Любовь и месть

Глава 31

Когда Джеми вошел в спальню, Шиина спала в кресле у камина. Она была полностью одета, и ее распущенные волосы струились водопадом с одной стороны кресла и образовывали на полу мерцающее красноватое озеро. Она сидела, поджав под себя ноги, со скрещенными на груди руками. Заснула ли она совсем недавно, специально ли не легла на кровать, демонстрируя этим ему свое отношение?

Джеми подложил дров в уже затухающий огонь, затем сел у ног Шиины и стал смотреть на нее. Она спала так спокойно, на ее ресницах не было видно слез. Да, сегодня, он стал свидетелем ее слез и ее страданий. Но что ему сделать, чтобы помириться с ней?

Он поднял лежащие на полу темные пряди ее волос и начал нежно перебирать их пальцами. День свадьбы! Это был полный провал, если не считать того недолгого времени, что они провели наедине. Как же она могла забыть эти счастливые минуты? Неужели они для нее ничего не значили?

Он не собирался сейчас будить ее и выслушивать новые обвинения. За сегодняшний вечер он уже услышал более чем достаточно гневных слов, брошенных в его адрес. Колен заявил, что он десять раз глупец, тетя Лидия тоже не молчала, она сильно обругала его за то, что он допустил, что вражда вспыхнула вновь. Но никто из них не смог его заставить признать, что он, возможно, совершил ошибку.

На эту мысль натолкнул его именно Блэк Гэвайн. Его кузен не выказал и тени сожаления по поводу случившегося, он как ни в чем не бывало продолжал веселиться, хотя сам Джеми уже был не в настроении. В конце концов Джеми не выдержал и, не желая больше видеть своего кузена и злясь, что опять Шиина настроена против него, приказал Гэвайну покинуть зал.

Шиина проснулась и увидела, что Джеми сидит на полу у ее ног, и локоны ее волос струятся между его пальцев. Она замерла, а затем резко выдернула пряди своих волос из его рук.

Джеми повернулся к ней, его глаза ярко блестели при свете огня в камине. Он встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться с кресла. Но она даже не пошевелилась. Он вздохнул.

— Пойдем спать в кровать. Это был очень трудный день, и нам обоим нужно хорошенько отдохнуть. — Она по-прежнему не двигалась, поэтому он добавил:

— Я тебя не буду беспокоить, если ты боишься этого.

Она медленно подняла глаза, и он, увидев, сколько гнева таилось в ее взгляде, засомневался, удастся ли ему когда-нибудь помириться с ней.

— Я ждала вас здесь только для того, чтобы сказать, что не буду жить с вами в одной комнате.

— Глупости, ты останешься в этой комнате, — горячо возразил ей Джеми. Она сердито посмотрела на него.

— Джеми, я хочу, чтобы починили комнату в башне.

— Нет! Не настаивай на этом, Шиина, — сказал он. — Я не хочу, чтобы о нас ходили сплетни, как раньше о моем отце, когда моя матушка была не в духе. Я предупреждал, что между нами не будет закрытых дверей, — В таком случае вы будете спать на полу!

— Я буду спать на кровати!

— Тогда я…

— Сейчас же прекрати пререкания! Я сказал, что не побеспокою тебя. Успокойся. — Казалось, она готова и дальше кричать, поэтому он устало добавил:

— Иди спать, Шиина. — Джеми начал раздеваться.

Шиина отвернулась от него и стала смотреть на горящий в камине огонь. Она все еще стояла посередине комнаты. Они оба тщательно избегали говорить о главном вопросе. Шиина знала, что если Джеми попробует оправдываться, что не наказал Блэка Гэвайна, она наговорит ему много неприятного, о чем потом, возможно, будет сожалеть.

Джеми же решил не обсуждать свои действия: ведь он никому ничего не обязан объяснять. Шиина не должна подвергать сомнению его решения. Если он сейчас позволит ей одержать верх, потом уже будет невозможно это изменить. Он не мог этого допустить. Она была всего лишь женой — красивой и соблазнительной.

Он лежал на кровати, но сон не шел к нему.

— Я этого не потерплю, Шиина.

— Что? — Она повернулась к нему лицом, и он сел.

— Я говорю о чувстве гнева, возникшем между нами. В нашей комнате этому не должно быть места.

Ее глаза сощурились.

— Спальня — единственное место, пригодное для этого, — произнесла она. — Или вы предпочитаете, чтобы я сказала, что думаю о вас, в присутствии всех ваших людей?

— Скажи мне сейчас и давай покончим с этим, — промолвил он, беря себя в руки.

— Вы просто трус! — закричала девушка. — Вы не решились поступить по справедливости, боясь своих родственников. Для вас невыносима сама мысль, что вас могут обвинить в неравнодушии к своей жене. Поэтому вы предпочли поступить несправедливо, только бы избежать подобных обвинений!

— Я не поступал несправедливо, Шиина, и это ничего общего не имеет с пристрастностью.

— По отношению ко мне действительно нет, а вот к Блэку Гэвайну — другое дело. Вы не можете убедить меня в обратном.

— Ты что же, предпочла бы видеть, как Фергюссоны возьмутся за оружие? Атмосфера была слишком накалена, Шиина. Мой клан никогда бы не потерпел, если бы решение было принято против Блэка Гэвайна. Да и с какой стати? Они поверили ему. Они никогда бы не поверили слову Фергюссона, даже дюжины Фергюссонов, против слова одного Мак-Киннона. Это плоды многолетней вражды и ненависти. Они поверили Гэвайну.

— Нет! — закричала девушка. — Если бы вы подождали, пока Айан пришел в себя, вы бы увидели, что он бы повторил то же самое, что рассказал мой сородич, сидевший с ним за столом, причем Айан не слышал его рассказ. Это было бы доказательством. Вы могли бы подождать, Джеми.

— Дело сделано. Я уже ничего не могу изменить.

— Вы могли бы, — с горечью возразила она. — Но вы этого не сделаете, потому что вам все равно.

— Ох, Шиина, от того, что я передумаю, ничего не изменится. Неужели ты этого не понимаешь? Сейчас надо думать, как сделать, чтобы больше не было крови.

— Я только знаю, что мой отец никогда не простит вас за то, что вы несправедливо поступили с моими сородичами.

— И спас их от дальнейшего кровопролития, — резко заметил он. — Ты это называешь несправедливостью?

— Значит, Фергюссоны не должны рассчитывать на справедливое обращение? Вы это хотите мне сказать, Джеми?

— Шиина, должно пройти какое-то время, с враждой покончено, она прекратилась, когда я тебя сделал своей женой. Что бы ни случилось, я не собираюсь ее возобновлять. Со временем все забудется. Мы даже навестим Дугалда и помиримся с ним. Но для этого нужно время.

— А как насчет Блэка Гэвайна? Ему что же, все сойдет с рук?

Его лицо опять окаменело.

— Я не сказал, что считаю его виноватым.

— Но он виновен!

— Что ж, если он действительно виновен, то я поступлю с ним по-своему, — с раздражением ответил Джеми.

— Вы это обещаете? Или же вы просто забудете об этом, решив, что я уже позабыла?

Джеми вздохнул.

— Ты должна понять Гэвайна, Шиина. Его сестра погибла весной во время набега, когда ваш отец решил возобновить вражду. Гэвайн был…

— Что? — Девушка перебила его на полуслове. — Мы не возобновляли набеги. Это сделали вы!

— Ох, Шиина не надо больше лжи. Джеми наблюдал на ее лице целую бурю эмоций: чувство обиды быстро сменилось гневом. Он тоже ожесточился. Ну что она цепляется за это смехотворное обвинение? Неужели она действительно не в курсе вероломства своего отца?

Ее синие глаза предостерегающе сверкнули, и она начала было говорить, но он остановил ее.

— Довольно, Шиина.

— Довольно? И вправду, с меня довольно! Свесив ноги с кровати, он потянулся к ней, но гнев придал ей силы и она вырвалась из его рук. Он снова потянулся к ней, и зная, что ее попытки бороться с ним будут бесполезны, Шиина взорвалась. Она изо всех сил дала ему пощечину, и даже когда Джеми занес руку, чтобы ударить ее в ответ, она не отступила.

Но он не ударил ее. Ее синие, как сапфиры, глаза метали в него громы и молнии, провоцируя его, и все же он не мог ее ударить.

— Что же вы колеблетесь? — Ее голос прозвучал как удар хлыста. — Я вас не боюсь, Джеми. Вы не сможете причинить мне большую боль, чем уже сделали.

— Я не могу ударить тебя.

— Почему же?

Его грудь болела, как будто на нее давила огромная тяжесть.

— Потому что я думаю, это причинит гораздо большую боль мне, чем тебе, — ответил он злясь на себя за подобные чувства. — Как ты думаешь, отчего это?

Она не знала. Но ее горло сдавил сильный спазм, и этого она тоже не могла объяснить. А затем он начал покрывать ее поцелуями, сжимая в объятиях, и она нашла наконец-то ответы на эти вопросы.

Но почти сразу же, как только он начал ее целовать, раздался громкий стук в дверь. Джеми разжал объятия и, обернувшись в свою накидку, громко рявкнул:

— Войдите.

После столь недоброжелательного приветствия стучавшийся явно медлил входить.

.Несколько ошеломленная Шиина опустилась на кровать. Она с изумлением почувствовала, как ее гнев испарился при первом же прикосновении губ Джеми. Как это могло случиться?

— Я не хотел беспокоить тебя, но был вынужден это сделать, — говорил Колен.

Зловещий тон его голоса привлек внимание Шиины.

— Ну говори же, — поторопил его Джеми, заметив, что Колен колеблется.

— Только что на нас совершен набег, Джеми. Хэмиш и Джон ранены, похоже, что Хэмиш не выживет.

Лицо Джеми окаменело.

— Сколько скота угнано?

— Нисколько. Весь скот перебит, а хозяйство сожжено.

Шиина затаила дыхание, заметив, что Джеми пронзил ее взглядом. Она догадалась, какой вывод он сделал.

— Нет! — закричала девушка. Она встала с кровати и теперь стояла перед ним. — Нет, он никогда не сделал бы этого.

— Но он это сделал, — заметил Джеми. — Причем точно так же, как и весной. Это не обычный набег, а настоящая бойня с бессмысленными и жестокими разрушениями. И я это допустил. Я Не ожидал, что у него хватит наглости мстить за то, что случилось сегодня, и я не расставил дополнительной охраны.

— Но ты ошибаешься, Джеми! Он снова повернулся к Колену.

— Сколько было атакующих?

— Джон клянется, что по крайней мере полдюжины.

— Успел ли он их хорошо рассмотреть? Была долгая пауза, прежде чем Колен пробормотал:

— Достаточно хорошо.

— Тогда, пожалуйста, скажи моей жене, какого цвета были на них накидки, — приказал Джеми.

Шиина умоляюще смотрела на Колена. Но он не мог лгать.

— Извините меня, Шиина, но на них были действительно цвета клана вашего отца. Я бы сам хотел, чтобы это было не так.

Девушка посмотрела на них обоих; у Колена был скорбный вид, по лицу Джеми нельзя было угадать его мысли.

— Ваш человек ошибся! — Она пришла в ярость. — И я вас презираю обоих за то, что вы не понимаете этого!

— Оставь нас и приготовь моего коня! — приказал Джеми Колену.

— Ты не можешь пойти на это, Джеми. Ты не выступишь против моего клана!

— Похоже, ты считаешь, что тебе известны все мои намерения, — резко ответил он, одеваясь.

— Я этого не говорила. Но представь себя на моем месте. Если бы мой отец поступил с тобой не по справедливости, хотя ты этого заслуживал бы, разве ты не попытался бы сам добиться справедливости? — Он сердито посмотрел на нее, и она с горечью добавила:

— Конечно, попытался бы, и ты сам это знаешь. Но мой отец не может себе этого позволить, и тебе это известно. Он не хотел продолжения вражды. Он сделал все возможное, чтобы обезопасить свой клан.

— Ты забываешь о тех союзах, которых он добился с помощью браков твоих сестер. Они все вышли замуж вскоре после того, как тебя изгнали. Твой отец, возможно, считает, что теперь у него достаточно сил, чтобы продолжать вражду против меня.

— Тогда почему же он отдал меня тебе?

— Я его заставил это сделать.

— Неужели? — Девушка опять сорвалась на крик. — В таком случае как же насчет имеющейся у него, по-твоему, силы? Если он так силен, что может противостоять сейчас, Джеми, тогда он не побоялся бы тебя и раньше. А вместо этого он согласился. И он до посинения спорил со мной, пытаясь добиться моего согласия. Клянусь Всевышним, я очень жалею, что послушалась его!

— Я уже тоже начинаю об этом жалеть! — с не меньшей яростью ответил ей Джеми и быстро вышел из комнаты.