Любовь Химеры 2

Глава 1

Олег спустился вниз, чтобы попить воды. Жажда мучила просто нестерпимо после запеченной рыбы с картошкой на ужин. В гостиной тускло горели две настольные лампы, а в кресле, укрывшись пледом, сидела Лиза и что-то смотрела в планшете.

- А ты чего не спишь? Половина третьего уже, – удивился Олег.

- Я выспалась. Читаю, покуда тишина, – улыбнулась девочка.

Они уже вторую неделю жили в доме Пелегина. Сегодня сыграли свадьбу по земным законам Демитрия и Диеры, и все гости разъехались по своим домам.

Пелегин с женой улетели к себе на Глорию. Сказали, что их не будет месяца три, а то и больше, и что Аверины могут остаться жить в особняке. В поселок лучше не возвращаться, поскольку в санатории она больше работать не будет, и этот дом отдадут новому специалисту.

- Что читаешь?

- Истинные Веды мне папа в планшет закачал.

- Интересно?

- Очень. Особенно про антов, жалко их императора, особенно последнего.

- Как же так?

Олег забыл про жажду и присел к девочке. Та подвинулась в кресле, давая ему место, и даже устроилась на плече мужчины и прижалась к нему. Девочка с первого дня ласкалась к нему, как к родному, и это не могло не тронуть полковника, и он отвечал ей тем же.

- После того, как папа уничтожил флот нагов, разрушив луну Лелю, они давно искали способ захватить Мидгард по-тихому. Без войны, исподтишка, и как же это сделать?

- По принципу разделяй и властвуй?

- Точно. Анты были жадны до познаний. Этим наги и воспользовались, давали им технократическме знания. Как вычерпывать недра земли для повышения своего благосостояния, нефть, газ, драгоценные руды, камни, а попутно капали на мозг, мол, неправильно, неверно вы живете – с одной женой, с двумя-тремя-то оно повеселее будет. Зачем вам, высшим жрецам, самим дела по дому делать, готовить, убирать, и вашим женам не пристало. Вы рабов заведите из простолюдинов, пусть они за вас все делают за еду да медный грош. И нафига вам богам молиться вышним, все в ваших руках, все вам подвластно – и недра, и небо, вы сами богам равны. С этого начался раскол в обществе. Многие несогласные покинули острова. И тогда жрецы начали похищать людей и подвергать их психологической и внешней обработке. Делать безропотных рабов для своего служения. А попутно готовились к захвату земель русов, создавая установки для ядерного удара. Но земля Антлании была слишком истощена тысячелетними варварскими выработками, и при первом же испытании произошел сдвиг тектонических плит, который спровоцировал мощное землетрясение, в итоге началось извержение вулкана и еще более мощное землетрясение. В конце концов остров раскололся на две части и затонул на дне атлантического океана.

- А куда же смотрел император?

- Тогда еще не было, правил совет жрецов. Они догадывались, что может быть непредвиденное, и укрылись сами с частью народа, поддерживающего их, на луне Фатте. А потом, якобы повинившись, присоединились к народу Антлании, жившему у берегов Черного моря. Туда переселились не согласные с губительной политикой жрецов.

- Но жрецы ведь не изменились?

- Нет. Затихли, стали работать скрытно. И стали строить храмы с силовыми установками, подчиняющими волю как своих граждан, так и тех, кто приезжал в гости. Антлань всегда была торговым центром, и гостей всегда было много. Также начали похищать людей из Тартарии для создания своих химер. В итоге началась война, и анты, чтоб погубить Тартарию, разрушили своими ядерными установками луну Фатту в то время, когда она была как раз над землями руссов. Вот тогда и случился тот самый великий потоп, Огромные волны трижды обмыли Мидгард-землю. А когда схлынули, образовались новые. Вот тогда -то на Землю и пришли и папа с тетей и женой, и другие, чтобы помочь тем, кто спасся, поднявшись вовремя на вайтмарах. Тогда и образовался материк, который прежде, до потопа, назывался Рассения, потому что существа, пришедшие на него изначально, словно рассеивались по этой огромной благодатной территории. А сейчас Россией зовется.

- А тогда звался Тартарией в честь твоего папы и тети, – улыбнулся Олег, – и звали люди себя детьми Тарха и Тары.

- Верно.

- А анты погибли все или опять успели спастись?

- Успели, конечно. Они ведь просчитали последствия возможные.

- И опять их жизнь ничему не научила?

- Поскольку анты были выходцами из планеты Антлань, что в чертогах бога Велеса, он послал туда своего сына Анта. Следить за порядком и держать жрецов в узде.

- В итоге обуздали его?

- На пару тысячелетий воцарился мир и покой. Антлань процветала. Людей более не похищали, химер не делали, народ не угнетали. Но велась подпольная работа. Жрецы строили подземные ядерные установки. Папа узнал про это. Он думал, что Ант заодно с жрецами. А Ант ничего не знал и не поверил папе. Они поругались, а накануне дня, когда Анты хотели запустить оружие, папе пришлось уничтожить Атлантиду. Иначе бы наутро снова случился всемирный потом, а то б и вовсе сама планета до ядра раскололась.

- Как уничтожил?

- Направленными зарядами откололи эту часть суши от земли, а, отколов, раскололи и затопили в Черном море.

- И что же, весь народ погиб?

- Почти. Еще перед потопом во время войны был построен подземный храм, в котором укрылась часть жителей Антлании, часть светлых жрецов. Впоследствии храм превратился в город, по площади равный Петербургу. Они живут отдельно своим государством. Они тоже предупреждали антов и увели с собой многих из Антлании перед ее гибелью…

- Почему же Ант никого не послушал? Ладно, отца твоего, но своих-то.

- Своих послушал и с проверкой пошел, да только не нашел ничего, оттого и с отцом поругался. И проклял его, умирая, так и не поняв, почему и за что собственный брат родной так жестоко поступает. А папе никогда еще так горько не было ни до того, ни после. Я впервые видела, как он рыдал, в своей жизни вернувшись после домой.

Глава 2

- Здрасьте, приехали, это как понимать?

Олег и Лиза спали вместе в кресле в гостиной, умильно обнявшись и привалившись друг к другу. Я не удержалась и даже сбегала за телефоном, чтобы снять сию тронувшую сердце идиллию.

- Доброе утро, мамочка!

Лиза открыла свои ясные черные сейчас, как у меня, глазки и, аккуратно встав, потянулась.

- Мы зачитались допоздна и уснули.

- Ага, – подтвердил Олег, зевнув.

- Идите, душ принимайте, а я оладьев сделаю пока.

Мой телефон завибрировал, передавая звонок с неизвестного номера. Я ответила.

- Алло.

- Привет. Это Тара, можно, я сегодня к вам в гости заеду, с племянниками увидеться хочется.

- Конечно, можно. Мы дома у папы пока живем.

- Вот как. Ну, я на три дня всего…

- Та хоть на три месяца, – засмеялась я.

- К 12 буду.

- Ладно, жду.

- Кого ждешь? – поинтересовался Олег.

- Тара приезжает, с племянниками познакомиться хочет.

- Отлично, значит, будет нескучно, я сегодня на сутки.

Олег нежно поцеловал меня и, подхватив Лизу на руки, стал подниматься наверх с радостным криком: «Полетели к Мойдодыру!»

К приходу сестры я перешла в урайскую ипостась, чем немало ее удивила, оказывается, мы с ней – как близняшки, только она лет на 15 постарше выглядела.

Часов до четырех они провели с Лизой в комнате.

- Расспросила, что хотела, притомилась и уснула. До утра проспит теперь.

Я одевала Илюшу на прогулку, на улице сегодня было очень тепло и тихо.

- Надо ж было уродиться на папу таким похожим, – умилилась женщина. – На Тарха не сердись. Он вас больше не побеспокоит. И сюда не придет. Не бойся.

- Он действительно с женой развелся задолго до меня?

- Это он тебе так сказал? – округлила глаза Тара. – И когда? В смысле ты уже знала тогда, кто он?

- Да, в том разговоре и сказал, что три тысячи лет как в разводе.

- Вот олень!!! – с чувством выругалась сестра. – Вот кто его вообще за язык тянул? Не узнаю его! Нет, конечно. Женаты.

- Но я его знаю с двенадцати лет. И он никуда не отлучался от меня.

- 14 лет, значит. По времени планеты, где они живут, это как 5 лет здесь, и в это время они виделись, я точно знаю, прости.

- И папа это тоже знал? И позволил ему жениться на мне? – глаза вдруг почему-то сами собой наполнились слезами.

- Папа в гостях у них не бывает. Мог и на слово поверить. Бывает, что расходимся, сходимся. Для нас, многие сотни тысяч лет проживших, в этом ничего такого, в общем-то, и нет.

Я с ужасом смотрела на сестру. Мне 14 лет лгали, а для нее ничего такого?

- Не огорчайся, малышка, – Тара похлопала меня по плечу и открыла нам с Илюшей дверь, – Джива – женщина добрая, мудрая и ко всему уже привычная.

- Хреновая привычка, – я украдкой вытерла слезу.

- Он очень добрый, он самый великодушный из всех существ на свете, что я знаю, как другу цены ему нет. Но как мужика я б его ни одной бабе во Вселенной не пожелала. Честно. Самое смешное и невероятное в том, что он всех вас любит совершенно искренне, ничуть не лжет, говоря это.

- Значит, на самом деле не любит никого. Кроме себя. А к остальным так, нежность и желание.

- Любит первую жену свою Майю, как первую, самую яркую, самую большую, чистую и несчастную любовь. А к остальным действительно нежность, влюбленность, желание отогреться, забыться. Потому и перебирает, до сих пор похожую ищет.

- Как же Джива это терпит?

- Да тупо по-женски, по-бабски жалеет. Навроде как собачку без ноги, хорошенькую, миленькую, с огромными печальными преданными глазами, которая и руки-то лижет, и хвостиком-то виляет. Как не пожалеть, не пригреть. А то, что иногда гадит в уголке, так ей, милоте такой, и простить можно, и так в жизни настрадалась.

- Если б я только все это знала, и близко бы к нему не подошла.

- Что написано в книге Рода твоего пером – того вовек не вырубить и топором. Из всего того, что с тобой случается в жизни, извлекай уроки, делай выводы и старайся не повторять прежних ошибок. Любая жизненная ситуация дается нам, как ступенька, пройдя через которую, мы встаем выше на пути своего духовного развития. А переживать понапрасну о том, что уже никак не сможешь изменить – преступная трата драгоценного времени и сил.

- Почему именно преступная?

- Потому что и время, и силы можно потратить на другие, более важные и достойные дела.

- Ну да, ты права, – кивнула я и вздрогнула всем телом от голоса Демитрия, пронзившего сознание.

- Оставь Илюшу на Лизу и мухой к нам в контору дуй, у нас тут ЧП.

Глава 3

- Можно присесть?

Подняв голову, Олег аж вздрогнул: перед ним с подносом снова стояла стройная высокая блондинка. Только у этой волосы были пышные, кудрявые и глаза серые, а у Корневой волосы прилизанные, прямые и глаза голубые. Да и вообще не похожи они, у этой личико округлое, приятное. Улыбается вон как открыто. Не то что исчезнувшая куда-то нагайна. Чтоб ее черти в пекло утянули.

А еще это милое создание, судя по ауре, было человеком, что Олега несказанно обрадовало, ибо для сорок четвертого отдела это – крайняя редкость.

- Я здесь новенькая. Еще не освоилась, а вы здесь почти единственный человек.

- Как я тебя понимаю! Садись! – Олег радушно улыбнулся девушке.

Та аж расцвела от облегчения.

- Я – Снежанна Алексеевна Савина. Двадцать восемь лет Младший лейтенант, выпускница спецшколы Федеральной службы. Приемный ребенок в марсианской семье, родители – оппозиционеры нынешней марсианской власти. Мозг развит на тридцать процентов. В прошлой жизни была волхвичкой культа Велеса. Обладаю некоторым багажом ведических знаний и умений. В этой жизни счастливо замужем и имею двоих сыновей-близнецов. Говорю все это, потому что все равно спросил бы, – договорив на одном дыхании, девушка выдохнула и улыбнулась.

- Ого, – щелкнул языком Аверин, – ну, коль ты ведьма, значит, мне нет нужды представляться?

- Аверин Олег Алексеевич, сорок семь лет, полковник. Всю жизнь проработал в отделе по борьбе с терроризмом. 3 ранения, два ордена мужества, однажды лично предотвратил покушение на президента, но эта информация секретная, – улыбнулась девушка.

- Откуда знаешь тогда? – насторожился Аверин.

- Так я же ведьма, – пожала плечами девушка. – Продолжать?

Аверин оправил в рот очередную ложку рассольника и кивнул

- Молодая жена у тебя, лет на 20, а то и больше, моложе, у вас с ней невероятная сексуальная совместимость. Вы в этом плане подсажены друг на друга, как наркоманы на иглу. Есть ребенок, скорее всего, мальчик, маленький совсем еще младенец, на тебя очень похож, – улыбнулась девушка и стала есть суп.

Далее ели молча, сосредоточившись на вкусном ужине, пока не отвлекла тревожная сирена и мигание красных огней в помещении.

- Внештатная ситуация сто двенадцать. Блокировка дверей помещений. Внештатная ситуация сто двенадцать. Блокировка дверей помещений, – оповещала сирена встревоженным женским голосом.

На двери сверху спустилась металлическая броня. На стеклянные стены опустилось второе бронированное стекло в 3 пальца толщиной, впрочем, на обозрение это не повлияло.

- Кто-то, особо опасный, вырвался из изолятора, – зашептались вокруг существа в человеческой оболочке.

- И кто их усмирять будет, интересно знать? Если мы все здесь застряли, всей сменой! – раздраженно вопросил ориок по рождению, верзила Сорокин.

- Ну, есть же там охрана, – робко напомнила Снежанна.

- Издеваешься, – хрюкнул Сорокин, – и Аркадьича, как назло, нет.

Все прильнули к стеклянным стенам и видели, как куда-то вперед бросились люди с оружием, человек 20, минуты три никто больше не пробегал, а затем опрометью промчался, кажется, Смородин, а за ним – худая высокая женщина с черными волосами в каре. И она, кажется, была в таком же платье, что и Дора сегодня с утра, бывает же такое.

Глава 4

- Что там? – спросила я, догоняя Смородина.

- Психоделик на свободу вырвался, – на бегу ответил мужчина и вдруг резко замер, как вкопанный. – Постой, ты-то куда намылилась? Козявка, и двадцати секунд не продержишься.

- Какой он расы?

- Лиорд.

- Сделаю в два счета, только под ногами не путайся, – я перешла в ардонийскую ипостась и на бегу сдернула с себя платье и белье.

- Ты что делаешь, чокнутая? – выпучил глаза Люцифер.

Я молча собрала всю накопленную за эти недели энергию, коей было немало и давно уже нужно было потратить, и преобразовала ее в ардонийский зов. Самый мощный, что когда-либо генерировала. Не знаю, конечно, насколько мощный этот психоделик. Но если не упадет в обморок и не замрет, то ослабнет точно. А когда подойдет поближе…

- Стой, глупая, он королевских кровей, – прорычал Люций

Но я уже ввела код доступа в заблокированный отсек, бронированные двери разошлись, и нашим глазам предстала жуткая картина. 22 бойца-охранника усыпали собой небольшую, в 3 шага туда-сюда, комнату, их лица были, как у столетних, сморщены и высушены, хотя всем было максимум 35. В глазах застыл невероятный ужас. Посреди этой жуткой братской могилы во весь рост стоял высокий, больше двух метров, худощавый парень с неестественно белым цветом кожи, ярко-зелеными, блестящими, как у наркомана, глазами, тонкими розовыми губами и белыми, прямыми ниже плеч волосами.

Арлег-психоделик так и дышал энергией, отлично сейчас наевшись благодатной энергией животного ужаса людей в предсмертной агонии, причем, коллективной. Сейчас многие считают, что всем языческим богам приносили человеческие жертвы, что наглая и бессовестная ложь. Приносили только арлегам, Люциферу, например, детям его и всей их братии. И то только те, кто им поклонялся. Ибо только они питаются темными энергиями ужаса, смерти, страха, ненависти, отчаянья.

Для всех остальных богов такая энергия неприемлема, чужда и даже губительна. Наоборот, чем лучше людям, тем лучше и им от их благих вибраций.

Психоделики – самые страшные и бессовестные из арлегов. Они могут мысленно для каждого человека воплотить его самый страшный и ужасный кошмар, а пока человек бьется в ужасе, видя только перед своими глазами, как его кусает собака или как заживо сгорают его дети, они с циничной улыбочкой пьют его жизненную силу.

И сейчас я поняла, что переоценила себя. Этого так просто не возьмешь.

Увидев меня, парень округлил глаза и цинично улыбнулся.

- Детка хочет поразвлечься? Что ж, я не против. Я даже сверху быть позволю и силой поделюсь, если понравишься. Только позволь сначала с батюшкой повидаться, 6 тысяч лет не виделись как никак.

- И еще бы столько было бы неплохо.

Люцифер отодвинул меня себе за спину, больно ущипнув за руку, мол, не высовывайся.

- Что ж ты, папа, сыну родному не рад, – опять покачал головой парень, – не обнимешь, к сердцу не прижмешь?

- Я б и рад. Да одно касание к тебе, боюсь, мне жизни будет стоить, – усмехнулся Люций.

- Я не виноват, что родился таким, я всего лишь сын своего отца и своей матери.

В голосе психоделика послышались нотки злобы.

- Мы все подчиняемся определенным законам и правилам. Ты же не признаешь ничего, оставляя за собой лишь смерть и пепел.

Я почувствовала, как воздух в помещении сгустился, словно тяжелая дымка опустилась: Люцифер начал воздействие на сына.

- Так нельзя, нужно хоть что-то оставлять за собой, иначе, в конце концов, лишь пустота и останется.

- Вселенная большая, на мой век хватит, – пожал плечами парень.

И медленно пошел к отцу прямо по трупам, тот попытался наложить на него оковы энергетическими цепями, но парень лишь плечами передернул, и они осыпались, как песок.

- Я шесть тысяч лет по капельке пил своих надзирателей, а ко мне приставляли самых сильных, самых опытных, я сейчас подпитался неплохо свежим потоком. А ты стар и слаб, от оргий толку мало, силенки-то не те уже, а свежую кровь дают теперь тебе все реже. Слабеешь, бать, слабеешь, на покой пора.

Да что же он стоит-то и ничего не делает! Я поражалась замершему, как статуя, Люциферу. Неужто и правда, старый пес давно уж без зубов?

Парень подошел, схватил отца за горло, чуть приподнял над землей и стал забирать его силу себе. Невооруженным глазом видела эту дымку меж ними. Что он делает, зачем отдает. Помочь решил сыночку, гад!

Я собрала все энергию из пространства, что только могла, и усилила зов. Сейчас надо бить, пока не ждет.

Подошла в плотную и окутала парня плетьми зова. Дрогнул, поддался, оглянулся. Почти хочет.

- Оставь его. Потом добьешь, и так, как гирлянда, сияешь. Пойдем со мной.

- Да откуда ж ты взялась такая? – усмехнулся парень.

- Откуда же и ты, – улыбнулась я, придвинувшись совсем близко, прильнула всем телом.

- Заключенная тоже?

Кивнула, кидая пошлые взгляды.

– Суккуб? ( Суккуб –Демон питающийся сексуальной энергией).

Снова кивнула.

– Пошли, – усмехнулся мужик, уронив почти бездыханного отца на трупы.

Взял меня за руку, и мы вышли из камеры. Существо заблокировало дверь, чтобы отец не вышел. Мы прошли по коридору с камерами и вышли в зал наблюдений для охраны, заполненный мониторами с изображениями с камер слежения, что стояли в каждой камер.

Парень резко остановился, бросил меня на первый попавшийся стол и быстро сдернул опостылевшую белую тюремную пижаму. Он уже был готов к бою, вот это размерчик. Аж затошнило от страха и омерзения. Я понимала, прелюдий не будет, только действо, мгновенное и беспощадное. Поэтому соскочила со стола с другой стороны.

- Ну и чего испугалась, суккубочка? – усмехнулся мужик. – Не бойся, не порву. Прежде приласкаю хорошенько. Войдет, как по маслу.

Глава 5

Мужчина стоял, привалившись к стене, и постарел, кажется, лет на 20: глаза впали, лицо все покрылось глубокими морщинами, его шатало. Но, увидев меня, он кинулся ко мне обниматься, чем ввел меня в ступор.

- Жива, девочка моя! Жива!

Мужчину всего трясло, он прижимался ко мне, как к родной и любимой. Словно всем сердцем боялся меня потерять.

- Жива, слава Роду. Жива!

- Конечно, жива, что мне сделается, – я оттолкнула от себя Люция, - только пришлось сыночка твоего упокоить.

- Сам виноват, – поморщился тот, – сразу надо было. Пожалели сдуру.

- То есть претензий ко мне нет. По сему факту.

- Нет, конечно, ты же жизнь мне спасла. Я тебе еще обязан, – улыбнулся Люцифер, поправляя мои волосы.

- Скверно выглядишь, – покачала я головой.

- Ничего, я быстро восстанавливаюсь, – улыбнулся Люцифер.

- Как?

- Младенцев не ем, не бойся, – усмехнулся Люцифер, – шестнадцатилетней девственницы вполне достаточно будет. Правда, найти таковую все сложнее нынче, на двенадцатилетних скоро перейти придется.

- Не надо! – с ужасом прошептала я, прекрасно понимая, что, хоть тон и шутливый, но, скорее всего, не шутит!

Зов еще не утих во мне, и я, повинуясь ему, потянулась к губам мужчины и впилась в них своими, отдавая ему часть своей силы. Он принял аккуратно, осторожно, но пил меня. Его язык был убийственно нежен и будил во мне желание страстного продолжения. Его руки сжимали меня все крепче, такие уверенные, такие горячие. Я не знаю, чем бы это все закончилось, если бы не окрик Демитрия:

- Совсем охренели, что ли?!

Даже после окрика расстались мы неохотно. Я смотрела на Люция, его глаза ожили и улыбались, лицо порозовело, морщинки чуть разгладились.

- Не убивай и не мучай никого, – тихо попросила я.

- Не буду, – ласково улыбнулся Люций.

Демитрий грубо схватил меня за руку и потащил куда-то.

- Я в порядке, все под контролем, – я попыталась выдернуть руку. – Я просто хотела напитать его, чтобы ему ни пришлось никого убивать для этого.

- Я так и понял.

Демитрий втолкнул меня в лифт. И нажал -12.

- Куда мы?

-Тебе нужно остыть.

- Да я в порядке. Правда.

- Да я вижу. На минуту бы позже пришли, и на фильм для взрослых попали бы.

Двери лифта распахнулись Демитрий снова взял меня за руку и ввел в комнату психологической разгрузки. Там царил полумрак, играла приятная тихая музыка, был аквариум во всю стену с рыбками и фонтан с купидонами, еще удобные мягкие кресла и мягкий ковер для медитаций.

- Жди здесь, – скомандовал Демитрий. И запер меня в комнатке. Одну.

Я вздохнула и повернулась к аквариуму. Всегда любила здесь бывать и наблюдать за восемью рыбками. Реально умиротворяет. Все такие необычно яркие, радужные, с Глории. Я легко и плавно закружилась под музыку, закрыв глаза и отдавшись чувствам, и неожиданно оказалась в чьих-то сильных, теплых руках. Вдохнула, прижимаясь к телу: запах родной, любимый, я выгнулась в руках мужа, отклоняясь назад, он легко закружился вместе со мной по комнате. Я легким быстрым движением сорвала с него пиджак и стала расстегивать рубашку, прильнув губами к шее и медленно спускаясь по ней все ниже. Дыхание мужа участилось, когда я провела по шее языком, вырвался стон. Скинула с него рубашку и медленно, спускаясь ниже по телу жаркими поцелуями, опустилась на колени и расстегнула брюки и спустила вниз белье. Одно прикосновение моих губ привело полувялый фаллос в полную боевую готовность, но я не торопилась, водя то языком, то губами вниз и вверх, нежно дразня и возбуждая все больше.

Встала, разделась, усадила мужа в кресло и устроилась сверху. Весь процесс контролировала сама, двигаясь, как мне хочется, муж лишь наслаждался, жадно целуя мои груди. Его руки я держала в своих над его головой, я двигалась все быстрее и минут за 5 умудрилась кончить несколько раз. Но все было мало: ардонийский зов не так-то просто успокоить, только болью, причем довольно сильной.

- Встань, – велела я мужу.

Он повиновался, а я опустилась на колени, повернувшись к мужу спиной. Он тоже опустился на колени и вошел в меня. «Не туда,» – с раздражением подумала я. Вслух попросить постеснялась и мысль послать от чего-то тоже. Думала, сам поймет, но это не Алекс, точнее, не Тарх, а раньше мы это не делали никогда. Вот и не дошло до полковника, что хочет его развратница-жена. Но и так неплохо.

– Глубже, пожалуйста, сильнее и быстрее.

Мой тон был приказным, сегодня я – хозяйка положения. Муж безропотно и старательно подчинился, от его ударов стало больно где-то в животе, но недостаточно.

– Схвати меня за волосы.

Подчинился снова.

- Сильнее!

Мои волосы были тут же захвачены в пучок и голову с силой рванули назад, так что от боли я вскрикнула. Олег прижал меня к себе, его зубы сомкнулись на моем плече, его пальцы до боли оттягивали соски, правая рука больно хлестанула по бедру, удары внутри меня приносили уже невыносимую боль. Когда зубы мужа в очередной раз сомкнулись на плече, я взвыла, как дикая пантера, от накрывшего наслаждения. Муж прижал меня к себе, не давая пошевелиться, нанося удар за ударом, у меня аж в глазах потемнело от боли, но сама хотела – вот и наслаждайся. Наконец, нестерпимо сжав мои груди, муж тоже достиг высшей точки и, тяжело дыша, оттолкнул меня от себя довольно грубо. Мы, тяжело дыша, упали на ковер.

- Я и не знал, что ты из этих, – минуты через три, отдышавшись, сказал муж.

- Из каких, из этих? – усмехнулась я.

- Ну, эти, садомазо.

- О, что такое садомазо, ты сейчас и понятия еще не имеешь, – рассмеялась я, целуя его в плечо, – если хочешь, просвещу.

Глава 6

Люций, и правда, ждал меня у выхода с букетом белых лилий. И откуда знает только, что я их люблю.

- Позволь пригласить тебя на ужин. В знак благодарности, – улыбнулся он, протягивая букет.

- Если только недолго, меня сын ждет. Но есть, и правда, хочется.

- Хорошо, недолго, – кивнул Люций, – давай на твоей поедем, я поведу, здесь рядом. Как назвали кроху?

- Ильей.

- В честь дедушки, значит. Мило.

Я хотела было возмутится, но вовремя вспомнила, что второе имя Перуна – Илым, то есть Илья. И день рождения его второго августа не зря до сих пор Ильин день называют. И не зря он покровителем воинов считается даже сейчас. Но имя выбрал Олег и вряд ли отец на него влиял, но рассказывать об этом Люцию я не стала.

Водил Люций безобразно, жал под сто семьдесят и периодически выезжал на встречку, светофоров так и вовсе не замечал. Я всю дорогу испуганно вжималась в кресло. Дьявол лишь посмеивался, поглядывая на меня.

- Надо будет записать в свой ежедневник и подарить тебе ко дню рожденья нормальную машину, а не это – позор пародии на средство передвижения, – заявил Люций, когда с лихим разворотом влетел на парковочное место у ресторана.

- Благодарю, но меня моя Ладушка вполне устраивает.

Люций насмешливо хрюкнул и вышел из машины, я не стала дожидаться, пока он обойдет машину и откроет мне дверь. Сама торопливо вышла и, поставив машину на сигнализацию, пошла к мужчине, намеренно оставив цветы в машине.

- Твое заведение? – спросила я, поднимаясь с ним под руку по лестнице в Гранд-ресторан.

- Мое, – кивнул мужчина.

Зал поражал своим вычурным великолепием и блеском. Посетителей было довольно много: мужчины в дорогих костюмах, женщины в вечерних туалетах и бриллиантах. Я в своем простом розовом платьице, что когда-то подарил муж, почувствовала себя пугалом.

- Зато ты естественна, этим и прекрасна, – шепнул мне Дьявол на ушко, – нам туда.

Он повел меня по лестнице на второй этаж. Поднявшись, открыл мне дверь в небольшую уютную гостиную с настоящим горящим камином. Посреди комнаты стоял большой круглый стол, уставленный едой.

- Прошу.

Люций отодвинул мне стул, сел сам и налил мне и себе клюквенный морс из графина.

- Спиртное не предлагаю, так как кормишь. У малыша хороший аппетит?

- Отменный, – кивнула я.

- Богатырем будет, значит, как дед. За детей?

Люций с улыбкой поднял бокал.

- Из твоих уст и сегодня – это садизм какой-то.

- Почему же? Я сам сотни раз умирал и рождался. Очередная смерть для Скипера будет лишь во благо. Быть может, поймет наконец, что в мире важна не только его собственная задница.

- А сам-то ты это когда поймешь?

- А что я? Я вообще сделал для людей за свое время в сотни раз больше, чем все эти сварожичи! Сама посуди, сами они на вайтмарах по Вселенной летали, врата междумирья с одной планеты на другую строили. А людям что они дали простым? Плуг простой, щипцы кузнечные да невод? Люди в нищете прозябали, руками голыми поля пахали да одежду в реке стирали. Сама подумай, если б сладко им так жилось, разве отреклись бы они от богов своих? Разве позабыли бы их так быстро? Я дал им прогресс. Паровоз, пароход, самолет, телевидение, интернет, в конце концов! Ну, и так по мелочи типа стиральной машины, чайника и газплиты. Ты ведь сама всем этим ежедневно пользуешься и вряд ли согласишься отказаться от всего этого, готовить на костре и стирать в реке?

- Не было у них этого и не надо им было, зато в гармонии с природой и Вселенной жили. А сейчас что? Дал им технократические удобства, а взамен души забираешь.

- Боже, что за высокие слова, – поморщился Люций, – права выбора я не отнимал ни у кого, каждый сам волен выбирать, кому и чему служить.

- Нет, отнял! Ты отнял у них память рода! И они не могут быть объективны, потому что не помнят, как было раньше, кем они были раньше на самом деле. А тех, кто может вспомнить и что-то изменить, ты убиваешь, как тех несчастных подростков.

- Иногда смерть, особенно насильственная, идет в большее благо для души, чем долгая, но бессмысленная жизнь.

Люций улыбался мне, как несмышленому ребенку, чем откровенно меня бесил. Но, помня слова Демитрия, что он не имеет надо мной власти, пока я спокойна, я и старалась быть спокойной.

- Вряд ли жизнь этих детей была бы бессмысленной, – усмехнулась я, отправляя в рот кусочек хрустящей жареной свинины.

Мясо было в меру перченым, пряным, сочным и просто таяло во рту.

- Вкусно? – поинтересовался Люцифер с улыбкой.

- Очень! – кивнула я.

- Заходи хоть каждый день, тебе здесь всегда рады. Как и в любом моем заведении.

- Благодарю, но я и сама неплохо готовлю, а по клубам гулять нет ни времени, ни желания теперь.

- Ну да, ребенок, муж на 20 лет старше, который и сам никуда уж в силу возраста не пойдет и тебя одну не отпустит.

- А ты бы разве отпустил?

- Одну, конечно, нет. А вот сопроводил бы с удовольствием, куда угодно. Предпочтительнее, конечно, до спальни, в этом я его понимаю. Какую из твоих ипостасей он предпочитает больше? Темненькую, светленькую или рыженькую?

- Я не меняю.

- Тоже верно. Будет чем удивить, когда наскучит одна и захочется разнообразия. Избавишь от необходимости измен. Хотя кому захочется изменять ардонийской жрице высшей касты?

Глаза Люция загорелись похотью, наглой и неприкрытой, того гляди, облизываться начнет. Я поспешила перевести тему:

- Что такого показал тебе твой сын, что ты остолбенел и позволил себя пить?

- У всех есть свои страхи, даже у меня, – улыбнулся мужчина.

- Какие? – не утерпела спросить я.

- Страшные, детка, страшные. Твоей не окрепшей еще психике лучше этого не знать.

Глава 7

На следующий день я решила отправиться в город за покупками, чтобы побаловать домашних чем-нибудь особо вкусненьким. Только спустилась с крыльца и прошла несколько шагов, как появилось неприятное ощущение, что кто-то дышит в спину. Резко обернулась: никого… Но, посмотрев вперед, увидела, что к кованым воротам идет высокая статная девушка с длинными, густыми, слегка волнистыми каштанового цвета волосами. Одета девушка была в кожаный черный плащ, что был сейчас распахнут, на шее был красиво повязан серый шарф. Одета девушка была в элегантный черный брючный костюм. И двигалась невероятно грациозно и быстро. Подойдя к воротам, девушка обворожительно улыбнулась.

- Здрава будь, сестрица Сварожечка! Можно ль войти мне в дом отца моего? Повидаться да с тобой познакомиться. Я – Девена, сестрой тебе по отцу прихожусь.

- Конечно!

Я искренне обрадовалась старшей сестре. И открыла засов на воротах.

- Входи! – улыбнулась я, распахивая перед сестрой калитку.

- Не впускай ее!!! – с ужасом закричала Тара с крыльца, но было уже поздно.

Девена, или же в миру Диана, дочь Перуна – покровительница всех лесных зверей и охоты – вошла во двор, а меня в спину тут же толкнули чьи-то сильные лапы, а горло чуть прикусили острые зубы.

- Молодец, Снежок, ай, молодец!

Ласково похвалила хозяйка своего исполинского питомца.

Снежок гортанно рычал, давление клыков не усиливал, но я отлично понимала: достаточно одного слова от хозяйки – острейшие зубы сомкнутся, позвонки хрустнут, голова моя в ту же секунду отделится от тела. Дожидаться этого не стала, сгенерировала электрический заряд, перейдя в урайскую ипостась, и сбросила с себя собаку. Тут же вскочила на ноги, приняв боевую стойку, сестра с ужасом смотрела на меня. В ее руке, откуда ни возьмись, появился меч, и она кинулась с ним на меня. Накинулась убивать. На еще совсем недавно милом личике была лишь уродующая ярость. Голубые, как у матери, глаза сияли нездоровым блеском. Меча у меня не было, поэтому осталось лишь перейти в полную Ардонийскую ипостась и уклоняться. В какой-то момент собака, огроменная лайка, ожила и снова кинулась на меня. Мне ничего не оставалось, кроме как отсечь ей ардонийскими когтями голову, хоть и жалко было животину – красивая и хозяйке верная, за то и пострадала.

Девена взвыла и бросилась на меня, ранив в плечо. Меч прошел через броню, как через масло, вот это острота! Воспользовавшись моментом, я схватила сестрицу за локоть, безжалостно выкручивая и ломая руку. Сестрица взвыла от боли, я отбросила ее на снег и вытащила из раны меч, но не воспользовалась им, а отбросила в сторону. Сестра не оценила, не унялась, лишь вскочила на ноги и со всего маху ударила в грудь кулаком да лишь взвыла, сломав от мощного удара о сталь кости всех пальцев сразу. Я, воспользовавшись секундочкой, схватила ее за горло и прижала к мощному стволу кедра, росшему во дворе.

- Что-то неласково ты знакомишься, сестрица! – выдохнула я ей в ухо, перейдя в урайскую ипостась.

- А не сестра ты мне! Овца приблудная! – со злобой выкрикнула воинственная богиня.

- Так ты что ж, меня к отцу ревнуешь? – усмехнулась я, немало удивившись. – Да ладно! В твоем возрасте несерьезно уж как-то.

- Не отец он тебе, мерзкая тварь, не отец, поняла! Тебя вообще на свете не должно было быть! Мразь!

- Это ты ему не дочь с тех пор, как под Люция легла! – услышала я злой голос Тары за спиной. – Но выбор ты свой сделала сама. Так что и ревности твои излишни.

Девена больно пнула меня в колено, и я отошла, решив, что она поуспокоилась.

- Да больно нужно мне его соплежуйство, – выкрикнула Девена с презрением и, резко развернувшись, прижала уже меня к стволу кедра и схватила за горло.

– А вот если ты, девочка, еще раз хоть на шаг приблизишься к моему мужчине, тебе не жить, поняла? Кто угодно, но не ты, мразь, – прошипела мне в лицо сестра.

- А ты вообще в курсе, что мразями в народе называют его детей, его и его законной жены Марены, тети твоей, если я не ошибаюсь.

Сестра побледнела, как полотно, даже губы задрожали.

– И это не я к нему приближаюсь, а он ко мне. Так что с ним и разбирайся, если есть желание.

Я схватила сестру за запястье удерживающей меня руки и почувствовала, как ломаются его кости.

- Да злая я сегодня, злая. И еще учти на будущее: я – не папа, не пожалею. Сунешься еще раз – голову отрежу.

Я продемонстрировала сестре ардонийские когти, а она мне … в лицо плюнула!!! Развернулась, чтобы уйти, но я такого прощать не собиралась, силой схватила сестру за волосы. Мне, видать, еще и Тара помогла, потому что Девена дергалась, но не сильно, а глаза Тары ярко сияли. Я тем временем собрала все волосы сестры в пучке, не оставив ни одной прядки, подняла их как можно выше и чиркнула когтем у самого затылка. Сестра с размаху грохнулась на снег. Быстро встала, еще ничего не понимая, уставилась на меня, а когда увидела в моих руках свои прекрасные волосы, взвыла так, что лес затрясся, и кинулась было на меня, но вдруг упала на колени и схватилась за горло, словно пытаясь снять удавку.

- Пошла прочь, мразь! – прошипела Тара. – Я тоже жалеть не стану! Довольно тебе прощалось! Кончилось наше терпение!

Поверженной богине ничего не оставалось, кроме как исчезнуть, словно ее тут и не было.

- Шизанутая! – выдохнула я.

- Во, точно! Самое правильное слово. С детства такая, а главное, сколько жизни ни учи, не понимает никак!

Согласно легенде ведь так было:

"У Перуна и Дивы-Додолы родилась дочь Девена. Гордостью и красой Девена пошла в матушку Диву, а мощью - в батюшку Перуна.
Обучилась она разным премудростям: оборачиваться зверем лесным, рыбой плавать в реках и в морях, а в небесах летать грозной птицей Магур. И стала Девена - великой охотницей, ибо умела завораживать зверей, птиц и рыб.
Ехала как-то Девена чистым полюшком. Одной рукой она метала копье в поднебесье, а другой булаву, а потом подхватывала их за сотни верст от того места, где она их бросала.
Впереди ее бежали два больших страшных волка, на правом ее плече сидел сокол, на левом - белый кречет. Вслед за Девеной ехал Велес. Он кричал вслед Девене по-звериному, свистел по-соловьему. Но Девенушка не откликнулась на зов Велеса.
- Та Девенушка будет не мне чета! - ужаснулся Велес.
Ехал навстречу Девене Даждьбог. Он заехал к ней с белого лица, слез с коня, раскланялся и вежливо спросил:
- Ты куда, Девенушка, держишь путь?
- Еще еду я в светлый Ирий! Я хочу съесть яблочки Ирия и на трон Сварога усесться!
Вскочил Даждьбог верхом на коня и поехал в Сваргу.
И приехал в Ирийский сад и сказал Перуну - так и так, что-то расшалилась дочка твоя, играет в ней Дыева кровь.
Разыгралось сердце Перуново. Поехал он навстречу дочке. Рыкнул по-звериному - и разбежались волки, что бежали перед Девеной. Свистнул по-соловьему - и улетели сокол и кречет. Поначалу хотел Перун дочку словами урезонить. Но Девена и не послушалась батюшку.
И тогда съехались Перун и Девена в чистом поле. Бились копьями и палицами, секлись мечами. Но поломались у них и копья, и мечи, и палицы. Обернулась Девена Львицею, а Перун Львом. И поборол Лев мощную Львицу. Тогда Девена обернулась птицей Магур, а Перун - Орлом. И вновь поборол Орел птицу Магур. Тогда Девена обернулась Белорыбицей. Призвал Перун на помощь богиню судьбы Макошь, и та вместе с Долей и Недолей связали частый невод. И поймал Перун этим неводом Девену.
Тут Девена судьбе покорилась и Перуну поклонилась.

Глава 8

В доме было сонное царство, все спали, привалилась и я к мужу под бочок, но захотелось мне совсем не спать. Такой он хороший, любимый, мужественный, так с Лизой поладил, к сыну ночами встает, когда дома. К произошедшему мы более не возвращались, забыли и забыли, хотя чувство вины его все еще глодало, но он сделал выводы, я была уверена.

Хороший мой, любимый мой, нежный мой! Я сама не заметила, как начала осыпать лицо мужа поцелуями. Испугавшись, что проснется, прекратила.

- Продолжай, – промурлыкал муж, обнимая меня.

- Прости, не хотела будить.

- Знаю я, чего ты хотела. Продолжай.

Муж развалился на постели и откинул одеяло, привлекая меня к себе. Его рука скользнула под платье и Аверин обалдел: сегодня вместо колгот я надела теплые гольфы, доходящие до бедра, и белья на мне тоже не было: слишком часто муж их просто рвал в пылу страсти, так к чему лишние расходы?

- Не понял, это кому уже с утра так повезло?

- Соседу, разумеется, – усмехнулась я, нацеловывая мужа.

- Волку или медведю?

- Нет, вот волку сегодня не повезло. А ты просто изорвал уже все приличные трусики, так что теперь я буду ходить без них, ну, а гольфы – это вообще очень удобно для таких озабоченных дамочек, как я.

- Слава тебе, Господи, созналась.

Пальцы мужа вдруг оказались очень глубоко во мне.

- Больно ведь, – поморщилась я.

- Ты ведь любишь, когда больно, – вторая рука Аверина слегка придушила меня.

- Нет. Обычно я за нежность, максимум, за страсть.

- Ах, за страсть.

Олег жарко поцеловал меня в губы, задрал платье и повернул меня на бок. Я почувствовала губы Аверина на бедрах. Пальцы внутри меня стали невероятно нежными. Я застонала, выгибаясь от удовольствия. Мою негу прервал звонок мобильного – звонил Влад. Я потянулась за телефоном, помня свое обещание отвечать на каждый звонок.

Олег тем временем расстегивал платье.

- Да, папочка, слушаю.

- Не помешал? – осведомился отец.

- Нет, все спят, я тоже лежу, отдыхаю. Телефон на беззвучном.

- Мы с Женей приглашаем вас сегодня к нам на ужин. По очень важному поводу. Отказ не принимается, – голос папы был крайне бодрым, даже возбужденным.

- Ой, пап, давайте-ка лучше вы к нам, – я выгибалась под губами мужа, ласкающего шею и плечи, – у нас тут гости, не оставишь, сестра моя по Пелегину, а сегодня и муж ее приедет знакомиться.

- А мы не помешаем?

- Нет, конечно.

- Ладно, тогда мы к вам, но Женька уже всего купила, приготовим, привезем, так что не парься, отдыхай. К шести будем.

- Хорошо, ждем.

- Гости будут? – спросил Олег.

- Ага.

- В город за продуктами съездить?

- Тара поехала.

Я увлекла мужа на постель

Глава 9

Тара, она же Таруса, некогда вышняя берегиня земли русской, а в миру у нас Тамара Вадимовна Баринова, оказалась искусным кулинаром. Хотя по профессии гемо-биолог, занималась выведением новых видов растений для разных планет. Ее муж, Барма, в миру Борис Сергеевич, системный администратор в аэропорту, как он выразился, на самом деле в космопорту. В книге мудрости Перуна эта должность зовется хранители врат междумирья. Техники, обслуживающие космопорт с прямыми линиями с одной планеты на другую, как железная дорога из одного города в другой, только по энергетическим струнам Вселенной намного быстрее и с одной планеты на другую. Когда-то у нас тоже были такие. Отец разрушил еще в первую войну с антами, чтоб не ходили косяками всякие там личности неблагонадежные.

Людьми оказались очень веселыми общительными и быстро нашли общий язык с Женей, Владом, да и с нами.

Папа принес 3 букета цветов – мне, Лизе и Таре, и выглядели они с Женей крайне счастливыми и довольными.

- Все получилось, Дора, все получилось, спасибо тебе!

Женя, плача от счастья, обняла меня.

- Вообще-то это не мне, а Лизе и Пелегину, – поправила я.

- Всем вам. Всем спасибо. У меня ведь все получится? Все ведь будет хорошо?

- Ну конечно, дорогая не смей даже думать о плохом.

Обнимая Женю, я передала ей часть своей энергии, укрепив иммунитет и психическое состояние, направив на позитив все мысли. За ужином отвлек звонок мобильного. Звонили с нового номера. Я ответила.

- Слушаю.

- Добрый вечер. Это Борис Смородин.

Мог бы и не представляться, этот нежный, вкрадчивый баритон узнала сразу.

– У тебя все хорошо? Не повредила тебя эта коза неуравновешенная?

- Нет. Все в порядке.

Я встала и вышла из-за стола в другую комнату.

- Я приношу свои извинения и обещаю, что она больше и близко не подойдет ни к тебе, ни к твоим родным, не бойся.

- Я и не боюсь. Еще раз сунется – не то что без волос, без головы останется.

- Понял, справедливо. Там от меня подарок должны были доставить.

На этих словах в домофон позвонили, кто-то стоял у калитки.

- Это курьер, иди, открой, я хочу знать, понравилось ли.

Я послушно вышла на улицу, прошла до калитки, поздоровалась с курьером, расписалась за доставку шикарного букета роз и большого пакета.

- Открой, – судя по голосу, Люцифер улыбался.

Я открыла пакет, сверху лежала коробка с резиновыми игрушками для жевания.

- Это пригодится, когда зубки прорезываться начнут, а начнут у вас уже скоро, так как доля ардонийской крови у Илюши, конечно, есть.

- Спасибо, – сухо поблагодарила я.

- А внизу подарок для мамочки.

Я присела на скамейку, вытащила пакет с игрушками. Внизу в пакете была подарочная коробка, я открыла ее, и первое, что бросилось в глаза – золотая брошь в форме розы с красными и белыми камушками. Судя по блеску, рубины и бриллианты. Брошь была приколота к черной кружевной ткани.

- Это палантин, в жару он охладит, в холод согреет, как нежные руки любимого. Носи его и думай обо мне. А потом, когда придешь ко мне, я буду заворачивать в него твое прекрасное обнаженное тело и покрывать нежными, неспешными поцелуями, доводя тебя до безумия.

Голос Люция проник, казалось, в самую душу, я плыла по его волнам, вспоминая наши с ним поцелуи, его страсть и нежность, и мне до безумия захотелось ощутить его губы на своих, да на всем теле, включая самые потаенные его части. На них даже особенно. Словно угадав мои желания, Люций спросил хриплым голосом:

- Ты ведь уже этого хочешь, да, любимая? Да?

И тут я получила такой подзатыльник, что аж телефон выпал из рук.

- Ай! – вскрикнула я.

- Ой! – сзади стояла рассерженная Лиза. – Совсем обалдела, что ли? Ты зачем его слушаешь?

- Я не знаю, я не слушала. Само как-то получилось.

Я до крайности смутилась, словно дочь меня с любовником застукала. что сейчас совсем не далеко от правды было.

- Какая же ты еще маленькая у меня, – снисходительно улыбнулась дочь. – Да ты хоть знаешь, что будет, если ты «да» ему скажешь?

- Нет, а что?

- Утро нового дня ты встретишь уже с ним, и, возможно, тебе даже будет с ним хорошо. Но нас всех ты забудешь и будешь действовать лишь в его интересах.

- Нет! Нет, доченька! Я клянусь тебе, я не скажу ему «да», никогда не скажу!

Я порывисто прижалась к дочери, заплакав от страха того, что чуть не совершила только что.

- Не бойся, мамочка, я помогу тебе, все будет хорошо. Мы справимся, идем к гостям.

- А с этим что делать?

- Лиза сложила все, включая букет, в пакет, отнесла подальше.

- Ну, давай, Перуница, яви свой гнев праведный, – улыбнулась дочь.

Я встала, сгенерировала в руках энергетический шар и собиралась было кинуть.

- Стой, а молнию разве не можешь? Ей точнее и кидать удобнее.

- Да не получалось как-то раньше.

- Ну как же посох ведь делаешь. Ну-ка представь копье в правой руке или левой, ты ж левша.

Я подняла левую руку, закрыла глаза. Представила в ней копье и метнула его в пакет, раздался взрыв, как от фейерверка, я вздрогнула и открыла глаза: пакет горел синим пламенем.

- Здорово, да?

Лиза просто сияла от гордости за меня.

А с неба раздались глухие раскаты грома: я слишком раскалила зимний воздух.

Глава 10

Олег допоздна просидел в кабинете за отчетом, закончил уже в двенадцать, когда вышел, в гостиной перед телевизором в кресле спала Лиза. По телевизору шел чемпионат мира по фигурному катанию, шло уже награждение. Все три призовых места заняли наши пары, что не могло не радовать. Олег выключил телевизор и подошел к девочке, чтобы взять ее на руки и отнести ее в детскую. Девочка открыла глазки.

- Я не сплю. Я с папой общаюсь, – улыбнулась она.

- Прости, не хотел мешать, давай, я отнесу тебя в постельку, там и продолжите, а то здесь уснешь.

- Мы уже закончили на сегодня, – улыбнулась девочка, прижимаясь к отчиму, – он подхватил ее на руки прижал к себе.

- Хорошо как, – вздохнула малышка.

- Тебе папы в физическом плане не хватает, наверное. Обнять, поцеловать.

- Почему же? Ментально тоже все можно. И обнять, и поцеловать, и нежность, и тепло, и прикосновение почувствовать на физическом уровне. Просто нужно иметь достаточный уровень психического развития. Даже покушать можно. Ощутить вкус еды, получить от нее энергию калорий, как от реальной еды. Так что нет, я не несчастный ребенок, обделенный отцовским вниманием. Просто тепла ведь много не бывает, и ты мне нравишься. Ты искренний, добрый.

- Ты тоже замечательная, добрая девочка.

- Ты сможешь возить меня на танцы дважды в неделю? Ты ведь все равно в спортзал ездишь, это там же. Пока будешь заниматься и плавать, я буду танцевать.

- Хочешь стать чемпионкой мира?

- Нет, не хочу. По отношению к людям это нечестно, так как мои физические данные намного выше. Просто для выплеска энергии и чтобы дома не сидеть. Да и вообще мне нравится, в приюте занималась.

- Смогу, конечно. С удовольствием. Только у папы с мамой разрешения спроси.

- У папы уже спросила, согласен, и мама разрешит тоже.

- Договорились тогда, – Олег чмокнул Лизу в нос и понес наверх.

- Хочешь, я помогу тебе его найти? – вдруг спросила девочка.

- Кого? – опешил Олег.

- Папу твоего. Вот ты по нему очень скучаешь.

- Его уж, наверное, и в живых нет.

- Жив, – утвердительно сказала девочка, – когда кто-то из родителей мертв, по ауре сразу видно – ниточки родства оборваны. Твои целы, значит, жив.

- Это хорошо. Но, наверное, я ему не нужен, если за 30 лет ни разу не связался с моей мамой и не спросил обо мне.

- Ситуации разные бывают, давай найдем, пообщаетесь, хоть душа спокойна твоя будет.

- Ну, давай, – вздохнул Олег, рассудив, что девочка права.

- Но это будет небыстро и нескоро. Я разбужу твой мозг, дам тебе необходимые знания и умения, а искать будешь сам.

Олег вошел в комнату Лизы, откинул одеяло, уложил девочку, она взяла его за руку.

- Садись, вспомни самый яркий момент, со своим папой связанный.

Олег призадумался и вспомнил: отец был тоже человеком служивым, его часто не бывало дома и поэтому всякий раз, когда отец приезжал, это был праздник. Но однажды в день его двенадцатилетия, когда отца и не ждали, он таки приехал и привез сыну фотоаппарат кодак с целым чемоданом пленки и проявителей. Это была заветная мечта мальчишки. И радости предела не было. Но еще ярче, когда на следующий год Олег на зимних каникулах в деревне спас деревенского мальчишку, провалившегося в полынью, увидел, подполз на пузе к краю и вытащил, благо, поводок был в руках длинный и прочный, за него и вытащил. А сбежавшая собака Дымка прибежала вечером сама – как награда за подвиг.

Мама, как узнала, плакала и все причитала: ну, вот что бы с тобой было, если бы. А папа крепко обнял, пожал руку и сказал, что не зря свою жизнь прожил, раз настоящего мужика уже вырастил. И это папино рукопожатие и гордость и перевернули жизнь мальчика. Он решил, как отец, быть военным и положить свою жизнь на защиту других людей, чтоб папа им и дальше гордился. Мальчик своим мечтам не изменил, и на работе, и в жизни всегда впредь стоял на страже закона и защите людей, и у отца было бы много поводов гордиться сыном, будь он рядом.

Олег открыл глаза, щеки были мокрыми от слез.

Воспоминания были слишком яркими, слишком живыми и болезненными.

- Ты молодец. У тебя очень хорошая визуализация. Все будет не так сложно, как я думала.

Девочка обняла отчима, гася своей искренней нежностью его сердечную боль.

Глава 11

Олега разбудил надрывный плач Илюши, доносившийся из радионяни. Он быстро встал, надел брюки и вбежал в детскую, там не было никого, кроме Илюши, лежащего в своей колыбели.

- Я здесь, мой хороший, здесь!

Олег вытащил сына из колыбели и прижал к себе.

- Что такое, мой котик? Все ушли, одного ставили? Ух они, какие нехорошие! Не плачь, мой сладкий!

- Я здесь, здесь!

В комнату вбежала Лиза.

- Картошку жарила тебе на завтрак и опоздала. Прости, маленький.

- Ничего страшного. А где мама?

- На работе. Илюшу переодеть надо, давай.

- Я сам.

- Ну, давай.

На губах девочки появилась ироничная улыбка, точь-в-точь, как у отца.

- А кремом смазать? – напомнила она, когда полковник уже положил сына на чистый памперс. – Ну куда ж так много то, чуть-чуть и нежно, нежно. Для первого раза неплохо, молодец.

Похвалила-таки нянька. Сегодня Илюше исполнилось ровно четыре месяца, и все эти четыре месяца девочка почти не отходила от брата. Лишь иногда уходила гулять с дедушками и оставалась у них поночевать.

- Я пришла! – услышал Олег из коридора голос своей матери. – Давай идите кушать и по своим делам. Не волнуйтесь, все будет хорошо.

- Мама сцедила молоко в бутылочки, они в холодильнике, погреете, до вечера хватит, а потом она придет.

- Хорошо. Иди ко мне, мой красавчик.

Аля расцвела, взяв столь долгожданного внука на руки.

- Пойдем есть, я уже накрыла на кухне, – скомандовала Лиза.

– Вкусно? – с надеждой спросила она, глядя, как отчим жует картошку.

- Очень, – не покривя душой, признался тот.

- Я сегодня поеду с тобой. Папа сказал, что тебе сегодня нужно будет помочь.

- В чем?

- Пока не знаю, но, если папа сказал надо, значит, надо.

- А мама что сказала?

- А у мамы свои дела. У нее тренировки с Демитрием, и мобильник не возьмет, и ментально не услышит. Вечером вернется.

- Сегодня у меня выходной, собирался встретиться со знакомым, а потом сходить с вами в кино. Вот и все.

- Ну, вот и пойдем, заодно купим мне куртку весеннюю.

- Хорошо. Мне туфли нужны, кстати, – вспомнил полковник.

Как только отъехали, девочка уснула. И спала, пока не приехали в город.

В торговом центре Олег выбрал себе туфли, Лиза – куртку, туфли и комбинезон для Илюши и платье для матери нежно-зеленого цвета с белым поясом. Когда Олег протянул карточку, кассирша удивилась.

- Ваша девочка уже расплатилась.

- Откуда у тебя денежки? – шепотом спросил Олег, сумма была немаленькой

- Папа каждую неделю кладет мне на карточку денежку с пятью нулями, – шепнула девочка и улыбнулась, – надо же хоть чуть-чуть потратить. Вы же наличные у меня не возьмете. Так что буду иногда подарки делать. Отнеси в машину, а я еще себя карандаши, раскраски и бумагу куплю, это на третьем этаже.

Чек из художественного отдела был равен половине зарплаты Олега, что была тоже с пятью нулями. Лиза явно тешила свою талантливую душу. Отнес и это в машину, а Лиза поднялась на самый верх в кафе и сидела, рисовала за широким столиком. Олег невольно замер, увидев рисунок, это был именно тот момент, когда Тарх, прижимая к себе Дору, поцеловал ее там в поле. Рисовала Лиза акварельными карандашами, но было потрясающе похоже, Олег, кажется, даже снова ощущал ветер, колышущий их волосы.

Лиза спешно перевернула страницу, заметив взгляд.

- Заказала уже что-нибудь? – как ни в чем не бывало, улыбнулся Олег.

- Мороженое и фруктовый салат. Вон несут.

Лиза сделала заказ на двоих, и полковник не без удовольствия стал есть мороженое с кусочками малины и банана. Но что-то его вдруг напрягло, врожденное чувство опасности заставило Аверина напрячься. Украдкой огляделся. Почти напротив них, на другом конце зала сидел мужчина лет так за 50, с виду полноватый, с сединой, в голубой рубашке, с виду вполне приличный, благовидный, ел салат, читал газету, но что-то в его мимолетных взглядах, обращенных к Лизе, Аверина напрягало. За минуту он посмотрел на нее раз 5, это уже интерес. Неужели видит, что она не человек?

Олег посмотрел на мужика внутренним зрением. Аура серая с оранжевым свечением. Очень ярким. Сексуальное влечение? К Лизе? К ребенку?!

- Ага, он педофил, работает детектором приюта. Развлекайся – не хочу. Никто ничего не скажет.

- Откуда знаешь?

- Слышу его мысли. Выбирает белокурую на вечер, на меня похожую. Вику какую-то.

- Вот мразь! – прошипел полковник. – Как его зовут, в каком интернате работает? Лиза, стой! Куда ты?

Олег с ужасом смотрел, как девочка подошла к мужчине, что-то ему сказала, он замер, не отводя от нее глаз секунд на 10, затем вернулась обратно. А мужчина вдруг истошно заверещал, замахал руками, вскочил из-за стола и закружился на месте, беспорядочно маша руками вокруг покрасневшего и опухшего лица. Лиза не сводила с него пристального взгляда черных раскосых глаз, пока уже упавший на пол и все еще дергающийся и вопящий мужик не затих. Лицо вконец побагровело и покрылось ранками.

- Пчелы! – догадался Олег. – Лиза ему внушает, что его кусают пчелы!

- Ага, – кивнула Лиза, как ни в чем не бывало вернувшись к мороженому, – целый рой. А его способна довести до приступа паники всего одна. Испугался?

- Ну, жутко, – честно признался шокированный мужчина, – пойдем отсюда в другое место.

- Только не говори, что тебе его жалко, – заговорила она, когда перешли в другое кафе в этом же центре, – в его голове столько детского ужаса и боли, которыми он уже 15 лет упивался каждый день.

- Мне тебя жалко. Тебе всего 5 лет. Ты должна еще мультики смотреть и пазлы с котятами собирать, а не педофилов мочить.

Глава 12

Проснулся Аверин от какого-то приступа волнения. Лежал он на кушетке в корабле, протонный лазер тихонько жужжал над ним заканчивая латать рану в груди. Ткани внутри были уже восстановлены, теперь сращивали кожу. Чуть-чуть жгло, а так чувствовал себя вполне отлично.

Рядом кто-то сопел, всхлипывал и шмыгал носом. Олег повернул голову. Лиза сидела в углу и плакала, поджав колени.

- Лизонька, не плачь, все хорошо. Я в порядке, – ласково улыбнулся мужчина ребенку.

Ее отец просто сумасшедший, если поручает ей такое в пятилетнем возрасте.

- Ничего не хорошо. Это я спасти тебя должна была! – девочка разревелась еще громче. – Но папа не сказал, от чего. А я и не подумала, что у него может быть пистолет. Он о нем не думал и убивать тебя тоже не собирался!

- Ну, это он от испуга. Все же хорошо. Ничего страшного.

- Я так испугалась, что в окно его выкинулааа!

- Ешкин кот! – присвистнул Олег.

Жили Сорокины на седьмом этаже.

- Да все хорошо. Не долетел он даже, подхватили. – В отсек вошел Сомов. – Плод вытащили, память вычистили. Надеюсь, на сей раз сработает. Если нет, не обессудь.

- Не трогайте Риту больше…

- Сейчас ей вживляют яичники, через 3 месяца понесет. Будет считать это Божьим чудом и воцерковится.

- Спасибо.

- Пожалуйста. Вставай, там, на стуле, новая рубашка, одевайся.

- Не плачь, мой хороший, все хорошо. Все обошлось, ты умничка.

Олег прижал к себе все еще всхлипывающую девочку, ее трясло, и сердце сжалось: какое ж сердце нужно иметь, чтоб заставлять такую малышку проходить через такое. Нет. Ему, простому смертному, определенно это не дано понять.

- Учиться никогда не рано и не поздно.

В отсек вошел Тарх и встал рядом. Лиза как-то с испугом отстранилась от Олега и задрожала еще сильнее. Она боялась отца. Начни она сейчас говорить, наверное, заикаться со страху будет. Да и он, вместо того, чтобы обнять, прижать к себе свою испуганную, зареванную кровиночку, строго сказал:

- Контроль, Лиза! Контроль! Прекрати реветь и скажи мне, понимаешь ли ты, где ошиблась?

Лиза дважды глубоко вздохнула, вытерла слезы и, чуть помолчав, заговорила:

- Я поддалась жалости. Я стала ее слушать.

- Верно. А как должна была действовать?

- Еще с порога ввести в гипноз, поставить блоки на память и позвонить дедушке.

- Верно, – кивнул Тарх, – я же много раз говорил тебе, что у нас, хранителей, на эмоции прав нет. Ты пожалела женщину, отвлеклась на чай, а в результате чуть не погиб Олег. Ну, подумай, что б тебе сказала мама?

- Ничего он бы не погиб, я бы в любом случае исцелила его.

- А если бы он нацелился чуть выше в голову? Далее ты так сильно испугалась за жизнь Олега, за свой провал и просто звука выстрела, что произошел неконтролируемый огромный выброс энергии, и ты выкинула человека в окно. А если бы там еще не было корабля?

- Прости, впредь я буду себя контролировать лучше, обещаю.

Девочка смело смотрела на отца, собравшись с силами.

- Как ты должна была действовать в этой ситуации?

- Я должна была раскалить металл оружия в его руках еще до выстрела. Но Олег спрятал меня к себе за спину, повинуясь инстинкту защитить ребенка, и я не успела. А после выстрела можно было его электрическим разрядом вырубить. Небольшим. Но я поддалась панике. Признаю.

Отчеканила девочка.

- Все верно, – кивнул отец, – молодец. Запомни этот алгоритм действий. В следующий раз будет легче. Не переживай так, на ошибках мы и учимся. С первым заданием справилась на отлично. Умница.

Тарх, наконец, оттаял и обнял дочь. Малышка так и просияла от похвалы родителя.

- Ваши покупки уже дома. Мама тоже дома. Будь хорошей девочкой. В среду съездим с тобой в одно чудесное место, тебе понравится.

- Как здорово! – девочка даже подпрыгнула от радости.

- Я люблю тебя, моя маленькая богиня.

Тарх расцеловал девочку и крепко обнял.

«Ничто человеческое и богам-таки не чуждо», – улыбаясь, подумал полковник.

Глава 13

- Маме не говори. О том, что было сегодня. Пожалуйста, – попросила Лиза, заглядывая Олегу в глаза, как кот из Шрека.

- Она не поймет, с папой поругается. Хотя сама в моем возрасте делала еще не то.

- Поэтому она и не хочет тебе такой же судьбы, – вздохнул Олег.

- Она у каждого своя, ее судьбу я не повторю. Но определенные практические навыки приобрести должна, не говори, пожалуйста.

- Хорошо. Не скажу, – улыбнулся Олег, прижимая к себе девочку.

В голове не укладывалось, что сегодня сделал этот пятилетней ребенок, и как нездорово спокойно она ко всему этому относилась. Была абсолютно спокойна – и физически, и психически. Этот ребенок – не человек, однозначно. Олег еще не понимал этого до конца, но это определенно было так. Сегодня он окончательно в этом убедился.

Они ехали по загородной трассе к дому Пелегина, в котором жили все это время, и тут Олег увидел белые тени, проходящие по полю три белых тени, как призраки, моргнул – не исчезли. Потер глаза – никуда не делись.

А в голове ко всему еще зазвучал тихий женский голос:

- Скажи Коле, он ни в чем не виноват. А Ира пусть одеяло мне принесет, мне холодно очень, пожалуйста.

- Пусть Вика не убивается по мне больше и замуж за Руслана выходит, он по ней сохнет, – перебил тихий мужской голос.

А впереди прямо перед машиной появилась девушка-блондинка, державшая за руку маленького мальчика лет пяти. Олег вскрикнул и резко вдарил по тормозам, девушка с ребенком исчезли.

- Что за… – Олег еле сдержался, чтобы не выругаться. – Откуда они тут?

- Это души умерших здесь людей. Они умерли здесь очень быстро, поспешно и либо не могут понять, либо не хотят смириться. И поэтому не уходят.

- И чего им от меня надо?

- Ты можешь их слышать и видеть, вот к тебе и обращаются.

- Откуда? Никогда не мог раньше, я не медиум.

- Все мы медиумы, если разбудить определенные участки мозга.

- Это из-за наших с тобой занятий? Ты пробудила во мне эти возможности?

- Не специально, это – последствия пробуждения твоих внутренних сил и родовой памяти.

- Все, больше не будем заниматься, так и до дурки недалеко.

- Тебе это точно не грозит. Пойдем, нужно их упокоить, – Лиза выскочила из машины.

- Что значит упокоить, как упокоить?

- В Правь отправить. Вернее, сначала в Навь, оттуда дальше поднимутся, если заслужили.

- Как? Я не медиум и не колдун, я не умею.

- Умеешь, все есть в твоей родовой памяти. Пошли.

Девочка взяла Олега за руку и повела на поле.

– Черти звезду Велеса. Только правильно черти, сначала треугольник вершиной вверх, потом на нем же, чуть пониже, треугольник вершиной вниз.

- Это же символ Каббалы, учения Дьявола вроде, – опешил Олег.

- Еще раз говорю, черти правильно. У сатанистов линии друг друга режут. А если чертить правильно, пересекают друг друга и соединяются. Верхний треугольник – мужское начало символизирует, острием вверх, нижний треугольник – женское начало, острием вниз. Символизирует…

- Единение мужского и женского начала, инь-ян по-славянски.

- Вот видишь, какой ты умный, – улыбнулась Лиза, – черти.

Лиза подала Олегу палку, подобранную здесь же. Тот начертил.

- Обведи в круг. Это зашита, чтоб темные духи не проникли и не разрушили. Теперь положи свою правую руку на звезду, а левую на сердце.

Олег положил руку на землю и почувствовал невероятный поток энергии, что шел прямо из-под земли, проходил через все его тело, потоками чистейшей энергии наполняя собой каждую его клеточку, каждый уголок сознания.

- Повторяй за мной слово в слово. Велес-батюшка, именем рода твоего прошу открыть врата в Навь, тебе подвластную, и забрать души неупокоенные, смерть свою безвременную здесь обретших Инну и Артемия их рода Корневых, Вадима из рода Кругловых и Андрея из рода Борисовых, даруй их душам покой и свободу. В мире твоем.

Олег повторял за девочкой все слово в слово. И чувствовал, что сама природа отзывается на его прошение. Живительная теплая энергия бурлила и кипела в нем. Разум прояснился, как никогда, Аверину даже показалось, что его мозг работает на все сто, а не двенадцать, как раньше, процентов. Олег смотрел на мир внутренним ментальным зрением и видел, что звезда, на которой он держит руку, вся сияет голубым ярким светом. А в центр ее спускается яркий луч с неба. Олег увидел: души подходят к нему, их лица были устремлены вверх, в сумрак, в весеннее небо. Девушка все так же держала за руку мальчика, очевидно, это был ее сын. В глазах Олега резко защипало от выступивших вдруг слез, жизнь – редкая сука иногда.

Девушка вдруг посмотрела на него и улыбнулась. «Спасибо», – шептали ее бледные губы. Души вдруг начали подниматься вверх все выше и выше, пока не скрылись из виду, луч с неба больше не шел, пентаграмма тоже перестала сиять, и поток силы из-под земли в Олега прекратился. Он встал на ноги. Лиза бросилась к нему обниматься.

- Какой ты молодец! У тебя все получилось, ты все смог! Молодец! Ты же чувствовал силу, чувствовал, как она наполняла тебя?

- Да, чувствовал, – кивнул Олег.

- А сейчас как себя чувствуешь?

- Как будто энергонапиток выпил, хочется двигаться, прыгать, бегать и скакать, – засмеялся Олег, силы переполняли мужчину.

- Отлично, домой обедать и в спортзал на тренировки.

-Хорошая идея. А что случилась с душами, они ушли в мир иной? Как это получилось?

- Ты обратился к одному из вышних хранителей Нави – Велесу, он тебя услышал и открыл портал перехода для душ.

- Как услышал, если его тут нет много тысяч лет?

- Для вышних расстояния не важны, важна искренность посыла, как и для всех, кого вы зовете богами.

Глава 14

- Вы чем там, на прогулке своей занимались? – спросила я, как только они вошли в дом. Аура Олега так и лучилась силой, я такого раньше не видела у него, словно как Иванушка дурачок в трех живых водах искупался.

- Да так, ничем, по магазинам ходили и проголодались очень-очень, – зачастила Лиза, обнимая меня.

- Ну, мойте руки и в столовую: котлеты с подливой готовы.

- И пирог яблочный? – принюхалась дочь.

- Еще в духовке, идите, мойте руки. А возьмите меня с собой в ваш спортзал. Тоже поплавать хочу. Илюшу покормила недавно, молоко сцедила, Аля, если что, даст, она поживет у нас несколько дней.

- Ой, мам, а давай ты сегодня дома посидишь, а завтра вы с Олегом вдвоем сходите в ресторан, а хотите, я вам на все выходные номер люкс в хорошем отеле оплачу, вместе побудете, от нас отдохнете.

- Не хочу, конечно. Как я брошу грудничка, ты что. Я просто развеяться на пару часов хочу. Я уже 4 месяца никуда не выхожу со двора, одичаю скоро.

- Ты же ходишь к дедушкам на занятия.

- Занятия – это занятия, я развлечься чуть хочу, посмотреть, как ты танцуешь, например.

- Мы же показывали тебе видео, хочешь, еще снимем?

- Лиз, да что с тобой? Пусть мама съездит с нами. С Яриком ее познакомишь наконец.

Олег подмигнул девочке, та побледнела, как полотно.

- Ах, вот где собака зарыта! – Догадалась и просияла я. – Ну, и кто такой этот Ярик? Партнер по танцам и наша первая любовь?

- Ты, мать, не волнуйся, твой будущий зять – просто образец воспитанности, галантности и манер. С чувством юмора и такта.

- О как! Откуда ж такие познания?

- Ну, мы с некоторых пор танцами не ограничиваемся.

- Таак. Очень интересно. И как же далеко у нас все зашло?

- О, очень далеко! Они вместе едят мороженое, представляешь? – сдал падчерицу Олег. – И пару раз даже на каруселях катались и в боулинг ходили.

- И все это без меня?! – я почувствовала реальный острый укол обиды. – Я, конечно, понимаю, что Олег теперь – твой лучший друг, и я искренне этому рада, но почему он принимает куда большее участие в твоей жизни, чем я, а? И ты тоже хорош. Почему ничего не рассказывал?

- Прости, – Олег виновато смотрел на меня, – Лиза просила молчать.

- Почему, дочь? Почему?

Я смотрела в виноватые, полные слез глаза дочери, и сердце сжалась от нехорошего предчувствия.

- Ярик – моя кармическая пара, мы обязательно с ним поженимся и будем вместе, несмотря ни на что.

Из глаз дочери бежали слезы.

- Так это же прекрасно, дочь! Я рада за тебя, чего же ты плачешь! – я обняла девочку и утерла ее искренние первые слезы по первой любви. – Не стесняйся, это здорово и очень романтично, что вы с детства вместе. Меньше ошибок в жизни наделаете. Так! Теперь я однозначно еду с вами знакомиться с будущим зятем. Решено. Он шарлотку любит?

Я ехала на танцы дочери с особым радостным чувством! Моей девочке только 5, а она уже такая взрослая, реально мудрее и старше меня, но такая ранимая, красоточка моя. Радость моя!

- Спасибо тебе, что сохранил ее, – послала я благодарность бывшему.

- Спасибо, что дала этому чуду жизнь, роднулечка, – пришел ласковый ответ. – Терпения тебе. Держи себя в руках.

- Ты о чем? – спросила я.

Но ответ не пришел.

Глава 15

Сегодня у детей были первые показательные выступления на открытии детского кафе в этом же спортивном центре. Мы с Олегом устроились за столиком, конферансье объявил выступление детей, зазвучала задорная латинская музыка для танца ча-ча-ча, и моя принцесса, задорно вертя попой, направилась в руки того самого мальчика, что я спасла летом, в руки сына Люцифера!!

- Нет!! Нет!! Нет!!! – шептала я, задыхаясь от ужаса.

- Да! Да! Да! Моя девочка!

За нашим столиком появился Тарх. И он счастливо улыбался, смотря на детей.

- Он не может быть ее парой, не может! Он – сын Люцифера!

- И что? – фыркнул бывший. – Не человек теперь, что ли? Он – очень хороший, правильный мальчик, он сам ее никогда не обидит и никому не позволит, даже своему отцу!

- И ты вот так просто отдашь ее в род этого чудовища после всего, что у вас было?

Я похолодела от ужаса.

- Они кармическая пара друг друга, они все равно будут вместе, это их судьба, так и смысл мне щас упираться рогом в айсберг?

Тарх сейчас напоминал мне Перуна своим невероятным спокойствием.

– Он очень хороший мальчик, а что не устраивает, подкорректируешь, пока еще есть на это время.

- Подкорректирую? Я?

- Да. Так уж вышло, что он нафиг не нужен ни отцу, ни матери. И ему очень не хватает простого человеческого тепла и ласки, вы с Олегом сможете ему это дать. И вырастите себе еще одного сына – любящего и преданного.

- Я бы так не сказала. Летом была ситуация, – я замялась, не зная, как объяснить, – он спас ему жизнь. Короче, мальчик мог умереть, а он спас, я видела сама.

- Тебя он спасал, глупышка, тебя, – улыбнулся Тарх, – так и было задумано, чтобы оба погибли, а тут тебя Ладой-матушкой принесло, к его неудовольствию.

- Меня? Зачем меня?

- Ну, как же? Ты так маняще, так вкусно, так аппетитно пахнешь, а он еще ни разу и не попробовал твой аппетитный пирожок на вкус.

Я отвесила бывшему подзатыльник, Олег, снимавший выступление детей на камеру, нервно кашлянул, я вздрогнула.

- Почему он не в трансе? – опешила я.

- А зачем? Все, что я говорю, касается его жены, его семьи, он имеет право все знать.

- Благодарю за доверие, – хмыкнул Олег.

- Ярик – сын Марены? – смутившись, спросила я.

- Девены.

- Но получается, они родственники?

- В четвертом колене степень родства минимальна и допустима для брака и продолжения рода.

- С кем он живет?

- С матерью, но по факту с нянькой и водителем.

- Как его родители отнесутся к их союзу?

- Ну, на мать внимания не обращай, как бы ни отнеслась, а вот Люцифер просто в восторг от умиления придет.

- Издеваешься? – разозлилась я.

- Серьезен, как никогда. Он же хочет тебя и будет безумно рад дружбе ваших детей. И ты должна приложить все усилия к тому, чтобы он так же беззаветно радовался этому ближайшие 17 лет. Пока они не поженятся, и не родится их дочь. От этой девочки будет многое зависеть в будущем и от их брака тоже – он объединит 5 галактик. Этот союз необходим многим мирам. Люцифер думает, что в пророчестве говорится о нем и о тебе, но на самом деле о Лизе и Ярике, но узнать он об этом не должен, иначе убьет мальчика, чтобы пророчество перешло на вас с ним. Поэтому, когда настанет пора вам с ним подписывать отсроченный брачный договор, ты безропотно его подпишешь, поняла? Он даст тебе 30 лет, а нам же нужно всего 17. Главное, чтобы Даша родилась. А там что-нибудь придумаем.

- Что, например? – подал недовольный голос Олег. – Нет, я, конечно, все понимаю, ты заботишься о своей дочери и своей внучке в интересах галактик и вселенных, но ее ты просто подставляешь.

Олег ткнул в меня пальцем.

- Ты же прекрасно понимаешь, что он не простит обмана и придет за ней через эти 30 лет. Очень злым придет. И что тогда?

- Не бойся, полковник, своих не сдаем, – улыбнулся Тарх. – Мне в силу определенных причин меньше всего хочется, чтобы женщина, когда-то принадлежавшая мне, отдалась ему. Если добровольно к нему не уйдет, не отдадим, и ты уж постарайся, чтоб к нему не ушла, коль любишь.

- Я всего лишь человек.

Олег вздохнул как-то обреченно…

- Человек – это не всего лишь! Это венец божественного творения. Ты уже много сильнее его. Твое сердце искреннее, чистое и любящее. В этом и есть твоя сила. На-ка, колечко мое возьми обережное.

Тарх снял со своей правой руки золотой перстень с мордой льва и красными рубинами вместо глаз. И надел Олегу на указательный палец левой руки.

- Если нагреется, значит, опасность рядом, и нужно быть настороже.

- Благодарю.

- Во славу Рода единого – ответил ведический бог.

Мужчины дружески пожали друг другу руки, а я сидела и офигевала: ах, Олег, знал бы ты, кто виновен в том, что ты совершил. Но, по ходу, сейчас бывший старался реабилитироваться.

Дети закончили свой второй танец и убежали за кулисы.

- Папочка, ты пришел! – Лиза подбежала к отцу и крепко обняла.

- Конечно, моя кровиночка, как я мог пропустить ваше первое выступление! Вы такие молодцы!

- Спасибо!

Девочка отстранилась от отца и с опаской посмотрела на меня.

- Ты снимал? – спросила девочка Олега.

- Все от первой до последней секундочки, вы просто звезды у нас!

Олег обнял девочку. Она уткнулась ему в плечо, пряча слезы.

- Ну, давай. Веди уже суженого своего знакомиться, – вздохнула я, – я постараюсь быть непредвзятой. И принять его. Сердце у него доброе, не отцовское, это я знаю уже.

Лиза улыбнулась, но слезы потекли сильнее, и девочка не двинулась с места.

- Мама все знает и все сделает, – улыбнулся Тарх.

Глава 16

- Семенов! Семенов, ты что, уснул, етит твою!

Олега больно ударили кулаком в плечо. Мужчина словно очнулся от забытья и огляделся. Он в окопе в грязной военной форме и в каске, рядом с ним, и справа, и слева, еще 8 таких же солдат в грязной форме – худые, изможденные, но глаза горят ожиданием схватки, боя и непременным желанием победить. Рядом с мужчиной стоит ящик с гранами, и каждый боец берет себе по одной, машинально взял и Олег и взвел чеку вместе со всеми. Там, впереди, на них ехали 10 немецких мотоциклов. Хорошо так едут, в ряд – кидай, не хочу! Они и кинули все с размаху.

Раздались оглушительные взрывы и крики боли, выжившие почти сразу открыли огонь из автоматов по пустому, казалось бы, полю.

Из окопа наугад полетели последние 3 гранаты и, судя по единственному крику боли, цели достигла лишь одна.

- Вперед! – гаркнул командир, худощавый мужик с горящими глазами, и все бросились вперед с голыми руками.

Патроны третьего дня еще кончились, а подкрепления так и нет. Картина на поле была ужасной – разорванные тела или то, что он них осталось. Однако, шестеро из 20 немцев были на ногах и сразу начали стрелять. Двое из отряда упали сразу, остальные кинулись с немцами врукопашную. Олегу повезло: своего он уложил практически мгновенно ударом ножа под сердце и ринулся помогать командиру, которого его противник душил прикладом автомата. Олег ударил немца под правое ребро ножом, тот охнул, повалился на бок. Олег поспешил было дальше, но споткнулся о лежащий под ногами труп и полетел на землю, покатился по земле, почувствовал, что налетел поясницей на что-то металлическое и тут же оглох от оглушительного хлопка. Совсем рядом под ним разорвалась не сработавшая ранее граната. Боли, как ни странно, не было. Было удивление: а что это, а как же так-то?

Над Олегом склонилось встревоженное лицо командира. Он что-то кричал ему, с ужасом смотрел на то, что осталось от его ног, если что-то вообще осталось, снова смотрел в глаза молодого еще мальчонки, только что спасшего ему жизнь. Что-то говорил, из черных глаз командира бежали слезы.

- Ты держись, Антошка! Держись, сынок! – шептал командир Олегу.

Но истерзанное тело молодого сержанта больше не могло удерживать душу и отпустило ее. Связующая невидимая ниточка оборвалась, и душа Аверина начала медленно подниматься в небо.

Олег резко открыл глаза и потрясенно огляделся. Слава Богу, он дома, в своей постели рядом со своей…нет, не со своей, тьфу ты.

- Напугала, зараза.

Дора была в своей урайской ипостаси – длинные, кудрявые пшеничные волосы обрамляли точеное личико богини. Алые пухлые губки были приоткрыты, девушка часто дышала как будто…

Что же снится, моя проказница?

На девушке была прозрачная черная короткая ночная сорочка, любил полковник такие штучки на стройной фигурке молодой жены, смотрелись такие вещи убийственно. Левая ручка девушки была совсем в неприличном месте, правая гладила обнаженное бедро.

- Ах ты! Богиня! Ах ты, бессовестная! В 2 часа уснули, щас полтретьего только, а ей уже неймется, – засмеялся Олег.

– Эй, жена, хорош на глазах мужа непотребством заниматься. Я тоже поучаствовать хочу.

Олег прикоснулся было к жене губами, но от этого прикосновения его ударило током, словно от электрошокера, и мужчина потерял сознание

Глава 17

Муж сегодня был просто шикарен: неуемен и горяч. Я даже вполне реально притомилась, и дело было вовсе не в амулете Тарха, как могло показаться. Он уже пришел домой с прогулки таким – искрящимся энергией. Так, словно на каком-то сакральном месте подзаряжался… интересно, где.

Я встала. Переодела хныкающего сына и стала кормить кроху, покачивая на руках.

Спи, сыночек, спи, малыш, вырастешь большой, станешь, как дедушки, Мидгарда хранителем. Смелым, сильным и отважным. Тогда уж на руках у мамки не понежишься, как сейчас, наслаждайся, пока можешь...

Сынок сосредоточенно сопел, выпивая все без остатка. Я переложила его под правую грудь, умильно улыбаясь, так он сладко чмокал губками.

- Ты ж мое чудо! Ты ж мое счастье!

Все эти 4 месяца я была совершенно обычной женщиной – домохозяйкой, женой, матерью, и мне это было так по сердцу. Столько, оказывается, дел: приготовить завтрак, обед, ужин, все убрать, позаниматься с дочкой, понянчить сына. Хотя он был почти образцом спокойствия и стойкости, плакал очень редко, в основном кряхтел и забавно ворчал. Хорошо держал голову, переворачивался с боку на бок, брал и кидал игрушки, заливисто хохотал, когда ему дули в лицо, и скоро уже будет хорошо ползать и сидеть благодаря ардонийским корням. Зубов у нас уже 4, и едим мы все каши и пюрешки.

С Лизой мы смотрели фильмы, готовили, вышивали и лепили картины из соленого теста и еще много чего делали. Я была мамой, любимой и любящей женой – и это истинное счастье. Хотя сидение дома немного утомляло, и хотелось развеяться. Но в гости часто приходили отцы с женами, то один, то другой. Хоть какое-то разнообразие. Еще иногда ходила на занятия – как физические, так и ментальные, чтобы не терять квалификацию, моя помощь могла понадобиться хранителям в любой момент для совершенно разных задач.

Блин, я ведь не спросила Тарха, знает ли Перун о детях и как отнесется, если не знает.

Уложив сына в колыбель, я забралась под одеяло и ментально позвала Тарха. Он не ответил. Глаза слипались, и я отключилась. Открыла я глаза в нашей с Тархом квартире, где мы прожили все 8 лет нашего брака.

Бывший сидел на своем любимом белом диване и пил красное вино. Из огромного бокала.

- Классно выглядишь, – усмехнулся бог.

Я посмотрела на себя: о, черт, я в той же самой ночной сорочке, он снова переместил меня ментально к себе.

- Только попробуй ко мне прикоснуться! – зарычала я, прикрывая руками грудь.

- А то что? – усмехнулся Тарх. – растаешь? Моя чужая жена.

- У тебя есть жена, на нее и облизывайся и не жри меня глазами, отвернись!

- Мое дело, на кого облизываться и на кого смотреть. Сама позвала.

- Мне бы и ментального ответа хватило.

- А соскучился, – усмехнулся Тарх.

В моей руке сама собой образовалась молния. И я замахнулась на бывшего.

- Ух, ты! – округлил глаза Тарх. – Материнство тебе на пользу: бедра округлились, грудь на размер больше стала.

Я таки метнула молнию. Тарх поймал ее быстрым движением руки и повертел между пальцев.

- Вот сколько ни пробовал, не получается у меня энергию в молнию преобразовывать. Только тебе он свой дар передал. Перуница ассайя Доротея. Дитя четырехмирья. На алтарь положенное.

Тарх по-прежнему жрал меня похотливым взглядом.

- Ответь на вопрос, и я пойду, – спокойно сказала я, садясь в кресло.

Какая же я дура! Зачем позволила себе вспышку ярости? Завела еще больше и себя, и его. Знал, что делает, поганец! А я купилась! Опять купилась! Ну уж, нет, не пройдет твой номер, Тарх Перунович, не пройдет.

- Он не знает, что это Лиза и Ярик, но будет этому только рад. Любит он тебя. Любит.

- И я его, - е

- А меня?

- А тебя я благодарна. За дочь и за все хорошее, что когда-то было, но давай на этом, как есть, и оставим, пожалуйста. Не будь таким, как он.

- Знаешь, к своему ужасу я начинаю его понимать.

Тарх встал и подошел ко мне, я стремительно встала.

- Не надо, пожалуйста.

- Вижу, что не надо, знаю, что не надо. Но это сильнее меня.

Тарх обнял меня за плечи.

– Ты моя. Моя, понимаешь!

- Ты уже третий мужчина, говорящий мне это. И поскольку вас много, дозвольте мне самой сделать выбор, чья я. Ладно?

- Чертов договор! Ох, этот чертов договор! Я и не думал, что это будет так тяжело – вновь найти тебя и опять так скоро потерять.

- Ты о чем?

Меня поразила глубочайшая боль и тоска, отразившаяся в глазах ведического бога.

- Поцелуй меня, Дора, просто поцелуй, – тихо попросил Тарх.

Я невольно потянулась к его пухлым губам, не отрывая взгляда от печальных глаз. Боже, какими нежными они были. Но возбуждения, как ни странно, не возникло, только какая-то щемящая тоска в сердце.

А вот у бога тормоза отказали. Мужчина начал мять мое тело в своих руках, покрывать поцелуями шею, плечи, спускаться ниже. Его страсть начала разогревать и меня.

- Гребаная собачка, – прошипела я.

- Какая собачка? – опешил Тарх, оторвавшись от грудей.

- Безногая. С печальными глазами. Жалко которую.

Я попыталась оттолкнуть бывшего.

- Иди к жене, она пожалеет. Ей не привыкать. Мне и без тебя есть кого жалеть.

Бывший уставился на меня, открыв рот, в глазах была явная досада.

- Вот скажи, зачем соврал, что развелся, ведь не развелся же?

- На данный момент мы не вместе. Она очень далеко.

- Кот из дома – мыши в пляс? – фыркнула я брезгливо. – Мило. Поищи другой объект для удовлетворения желаний.

Меня внезапно охватило омерзение по отношению к бывшему.

- Относись ко мне с уважением, в конце концов! Я мать твоей дочери, а не девка по вызову.