Любовь на острие кинжала

ЭПИЛОГ

Замок Драгонвик

Май, 1218 год

– Теперь Джастин выглядит гораздо счастливее.

Эннис сложила ладонь козырьком, чтобы защититься от солнца. Джастин увлеченно играл в саду с Бордэ. Огромный мастифф был очень заботлив и вежлив с ребенком, в который уже раз неутомимо принося ему брошенную палочку.

Рольф проследил за направлением взгляда жены. Действительно, Джастин был счастлив. Он был по-прежнему худ, хотя со времени приезда в Драгонвик заметно окреп. В маленьком саду, защищенном стенами замка, вовсю цвели розы. Их яркие головки утвердительно кивали в такт теплому ветру. Впервые в жизни укрепленный замок стал для него настоящим домом, а не просто военной крепостью. Перемены, начавшиеся с появлением Эннис, продолжались. Они стали семьей. У Рольфа теперь были сын и жена, и, если на то будет воля Господня, новый малыш, которого носит Эннис, родится здоровым и сильным.

– Милорд, – позвала Эннис, и он обернулся на ее голос.

Сэр Гай приближался к ним, широко шагая по газону. Рольф поднялся с каменной скамьи.

Широко улыбаясь, сэр Гай приветствовал сначала своего лорда, а потом – свою леди, опустившись перед нею на одно колено и поцеловав руку.

– И даже располнев, вы все равно прекрасны, – отвесил он изысканный комплимент и весело рассмеялся, когда краска смущения бросилась Эннис в лицо.

Она положила ладонь на свой увеличившийся живот:

– Я вовсе не располнела. Я, может быть, приятно округлилась.

Гай вновь приложился к ее руке и встал, не спуская с нее восторженных глаз. Эннис улыбнулась ему:

– Как идут дела на землях Бьючампа?

– О, великолепно! – Гай поглядел на Рольфа. – Честертон процветает. Я думаю, при умелом руководстве замок может стать исключительно доходным.

Рольф кивнул:

– Я в этом не сомневаюсь, если кастеляном будете вы.

– Я думаю, очень удачно, – сказала Эннис, – что этими землями будет управлять человек из рода Бьючампов.

Глаза Гая слегка увлажнились при этих словах, и он кивнул:

– Я никогда и не мечтал, что смогу претендовать на свое наследство. Мне и в голову не приходило, что вы когда-нибудь признаете меня братом…

– Не признать вас?.. – удивилась Эннис. – Да вы мне в тысячу раз больше брат, чем Ауберт! Ведь вас со мною связывает не только кровь, но и любовь, и верность. И разве невинный ребенок в ответе за то, что его родители не были женаты? Мне стыдно, что Ауберт оказался так бессердечен и отрицал любые ваши права на наследство.

– Ну, это, пожалуй, нетрудно понять, – сказал Гай. – Брат, даже если он бастард, неудобен и опасен тем, что может потребовать свою долю. Ауберт же всегда очень ревностно относился к своей собственности.

– И к не своей тоже, – резко добавила Эннис. – Мой брат жаден. Наш отец должен был обеспечить вас.

– Он бы, конечно, так и поступил, – задумчиво сказал Гай, – если бы только знал о моем существовании. Когда отец моей матери потребовал от Ауберта сообщить лорду Хью о моем рождении, тот сказал, что уже сделал это, хотя в действительности лорд так ничего и не узнал. Именно Ауберт отправил меня в монастырь еще в раннем детстве и, пока я не повзрослел, нес все бремя забот о моем имуществе. По-моему, я у него в неоплатном долгу…

– Не беспокойтесь за Ауберта и его должников, – вступил в разговор до сих пор молчавший Рольф. – Принц Людовик сейчас возвратился во Францию и обнаружил там множество своих подданных и соседей, более всего озабоченных тем, чтобы вернуть то, что он у них занял перед войной. Так что сейчас Ауберт осаждает короля Филиппа просьбами заставить принца платить.

Эннис и Гай рассмеялись. Их смех привлек внимание Джастина, и он подошел к взрослым. Его зеленые глаза сияли. Эннис прижала мальчика к себе и взъерошила его светлые волосы.

– Да вы совсем утомили нашего бедного Бордэ, – ласково сказала она, указывая на собаку, лежавшую на газоне с высунутым языком.

Джастин кровожадно ухмыльнулся:

– Не более чем он того заслужил. Он сгрыз одного из моих деревянных рыцарей.

– Из тех, что вырезал ваш отец?

– Да. Но это был тот, которого я называл Сибруком, так что я не жалею о его гибели.

Последние слова были произнесены с мрачным удовлетворением.

Рольф смотрел на сына и думал, что мучительные воспоминания детства навряд ли забудутся когда-нибудь. После приезда в Драгонвик Джастин постепенно становился спокойнее, но порой среди ночи он просыпался, мучимый кошмарами.

– Да, едва не забыл, – сказал Гай, извлекая из сумки письмо. – У меня тут послание от вашего брата, милорд.

Рольф удивленно взял пергамент.

– Джеффри что-то сильно понадобилось, если уж он взялся за перо. Я никогда раньше не замечал за ним страсти к сочинительству.

Пока он читал, Эннис спросила:

– А как обстоят дела в королевстве?

– Неплохо, милая сестра, – отвечал Гай. – Хотя король Генрих еще очень юн, у него достойные опекуны и нет дяди, который спит и видит, как бы устранить ребенка с пути к трону.

– Главное, чтобы его советники не перегрызлись между собой, – сказал Рольф. – Тогда в Англии наконец-то наступит мир.

– Генрих еще вырастет. Рассказывают, что он совершенно не похож на своего отца. У него есть все шансы стать хорошим правителем.

Прочитав послание Джеффри, Рольф тихо выругался:

– Мой энергичный братец взялся помогать леди Элис. Уэльский вождь Ллевелин-ап-Иорверт захватил часть ее наследственных земель. Джеффри просит моей помощи.

Эннис поднялась. Ее руки дрожали, хотя голос оставался почти что спокойным:

– И вы поедете, милорд?

Он выдержал паузу и улыбнулся:

– Мне нечего делать в Уэльсе. Однажды я уже там воевал и скорее отправлюсь в ад, чем вернусь туда. Но у меня служат люди, которые грезят славой и новыми землями. Гарет Кестевен давно жаждет себя проявить, да и юный Корбет совсем недавно заслужил свои рыцарские шпоры. Я сообщу им о предложении моего безумного братца, и пусть они решают, кому из двоих эта авантюра больше по вкусу.

В глазах Эннис он прочитал облегчение и мягко привлек ее к себе. Ребенок давал знать о себе, и Рольф всячески оберегал жену от резких движений.

Склонив голову ему на плечо, она улыбнулась:

– Не прогуляться ли нам по саду, милорд?

– Я думаю, – подхватил Гай, – нам с Джастином пора наведаться к Белл, которая наверняка знает, чем сегодня нас порадуют повара.

И с этими словами он увлек мальчика в сторону кухонь.

Рольф заботливо обнял Эннис за плечи. Солнце высвечивало углы двора и верхушки башен. Ему казалось, что вся Англия залита этим светом. Та Англия, над которой еще совсем недавно нависали черные тени войны, страха и разрушений…

Да, новым битвам не будет конца, и воинственные бароны еще долго будут уничтожать друг друга. Но Великая хартия, из-за которой пролилось так много крови, уже становится законом, благодаря ей распри и междуусобицы когда-нибудь уйдут из жизни, и все англичане – короли, бароны и простые крестьяне – осознают свое равенство перед этим законом.

– Хорошо ли вам, милый лорд? – спросила Эннис.

– Нет, – ответил он, и она испуганно глянула на него.

Тогда Рольф улыбнулся и проговорил:

– Я абсолютно, невероятно блаженствую, любовь моя. Только так я могу описать свои чувства. Никогда я и думать не смел, что возможно такое счастье.

Голубые глаза Эннис наполнились слезами, но она улыбнулась и прошептала:

– А я никогда и думать не смела, что это такое счастье – полюбить Дракона…