как в ней растет беззаботное, радостное чувство. Она так ждала, так стремилась к этому… Пусть будет то, что будет, куда бы это ни завело.

Последнюю неприятную мысль Кэтрин сразу же слепо отбросила.

Она даже не спросила себя: почему именно сейчас? Что изменилось за эти несколько минут? И никак не связала внезапное решение Эйда с разбитым подносом. Она напрочь позабыла Джулию Боунди и то, что та хотела сообщить ей насчет Алины.

Кэтрин была безумно, идиотски, как последняя дура, счастлива!