– Отлично. Тогда… как вы смотрите на то, чтобы поужинать вместе?
Ольга захлопнула за собой дверь в офис ТСЖ и привалилась к ней спиной, не в силах поверить, что она действительно это сказала. Гдальскому! Тому самому… В недавнем прошлом почти олигарху. Ну, ладно… Может быть, не олигарху, но очень и очень богатому мужику, к которому раньше она бы никогда не решилась даже просто подойти, не то, что вот так… Пригласить на свидание. Да и вряд ли бы у них вообще был повод встретиться. Они вращались совершенно в разных кругах. Разве что по работе могли столкнуться, но тут уж Ольге и в голову не пришло бы флиртовать. Это вышло как-то само собой. Еще до того, как она узнала, кто перед ней! А потом уже было глупо метаться…
– … поужинать вместе? – кажется, она даже зажмурилась к окончанию фразы.
– К сожалению, сегодня ничего не выйдет.
– Ясно… – с трудом сохраняя достоинство на лице, пробубнила Ольга и на негнущихся ногах пошла к выходу.
– Но можно встретиться на выходных.
Правда? – хотелось прокричать ей. А еще броситься к нему и расцеловать за то, что не оттолкнул. За то, что не затушил холодом несвойственные ей порывы, а даже улыбнулся. И впервые увидев его улыбку, она уже не смогла бы ее забыть. Может быть, поверив в его интерес, Ольга и осмелела? И давай флиртовать напропалую. Я – Ольга бла-бла-бла… А ты кто? А он Гдальский! Как ушат холодной воды… Почему она не сопоставила факты?! В конце концов, ведь даже табличку видела! А в голове все сошлось, лишь только когда он сам представился.
Черт! Было так стыдно! У него таких Оль, как она, наверное, сотни. Нет, не таких… Лучше! Разве мало молоденьких дурочек вьется вокруг состоятельных мужиков? А тут тридцатипятилетняя мать троих детей, которую вчера он застал, наверное, в самом неприглядном виде из всех возможных! А-р-р… О чем она думала?! Но поздно! Поздно было идти на попятный. Кое-как закончила разговор. Даже цену себе умудрилась набить, выдав что-то про телефонный номер, который он может найти в документах. Нет бы просто его написать! А теперь думай – позвонит или забьет на все. Ну, что ж ты за дура, Фадеева?!
Ольга простонала. С трудом оторвалась от двери и поплелась к лифту. Готовя ужин, она не могла отделаться от мысли, что порядком сглупила, усложнив Тихону задачу. Косилась то и дело на телефон, как какая-то школьница, а он все не звонил…
В коридоре загремели замки – мальчишки явились домой после секций. Пока кормила своих обормотов ужином, немного успокоилась, отвлеклась. А когда сыновья разбрелись по комнатам – снова занервничала. Спала плохо. Как в какое-то болото проваливалась. То картинки из прошлого видела, то странные обрывки снов, в которых смешались явь и вымысел. Даже Стасик приснился. Несостоявшийся отец её сыновей.
Нет, Ольга на него не злилась. Теперь уже нет. А тогда, в самом начале, было страшно. И тяжело. Хорошо хоть деньгами помогали. Не сам Стасик, конечно. Его родители. Переводили деньги на карту, как будто откупиться от них хотели. И было это довольно унизительно. Да только Ольга находилась не в том положении, чтобы отказываться от этих подачек. Так, наверное, только в фильмах бывает. А когда тебе нечего есть, гордость… нет, она не испаряется и не исчезает. Она трансформируется в компромисс. Выжили – и ладно. В конечном счете, все было не так уж и плохо. Ольга даже институт умудрилась окончить. Хоть и не с красным дипломом, как могла бы.
Спасли их однокомнатная, доставшаяся от бездетной тетки Ольги, квартира в столице, стиральная машинка, подаренная мэром и те самые ежемесячные переводы Стасиковых родителей. Да и родители Ольги помогали по мере своих скромных сил. По большей части продуктами.
Утром, несмотря на выходной – настроение было ни к черту. И уже ничего не хотелось…
– Ма, а поедем с нами в кино? – предложил Пашка, чутко уловив её хандру.
– Не хочу, Паш. Я сегодня планировала убраться в шкафах.
Она и начала в них убираться, чтобы не сидеть возле проклятого телефона. Но убрав в чехлы зимние куртки, все бросила и взялась за планшет. Любопытство снедало. Она загуглила «Тихон Гдальский» и открыла вкладку с фотографиями. Их было не так, чтобы много, но и не мало. Достаточно, чтобы удовлетворить собственный интерес. Видный он все же мужик… Хоть и не сказать, что красивый. Тихон другим цеплял. Мужественностью, харизмой, исходящей от него аурой власти.
На многих фото он был запечатлен под руку с бывшей женой. Той, из-за которой он всего и лишился… Ольга прекрасно помнила озвученную Ниной Васильевной версию жизни Тихона. И удивлялась такому вот совпадению. Ведь, фактически, она узнала Гдальского чуть раньше, чем он её. Интересно, пироги-то у него удались?
Телефон ожил, когда Ольга окончательно скисла.
– Оля? Привет. Это Тихон.
– Оу, привет… – затараторила она, костеря себя и за срывающийся голос, и за поспешность, с которой схватила трубку. Еще, чего доброго, подумает, что она только и ждала, когда он позвонит. И пусть, что именно так и было. Гдальскому-то зачем об этом знать?
– Хм… Я насчет ужина.
– На ловца и зверь бежит, – улыбнулась Ольга. – Я как раз думала о том, что здесь внизу неплохой стейк-хаус.
– Хм…
– Что-то не так? – насторожилась Ольга.
– Да как сказать? Проблемы у дочки и… В общем, как ты смотришь на то, чтобы перенести наши планы?
Ольга облизала губы и медленно осела на стул. Как она смотрит? Да бог его знает… В конце концов, они и не договаривались на какую-то конкретную дату. Они вообще ни о чем не договаривались.
– Что-то серьезное?
– Не знаю. Непонятно еще ничего. Просто настроение ни к черту.
Ну, какой у него все же голос! Мужественный, размеренный. Чуть с хрипотцой, которая как будто царапала что-то потаенное у неё внутри.
– В общем, ты, Гдальский, собрался киснуть.
– Эээ… Думаешь, дерьмовый план?
– Еще бы. Тебе нужно отвлечься… Вкусно поесть для начала. И не говори, что сочный стейк в два пальца толщиной не поднимет тебе настроение.
– Черт! Звучит заманчиво…
Такие они – мужчины. И пусть Ольге было немного обидно от того, что возможность вкусно поужинать возбудила Тихона, похоже, куда больше, чем предстоящая с ней встреча, она не стала расстраиваться. Это Гдальский еще не видел её при полном параде. Возможно, ей удастся составить достойную конкуренцию мясу средней прожарки.
– Как насчет шести? – взяла быка за рога Ольга. Терять ей уже, похоже, было нечего. Да и вряд ли Тихон из тех, кого женский напор может напугать.
Несколько секунд, в течение которых Гдальский, похоже, обдумывал её предложение, для Ольги растянулись до бесконечности. Наконец, он хмыкнул:
– Добро. Я заеду за тобой в шесть. Идет?
– На лифте заедешь? – почему-то улыбнулась Ольга.
– На нем. Тогда до вечера?
– Да, до встречи.
Ольга отбила вызов и совершенно по-детски подпрыгнула, подняв руки над головой. Поймала в зеркале свой ошалевший взгляд. Приблизила лицо вплотную. И тут же нашла в себе кучу несовершенств. Корни немного отрасли, красивый шоколадный оттенок волос чуть вымылся. Из хорошего – синяки уже пожелтели, и их было гораздо проще загримировать. Да уж! С таким набором ей Гдальского не покорить, а значит… Ольга снова схватилась за телефон.
– Тёмочка! Солнце мое бирюзовое, все пропало!
Тёмочка был ее парикмахером. Или стилистом, как он сам себя величал. Познакомились они давно. Тысячу лет назад, когда тот, только-только после училища, пришел работать в захудалую парикмахерскую при бывшем доме быта. Народ тогда был еще диким. Манерный мальчик, от которого за километр веяло голубизной, не вызывал абсолютно никакого доверия у золотозубых сторонниц химической завивки – постоянных клиенток того заведения. А Ольге было вообще все равно, кто ею займется. Она в тот день выбралась в парикмахерскую впервые за полтора года и была счастлива просто от осознания самого этого факта. Ну, а Тёма… он не только оживил ей прическу. Он её саму, кажется, оживил. И с тех пор они как-то прибились друг к другу.
– Не ори, мать… – простонал друг, когда она до него таки дозвонилась.
– О, нет! Только не говори, что у тебя была веселая ночка! И что ты занят, тоже не говори!
Вообще-то Тёма был занят постоянно. С тех пор, как они познакомились, многое изменилось. Артем стал востребованным модным мастером, чьи услуги себе могли позволить разве что звезды да жены каких-нибудь олигархов.
– Да что ж ты орешь! Башка раскалывается… Просто тихонечко прошепчи, че тебе надо в такую рань!
Она и прошептала. В общем, Тёма таки почтил её своим присутствием. Явился часа в три, когда она уже утратила всякую надежду. Буркнул что-то вместо приветствия и сразу же принялся раскладывать инструменты, кисточки, ножницы, фен…
– Ну, хоть покажи, что там за тип… – скомандовал, нахмурив холеные брови.
Ольга растерянно хлопнула глазами. А потом потянулась к телефону. Ранее она нашла Гдальского на Фесбуке и даже добавилась к нему в друзья. Правда, тот пока на её запрос не ответил, что, впрочем, не мешало Ольге просматривать его фотографии.
– Вот! – с гордостью сказала она. – Ну, как тебе?
– Самец! – захлебнулся восторгом Тёма и уже с присущим ему энтузиазмом принялся за дело, ни на секунду больше не закрывая рот. При этом он так активно жестикулировал, что создавал легкий ветер. Наверное, при необходимости, Тёма вполне мог обходиться без фена и здорово экономить на счете за электричество. Надо бы ему предложить…
Так, болтая, он освежил Ольге стрижку и нанес на волосы краску. Как обычно в таких случаях, Артем использовал сразу несколько оттенков, а для этого отделял прядь от пряди фольгой. Смотрелось это дело на голове довольно забавно.
– О, слушай! Тут у меня еще маска для лица новая. Альгинатная с водорослями! Очень рекомендовали мне… Так что? Я наношу?
– А давай! Хуже уже не будет, – рассмеялась Ольга.
В итоге, когда Артём опомнился, ему уже пора было убегать. Ничего нового в этом не было, учитывая его бешеную занятость. Ольга уже привыкла смывать краску сама, как и укладывать волосы. Ей оставалось подождать каких-то десять минут, когда в дверь настойчиво позвонили. Так бесцеремонно к ней могли ломиться только забывшие ключи сыновья, поэтому открывать Ольга пошла без всякой задней мысли.
– Матерь божья! – отшатнулся в сторону Гдальский.
– Тихон?!
– Ольга?
– Да-да… Это я… – заикаясь, пробормотала женщина, с ужасом представляя, как она сейчас выглядит. Зеленая, взявшаяся коркой маска, антенны из фольги на голове… Ольга не знала, плакать ей или смеяться, и вообще чувствовала что-то близкое к истерике. – Это я… прихорашиваюсь, – на последнем слова она не выдержала и хрюкнула, едва контролируя истерический смех. А Тихон почему-то еще сильнее нахмурился. Да что с ним не так?! И почему так рано приперся? Ситуация была настолько абсурдной, что Ольга не выдержала, рассмеялась, взмахнула рукой:
– Знаешь, что? Ты проходи. Я сейчас смою это все, и станет получше.
– Да плевать мне, как станет! – взорвался Гдальский и протянул ничего не понимающей Ольге айпад. – Это ты?
– Да… Послушай, я ничего не понимаю…
Ольга смотрела то на фотографию своего профиля на Фейсбуке, то на мечущего искры Гдальского, и действительно, с каждой уходящей в историю напряженной секундой, понимала все меньше.
– А это?! Это твой? – крупный палец мазнул по экрану, открывая уже другую фотографию. Ту, где были запечатлены её сыновья.
– Мои, – еще больше насторожилась Ольга. Засохшая на лице глина все сильнее тянула, кожа начинала неприятно зудеть. И, может быть, от этого, а может быть, от собственного непонимания происходящего, она тоже начала заводиться.
– Он дома? Мне нужно с ним поговорить.
– Не представляю, о чем!
– Ах, ты не представляешь? Ну, так я тебе расскажу. Вот этот… – палец снова ткнулся в злосчастную фотографию, – сделал ребенка моей дочери! Теперь понятней?
Это было так ужасно невыносимо кошмарно, что Ольга не нашла ничего лучше, чем просто спросить:
– Немного. Так, а сделал-то кто?
– Кто? – прорычал Гдальский.
– Да. Который из них?