Виктор Дэн Лаоссо
Если можно было мечтать о счастье, то моя мечта сбылась! Рядом была любимая девушка, внезапно свалившееся на голову наследство доставляло немало хлопот, но я был действительно рад, что этот уголок мира, давно затерянный в песках, наконец расцвел. О цене я предпочитал не вспоминать…
Эви сильно изменилась. Теперь она стала взрослее и уже не была похожа на наивную девочку. Хотя стоит отдать должное, упорство её никуда не делось. Я с удовольствием наблюдал, как она учится и как легко ей поддается магия, но в то же время это пугало.
Ничего не приходит из ниоткуда и не уходит в никуда. Эта сила откуда-то взялась и с каждым днём её было все труднее контролировать. Приходилось постоянно изматывать Эви тренировками и нужно было как-то убедить её не просто вернуться в академию, но и позволить лекарям помочь ей. Правда даже заикаться об этом не хотелось.
Эвелин металась по комнате, собираясь переодеться во что-то более удобное, а жаль… Мне безумно нравилось платье, что она сшила для себя. Такое лёгкое, воздушное, с юбкой «солнышком», кажется именно так она назвала этот фасон.
– Эви, не дуйся. Нам действительно нужно закончить дела, потом вернёмся и можно будет вообще никуда носа не показывать… – подловил момент и обнял её за плечи, прижав к себе спиной.
Проложил дорожку поцелуев от плеча, по шее и потёрся щекой о щёку.
– Люблю тебя! – прошептал на ухо.
– Я тоже тебя люблю, но обратно в академию не хочу! – она вздохнула, выпуталась из объятий и принялась переодеваться. Какое искушение… Теперь и я не хочу в академию, а хочу в постель! Эх, придется взять себя в руки.
Дождался, пока она будет готова, подхватил давно собранную сумку и, приобняв Эви за талию, повёл к портальной арке, что восстановилась на центральной площади, как и все остальные постройки в городе.
Академия встретила нас привычным шумом. Адепты перебегали из аудитории в аудиторию, напоминая косяки небольших рыбок, преподаватели ходили по коридорам, важно задрав головы, сновали туда-сюда игривые фамильяры…
Да, время идёт, а ничего не меняется. Хотя, что тут прошло-то? Всего полтора месяца.
– Давай поскорее закончим дела и вернёмся? – едва мы вошли в мою комнату, вздохнула Эви, преданно заглянув мне в глаза.
– Хорошо, но… – невольно сжал кулаки, не зная как озвучить ей про лекарей.
– Что? – она подозрительно сощурилась, словно кошка и даже на всякий случай сделала несколько шагов назад.
– Но при условии, что ты сходишь в госпиталь и дашь нашим целителям нормально тебя смотреть! – выпалил на одном дыхании.
– Начинается! – Эвелин закатила глаза и плюхнулась на кровать, поджав губки. – Виктор, со мной всё нормально. Мне их помощь не нужна!
Я молча указал пальцем на стол, на котором внезапно появилось несколько веточек с листвой.
– Ты не чувствуешь, когда твоя магия начинает жить собственной жизнью, не контролируешь ее и не замечаешь последствий. Это плохо, милая… – уселся рядом и обнял её за плечи.
– Хорошо, но мне тоже нужно кое-что тебе сказать… – начала она, но раздался стук в дверь и в комнату вошёл Маркус.
– И что же у вас за талант-то такой? – фыркнула Эвелин.
– Какой? – старик ухмыльнулся в усы, прошёл без приглашения и уселся в кресло.
– Появляться в самый неподходящий момент! – ответила она, встала и добавила: – Пойду найду Сабрину и Кельвина, нужно поздороваться.
Я кивнул, а ректор потёр подбородок и, едва Эвелин вышла из комнаты, спросил:
– Я так понимаю, что преподавать ты больше не будешь?
– Буду, наверное… Если не выгоните и дадите еще немного времени, то как только всё устаканится, вернусь к ведению предметов.
– Она всё так же плохо себя контролирует? – поинтересовался ректор, обратив внимание на стол. Да уж, от его цепкого взгляда ничего не уйдёт.
– С каждым днём всё хуже… – ответил честно.
– Виктор, ты прекрасно знаешь какие могут быть последствия. Не затягивай, ее нужно показать лекарям. Ты сам не раз видел, что бывает после того как маг перестает себя контролировать. Если ты не можешь убедить её, то может быть стоит поговорить мне?
– Нет, Маркус. Я не хочу её пугать…
– Тогда найди способ заставить ее! – с нажимом произнес он и поднялся с места. – Я даю тебе три дня, дальше уже буду вынужден вмешаться!