Любовь или свобода?

1

Собрание закончилось. Дебра неуверенно встала с места и поспешила в свой кабинет, желая остаться наедине со своими мыслями. Зубы плотно сжаты, скулы заострились, голова гордо поднята — все признаки нервного напряжения налицо.

— Наш новый шеф и покровитель явно тебя недолюбливает, милочка. Интересно, за что? — раздался за ее спиной ехидный женский голос.

Язвительная Трейси Дуглас! Эта дама трудилась во «Вью» много лет и знала досконально журналистскую и издательскую работу. Обладая острым языком и незаурядным умом, она знала себе цену и требовала от других подобающего к себе отношения. Горе тем, кто думал иначе. Лоуренс Райделл, по-видимому, был из их числа, недоверчиво относясь к уже устоявшейся репутации кого-либо. Правда, первой его жертвой стала Дебра Макуитер, молодая, но подающая большие надежды журналистка.

Пожав плечами, Дебра снисходительно ответила Трейси:

— Понятия не имею. Полагаю, новая метла будет мести по-новому. Я просто первой попалась на глаза. В следующий раз буду приходить в самый последний момент и садиться куда-нибудь подальше.

Казалось, такой ответ удовлетворил коллегу, новых вопросов не последовало, и Дебра с облегчением закрыла дверь в свой кабинет. Проклятый Лоуренс Райделл! Имя-то какое! То ли в честь писателя эротических романов, то ли в честь Лоуренса Аравийского, воина, великого защитника арабов против турок. По слухам, он американец, проживший много лет на западе США и в Канаде, а ныне призванный возглавить «Вью», ведущий журнал издательского дома «Мак-Манус». Она знала, что они не поладят. Все стало ясно еще в субботу…

Дебра в отчаянии закрыла глаза: ко всем ее нерешенным проблемам теперь добавилась еще одна — неприязненные отношения с новым шефом. Только этого ей не хватало! Как хорошо было со старым шефом, Робертом, поощрявшим все ее начинания и вдохновлявшим на трудовые подвиги! Эх, Роберт… Бессмысленно теперь горевать, что он оставил «Вью», уступив настойчивым требованиям своей горячо любимой жены — единственной дочери и наследницы всего состояния Шона Мак-Мануса. Роберт неохотно покидал журнал, но все-таки ушел, зная, что в противном случае потеряет жену и детей. Из двух зол он выбрал меньшее…

Пожалуй, тетя Агата права, считая, что все шишки так и сыплются на кудрявую голову Дебры. Пришло время воспринимать жизнь, как это делает Трейси Дуглас, цинично и равнодушно, не позволяя себе увязнуть в чужих проблемах, которые каким-то неведомым образом со временем обычно становились ее, Дебры, личными проблемами. Взять, к примеру, прошлую субботу. Нет, лучше об этом и не вспоминать!

А во всем виноват Брайан Эдвардс, пропади он пропадом! Угораздило же ее влюбиться в него и попасть в западню, жертвами которой стали многие ее соплеменницы. Любить женатого мужчину — весьма неблагодарное занятие. Это как трясина — чем больше барахтаешься, тем сильнее засасывает. Ей следовало бы сразу выяснить, свободен ли он от брачных уз, но кто знал, что так получится?

Они познакомились случайно, на одной из вечеринок. Брайан работал тогда на радио, а она — в одной из газет. У них было много общего, и они стали встречаться. Осторожность никогда не была ее отличительной чертой, и к тому времени, когда выяснилось, что он женат, она уже успела влюбиться в него. Ей об этом сказала ее хорошая подруга, сообразившая, что Дебра и не подозревает о том, что любит женатого мужчину.

Когда она спросила Брайана, тот и глазом не моргнув признался во всем, сказав, что не считал это важным. Сначала умолчание казалось ему незначительным упущением с его стороны, а потом, когда он понял, что сам влюбился в Дебру, испугался, что может ее потерять, если скажет правду.

Разрываясь между чувствами к Брайану и традиционными моральными принципами, заложенными ей в душу строгой тетей Агатой, Дебра не знала, как ей поступить. Осиротев в десять месяцев от роду, она воспитывалась единственной родственницей — старой девой преклонных лет, тетей ее погибшего отца, придерживавшейся старых правил и принципов, которые сейчас многим казались несколько напыщенными и даже глупыми. Другая девушка на ее месте забыла бы все эти нравоучения и наслаждалась жизнью. Но Дебра так не могла: Брайан по закону принадлежал другой женщине. Собрав вещи, она сообщила тете, что настало время начинать собственную жизнь, и уехала.

За полгода, проведенные ею в Эдинбурге, она превратилась из несчастного гадкого утенка, разочарованного в жизни, в преуспевающую журналистку. Ей повезло, что она попала в журнал «Вью» под непосредственное руководство его шефа, Роберта. У того был особый нюх на молодых одаренных репортеров, и он всячески способствовал полному раскрытию их таланта. С ним она познала тонкости журналистского ремесла, научилась самостоятельно, творчески работать и уже вздохнула полной грудью, постепенно забывая Брайана и все, связанное с ним, как вдруг тот приехал в Эдинбург. Для нее так и осталось загадкой, откуда он узнал ее адрес.

Он появился на пороге ее дома поздним промозглым вечером. Дождь лют с самого утра. Она очень устала за день, но настроение было превосходное; Роберт высоко оценил ее интервью с одной из освобожденных заложниц, сказав при этом, что у Дебры впереди блестящее будущее. После такой похвалы две сотрудницы, старше и намного опытнее ее, слышавшие разговор с шефом, пригласили девушку на ланч. Беседа велась на равных.

— Мы, женщины, должны поддерживать друг друга, — сказала одна из них. — Пришло время показать мужчинам, что и мы на многое способны, а не только стирать да готовить!

После ланча Дебра укрепилась в решении серьезно заняться своей карьерой. И никаких мужчин, ни женатых, ни холостых. Поэтому, когда она открыла дверь и увидела стоящего за ней Брайана, у нее упало сердце. Он потребовал откровенного разговора и вошел в дом. Затем с воодушевлением сообщил ей, что ушел от Синтии, своей законной жены, что свободен и нет никаких преград для того, чтобы начать новую жизнь. Дебра колебалась, соблазн был велик. Брайан захотел остаться у нее на ночь, и она уже почти уступила, как вдруг перед ней всплыло осуждающее лицо тети Агаты. Тетушка не признавала никаких близких отношений до свадьбы. Это было одним из ее старорежимных убеждений, самым твердым и непоколебимым. Строгое, целомудренное воспитание и на сей раз сыграло решающую роль, и Дебра отказала Брайану.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем заняться любовью, не поженившись? — насмешливо спросил Брайан.

— Нет… Просто я еще не готова к этому шагу, — мямлила Дебра, понимая, что ее слова о венчании и обручальном кольце прозвучали бы так, словно она пытается выменять нечто на свою девственность. — Мне сложно объяснить тебе…

На глазах ее выступили слезы, и она была готова расплакаться. Брайан не обиделся, а лишь весело рассмеялся и обнял ее.

— Ну и притворщица же ты! — подзадорил он. — Что только люди скажут, когда узнают, что мисс Дебра Макуитер, неутомимый борец за права и свободы женщин, на деле маленькая перепуганная девственница?

Облегчение постепенно сменилось гневом: она только что видела его взгляд, полный нетерпения, и теперь никак не могла решить, что же на самом деле движет им — любовь к ней или возможность пуститься в новое романтическое приключение? Она решила для себя, что между ними все кончено, и честно сказала ему об этом. Брайану пришлось убраться восвояси, но перед уходом он пообещал, что приедет на выходные и тогда они обстоятельно обсудят планы на будущее.

Однако до этого дня Дебру навестила жена Брайана, Синтия, маленькая блондинка. Вид этой хрупкой женщины на сносях потряс Дебру больше, чем сам визит. Из разговора с ней она узнала, что Брайан требует развода, оставляя на ее попечение еще не родившегося ребенка. Поначалу Дебра не могла смириться с мыслью, что жена Брайана беременна. Ведь когда она уезжала в Эдинбург после разговора с ним, он ни словом не обмолвился о ребенке. Просто решил сбежать от жены и будущих отцовских обязанностей. Ей стало противно от мысли, что он отказался от своего чада, умышленно обрекая его на страдания с самого рождения. Нет, за такого человека она не может выйти замуж.

Всматриваясь в бледное лицо Синтии, Дебра думала, кого же она жалеет и презирает больше: эту несчастную беременную женщину, готовую на коленях просить мужа вернуться, слабовольного Брайана, сотворившего ребенка и испугавшегося ответственности, или себя, не сумевшую разглядеть за чарующей улыбкой его гнилое нутро? И вдруг ей стало все ясно. Когда-то она спросила тетю Агату, почему та так и не вышла замуж. Старушка ответила, что не встретила в своей жизни человека, которого уважала бы и кому могла бы доверить свою судьбу. В то время слова тети показались ей смешными, но теперь Дебра осознала глубокий смысл, скрытый в ответе. Да, были любовь и желание, а вот уважения и доверия не было.

Последовавшая за этим встреча с Брайаном ничего не изменила в их отношениях. И хотя он умолял, просил о прощении и лил крокодиловы слезы, Дебра осталась тверда как камень. Почему-то ей казалось, что рано или поздно он все равно вернется к жене, и она искренне жалела эту несчастную, связавшую свою жизнь с таким ненадежным человеком. Она была рада, что сравнительно легко отделалась, но в сердце все-таки осталась боль, напоминавшая ей о потерянной любви.

Именно в таком настроении, оплакивая утраченную иллюзию, она отправилась в субботу вечером на званый обед к Гамильтонам, своим крестным отцу и матери. Седрик был школьным товарищем ее отца. Год назад он ушел на пенсию с поста директора крупной компании и с женой Брендой перебрался из Эдинбурга в пригород, в небольшое поместье. В детстве Дебра неоднократно проводила каникулы в Шотландии и за рубежом вместе с их большой и дружной семьей. Время неумолимо бежало, оба их сына выросли и разъехались кто куда, и она навещала своих крестных так часто, как только могла. В эту субботу поводом для встречи стало празднование шестидесятилетия Бренды, пропустить его было никак нельзя.

По случаю юбилея приехали их сыновья, Глен и Тимоти, их жены и дети. Дебре предстояло провести здесь все выходные, тем более что просторный дом позволял осуществиться наполеоновским планам Бренды. Она была наполовину американка, с молоком матери впитавшая жизнерадостность и неистребимую тягу к жизни. Полная противоположность тете Агате. Эти дамы вряд ли стали бы подругами: их взгляды на жизнь были настолько же разными, насколько пуританская мораль имеет мало общего со сладострастным жизнелюбием.

Дебра пребывала в мятежном состоянии духа, настроение было далеко не праздничное. Обвинить тетю Агату в несостоятельности ее, Дебры, сексуального воспитания не позволяла совесть. Вне всякого сомнения, в наследство от далеких предков, кроме непослушных кудрей, зеленых глаз и бледной кожи Дебре достался свободолюбивый характер искательницы правды. Надо же было так случиться, что именно ее отчитали на первом же собрании!

Нет, все, что новый шеф говорил на совещании, было разумным и полезным для сотрудников журнала. Она задумалась над тем, сколько ей удастся продержаться во «Вью» под руководством Лоуренса Райделла, столь явно продемонстрировавшего сегодня свою антипатию к ней. Да и к другим он был не очень-то дружелюбно настроен. Из его слов можно было понять, что их ждут большие перемены как в стиле и методах работы, так и в направленности журнала. Только странно, почему его серые, холодные, как стальной клинок, глаза все чаще останавливались на ее лице. И уж совсем непонятно, почему в конце выступления он позволил себе высказаться в ее адрес весьма гадко и недвусмысленно.

— Тому, кто намерен сделать себе карьеру в нашем журнале, следует запомнить, что работа должна стоять на первом месте. — Обратившись непосредственно к ней, он резко добавил: — В свете вышесказанного, мисс Макуитер, предлагаю вам либо найти другую работу либо сменить любовника.

В зале раздался смешок, коллеги-мужчины стали выразительно поглядывать на нее и подмигивать. Дебра покраснела. На работе у нее была репутация серьезной и рассудительной девушки, не любившей распространяться о своей личной жизни. Одной фразой этот несносный Лоуренс уничтожил образ скромницы, извратив его до неузнаваемости, и она ничего не могла сказать в свою защиту. Ей было известно, почему именно она стала главной мишенью нового шефа — этого крупного, атлетически сложенного мужчины, пребывавшего в тот день в очень плохом настроении. Если учесть субботнее происшествие… Да, просто ей не повезло. Кто бы мог предположить такую развязку? Ведь Седрик с Брендой и она, Дебра, вращались в несколько разных кругах. Если бы только знать!.. Нет, что говорить, все равно субботний день не задался с самого утра…