Любовь по ошибке

Глава З

Она продолжала говорить:

– Если бы у меня была такая комната, я бы наполнила ее стоящими вещами, реальными, вечными. Такими как любовь и семья.

Реальными? Кернан мог бы рассказать ей кое-что об истинной ценности любви и семьи, стереть мечтательное выражение с ее лица. Но зачем? Пусть тешит себя иллюзиями. Для него они не представляют угрозы. Может, только на одно мгновение они откликнулись трепетом в душе, но он стряхнул наваждение. Остается только осмотреть шишку на ее голове и отправить туда, откуда она явилась. У него не было желания выслушивать радужные фантазии о прекрасном мире.

– Ничто не вечно, – заметил он мрачно.

Она замерла. На секунду показалось, что она возразит, но она молчала, словно случайно пущенная стрела попала в сердце. К его изумлению, на лице девушки отразилась печаль под стать его собственной. Кернан был заинтригован, но предусмотрительно не стал расспрашивать, чтобы не спровоцировать дальнейшие сентиментальные излияния.

– Иди за мной. Кажется, у меня в ванной есть аптечка.

В его ванной? Во всяком случае, это ближайшее место, где он может оказать ей первую помощь. Но для этого придется пройти через спальню. Надо было оставить девицу на кухне и принести туда все необходимое. Кажется, способность быстро принимать решения в стрессовой ситуации ему изменила. Конечно, это не связано с неожиданным наездом на его фонтан. Наверняка его подкосили попытки сладить с племянником. Кернан помедлил возле входа в личные апартаменты, потом широко распахнул двойную дверь, не переставая наблюдать за гостьей. Невольно он увидел комнату словно в первый раз – ее глазами, широко открытыми и удивленными.

Опиравшийся на деревянные балки потолок взмывал высоко вверх, ноги утопали в длинном мягком ворсе ковра, на покрывале широкой кровати были разбросаны подушки разных оттенков серого. Взглянув в ту сторону, Стейси покраснела, но вместо насмешливого удивления Кернан почувствовал странное умиление: хоть кто-то в этом мире еще способен смущаться. Вспыхнувший на щеках девушки застенчивый румянец, прикушенная пухлая нижняя губа неожиданно взволновали Кернана – да так, что пересохло во рту. Торопливо повернувшись к Стейси спиной, он проследовал в ванную.

Он никогда ни с кем не делил эту комнату, до сего момента ему было безразлично, кто что о ней думает. Тем временем Стейси увидела отдельно стоящую ванну и вздохнула с облегчением – в отличие от огромной душевой кабины и джакузи, она была рассчитана не на футбольную команду, а максимум на двоих! Отметив этот факт, она продолжала оглядываться, потрясенная. К собственному неудовольствию, Кернан поймал себя на несвоевременной мысли, что ее глаза напоминают зеленый мох на камнях у реки в солнечный день.

– Не может быть. Это камин? – услышал он ее шепот. – В ванной комнате?

– Замерзла? Хочешь погреться? – невинно спросил он.

Даже с ее наивностью она должна понимать – камин здесь не для тепла, а для романтического настроения. Однако, несмотря на очень короткое знакомство, у него не было сомнений, что их представления о романтике сильно различаются. Для Кернана был важен лишь конечный результат вечной игры соблазнения. Рассуждения о большой семье вокруг рождественской елки в его гостиной определенно указывали, что она верила в любовь и постоянство. Отношения с такой женщиной требовали усилий. Более того, чтобы увлечь ее, требовалось нечто более существенное, чем ванна перед камином. Но главное, для этого нужно было время, терпение и желание стать лучше!

Пожалуй, ему стоит придерживаться прежних привычек. Женщины его типа довольствовались подарками, веселой болтовней и не претендовали на душевную близость.

Кернан всегда избегал эмоциональных привязанностей – даже до гибели своего друга Даннера. Он вдруг поежился от неприятных воспоминаний, связанных с Рождеством. Эта девица Мерфи представила наряженную елку там, где ее никогда не было. Детство Кернана прошло в обстановке полной непредсказуемости, а Рождество претендовало на звание худшего времени в году. Позже, пройдя испытания юных лет, он поддался иллюзии полного контроля над обстоятельствами, тешил себя мыслью, что создал безопасный и надежный мир для себя и для сестры Адель. Гибель Даннера показала, что его власть ничтожна, а надежды и мечты – хрупки и опасны. Но свалившаяся ему на голову женщина жила мечтами. Она кое-что повидала в жизни, если судить по глазам, но не потеряла способность верить.

– Конечно, зажги камин, – хихикнула она, нарушив его размышления. – У меня не будет другого шанса.

– Надеюсь, – пробормотал он.

Ее улыбка погасла, словно его слова причинили ей боль. Еще одно подтверждение тому, что она слишком уязвима, а он – жестокий – без сожаления помашет ей вслед с крыльца, когда она отправится восвояси.

– Ничего личного, – сказал он. – Я не просил тебя приезжать. Ты мне не нужна.

Причинив ей как можно больше морального ущерба, он повернулся и повернул тумблер. В камине заплясали язычки пламени.

– Я передумала, – гордо заявила Стейси. – Мне это неинтересно.

Кернан с раздражением выключил камин и махнул рукой в сторону шезлонга. Когда она уселась, он осмотрел ранку на голове.

– Сначала продезинфицирую, потом посмотрим, насколько это серьезно. Забавно, что я спасаю тебя, не находишь?

– В каком смысле?

– Предполагалось как раз наоборот.

Ироничный тон не обманул Стейси: Макалистер явно не из тех, кто получает удовольствие, спасая человека.

В жизни он был выше, чем она представляла по фотографиям, а его широкие плечи загораживали камин! В просторной ванной комнате склонившаяся над ней мощная фигура, казалось, заполняла все пространство. Несмотря на то что Макалистер украшал собой сотни журнальных обложек и восемь раз красовался на страницах того, в котором Стейси работала до недавнего времени, она оказалась не готова воспринимать его в непосредственной близости. К тому же снимки не передавали мужской аромат, щекотавший ей ноздри. У Стейси создалось ощущение, что он вышел не из горячего душа, а из леса, окружавшего великолепный дом. От Макалистера пахло сосной, будто сквозь поры он впитал дух заснеженных деревьев!

Он считался не только самым успешным бизнесменом в Ванкувере, но и самым завидным женихом. Стейси понимала почему. На всех фотографиях, которые она видела, невероятно красивый и уверенный в себе мужчина с открытой, обаятельной улыбкой олицетворял успех и богатство. Он всегда выглядел безукоризненно: гладко выбритый, с темными, аккуратно причесанными волосами, в сшитом на заказ костюме, который выигрышно подчеркивал атлетическую фигуру. Макалистер производил впечатление человека, готового принять любой вызов, и с улыбкой бросить вызов судьбе в ответ. Круг его деловых интересов был широк: рискованные сделки с недвижимостью, инвестиции в новейшие технологии, реорганизация убыточных компаний. Он пользовался репутацией жесткого, честного и предприимчивого бизнесмена с блестящей интуицией.

Неудивительно, что женщины мечтали о нем. Макалистер не отказывал себе в удовольствиях. Трудно сосчитать, сколько красавиц в свое время опирались о руку, которая теперь касалась головы Стейси. Однако, имея все, Макалистер стремился к большему в постоянной погоне за адреналином.

Наблюдая за ним, Стейси пыталась понять, чем взгляд серебристо-серых глаз отличается от того, который она видела на фотографиях, но не могла сосредоточиться. Все отвлекало: и близость почти обнаженного мужского тела, и прикосновение сильных пальцев, и окружающая роскошь.

– Ой!

– Извини.

В надежде выйти из ступора она опустила взгляд на его босые ноги, показавшиеся ей невероятно сексуальными. В отчаянии она снова взглянула на растрепанные волосы, темную щетину на скулах и крутом подбородке… Да куда же девать глаза? Лицо Кернана внушало трепет. Макалистер излучал мощную ауру, которая ничуть не ослабла от того, что на место ее аварии он явился мокрым, голым, в полотенце вокруг бедер. Работая в журнале «Иконы бизнеса», Стейси часто брала интервью у известных предпринимателей, но никогда так остро не чувствовала энергетику собеседника. Макалистер представлялся ей пиратом или разбойником с большой дороги, готовым в любой момент выхватить саблю. Стальной оттенок глаз говорил о том, что он умеет быть безжалостным.

Раньше на фотографиях она замечала в его глазах легкий насмешливый блеск, как будто невероятный успех в бизнесе забавлял его, был азартной игрой, в которой он выигрывал. После гибели друга что-то изменилось. Блеск напоминал осколки разбитого стекла, ледяной барьер, за который Макалистер никого не хотел пускать. Особенно тех, кто собирался взять интервью. Стейси стало ясно, что Каролина ни о чем не договорилась. Как только она расскажет, зачем приехала на самом деле, Макалистер наотрез откажется разговаривать с ней.

– Я закончил, – сказал Кернан, отступив на шаг.

Явно довольный результатом, он протянул руку и помог ей подняться. Стейси взглянула в зеркало: макушка была плотно замотана пластырем. Все еще хуже, чем она предполагала. Теперь она не только ощущала себя, но и выглядела живым воплощением Закона Мерфи, с которым произошли все мыслимые и немыслимые неприятности. Кому понравится выглядеть уродиной рядом с таким мужчиной? Даже если он язвителен, не верит в Рождество и в любовь.

– Представляю, как больно будет сдирать повязку, – сморщилась Стейси, поймав его взгляд.

– Да уж, – согласился он с видимым удовольствием.

Стейси вздохнула. Наступил момент признаваться, кто она и что ей от него нужно. Пока она набирала воздуха в грудь, зазвонил телефон, оставленный Макалистером рядом на полке. Стейси никогда не слышала звонка, так похожего на плач младенца. Она не могла поверить, что Макалистер способен на столь странный выбор мелодии. В долю секунды его вальяжная манера сменилась боевой стойкой. Лицо стало суровым и напряженным, как у солдата перед атакой.

– Что случилось? – насторожилась Стейси.

– Пора, – сказал Кернан, нахмурившись, и кивнул на телефон: – Он проснулся.

– Так это не мобильник?

Ошарашенным видом Макалистер напоминал туриста в экзотической стране, обнаружившего под кроватью змею. Плач младенца становился громче.

– Мобильник? Кто же берет трубку в душ?

Стейси встречала таких, но раз Кернан не из их числа…

– Здесь нет мобильной связи. Горы не пропускают сигнал. Поэтому мне особенно нравится это место. – Он нахмурился, понимая, что сказал лишнее, признался в слабости.

«Похоже, ему действительно нужно отдохнуть от дел», – решила Стейси.

Плач становился громче.

– Что это, если не телефон?

– Монитор, – сказал Кернан. – Детский монитор, – уточнил он, словно Стейси сама бы не догадалась. Аппарат был маленький, как две капли похожий на мобильник. Из него слышался плач. Где-то в доме плакал младенец.