Любовь на сладкое

– А ты собрался на священное омовение своих чресл? – Холодов скептически смотрит на полуголого парня. – Без штанов?

Я как представила этого клоуна в речке, рядом с собой… Купаться сразу же расхотелось.

– Так, ладно. – Марат сделал шаг к Альберту, заслонив от меня «гавайца». – В здании клуба магазин работает, там плавки или шорты точно найдешь. Раз в одних трусах приехать додумался.

– Так жарко же! А мне нужна вентиляция в ключевых местах.

Альберт искренне не понимал своей проблемы. Я даже ему позавидовала. Тут столько лет рефлексируешь, переживаешь, прокручиваешь в голове события разные, пытаешься понять, где накосячила, что не так с тобой. Я про таких, как Альберт, только в книгах читала, но всегда полагала, что образ слишком утрирован, что таких фриков в реальной жизни не бывает! И вот, пожалуйста! Возьмите и распишитесь. В ключевых местах у него вентиляция. Я уже даже краснеть перестала рядом с Альбертом этим.

– Денег дать? – Марат вытаскивает бумажник. – Правда, с голой задницей тебя туда не пустят.

– Ты че? У меня бабки всегда с собой!

– С собой? – Холодов подходит еще ближе к Альберту. – На рубашке ни одного кармана. Откуда доставать будешь?

Тут даже этот непробиваемый тупица понял, что над ним издеваются. И, набычившись, попер на Ярослава. Только драки в этом шапито не хватало.

Холодов, кстати, с места не двигается и с любопытством смотрит на Альберта.

– Все! – Марат быстро встает между ними. – Тебе кости давно не ломали? Штаны сначала найди, а потом махайся.

– Пошли, Альберт! – Незнакомый парень, тоже из нашей компании, на удивление легко уводит куда-то Дудкина, прихватив еще с собой полотенце.

– И ведь никто же не поверит, что он классный корпоративный юрист, – пробормотал Бухтияров. – Сам бы никогда не поверил.

– Да, скорее в «Сказки Венского леса» поверю. – Леха обнимает своих девчонок, но почему-то все время смотрит на темноволосую красавицу Луизу. – Надо заглянуть как-нибудь в «Гольдштейн»!

– Леша Жаров тоже юрист, работал недолго в «Гольдштейне». Но это другая история, – поясняет Марат и легонько касается ладонью моей спины. – Все, купаться! Пока гроза деревянных клозетов к нам не вернулась.

Вода как парное молоко, качаюсь на волнах и откровенно кайфую. Самый лучший день наступил… сейчас! То ли это вода меня так расслабила, то ли яркое солнце согревает, но я чувствую удивительную легкость и уверенность. Впервые в жизни я спокойно стянула с себя одежду, не стесняясь окружающих меня людей. Ладно людей. Здесь Марат! И я сама себе удивляюсь – внутри нет привычного страха, нет робости, которые не разрешали мне прямо смотреть в его глаза. Я даже не покраснела под его взглядом, а взгляд мне понравился. Очень!

А еще спасибо маме, которая бредила танцами, но так и не научилась танцевать. Зато меня с шести лет отправила учиться. Танцы не сделали меня более раскованной, хотя мама очень на это рассчитывала, зато помогли с фигурой. И это объективно! Краснеть не за что, как и скрывать лишнее.

– Ну как? – Марат подплывает совсем близко, я вижу капли воды на его черных ресницах, а в волосах играют солнечные блики. – Хочешь, останемся до вечера. Ребята катер арендовали, посмотрим на закат. Здесь вечером красиво. А ночью звезды видны как на ладони.

– Да, наверное. Здесь здорово. Мне нравится.

Марат недоверчиво покосился на берег. Альберт. Вернулся. Но в штанах.

– Я еще поплаваю.

– Ну что, до буйков или валяться на воде дальше будешь?

На мгновение захотелось обдать брызгами Бухтиярова. Валяться, значит?

– Кто последним доплывет до буйков, тот…

Я на мгновение задумалась, а потом рванула вперед, подальше от берега.

Не знаю, какой черт в меня вселился, но мне безумно захотелось первой доплыть. Доказать Марату, что могу, что не такая уж я и размазня! Уже не такая, как в школе. До буйков метров двадцать еще, силы не совсем рассчитала, но дотяну на морально-волевых.

Откуда взялась волна, я не поняла, да я вообще ее не увидела, пока она внезапно не накрыла меня с головой. Вода тут же залила глаза, нос… Не успеваю вынырнуть. Вторая, третья…

Испугаться не успеваю – через мгновение чья-то сила выносит меня вверх, на поверхность. Жадно хватаю воздух ртом, волны уже меньше, но продолжают накатывать. Они мне больше не страшны.

– Ты как? – Марат продолжает удерживать меня, хотя опасность вроде миновала.

– Н-нормально… – Пытаюсь отдышаться, а сама цепляюсь за его плечо. Все же так спокойнее. Хотя сердце отказывается биться тише. – Воды наглоталась. Это что было?

– Катер пронесся, вот и нагнал волны. Давай к берегу. До буйков в другой раз доплывем.

И ведь так и не отпустил меня, пока из воды не вышли.

На шезлонгах почти никого – вижу лишь двух человек. Один из них – Альберт, а рядом незнакомая девушка, по виду явно меня старше. Высокая брюнетка и очень красивая. Яркая. Даже отсюда это заметно.

Она что-то говорит Дудкину, а потом резко поднимает руку. Какой именно она ему палец показывает, не видно, но догадаться несложно.

– Два песца встретились, – комментирует Марат. – Пошли дальше знакомиться.

Подходим.

Альберт выглядит обиженным, реально, с надутыми губами стоит и пьет сок через трубочку, а лицо как у ребенка-переростка. Девушка на него больше никак не реагирует. Спокойно начинает раздеваться. Просто сбрасывает с себя длинную тунику и остается в купальнике. Бразильские модели должны коллективно идти пахать землю. Вот кому нижнее белье в бриллиантах рекламировать!

Альберт ожидаемо поперхнулся. Алый сок снова заливает «Гавайи».

Кошусь на Марата – он на прелести девушки не залип. Мне она как-то сразу стала больше нравиться.

– Привет! – Бухтияров кивает «модели».

– Привет, Марат. Привет, девушка Марата!

Что?! Что?! Застываю на месте и в полнейшей тишине слышу глухой короткий смешок. И не факт, что это Альберт так реагирует.

А пауза-то затянулась. На Марата стараюсь не смотреть.

– Вообще-то, я – Любовь. – Меньше всего перед этой бойкой девицей мне хотелось тушеваться. Хотя своего полного имени я чуточку до сих пор стесняюсь.

– Любовь Марата? – хмыкнула девчонка.

– Мы – друзья, хорошие друзья, – произнес мягко Марат, но в сердце все равно кольнуло. Метелица! Друзья! Да ты и об этом боялась мечтать! А что он еще должен был сказать? Включи голову – не будь как Альберт!

– Ты промахнулась в определениях, – говорю как можно беззаботнее.

– Я не ошибаюсь в определениях. – Пожимает плечами брюнетка. – Можешь спросить у Английского Гада.

– Кого?! – вырвалось у меня, но разъяснений не требуется. Сама сообразила, едва увидела Холодова, выходящего из воды вместе со своей Златовлаской. Ну конечно, Танька говорила, что он ей английский преподавал.

– Тут не поспоришь, – соглашаюсь. – Тоже у него училась? И как?

– Незабываемо. Я – Мария. Можно просто Маша.

Дело не в речке и не в солнце, не в восхитительной погоде, не они сотворили со мной волшебство. Легкость такая, что себя не узнаю, уверенность и покой одновременно. Это Альберт. Да, этот чудик заставляет забить на все комплексы, просто быть самой собой и ничего не стесняться, не париться о том, что думают о тебе другие.

Время обеденное, да и после купания все проголодались. Официанты сервируют стол специально для нас под тентами. Вот это класс! Уважаю.

– А Даня где? – Морозов обращается к Маше, а я только сейчас замечаю на ее пальце обручальное кольцо. Стоп! Марат же говорил, что будет одна сумасшедшая женатая парочка. Мне интересно посмотреть на ее «половинку».

– С Айсом, как всегда, завис. Они чуть позднее будут. И Варя с ними.

– А мне интересно, в какой вселенной вы познакомились? – Холодов переводит разговор на нас с Альбертом. – Я так и не получил ответ. Это какое-то сакральное знание?

– Вовсе нет.

– Наши родители познакомили. Мой батя – босс ее, – Альберт рад вставить слово. – В Волгограде, в «Ибисе» познакомились. Ресторан такой есть.

– В «Ибисе»? – воскликнула Тамара. – Том самом «Ибисе»? «Любовь на сладкое» его разнесла в пух и прах.

Чего? Это как вообще? Откуда? Она меня читает? И не разносила я ничего, правду только написала.

– Не знаю, о чем ты, но рыба там ужасная, – кривится Альберт. – Отстой, а не ресторан.

– Она так и написала. – Тамара кивает. – А потом до нашей «Золотой лилии» добралась. Честно говоря, я жду пост про «Али». Прости, Марат, но мимо вашего ресторана она не пройдет.

Уверена, Тамар?

– «Лилия»… – задумчиво протянула Маша. – Любимое место. А что такое «Любовь на сладкое»?

– Один очень популярный и ехидный блог про еду, – говорит Марат, а я забываю вдохнуть воздух в грудь. И он в курсе?! – Хотел бы я познакомиться с тем, кто стоит за этим блогом.

– Зачем? – Голос охрип, как обычно бывает со мной в минуты волнения.

А Марат поднимает на меня глаза и говорит прямо, без намека на улыбку:

– Уши хочу надрать этому блогеру. И надеру.

Глава 17

Уши? Надрать? Мне?

Лицо заливает краска. Стыдливо утыкаюсь в тарелку. Вот это я попала! И главное, за что? Чем я могла обидеть Марата?

– Что это сразу – уши надрать? Можно просто дать в морду. Быстрее и доходчивее.

Ну спасибо тебе, качок Морозов!

– Лишь бы кулаками помахать, – фыркает Вика. – Блог наверняка девушка ведет или женщина.

– Почему ты так думаешь? Возможно, Марат прав – там может несколько человек писать под одним аккаунтом.

– Нет, Тамар. Все посты написаны одним человеком.

Как бы я хотела, чтобы Вика Туева была не столь проницательна. А еще лучше, если бы вообще сменила тему.

– Уверена? Тамар, покажи-ка блог!

Только Холодова не хватало! Вот от него любой пакости можно ожидать.

– А что хорошего в том, чтобы писать анонимные посты исподтишка? Я понимаю, если бы блог вели в открытую. А так… написать гадость – и в кусты. Вообще, больше похоже на заказ конкурентов.

Марата бомбит от того, что делаю я. Господи, да он же на меня больше не взглянет, если узнает! Вот тебе и благая цель, Оксанка!

Уши, правда, вряд ли надерет. Даже моя буйная фантазия такого представить не может. С трудом удерживаюсь от того, чтобы дать деру из-за стола под любым предлогом, спрятаться куда-нибудь и позвонить мачехе. Но нет, надо самой разбираться.

– Туева права, – авторитетно заявляет Холодов. – Пишет один человек. И хорошо так пишет, с душой.

– Не сомневался, что ты оценишь. – Марат как-то совсем не добро смотрит на Ярослава. – Тролль всегда заметит себе подобного. Иногда мне казалось, это ты пишешь.

– Ты мне льстишь. Я не настолько добр, как эта девочка.

– Девочка?! – хором воскликнули Тамара с Туевой.

Еще чуть-чуть, и я заберусь под стол. И меня никто оттуда не вытащит. Да не так все, Марат, не так!

– Думаю, да. Просто интуиция, плюс обороты… не удивлюсь, если этот тролль еще юный, но весьма талантливый. Как найдешь и будешь уши драть, меня позови, посмотреть хочу.

Марат ухмыляется и, наконец, смотрит на меня.

– Все хорошо, Люб? – Чуть наклоняется, пытаясь поймать мой взгляд. – Извини, что тебе все это пришлось выслушать. Это наши дела… просто у моих родителей ресторан, отец очень близко к сердцу принимает вот таких анонимных блогеров… Забудь, хорошо? Это не твои проблемы.

Ага, не мои!

Разговор плавно перешел на другие темы. А я выдохнула, пусть и ненадолго. Марат – очень целеустремленный, просто так не успокоится. Интересно, как он решил меня поймать? Хакнет мою страницу? Камеры из ресторанов будет просматривать? Спокойно, Метелица, и скажи спасибо, что Марат Бухтияров – честный и порядочный и не стал шерстить твой чемодан. Иначе смог бы догадаться, там по одному ресторанному гайду многое стало бы понятно…

Ярослав откровенно зевает, похоже, ему скучно. Иногда, правда, ловлю на себе его взгляды, но все-таки чаще он посматривает на Дудкина. Тот больше никого не видит, кроме Маши. Вот же олух! А она на него внимания не обращает, постоянно переписывается с мужем, который с друзьями вот-вот должен подъехать. Мне даже любопытно стало посмотреть, за кого могла выйти такая, как Маша. В голове сразу возник образ шкафа наподобие Морозова, с бритым затылком и обязательно с набитой татухой на плече.

Они приезжают ближе к шести вечера, когда уже вся наша компания поднялась на катер. Трое друзей, которых здесь знают все, кроме меня. Ну и Альберта, наверное. Два парня и одна девушка моего возраста.

– Варя и Никита, а это Даня, муж Машки. – Марат кивает на своих знакомых. – Вот теперь все в сборе.

Колоритная такая компания, особенно высокий тощий рыжий парень с серьгой в ухе и каких-то совершенно чудных шортах невероятной расцветки. Таких, что даже гавайская рубаха Альберта кажется блеклой. Стоп! Это муж Маши? Без сомнения – она уже обнимает его у трапа.

Рядом с ними тоже интересная парочка. Никита – это, оказывается, Никита Леднев. Точно, это он. Я с ним незнакома, но личность известная, сын нашего местного олигарха. Я, когда в школе еще училась, слышала о нем. Он Янке очень нравился, в ее комнате даже фотки Леднева были. Неожиданно его встретить здесь. Да еще и с девушкой. Нормальной такой, у которой ноги растут откуда надо, а не от шеи, взгляд у нее очень умный и добрый. Она даже одета нормально – в легкую футболку и шорты. А на ногах кроссовки, а не шпильки в пятнадцать сантиметров.

– Оу! Никитос!

Клянусь, вздрогнули все – вопль Дудкина взорвал тишину, а потом раздался топот слона. Альберт бежал быстро, но неловко, едва не сбил с ног одну из блондинок Жарова. Та покачнулась на высоченных каблуках, но устояла. В спину Дудкина полетели крепкие выражения.

Он бы и в меня врезался, но сильные мужские руки быстро притянули к себе, я неожиданно оказалась в объятиях Марата. По телу пробежала дрожь, я замерла, боясь пошевелиться.

– Ты в порядке? – Его ладонь коснулась моей щеки. А дальше все как в книгах – мир вокруг перестал существовать. Черные глаза прожигали душу, я смотрела в них и видела безграничную вселенную, в которой мерцали звезды. Крошечное мгновение, ставшее для меня вечностью. Его губы двигаются, но я не слышу, что он говорит. А потом, кажется, катер качнулся, громкий всплеск воды, и я, едва не потеряв равновесие, уткнулась носом в теплую кожу, а через мгновение почувствовала губы Марата на своем виске.

Всего доля секунды, но кожу словно обожгло огнем.

А потом снова, не спрашивая разрешения, вернулась реальность – громкий крик, и Марат быстро разжал объятия, дернулся куда-то вперед.

– Упал!

– Круг кидайте!

– Держи штаны, чтобы не уплыли!

Слышу испуганные возгласы, затем женский смех и снова не самые лестные слова в адрес Дудкина.

Леднев вместе с Машиным мужем уже вылавливают мокрого Альберта из воды. Они первые сориентировались, все так стремительно произошло и будто в другом временном измерении. В моем были только мы с Маратом.

– Когда он в воду упасть успел? – бормочу себе под нос.

– Поскользнулся, когда хотел Айса обнять, – поясняет Бухтияров. – Не знал, что они знакомы. Альберт – это просто ящик Пандоры какой-то.

– Зато сколько впечатлений, – довольно протягиваю я, потому что думаю сейчас совсем не о Дудкине. – У меня за неделю столько событий не наберется, а тут один день всего.

– Кто так лодки строит?! – возмущенный рев раненого слона, никак не меньше.

– Штаны на месте, – раздается комментарий Холодова. – Это главное. Так мы поплывем?

– Что у вас здесь происходит? – Голос у Леднева чуть раздраженный. – Ты вообще как здесь оказался, Ал? Ничего себе не отшиб?

Ал?

– Айс, там нечего отшибить. Мозгов точно нет. Я проверила, – Маша стоит рядом с мужем, скрестив руки на груди. – Дань, надеюсь, ты этого чурку не знаешь?

– Ну почему же… виделись в прошлом году. В Индии зависали вместе.

– Привет, рыжий. Твоя, значит? – Альберт сидит на полу, игнорируя попытки Леднева поднять его на ноги. – Так уж и быть, отбивать не буду, но, если что, Мария, приму тебя такой, какая есть.

– А может, за борт? Я сама тебе помогу.

– Пошли отсюда! – Марат уже тянет меня подальше от этой компании. – Дудкин теперь точно не пропадет. А если и пропадет, то сам найдется. Его как-то слишком много сегодня.

– Согласна! Прикольные у тебя друзья.

Я бы могла задать еще много вопросов, но сейчас, пока все успокоились и вокруг снова тишина, хочется просто молчать и смотреть, как яркое солнце, отражаясь в воде, постепенно движется к закату. Марат прав – захватывающее зрелище.

На носу катера никого нет – только мы вдвоем. И солнце.

– Сам не ожидал, что день так сложится, но я доволен, что тебе здесь нравится.

– Да, Альберт заставил запомнить этот день.

– Я не хочу, чтобы ты запомнила этот день только из-за этого нелепого шута. – В его голосе прозвучало нечто совершенно мне незнакомое, поэтому я удивленно посмотрела на Марата.

– А как ты хочешь тогда?

Он ничего не ответил, я думала, и не скажет уже ничего.

И ошиблась.

– Вот так хочу.

Его ладонь нежно касается моей щеки, вызывая неуправляемый вихрь неизвестных ощущений. Взгляд невольно скользит по твердым мужским губам, и я тут же чувствую на своем лице теплое дыхание с едва уловимыми нотками цитруса. Осторожное, почти невесомое прикосновение его губ к моим, на секунду показалось, что это снова сон, мне опять снится… Но лишь на секунду. Потому что нет ничего на свете более реального и настоящего, чем наши губы вместе.

Вот так хочу.

Сердце бьется в горле, как пойманная в силок птица, а горячая волна новых эмоций накрывает с головой, топит последние разумные мысли, обнажая инстинкты, которые, казалось, я так надежно спрятала от него.

Пальцы зарываются в густые вьющиеся волосы, притягивая его к себе, не отпуская ни на секунду. Губы сплетаются в глубоком отчаянном поцелуе, словно всегда знали друг друга, хотели друг друга, но не могли дотронуться.

Вот так хочу.

Глава 18

– Значит, хорошо съездили покупаться, да? Погоди, сейчас телефон поставлю в тенек, а то отсвечивает слишком. Или это ты так светишься, а, Метелица?

Я даже не пытаюсь сделать лицо серьезным. Зачем? Все же видно. Даже мама заметила, что у меня отличное настроение. Сегодня уже среда, а я засыпаю и просыпаюсь с улыбкой. Я счастлива. Официально: впервые за двадцать один год своей жизни я, Люба Метелица, абсолютно, безусловно и бесконечна счастлива.

– Как поживают твои абрикосы? Что у тебя? – Не то чтобы я скрываю что-то от Оксанки, просто, наверное, нехорошо, что все внимание сейчас на мне. У нее ведь тоже есть новости, мы не разговаривали с ней с субботы, то есть «до».

– Три ведра собрала, ты мне зубы не заговаривай давай! Рассказывай, что дальше было, после того как вы нацеловались?

– Один! Всего один поцелуй, Оксан!

– Трагедия какая! – хмыкнула мачеха. – Это у тебя так крышу снесло только от одного поцелуя?

– И что тут такого?! Любовь без любви не бывает. Кто мне это в голову вдалбливал столько лет, а?

И ведь Оксана не знает еще, что Марат и есть та самая моя недосягаемая любовь со школы. А про то, что Марат терпеть не может автора блога «Любовь на сладкое», я даже думать не хочу. Потом, как-нибудь. Я пока не говорю мачехе всего, словно боюсь спугнуть свое счастье.

– Что было дальше? После поцелуя? – напоминает Оксана, и вот я снова мысленно на катере. Да что там говорить, я до сих пор на нем плаваю. С Маратом.

– Потом к нам приковылял Альберт, завернутый в плед на голое тело, сушиться. Он же до этого упал в воду. Сказал, что это самое понтовое место на катере.

– А твой Марат, значит, с ним в «Гольдштейне» работает. Какое совпадение.

– Он не мой, Оксан. Больше ничего, кроме поцелуя, и не было. Мы покатались на катере, посмотрели закат. А потом кто-то остался на ночь там же, в этом яхт-клубе, а мы с Маратом и еще несколько ребят поехали обратно в город.

– И конечно, никакого разговора про поцелуй не было, да?

– Не было, я в машине вообще уснула, когда он меня домой вез. Самой так стыдно было, что отключилась. Но день совсем чумовой оказался!

– И ни одного кадра Дудкина-младшего без штанов?! Люба, такой компромат! Твоему папе пригодился бы. Ладно, шучу. А дальше что?

– Я проснулась, когда мы уже к нашему дому подъехали. И не поверишь… мама как раз в это время домой с работы возвращалась!

– Прощание получилось неловким и скомканным?

– Немного… Но потом, я уже в постели засыпала, он эсэмэску прислал. Пожелал «спокойной ночи».

– И все?

– Оксана! Ты хочешь, чтобы он меня сразу замуж позвал?! Так не бывает.

– Много ты знаешь! А потом?

– Что «потом»? Он в понедельник в командировку улетел. Срочно на новое дело перекинули. В «Гольдштейне» все на износ работают. Он мне вчера звонил. Представляешь?

– Представляю. Я семечки погрызу, не возражаешь? Как же мне не хватает тебя рядом, привыкла, что в июле ты со мной. Так когда вернется твой Ромео?

– Он – Марат! Завтра. Уже спрашивал, что я буду делать на выходных. Это все как… как в сказке, понимаешь? Я как во сне. И не представляю, что будет, когда он вернется. Он сказал одной девчонке там, на пляже, что мы с ним добрые друзья. А потом через пару часов поцеловал меня. Сам! Ну и где логика, а?

Оксана закатила глаза.

– Я боюсь даже подумать, что с тобой будет, когда он тебя второй раз поцелует. А когда вы с ним еще…

– Стоп! Со мной все нормально, с ума не сойду, обещаю. И мне скоро бежать надо, Оксан. Я через час встречаюсь с одной знакомой, мы с ней вместе пойдем в летнюю школу юрфака. Занятия начнутся через неделю, мне нужно документы привести, а Инна обещала помочь, она учится в универе.

– Я рада, что ты не совсем в лужу превратилась, Метелица. Живи своей жизнью, и кто нужен, сам к тебе придет. Тогда созвонимся в конце недели. А теперь отбой.

– Погоди! Еще минутку. Она у меня стоит уже долго, вот, посмотри. – Показываю Оксане ту самую розу, которую мне Марат подарил на нашем несвидании. – Что мне сделать, чтобы она корни пустила? У меня рука не поднимется ее выбросить. Я уже и грунт специальный купила.

– Атас! – комментирует мачеха. – Это же его роза? Ладно, бери ручку, записывай…

На автобусной остановке прямо перед самым носом маршрутка стартанула, правда под завязку людьми забитая. А следующая еще нескоро, так что сразу же пишу Инне, что минут на пятнадцать могу задержаться. Журавлева сама мне позвонила на днях, предложила вместе документы подать. Здорово будет, если мы с ней обе поступим. И да, мне нужно переключиться, учеба раньше всегда мне помогала. И в этот раз тоже поможет. Да и всего чуть-чуть осталось потерпеть. А потом он вернется. Оксанке не сказала, конечно, но я так скучаю! Тереблю мобильный в руке – ну а вдруг?..

Телефон действительно жужжит входящим, но, увидев, кто это, просто жму на отбой. Не хочу я с Янкой сейчас разговаривать и все тут. А она со вчерашнего дня названивает. Началось все с вопроса в «Ватсапе»: «Это правда, что ты с Бухтияровым на выходных тусовалась?» И еще куча смайликов. Сначала вообще не хотела отвечать, а потом подумала, что глупо отрицать или молчать. Ведь там столько людей было. Конечно, кто-то где-то мог сказать, а Янка любит все обо всех знать. Так что просто короткое «да». А теперь она названивает.

Вот как не хочу сейчас думать о надранных ушах, так и о Зарецкой с ее подружками.

– Привет! – Вздрагиваю от знакомого голоса за спиной. Янка! – Ты чего мои звонки сбрасываешь? Все, не нужна тебе больше?

– Привет… я… – Вид у Янки хмурый, я бы даже сказала, что злой. – Собиралась тебе позвонить, только попозже.

– Ну да, конечно. – Зарецкая высматривает на дороге маршрутку. – А зачем мне звонить? Я же больше не нужна, верно?

– В смысле? Ты о чем?

– А ты очень изменилась, Люб! – Янка возвышается надо мной, скрестив руки на груди. – Ксюха сразу сказала, а я, дура, не поверила. Думала, ты нормальная, за руку тебя по всем провела, все рассказала. Даже в «Утку» тебя с собой взяли…

– Ян, ну ты чего?

– Я чего? Пролезла к Марату, которого ты якобы не помнишь, как и Элинку. Да я знаю, что было на выходных! И с кем ты там была. Вообще все!

Все?

Яна говорит так громко, что на нас оборачиваются, с любопытством смотрят, а я чувствую огромную неловкость, ведь она права. Позвала меня на встречу, я там с Максимовой пересеклась, она мне про универ рассказала, познакомила с Инной. Про ночной клуб – вообще отдельная история.

– Только, знаешь, ко мне можешь больше не прибегать. И я тебя предупреждала, а ты не послушалась. Так что сама виновата!

– Ты о чем вообще? – Делаю шаг назад, а в грудь холод пробирается. – Чего предупреждала?

– Ты была ему нужна, только чтобы Элину вернуть! – Янка подходит почти вплотную. – Дура наивная! Думала, обошла тут всех? Да девки ржали над тобой, когда ты в субботу за ним как собачка бегала в «Ольгино»! Он много с кем встречался, когда они расставались, чтобы ее задеть. Понятно?! Они снова вместе!

– Что?

– Страницу ее посмотри! – бросает, уже отвернувшись от меня.

Смотрю, как она быстро садится в подъехавшую маршрутку. «А ведь мне тоже надо ехать», – проносится в голове.

Куда ехать? Зачем?

Пальцы ледяные, но без проблем находят нужную страницу. Я знала, что Янка не врала, еще до того, как увидела. Всего одна фотка сегодня утром, она не оставляет никаких сомнений, и хештег на русском: #навсегдавместе.

Кто-то задел меня плечом, чертыхнулся, извинился и побежал к автобусу. Слышу треск разбившегося телефона, но мне все равно.

Глава 19

– Что ж вы такая невезучая, девушка? – Мастер сочувственно поцокал языком. – Всего один удар, говорите? А экрана нет. Да и не только экрана. Подождите, сейчас по базе посмотрю, что есть на складе.

– Спасибо.

– Да не переживайте вы так! Это же всего лишь телефон, починим. Не переживайте.

Отхожу в сторонку и прикрываю глаза. Невезучая. Это точно подмечено. А еще глупая и наивная. Зачем только встретила его? Зачем вернулась? В голове вспыхнула шальная мысль: забрать документы из университета и вечером, этим же вечером взять билет до Новосиба. В один конец, разумеется.

– Девушка, идите-ка сюда.

Протискиваюсь обратно к стойке ремонта, у которой толкаются такие же бедолаги, как и я. Пусть у них будут сломаны лишь гаджеты, а не душа, как у меня.

– Ну так, значит… – Мужчина оторвал взгляд от монитора и посмотрел на меня. – В наличии у нас нет ничего, заказывать надо. Привезут через три дня, плюс день на работу. В общем, на следующей неделе заберете. Ну как, будете оставлять?

Через десять минут выхожу из сервиса по ремонту, оставив в нем не только мобильный, но и приличную сумму. Да, Метелица, любовь не щадит твой скромный бюджет. Хотела пошутить над самой, а вместо этого снова носом хлюпаю. В груди даже не боль, а пустота. Словно оттуда что-то вырвали с корнем и от шока я еще этого не прочувствовала до конца. Хожу, говорю что-то, даже отвечаю впопад, но это ненадолго. Я знаю.

Мысль плюнуть на все и сегодня же улететь в Новосиб исчезает так быстро, что я даже не успеваю ее хорошенько обдумать. Ну а смысл, Люб? Маму ты здесь одну не оставишь, а ей важна сейчас эта работа. Работа, которая кормит вас обеих.

Еду в универ только по одной причине – я обещала Инне, что вместе с ней буду документы подавать. Раз обещала, значит, должна.

#навсегдавместе. Конечно, так. Всего в одной фотке столько любви и нежности, а еще интимности… такое просто так не исчезает. Дура ты, Метелица. Неисправимая, клиническая дура! Он всегда к ней возвращался. И сейчас вернулся.

Остановку чуть не проехала, хорошо хоть, услышала, как два парня передо мной про универ разговаривали. Выпрыгнула, когда двери уже дернулись закрываться.

Инна стоит у стенда объявлений на первом этаже, крутит в руках мобильный, а потом, завидев меня, улыбается и машет рукой.

– Не могу до тебя дозвониться. Случилось что? – Журавлева привычным жестом перекидывает свою огненную гриву на левое плечо.

– Телефон разбила, пришлось в сервис топать. Хорошо, он рядом с домом. – Пожимаю плечами, а сама втайне радуюсь, что есть вроде как уважительная причина быть сейчас совсем никакой.

– Сочувствую. Когда починят?

– Только на следующей неделе. И то, если повезет.

Инна больше не задает вопросов, ведет меня на третий этаж, по дороге рассказывая, где и что здесь находится. Я только послушно киваю, делая вид, что мне это интересно и я запоминаю.

Зачем ты меня тогда целовал? Вот зачем? Чтобы ее позлить?! Поверить не могу, что ты на такое способен, Марат!

– Все в порядке, девушки. Инн, рада тебя видеть. Не знала, что ты на «магу» поступаешь. – Знакомая Журавлевой, чуть полноватая маленькая девушка в толстовке с эмблемой универа, быстро забивает в программу наши данные. – Я создала в «Ватсапе» группу, вас добавлю, все инструкции и информация о летней школе там. Окей?

Как утопленнику везет тебе, Метелица. Хотя какая сейчас уже разница? Занятия, которых я столько ждала, сейчас оказались совсем не нужны.

– У тебя есть другой телефон? – спрашивает Инна, когда мы уже на улицу вышли. – Ну, там, старый, например? Можно было бы несколько дней перекантоваться.

– Нет.

Инна молчит, прикидывает что-то в голове, а потом выдает:

– У меня есть старый «Самсунг», на экране паутина, зато он работает. Батарея плохо держит, но если не слушать музыку и не сидеть все время в «ВК», то почти день может продержаться. Хочешь?

– Конечно! – Киваю, потому что других вариантов у меня и нет. – Покупать новый – это слишком дорого.

– Он у меня на даче, но я попрошу брата, завтра привезет. Напишу тебе в «ВК», ок?

– Спасибо!

Журавлева торопится, да я ее и не держу, сама домой ползу. В кровать, под толстый-толстый шерстяной плед с головой спрятаться. И остаться там недели на две, а лучше на месяц. Навсегда!

Дома звенящая тишина. А ведь я совсем чуточку, но поверила, что, может быть, когда-нибудь у нас может с Маратом что-то получиться.

Открываю дневник, и взгляд сразу утыкается в последнюю запись, когда все было замечательно. Пальцами касаюсь маленьких сердечек на полях. Их всегда три – никогда не знала, почему именно столько рисую. Дурацкая детская привычка…

Шесть лет назад

– Сердечки? Метелица! – Багрянов выхватывает тетрадь из рук. Не успеваю оттолкнуть его, он ногой задевает мой рюкзак. – Вано, лови!

Тетрадь улетает долговязому Ваньке Кононову по прозвищу Вано.

– Посмотрим, посмотрим…

– Отдай немедленно! – визжу от бессилия, прекрасно понимая, что плевать он хотел на меня. Багрянов уже неспешно так к моему рюкзаку подходит.

– А ты отними! – Поднимает руку с тетрадкой по биологии. – Ну давай, Метелица, прыгай. Юбка короткая, покажи, что под ней.

Их трое – трое идиотов из параллельного, постоянно кого-то задирают. Сегодня я у них в качестве игрушки. И ведь не поможет никто. Наши с ними не связываются.

– Прыгай, Люб, давай! – У стены стоит Чача, он главный у них, и вот его я реально боюсь. – Прыгай!

Серые безжизненные глаза на узком угловатом лице. От его улыбки на тонких губах даже нашу классную передергивает.

Озираюсь по сторонам – кроме нас нет никого в коридоре. Уроки кончились давно. Вот попала!

– Ребят! – Голос чуть подрагивает, и они как звери чуют мой страх. – Ребят, отдайте, а? Мне домой надо.

– Тебе помочь? – Чача лениво отталкивается от стены и, не торопясь, идет на меня.

– Может, я тебе помогу?

Как по команде все повернули головы влево, Кононов даже руку с моей тетрадью опустил. Сердце забилось как заполошное.

– Чего тебе, Бухтияров? – Голос у Чачи враждебный, а еще настороженный.

– Тетрадь девочке отдай, придурок.

Марат. Он один! Один против трех ублюдков, которые тормоза отродясь не видели.

Коновалов смотрит на Чачу, ждет указаний.

– И рюкзак тоже подними.

– Марат! – Чача снова рот открыл. – Вали по своим делам. Она сами с нами хочет. Люба, скажи.

Я молчу, лишь чуть дальше отошла от Вано.

Что он делает? Один же! А их трое. Но Марат словно не понимает ничего, молча отбирает у Кононова тетрадь, а затем быстро поднимает рюкзак.

– Твое?

– Д-да, спасибо!

– Идем.

Я через секунду уже рядом оказалась, на Чачу не смотрела, боялась, но с каждым шагом к лестнице вниз у меня крепла уверенность, что с нами ничего не будет.

– Тебе куда сейчас? – спрашивает, едва мы оказались у раздевалки. – Чего так поздно в школе делаешь?

Пожимаю плечами. Толком ответить не успеваю, потому что у него звонит мобильный. Но он не уходит, стоит рядом.

– Да! В школе. Я занят, Элина. Я сказал, потом!

Неверующе смотрю, как он сбрасывает вызов. Это из-за меня?!

– Ты ведь Люба? Литературный конкурс пару недель назад, верно?

Помнит! Он меня помнит! Узнал!

– Ага.

– Ты чего тогда сбежала?

Мне и сейчас хочется сбежать! Уехать в Новосиб или в Волгоград к папе и Оксане, забыть обо всем. Постараться забыть.

Открываю ноут, понимаю, что вряд ли уеду, но хочется хотя бы расписание посмотреть, представить, что и правда смогу все бросить. Переключаю вкладки на браузере и залипаю на «ВК».

Уведомление. Одно. Запрос в друзья. Марат Бухтияров.

Принять или отклонить? Пальцы подрагивают от волнения.

Глава 20

Стоп, Метелица! Успокойся и убери руки от «клавы». Почему он вообще написал сюда? Никогда же…

Спокойно, Люба. Выдохни и возьми в холодильнике ванночку с мороженым, шоколадно-ванильным, твоим любимым! Не зря вчера купила, а еще думала, куда мне целый килограмм. Да все туда, Метелица, куда надо! Потом еще за добавкой бегать будешь. Тридцать секунд в микроволновке – плохо, конечно, но ждать, пока оно само подтает, сил нет. С силами вообще беда полная.

Шоколад с шоколадным мороженым – это перебор, а вот с садовой клубникой – самое то, и еще в красивой хрустальной вазочке. Вот теперь готово!

Запрос никуда не исчез, пока я на кухне колдовала, так и горит, как красный свет светофора. Стой, Метелица, нельзя туда. Собьют, да потом еще всеми колесами проедутся по тебе.

Целовать только зачем надо было?! Или просто ты, Марат, не придаешь такого значения поцелуям, как глупая дурочка, которая любит тебя уже шесть лет?

А мороженое вкусное. И клубника натуральная, пахнет даже. Хоть что-то должно быть сегодня настоящее у меня, не фальшивое?!

Захожу к нему на страничку – ого! Сразу несколько фоток, да еще и с геолокацией. Как же Марату идет деловой костюм! Такой взрослый и уверенный в себе. А когда улыбается, ямочки на щеках появляются. Зависла минут на десять, сама не заметила, как четверть вазочки уговорила.

Марат онлайн – наверняка видит, что и я здесь. Глупо долго игнорировать его запрос. Друзья в «ВК» – это просто… просто вежливость знакомых людей. И все.

Хорош заморачиваться, Люба. Добавь его в друзья и закрой «ВК». Включи лучше «Прости за любовь» и уговори уж мороженое до конца.

В кино хорошо, там всегда хеппи-энд и настоящая безусловная любовь. Быстро нажимаю «добавить» и тут же получаю сообщение.

«Привет!»

«Привет!»

Поздняк закрывать «ВК», Люб. Смотри, он еще что-то пишет.

«У тебя все в порядке? Не могу до тебя дозвониться».

«Телефон разбился».

Потому что не вынес твоих обнимашек с этой белой курицей!

«Сочувствую». «Я волновался».