Любовь на десерт

Глава 1

Утро... И оно, как всем известно, никогда не бывает добрым, но сегодня моё утро превзошло само себя. Я лежал на кровати и дышал через раз. От каждого вздоха раскалывалась голова, слегка мутило, и мысли о смерти мне не казались сейчас уже чем-то жутким, страшным и неправильным, скорее, это было своего рода избавление. Избавление от... А вот дальше додумать я не успел, в коридоре неожиданно зазвонил телефон, причём явно не мой, так как я никогда не был фанатом тяжёлого рока. И все, пускай скудные, но всё же мысли, вытеснила жуткая головная боль.

«Господи, ну зачем я вчера столько пил?!» — мысленно застонал, коря себя за необдуманный спонтанный порыв расслабиться.

Телефон не смолкал. «Du... Du hast... Du hast mich...» — дикие вопли солиста группы Rammstein усиливались явно хорошими телефонными динамиками и разносились по всей квартире. Песней я это мог назвать с натяжкой даже в своём нормальном состоянии, а уж в сегодняшнем так и подавно, явно орудие пыток, не иначе.

Подождал несколько бесконечно долгих минут в надежде, что у человека, оставившего своё добро в моей холостяцкой берлоге, проснётся-таки совесть, но так и не дождался. Больше терпеть такой произвол не смог, соскрёбся с кровати и буквально пополз на мучивший меня звук, надеясь добраться до этого орущего засранца и выключить, с упоением шарахнув его об стену.

Но то ли я двигался слишком медленно, то ли высшие силы сжалились надо мной, чёрт его знает, но телефон наконец-то заткнул его собственный хозяин, и теперь я уже двигался на звук Даниного голоса.

— Внимательно... Да что с ним случится-то?.. А-а-а, ты в этом плане. Да нет, всё в порядке. Утром ещё не остыл и дышал, нечасто, правда, но было. — И заржал, как сивый мерин, на ответное высказывание собеседника, а оторвав взгляд от окна, заметил меня в дверном проёме. — Знаешь, Вась, я, по ходу, погорячился, сказав тебе, что всё нормально. Тут вместо нашего Игнатки новоиспечённый зомби стоит! И зыркает своими зенками, гад, так злобно и неприветливо, аж жуть. Бр-р-р... Да не верещи ты так... Не надо приезжать... Ты же говорила, что он тебе будет не рад... В общем, смотри сама, девочка ты уже большая, но имей в виду, если это сине-зелёное чудовище тебя покусает и заразит бешенством, потом не жалуйся. Всё. Пока... Всё, я сказал, пока.

Отключив телефон, бросил его на диван и посмотрел на меня с явной жалостью. Как на смертельно больного, которого добить рука не поднимается, но и сам он никак не испустит последний дух.

— Ну и настырные же у тебя бабы! Ты хоть завещание напиши, прежде чем помирать, ладно? Вид у тебя, конечно... Краше в гроб кладут. — И, подойдя ко мне, подал стакан с живительной влагой. — На, опохмелись, потом поговорим, когда во взгляде появится связная мысль и желание жить.

Рассол... Как много красок в этом слове. Хвала Создателю, что это оживляющее чудо было сотворено человеком до того, как я родился, а не после. Я буквально присосался к стакану, как пиявка, и выпил всё за несколько глотков.

— Как же тебе плохо-то, бедолаге, — скорбно протянул Даня, глядя на меня.

Спорить не стал, чувствовал себя и правда хреново, но и умирать уже не так сильно хотелось, а после таблеточки антипохмелина, заботливо принесённой другом, жизнь из чёрных мрачных красок плавно переползла ближе к нейтральным цветам. Ну а уж после душа так вообще почти наладилась, если не считать, конечно, остаточного действия алкоголя, когда раздражают запах, шум и резкие движения.

Ели молча. Я старательно пережёвывал и пытался запихнуть в себя то, что мой организм принимать категорически отказывался. Он вообще на меня сегодня обиделся. Поэтому я хорошо подумал и решил, что организм мне ещё пригодится, причём желательно здоровый, и отодвинул тарелку с недоеденной яичницей, не став более его насиловать. Глянул на Даньку.

— И что ты на меня смотришь, алкоголик недоделанный, а? — продолжая методично уничтожать еду с тарелки, уточнил друг. — С чего ты вчера так нажрался-то? Ну поругались с Василиной, что, в первый раз, что ли? Это даже не минус, а, скорее, плюс. Значит, в ближайшем будущем тебе светит бурное примирение.

Я поморщился, вспоминая некрасивую сцену с девушкой и мою злость, направленную на неё после её дурацкой выходки. Надо же было ответить на звонок моей матери и представиться невестой! Родители для меня — это святое, и с кем попало я их не знакомлю. Вот как найду, вернее, если найду ту самую, тогда да, но Василина явно не попадает в эту категорию.

— Ты чего затих? Колись давай, я жду, — вывел меня из задумчивости своей репликой Даниил.

— Да тут и рассказывать особо нечего. Вася, пока я был в душе, мило поговорила с моей матерью, чуть ли не расписав в красках нашу свадьбу, детей и внуков. Представь, какой интересный у меня получился с родителями диалог позже!

— Она что, самоубийца? — обалдел от моих откровений Симонов.

— Нет, просто дура, посчитавшая, что, раз сплю с ней дольше других, то и свадьба не за горами. — Я встал из-за стола и направился на диван, а усевшись, откинул голову и прикрыл глаза.

— А дальше? Ты-то что сделал?

— Да ничего. Выставил её за дверь и попросил забыть сюда дорогу.

— И давно?

— Что давно?

— Ну, поругался с ней давно?

— Да нет, пару дней назад где-то.

Глава 2

Счастливая и беззаботная встала сегодня на утреннюю пробежку даже раньше будильника. Глянула на часы — пять. Быстро собралась и вышла на улицу. Как же я любила эти утренние минуты блаженства, когда набережная ещё безлюдна, а солнце — умелый художник — робко окрашивает хмурый небосвод во все оттенки алого, плавно выныривая из-за горизонта. От таких видов дух захватывает, а уж какой получаешь заряд бодрости на день, не передать словами.

Медленно бежала вдоль берега в сторону мыса Любви. В наушниках тихо играла инструментальная музыка. Влажный морской ветер освежал лицо, оставляя на губах привкус соли. Крик чаек, тихий плеск вод Цемесской бухты Чёрного моря и вид на горы Северного Кавказа, которые всегда в столь раннее время укрыты пушистыми облаками, как мягким пуховым одеялом. Всё это и составляло моё утро.

Уже почти возле дома голосовой помощник сообщил о телефонном звонке, и я, подключив гарнитуру, ответила, переходя на шаг.

— Да.                     

— Лисёнок, ты ещё бегаешь?

— Заканчиваю. Марк, а ты что, уже в Новороссийске?

— Не совсем, но скоро буду.

— Хорошо. Жду тебя. Очень соскучилась.

— Считай, что я уже почти у тебя. Целую, моя сладкая.

— И я.

Домой полетела окрылённая. Ужасно по нему тосковала. Его длительные командировки очень утомляли, но работа есть работа, тем более работа репортёра не предполагала оседлого образа жизни. Марк боготворил то, чем занимался. Общение с людьми было ему в кайф. Многочасовая работа, постоянные перелёты, недосыпы — и всё это ради того, чтобы побыть в прямом эфире несколько минут... Я вот терпеть не могла, когда меня снимают, а он этим жил.

Познакомились мы совершенно случайно на какой-то тусовке, а наутро я получила от него СМС с фотографией из моего любимого кафе в Краснодаре. На фото было видно реку Кубань и часть стола, на котором находились кружка кофе и плитка чёрного горького шоколада Torras с корицей и стевией, а также подпись «Мы тебя ждём...». Откуда Марк узнал, что я просто обожаю этот шоколад, выяснить мне так и не удалось по сей день, но для себя я пометку сделала. Со временем он таки смог добиться ответных эмоций своим нетривиальным мышлением, чувством юмора и поступками. И вот уже почти четыре года мы вместе. Мне было с ним хорошо и спокойно, а что ещё нужно для счастья?

Дома быстренько приняла душ и побежала кашеварить для своего мужчины, на ходу вспоминая, все ли ингредиенты у меня сейчас есть для его любимого завтрака. Достала сразу две сковороды, чтобы готовить одновременно несколько блюд. На одну положила тонкие ломтики бекона, необходимые для тёплого салата, а на другой собралась жарить омлет по-французски. Пока мясо и омлет готовились, я быстро запихала в кухонный комбайн творог, овсяные хлопья, чернику, мёд, немного кефира, яйцо и йогурт и поставила замешиваться тесто. Удостоверившись, что всё скворчит, шипит и жужжит, не требуя моего вмешательства, полезла за медной туркой для кофе, которую привезла из Туниса. Себя я нечасто баловала кофе, приготовленным по тунисскому рецепту с корицей, гвоздикой, кардамоном и ложечкой липового мёда, но для Марка варила его всегда. Очень уж он его любил.

Едва успела выставить на сервированный стол завтрак, как раздался звонок в дверь. Марк не изменял себе никогда, всегда безупречен, с букетом красных роз и обворожительной улыбкой. У меня даже иногда по отношению к нему возникало чувство неполноценности. Вот как можно выглядеть так после ночных перелётов со сменой нескольких часовых поясов? Утром, до душа, со мной лучше вообще не встречаться, а вот ему хоть бы хны. Идеален...

— Здравствуй, родная, — и протянул букет красных роз, входя в квартиру. — Скучала?

— Очень. Завтракать будешь?

— Конечно, как я могу отказаться от твоих шедевров?! Ты даже простую яичницу готовишь божественно. Волшебные ингредиенты?

— Естественно, — подыграла ему, нежно обнимая за шею и целуя.

— Я так и знал! — патетично воскликнул Марк.

— Пошли есть, театрал, — потянула его на кухню.

— Мм-м, а запах... Малышка, я тебя от всех спрячу, будешь баловать своими умениями только меня.

— Я буду сопротивляться такому произволу. Это же рабство.

— Нет, дорогая, это замужество.

— За мужество дают орден, а у тебя мне светит тюрьма с рабскими условиями труда, между прочим.

— Почему это сразу с рабскими? — возмутился Марк. — Я буду платить тебе любовью.

Я лишь усмехнулась. Такие разговоры для нас стали уже своего рода традицией, но дальше этого дело пока не шло.

Приятно наблюдать, как приготовленная тобой еда исчезает с тарелки, а люди получают от этого гастрономическое удовольствие. Пока Марк завтракал, я пила кофе и любовалась им.

— Не смотри на меня так, чувствую себя проглотом.

— Мне приятно, когда ты ешь с таким аппетитом. — Поставив чашку в мойку, подошла и обняла Марка за плечи. — Я очень, очень, очень скучала. Надеюсь, у тебя останутся силы после трапезы на меня?

Марк слегка напрягся, совсем чуть-чуть, но я его уже достаточно хорошо изучила, чтобы ловить настроение на лету.

Глава 3

Повторное пробуждение было значительно лучше первого. За окном темень, в голове звенящая пустота. Лежал и смотрел в потолок, пытаясь собрать мысли в кучу, но, как назло, ничего умного для исправления сложившейся ситуации не приходило, поэтому отправился в ванную приводить себя в порядок.

Часы на кухне показывали четыре утра, когда я с чашкой кофе удобно расположился на диване с ноутбуком на коленях. Прокручивая в голове недавний разговор с Данькой, начал штудировать свои социальные сети в поиске загадочной кандидатуры на место ведущего и помощника в одном лице. Но среди московских знакомых такой личности не наблюдалось. Либо люди, засвеченные в широких кругах, либо имеющие такое же отношение к кухне, как и я, то есть — едоки. Печально...

Откинувшись на спинку дивана, отхлебнул кофе и задумался о превратностях судьбы, смотря в монитор и надеясь познать дзэн, а также найти-таки этого загадочного, всемогущего, главное, никому не известного помощника. Но провидение не снизошло на меня, а послало... четырёх поддатых мужиков по скайпу. Смотря на довольные физиономии едва стоящих, но жутко счастливых одноклассников, решил уточнить повод, так как до встречи выпускников ещё было около недели.

— О-о-о, привет! Неожиданно... А что празднуем-то, да без меня?

Морда у Смольянинова Костяна была довольная, но немычачая. Он честно попытался что-то сказать и не смог, тогда слово взял наш заводила и бывший староста класса — Решетов Семён.

— Мы родили! Представляешь? Сами! — и сказано это было с такой гордостью, словно он принимал в этом процессе самое активное участие.

— И кого?

— Мальчика! Четыре кило живого веса. И вот такой по росту, — Решетов раскинул руки, как заправский рыбак. Костя с таким же выражением, как и ранее, кивком подтвердил правдивость слов друга.

— Оксанка родила? — Ещё один счастливый кивок новоявленного папаши.

— И давно ты в новой должности?

— Сри... — повторил попытку Смольянинов.

— Сёма, переведи. — И я засмеялся, окидывая весёлую компанию взглядом. Вчера, наверняка, сам был такой же.

— Три часа назад, — пояснил Решетов.

— Ну, Костян, поздравляю от всей души! Желаю вам всего, как говорится, и побольше. Может, что-нибудь надо из Москвы привезти? Ты только скажи. Но сразу предупреждаю, мне нужны будут чёткие инструкции, ты ведь понимаешь, я очень далёк от всего этого.

— Ты чего его спрашиваешь, сам же видишь, мужик в стрессе, — вклинился в разговор Полянский Егор.

— Вижу. Кстати, а вы-то что там делаете? Не спится или в качестве группы поддержки?

— О-о-о, это вообще очень весёлая история, — перехватил слово Семён. — Мы с Егором и Артёмом собрались у меня в гараже, так сказать, новую машину окропить. У жены спецом отпросился. Только встретились, значит, этот звонит, — и кивок в сторону Кости. — Ему на парковке тачку припечатали. Пазик задом сдавал и прямо в левое крыло Костяну со всей дури, а Оксанка, как увидела это, так разнервничалась, что рожать придумала. И наш папаша, как Миронов в фильме «Бриллиантовая рука», мечется по стоянке, не знает, что делать: то ли роды принимать, то ли полицию ждать, то ли ДТП оформлять. Выслушав стенания страдальца, собрались мы с ребятами да поехали друга из беды выручать. Тёмыч по дороге знакомому позвонил, попросил побыстрее гайцов на место отправить, а то там типа чрезвычайное положение.

— Ну, раз Ксана родила, а вы счастливые на фоне больницы, значит, ЧП предотвратили, — засмеялся я, представив себе эту картину.

— Обижаешь. Всё в лучшем виде сделали. Роженицу в роддом специалистам сдали, папашу откачали, как видишь. Но сначала, естественно, дождались окончания процесса.

— Вижу-вижу... Но больше похоже, что вы его не откачали, а накачали. — Ещё раз глянув на Костю, усмехнулся. — Молодцы, что ещё сказать. Ни дать ни взять — три мушкетёра. Ну а ты-то похвастайся, какую машину хоть купил?

— Хорошую. Крузака взял в люксовой комплектации. — Решетов, довольный собой, заулыбался.

— Поздравляю! Неплохой выбор. У вас прямо, смотрю, сегодня поводов хоть отбавляй. А мне зачем звоните? Скучно?

— Поделиться радостью. Показать тебе нашего первого отстрелявшегося. Ты только представь себе, какие стойкие оловянные солдатики у нас в классе оказались, ведь многие ещё свободой дышат, про детей уж вообще молчу. Вот она, наша первая ласточка, — Стёпа похлопал по плечу Костю. — Дай бог, не последняя.

— Очень уж приятен воздух свободы, ты уже просто забыл. Он пьянит, как вино, и дарит удовольствие не хуже женщины. Кстати, о них, в этом аспекте ещё не все горизонты открыты, чтобы остепениться и осесть в тихой гавани.

— Ага, ты так и помрёшь на чужих горизонтах. Первооткрыватель, блин!

— А что мне делать, если горизонты сами на первооткрывателя прыгают?

— Уворачиваться, Игнат. Уворачиваться... А то закончишь как Кук, сожрёт тебя какой-нибудь абориген женского пола. Добывай потом твои останки с боем.

И тут мою светлую голову посетил вопрос, который я и озвучил другу:

— Сёма, кстати, насчёт еды, а у тебя, совершенно случайно, нет свободной и никому не нужной девушки? — И пристально уставился в Сёмину слегка озадаченную физиономию.

Глава 4

Поздно вечером, удобно расположившись в плетёном кресле на своём балкончике с видом на Цемесскую бухту, я открыла ежедневник и тяжело вздохнула, глянув на записи. Ближайшие несколько дней подряд шли две свадьбы. Но помимо свадебных тортов был большой заказ на пирожные для кафе и мелкие партии на всевозможные десерты для постоянных клиентов. И это не считая заказов на наборы пряников для выпускных мероприятий в детских садах, плюс в выходные четыре мастер-класса. Работы на этой неделе не то что много, а очень много, но ипотека сама себя не выплатит, поэтому не ноем, а радуемся тому, что живём в отдельной квартире.

«Завтра надо появиться в кондитерской пораньше, и мне в первую очередь заняться коржами для торта, а Ане — украшением пирожных», — мысленно прикинув план действий, посмотрела на молчавший сотовый телефон. Марк сегодня прислал лишь сухое СМС о том, что доехал до места назначения, и всё. Ни ласковых слов, ни звонков, ни для чего у него больше не оказалось времени. Печально. Я даже не знаю, что по этому поводу думать... То ли он таким образом пытается подтолкнуть меня к разрыву, но ведь мог сказать в глаза, истерики устраивать бы не стала. Или правда очень много работы. Глянув ещё раз на свой перечень, решила, что буду придерживаться последней версии, зачем себя накручивать лишний раз, и отправилась спать.

День пролетел как один миг, мы с Аней даже ни разу не присели. И только когда помощница сказала, что уже почти валится с ног от усталости и ужасно хочет кушать, я тоже ощутила зверский голод. Восемь вечера, а мы даже не обедали, что-то перехватили на ходу в течение дня, но это было так давно. Почти двенадцать часов на ногах давали о себе знать. Отпустив Анюту домой, сама ещё ненадолго задержалась, чтобы покрыть остатки пряников глазурью, расписывать уже буду завтра.

Только принялась за работу, как услышала, что колокольчики на входной двери зазвенели. Вспоминая всех нехорошим словом, отправилась посмотреть, кого там принесла нелёгкая в такой час.

— Привет, Сахарок, у меня к тебе дело, — радостно сообщил Решетов Семён с порога, оглядываясь в нашей небольшой приёмной. — А у вас тут очень уютненько стало.

— Сёма, я чиста перед законом, так что вряд ли могу тебе чем-то помочь в твоём деле. Обратись к кому-нибудь другому, — сказала я и направилась назад на рабочее место заканчивать начатое, прекрасно зная, что он последует за мной.

— И что это мы сразу оправдываемся?

— А что я должна говорить следователю, появившемуся у меня на пороге с делом на ночь глядя?

— Ну, ещё не совсем ночь, и я к тебе не в качестве сотрудника правоохранительных органов пришёл, а как друг и любимый одноклассник.

— Насчёт любимого ты, конечно, загнул, — окинула Семёна скептическим взглядом.

— Согласен, слегка преувеличил, в этом вопросе мне не тягаться с Савицким, — подколол Решетов, принюхиваясь к витавшим на кухне запахам и блаженно улыбаясь. — Угости вкусняшкой, а? Слюной ведь захлебнусь, и это будет на твоей совести.

— Вот только трупа следователя мне и не хватало для полного счастья, — проворчала себе под нос и полезла в шкаф за печеньем, которое мы испекли с Аней для себя. — Так что за дело тебя привело ко мне?

— Есть человек, и ему очень нужна помощь.

— И при чём здесь я?

— Ему нужна девушка, умеющая готовить.

— Вопрос повторять не буду, он остался тем же. — Слезла с табуретки и, взяв чайник, включила воду.

— Лесь, — я обернулась, — он тебе заплатит. Если ещё что-то надо, ты только скажи, всё организуем. Это ненадолго, всего месяц... Ну-у-у, может, два.

Посмотрела на Сёму, как на душевнобольного, но промолчала, ожидая, что же у него идёт дальше в агитационной программе. Решетов не спешил продолжать диалог, с удовольствием уминая печенье и миролюбиво озираясь по сторонам.

— И? — минут через пятнадцать возобновил разговор одноклассник, когда с чаепитием было покончено.

— Что «и»? Сёма, пускай наймёт себе повара, и тот будет ему готовить.

Не отвлекаясь на друга, внимательно осматривала проделанную работу, пытаясь найти в ней недостатки.

— Так а я о чём? Он и хочет нанять тебя.

— У меня нет времени.

— А если хорошо подумать?

— Да тут и думать нечего, — положила перед ним ежедневник и методично начала листать страницы, забитые записями от начала и до конца. — У меня на август уже ведётся приём заказов. Лето — пора свадеб, а июнь — это ещё и выпускные везде, где только можно. И как следствие... у меня нет времени.

— А если он хорошо заплатит?

— Семён, деньги решают, конечно, многое, но не всё. Они не смогут добавить мне дополнительных часов в сутках, так что нам не о чем говорить с твоим товарищем.

— Как же с тобой сложно-то найти компромисс, я бы сказал, что практически невозможно... Но всё же не отказывайся сразу, подумай. Давай мы подъедем с ним вместе...

— И я ему скажу то же самое, что и тебе сейчас.

— Хорошо, но вдруг он предложит тебе то, от чего ты не сможешь отказаться?

— Это вряд ли.

— Значит, мы подъедем? Например, завтра в обед.

Глава 5

Закончив все запланированные дела на сегодня, я направилась по набережной прогулочным шагом в сторону дома, как делала это обычно, ни о чём серьёзном не задумываясь, а просто наслаждаясь прекрасным вечером после трудного рабочего дня.

— Хорошая погода, не правда ли? — От неожиданного вопроса, прозвучавшего практически за моей спиной, вздрогнула.

— Возможно, — ответила, даже не взглянув на интересующегося.

— Ты предпочитаешь дождь?

— Я предпочитаю наслаждаться прекрасной погодой в одиночестве.

— Да ладно тебе...

Резко развернувшись к Савицкому лицом, уставилась на него тяжёлым взглядом.

— Игнат, что ты тут делаешь?

— У меня отпуск. Вот и вышел прогуляться вдоль моря, смотрю, а тут ты идёшь, — он улыбнулся так лучезарно, сделав при этом честное лицо. — Дай, думаю, составлю компанию, чтобы девушке не было скучно.

— Не стоило напрягаться, я уже дала тебе свой ответ, и он окончательный.

— Так я же ничего сейчас и не прошу.

— Это пока, сам же уточнил, что это только «сейчас», а потом кто тебя знает. С тобой ни в чём нельзя быть уверенной на сто процентов.

— Да-а-а... — протянул он нарочито писклявым голосом. — Я такой загадочный.

— Я бы сказала, что «загадистый» тебе подходит больше.

— Да ладно, не преувеличивай, кто старое помянет... Пошли лучше в кафе, посидим, пообщаемся. Зароем наше недопонимание, что скажешь?

— Да... — Я оборвала себя на полуслове, едва не послав «любимого» одноклассника довольно далеко, мысленно закапывая его самого.

— Ты согласна? Серьёзно? — обрадовался он, явно не ожидая такого поворота, да ещё так быстро.

— Нет. — Решила говорить коротко и чётко, чтобы не вводить никого в заблуждение.

— Ты истинная женщина, я всегда это знал, — подставляя мне локоть, подытожил Савицкий.

— Иди ты... кхм... ну, пускай будет в кафе. — И возобновила свой путь дальше, проигнорировав подставленную руку.

— Ты права, в той стороне кафетерии лучше, чем в этой. — Резюмировав это, Игнат последовал за мной.

— Лесь, как у тебя дела? — спустя несколько минут молчания вновь заговорил он.

— Хорошо, а у тебя? — продолжила светскую беседу, внешне, надеюсь, оставаясь невозмутимой, но чувствуя при этом, что, как и раньше в школе, начинает накатывать тихое бешенство.

— Почти... Есть некоторые сложности, но сейчас усиленно решаю их.

— И как, получается?

— С переменным успехом, пока рано делать окончательные выводы, но в любом случае ты же меня знаешь.

— Знаю... И даже слишком хорошо.

— Ну вот видишь, мы почти на финишной прямой по нахождению взаимопонимания.

— Ясно, — подытожила свои умозаключения.

— И что тебе ясно?

— Ясно, что ты решил меня добить или взять измором. — Резко остановившись, я чуть не впечаталась в одноклассника.

— Добивать мне тебя невыгодно, измор тоже не мой случай, а вот приударить за тобой — это с удовольствием, — «приободрил» Игнат.

— Ты мне сейчас угрожаешь? — окинула пристальным взглядом мужчину, стоящего почти вплотную ко мне.

— Нет. Пытаюсь поднять настроение девушке, которая мне симпатична.

— Понятно... Издеваешься, но имей в виду, результат тебе не понравится.

— Ты настолько не уверена в себе, что даже мысли не допускаешь о таком варианте развития событий? — буквально ощупал меня глазами. — Хотя с твоей манерой одеваться это неудивительно.

Оставив его реплику без ответа, возобновила прерванное движение и быстрым шагом направилась в сторону дома. Благо до него было рукой подать. Уже не надеясь отвязаться от Савицкого, решила по возможности его игнорировать. Если уж Игнат нашёл себе жертву, то проще прикинуться мёртвой, чем попытаться убежать, но вот же беда, я никогда не могла ему уступить и сделать как надо...

— Лесь, ну куда ты так несёшься? Я еле успеваю за тобой.

«Как же, не успевает он! Что ему мой практически бег, с его-то ростом и длиной шага? Лёгкая прогулка! Даже не запыхался!» — мысленно ответила, но вслух произнесла совершенно другую фразу:

— А ты займись своими делами и не бегай за мной. — Остановившись возле подъезда, полезла в сумку за ключами.

— Так я ими и занимаюсь... Нам надо серьёзно поговорить.

— Последний раз, когда мне такое предлагали, закончился диалог печально.

— Для кого?

— А тебе не всё ли равно?

— Возможно, им нечего было тебе предложить, а вот мне есть чем тебя порадовать.

— Игнат, не стоит. Ты уже порадовал и вчера, и сегодня, так что продолжения не требуется. — Заходя в подъезд, притормозила и посмотрела на свою личную занозу, уже прекрасно понимая, что слишком рано радовалась его тактическому отступлению в кондитерской.

Глава 6

Остановив машину недалеко от моей работы, Игнат повернулся ко мне всем корпусом, предусмотрительно нажав на блокировку дверей.

— Ну, что скажешь?

— До свидания, — вручную снимая блокировку своей двери, ответила на поставленный вопрос.

— И всё? — опешил Игнат.

— Если ты так настаиваешь на продолжении, то могу пожелать тебе хорошего дня. — И вышла из машины, аккуратно закрыв дверь.

— Мы ещё не закончили, — крикнул он мне вслед. — Имей в виду, это только начало.

Ответ ему орать через улицу не стала, не дура, сама ведь прекрасно понимаю, что этот... Имхотеп недоделанный так просто не отстанет. Одолеваемая тяжёлыми думами, вошла в кондитерскую. Анна сегодня немного задерживалась, и я, переодевшись в рабочую одежду, направилась творить кулинарные шедевры в одиночестве.

Знаю, многие считают, что готовить — это очень скучно, я же с ними в корне не согласна. Для меня приготовление еды — практически таинство. Я просто обожаю готовить, причём с детства. Так снимаю стресс, расслабляюсь, получаю удовольствие, реализую своё творческое начало. Но на начальном этапе были и минусы у этого увлечения. Во-первых, родители и близкие родственники не успевали съедать мои десерты. Во-вторых, нехватка места, да и средств тоже, на все приспособления для их приготовления, но всё решилось после открытия кондитерской. Как говорится, и волки не сдохли от сахарного диабета, и овцы не пошли на украшения торта.

И сейчас, расписывая очередной пряник для детского утренника, я чувствовала, как меня отпускает утреннее раздражение, отходя на задний план. Аня появилась незаметно и сразу же включилась в работу. Прервал нашу идиллию очередной телефонный звонок.

— Да, — ответила Анюта. — Здравствуйте... Конечно здесь... Минутку, сейчас передам ей трубку.

И протягивая мне телефон, едва слышно прошептала:

— Хозяйка.

— Здравствуйте, Антонина Борисовна. Как у вас дела? Как самочувствие?

— Добрый день, Олесенька. Спасибо, всё хорошо. У нас сегодня всё в силе?

— Конечно, всё как всегда. — Сама же судорожно начала вспоминать, какой сегодня день и успею ли я сбегать к банкомату, чтобы снять наличку для расчёта за аренду помещения.

— Замечательно... Я бы хотела тебя попросить перенести нашу встречу, скажем, часов на пять вечера. Сможешь?

— Конечно, как вам будет удобно.

— Очень хорошо. И ещё... мы сможем поговорить тет-а-тет?

— Да. — И немного насторожилась, слыша, как она облегчённо выдохнула после моего ответа. — Антонина Борисовна, что-то случилось?

— Не буду скрывать, у меня для тебя есть новости и предложение, но это не телефонный разговор.

— Я вас поняла. Тогда сегодня в пять часов в кондитерской?

— Обязательно буду. — И отключилась не попрощавшись, в принципе, как и всегда.

Оставшиеся пять часов до её прихода я провела как на иголках. Успела сбегать и в банкомат, и кофе попить, больше просто ничего не смогла в себя запихать на нервной почве. Всю работу делала на автомате, постоянно поглядывая на часы.

Ровно в пять колокольчики на входной двери оповестили о том, что у нас гости. Кирилова Антонина Борисовна была очень эффектной женщиной. Всегда красивая причёска, элегантный костюм, туфельки на небольшом каблучке, но даже не это выделяло её из толпы, а врождённый магнетизм: до сих пор ей вслед оглядываются мужчины, награждая восхищёнными взглядами, и женщины — завистливыми. Видела это лично, запомнила на всю оставшуюся жизнь. В свои шестьдесят лет Кирилова выглядела значительно моложе многих сверстниц, но сегодня у меня было не то настроение, чтобы восхищаться и благоговеть. Внутренний червячок-неврастеник не давал успокоиться и расслабиться.

Антонина Борисовна, поприветствовав нас с Анной, прошла в кабинет, оставив после себя шлейф дорогих духов. Я последовала за ней, дав помощнице несколько распоряжений и попросив нас не беспокоить.

— Олеся, не буду вас томить, — получив расчёт за следующий месяц, перешла сразу к делу Кирилова. — Вы знаете, что мои дети живут в Германии?

Молча кивнула, продолжая рассматривать гостью напряжённым взглядом.

— И в последнее время они усиленно меня зовут переехать к ним, продав всё в России.

От этих слов у меня похолодело внутри. Год назад у нас была с ней беседа о том, что я арендую помещение с дальнейшим его выкупом, но тогда разговор шёл о нескольких годах как минимум. За этот небольшой период я успела, конечно, отложить деньги, но не так много, как бы мне хотелось. Ипотека на квартиру тоже требует моего пристального внимания. И сейчас уже понимая, к чему она клонит, судорожно соображала, где взять недостающую сумму. Кредит для малого бизнеса? Возможно, но необходимо всё подробно узнать.

— Лесенька, вы меня, вообще, слушаете? — уточнила Антонина Борисовна, явно заметив, что я подозрительно тиха.

— Конечно слушаю. Я вас сейчас правильно поняла, что вы собираетесь продать это помещение?

— Да... Поговорив с сыном, мы решили, что не стоит мне здесь ничего оставлять, а у меня, собственно, ничего особо и нет, кроме жилой квартиры и этой коммерческой недвижимости. У него в Мюнхене солидный бизнес, и моя мелочёвка сыну не сильно нужна, как он сказал: «Головная боль, а не прибыль». Я уже в возрасте, сил не так много, лучше займусь своим здоровьем... К тому же вы сами, Олесенька, понимаете, что Новороссийск — город не курортный, развивается он не так быстро, как мог бы, но основная причина всё же заключается в том, что моя семья не планирует возвращаться сюда. А если вдруг мы и передумаем, то, скорее всего, приедем в Москву, а не в это захолустье.

Глава 7

Сидел в машине и смотрел, как она идёт уверенной походкой в сторону кондитерской. И что мне со всем этим теперь делать? Хрен его знает... Сергей ежедневно интересуется нашими с Леськой переговорами, организаторы стоически ждут итогового решения, а вот вся гоп-компания московских друзей прессует, чтобы быстрее определялся, так как им не терпится уже начать.

Достают вопросами разной степени идиотизма, например: «Теряешь сноровку, чувак?», «Нечем удивить неискушённую провинциалку?» — и всё в таком ключе. Уже посылал их всех вместе и каждого по отдельности, но они с завидным упорством возвращаются опять к этой теме. А что я, чёрт возьми, могу, если она не соглашается?! Мастер-класс, о котором, по словам её матери, Олеська мечтала чуть ли не весь последний год, ей, видите ли, уже не нужен, деньги тоже не сильно прельщают. Что? Ну что ещё ей предложить такого, от чего Сахарова придёт в неописуемый восторг?!

Сдуру на днях спросил у своей родительницы, что можно предложить девушке необычного, чтобы точно получить утвердительный ответ, так мне посоветовали сделать предложение руки и сердца... Я оставил это без комментариев. Теперь даже у бати ничем не интересуюсь, опасаясь, что его мать обработала, перетянув на свою «тёмную сторону», уж больно ей мешает моя свобода, да и маниакальный настрой на внуков слегка пугает.

Зевая, завёл отцовскую машину и направился домой, очень хотелось спать. Эти ранние пробежки равносильны каторге, а если ещё учесть, что я ложусь спать тогда, когда надо уже вставать, то выспаться просто не могу. Все нормальные люди предпочитают утром поспать подольше, но только не Сахарова. Мало того, что носится как сайгак, так ещё с такой счастливой физиономией, аж зубы сводит. Я занимаюсь спортом регулярно, но делаю это в вечернее время, получая кайф, но вот с утра это выше моих сил. Ну сова я, чёрт возьми, стопроцентная сова! В общем, держусь на голом энтузиазме.

Поворачивая к дому, издали заметил Серёгу, сидящего на лавочке возле подъезда, и стало так тоскливо, до жути. Порадовать-то мне его было нечем, а беседовать придётся. Припарковался на свободное место и направился к своему соратнику по несчастью. Хотя какое у него-то несчастье? Загорает, купается, заряжается витаминами, лопая южные фрукты почти с грядки. Раз в день мне надоедает. Лафа...

Единственно радует, что он реально радеет за наш союз с Олеськой и уговаривает ребят потерпеть ещё немного. А я ведь уже предлагал другие варианты, не такие удачные, вернее совсем неудачные: соседку пенсионерку (но это была как бы шутка, а Серый воспринял всё на полном серьёзе), потом следовала моя племянница (ей, правда, едва семнадцать исполнилось), но обе кандидатуры жёстко раскритиковали.

Я и сам прекрасно понимал, что контингент «кому за шестьдесят» вряд ли привлечёт большую аудиторию. Головин даже посоветовал мне в таком случае, если я всё-таки решусь на данный эксперимент, обратиться к Елене Ваенге с просьбой покритиковать наши видеовыпуски, чтобы набежали сердобольные защитники и помогли поднять численность подписчиков канала и просмотры, отругав мимоходом «нехорошую» певицу. Когда уточнил, почему именно Ваенга, Сергей пояснил, что в «Инстаграме» она уже засветилась в таком деле, следовательно, ей это не в новинку.

С племянницей была другая беда: она ещё несовершеннолетняя, так что по всем вопросам надо будет постоянно обращаться к её родителям, а это не особо вдохновляет, но определённо связывает руки. Да и готовит она посредственно. Есть, конечно, можно, но не нужно.

А увидев девочку, Головин только печально вздохнул, посмотрев на меня, как на ненормального, и тактично, чтобы никто больше не заметил, кроме меня, покрутил у виска. Я прекрасно осознаю, что Маша закомплексованный прыщавый подросток и с ней каши не сваришь, но на безрыбье, как говорится, и рак — рыба... А Серый, как назло, заладил «Додавливай Олесю», «Она наш идеал», «С ней точно будет нормально», и всё в таком духе.

Так что сейчас, подходя к товарищу, я уже морально готовился к прессингу.

— Привет бегунам, — поздоровался Сергей. — Ну, чем порадуешь сегодня? Есть подвижки?

— Нет, всё там же и на том же месте, — проинформировал его, садясь рядом на лавку.

— Печально... Есть ещё варианты, чем можно её зацепить?

— Даже не знаю, — раздражённо ответил, растирая лицо руками. — Замуж только если позвать.

— А это поможет? — воодушевился Головин.

— Нет. Это уже из разряда жизненных угроз, по крайней мере, Сахарова предложение от меня расценит именно так. Можно и проблем схлопотать.

— Она имеет что-то против брака? — удивился Серёга.

— Да нет, брак тут ни при чём, «что-то» она имеет против меня.

— Так ты попроси девушку озвучить все её хотелки. Вдруг поможет.

— Думаешь, ты самый умный, да? — окинул Сергея хмурым взглядом. — Это первое, с чего я начал разговор с Сахаровой: огласить все её пожелания. Кстати, делал я это при тебе.

Головин немного помолчал, а потом выдал:

— Игнат, могу сказать только одно — вы вдвоём смотритесь очень органично. Из вас просто прёт нереализованная сексуальная энергия. В общем, называй это как хочешь: предчувствие, предсказание, интуиция, мне всё равно, но я точно могу сказать, что ваше противостояние на кухне будут смотреть как сериал с эротическим подтекстом.

— Ты только при Олеське такое не озвучивай, хорошо? А то такие слова, как сексуальная энергия, эротический подтекст и сериал, в одном предложении поместят тебя ко мне на пьедестал под названием «Враги номер один». Мне тут как бы и одному комфортно... Серый, ты лучше посоветуй, как её убедить.

Глава 8

Она вышла минут через тридцать, когда лимит моего терпения трещал по швам, доведя меня практически до ручки. И прогулочным шагом, не смотря по сторонам, направилась домой, полностью игнорируя моё существование. Пришлось выйти и догнать эту звезду, чтобы не улетела с моего горизонта слишком быстро, а вот когда поравнялся с девушкой, то получил незабываемый взгляд «ну, что тебе ещё нужно?».

— Думала, мы утром уже закончили, — остановившись, выдала она.

— Пошли в машину или в кафе... в общем, куда скажешь. Олесь, мне очень надо с тобой поговорить. — На этот раз я получил задумчивый, но абсолютно нечитаемый взгляд. И девушка молча развернулась, направляясь в сторону отцовского форда, а расположившись рядом с водительским сиденьем, достала блокнот с ручкой и внимательно посмотрела на меня.

— Что? — не понял я этих манипуляций.

— Не знаю что, это ты же хотел поговорить.

— А зачем блокнот?

— Буду записывать все дары, которыми ты собираешься меня умасливать. А то вдруг что-то пропущу, нехорошо получится, правда? — И так ехидно усмехнулась, зараза, у меня даже скулы свело.

— Давай начистоту... Что. Ты. Хочешь? — чеканя каждое слово, произнёс, глядя ей прямо в глаза.

— Давай... А что ты можешь? — и всё та же полуулыбка.

— Об этом можно будет судить после того, как ты ответишь на ранее поставленный вопрос.

Олеся отвернулась к окну с невозмутимым видом, задумавшись, а я сидел как на иголках, согласный даже жениться на крайний случай, если вдруг припрёт. В конце концов, это же не навсегда и развод никто ещё не отменял.

— Насколько я тебе нужна? — светским тоном уточнила Леся, при этом всё так же смотря в окно и постукивая ручкой по блокноту.

— Жизненно необходима. Я тебе это уже объяснял, — нервно барабаня пальцами по рулю, пытался уловить её настрой.

— Игнат, я говорила о времени. — Что называется, почувствуй себя идиотом, а её улыбка при этом стала шире. — Сколько часов в день требует этот вид деятельности? Мне надо понимать, хотя бы приблизительно, свой график работы, прежде чем дать какой-либо ответ. А ещё очень интересует вопрос насчёт других кандидатур. Не верю, чтобы их не было.

— По времени... Честно, затрудняюсь пока точно ответить. Всё зависит о того, сколько будет занимать сам процесс съёмки. Я же не знаю, как много времени тебе понадобится для приготовления еды. Что же касается кандидатур... Можно я промолчу на последний вопрос? — не стал озвучить ей свои варианты.

— Почему? Что в моём вопросе криминального?

— Ничего. Из списка кандидатов, который, кстати, очень маленький, только ты соответствуешь всем требованиям.

— И каковы они, ваши требования? — всё тот же равнодушный светский тон и точёный профиль. Бесит! Не могу понять, интересно ей это или нет. Но, с другой стороны, она же сразу не отказалась, значит, надежда есть.

— Внешние данные, возраст, особенности характера, ну и, само собой, умение хорошо готовить.

— Что, интересно, есть в моём характере такого, чего нет у других? — Олеся повернулась в мою сторону.

— Иммунитет против моего обаяния, — одарил Сахарову самой лучшей из своих улыбок, а она даже бровью не повела. — Вот об этом я и говорил.

— М-да. Что тут скажешь... — Заметил сомнение в её глазах, но оно тут же исчезло за маской вежливого равнодушия. — Хорошо, сделаю вид, что поверила. Тогда как ты себе представляешь возможную, повторяюсь, всего лишь возможную перспективу работать вместе?

Лёд тронулся, и мы оба это понимали, а раз так, то буду додавливать, как рекомендует Серый.

— Планирую снимать тебя в процессе работы, а поверх видео будет текст: что, куда и зачем. Плюс также следует делать постановочные съёмки, то есть специально выбрать рецепты, и ты будешь объяснять процесс их приготовления. Желательно подать это с юмором, весело и задорно, короче, с огоньком. Контент просто обязан цеплять, если хотим, конечно, победить. — А мы, то есть я этого просто жажду, но вслух свои мысли озвучивать не стал. — И зритель тогда будет ждать каждый выпуск с нетерпением.  

— А что делать, если у меня проблемы, связанные с непереносимостью съёмок?

— Что именно в них ты не переносишь?

— Сами съёмки... Как раз то, что тебе надо. То есть «весело и задорно» может не получиться. Мне не хотелось бы ввязываться во всё это, заранее зная, что мы зайдём в тупик, а выхода из него нет.

— Ну, это не такая уж и большая проблема, как ты там себе напридумывала. — Напряжение постепенно спадало, и я расслабился, чувствуя, что всё идёт нормально. — Это дело практики.

— Практика — дело, конечно, хорошее, но мне почему-то кажется, что у нас нет на это времени или, может, я чего-то не знаю?

— Времени на самом деле мало, но имеются разные способы борьбы со страхом камеры. Например, очень эффективен метод глубокого погружения, — улыбнулся, уловив исходящее от неё напряжение. Не всё же мне дёргаться. — Успокойся, суть его заключается в следующем: я устанавливаю несколько камер в том месте, где будут проходить съёмки, и ты за неделю к ним привыкнешь настолько, что просто перестанешь впоследствии их замечать.

Глава 9

Застыла, перестав копошиться в сумке, и медленно подняла взор на Игната, слегка обалдев от его уточнения.

— Ко мне? — окинула одноклассника недоверчивым взглядом. — Ты уверен, что ничего не напутал?

— Абсолютно. К тебе и только к тебе... в кондитерскую. — И так нахально улыбнулся, что я поняла: Савицкий пытается острить, таким образом мелко мстя за раскулачивание. — А ты о чём подумала? Мне же надо увидеть воочию помещение, в котором мы будем всё снимать. Оценить размеры, свет и так далее и тому подобное. В общем, не вижу смысла грузить тебя ненужной технической информацией.

Добавить мне к этому было нечего, он прав, коль мы теперь в одной упряжке, так что необходимо перестать слишком остро реагировать на его провокации.

— Ну, пошли, раз надо. — И, выбравшись из машины, направилась обратно на работу.

В кондитерской витали приятные ароматы сдобы, и Игнат судорожно сглотнул, вызвав этим улыбку.

— Что ж, начнём экскурсию, — отбросив свою сумку на ближайший стул, развела руки в приглашающем жесте. — Господа, вы находитесь в одной из лучших кондитерских этого замечательного города. У нас вы всегда можете найти самую нежнейшую, вкуснейшую и ароматнейшую выпечку с умопомрачительным оформлением.

— А главное, со скромнейшим кондитером Новороссийска во главе, — включился Савицкий, проникнувшись моей игрой.

— С кем поведёшься... — Развернулась к нему спиной и пошла в свой маленький цех по производству радости. — Прошу следовать за мной. Сейчас мы попадём в святая святых этого места — фабрику, где не просто изготавливают десерты, там творят магию...

Но стоило мне повернуться к Игнату, чтобы оценить произведённый эффект, я увидела его едва сдерживающим хохот.

— Олесь, только про эльфов с гномами не загоняй, ладно?

— Приземлённый ты тип, Савицкий. Ладно, пошли на кухню, — открыла перед ним дверь нашего небольшого цеха. — Но внутрь не пущу, здесь только недавно уборщица полы помыла.

— Как скажешь, о моя повелительница волшебных котелков, творящих магию. — Но, не дождавшись от меня никакой реакции на свой выпад, Игнат переключился на помещение, уделив ему более пристальное внимание.

— Неплохо... Очень даже неплохо, — бубнил он себе под нос, делая какие-то пометки в своём телефоне. Я не мешала, молча стоя у него за спиной и думая о том, насколько правильно поступила, ввязавшись во всё это.

После его звонка никак не могла решиться на эту сомнительную авантюру. Сидела за столом и писала все плюсы и минусы, которые могла сулить сделка с Игнатом. Перелистывала свой ежедневник с планами на лето, чтобы понять возможности касательно времени, которое смогу выделить ему. Тяжело быть перфекционистом, но ещё тяжелее быть им в том деле, где ты полный ноль. Для меня всё то, чем занимается Савицкий, — это из разряда фантастики. Мне проще поверить в существование фиксиков, чем понять, как зарабатывают деньги через интернет. Нет, я догадываюсь, что люди там вроде как оказывают разного рода виртуальные услуги, хотя всё равно для меня это очень сложно, а главное, неинтересно. Но самое непостижимое и не укладывающееся в моей голове заключалось в том, зачем себя снимать и выставлять на всеобщее обозрение...

— Ты чего зависла? — Игнат помахал рукой перед моим носом. — Вернись, я всё прощу.

— Посмотрел? — оттолкнула его руку от лица.

— Посмотрел.

— Тогда пошли дальше, — отвернулась и полезла в карман за ключом.

Он, наблюдая за моими манипуляциями, решил сострить.

— А что, у нас есть ещё «дальше»? Это будет до заката или после рассвета?

— Савицкий, ещё хоть одна плоская шутка с твоей стороны, и я пересмотрю наши договорённости, а вернее, вообще от них откажусь.

— Всё. Я нем как рыба. — Он провёл рукой вдоль губ, имитируя замок. 

А когда я открыла комнату, он действительно замолчал, смотря то на меня, то на помещение.

— Это что? — решился всё же уточнить Игнат чуть позже.

— Если честно, то не знаю, насколько тебе подойдёт именно цех, там всё же рабочая обстановка. Это было пустое помещение, которое я оборудовала в виде современной домашней кухни. Сдаю его в основном под фотосессии, а также провожу в нём свои мастер-классы. Возможно, оно тебе понравится больше предыдущего.

Он вошёл внутрь, предварительно уточнив, можно ли это сделать, и всё облазил, светясь, как медный таз.

— Леська, ты супер! — На эмоциях Игнат тряхнул меня за плечи так, что даже зубы клацнули. — Извини, не рассчитал силу. Ты даже не представляешь, насколько оно лучше предыдущего варианта. А если ещё учесть, что комната закрывается, то я могу оставлять оборудование в ней, и оно абсолютно никому не будет мешать.

Когда мы закончили, на улице уже довольно сильно стемнело.

— Подвезти?

— Нет, доберусь как-нибудь сама. Пока.

— Олесь, может, тебя всё же подкинуть? Темно ведь. — Но я отрицательно покачала головой. — Вот же упрямая женщина... Тогда до завтра? Мы с Серёгой подъедем к девяти утра, утрясём организаторские моменты.

— Какие моменты? — слегка насторожилась, я ведь даже не уточнила все общие правила сего мероприятия, прежде чем дать согласие.

Глава 10

Утро действительно оказалось значительно лучше. Начать хотя бы с того, что пробежка была в одиночестве. Если бы и сегодня Игнат решился на свои геройства, то я уже вряд ли смогла бы сдержать себя в рамках приличий, слишком много его стало в моей жизни в последнее время.

Перед выходом на работу включила сотовый телефон, и сразу же пришло несколько СМС от Марка с излияниями чувств и одно очень короткое, но содержательное от Игната, в котором выражались все его переживания: «Жива?» И вот именно оно почему-то заставило меня улыбнуться. Так и хотелось написать ему ответ, что пускай и не мечтает. Явно ведь сам хочет придушить. С этими мыслями я направилась на работу.

Возле кондитерской меня ждала великолепная тройка. Савицкий, облокотившись на свой транспорт, со скучающим видом рассматривал что-то в телефоне. Сергей мило беседовал с Анной, которая, явно не привыкшая к такому вниманию мужчин, то краснела, то бледнела, то шла пятнами, то заикалась. Мельникова очень скромная и стеснительная девушка. Насколько знаю, она ещё даже ни с кем толком и не целовалась, бережёт себя для того единственного и неповторимого. А Сергей, при том что он наверняка является неплохим парнем, ну вот никак не тянул на эту роль. Мужчина явно ещё не нагулялся, и мне бы потом не сильно хотелось быть жилеткой и успокаивать девушку, пытаясь подобрать правильные слова. Сочувствующая в любовных делах из меня так себе, в универе хватило соседки по общежитию, которая влюблялась почти каждый месяц как в последний раз, а потом мне приходилось её утешать. В общем, только проблем с разбитым сердцем мне и не хватало сейчас для полного счастья.

Я подошла к ним как раз вовремя, когда мужчина задал Анне животрепещущий вопрос — чем она занимается вечером, а девушка на него не смогла связно ответить. Пришлось пояснить знакомому Игната, в чём он неправ, едва моя помощница скрылась в помещении.

— Сергей, извините, конечно, не хочу показаться вам бестактной, но имейте в виду, Анюте всего девятнадцать, а вы взрослый и опытный мужчина, так что, пожалуйста, не пудрите ей мозги. Девочка мыслит ещё теми категориями, которые мы с вами уже давно утратили.

— Да я, собственно, ничего такого и не имел в виду. Просто мне показалось, что...

— Уверяю, вам просто показалось... — И, наклонившись к его лицу, понизила голос, чтобы получилось более доверительно: — Я вас прекрасно понимаю, вы в отпуске и жаждете ярких эмоций, так найдите себе человека, который сможет играть с вами на равных. Согласитесь, не совсем правильно, когда вы знаете правила игры и понимаете, чем эта игра закончится, а ваш собеседник — нет.

Сергей пристально смотрел на меня, загадочно сверкая глазами, и молчал, что-то обдумывая.

— Олеся, я вас услышал. — Но стоило мне открыть входную дверь, как Сергей слегка придержал меня за локоть, а когда я к нему повернулась, спросил: — Раз вы сами заговорили о правилах, следовательно, вы-то с ними уж точно хорошо знакомы. А раз так, то что вы делаете вечером?

Ответить мне не дали на такой грубый подкат. Игнат, до сего момента находившийся при нашем диалоге безмолвным свидетелем, среагировал раньше меня.

— А на ближайшие вечера, Серый, девушка будет очень занята съёмками. И так все три месяца подряд. Сам понимаешь, популярность надо зарабатывать, ибо под лежачий камень портвейн не течёт. Так что держи себя в руках, причём в прямом смысле этого слова и желательно подальше отсюда.

Сергей посмотрел на нас с Игнатом как-то странно, улыбнулся и отпустил меня, отойдя на шаг назад.

— Лесь, ты иди, стенку выбирай… — отдал распоряжение Савицкий, даже не взглянув в мою сторону.

— Игнат, какую стенку? Ты, вообще, о чём? — ошарашенно уставилась на одноклассника.

— Ту, к которой нас припрёт этот товарищ для взятия согласия. Так что ты иди-иди, а я сейчас с Серёгой перетру кое-какие вопросы, хорошо?

Молча пожала плечами и вошла в кондитерскую. Доводчик мы не так давно поставили хороший, чтобы дверь не бахала со всей дури, теперь она у нас закрывается медленно. Так вот, пока она плавно доходила, я притормозила поправить застёжку на босоножках, и до моего уха долетели несколько интересных фраз.

— Игнат, ты что, приревновал? Не ожида-а-ал… Прямо Отелло. — В голосе его друга чувствовалось веселье.

— С ума сошёл?! Мне, можно сказать, несказанно повезло, а ты тут ерундой страдаешь. Баба нужна, так скажи, сегодня же найдём, а здесь нечего гадить. В общем, имей в виду, я тебя предупредил. Я сам... —тут дверь плотно закрылась, отрезав меня от говоривших. Чем в итоге там собирался грозить Савицкий, я так и не узнала, а жаль, теперь меня просто сожрёт любопытство.

Ребята появились буквально сразу после того, как я зашла, оба в нормальном расположении духа, из чего я сделала вывод, что к согласию они таки пришли. Сергей выбрал сам место, где мы с Игнатом заверили и его, и всё мировое сообщество посредством этой съёмки, что ничего против компании друг друга на ближайшие три месяца не имеем. А также не возражаем против креативных идей организаторов сего мероприятия, если они не противоречат законам Российской Федерации, ну и всё в таком ключе. Отстрелялись на удивление очень быстро, хотя я сильно переживала по этому поводу. Но Сергей с Игнатом, видно, предварительно обсудили детали: один, наверное, снимал, но камеры я не видела, а второй диктовал, что мне надо говорить, таким образом отвлекая моё внимание на себя, и всё прошло как нельзя лучше. Отдав парням ключ от нашего «павильона для съёмок», сама пошла работать, предупредив их, чтобы до обеда меня никто не дёргал, так как до пяти вечера необходимо закончить большой заказ для детского садика, а он у меня ещё не доведён до ума.

Глава 11

Поздно вечером, сидя в своей комнате и просматривая отснятый материал, думал, как нам преодолеть возникшее препятствие и кого лучше к этому привлечь. Когда Олеся озвучила свою проблему, честно, я не особо проникся, так как мне на тот момент было важно получить её согласие, а вот сегодня во время пробных съёмок трудности встали в полный рост.

Я понимаю, что Сахарова не единственный человек, кто страдает таким «недугом», многие люди проходят через это. И путём проб и ошибок если и не избавляются полностью от своих страхов, то хотя бы могут их контролировать. В студенческую бытность, когда я только начинал делать первые шаги на этом поприще, были те же сложности с принятием камеры, как и у неё. И это несмотря на то, что излишней скромностью я никогда не страдал, да и язык хорошо подвешен. Мои проблемы заключались в чётком и лаконичном выражении мыслей. Если Олеся впадала в ступор, робела и не могла связать двух слов, то я, напротив, говорил много, но часто перескакивая с одного на другое, и как итог, пользы мой контент не нёс никакой. Из десяти отснятых видео до зрителя доходило лишь два. Два! То есть эффективность моей работы на первых порах была равна всего двадцати процентам, а вот затрачивать времени приходилось гораздо больше.

Знаю, многие люди думают, что вести свой канал на YouTube не составляет большого труда: снял, выложил и заработал, а сложности, о которых рассказывают многие известные блогеры, — это лишь миф, необходимый для отпугивания конкурентов, но не всё так просто.

При таком соотношении, какое было у меня — восемьдесят к двадцати, — пришлось провести глубокий анализ всей своей деятельности и взять несколько консультаций у специалистов. Причём не только у тех, кто знал, как снимать, но и у тех, кто мог помочь с правильным планированием времени. И положительный результат не заставил себя долго ждать.

Во-первых, пришлось пересмотреть отношение к сценарию. Если раньше я надеялся на свою говорливость, то теперь у меня был чётко прописанный план. Во-вторых, это репетиции. Перед каждой съёмкой я репетировал речь, стоя перед зеркалом. Знаю, смотрелось по-идиотски, но результат превзошёл все мои ожидания. Ну, и в-третьих, практика, практика и ещё раз практика. Я снимал не то что много, а очень много. Практика — самый эффективный метод в борьбе со страхами. Ты привыкаешь к постоянным съёмкам, и они становятся чем-то обыденным и не выходящим за рамки зоны комфорта.

Так что у Олеси надо выяснять, что именно её пугает, являясь для неё сдерживающим фактором.

Запись просматривал уже много раз, и в каждом просмотре отмечал что-то новое для себя. Сахарова очень хорошо смотрелась на экране. Есть у киношников такое выражение: «Его камера любит». Так вот к Олесе можно со стопроцентной уверенностью применить эту фразу. Приятный голос, внешность, энергетика, харизма. Смотрю на неё и понимаю, что цепляет, причём конкретно цепляет. Её хочется смотреть. И если убрать запуганное выражение лица, ужас в глазах и робкую речь, то это была бы бомба.

Резко зазвонил телефон, выводя меня из состояния задумчивости. На экране смартфона высветилось имя главного куратора нашего мероприятия. Непроизвольно скривился, но на звонок ответил.

— Привет, Игнат. Слышал, тебя можно поздравить с пополнением штата, — поприветствовал довольным голосом Антон Захвацкий.

— Ну, раз можно, то поздравляй.

— Тогда поздравляю. Милая у тебя девочка. — Не стал его поправлять, акцентируя внимание на том, что, во-первых, Сахарова по определению милой быть не может, но ему-то откуда это знать. И во-вторых, она такая же моя, как и луна на небосклоне.

— Спасибо. Ты что-то хотел или просто так звонишь? — дал понять, что не готов болтать по пустякам.

— Хотел. Смотри, я поговорил с Батуриным, и он готов начать выкладку видео хоть сейчас.

Чуть вслух не высказал всё, что думаю по этому поводу: ярко, сочно и очень нецензурно, но вовремя сдержался. Антон ведь не виноват, что я самостоятельно влез в этот спор. Ещё бы Батурин не был готов! Он уже пять дней в деревне, наверняка материала отснять прилично успел. А Захвацкий тем временем продолжал:

— Мы с ребятами посовещались и решили, что выход ваших видео на канале должен стартовать одновременно. Я понимаю, что ты только определился с помощницей и материала как такового ещё нет. Но откладывать в долгий ящик смысла не вижу. Даём вам три дня для подготовки стартового влога. В понедельник в девять утра видео должно быть загружено на вашем канале. Ссылку на канал жду в ближайшее время. Вопросы есть?

— Да, но к тебе они не относятся, — тяжело вздохнул, барабаня пальцами по столешнице.

— А к кому тогда? Могу чем-нибудь помочь? — с деловым интересом полюбопытствовал Антон.

— Ко мне... До сих пор не понимаю, как меня угораздило ввязаться во всё это.

Захвацкий засмеялся, но по-доброму, без высокомерия и злости.

— Тут я и правда тебе не помощник.

На этом мы и распрощались. Три дня... Всё, что у нас есть. За это время необходимо побороть основные страхи моей напарницы и сделать более-менее приличное видео. В голове возникла одна идея, но прежде чем дёргать человека, я должен заручиться согласием Сахаровой, а то вдруг взбрыкнёт, неудобно будет потом перед знакомым. Глянув на часы, которые показывали десять тридцать, решил всё же рискнуть и позвонить ей. Олеся долго не брала трубку, и когда уже хотел сбросить звонок, мне ответили запыхавшимся голосом.

Глава 12

Утро настало удивительно быстро, и я, как всегда, не выспался. Вроде и лёг не так чтобы поздно, хотя в восемь часов утра всегда вставать выше моих сил и не зависит от того, когда я оказываюсь в постели, но выбора сегодня не было. В половине десятого должен подъехать курьер с заказом, а после следует ехать в кондитерскую и монтировать пришедшее оборудование.

Для лучшего восприятия видеоролика важна периодическая смена планов, и именно с этой целью я купил ещё три камеры помимо той, что у меня уже имелась. Они будут снимать лишь под определённым углом, который я выставлю, и всего с одного ракурса, но как раз таки по этой причине я и приобрёл их три штуки. На днях из Москвы должны доставить светотехническое оборудование, ещё кое-что по мелочи и квадрокоптер для съёмки красивых видов города. Всё это добро я арендовал в компании «Кинозавод» у хорошего знакомого просто с космической скидкой, но с условием постоянной рекламы его организации на протяжении всего батла. Так что с техникой проблем не будет. Осталось теперь настроить Олесю на нужный лад — и дело в шляпе.

После монтажа и регулировки стационарных видеокамер взял свою переносную Sony и направился в цех к Сахаровой, планируя отснять крупным планом, раз у нас пока не получается по-другому, как она готовит пряники на подарки к чьему-то выпускному. Но в помещение я так и не зашёл, а замер у входа. Дверь была приоткрыта, и отсюда хорошо просматривалось рабочее место напарницы. Олеся, с одухотворённым лицом, слегка закусив нижнюю губу, украшала торт. Молча включил аппаратуру и начал снимать, медленно увеличивая зум. Сейчас она была спокойная, я бы даже сказал, что умиротворённая, поза естественная, движения плавные, но при этом чётко выверенные, а не скованные, как было в прошлый раз перед камерой.

Непроизвольно любовался девушкой. Не знаю, сколько я так простоял, но нашу идиллию нарушила её помощница Анна, громко уточнив:

— Ой, а что же это вы в дверях-то расположились? Проходите, вам тут ведь, наверное, неудобно. — Прошествовав мимо, девушка привлекла своим вопросом ко мне ненужное внимание. Пришлось свернуть съёмку и войти-таки внутрь. Сахарова, встав из-за стола, посмотрела на меня практически как на врага народа.

— Не злись только, ладно? Ракурс был, и правда, очень удачный, ты выглядела естественно и расслабленно, а не так, словно из тебя будут десерт готовить. — Олеся наградила тяжёлым взглядом, но промолчала, и я решил сменить тему. — Кстати, спешу обрадовать, с Владом я договорился на сегодняшний вечер. Сейчас отснимем запланированный материал, после работы мы пообщаемся с ним по скайпу.

— Хорошо, — согласилась Сахарова, тяжело вздохнув. — Снимай свой запланированный материал.

— Да расслабься ты уже. В кадр войдут лишь рабочая зона и твои руки, но имей в виду, что это не самый удачный вариант съёмок. Зритель любит разноплановость, но раз пока других альтернатив нет, будем снимать в таком режиме. Ну, чем будешь удивлять народ? Пряниками?

— Нет, кексиками.

— Ну, кексиками, значит, кексиками. Раз так решил великий и могущественный повелитель черепков и скалок, кто я такой, чтобы спорить? Давай приступать. — В награду за своё словоблудие получил ещё один недобрый взгляд.

На удивление съёмка прошла спокойно и довольно быстро, а главное, без дублей. Олеся немного расслабилась, когда поняла, что сейчас всё будет проходить в несколько другом формате, чем было вчера. После завершения мы договорились о времени встречи, и я покинул общество девушек.

Ближе к семи вечера подъехал к кондитерской, где меня уже ждали.

— Чай будешь? — предложила Леся с порога.

— Давай, — ответил, проходя в нашу импровизированную «киностудию». Поместил сумку с ноутбуком на стул и уселся напротив девушки.

Сахарова разлила чай в красивые чашки и одну из них подала мне. Следом на столе появилось блюдо с сегодняшними кексами, рецепт которых был выбран для съёмок. И тут мне пришла в голову интересная идея.

— Лесь, хочешь побыть оператором? — пристально уставился на неё, ожидая реакции.

— Э-э-э... — Ошарашенная моим вопросом, она замерла, так и не донеся ложку с сахаром до своей чашки. — Ты как себя чувствуешь?

— Нормально, — улыбнулся, всё больше понимая, что эту идею надо непременно воплотить в жизнь. — Предлагаю тебе снять, как я пробую твою стряпню. Позже я материал смонтирую, и всё будет тип-топ. Как тебе идея?

— Я что-то немного нервничаю, не успевая за полётом твоей фантазии. То снимают меня, то теперь я должна быть оператором... А вдруг сделаю что-то не так и сломаю?

— Если камерой лупить об пол не планируешь, то ломать там нечего. Так, давай неси сюда то же блюдо, в которое ты выкладывала кексы сразу после духовки. Будем создавать правдоподобную картину происходящего.

Олеся вышла, а я за это время успел включить камеры, которые сегодня монтировал. Сахарова появилась через несколько минут с тем, за чем её, собственно, и посылали. Кексы, согласно сценарию, перекочевали в «правильную» тарелку, а Олесе была торжественно вручена камера, с которой она смотрелась несколько чужеродно.

— Убираешь крышку с объектива, — начал свой инструктаж. — Вот так, молодец... А дальше нажимай на красную кнопочку, расположенную на корпусе кинокамеры.

Наблюдая, как девушка бережно сняла крышку, включила и направила на меня оборудование, доверенное ей, невольно улыбнулся.