Любовь на выживание

11

Рэй пришел в себя часа через три. Джуди почувствовала, как напряглись огромные волосатые ручищи, крепко обнимавшие ее, как он тяжело вздохнул и проворчал неразборчивые ругательства. Джуди улыбнулась, не открывая глаз. Ей с недавних пор очень нравилось, как Рэй Джонсон ругается.

— Эй! Флоренс Найтингейл? Ты заснула или притворяешься?

— Я притворяюсь. С тобой рядом нельзя заснуть. Ты тяжелый, ты стонешь, и у тебя жар.

— Зато не надо поддерживать огонь. Давай сюда те обрывки, которые раньше были моей рубахой.

— Зачем?

— Повязка. Мне нужна тугая повязка, иначе я не дойду.

— Рэй, ты уверен…

— Был бы не уверен, не тащил бы тебя с собой. Мы в паре километров от дома Стала. Есть возможность задать вопросы и получить ответы.

— Я… боюсь.

— Ерунда. Девушка, проплывшая по реке с крокодилами, не может бояться задавать вопросы своему бывшему возлюбленному.

Она с упреком посмотрела на грубияна Джонсона и молча начала сматывать обрывки рубахи в некое подобие бинта. Рэй отдыхал и смотрел на нее.

Он не может без нее жить, это очевидно. Он готов заложить дьяволу последние ошмётки своей бессмертной души, лишь бы еще раз провести ночь, обнимая хрупкие плечи Джуди Саттон. Пусть больше ничего не будет, только бы чувствовать ее запах, слушать тихое дыхание, улыбаться, слушая биение ее сердца рядом со своим…

Ты идиот, Рэй Джонсон, и последние события это только подтверждают. Тебе надо отправить ее домой, а самому залечь на дно. Бодаться одновременно с Малроем и Стилом, будучи раненым, невозможно.

Это точно. Но он попробует. Он очень постарается.

— Рэй? А что ты говорил во сне? Про то, что кто-то улетел назад… или вперед?

Рэй Джонсон нахмурился и решительно поднялся на ноги. Мир закрутился вокруг него сумасшедшей каруселью, но он не обратил на это внимания.

На лбу Малроя выступили крупные капли пота. Раны давали о себе знать. Стил откинулся на спинку кресла и внимательно смотрел на своего визави. Бледное лицо стало жестким и каким-то… медальным. Малрой вдруг некстати вспомнил, что Эндрю Стил в прошлой жизни был легионером.

Великан тряхнул головой.

— Не смотри на меня так, малыш. Ты еще можешь попробовать разубедить меня, но с таким лицом это тебе не удастся.

— Я слушаю, Коннор. Очень внимательно слушаю.

— Что ж… Пока только факты. Девчонку из Англии выписал, по существу, ты сам. Я не сильно на этом настаивал. Отдаю тебе должное, писатель, ты меня заинтересовал, и я довольно быстро поверил, что и сам хочу этого. Потом я задал себе вопрос — а зачем это тебе?

— Действительно, зачем?

— Видишь ли, твои подробные отчеты навели меня на мысль, что ты вполне серьезно отнесся к наличию у меня дочери от какой-то английской бабы. То, что моя дочь — буде она ею окажется — получит солидный куш, тоже вполне очевидно. Думаю, не надо говорить, что при этом она автоматически станет богатой невестой?

— Вы прекрасно знаете…

— Оставь это для журналистов. Всю дребедень про Магду, единственную любовь твоей жизни, и прочую чепуху. Во-первых, вечной любви не бывает. Во-вторых, Магда Шеффер с ее унаследованным пакетом акций «Кимберли Даймондс» просто не могла не стать любовью всей твоей жизни. А потом у вас все пошло наперекосяк. Она захотела развода. Твоя черная дрянь следила за ней, но к нам она все-таки вырывалась. Моя Мэри была хорошей женщиной, умела слушать и сочувствовать.

Завещание Магды составляли юристы ее папаши, а Вонючка Шеффер знал толк в крючкотворстве. В случае развода ты не получил бы ни шиша, дорогой Энди. Именно поэтому ты стал громогласно рассказывать всем немногочисленным соседям, что инициатором развода являешься ты сам, потому что Магда тебе надоела. Потом ты ее убил. Большинство поверили в диагноз «лихорадка». Мы, знавшие правду о ваших отношениях, предположили самоубийство на нервной почве, потому что твоя Мгаба может довести до самоубийства даже слона. Но главное — ты остался ее мужем, а значит, стал наследником.

— Коннор, это тянет на небольшую детективную повесть, но сюжет так затаскан, что даже зубы сводит от тоски. У вас же нет ни единого факта.

— Да плевать мне на факты, и на Магду тоже, прости Господи! Идем дальше. Моя предполагаемая доченька становится богатой невестой и третьей наследницей Коннора Малроя. Спрашивается, зачем делить на три то, что вполне можно отхватить самому? Значит, надо убрать моих идиотов, а подозрения отвести. Вот тут я купился, скажу, честно. Подумал на девчонку, хотя ежу ясно, что она не может быть одновременно такой умной и такой дурой. Уехать с таким шумом и при свидетелях, оставить свой шарф на еще теплом трупе — слишком смахивает на подставу. Значит, был другой убийца. Заметь, человек опытный, хладнокровный и стремительный, потому что ему надо было уложиться в пару минут от силы. Сондерс мог зайти раньше.

— Он мог бы убрать и Сондерса.

— А кто бы тогда навел на девицу? Лежат себе три трупа и лежат. Я вернулся бы домой только в конце недели. Нет, Сондерс был частью композиции. Расклад прост: я впадаю в ярость, времени на бумажки и завещания у меня нет, к тому же они не слишком и нужны. Я гоняюсь за девицей по лесам, потом благородный мистер Джонсон пристреливает меня — и безутешная сиротка вступает во владение моей империей. Ты сам мне это подробно объяснил, когда я отправлялся на болото. Сам навел на место, где они прячутся. Джонсон там царь и бог, а я — разъяренный и немолодой кабан, ломящийся под пули, не разбирая дороги.

— Мистер Малрой, это вполне может быть использовано в авантюрном романе, только я не понимаю…

— Сейчас поймешь. Дальше начались промахи и просчеты, которые вы, писаки, легко обходите в книжках. Во-первых, второй убийца. Настоящий, в смысле. Девка не могла ни войти в дом, ни, тем более, выбежать из него в таком мандраже, как видел ее Сондерс. Ты знаешь, что у меня по саду бродит ирландский волкодав, натасканный на людей. Он не выпустит никого чужого и не подпустит к ребятам. Значит, его придерживал кто-то, кого Даймон знает и признает за своего. Насколько я помню, до трех с половиной месяцев его натаскивал ты?

— С тех пор прошло много лет. Я не рискнул бы подходить к Даймону, даже если бы мог это сделать.

— Еще не конец. Ты посылаешь меня прямехонько под пули благородного мистера Джонсона, но, зная об этом самом его благородстве, решаешь проконтролировать ситуацию. Там, на острове, он мог убить меня раз двадцать. Я же знаю, как он стреляет. Сначала я списал все на волнение, но потом понял, что он не хочет меня убивать. Я довел их до реки, мы обменялись парой выстрелов, и вот я здесь, но, знаешь, ногу мне прострелил не Джонсон.

— А кто? Девушка?

— Вполне возможно, что она ухитрилась остаться девушкой по сию пору. Нет желания проверять. Хочешь, покажу тебе свою ногу? В меня стреляли сзади!

Стил улыбнулся одними губами.

— Хорошая история, Коннор. Пора заканчивать. И все это проделал я? Инвалид, прикованный к креслу?

Малрой нахмурился.

— Возможно, это сделал тот, кто является твоей тенью. Мгаба. Только она выполнит любой твой приказ, только она сильна, как два мужика, и стреляет не хуже Джонсона. Она кормила маленького Даймона, когда ты растил его в своем доме. Она прошла по моему следу и стреляла в меня сзади. Она — а значит, ТЫ!

Стил брезгливо надул губы.

— Перестаньте пороть чушь, мистер Малрой. Я — это я, Мгаба — это Мгаба, ваши бредни насчет выстрела не подтверждены ничем, а уж про ваших сыновей я и слушать не желаю…

— Напрасно ты торопишься, парень. По правде сказать, я знаю, что стреляла вовсе не Мгаба… Но я еще не рассказал тебе про самую главную твою ошибку. В горле пересохло…

Коннор Малрой наклонился вперед, чтобы налить себе виски. В тот же момент Стил стремительным и неуловимым движением вскочил с кресла. В руке его тускло сверкнул армейский нож, почти такой же, как у Джонсона. Коннор судорожно втянул воздух, изумленно посмотрел на Стила и рухнул лицом вниз, прямо на пушистый ковер. Белый мех начал стремительно темнеть.

Стил немного постоял на Коннором Малроем, потом подошел к дверям, ведущим в комнаты, и негромко позвал:

— Мгаба! Королева, иди сюда. Помоги мне перетащить его. Жаль ковер…

Черная высокая женщина с непроницаемым лицом появилась из тьмы и с готовностью нагнулась, чтобы подхватить тело Малроя. В следующий момент Стил полоснул ее ножом. Мгаба укоризненно взглянула на него — и рухнула поверх Коннора. Стил усмехнулся и вложил свой нож в руку Коннора Малроя.

— Держи крепче, старина. Ты отлично поработал. Даже странно — с твоими-то мозгами. Злая Мгаба наказана тобой за смерть сыновей, а то, что ты не смог избежать смерти от ее руки… Она моложе и проворнее, а вот опыта у нее маловато. Вы сыграли со счетом 1:1, но оба проиграли. Как смешно, не правда ли?

Вдруг он нагнулся к самому уху Малроя и прошептал с безумной улыбкой:

— На самом деле ты во всем был прав. Кроме Мгабы. Ты правильно вычислил убийцу. Это я. Но теперь я буду не убийца, а жених. Потом стану мужем, а еще через месяц-другой — вдовцом. Хочешь знать, как я это сделаю? Пока не знаю. Но ведь я хороший писатель, я что-нибудь придумаю. Прощай.

Эндрю Стил сорвал со стены винчестер, сунул за пояс брюк пистолет и быстрыми шагами покинул свой дом. Он шел на поиски Джуди Сатгон. Доверчивой идиотки, которая влюблена в него как кошка, а кроме того, романтична, и потому не колеблясь проглотит байку о том, что ее любовь вернула его к нормальной жизни. Впрочем, для пущего правдоподобия последние метры он может проползти на брюхе.

Они должны быть на болоте. Только там Рэй Джонсон чувствует себя в безопасности.

Джуди то и дело с тревогой посматривала на Рэя. Его лицо было серым, глаза ввалились, дышал он хрипло и тяжело. Они продвигались по лесу очень медленно, но зато не плутали ни секунды. Рэй и впрямь знал эти места. С точки зрения Джуди, ориентироваться здесь было невозможно в принципе.

Именно поэтому она страшно удивилась, когда вдали замаячил свет.

— Что это, Рэй?

— Как это «что»? Дом Стила, разумеется. Мы же туда шли.

— Мало ли, куда мы шли. Мне казалось, мы просто бредем наугад…

— Ты чего? Мы же проходили тут вчера утром. Ты еще боялась, что нас найдут по срубленным сучьям.

— Не может быть! Сколько ты этому учился?

— Приблизительно всю жизнь. Давай потише. Мне не хочется давать Стилу время на подготовку.

— Тогда давай посидим хоть пару минут.

— Слабачка. Давай.

— Рэй?

— Что, рыжая?

— Вы ведь с ним друзья.

— Ну да. А, ты о сердечных муках. Нет, боюсь, этим я не страдаю.

— Зачем ты хочешь показаться хуже, чем есть на самом деле? Что плохого в том, что ты переживаешь из-за того, что друг оказался предателем?

— Во-первых, еще не оказался.

— Ты не уверен?

— Нет. Пока мы знаем только то, что Энди Бешеный — СКОРЕЕ ВСЕГО — некоторое время вводит нас в заблуждение относительно своей болезни. Все остальное — из области догадок.

— У меня нет никаких догадок. Я знаю только, что он меня обманул, и от этого мне страшно.

— Бояться не надо. А догадки… Пес Малроя, Даймон. Он не пустил бы в дом чужака. Если ты прошла спокойно, значит, его кто-то держал. Браунинг Магды. Он пахнул порохом, но я почти точно знал, что ты не стреляла, а вот Энди специально упомянул, что в нем осталось полобоймы…

— Ну и что?

— Ха. Девчонка. Мы с ним солдаты, маленькая. Ни ему, ни мне не придет в голову хранить заряженное оружие, в котором может не оказаться патронов. Либо без обоймы, либо с полной обоймой.

— Слабовато для улики.

— Я же говорю, только догадки. Потом тина и глина на его сапогах, а самое главное — то, о чем я сказал во сне.

— Ты так и не объяснил.

— Понимаешь, мой карабин — это даже не браунинг. Он делает в человеке здоровенную дыру и способен отшвырнуть жертву на несколько метров.

— Ну и что?

— А то, что когда я попал в Малроя в последний раз, он не упал и не отшатнулся. Он качнулся вперед. Понимаешь?

— Нет.

— О Господи! Да сзади в него стреляли!

— Кто?

— Вот именно, кто? Мгаба вполне подходит на эту роль, но если Стил может ходить, то зачем поручать ей то, что можно сделать самому? Он обожал такие штучки.

— Каким он был?

— Каким? Разным. Веселым. Бешеным. Презрительным. Отчаянным. Трусливым.

— Трусливым? Неужели?

— Он не смог пересилить свой страх, когда мы бежали в первый раз. У меня получилось, потому что… не знаю, получилось и все. Я задницей понял, что надо не нестись, как заяц, вперед, а затаиться вблизи нашего же лагеря. Не станут же повстанцы искать меня у себя под носом.

— И что?

— И то. Я лежал и все слышал. Энди не хватило мужества, он сломался и ползал по земле, плача от страха. Черномазые смеялись и плевали на него, пинали ногами, а он скулил, как побитая собака.

— Ты… презирал его?

— Нет, что ты! Я его жалел. Страх может сделать с человеком все, что угодно. Превратить в кучу дерьма — или в героя.

— Но ты ведь смог…

— На войне очень мало подвигов, Джу. Гораздо больше дерьма, крови и страха. Поэтому самое последнее дело — воображать себя великим и могучим. Страх схватит тебя за яйца в самую неподходящую минуту, а божество с мокрыми штанами — это уже не божество.

— Опять ужас что говоришь. Ты очень грубый, мистер Джонсон.

— Это наносное. В душе я белый лебедь. Ты отдохнула?

— Да.

— Тогда идем. Держись позади меня, хорошо?

Они подошли к дому очень осторожно. Тихо, как мышки. Джуди все время казалось, что она громко дышит, хотя на самом деле даже Рэй Джонсон несколько раз оглянулся, чтобы удостовериться, не пропала ли она куда-нибудь.

В доме горел свет, но оттуда не доносилось ни звука. Рэй осторожно вышел из тени шиповника. Джуди тихо охнула позади него.

На веранде стояло плетеное кресло. Сейчас оно было перевернуто, а рядом с ним…

Рядом с ним сидел большой рыжеволосый человек. Голова его свешивалась на грудь, огромные руки безвольно лежали вдоль туловища. Широкая темная полоса указывала, каким путем человек добрался до кресла.

Кровь. Слишком много крови.

Рэй Джонсон шагнул вперед. Джуди понятия не имела, откуда в его руках взялся пистолет, но Рэй Джонсон в данный момент целился в сидящего человека. Она стиснула кулачки и решительно шагнула вслед за Рэем.

На веранде сидел, истекая кровью, Коннор Малрой, ее предполагаемый отец, человек, из-за которого жизнь Джуди за несколько дней превратилась в настоящий кошмар.

Рэй придержал девушку за плечо и негромко окликнул Малроя:

— Мистер Малрой! Коннор, старый пират, вы живы?

— Рэй, он, наверное…

— Вы все-таки дошли… Ах, как больно-то… Ты упрямый малый, Джонсон. Подойдите поближе.

Огромное тело шевельнулось, и Рэй немедленно вскинул пистолет. Малрой глухо хмыкнул.

— Не бойся меня, малыш. Больше не стоит меня бояться. Старый Коннор Малрой отправляется в дальние края. Подойди сюда, девочка. Дай хоть посмотреть на тебя. Да убери ты пушку, придурок…

Как ни странно, Рэй его послушался. Джуди на ватных ногах приблизилась и опустилась на колени рядом с рыжеволосым великаном.

— Вы… здравствуйте. Наверное, надо перевязать…

— Не надо. Уже нечего перевязывать. Очень мало времени, ребята. Ты красивая, девонька. И очень похожа на своего отца.

— Я не…

— Не перебивайте меня. Парень, ты ведь уже почти обо всем догадался, правильно? Я быстро… Там, в доме, мертвая дьяволица. Мгаба. Стил ее убил. На ноже мои отпечатки… меня он тоже убил, но не до конца. Опять ошибся. Он хороший писатель. Всегда следил за деталями, а сегодня не уследил…

— Коннор, я так понимаю, вы больше не держите зла на свою дочь?

— Помолчи. Самое главное — Стил вовсе не калека. Он может ходить, он давно уже может ходить. Он меня ударил ножом и ушел на болото. Там он вас ждет. Поезжай ко мне, Джонсон, возьми моих парней — убейте его. Он опасен. Он бешеный пес.

— Как вы узнали?

— Я добрался сюда. Было трудно, но я добрался.

— Это… моя пуля?

— Нет, сынок, и ты это знаешь. Ты слишком давно играешься с оружием. В меня стреляли сзади, но ведь я точно знал, что со мной никто не пришел. Это мог быть только Стил. Или его черная ведьма. Поэтому я вернулся.

— И здесь…

— Подслушивал их. Они сказали достаточно, чтобы все стало на свои места. Стил застрелил моих мальчиков, Мгаба держала пса. Он должен был убить меня на болоте, а потом жениться на тебе, рыжая девочка. Чтобы завладеть состоянием Малроя. Потом настал бы и твой черед.

— Господи, мистер Малрой… отец!

— Погоди. Не спеши. Стил вот поспешил — и проиграл. Он не дослушал до конца. Вы — дослушаете. В конце концов, именно для этого я и ждал вас.

Рэй осторожно опустился на пол рядом с Малроем и крепко сжал руку Джуди. Коннор прерывисто вздохнул и заговорил…

— Я приехал в Африку зеленым юнцом. Многое случилось по моей вине. Люди исчезали бесследно, алмазы находили новых хозяев… Это все потом. Сначала все было по-честному. Нас было двое. Я и мой дружок Слим. Кристофер Слимсби. Хороший парень был. Высокий, рыжий, как и я, сероглазый и добрый — мухи не обидел в своей жизни. Мы с ним выросли вместе, по свету шатались вместе, ну и алмазы взялись мыть тоже вместе. Заявки наши были вполне законны, что бы потом ни говорили люди.

Нам повезло. Именно на наших смежных участках нашлись шикарные алмазы. Слим радовался как ребенок. Все отвозил в Кейптаун, регистрировал, продавал через биржу, деньги клал на счет. Я не такой был, как он. Мне всего казалось мало.

Я связался с плохими парнями, ребятки, и сам стал плохим парнем. Ну а при таком раскладе — либо сам станешь самым плохим, либо кто-то другой, и тогда тебя укокошат. Я вовсю ворочал свои дела, а Слим все так же мыл свои камушки на одном-единственном участке. Он в жизни близко к моим делам не совался, хотя только ему я бы доверился без оглядки. Хороший он был человек, честный…

Когда добычу алмазов частным порядком запретили, мы уже имели приличный капиталец, и тут Слим предложил съездить в старушку-Англию. Я согласился, тем более что мне на хвост тогда наступила полиция, надо было отсидеться.

В Англии мы старались на глаза никому не попадаться, уехали в провинцию. В Соммерсет. Там Слим и познакомился с одной женщиной. Сью ее звали. Была она тощая, длинная и такая правильная, что аж зубы у меня сводило, но Слиму она понравилась. Короче, решил мой дружок, что это его судьба. Погулял он с ней недолго, потому что английская полиция заинтересовалась моей персоной. Я предлагал ему остаться и жить спокойно, но он твердил, что не бросит меня в такой передряге и поедет со мной. Своей Сью он пообещал вернуться, как только все уладится.

Все уладилось, конечно, вот только Слим заболел лихорадкой. Десять лет она его не брала, а тут раз — и в три дня его не стало. Перед смертью он все просил меня написать Сью и все ей рассказать, да потом стало не до того, короче, забыл я про это дело, честно сказать. Слима похоронил, счет его в банке проверил и оставил, как есть, а вот Сью так и не написал.

Верите, нет — всю жизнь мне это покоя не давало. Так уж я себя ругал… Ведь это он, получается, из-за меня так и не вернулся к своей девчонке. Лет пять назад рассказал я об этой истории Стилу, только имен не называл. Обмолвился, что хотел бы найти Сью и послать ей деньжат. Он сначала и интереса не показал, а полгода назад напомнил мне обо всем и сообщил, что навел справки и все разузнал. Сказал, что Сью померла, но есть у нее дочка, а папаши у дочки не имеется. Дальше вы знаете.

Ошибся Стил только в одном. Он решил, что ты — моя дочь, ну а на наследство Коннора Малроя, без ложной скромности скажу, лапу наложить и святой захочет. Так он все это и придумал…

Джуди вытерла слезы, уже давно катившиеся по ее щекам, и шумно шмыгнула носом. Рэй тихонько и неловко погладил ее по руке, но девушка, казалось, не обратила на это никакого внимания.

— Так, значит… зря я сюда приехала! Мой отец мертв уже много лет. Кристофер Слимсби… Мама ненавидела его всю жизнь. Считала, что он ее обманул и бросил.

— Рэй, малыш, принеси мне виски. Грудь горит… Почему же зря? Не зря. Счет Слима так и не трогал никто с тех пор. На алмазах он выручил неплохую сумму, а за двадцать семь лет на нее набежали отличные проценты. У тебя около миллиона фунтов, девонька.

— У меня? С какой стати?

— С той стати, что все он, Слим, отписал твоей матери, а стало быть, тебе тоже. Ты его законная наследница.

Наступила тишина. Рэй молча поднес стакан с виски к губам старого Малроя, и тот сделал большой глоток.

Джуди сидела, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Потом она заговорила глухим, странным голосом:

— Значит, с самого начала он знал, что убьет меня? Еще даже не видел меня в лицо, не говорил со мной, а уже знал. Все из-за денег. Из-за денег, которых у нас с мамой никогда не было. Она говорила, что ходит на хорошую и любимую работу, а сама убиралась у соседей. Мыла церковь. Разносила почту. Шила по ночам. На самом деле все это время она была богатой женщиной. Как странно… Господи, как странно! Из-за денег, о которых я могла так и не узнать, меня хотел убить человек, который мне так понравился!

— Джу…

— Да брось ты, Рэй Джонсон! Чего они стоят, ваши мужские игры, если все они из-за денег? Столько смертей, крови, обмана — из-за несчастных…

В этот момент Коннор Малрой захрипел и забил ногами по полу. Рэй подхватил его за плечи, Джуди торопливо разорвала ворот рубахи, но в этот момент рыжеволосый гигант открыл глаза и с неожиданной силой вцепился в руку Джонсона.

— Я успел сказать, это хорошо… Ты не дай ее в обиду, мальчик. Она очень похожа на моего друга… Единственного друга… Кристофер Слимсби его звали, запомни, девонька. Он был твой отец и хороший человек… Работал всю жизнь и крошки чужой не взял… Я должен был раньше… Прости меня. Не дай ему уйти, Джонсон. На болото он пошел. Он станет вас там ждать. Пристрели его, слышишь? Он убийца. Бешеный…

Огромное тело вытянулось, голова тяжело упала на грудь. Коннор Малрой отправился туда, где ждали его Кристофер Слимсби, жена и сыновья.

Джуди плакала, Рэй молча сидел возле бездыханного тела невенчанного короля Южной Африки. Потом он, морщась, поднялся на ноги.

— Ладно. Осталось совсем немного. Рыжая, слышишь? Сейчас я пойду и быстренько покончу с этим делом, а потом отправлю тебя домой. Ты мне веришь?

— Ты никуда не пойдешь.

— Пойду.

— Значит, ты такой же, как он.

— А я и не спорю. Я — такой. Именно поэтому мне надо встать напротив него и задать несколько вопросов. А потом получить ответы. Как жить иначе? Вот что, ты посиди здесь…

— Рэй Джонсон! Пошел ты к черту! Я тебя одного не пушу!

Он только ухмыльнулся, и глаза загорелись волчьим, желтым, нестерпимым огнем. Потом легко спрыгнул на землю, поднял свой карабин, вскинул его на плечо и пошел прочь легкой, стелющейся походкой — хищный зверь, профессиональный убийца, следопыт и охотник, мужчина, который… которого…

Джуди замерла. Ей вдруг показалось, что она сейчас упадет замертво. Рэй Джонсон, пьяница и нахал, невыносимый человек с дурными манерами и отвратительным характером, уходил в предрассветный сумрак, а она никак не могла продышаться, чтобы крикнуть ему вслед то, что только сейчас поняла отчетливо и ясно.

Это обязательно нужно сказать ему, ведь он может и не вернуться, и тогда вся жизнь Джуди будет ненужной и бессмысленной…

Девушка почти сползла по ступеням веранды, кое-как заставила себя встать и кинулась за Рэем Джонсоном в чащу леса.