Любовь Богомола

4.

…Они летели уже третью ночь. Днем, спасаясь от солнца и птиц, они забивались в какой-нибудь куст и забывались мертвецким сном. Но за долгий день богомолы успевали набраться сил. Они просыпались бодрыми, и только у старшего из спутников от непривычной нагрузки начинало ломить крылья.

Снова взошла луна. Богомолы проснулись одновременно. Оба были голодны и, не сговариваясь, отправились на охоту.

– Через час на этом же месте… – бросил Мудрый Богомол и пополз наверх. Юноша остался внизу. Он предпочитал сверчков, которых было труднее поймать, но которые были несравнимо вкуснее мотыльков и прочей живности с большими крыльями. Правда, наверху охотиться было проще.

Через час, сытые и довольные, они снова встретились в середине куста.

– Ну что, в путь? – спросил юноша и с готовностью зашевелил надкрыльями.

– Да подожди ты… – буркнул Мудрый Богомол. – Дай хоть после обеда немного передохнуть.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился юноша. Он поел сегодня необычно плотно.

– Далеко еще?

– В середине этой ночи будем на месте…

– Что, и ты молчал?! – возмутился Мудрый Богомол.

– Просто я немного запутался, – признался юноша. – А теперь узнаю знакомые места… Она живет не совсем на побережье…

– Это я понял! – перебил его Мудрый Богомол. – Мы всю прошлую ночь летели совсем по чужому берегу, а ты все твердил: "Не здесь, не здесь!"

– Она живет между двумя разными побережьями. Разве я вам не рассказывал? Там всего несколько кустов, и она одна на много-много…

Юноша замолчал, мечтательно закрыв глаза.

– Я уверен, она помнит и ждет меня…

– Чтобы откусить голову, – зло закончил Мудрый Богомол. Ему уже изрядно поднадоело бесконечное, по его мнению, путешествие.

Юноша открыл глаза и с укоризной посмотрел на старшего спутника.

– Мы уже обсуждали это. Зачем напоминать? Я все знаю. И уже десять раз говорил, что готов на все. И иду на это сознательно и добровольно…

– А я все не могу в это поверить… – за время путешествия они успели несколько раз легонько попрепираться, но на серьезный разговор не было времени. – Ведь это полное сумасшествие – идти на верную смерть, не имея ни одного шанса. А ты не похож на сошедшего с ума… Так в чем же дело?

Мудрый Богомол вдруг встрепенулся от внезапной догадки.

– Подожди-ка! – сказал он возбужденно. – Я, кажется, понял, в чем дело!

Юноша искоса посмотрел на него.

– Интересно. Но, может, нам уже пора в путь? Совсем немного осталось… – сказал он.

– Нет уж! – продолжал Мудрый Богомол. – Это надо выяснить! Только отвечай честно… Ведь на самом деле ты надеешься стать исключением, не так ли?

Юноша отвел взгляд.

– Нет-нет! Смотри на меня… Ты надеешься, что уж твоя-то любовь – совершенно особенная, ни на что не похожая. Что у тебя-то все будет по-другому, совсем не так, как у всех? Так?

– Может быть, какая-то надежда и теплится… – тихо признался юноша. – Может быть… Где-то глубоко-глубоко внутри…

– Вот оно в чем дело! – не успокаивался Мудрый Богомол. – Но ты же понимаешь, что это глупость! Все мы склонны считать себя особенными, а то, что происходит с нами – исключительным. Но ведь это самообман! Неужели ты не понимаешь?

– Понимаю. Поэтому я не придаю своей надежде какого-то особого значения. Я просто признался перед вами и самим собой, что она есть. Вот и все. Но это ничего не меняет. Я же говорил, что полечу к ней в любом случае, чтобы меня там не ждало. И это тоже правда…

– А если бы этой тайной, глубокой надежды не было? Ты бы все равно полетел?

Мудрый Богомол видел, что юноша не задумываясь хотел ответить "да!", но слова как будто застряли у него в горле. Юноша промолчал. Мудрый Богомол терпеливо ждал ответа. Он знал, что его спутник не будет обманывать, что он ищет внутри себя искренний ответ, и этот ответ интересует юношу не меньше, а возможно, и больше, чем самого Мудрого Богомола.

– Не знаю, – наконец признался молодой богомол.

– Зато я знаю! – рассвирепел Мудрый Богомол. – Никуда бы ты с места не сдвинулся, если бы не эта глупая, бессмысленная надежда! Именно она тебя несет, а не что-то другое! Ты просто глупец! Ты уже потерял голову и не способен здраво рассуждать!… Нет, ты не глупец! Ты – хуже! Глупец просто делает глупость и гибнет, а ты прекрасно знаешь, что делаешь глупость, но при этом оправдываешь ее возвышенными словами! Но погибнуть-то все равно придется!…

– Я знаю, что придется погибнуть. И все равно лечу к ней… Думаю, вы не правы, и не только эта необъяснимая надежда несет меня…

– Тогда давай полетим на Берег Смерти! – зло сказал Мудрый Богомол.

– Зачем? – испуганно удивился юноша. – Ведь там живут эти страшные… эти… большие… Нас тут же проглотят! Это же неминуемая гибель!…

– Но и с ней тебя ждет неминуемая гибель! – вскричал Мудрый Богомол. – Так почему ты точно так же, как к ней, не стремишься на Берег Смерти! Результат-то один и тот же! Понимаешь?

– Понимаю… – юноша опустил голову. – Выходит, я верю в свою исключительность больше, чем признаюсь сам себе… Что же делать?…

– Повернуться и лететь назад!

– Я не могу…

– Но почему?!

– Я не смогу жить спокойно. Мне кажется, я потеряю что-то очень важное, если отступлю сейчас…

– А если не отступишь, то потеряешь голову! Неужели ты думаешь, что есть что-то важнее головы?!

– Да, думаю есть. Любовь важнее головы…

– Да как же ты не поймешь, что нет никакой любви!

– Есть. То, что я чувствую сейчас – это любовь. Да, то, что мы видели той ночью – не любовь. Но мои чувства…

– Твои чувства приведут тебя к тому, что мы видели той ночью! – язвительно перебил спутника Мудрый Богомол.

– Мы уже говорили об этом, – вздохнул юноша. – Если это так, то я ничего не потеряю, лишившись головы. Потому что я не хочу жить в мире, где самое прекрасное заканчивается самым отвратительным. У любви должно быть другое предназначение. И я не смогу жить, не узнав его. Повернув сейчас назад, я, быть может, сохраню голову, но потеряю…

– Что?! Что ты потеряешь?!

– Потеряю что-то несоизмеримо более ценное. То, ради чего живут богомолы… Я потеряю смысл жизни! Даже за самый незначительный шанс узнать, зачем мы любим и зачем живем, я готов пожертвовать головой… В конце концов, не такая уж большая ценность…

– Но не больше ли у тебя шансов понять смысл жизни, оставаясь живым?

– Как вы? – юноша едва-едва усмехнулся. – Оставаться живым и сидеть в каком-нибудь кусте, с гордостью и чувством превосходства поглядывая на других? Не думаю… Не думаю, что так можно постичь, что такое любовь и жизнь… Жить и понять жизнь – не одно и то же, к сожалению…

Мудрый Богомол, уязвленный словами спутника, молчал.

– Быть может, чтобы понять жизнь, нужно умереть… – тихо продолжал юноша. – А любовь… Да, я не знаю, что нужно сделать, чтобы понять любовь… Но я точно знаю, чего делать нельзя ни в коем случае! Нельзя отказываться от нее! И я не откажусь…

– Тогда полетели скорее! – не скрывая раздражения, сказал Мудрый Богомол. – Пусть эта твоя хваленая любовь окончательно лишит тебя головы! А то еще немного, и я, наслушавшись твоих бредней, начну завидовать! Начну переживать, что сам никого не люблю!…

– А вы мне и так завидуете… – просто ответил юноша.

– Я?! – возмутился Мудрый Богомол. Он хотел сказать что-то такое, от чего насмешливому спутнику сразу станет ясно, как он ошибается. Но Мудрый Богомол подавил в себе этот порыв, подумав, что сейчас не до мелких дрязг, и что ему тоже надо быть полностью искренним перед собой и спутником.

– Пожалуй, ты прав, – с трудом признался Мудрый Богомол. – Хоть и не совсем. Я завидую твоим чувствам, а не тебе…

– Разве это не одно и то же?

– Нет, совсем нет… Я помню, что такое любовь. Я помню эти чувства. Когда кажется, будто весь мир улыбается тебе, когда кажется, что у тебя выросли большие-большие крылья, и стоит только захотеть, как они понесут тебя навстречу неземному блаженству… Но я также видел, к какому блаженству на самом деле приносят эти крылья. Поэтому я завидую твоим чувством, но не тебе…

– Неужели вы думаете, что я совсем безмозглый юнец и, как только мы встретимся, тут же брошусь в ее объятья?

– Ты очень разумный юноша, я не буду с этим спорить, но почему-то, как только речь заходит о твоей возлюбленной, мне начинает казаться, что ты глупее самого последнего мотылька! – Мудрый Богомол нервно рассмеялся. – Так зачем мы летим? Конкретно? Просто поговорить?

– Я же говорил: я хочу понять, что такое любовь… И если за этим словом действительно не стоит ничего большего, чем просто "движения брюшком", неужели ты думаешь, я довольствуюсь этим?

– Хм… – Мудрый Богомол задумался. – Наверное, ты все-таки еще не совсем сошел с ума… Ты правда разговаривал с ней?

– Да, она не только самая прекрасная девушка-богомолиха на свете, но и самая разумная… Мы тогда… – юноша улыбнулся, погрузившись в воспоминания. – Мы тогда говорили весь день… Целый день! Представляете?! И он пролетел как одна минута…

Юноша вдруг очнулся и насмешливо посмотрел на старшего спутника.

– Ха! – рассмеялся он. – Вы, наверное, думаете, что, как только мы долетим до ее куста, я первым делом брошусь…

– Все так делали… – смутился Мудрый Богомол. – Вот, до тебя приходил ко мне парень. Хороший был, тоже умный. Не чета тебе, правда, но все равно… Как он меня звал к своей возлюбленной, как хотел познакомить! Все рассказывал, какая она необыкновенная, как непохожа на всех остальных… Ну, поверил я. В очередной раз. Пошел. А там – самая обыкновенная богомолиха, каких я уж не один десяток на своем веку повидал. Как только нас заметила, тут же глазками застреляла, усиками зашевелила, брюшко молодое соблазнительно выставила… Ну, юноша этот, разумный, на своих "крыльях любви" и полетел… Что было дальше, не рассказываю. Сам догадаешься…

– Догадаюсь, но я – другой. И она – другая!

"Все так говорят…" – хотел привычно откликнуться Мудрый Богомол, но промолчал.

– Слушай! – вдруг оживился он. – Мне пришла в голову замечательная мысль!… Только обещай, что исполнишь просьбу старика?…

– А что за просьба? – насторожился юноша. – Если повернуть назад или что-то вроде этого, то…

– Нет, не об этом… Обещаешь?

– Постараюсь…

– Помнишь, ты мне говорил, что не рассказывал ей, зачем отправился в долгое и опасное путешествие… Вернее, ты не сказал правды…

– Да, я не мог. Она бы…

– Так вот, – перебил спутника Мудрый Богомол. – Когда мы встретимся с твоей неповторимой любовью, ты первым делом расскажешь ей об истинной цели твоих многодневных исследований!

– Нет! – испугался юноша. – Ты представляешь, как она это может воспринять?!

– Конечно! Именно поэтому я и прошу тебя… Ведь ты сам сказал, что твоя цель – это понять, что есть любовь.

– Да, но я не хочу оскорблять ее! Чем это поможет понять…

– Все-таки ты потерял разум! – спутники все больше распалялись. – Смотри! Ты рассказываешь, как обстоит дело на самом деле. Все, без утайки! И если она действительно не такая, как все… Я не знаю, как точно она поведет себя… Я, например, потерял сознание, когда узнал… Да и ты тоже. Но если это не произведет на нее особого впечатления, или она будет притворяться… Неужели два таких разумных богомола, как мы, не заметят обман? И тогда все будет ясно…

Юноша задумался. Все в нем кричало против такого циничного, по его мнению, эксперимента, но тихий голос исследователя говорил, что Мудрый Богомол прав, что надо попробовать…

– Я не смогу… – наконец вымолвил юноша. – Это как-то… как-то низко!… Мне кажется кощунственным проверять любовь такими… такими низкими методами!…

– Тогда давай я! – воодушевлено продолжал Мудрый Богомол. – Мне ничего такого не кажется, и ради твоей головы я с радостью расскажу все, как есть! Договорились? И если она на самом деле разумная и может в отличие от других богомолих осмысленно говорить, а не только шевелить брюшком… то сразу будет ясно, что к чему! И даже отрицательный результат – будет очень даже положительным! Ведь ты исследователь! Настоящий! Даже мне до тебя далеко. И когда ты поймешь, что любви нет… По крайней мере, между юношей-богомолом и девушкой-богомолихой, то ты – я в этом не сомневаюсь! – не остановишься в своих поисках… Ведь ты прав: чувство любви есть. Все его ощущают. А если оно есть, у него должно быть назначение. У всего в этом мире есть назначение! – Мудрый Богомол входил в раж. – Разве не так? Но разве может самое прекрасной чувство на земле заканчиваться танцем без головы и мертвым телом? Ведь ты сам с этим согласился… Так как, договорились? Первым делом мы делимся с твоей разумной возлюбленной плодами наших исследований… В конце концов, обретенным знанием надо делиться, чего здесь низкого?…

Юноша сидел, оглушенный неожиданно горячим натиском Мудрого Богомола. Казалось, он все еще колеблется, но было видно, что колеблется из последних сил.

– Ну?! – не выдержал даже непродолжительного молчания Мудрый Богомол.

– Хорошо! – решился юноша. – Пожалуй, так будет по крайней мере честнее… Только я сам не смогу.

– Ничего! – обрадовался Мудрый Богомол. – Будет даже лучше, если расскажу я. А то ты начнешь мямлить, думать, как бы помягче сказать, да как бы не оскорбить слух нежной особы… А уж я скажу, так скажу! Как есть. И посмотрим, скольких она до тебя уже обезглавила…

При этих словах юноша встрепенулся и непроизвольно перещелкнул лапами-лезвиями.

– …Вряд ли она сможет так уж хорошо сыграть изумление, если наша информация будет для нее не новой…

– Пора лететь, – грубо перебил юноша, маскируя агрессивный жест под невинное желание расправить крылья.

– Да, теперь пора! – согласился Мудрый Богомол, ничего не заметив. – У меня появилась хоть какая-то надежда…

Они привычно выбрались на верхушку куста, поймали попутный поток воздуха и понеслись к цели.

Луна не доплыла еще и до середины неба, когда необычная пара богомолов достигла большого песчаного пляжа. Путешественники молча уселись на последний куст.

– Вот и это побережье осталось позади… – произнес Мудрый Богомол, просто для того, чтобы не молчать. – Ты говорил, что в середине ночи будем на месте. Значит, она живет на следующем побережье?

– Нет… – юноша смотрел в сторону моря.

– Нет?

– Я разве не рассказывал? Я попал к ней случайно… Был сильный ветер, и меня стало уносить в море… Где-то здесь… Да… Кустов больше не было, и меня несло по песку прямо к воде! Я уже стал прощаться с жизнью, когда увидел заросли буквально в десяти метрах от воды. Был прилив… Ветер понес меня сквозь кусты, и в последний момент я успел зацепиться за одиноко торчащую ветку. Я схватился и, преодолевая ветер, пополз вниз. А утром я встретил ее…

– Ты говорил, что она живет между побережьями, но не говорил, что у самого моря посреди бескрайнего песчаного пляжа! Как мы сейчас доберемся туда?! Ведь это так опасно! Нас может унести в море!…

– Вы можете оставаться здесь, – с едва заметной насмешкой ответил юноша. – Кстати, сегодня безветренно.

– А как мы будем отдыхать? Прямо на песке?… Это тоже опасно!

– Жить вообще опасно… – равнодушно сказал юноша.

Мудрый Богомол замолчал, понимая, что сейчас отступать было бы глупо. Они долго сидели, отдыхая перед последним рывком и наслаждаясь морским, пахучим бризом. Мудрый Богомол еще несколько раз пытался завязать легкую беседу, но его спутник отвечал односложно, явно показывая, что не расположен сейчас к пустым разговорам. Юноша в душе уже был там, среди одиноких кустов у самого берега моря…

…Они долго летели над голым песком, стараясь как можно дольше не садиться. Это удавалось благодаря воздушным потокам, которые вблизи воды были сильнее.

– Старайся как можно дольше не садиться на песок! – зачем-то крикнул очевидное Мудрый Богомол, заметив, что их полет неумолимо снижается. – Нам потом трудно будет взлететь с ровного места…

– Мы почти прилетели! – крикнул в ответ юноша, который немного обогнал старшего собрата. – Смотрите, вон те кусты!…

Мудрый Богомол ничего не видел. Он изо всех сил махал уставшими крыльями.

– Я не могу больше! – выкрикнул он и спланировал прямо на песок. Юноша развернулся и уселся рядом.

– Я и не рассчитывал за один раз долететь, – ободрил он измученного спутника. – Но у нас почти получилось!

– Там, что ли? – кивнул в сторону моря Мудрый Богомол. Совсем недалеко от берега отчетливо были видны очертания трех чахлых кустов. – Ее владения?

– Да…

– Боишься, наверное…

– Чего? – удивился юноша.

– Как чего? Того, что там никого не будет. Ведь сколько времени прошло… Все, что угодно могло случиться… – Мудрый Богомол осекся.

Юноша побледнел, его лапы задрожали.

– Я даже не думал…

– Ой, да не слушай ты меня! – опомнился Мудрый Богомол. – Просто устал. От усталости и волнения всякую ерунду болтаю. А ты не вздумай сейчас по пустякам волноваться! Побереги эмоции. Подозреваю, они тебе сегодня еще понадобится для куда более серьезных вещей… Давай попробуем поймать ветер и взлететь прямо с песка!…

Юноша отвлекся, и два богомола долго пытались взлететь. И с разбегу, и подпрыгивая… Наконец, им это удалось, и теплый восходящий поток поднял их над остывающей землей. Не прошло и нескольких минут, как они сидели на кусте одинокой богомолихи.

Мудрый Богомол очень волновался. И даже представить не мог, что сейчас чувствует влюбленный юноша. Внешне тот казался спокойным, но Мудрый Богомол догадывался, что под этой спокойной маской – океан клокочущей лавы!

Мудрый Богомол хотел что-то сказать, но не нашел ни одной подходящей фразы. Он просто молча полез вглубь куста, а юноша послушно последовал за ним. Они ползли медленно и шумно. Юноша несколько раз чуть не упал, хотя ветки с каждым шагом становились толще…

– Это ты? – вдруг раздался красивый нежный голосок. – Неужели ты наконец вернулся?…

Мудрый Богомол видел, как юноша изо всей силы вцепился в кору ветки.

– Да, я вернулся, – прошептал он. – Как и обещал…

– Я так ждала тебя… – снова раздался голос. – Иногда мне казалось, что ты больше никогда не придешь… Ведь ты так много путешествовал… А ведь это так опасно… А еще… А еще я иногда думала, что ты забыл обо мне…

– Нет! – испугался юноша. – Как ты могла подумать?!

– …Ведь ты бывал везде. Столько всего видел. И столько красивых девушек…

– Все они – монстры по сравнению с тобой! – горячо выкрикнул юноша.

– Кхе… – неловко откашлялся Мудрый Богомол.

– Кто это с тобой?

– Это мой… друг… старший друг… Он помогает мне в познании… мира… – смущенно ответил юноша. – Где ты, моя любимая?…

И тут Мудрый Богомол увидел ее! Она пошевелилась, и сразу стало непонятно, как можно было принять за неживую ветку это удивительное создание!

Мудрый Богомол судорожно перевел дыхание. "Да! Было, ради кого нестись на край света!" – с неожиданной для самого себя завистью подумал он. Мудрый Богомол никогда не встречал такой красавицы! Богомолиха была большой и стройной. Длинная, гибкая шея, на которой изящная треугольная голова чувствовала себя совершенно свободно, вращаясь во все стороны… В неповторимо привлекательных глазах виден был живой ум… Лапы-лезвия совсем не казались страшными, а их тонкая грация поражала совершенством… Гладкие, ровные надкрылья скрывали стройное тело, но не могли скрыть полного, пленительного брюшка!… При каждом движении богомолихи оно трепетало, словно…

У Мудрого Богомола опять перехватило дыхание, и он отвел взгляд.

– Я так ждала встречи… – юная богомолиха поползла навстречу путешественникам. – Все это время я думала только о ней…

Мудрый Богомол инстинктивно дернулся назад.

– Осторожно! – крикнул он юноше, выведя его из оцепенения.

– Зачем вы?… – поморщился юноша и с упреком посмотрел на своего спутника. – Неужели вы сразу не увидели, что здесь все совсем не так, как… как обычно…

– Увидел, – согласился Мудрый Богомол. – Но осторожность никогда не помешает…

– О чем вы? – удивленно спросила юная богомолиха и остановилась в нерешительности.

– Не беспокойтесь, красавица! – Мудрый Богомол с трудом превозмог себя, обращаясь к богомолихе. – Просто мы… Просто я был удивлен, увидев такую разумную и прекрасную девушку… Мы многих встречали… – Мудрый Богомол сделал многозначительную паузу, а юная богомолиха при этих словах нехорошо прищурилась. – И все они только и делали, что строили свои выпуклые глазки и выставляли…

– Не слушай его! – перебил Мудрого Богомола юноша. – Он просто не ожидал увидеть настоящей любви, вот и…

– Но почему? – девушка-богомолиха повернула головку к юноше и ее взгляд вновь потеплел. – Неужели любовь так редка… Да, я мало знаю о большом мире побережий. Я знаю только, что там очень много моих братьев и сестер, богомолов… Ветер иногда заносит сюда гостей, и они рассказывают мне. И кто бы ни попадал ко мне, будь то мотылек, светлячок или даже самая маленькая мошка – все они только и говорили, что о любви!… Я так хотела покинуть свой дом, чтобы найти свою любовь там, на побережье, но я никогда не летала и не знала, куда надо было отправиться… И я очень боялась опасного путешествия и неизвестности… Но я верила, что любовь не надо искать, она сама найдет. Так и произошло… В одну из ночей ветер принес ко мне…

– Любимая… – юноша сделал несколько шагов навстречу богомолихе.

– Не забывай о своем слове! – окрикнул его Мудрый Богомол. – Ты обещал!

– Я помню… – юноша опустил взгляд.

– Что-то случилось? Кто этот богомол? Почему он мешает нам? – девушка-богомолиха снова нехорошо взглянула на Мудрого Богомола и сделала незаметный, но характерный жест. Ее лапы-лезвия в длину были почти такие же, как весь Мудрый Богомол вместе взятый.

– Дорогая… – Мудрый Богомол сделал еще пару шажков назад. – Как вас зовут?

– Все вокруг зовут меня Мудрая Затворница, – ответила богомолиха. – Но это нескромно, и я не принимаю такого имени, называя себя просто Затворница…

– Мудрая? – удивился Мудрый Богомол. – Возможно, это невежливо, но могу ли я узнать, почему вас так называют?

– Наверное, это надо спросить у тех, кто дал мне такое имя… Впрочем, я догадываюсь… Все время, пока я не встретила свою любовь… – Затворница нежно взглянула на юношу, а потом, словно нехотя, повернулась обратно к Мудрому Богомолу. – Я не знала, зачем я живу… Я пыталась понять, и успела узнать очень многое. Когда приходит и уходит вода из моря, когда ночи длиннее, а когда короче… Я научилась предсказывать бурю и понимать язык птиц… О, сколько удивительного они мне рассказывали! А я пыталась отсеять правду от вымысла… Мне было одиноко, и когда ко мне заносило ветром очередного гостя, мы о многом говорили, и я не встречала никого, кто бы знал больше, чем я… А когда появился мой… – Затворница в который раз повернулась в сторону юноши и больше не отводила от него глаз, хотя продолжала разговаривать с Мудрым Богомолом. – Как только он рассказал мне, что познает мир, рассказал, сколько он всего уже видел… Я поняла, что мы – родственные души… А потом пришла любовь. И все остальное стало не важным. И тогда я поняла самое главное: все знания мира совершенно бессмысленны, если нет любви! И с тех пор я живу только тем, что думаю о тебе… – Затворница незаметно перешла на диалог с юношей. – Я так ждала тебя! Я не могла спать! Не могла есть! Наверное, если бы кому-то вздумалось дать мне имя сейчас, я бы называлась Безумной Затворницей…

Богомолиха сделала еще несколько шагов в сторону юноши, а тот неловко двинулся навстречу.

– А разве вы, уважаемая Затворница, не хотите узнать, чем закончились исследования вашего возлюбленного? – с трудом маскируя раздражение и невольное ехидство, спросил Мудрый Богомол.

– Ой, прости, любимый… – улыбнулась богомолиха. – Я не забыла, и мне очень интересно, просто… Просто сейчас все, помимо нашей встречи, кажется мне неважным…

– Мне тоже, – грустно ответил юноша. – Но я обещал, что мы обязательно расскажем о моих… о наших открытиях… Только я не смогу. Пусть говорит он, хорошо?

– Хорошо… Надеюсь, ничего особенно страшного вы в такой день рассказывать не будете? – рассмеялась Затворница.

– Как посмотреть, как посмотреть… – пробурчал Мудрый Богомол и начал рассказывать все, что знал. Цинично, как будто очередному юноше, пришедшему послушать бредни выжившего из ума старого богомола. Он говорил долго, стараясь не упустить ни одной детали. Рассказывал про сломанную ногу и мертвого приятеля, про свою долгую жизнь и многочисленные безуспешные попытки спасти хоть кого-то… Подробно описал, как они летали всю ночь по побережью, следя за счастливой молодежью…

На протяжении всего повествования Мудрый Богомол не спускал с Затворницы глаз.

Она побледнела в самом начале. К концу рассказа даже невооруженным взглядом было видно, что девушке плохо, что она с трудом держится на ветке…

– Это правда? – прошептала она, когда Мудрый Богомол закончил.

Юноша безмолвно кивнул.

– Значит, ты не остался тогда со мной потому, что думал… думал… – Затворница пыталась сдержать дрожь в голосе. – Что я… Что я… откушу тебе голову?!

– Нет! Нет! – встрепенулся юноша. – Я… Он не это хотел сказать!… Я ни секунды не сомневался, но я правда не мог остаться, не закончив…

– Ты не поверил в мою любовь! – продолжала Затворница. – Я думала, что ты исследуешь мир, а ты!… Ты просто хотел проверить, не отгрызу ли я тебе голову! – Затворница не смогла больше сдерживаться и расплакалась. Так искренне и безутешно, что даже Мудрый Богомол почувствовал себя не в своей тарелке. К своему неудовольствию, он вдруг ясно понял, что Затворница не прикидывается, и она действительно ничего не знала о "потерянных головах".

– Но послушай, любимая, послушай! – кричал юноша. Он метался по ветке и с ненавистью поглядывал на Мудрого Богомола.

– Что тут слушать? – из прекрасных выпуклых глаз юной богомолихи текли крупные слезы. – Я просто любила тебя, а ты!…

– Но разве я прилетел бы снова, если бы не любил тебя?! Послушай! Я убедился, что везде и всегда любовь кончается так… как он рассказал… Но, несмотря на это, я здесь! Я прилетел к тебе! Разве это не говорит о том, что я люблю тебя по-настоящему? Послушай! Ведь тебя зовут Мудрой… Подумай!… – Юноша замолчал.

Затворница замерла, а потом вдруг улыбнулась.

– И правда… – с трудом вымолвила она. – Какая я глупая! Но… Я не понимаю… Как может быть правдой то, что он рассказал? Если все это какой-то розыгрыш, то…

– Нет, все, что он рассказал – правда, – сказал юноша. – Об этом почти никто не знает, но это правда…

– Но почему? Зачем? Я не понимаю… – Затворница недоуменно переводил взгляд с юноши на Мудрого Богомола и обратно. – Любовь – такое прекрасное чувство! Как можно убить того, кого любишь? Я сама готова умереть за него! – Затворница с вызовом посмотрела на Мудрого Богомола.

– Убить можно по-разному. И умереть тоже, – тихо сказал Мудрый Богомол, сам не до конца понимая смысла своих слов.

Юноша неприязненно посмотрел на своего спутника.

– Я думаю, теперь ты видишь, что она не такая, как все? – спросил он, впервые переходя на "ты". – И что у нас все будет по-другому?

– Да, вижу… – Мудрый Богомол вздохнул. – Похоже, ты действительно станешь исключением… Я рад за тебя… Я рад за вас… Если прекрасная хозяйка позволит, я проведу остаток этой ночи и следующий день в одном из ее кустов?… А в начале следующей ночи я отправлюсь домой, избавив вас от своего присутствия…

– Конечно, любой куст, кроме этого, в вашем полном распоряжении… – вежливо улыбнулась Мудрому Богомолу Затворница и, словно тут же забыв о нем, обратила свой взор, полный любви, на дрожащего от волнения юношу.

– Я так ждала тебя… – тихо сказала юная богомолиха.

– Все это время я думал только о нашей встрече… – ответил юноша. Они не отрываясь ели друг друга глазами. Шаг, еще шаг. Влюбленные медленно приближались друг к другу…

Мудрый Богомол почувствовал себя чужим и ненужным. Он неслышно пополз наверх. Он лез и лез, пока не добрался до конца самой высокой ветки. Тогда ему пришлось остановиться…

Мудрый Богомол посмотрел в сторону, туда, откуда доносился мерный шум прибоя. Мудрый Богомол хотел увидеть море, а потом небо. Но увидел одно звездное небо. Темное небо вверху, темное небо внизу… И хотя Мудрый Богомол знал, что одно не настоящее, что одно из них – просто отражение, он не мог сейчас заметить разницу между небом и его отражением в воде.

– Ночь… – тихо сказал Мудрый Богомол. А потом он поднял голову и стал смотреть вверх, на звезды, на луну… Он знал по крайней мере одно: чем выше смотришь, тем больше шансов увидеть настоящее небо…

– Мир так огромен и так загадочен, – задумчиво сказал Мудрый Богомол. – Что такое море? И есть ли у него предел? Что такое луна? Может быть, это большой светящийся цветок?… Смотришь на все это и не можешь даже представить, насколько сложен и необъятен мир… Но… Порой кажется, что весь мир вокруг – ничто по сравнению с загадкой собственного сердца! Иногда задумаешься, а кто я сам такой, и все эти звезды, море, луна сразу кажутся чем-то совершенно незначительным и неважным… Вот и сейчас, я пытаюсь понять, что же со мной творится, но…

Мудрый Богомол перелетел на соседний куст и полез вглубь, к самому корню, куда не проникали порывы ветра, которые к концу ночи становились все сильнее и сильнее.

– Пожалуй, стоит заснуть пораньше. Да и все равно скоро утро. Непонятно, как я до сих пор держусь на ногах после всех этих перелетов и волнений?!

Мудрый Богомол устроился на удобной толстой ветке и замер в ожидании сна.

Но наверху он был хоть в какой-то компании: невидимое, но слышимое море, темное небо, звезды и луна… А теперь Мудрый Богомол остался один, и только шум прибоя напоминал о себе. Мудрый Богомол остался наедине с самим собой, сон почему-то не торопился приходить, и Богомол, сам того не желая, стал думать, что же это за непонятная тоска так сжала его сердце…

"Ведь я рад за него? – первым делом спросил себя Мудрый Богомол. – Рад… Должен быть рад… Почему же я не радуюсь? Неужели я был бы доволен, если бы все произошло, как обычно? И он бы лежал сейчас на песке без головы? Нет, конечно. Я бы очень переживал, я бы возненавидел эту богомолиху и со слезами на глазах возвращался бы домой… Но я был бы спокоен! А сейчас… Вся моя теория пошла чайке под хвост из-за одного исключения! Ведь если что-то случилось однажды, это вполне могло случаться и раньше, и случится в будущем… Да, это исключение случается безумно редко, но мне-то от этого не легче! Встречая исключение, тоже хочешь им стать… Неужели я завидую моему юному другу? Нет. И да! Я рад за него, но теперь я тоже хочу любить и быть любимым!…"

Мудрый Богомол завозился на ветке. Она вдруг показалось ему совсем неудобной для сна. И он перебрался на другую.

"Интересно, как часто бывает у богомолов такое исключение из общего правила? – продолжал размышлять Мудрый Богомол. – Наверное, очень редко. Ведь должны встретиться такой юноша, как мой юный друг, и такая девушка, как Затворница!"

Мудрый Богомол вдруг поймал себя на мысли, что произносит ее имя с нежностью и благоговением.

– Как же она прекрасна! – вздохнул он. – Как она красива, умна! Ее судьба – необыкновенна! Мудрая Затворница… Ее даже зовут так же, как меня, Мудрой. И наверняка не зря…

Мудрый Богомол не нашел успокоения и на новой ветке. Он перешел на следующую.

"Какая она удивительная! Наверное, только такую девушку и можно по-настоящему любить! Разве сравнишь ее с теми…" – Мудрый Богомол вспомнил богомолих, с которыми он встречался до этого. Вспомнил свою первую любовь, когда он сломал ногу, и его возлюбленная точно так же, как минуту назад заигрывала с ним, с Мудрым Богомолом, тут же начала флиртовать с его приятелем. Потом Мудрый Богомол вспомнил богомолиху, с которой они вместе с юношей встретились в конце памятной ночи. Тогда юноша хотел высказать все, что о ней думает, но богомолиха тут же переключилась на него, зовя в свои объятия и обещая райское блаженство… А в это время на земле еще не остыл труп несчастного юнца, который это блаженство только что вкусил…

Мудрый Богомол вспоминал всех этих малознакомых богомолих, сравнивал их поведение и поведение Затворницы…

"Ведь она ждала своего любимого все эти дни! – восхищался Мудрый Богомол. – О, Мудрая Затворница! Ты не только прекрасна и умна, ты еще и верна, и способна по-настоящему любить…"

Мудрый Богомол никак не мог заснуть, хотя утро неумолимо приближалось. Начало светать. Перед глазами Мудрого Богомола стоял образ прекрасной Затворницы…

И вдруг Мудрый Богомол понял, что так сжимает его сердце! Давно забытые чувства…

– Я люблю… – сказал вслух Мудрый Богомол, и собственный голос показался ему чужим. – Вот какое чувство не дает мне покоя, вот какая тоска сжимает мое сердце… Вот уж не думал, что я вновь буду способен на это удивительное чувство… Но ведь теперь я знаю, что оно не всегда убивает! И это все меняет…

Мудрый Богомол в десятый раз переполз на новую ветку. И вдруг замер.

"Я знаю, что мне теперь делать! – Мудрый Богомол вдруг успокоился. – Следующей же ночью я полечу искать свою любовь! И вновь выросшие крылья понесут меня! И я буду искать, пока не найду. Я уверен, моя затворница тоже где-то ждет меня! Теперь я знаю, кого мне искать, и уже\ ни за что не спутаю мою любимую с какой-нибудь глупой, хищной трясобрюшкой! – Мудрый Богомол усмехнулся.

Он опять отчетливо увидел в мыслях прекрасную Затворницу. Она улыбалась Мудрому Богомолу. Так нежно, так ласково… И Мудрый Богомол наконец заснул.

Он проснулся рано, даже солнце еще не совсем село.

– Что же, пора в путь, – вздохнул он. Ему было грустно, но мысли о будущем отражались внутри сладостной тревогой. – Только небо знает, что меня ждет!…

Мудрый Богомол хотел привычно полезть наверх, чтобы поймать хороший поток воздуха и понестись через пески… Но потом решил, что должен по крайней мере попрощаться с юношей. Ведь они столько пережили вместе… Исчезать просто так было бы, может, и правильно, но не вежливо.

– Да и с хозяйкой тоже надо попрощаться, поблагодарить за ночлег… – вслух подумал Мудрый Богомол, а потом про себя добавил: "Увидеть в последний раз ее прекрасные глаза…"

Мудрый Богомол спрыгнул с низкой ветки на песок и направился к кусту, где прошлой ночью оставил влюбленную пару. Он думал, что сказать юноше напоследок, но ничего стоящего в голову не приходило.

– И здесь эти вездесущие муравьи! – с досадой выругался Мудрый Богомол, обходя муравьиную трассу, по которой деловито сновали рыжие трудяги. – Вы чего сегодня так долго носитесь? Солнце уж садится, а вы все еще в работе…

Муравьи не ответили. Им было не положено разговаривать с посторонними. Им было положено только одно: работать, работать и работать на благо муравейника, на благо Матки… Искать строительные материалы для муравейника, искать пищу для Матки…

Мудрый Богомол осторожно забрался под ветки и полез вверх, рассчитывая найти влюбленных там, где он вчера их оставил, примерно в середине куста.

На этот раз он сразу заметил ее. Хотя Затворница сидела неподвижно. Мудрый Богомол узнал прекрасные черты, и его сердце вдруг забилось сильнее.

– Привет тебе, Мудрая Затворница! – сказал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Она не ответила. Мудрый Богомол огляделся и с удивлением обнаружил, что юноши нигде не видно. И сердце на секунду остановилось. А потом – тревога и жуткое предчувствие. В памяти тут же всплыли припозднившиеся муравьи, обезглавленное тело давнего приятеля, который так неудачно для себя отбил у Мудрого Богомола его первую любовь…

– Где мой друг?! – спросил Мудрый Богомол, и в его голосе вместе с дрожью проскользнули железные нотки.

Богомолиха вздрогнула, словно ее только что вывели из забытья. Она медленно повернула голову, и Мудрый Богомол увидел, что из ее глаз текут слезы…

– Только не говори, что он упал и случайно сломал себе шею! – вдруг закричал Мудрый Богомол. Он все понял, и ужас объял его, словно тогда, когда он впервые узнал… – Где мой друг?!!

– Я… – голоса Затворницы было почти не слышно. – Я… убила его…

– Что?! Как же так?! – Мудрый Богомол ожидал чего угодно, но только не такого откровенного признания. – Ты!… Ты такая же, как все!… Ты отгрызла ему голову, когда он…

Мудрый Богомол даже не спрашивал. Он просто кричал, стараясь побороть накатывающий на него ужас.

– Да… Я не смогла… – прошептала Затворница. – Это было словно… Убей меня… Пожалуйста… Я…

Мудрый Богомол закричал. Он попытался взлететь прямо внутри куста и, чуть не сломав крылья, закувыркался вниз. Он упал на песок, и рыжие муравьи тут же набросились на него.

– Я еще жив! Не видите, я еще с головой! – закричал на них Мудрый Богомол и понесся прочь, на ходу скидывая кусачую мелочь. Он кричал, но не от боли укусов, а чтобы заглушить боль внутри.

Как только Мудрый Богомол оказался на открытом пространстве, он изо всех сил забил крыльями. Так, что ему даже не понадобились восходящие потоки воздуха. Вскоре он уже с огромной скоростью летел прочь… Подальше от кустов на берегу моря, подальше от прекрасной Затворницы, подальше от сладких иллюзий и недовольных ускользнувшей добычей муравьев…