Любовь на десерт

3

Дом Джона Моррисона оказался совсем не таким, каким Одри представляла его себе. Подъезжая к нему на автомобиле Джона, она думала, что увидит роскошный особняк с вековыми стенами и толстыми коврами, которые ограждают Эллис от уличного шума, но когда машина остановилась перед главным подъездом и девушка вошла в дом, перед ней предстал очень скромный вестибюль, а позже, на втором этаже — такая же скромная комната дочки хозяина.

Наружную дверь ей открыла некая миссис Бригвилль — служанка, женщина средних лет, сообщившая, что мистер Моррисон ожидает ее вместе с дочкой в гостиной.

— Я прямая, откровенная женщина, — доверительно сказала Одри служанка, прежде чем проводить ее наверх. — На мой взгляд, мистеру Моррисону следовало бы уже давно жениться повторно. Девочке нужна мать, нужна стабильность в семье. Молодая няня Алберта — хорошая подмога ребенку, но она — временное явление. Эллис нуждается в постоянном присмотре, а не в этих ветреных подружках своего отца, которые запархивают в его жизнь, как бабочки-однодневки.

Подружки отца? — Одри задумалась. Неужели такие женщины есть в его жизни? Ей это трудно было себе представить.

Распахнув дверь в гостиную, миссис Бригвилль представила Джону и Эллис мисс Одри Эрроусмит и сказала:

— Полагаю, теперь я могу быть свободна? Я все приготовила, еду надо только подогреть.

— Только подогреть? Я справлюсь с этим, папа!

— Эллис, это Одри, моя новая секретарша. Ты будешь общаться с ней, когда я буду задерживаться на работе или уезжать в командировки.

— Добрый вечер. — Эллис улыбнулась и снова повернулась к отцу. — Но, папа, я могу сама управиться с ужином. Я знаю, что нужно делать. Поверь мне.

— Моя милая девочка, ты еще слишком мала, чтобы брать на себя ведение кухонного хозяйства, — сказал Джон. — Ведь на кухне приходится иметь дело с ножами, огнем, горячей водой… А это все небезопасно.

— Кстати, мистер Моррисон, — прервала его Одри. — Когда я была в возрасте вашей дочки, я уже кое в чем помогала маме на кухне. Надо только, чтобы действия ребенка контролировались взрослыми…

— Не сомневаюсь, что вы в восьмилетнем возрасте могли приготовить обед из трех блюд, — сказал Джон, — но ведь у Эллис не было такой суровой школы воспитания. — Он повернулся к дочери и добавил: — Одри росла с семью братьями и сестрами.

— Семь братьев и сестер! — Девочка вытаращила глаза. — Как здорово! Мне бы тоже хотелось… — Она укоризненно уставилась на отца, словно ожидая, что тот немедленно исполнит ее пожелание.

— Я уверена, что найду способ контролировать ее, мистер Моррисон, — сказала Одри и, обращаясь к Эллис, добавила: — А у вас в школе нет такого предмета, как домашнее хозяйство? Я имею в виду, может быть, вас учат, как делать выпечку и все такое прочее?

— Нет, этому нас не обучают, — ответила девочка и огорченно нахмурилась.

— Вот видите, мистер Моррисон! Значит, будет совсем не лишним, если я обучу этому Эллис.

— Называйте меня по имени. Просто Джон. И вообще, я полагаю, нам пора перейти на ты. Мы уже так давно знаем друг друга!

— Миссис Бригвилль всегда толчется на кухне, когда к папе приходят подруги, — сказала Эллис. — А я в это время накрываю стол. Правда, в последний раз я, например, не знала, куда класть суповые ложки, поэтому мне ничего не оставалось как просто положить их в тарелки.

— Да, если череда гостей тянется с утра до вечера, надо уметь угощать их хотя бы основными блюдами и, разумеется, знать, как сервируют стол, — поддержала девочку Одри.

— Обычно миссис Бригвилль успевает все делать сама, не так ли, папа? Но сегодня она ушла от нас пораньше, потому что ее сын сломал руку во время игры в регби.

Все эти перелетные бабочки, должно быть, появляются в его жизни, как корабли в ночи, подумала Одри. Неужели он не понимает, что утром восходит солнце, туман рассеивается и все корабли возвращаются в свои гавани?

— Мисс Эрроусмит, а когда вы начнете приходить ко мне, чтобы мы проводили время вместе? — спросила Эллис.

Одри вопросительно посмотрела на Джона, и тот сказал:

— Мне придется задержаться на работе в следующий понедельник. Может быть, в этот день ты и приедешь к моей дочке? Алберта, как обычно, заберет ее из школы, а как только ты приедешь, она сможет тут же покинуть вас.

Итак, капкан, в который она сама себя затолкала, готов был вот-вот захлопнуться, и ей придется принять на себя бремя чужих семейных забот в ущерб личной свободе.

— Ты ей понравилась. — Полушепот Джона вывел Одри из забытья. — Я поставлю кофе.

— Мне уже пора возвращаться домой.

— Сейчас всего девять тридцать вечера. Причем сегодня пятница. — Он осторожно коснулся ее руки. — Нам надо решить, сколько раз в неделю ты сможешь заменять Алберту… Честно говоря, моя дочь ни с кем еще не находила так быстро общий язык, как с тобой.

Они прошли в гостиную, и девушка поудобнее уселась в мягкое кресло, которое стояло рядом с камином. Джон открыл дверцы старинного буфета и сказал:

— Что ты хочешь выпить? У меня большой выбор напитков. Может быть, попробуешь бренди или бокал портвейна?

— Портвейн, пожалуйста, — сказала Одри. — У вас такой уютный дом, мистер Моррисон… Джон. Сколько лет ты уже живешь в нем?

— Мы с женой купили этот дом сразу, как только поженились.

— И жили в нем…

— Пока она не умерла. — Он протянул ей бокал портвейна, и когда его пальцы коснулись ее руки, она опять почувствовала, как по спине помчались щекочущие мурашки. — Спустя месяц или два после ее смерти мне вдруг вздумалось продать этот дом и куда-нибудь переехать, но вскоре эта блажь прошла. Разве можно отделаться от воспоминаний, поменяв место жительства? Прошлое будет преследовать нас, окажись мы даже на самом краю света. С прошлым надо просто смириться… А теперь скажи, что ты думаешь об Эллис? Я понимаю, что не всякая девушка согласится ломать график своей личной жизни и приезжать каждый день после работы в чужую семью, чтобы присматривать за чужим ребенком… Я хочу услышать твое честное мнение на этот счет.

— Приезжать в твой дом каждый день после работы? — Одри отпила портвейн, и крепкое вино тотчас обожгло горло.

— Да, каждый будний день, — сказал он. — Но, разумеется, мы еще можем обсудить этот вопрос. Суббота и воскресенье остаются в твоем распоряжении.

— Какая щедрость с твоей стороны!.. А теперь об Эллис. Ты не замечаешь, что о чем бы твоя дочь ни говорила, она всегда оглядывается на тебя? Создается впечатление, что девочка боится обидеть, разочаровать тебя… И еще мне кажется, что ей не хватает матери. Девочки в первую очередь нуждаются в матерях, я уверена в этом.

После ее слов Джон глубоко задумался, а затем сказал:

— К сожалению, в данный момент на горизонте моей жизни нет ни одной женщины, которая могла бы выполнить эту роль.

— Даже среди тех, которые порхают в твоей жизни с утра до вечера?

Он уселся на диван, заложил руки за голову и, ухмыльнувшись, спросил:

— Одри, скажи мне честно, неужели я похож на мужчину, который с утра до вечера только и делает, что встречает и провожает женщин?

Она задержала на нем долгий, внимательный взгляд и твердо сказала:

— Да, похож. — Ее щеки зарделись, а пальцы задрожали, когда она подняла бокал и опрокинула в рот остатки портвейна.

— Я кажусь тебе сексуальным?

— Не только поэтому. У твоей дочери не было причин лгать мне, когда она говорила о твоих многочисленных посетительницах… Во всяком случае, тебе надо с ними разобраться. Может быть, ты должен снова жениться, угомониться, обзавестись новыми детьми…

— Но если я еще не встретил подходящую женщину, с которой мог бы связать свою судьбу и судьбу дочери? Я же говорил тебе, что отношу себя к грустным старикам, и, возможно, доживу жизнь в одиночестве, если при этом не считать верной экономки, которая будет готовить мне первоклассную еду.

— Но ты все еще надеешься встретить такую женщину?

— А какой же нормальный мужчина, даже из тех, кто уже достиг жизненного перевала и начал спускаться с другой стороны горы, не надеется на это?

Одри задумалась и лишь спустя минуту вернулась к разговору с боссом:

— Есть ли какие-то особые пожелания или процедуры, которые я должна соблюдать, общаясь с твоей дочерью?

— Насколько я мог заметить, Алберта всегда следила за тем, чтобы Эллис аккуратно выполняла домашние задания, вовремя ужинала, принимала ванну, и она ей что-нибудь читала перед сном. Иногда мне удается самому читать дочери на ночь, но это не всегда получается. Мой рабочий график редко совпадает с ее расписанием. А ты не хотела бы принять какие-то меры, чтобы мы с дочкой проводили больше времени вместе?

— Конечно, хотела бы.

— Кстати, как ты расцениваешь свою новую работу? По сравнению, например, с рестораном «У Гонсало»?

— Секретарские обязанности в «Моррисон энд кампани» требуют большей сосредоточенности, — ответила она.

— Ты уже завела каких-нибудь знакомых в компании? Может быть, друзей? С кем и где ты обедаешь?

— Как правило, в столовой. В первый же день Марси сжалилась надо мной и пригласила на обед, после которого представила мне несколько сотрудников из других отделов. Между прочим, тебе известно, что в нашем здании есть так называемый лотерейный клуб?

— Никогда не слышал об этом.

— Судя по всему, в него записалось немало сотрудников. Люди вносят деньги, если хотят участвовать в лотерее, а по пятницам собираются в пивном баре и празднуют кто выигрыш, а кто проигрыш. В следующую пятницу лотерейщики решили встретиться после работы в каком-то ночном клубе недалеко от Таймс-сквер. Меня тоже пригласили.

А почему бы ей не развлечься? Почему не встряхнуться от провинциальной тоски и уныния, раз уж она оказалась в таком фантастическом городе, как Нью-Йорк?

— А у меня почему-то создалось впечатление, что ты скорее домоседка, нежели гуляка, — заметил Джон и с улыбкой взглянул на Одри.

— Мы все понемногу взрослеем, меняемся…

— И ты решила, что твое время пришло, что ты как раз созрела для ночных приключений?

— А почему бы и нет? Я вообще люблю приключения.

— И ты посещала ночные заведения, когда жила в Канаде? — Он подлил ей портвейна и, не мигая, уставился на нее. — Например, в компании Виктора Блэквуда?

— Я с ним никогда в подобные заведения не ходила. Между нами вообще ничего такого не было. Никакого интима.

— И поэтому ты вывалила на него тарелку с горячей пищей?

— Я уже говорила, что это тебя не касается.

— В какой-то степени как раз касается, — сказал Джон и после короткой паузы пояснил: — Дело в том, что мы собираемся принять его на работу…

— На работу? В твою компанию?

Ее глаза наполнились ужасом. Нет, уж лучше завтра же подать заявление об уходе, чем потом каждый день натыкаться на Блэквуда во всех коридорах!

— Да, в мою компанию.

— В таком случае я готова незамедлительно уволиться. — Она вскочила и направилась было к выходу, но он тут же остановил ее:

— Сейчас же сядь! Если мы и примем его, вы не будете работать вместе, в одном отделе. Я планировал взять его в мою новую группу, связанную со средствами массовой информации. Ему придется работать перед камерами. Думаю, это весьма польстит его честолюбию. — Одри вернулась на свое место. — Теперь позволь мне объяснить, почему я так интересуюсь вашими отношениями. Да, я хочу узнать, что произошло между вами, потому что мне надо правильно решить вопрос: стоит или не стоит брать этого человека на работу?

На минуту в комнате воцарилась полная тишина, в воздухе будто зависло какое-то напряжение, как перед грозой; и вдруг в этой тишине девушку обуяло острое желание рассказать обо всем Джону, поведать ему начистоту о своем глупом романе с Блэквудом. Ведь в конце концов их отношения с Виктором не представляли из себя какую-то жуткую, темную тайну. К тому же, излив душу человеку, который никак не был связан с ее романом, она только облегчит свои переживания. Приехав в Штаты, она еще ни с кем не делилась воспоминаниями о своей злосчастной любовной истории. Ее прошлое было отделено от настоящего плотной завесой молчания. Но вместо того, чтобы жить в постоянном напряжении, не лучше ли сорвать с себя маску, открыто рассказать кому-нибудь об этой истории и обратить все в шутку?

Помолчав еще с минуту, Одри вдруг улыбнулась, залпом осушила второй бокал вина и решительно произнесла:

— Да, у меня была любовная связь с Блэквудом.

Ее собеседник на мгновенье оторопел, затем прокашлялся и, не поднимая на нее глаза, спросил:

— А как вы познакомились?

— Он приехал на радиостанцию, где я работала, чтобы взять интервью у моего босса. Хотел узнать у него, чем отличаются условия работы журналистов в Канаде и США. Его также интересовали причины процветания нашей маленькой фирмы, транслировавшей лишь местные новости.

— И, конечно же, ты подпала под его чары? — Девушка покачала головой и попыталась встать, но тяжесть в ногах не позволила ей сделать это. Джон, протянув собеседнице руку, помог ей подняться и с улыбкой сказал: — Я вижу, ты не очень-то дружишь со спиртным, не так ли?

— Да, не очень… Но ты прав и в другом: я действительно подпала под чары этого человека. Он был довольно красноречив — мог убаюкивать словами. Возил меня в рестораны, театры, разные увеселительные заведения. Обещал лучезарное будущее… И вдруг в один прекрасный день я узнаю, что у него есть жена!

— О Боже! — сочувственным тоном проговорил Джон и подхватил ее под руку, когда они стали спускаться по лестнице к гардеробу. — Должно быть, эта новость повергла тебя в шок?

— И не только жена. У него еще было двое детей! — Эти сведения тогда не просто шокировали Одри. Ей казалось, что вокруг нее стал рушиться весь мир. — Когда же я встретилась с ним и уличила его в грязной лжи, он нагло расхохотался и сказал, что я просто еще не подросла, что у семейных мужчин всегда бывают любовницы и что со временем до меня дойдет эта непреложная истина. Блэквуд также заявил, — упавшим голосом добавила девушка, — что теперь он готов с радостью расстаться со мной, потому что теперь я… все равно… ну, ты понимаешь…

— Все равно что?

— Все равно не лягу с ним в постель, — закончила фразу Одри и прикрыла ладонью глаза.

Джон помог ей надеть пальто и позвонил своему шоферу, чтобы он заехал за ней. Затем осторожно приподнял пальцем ее подбородок и, ласково заглянув ей в глаза, сказал:

— Рыжик, этот человек с самого начала ваших отношений повел себя по-скотски. Он был не достоин тебя. Выброси его из головы.

— Я давно уже сделала это. А заговорила о нем только потому, что об этом попросил меня ты. Теперь я вижу свои ошибки, которые делала раньше, когда была помоложе. Я знаю теперь, как мужчины используют женщин. Но почему бы нам, девушкам, не использовать то же самое оружие против мужчин? — Она посмотрела ему прямо в глаза и добавила: — Пожалуй, я испробую это оружие. Можно начать прямо со следующей пятницы, когда я присоединюсь к группе наших сотрудников в одном из ночных клубов близ Таймс-сквер.

— В следующий раз лучше выбирай нормального, порядочного мужчину, — спокойно сказал он и нежно провел рукой по ее ярко-рыжим, волнистым волосам.