12


Сумерки скисали в оконном проеме, как оставленное без присмотра молоко. Во дворе отеля зажглись круглые коротконогие фонари, и смех туристов долетал из ресторана. Тэсс сидела на кровати, экипированная для вечерней прогулки гораздо лучше, чем тогда на приеме в американском консульстве, и проверяла пистолеты — свой и Доминика.

Учитывая размеры яхты и тот факт, что даже надстройки были выкрашены в ослепительно-белый цвет, их костюмы были тщательно продуманы. На обоих были джинсы темно-песочного оттенка, купленные днем в ближайшем магазине. В темноте они казались коричневыми и сливались с темными поверхностями, а при ярком свете, наоборот, должны были помочь владельцам чувствовать себя уютно на светлой палубе. Футболки были черными, а куртки — светлыми. Еще Тэсс прихватила два черных мужских плаща, купленных все в том же магазине. Удобные бесшумные кроссовки завершали образ.

Арсенал она с собой не потащила. Зачем? Она вообще не собиралась стрелять. На яхте намечается вип-вечеринка с приглашенными знаменитостями, так зачем портить людям вечер некультурной стрельбой? Тэсс требовалось выяснить, ради чего затевается сборище и что планирует Деррида, а, как показывал ее немалый опыт, это можно было сделать, не обнаруживая своего присутствия. Тем более с ней Доминик. Уж его-то точно не следует подставлять под пули.

Деррида может после обнаружить, что на яхте были гости, но к тому времени Тэсс и Доминик будут уже далеко. Пусть француз поломает голову и побеспокоится. Ему полезно, а то уж больно сладко спит, похоже.

Поэтому парочка покидала отель, вооруженная отнюдь не до зубов. У обоих были пистолеты и несколько запасных обойм, острые ножи, а у Тэсс — моток прочной веревки с кошкой на конце и стандартный набор профессионального взломщика. В последний момент, подумав, она сунула в карман несколько полосок клейкой ленты. Пригодится — заклеивать террористам рты. Можно, конечно, использовать их же, террористов, собственные носки, но это пока с них еще ботинки снимешь…

Доминик был сосредоточен и серьезен: осознавал степень важности происходящего. Поглядывая на него искоса, Тэсс думала, что, наверное, так он выглядит, когда ведет дела в своей компании — отдает распоряжения и принимает важные решения. Такой Доминик ей тоже нравился. Она усилием воли заставила себя переключиться на режим «агент — объекты». Доминик всего лишь объект, дружественный, но слабый, и за ним нужно присматривать.

Они быстро и сосредоточенно шли по городу, направляясь в дальний конец портового района. Снова накатил шум моря, и Тэсс остановилась на несколько мгновений, утащив Доминика в тень и оглядываясь. Совсем недалеко был роскошный причал, к которому одна за другой подкатывали машины: гости прибывали. Яхта «Джуманна» бросила якорь в порту, чтобы визитеры могли без помех подняться на борт.

— Сейчас? — негромко спросил Доминик. До сих пор он не спрашивал ее о плане.

Она покачала головой.

— Нет. Здесь слишком много народу, и они тщательно контролируют причал. Вон там, — она указала на крышу одного из домов, — сидит снайпер. Скрытые посты здесь и здесь, а ребят на причале ты и сам видишь. Пусть спокойно заканчивают погрузку и отбывают. Мы последуем за ними.

Доминик хмыкнул.

— Судя по всему, ты знаешь, где разжиться лодкой.

— Ага. Ты умеешь грести?

Его лицо вытянулось, и Тэсс ощутила ликование: вот он, миг триумфа.

— В последний раз греб в колледже, — наконец выдавил Доминик, видимо представив, как пытается на весельной лодке догнать быстроходную яхту.

— Самое время вспомнить. — И Тэсс, еще немного насладившись растерянностью спутника, повела его дальше.

Ярко освещенные причалы, у которых стояли частные яхты, остались позади. Теперь фонари на улице горели гораздо реже, а встречавшиеся им на пути личности без труда попадали в категорию «сомнительные». Тэсс кружила по переулкам, как по лабиринту Минотавра, и в который раз, положившись на свою феноменальную память, безошибочно шла к цели. Туристическая часть города осталась далеко позади. Теперь они шагали по улицам, где жила беднота, и пахло здесь вовсе не розами. Вонь от переполненных мусорных контейнеров поднималась от земли, словно ядовитый болотный туман. А еще вездесущий запах рыбы. Тэсс оглянулась и дотронулась до руки Доминика:

— Ты в порядке?

— Не беспокойся, — раздраженно откликнулся он, — здесь воняет не хуже, чем на иных заседаниях совета директоров.

— Потерпи, мы скоро придем.

По узкой улочке, заставленной двухэтажными домишками, Тэсс и Доминик снова выбрались к морю. Тут были рыбацкие причалы: сушились растянутые между палками сети и лежали на берегу лодки, словно дохлые доисторические животные. И здесь была жизнь. Даже в темный вечерний час на берегу находились жители окраин: они чинили сети, переговаривались, готовились к ночному лову.

Появление чужаков не осталось незамеченным. К парочке тут же подошли несколько крепких мужчин, и в полутьме было видно, как они скалят в широких недружелюбных улыбках белые зубы. Оставив Доминика позади, Тэсс решительно двинулась навстречу местным и, не дожидаясь вопросов, быстро заговорила с ними по-арабски. Мужчины остановились, слушая ее, потом наперебой стали задавать вопросы. Минут через десять, когда немалое количество дирхамов перекочевало из кармана Тэсс в руки рыбаков, на берегу началось оживленное движение, а она улыбаясь вернулась к Доминику.

— Все складывается наилучшим образом, — пропела она. — Эти достойные джентльмены сочли невозможным оставить даму в беде.

— Что ты затеваешь? — с любопытством спросил он.

— О, маленькую диверсию. Когда ты рассматривал яхту, заметил прожектора?

— Нет.

— Их там два. Один на носу, другой над мостиком. Когда яхта в движении, прожектора обшаривают окрестные воды, особенно так близко от порта. Местные рыбаки зарабатывают как могут и в море выходят даже ночью, поэтому часто бывает, что яхты налетают на их лодки. Конечно, здесь не такая бурная жизнь, как в ближайшем порту — Касабланке, — но тоже весьма оживленно. И охрана яхты Дерриды ничуть не удивится, наткнувшись на пару лодок, идущих в море за уловом. Они немного поругаются и отвлекут внимание на себя, а мы между тем поднимемся на борт.

— Гениально. Надеюсь, добираться мы будем не вплавь?

— В это время года океан еще холодный, поэтому придется ехать в лодке. Ты не слишком разочарован?

— Постараюсь пережить.

Лодки, вопреки опасениям Доминика, оказались все-таки не весельными, а моторными. Выглядели они как настоящий плавучий хлам, и при других обстоятельствах он принял бы их за обломки кораблекрушения, но Тэсс уверенно запрыгнула в одну из посудин и поманила его за собой.

— Надень плащ. Сейчас никто не должен нас видеть.

Три лодки одновременно отчалили от берега. Скорость была не очень большой, но достаточной, чтобы уйти в море подальше, прежде чем «Джуманна» отчалит. Океан, весь день спокойный, к вечеру разволновался: лодки покачивались на волнах.

— А как мы доберемся обратно? — поинтересовался Доминик. — Или ты подождешь, пока Деррида решит завершить морскую прогулку?

— Нет, так долго мы не сможем оставаться на яхте. Файсал, — она кивнула на рыбака, управлявшего их лодкой, — подождет на некотором расстоянии и постарается подобрать нас, когда мы решим покинуть «Джуманну». Мы договорились о знаке.

— Сколько же ты им заплатила?

— Неважно. ЦРУ готово отдать любые деньги, лишь бы его агентам было комфортно.

Доминик привлек Тэсс к себе.

— Пока мы только собираемся ловить террористов, позволь, детка, я согрею тебя.

— Жаждешь самоутвердиться? — Она скользнула к нему под руку и прижалась покрепче. — Неприятно, когда тобой командует женщина?

— Ничуть. Это полезный опыт.

Тэсс было очень хорошо сидеть так, в обнимку с Домиником, и чувствовать рядом его горячее и крепкое тело. Это было тем более приятно, что с берега порывами налетал резкий ветер.

Файсал сказал что-то вполголоса.

— Погода портится, — вздохнула Тэсс. — Но нам это лишь на руку.

— А эта скорлупа не затонет, если начнется дождь?

— Лодка крепче, чем кажется. И скажи спасибо, что Файсал не понимает по-английски. Он бы страшно оскорбился.

С воды Рабат казался длинным драгоценным камнем, который кто-то аккуратно положил у океана. Звуки разносились далеко (поэтому на лодке разговаривали тихо), и Тэсс даже отсюда слышала, как играет музыка в кафе в порту и смеются люди. Приглядевшись, она увидела, как яркое золотистое облако оторвалось от частных причалов и уверенно пошло навстречу океанской зыби: «Джуманна» покинула порт. Высвободившись из объятий Доминика, Тэсс дернула Файсала за рукав и указала на яхту Дерриды. Рыбак кивнул и слегка изменил курс.

— Мы столкнемся с ними минут через десять, — сказала Тэсс. — Очень тебя прошу, держись за мной и помни, что я тебе говорила, хорошо?

— Тэсс, мне не два года, и я отлично понимаю человеческую речь.

— Когда ты злишься, тебе идет.

Он снова поймал ее в объятия.

— Ты видишь это даже в темноте?

Они успели еще несколько раз поцеловаться, прежде чем оказались достаточно близко от яхты. Тэсс была права: свет прожекторов метался по черной воде, выхватывая из морской тьмы верхушки пенных бурунов. Лодки разделились: две направились параллельно курсу яхты, чтобы в определенный момент оказаться у нее перед носом, а моторка Файсала остановилась. «Джуманна» надвигалась — маленький плавучий городок, ярко освещенный от носа до кормы, сверкающий, словно бриллиант богатой бездельницы. Тэсс внимательно вглядывалась в яхту и наконец удовлетворенно кивнула. Файсал включил мотор, лодка медленно и почти бесшумно заскользила по волнам. Еще немного — и она попадет в зону, куда достигают лучи прожекторов.

Когда эта опасная граница оказалась совсем близко, прямо перед носом «Джуманны» возникли две моторки, словно шлюпки-призраки с «Летучего Голландца». На яхте зазвучали крики, лучи прожекторов скрестились на участке моря перед «Джуманной», и Файсал немедленно дал полный ход. Один из его товарищей там, в другой лодке, делал вид, что заглох мотор, и громко орал и жестикулировал, требуя, чтобы яхта его обошла. Следовавшая с приличной скоростью «Джуманна» сбавила ход, и с палубы полетели цветистые ругательства в адрес «нищих идиотов, которые не знают, с кем связались». Рыбаки не оставались в долгу, на все лады костеря проклятых богачей.

В возникшей суматохе Файсал подвел лодку к левому борту и, пользуясь тем, что «Джуманна» шла теперь тихо, держался ровно рядом с ней. Тэсс сбросила плащ, достала веревку и закинула кошку наверх. Со второго раза ей удалось зацепиться. Времени на разговоры больше не оставалось, и она подпрыгнула, закачалась на веревке и быстро полезла вверх. Через несколько секунд она уже сидела на палубе, выставив перед собой пистолет и оглядываясь. Но здесь было тихо, лежала густая тень от надстройки. Тэсс перегнулась через борт и сделала знак Доминику подниматься. У того это получилось гораздо менее быстро и ловко, чем у нее, но в конце концов он справился. Тэсс смотала веревку, а лодка Файсала исчезла в темноте.

Еще на берегу Тэсс показала Доминику знаки, которыми принято общаться, чтобы не поднимать лишнего шума: любое брошенное слово в определенных обстоятельствах может оказаться равнозначным смертному приговору. Сейчас Тэсс показала ему, что следует достать оружие и следовать за ней, держась в шаге позади. Она выглянула из-за надстройки и осмотрелась.

Все-таки яхта не полностью кишела вооруженными до зубов террористами, и Тэсс обнаружила лишь одного прохаживавшегося вдалеке часового. Обойти его не составило труда, и несколько секунд спустя парочка кралась вдоль левого борта, прячась за уложенными в ряд шлюпками. Тэсс справедливо полагала, что такое количество гостей, прибывших на яхту, можно разместить лишь в достаточно большом салоне, поэтому довольно быстро ее целью стала цепочка светящихся открытых окон, из-за которых доносились голоса.

Здесь охраны было уже побольше: у дверей, ведущих в салон, переминались с ноги на ногу два здоровенных мужика, до самых бровей заросшие черной бородой и облаченные в серый камуфляж. Тэсс потянула Доминика за угол, где обнаружилась лесенка, ведущая наверх. Она первой поднялась по ней, изгибаясь как кошка, и уперлась взглядом в тяжелые ботинки. К счастью, охранник стоял к ней спиной. На размышления времени не оставалось. Бросок — и застигнутый врасплох террорист даже пикнуть не успел. Тэсс аккуратно положила бесчувственное тело на палубу, заклеила пленнику рот, а руки связала его собственным ремнем. Доминик, выбравшийся наверх вслед за ней, с интересом наблюдал за процессом.

Оттащив террориста в густую тень, Тэсс крадучись двинулась дальше. Теперь салон был под ними. Впереди были еще надстройки, но они не интересовали Тэсс. Ее внимание привлекал большой светящийся прямоугольник: окно в крыше салона. По случаю отсутствия дождя оно было приоткрыто, и голоса долетали отчетливо. Конечно, парочка рисковала, останавливаясь здесь, на открытом пространстве, но Тэсс понимала: снизу к салону не подойти. Там слишком много охраны, а вместе с ней почти ничего не соображающий гражданский. Как ни нравился Тэсс Доминик, на его счет она не обольщалась. Растеряться может даже такой умный и самоуверенный мужчина, если он не прошел специальной подготовки.

Они улеглись на крыше так, чтобы от взглядов часовых с мостика их скрывали выступы надстроек, и Тэсс с любопытством уставилась вниз. Доминик последовал ее примеру.

В богато украшенном салоне собралось пестрое общество. Здесь хватало людей как в деловых костюмах, так и в национальной одежде; тут и там мелькало облачение мусульманских священников. Все эти люди, удобно расположившись в креслах и вкушая предложенное гостеприимным хозяином угощение, внимательно слушали стоявшего в центре салона человека, в котором Тэсс безошибочно опознала интересующий ее объект.

Себастьян Деррида, коротко стриженный коренастый брюнет, одетый в светлый льняной костюм, обладал манерами избалованного лорда и чисто французской обходительностью: об этом говорили его жесты, манера стоять, мимика. Тэсс видела его лицо достаточно хорошо, чтобы следить за отражениями эмоций на лице. Крупный нос и овал лица Деррида явно унаследовал от своих алжирских предков, а разрез темных глаз — от матери-француженки. Он был загорелый, как человек, который не боится солнца. Еле заметная, сдерживаемая резкость движений говорила о страстности натуры. Тонкие губы то и дело изгибались в улыбке, в которой не было ни грамма искренности. Словом, Деррида Тэсс понравился — как враг.

Судя по всему, речь свою он произносил уже некоторое время. Говорил он по-арабски, и Тэсс сосредоточилась, чтобы не упустить ни слова.

— Мусульмане должны стать единым сообществом, вспомнить, что мы вкладываем в понятие Умма [3] . Должны сплотиться вокруг истинного халифа, который поведет Умму к всемирному господству и сотрет с лица земли неверных. Сейчас мы рассеяны по миру, заняты своими делами, постепенно поддаемся тлетворному влиянию неверных. Но есть то, что соберет нас вместе и подчинит единой цели. Каждый, кто верит в Аллаха и пророка Муххамеда, выполнит любой приказ и подчинится воле истинного халифа. Каждый. Везде. Без рассуждений.

Деррида сделал короткую паузу, чтобы перевести дух, и получил в награду вежливые аплодисменты. Он взял со столика рядом стакан виски, глотнул, ослабил узел белоснежного галстука и заговорил снова:

— Однако пора заканчивать с теоретической частью и переходить к тому, ради чего мы здесь сегодня собрались.

Загрузка...