Любовь к мятежнику

Глава двадцать третья

Когда они подошли к парадной двери, Тоби широко распахнул ее и ждал со слезами на глазах.

— Я так счастлив, что вы снова дома, мистер Квинтин.

— Спасибо, Тоби. Я тоже счастлив видеть, что ты не изменился — такой же аккуратный, как всегда. — Он протянул руки и обнял старика.

— Да вы же едва не умерли с голоду, мистер Квинтин. Я собираюсь откормить вас! — Делфина враскачку вплыла в передний холл, чтобы хорошенько рассмотреть его своими проницательными черными глазами. Она подержала его на длину вытянутых рук, затем прижала к своим необъятным габаритам. — Боже праведный, да вы тощий, как новорожденный теленок! Вы с миссис Мадлен пока поговорите, а я начну готовить. — Делфина повернулась и пошла обратно через холл.

— Если хотите, я приготовлю вам хорошую освежающую ванну, хозяин, — предложил Тоби.

— Это было бы замечательно. Я могу сосчитать все ванны, которые принимал за последние полтора года.

— Ты хотел бы отдохнуть в кабинете, пока все будет готово, Квинт? — спросила Мадлен, когда они остались вдвоем. Нервно разглаживая свои пыльные юбки, она добавила: — Мне тоже нужна ванна. — И лицо ее вспыхнуло от неумышленного намека.

Квинтин улыбнулся. Глаза его отдавали голодным блеском.

— Я бы предложил разделить мою, но боюсь, я слишком грязный. А впрочем… — Он многозначительно замолчал.

Мадлен снова покраснела, и ее рука непроизвольно поднялась к груди.

— Я должна покормить Джеймса. Я уже почти отняла его от груди, остался лишь один раз в день, в это время… — Она вызывающе посмотрела ему в глаза. — Ты не хочешь посмотреть на своего сына, Квинт? Он становится похожим на тебя.

«Узнаешь ли ты собственного ребенка? Роберт не узнал…» Квинт никогда не знал материнской любви. Сумеет ли он дать своему сыну то, чего не испытал сам?

Он вдруг испугался.

— Возможно, будет лучше, если я сначала вымоюсь, — неловко предложил он, и сам услышал, как фальшиво прозвучал его голос. «Трус». — Я пойду наверх, приму ванну и побреюсь, пока ты покормишь его.

— Как долго ты пробудешь дома, Квинт? Война закончилась?

— Для меня — да. Марион дал мне окончательное увольнение из-за ранения и лихорадки. Я лишь недавно смог сесть на лошадь. Последние несколько месяцев с меня было мало толку, да, впрочем, нам особенно и нечего было делать. Мирные переговоры уже ведутся, Мадлен, даже если между патриотами и роялистами все еще происходят стычки внутри страны.

— Ты выиграл все, Квинт, — добавила она мягко, затем повернулась и пошла кормить Джеймса.

Квинт заколебался, не пойти ли с ней посмотреть на их сына. Джеймс. Его сын? Как он — сын Роберта. Все еще чертовски слабый после стольких дней в седле, он почувствовал жар и головокружение. Или это потому, что он здесь, рядом со своей женой и болезненным прошлым, которое она так драматически воскресила?

Он поднялся по лестнице и вошел в свою спальню. Двое слуг-мальчишек только что наполнили ванну в гардеробной. Он сбросил с себя одежду, настолько привыкший одеваться и раздеваться сам, что Тоби наверняка ахнул бы. Поблагодарив мальчишек и отпустив их, Квинтин со вздохом облегчения погрузился в прохладную воду.

Тоби вошел в комнату и положил рядом с ванной стопку чистых полотенец, затем собрал грязную, разорванную одежду хозяина, бормоча, что ее следовало бы сжечь.

— Делай с ней что хочешь, Тоби. Только принеси мне что-нибудь чистое, и я буду тебе бесконечно благодарен.

Мадлен накормила Джеймса и положила его в кроватку.

— Скоро, малыш, скоро он узнает, — ворковала она, гладя его мягкие черные волосики, когда он засыпал. Затем она торопливо сбросила с себя все и обмылась из большого таза, который принесла Нел. После этого надела чистое ситцевое платье ярко-желтого цвета и завязала волосы лентой.

Нервно взглянув на дверь в гардеробную, соединяющую их спальни, Мадлен решила не прерывать его купания. Она прошла через коридор и вошла в его комнату, где Тоби раскладывал на столе горы ветчины, острого сыра, хрустящих кукурузных лепешек и свежую малину со сливками. Он открыл бутылку охлажденного белого вина и наполнил им два хрустальных бокала, затем повернулся к Мадлен, улыбаясь:

— Если я вам понадоблюсь, буду внизу.

Через несколько минут Квинт вошел, и она предложила ему бокал.

— Делфина превзошла себя, — сказала Мадлен, предлагая ему место за раскладным столом у окна.

— Поскольку это не сладкий картофель и рыба — с удовольствием, — весело ответил он, поднимая бокал, и отпил большой глоток.

Мадлен лишь пригубила, поставила свой бокал на стол и подошла к его конторке. Она достала старый кожаный дневник и положила на стол.

— Хочешь сейчас почитать это? — мягко спросила она.

— Нет, мне нужно время… «Больше, чем я мог представить», — подумал он печально.

Набравшись мужества, она сказала:

— Я знаю, что это очень болезненно для тебя, Квинт, но, прочитав дневник, твой отец страдал намного сильнее, чем ты. Его жизнь закончилась, а он растратил всю ее впустую. Он молил о твоем прощении.

— Да, ты писала… Не знаю, смогу ли я простить. Или забыть, — ответил он, задумчиво глядя на потертый кожаный томик.

— Ты хочешь повторить ошибки твоего отца? Ты должен смело посмотреть в лицо прошлому, чтобы оставить его позади и начать жить ради будущего.

Он отодвинул стул для нее и сел сам за маленький стол. Интимность ситуации странно поразила его.

— Я по-прежнему желаю тебя, ты же знаешь. Не важно, что я думал — правильно или ошибочно — о тебе, я не мог освободиться от той власти, которую ты имеешь надо мной.

Слова, казалось, давались ему мучительно, когда он говорил низким, торопливым голосом. Мадлен накрыла его ладонь своею и ощутила знакомый огонь, который всегда вспыхивал между ними.

— Тогда, возможно, у нашего брака еще есть надежда. Все время теперь наше, Квинт. Давай не будем терять его. — Она подняла бокал. — За новые начинания!

Изучая ее своими проницательными зелеными глазами, он молча чокнулся с ней и выпил, затем обратил внимание на еду, хотя уже один вид дневника лишал его аппетита.

Несколько минут они ели в напряженном молчании, выпивая вина больше, чем им было свойственно.

Квинт первым нарушил молчание:

— Сколько я себя помню, Делфина всегда была замечательной поварихой.

— Я знаю, как ты ненавидел подгоревший сладкий картофель и мечтал о кукурузных лепешках с медом, — сказала Мадлен и вспыхнула, когда он изумленно уставился на нее.

— Откуда ты…

— Полли давала мне читать твои письма к ней, — призналась она, стараясь, чтобы ее голос не звучал укоризненно.

Он положил вилку и вздохнул, пробежав пальцами сквозь свои длинные волосы, и обхватил голову руками.

— Тогда я был уверен в очень многих вещах, Мадлен. Теперь я не…

Громкий стук и хриплый крик прервали его. Они быстро поднялись, но Квинт первым дошел до двери и, распахнув ее, встретился с дулом мушкета, направленным ему в грудь. Молодой капрал с рыбьими глазами твердо держал оружие, заставляя Квинта отступить в спальню, в то время как легким шагом вошел майор Монтгомери Карузерс, сопровождаемый полдюжиной солдат, вооруженных до зубов.

— Наконец-то мы снова встретились, Блэкхорн, — вкрадчиво сказал Карузерс, стряхивая пылинки со своей безукоризненной алой формы. — Удача, наконец, улыбнулась мне. Представь мою радость, когда я услышал, что прославленный американский шпион вернулся домой.

— Монти, вы не можете арестовать Квинта! Война закончилась. Вы уезжаете…

— Ну-ну, моя дорогая. Вам с Барбарой будет намного лучше, если вы избавитесь от этих Блэкхорнов, — сказал он, успокаивающе похлопывая ее по плечу.

Квинт перевел взгляд с глупого капрала на самодовольного майора. Не видя пути к спасению, когда солдаты окружили его, он повернулся к Мадлен:

— Я хотел верить тебе… Да поможет мне бог, я поверил тебе, — голос его был хриплым, резким. Его ледяные зеленые глаза остановили ее, когда она попыталась прикоснуться к нему.

Майор сделал знак солдатам схватить Квинта и связать ему руки за спиной.

— Ну вот, теперь я получил обратно сбежавшего заключенного. Не бойтесь, Мадлен, он больше не побеспокоит вас.

— Пожалуйста, Монти, он мой муж, не делайте этого, — заплакала она, когда солдаты потащили Квинтина из комнаты.

А Квинтин даже не взглянул на нее, одиноко стоящую с бессильно сжатыми кулаками.

Когда солдаты привязали его к Домино, Карузерс довольно улыбнулся:

— Замечательный экземпляр. Как только мы прибудем в Саванну, он, конечно, станет собственностью его величества. Может быть, я куплю его. — С небрежным изяществом он вскочил на своего гнедого жеребца и бросил кошелек Арчи Барду.

Грязный колонист, много недель наблюдавший за Домом, с алчной радостью принял вознаграждение и поспешил ускакать прочь от полных ненависти взглядов слуг, которые поняли, что он сделал.

Квинтин смотрел, как удалялся Арчи и размышлял, не Мадлен ли наняла этого негодяя, чтобы подстеречь его. Если так, то он, должно быть, наблюдал за домом с тех пор, как она послала ему письмо о дневнике и смерти Роберта. Квинт отчаянно пытался не думать о том рае, в существование которого он почти поверил.

Саванна

— Итак, что она сказала? — спросил Алекс Веймоут, нервно вытирая вспотевшие ладони о свои узкие бриджи.

— Моя сестра согласна стать твоей женой, Алекс. Думаю, это стоит немного отметить, не так ли? — ответил Монти Карузерс.

— Ну конечно! — Веймоут позвонил и приказал, чтобы открыли бутылку его лучшей мадеры. Он сделал знак майору располагаться в дорого обставленной гостиной элегантного городского дома, предоставленного в его распоряжение на время оккупации. — Не могу сказать, что буду сожалеть, покидая эту песчаную, кишащую насекомыми дыру. — Он смотрел из окна на улицу, простирающуюся перед ним. — По крайней мере, у мятежников, владельцев этого дома, оказался вполне приличный винный погреб. — Он сделал глоток, затем повернулся и посмотрел на майора поверх края бокала. — Могу я заехать завтра? Нам с Барбарой нужно обсудить свадьбу.

Монти отхлебнул глоток мадеры, вспоминая вчерашнюю ссору со своей сестрой.

— Ведь брак с виконтом для твоей же пользы, — увещевал ее он.

— Мое благополучие не имеет к этому никакого отношения. Я выйду замуж за виконта, чтобы освободить Квинтина Блэкхорна. В свою очередь Алекс Веймоут заплатил твои карточные долги. Это сделка, заключенная в аду, Монти. Единственная положительная сторона этого дела то, что Мадлен, наконец, воссоединится со своим мужем. — Барбара говорила с таким неприкрытым презрением, что он тут же вышел из комнаты.

Мысленно вернувшись в настоящее, Карузерс подхватил нить разговора с Веймоутом.

— Э-э, да, полагаю, ты можешь заехать завтра днем, но вначале надо решить вопрос об организации освобождения этого проклятого шпиона. Это чертовски затруднительное предприятие, но ты знаешь, как бывают упрямы женщины, когда им взбредет что-нибудь в голову. Моя сестра считает себя близкой подругой Мадлен Блэкхорн. Тем лучше, нам больше не придется иметь дело с этими колонистами.

— И тем не менее мне бы все же хотелось, чтоб мы оставляли эти колонии под прежним жестким контролем его величества, — ответил полковник.

Подняв свой бокал, Алекс Веймоут, восьмой виконт Лейсестер, предложил тост:

— За леди Барбару и за его величество!

— И за твое здоровье, — добавил майор, подумав при этом: «Оно тебе понадобится, если ты женишься на этой дикой кошке против ее воли».

Тщетно проведя время в штабе генерала Кларка в Саванне, Мадлен была измучена и напугана до безумия. Несмотря на неизбежный конец войны, Квинтина привлекали к суду. Капитан, с которым она разговаривала, был сама доброта, когда объяснял ей, что, если бы ее муж был просто американским солдатом, они не держали бы его при нынешнем стечении обстоятельств. Но Квинтин Блэкхорн был известен как шпион, и высшие военные и королевские власти считают, что это совсем другое дело.

Мадлен умоляла позволить ей поговорить с новым командующим, но капитан отказал, и она была вежливо, но настойчиво выпровожена на улицу, где ее ждали лошадь и коляска. В отчаянии Мадлен думала, к какому влиятельному лицу могла бы обратиться, но она была аутсайдером и осталась без влияния.

«Эндрю, ну конечно!» Он был близким другом не только майора Карузерса, но и того виконта, полковника Веймоута, к мнению которого, как говорили, прислушивался сам генерал Кларк. Конечно, в войне Квинтин и Эндрю были на разных сторонах, но, в конце концов, они же родные по крови. Она быстро села в коляску и велела Обедию ехать к городскому дому ее кузена.

Эндрю наблюдал, как она выходила из двуколки, и с удовлетворением отметил испуганное выражение ее бледного лица. Мадлен оделась так, чтобы произвести впечатление на власти. На ней был элегантный оранжевый жакет и пышные юбки из зеленого шелка. Но все ее усилия были напрасны. Она, должно быть, поняла, как бесполезно ее прошение об освобождении мужа. Замечательно, что гнусному сообщнику Эндрю не удалось обнаружить и убить Квинтина, это теперь сослужит свою службу. Как только Квинтин будет расстрелян по приговору суда, Мадлен бросится искать утешение в объятиях Эндрю же.

Когда ее ввели в гостиную, он взял ее руки и поцеловал их, затем подвел к софе с витыми ножками и усадил.

— Несмотря на теплый день, вы вся дрожите, дорогая Мадлен.

Она нервно расправила свои шелковые юбки.

— Я в отчаянии, Эндрю. Вчера британский патруль под командованием майора Карузерса арестовал Квинтина буквально через час после его приезда домой. Они намерены казнить его.

— Я знаю, моя дорогая. Не далее как вчера вечером я обедал с Монти, — ответил он нейтральным тоном.

Мадлен положила ладонь на рукав его сюртука:

— Я понимаю, что у вас с Квинтином были большие разногласия и сожалею о неприятностях, которые он доставил тебе, но он ведь твой кузен, родная кровь. Ты, конечно же, можешь поговорить с майором, с полковником Веймоутом, с кем-то, кто мог бы ходатайствовать перед генералом Кларком о его освобождении.

— Я весьма сожалею, моя дражайшая Мадлен, но это совершенно невозможно. Квинтин Блэкхорн — шпион. Этот факт нельзя изменить, не так ли? Подумайте, Мадлен, подумайте о своей чести, о вашем имени Дево, о вашей преданности. Вы никогда не были связаны с таким негодяем и обманщиком, как Квинт. Никто не винит вас за его преступления — мне стоило немалых усилий, чтобы добиться этого. — Он взял ее холодные руки в свои и сжал, затем прикоснулся к ним влажными губами. — Фактически, дорогая, я предложу вам утешение, как только он уйдет навсегда из вашей жизни.

Мадлен застыла в недобром предчувствии, изучая странное выражение его светло-карих глаз.

— Что вы имеете в виду, Эндрю? — Она отняла у него свои руки.

Он улыбнулся и похлопал ее по руке.

— Я знаю, что об этом слишком рано говорить, но я всегда питал к вам огромную нежность, моя дорогая. Я не мог выносить, как жестоко Квинтин обращался с вами. Он никогда не любил вас, Мадлен. Я люблю. И после определенного периода траура, я знаю, все в Саванне будут ожидать, что мы поженимся. В конце концов, вам будет нужен кто-то, чтобы управлять Блэкхорн-Хиллом.

Мадлен сидела, расширив глаза, ошеломленная его откровенностью. Придя в себя, она холодно сказала:

— Вы, кажется, забыли, кузен Эндрю, что я управляла плантацией одна, без чьей-либо помощи почти год, пока Роберт болел, а Квинт воевал на стороне американцев. — Она встала, торопясь уйти от Эндрю, пока не сказала чего-нибудь, о чем потом будет сожалеть.

Он тоже поднялся и стоял, возвышаясь над ней, а его лицо в оспинах пылало от гнева.

— Не глупи, Мадлен. Ты всегда была слишком сообразительной для женщины. Тебе придется выйти за меня, чтобы защитить себя от скандала после смерти Квинтина.

Он протянул к ней руки, но она отскочила.

— Нет, Квинт еще не умер, а ты говоришь о нем так, как будто желаешь его смерти.

— А почему бы и нет? Он и Девон всегда были удачливы — необузданные безответные красавцы, очаровывавшие слабых, глупых женщин.

— Ну что ж, я теперь знаю твое мнение обо мне и остальных представительницах моего пола. Я пойду к Барбаре. Возможно, она сможет убедить Монти с помощью какой-нибудь из своих слабых, глупых уловок освободить моего мужа!

Он презрительно фыркнул.

— Как ты наивна. У леди Барбары, в отличие от тебя, достаточно ума и здравого смысла. Прежде чем они отплывут в Англию, то есть через две недели, она выходит замуж за виконта Веймоута.

— Нет! Она не сможет этого сделать. Она не любит его. — У нее перед глазами снова встала картина: Барбара, опустившаяся на землю и всхлипывающая вслед уезжающему Девону.

— Любовь между виконтом и дочерью барона не имеет никакого отношения к сделке. Брак между представителями высших классов — это всегда вопрос собственности и общественного положения. Тебе следовало бы помнить об этом, Мадлен, — упрекнул он, стараясь удержать свой гнев под контролем.

Она посмотрела на него со слезами на глазах.

— К черту собственность и общественное положение, Эндрю. Я люблю Квинтина и не позволю ему умереть! — Она повернулась и выскочила из гостиной, хлопнув дверью.

Со своего места у окна Эндрю наблюдал, задумчиво поглаживая подбородок, как она уезжает.

— Как только он умрет, ты придешь ко мне, глупая девчонка! — Он представил ее мягкое, совершенных форм тело, лежащее обнаженным на большой кровати в спальне Блэкхорн-Хилла, ее роскошные волосы, рассыпавшиеся, словно шелк, по подушкам. — Скоро, Мадлен, скоро, — пробормотал он с коварной ухмылкой.

Когда Мадлен приехала к дому Карузерсов, ей сказали, что леди Барбара только что вернулась с прогулки с мигренью и никого не принимает.

— Я просто хочу поговорить с ней, — сказала Мадлен пучеглазому слуге, затем повелительно отодвинула его в сторону и поднялась по лестнице, в то время как он разинул рот от изумления: дамы, даже колониальные женщины высшего света, просто не могут себя так вести!

Мадлен нашла Барбару лежащей на кровати, одетую в халат и с влажным полотенцем на глазах. При появлении подруги та села и сняла полотенце.

— Ты плакала. — Предательски покрасневшие и припухшие веки Барбары свидетельствовали об этом, как и неприкрытое отчаяние, отражавшееся в ее глазах. — Ты не хочешь выходить замуж за полковника.

— Учитывая то, что я час назад закончила обсуждение свадебной церемонии с Алексом, эти доводы кажутся теперь довольно неуместными. Мои желания здесь ни при чем, Мадлен. Давай оставим их в покое.

— В покое? Ты же любишь Девона Блэкхорна.

— Девон никогда не женится на мне, — тихо ответила Барбара. — И кроме того, есть другие проблемы, о которых нужно думать, например, карточные долги Монти.

— Не далее чем две недели назад ты говорила мне, что скорее позволишь посадить Монти в тюрьму, чем продашься, чтобы спасти его. — Мадлен наблюдала, как Барбара нервно теребила в руках влажное полотенце, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Виконт очень влиятельный человек, Мадлен, и действительно очень добрый. Дев… — Она остановилась, чтобы проглотить комок. — Дев сказал мне, что, выйдя замуж за Алекса, я поступлю правильнее всего.

Тут Мадлен поняла…

— Полковник Веймоут — влиятельный человек, и он желает тебя, а Монти отчаянно хочет решить проблему со своими долгами. Они заключили сделку. Но дело вовсе не в долгах твоего брата, ведь так, Барбара? Ты никогда бы не пожертвовала своим счастьем только ради этого. Монти и полковник собираются освободить Квинта — в обмен на тебя, верно?

Барбара выдавила слабую улыбку:

— Ты всегда была слишком умна. Неудивительно, что свела с ума надменного Квинтина Блэкхорна.

— Ты не можешь так поступить. Я не приму этого, Барбара. Квинт никогда бы не простил такой жертвы. Мы найдем другой способ. Как они собираются устроить это — подкупить охранников?

Барбара пожала плечами.

— Что-то в этом роде. Алекс платит, а Монти разрабатывает детали.

— О, Барбара, ты настоящий друг! — Мадлен обняла ее.

— Ты любишь Квинтина, и со временем, когда он будет свободен, он поверит, что ты невиновна. Будь счастлива, Мадлен, ради меня.

— Но не ценой твоей души. Ты любишь Дева.

— Он никогда не будет мне принадлежать. А у тебя уже есть Квинт.

Мадлен отвернулась.

— Да, Квинт мой муж, но он может никогда не ответить на мою любовь, Барбара. Я найду способ освободить тебя от этой петли, вот увидишь!

Блэкхорн-Хилл,

берег реки

В товарном складе было темно и душно, когда Мадлен пробиралась сквозь лабиринт ящиков, бочек и коробок, а Гулливер бесшумно следовал за ней. Острый запах выделанных шкур смешивался со специфическим ароматом чая, теперь редкого и дорогого товара. Огромные размеры этого строения всегда пугали ее, даже когда она смотрела на него с расстояния, проезжая по дороге на плантации. Сейчас она впервые рискнула войти во внутрь. Была ночь, и никого поблизости не было. Единственная свеча тускло мерцала в темноте, когда Мадлен осторожно ступала с одной скрипучей половицы на другую.

Мадлен и ее лохматый защитник проскользнули мимо спящего сторожа.

Поскольку Эндрю отказался помочь освободить Квинта, она знала, что он не позволил бы ей войти в товарный склад. Он, разумеется, не одобрил бы и то, что она собиралась отвлечь крупные суммы от торговли на подкуп королевских официальных лиц для освобождения своего мужа. Мадлен отодвинула засов на двери кабинета в западной части склада и вошла. Здесь пахло чернилами и заплесневелой бумагой. Все было завалено множеством гроссбухов и кучами неупакованной бумаги.

Долги Монти, вдобавок к взятке тюремщикам Квинта, составляли намного большую сумму, чем весь ее домашний бюджет. Ей придется продать кое-какие из ценных товаров со склада. Возможно, списки импортных предметов роскоши с некоторых грузовых судов дадут ей ключ к тому, что лучше пустить в продажу.

Мадлен уже начала читать, когда негромкое рычание Гулливера предупредило ее об опасности. Затем по длинному складу эхом прокатились лихие проклятия. Она быстро задула свечу и нырнула за конторку.

— Эти распроклятые французишки ждут шкуры, британский ром и мушкеты. Чертовски далеко ехать через высокогорье. Пусть мужики идут сюда, а я скажу им, с чего начинать погрузку, — скомандовал резкий скрипучий голос.

— И почему это мы всегда рискуем своими шеями, пересекая крикскую территорию, а Блэкхорн сидит в безопасности и ждет, чтобы отхватить самый большой куш добычи? — захныкал другой, визгливый голос.

Первый смачно выругался, затем добавил:

— Потому что он босс, по крайней мере до тех пор, пока не закончится война и эти треклятые красномундирники не уберутся восвояси.

— Чепуха, Мак-Гилви, нам бы следовало вынести весь склад подчистую прямо сейчас и продать все в Новом Орлеане. У меня там бабенка…

Его слова постепенно затихли, когда он и тот, кого называли Мак-Гилви, повернули в другую сторону Мадлен в оцепенении стояла в темноте. Они воровали британские товары, предназначенные для криков, и продавали их врагам англичан — французам! И Девон был инициатором этого предательства! Как она могла так ошибиться в человеке? Барбара так любит его. Не может быть, чтобы это была правда, но если не Девон, тогда… Внезапно Мадлен вспомнила, как Квинт говорил, что расточительство и неумение вести дела довели Эндрю чуть не до нужды.

Возможно ли это? Она должна узнать, кто именно из братьев Блэкхорн был вором и предателем. Когда глаза привыкли к темноте, Мадлен вышла из кабинета, крадучись пробралась в направлении приглушенных голосов. Гулливер вел себя тихо, лишь шерсть у него на затылке стояла дыбом, когда он бесшумно двигался рядом с ней. Полдюжины мужчин выносили бочки с ромом, ящики с мушкетами и связки оленьих шкур из склада, исполняя приказания грубого великана со спутанными волосами и холодными желтыми глазами. Он был похож на одного из дезертиров, которые грабили и мародерствовали на обеих сторонах в течение всей войны. Мадлен притаилась за горой коробок с фарфором — товар, который они наверняка не посчитают выгодным для перевозки через страну.

— Пройдет не меньше месяца, прежде чем мы доставим этот товар французам и получим за него серебро, — прохрипел костлявый бандит со странными, навыкате, глазами, поднимая бочонок.

— Какого дьявола я должен делиться добычей с Блэкхорном? — не унимался другой, с писклявым голосом.

Пучеглазый сплюнул табачную жвачку на пол и ухмыльнулся.

— Этот тощий, рябой ублюдок не получит всей своей доли, и ты знаешь это. Уж Мак-Гилви всегда позаботится, чтобы урезать его.

«Тощий, рябой!» Ошеломленная Мадлен получила ответ. Это был Эндрю, который желал смерти Квинта, чтобы жениться на ней и прибрать к рукам все богатство имений старого Роберта.

Вся дрожа, Мадлен пробралась обратно в кабинет и вылезла через окно. Собака проворно спрыгнула вниз, но Мадлен не могла позволить себе риска неудачного приземления Она спустилась по одному из бревен, поддерживавших здание над уровнем воды. Поднимаясь вверх по холму к плантации, она знала, что делать.

«Неудивительно, что Эндрю всегда так старался позаботиться о делах Квинта. Это давало прекрасную возможность воровать без риска быть разоблаченным! — Она напряженно размышляла, пытаясь найти выход из этой неразберихи. — Кому я могу довериться, чтобы освободить Квинта?»

Предместье Саванны

Девон недоуменно смотрел на маленькую, растрепанную женщину, которая стояла в центре простой бревенчатой хижины, временно им занимаемой. Он еще не совсем очнулся от сна, разбуженный настойчивым стуком Мадлен. После нескольких дней бесплодных поисков Мак-Гилви он только что вернулся в город.

— Ты шутишь!

— Дев, едва ли я прискакала бы ночью и разбудила тебя, чтоб рассказать выдуманную историю, если бы это не было правдой! Эндрю хочет смерти Квинта, чтобы унаследовать его состояние. Одному богу известно, что он планирует сделать с Джеймсом, как только имения Роберта окажутся в его власти. Барбара была права в отношении его, а я оказалась такой слепой дурой.

Дев застыл, когда боль снова нахлынула на него.

— Барбара весьма разумно позаботилась о себе.

— Нет! Барбара выходит замуж за Веймоута, чтобы спасти Квинта. Полковник дал слово простить все карточные долги Монти и подкупить охранников Квинта. Вот почему я отправилась в торговый склад — найти какой-нибудь способ поднять доход и освободить Квинта без того, чтобы Барбара платила за это такой ужасной ценой. Она любит тебя. Дев.

Он скептически вскинул одну золотую бровь, затем обреченно пожал плечами.

— А ты любишь Квинта.

— Неужели ты не можешь простить обман? Он верит в свое дело так же страстно, как и ты в свое. Это такие люди, как Эндрю и этот ужасный Мак-Гилви, которого он нанял, не имеют чести.

У Дева перехватило дыхание.

— Мак-Гилви! Это тот человек в торговом складе? Опиши мне его.

— Высокий, коренастый, в грязных, засаленных рейтузах, со всклоченными волосами, кажется, рыжими, и холодными желтыми глазами.

— Достаточно. Это он. Мой благочестивый братец и этот мародер-убийца. Боже праведный, к чему идет этот мир? — Дев провел рукой по своим взъерошенным после сна волосам и покачал головой, изумленный.

— Война сделала ужасные вещи со всеми нами, но ты и Квинт боролись за принцип — даже если на противоположных сторонах.

Старая, знакомая усмешка, которую Мадлен давным-давно не видала на лице Девона, вспыхнула снова. Он шутливо вскинул руки изображая капитуляцию.

— Хорошо. Я организую кое-кого из моих мускогских братьев для освободительной миссии. Мы имеем доступ к военному штабу. Британцы уже привыкли ко мне и моим мускогским разведчикам.

Мадлен бросилась ему на шею:

— О, Дев, спасибо тебе! Ты единственный, к кому я могла обратиться. Возможно, это положит конец разрыву между тобой и моим мужем? В конце концов, ты хочешь спасти ему жизнь…

Дев печально улыбнулся и пожал плечами.

— Возможно, а тем временем ты возвратишься в Блэкхорн-Хилл. Держись подальше от Эндрю. Я разберусь с ним после того, как позабочусь о Квинте.

— Это была такая соблазнительная шлюха, ей-богу. Не прочь был бы покувыркаться с ней, если бы смог ее найти. — Мак-Гилви отпил большой глоток рома и срыгнул, затем вытер огромной лапой свой заросший щетиной подбородок и откинулся на спинку стула.

Эндрю брезгливо поморщился и нервно оглядел заполненную людьми пивную, куда он позвал своего сообщника для доклада, прежде чем отправить товары французам.

— Мне это не нравится. Какая-то баба что-то вынюхивала возле склада, в то время как вы загружали товары французам…

— Черт бы побрал, да это была какая-нибудь служанка с плантации, скорее всего приходила к реке на свидание со своим любовником. Сама-то она ростом с фигу, но с ней была здоровенная собака. Я бы не хотел иметь с ней дело, хотя со шлюхой не прочь бы и… У нее такие длинные волосы, красноватые в лунном свете.

Эндрю чуть не выронил кружку с пивом.

— Маленькая женщина с красными волосами и большим лохматым псом? — Силы небесные, возможно ли это? Он выругался и поднялся, бросив на стол монету. — Отправляйся с товаром и не пытайся обмануть меня на этот раз. О шлюхе я позабочусь сам.