Любовь и риск

Глава 4

Парк отдыха «Пайн-Лейк»

Колесвилл, Висконсин

– Мистер Конрой, как вы сегодня?

Уиллис Конрой повернулся от своего наполовину уложенного чемодана, чтобы взглянуть на мужчину-служителя – то ли Барт, то ли Билл, – стоявшего в двери рядом с какой-то старухой коротышкой.

– Пока дышу, – ответил он. – Держу пари, что вы огорчены этим фактом.

Последовала минутная пауза, затем то ли Билл, то ли Барт натужно рассмеялся:

– Мистер Конрой, иногда вы бываете таким шутником.

Уиллису захотелось схватить трость и обломать ее об эту глупую голову. Проклятие, он старый, но не глупый и пока еще способен прочитать насмешку в глазах этого парня.

– Мистер Конрой, это миссис Этта Шульман. Она только что приехала к нам, и я знакомлю ее со всеми нашими постояльцами.

«“Постояльцами”, черт бы его побрал. Скорее, заключенными. Ему бы следовало это знать».

– Миссис Шульман, это Уиллис Конрой. Он был с нами четыре года.

Глаза старой дамы за толстыми стеклами очков округлились.

– Он тот самый бывший бандит, о котором судачат все девушки в столовой!

– Совершенно верно, сестра, – веселым голосом ответил Уиллис. – Такая у меня репутация. Вам нравятся крепкие парни? Вы такая хорошенькая. Может, мы с вами скоротаем время вместе? Что вы на это скажете?

Дама зашипела, как гусыня, и ушла, шаркая ногами. То ли Билл, то ли Барт пристально посмотрел на Уиллиса:

– Не следовало этого делать, мистер Конрой.

– Укуси меня.

Он слышал эту фразу от кого-то, и она понравилась ему. Коротко и резко. Сразу отвяжутся.

То ли Билл, то ли Барт, бросив на Уиллиса короткий взгляд, последовал за старой каргой. Уиллис что-то проворчал себе под нос и повернулся к чемодану. Две пары брюк, несколько рубашек, носки и его любимые красные подтяжки. Ему много не понадобится, похоже, здесь отсутствовать ему долго не придется.

Уиллис постоял с минуту в нерешительности, и тут его взгляд упал на газету, валявшуюся на линялом покрывале. «НА ДИЗАЙНЕРА ВО ВРЕМЯ ЛЕКЦИИ СОВЕРШЕНО НАПАДЕНИЕ» – гласил заголовок.

Уиллис непроизвольно выделил имя из текста всей статьи, и сердце наполнилось болью, такой же сильной, как и семьдесят лет назад.

– О, Роузи, Роузи, – прошептал он.

Эта дизайнерша даже представить себе не могла, что, приехав в Чикаго, накликала на себя беду. Да откуда ей знать? До сих пор живы еще люди, которые знают правду. Он был одним из них. Парнишка Лу Грациано был другим, да и сумасшедший Тони никогда не отступится от своей цели.

Сейчас у Уиллиса не было другого выбора, как вернуться обратно в Мокасин-Лейк, где начались – или закончились – все его несчастья – все зависит от того, как на это взглянуть, – и ждать. Рано или поздно кто-нибудь наделает там шума, а ему останется только решить, что делать дальше.

Снова заворчав, он просунул руку под узкий матрас и вытащил из-под него «кольт» 45-го калибра, тщательно завернутый в старый, пожелтевший от времени носовой платок, на котором были вышиты маленькие розовые бутончики и буква «Р» в углу. Уиллис положил «кольт» на дно чемодана.

Лучше обезопасить себя, чем потом сожалеть.

Тут раздался стук в дверь, а затем показалось улыбающееся лицо маленькой рыжеволосой нянечки, которую Уиллис любил. Ее звали Патти.

– Уиллис, приехала ваша племянница Сьюзи, чтобы отвезти вас к себе. Вы готовы, или мне попросить ее припарковаться, войти в дом и подождать?

– Я готов.

Уиллис засунул в чемодан коробку с шашками, флакончики с пилюлями и газету, защелкнул замки и взял трость.

– Я донесу ваш чемодан, – предложила Патти.

Уиллис не стал возражать. В свои девяносто три года он все еще был в крепком теле и здравом уме, но уже не такой сильный, как раньше, да и передвигался не слишком быстро. А когда-то он был очень проворным. Это позволило ему остаться в живых. Он все еще был жив, но нельзя сказать, что этим очень гордился, просто ему в голову никогда не приходило, что он проживет так долго.

– Пошли, – сказал он. – Не будем терять время.

– Мы будем скучать без вас, Уиллис. Вы очаровательный старичок.

Патти улыбнулась, и Уиллис ответил ей тем же. Он никогда не мог устоять против милой улыбки хорошенькой девушки, особенно если эта девушка была рыжеволосой.