Любовь под прицелом. Рикошет

От авторов

Если ты журналист, любящий нарушать приказы папы-генерала ради горячих новостей - в прямом смысле этого слова - будь готова к тому, что однажды дело примет крутой оборот, и за твоей жизнь станут пристально следить...

Если ты мастер своего дела, которого заказчик посмел обмануть - не теряйся, а меняй приоритеты. Тогда судьба приготовит тебе сюрприз, за которым ты сможешь каждый день наблюдать в оптический прицел винтовки...

Добро пожаловать в нашу с Олей совместную историю) Очень надеемся, что Вам понравится)))

Глава 1. Лера

За спиной на все лады гремела нерусская речь; я не сильна в лингвистике языков среднеазиатских народов, но нутро подсказывало, что это вряд ли были дифирамбы моей храбрости. Проклятые берцы без конца вязли в грязи и цеплялись за ветви поваленных деревьев, но страх и безысходность неукротимо гнали меня вперёд. Нужно было послушать Вадика, когда он предлагал уйти, а не упорствовать ради пары минут информации на плёнке – тогда он точно остался бы жив. А теперь я пыталась унести ноги от такой же неминуемой участи, и его смерть останется на моей совести.

Это он должен был выжить – не я.

Где-то позади раздалась ещё одна автоматная очередь, заставившая сердце гулко ухнуть в груди и на мгновение замереть от леденящего душу ужаса. Уши заложило, и единственное, что я слышала – это пульсация крови; бум-бум-бум – каждый удар словно вторил выстрелам за спиной, ещё сильнее подгоняя меня и заставляя выкладываться на полную. В голове на мгновение мелькнула мысль о том, что нужно придушить моего тренера по фитнесу, который уверял, что я в отличной физической форме. По итогу, когда потребовалось спасать свою жизнь в прямом смысле этого слова, я держалась лишь на том, что бег – это единственный способ вернуться домой и не дать смерти Вадима стать напрасной.

Иначе его жена и двое детей никогда не узнают, что с ним случилось.

Лёгкие горели огнём и требовали остановиться хотя бы ненадолго и дать перевести дух, но я упрямо стискивала зубы. Мотивировала ещё и флешка, которую я успела вытащить из камеры друга до того, как меня начали преследовать. Адреналин гнал вперёд, но я почувствовала, как через пару метров к бунту лёгких подключились ещё и одеревеневшие ноги, и кубарем полетела на землю, зацепившись носком ботинка за корягу. Я пыталась не кричать, когда что-то острое вонзилось в плечо, а меня по инерции понесло к подножию небольшого склона. Дрожащей рукой я потянулась к ране, но вытащить ветку так и не решилась – иначе точно потеряю сознание, которое и так уже готово оставить меня.

Голоса раздавались всё ближе. Вдоль позвоночника пронёсся табун ледяных мурашек, а мозг лихорадочно пытался сообразить, куда спрятаться в лесу, где нет ничего, кроме деревьев. Передвигаясь ползком и игнорируя пульсирующую боль в плече, я пыталась отыскать хоть что-то, что сможет спасти мне жизнь. Внезапно глаза зацепились за небольшое углубление в корнях дуба, которое было маловато для того, чтобы спрятаться там целиком, но это единственное убежище. За неимением других вариантов флешку пришлось зажать зубами, после чего я принялась лихорадочно работать руками, ломая ногти и пытаясь раскопать и углубить яму хоть немного, чтобы увеличить свои шансы на спасение. Каждую секунду мне казалось, что вот-вот чьё-то оружие упрётся в мой затылок, и я даже пикнуть последнее слово не успею. Сердце неслось галопом, пытаясь обогнать в скорости лёгкие, и в глазах от страха уже начало потихоньку темнеть, хоть и так было мало что видно: солнце не так давно скрылось за горизонтом. Наплевав на всё, попыталась влезть в образовавшуюся ямку, но она явно мне не по размерам. Отчаяние затапливало всё сильнее, а когда чья-то крупная ладонь ухватила меня за лодыжку, я уже не видела смысла держать себя в руках. Весь лес просто потонул в моём секундном визге – я так точно оглохла, – пока меня упрямо вытягивали обратно; к моему ужасу, флешка полетела в импровизированный окоп, но это я восприняла побочно, потому что в этот момент вторая рука зажала мой рот.

Дикий ужас и инстинкт самосохранения перебороли всё остальное и заставили сражаться, подталкивая из последних сил сопротивляться сильным рукам. На улице уже сгустились сумерки, темнота буквально обволакивала, но я всё равно умудрилась различить ещё штук шесть тёмных силуэтов, замерших в паре метров от нас. Я расцарапала тёмную перчатку на ладони, зажимающей мне рот, и начала пинаться в попытках достать противника – пару раз даже получилось попасть по его ноге и наверняка оставить синяки. Только после этого меня с тихим ругательством резко прижали спиной к крепкой груди и прорычали сквозь зубы:

– Да успокойся ты! Сейчас всех боевиков в округе на уши поднимешь! Замри. Нас твой отец прислал.

Мне хватило пары секунд, чтобы понять, что говоривший изъясняется на русском, и перестать, наконец, вырываться. Облегчение накатило гигантским девятым валом, и я позволила себе расслабиться в сильных руках, уплывая из реальности, в которой меня чуть не убили.

– Даже не думай отключаться! – снова тот же стальной голос. – Геннадий Иванович захочет убедиться в том, что ты цела, так что оставайся в сознании.

Голову словно замотали в толстый слой ваты, из-за которой я не могла понять, чего от меня хотят, и кто такой Геннадий Иванович.

– Домой хочу, – проскулила побитой собакой.

Меня перехватили поудобнее, задев при этом плечо, и я снова тихонечко взвизгнула от боли.

– Чёрт, она ранена, – бросил кому-то, и рядом тут же материализовалась ещё одна пара рук. – Только давай осторожнее, за неё потом голову снимут.

– Не нуди, Серый, я не дебил, – проворчал тот, второй.

Голос говорившего намного моложе и почему-то совершенно не вязался у меня с его внешним видом военного – слишком мягкий и бархатный.

Серый снисходительно фыркнул и отвернулся – должно быть, проверял периметр; двое других так и стояли чуть поодаль, сканируя местность в прицел, и я подумала о том, с какими мыслями они отправились спасать меня. Наверняка решили, что мне стоило сидеть дома, а не корчить из себя Железного человека... Я часто слышала о том, что это вообще не мой профиль – по местам боевых действий с камерой прыгать и себя под пули подставлять, но я просто не умею жить по-другому. Не могу, как мать, целыми днями по инвесторам ездить и выбивать деньги из каждого для своего благотворительного фонда. Это, конечно, тоже важное дело, но в мире страдают не только дети, а попивать каждые выходные шампанское, ведя бессмысленные беседы – для этого много ума не нужно.

Глава 2. Костя

От звука неожиданно пиликнувшего доисторического телефона я вздрогнул. Давненько этот музейный экспонат не подавал признаков жизни, а если подал – значит, у меня появилась работёнка. Не то чтобы я засиделся в этой глухой деревушке у подножия гор, но всё же отвлечься не помешает. Пару месяцев назад мне пришлось залечь на самое дно после очередной миссии – спецслужбы чуть не сели на хвост, – но трёхмесячной передышки вполне хватает для того, чтобы сделать новую вылазку.

Да и деньги лишними не бывают.

Я открыл сообщение и внимательно вчитался в текст, переключаясь на настоящее.

«Доброго здравия, Лев Карлович. Мы с вами не знакомы, но у нас есть общий друг. Урман – помните такого? Он сказал, что у вас первоклассный питомник, и работают отличные специалисты… Дело в том, что у меня тяжело болеет пёс, ему нужно срочное лечение на дому – естественно, за щедрое вознаграждение. Надеюсь на ваше согласие и наше сотрудничество.»

В принципе, содержание сообщения было стандартным и шаблонным; единственный момент, который заставил меня напрячься – это имя моего бывшего «хозяина», из-под крыла которого я свалил чуть больше двух лет назад. Не сдержался и хмыкнул – настоящий Лев Карлович в своём питомнике даже не подозревает, что на самом деле творится за завесой его имени. Но я был бы последним идиотом, если бы регистрировал симку на свои настоящие данные; да и посредники мне больше были не нужны – хватило одного раза... Не могу не заметить также и то, что в сообщении кроме моего подставного имени и имени нашего общего знакомого других данных указано не было.

Осторожничают? Или хотят убедиться, что попали, куда нужно?

«Укажите пол и возраст заболевшего животного, – отправил от себя. – И насколько сильно оно страдает?»

Ответа не было долго – минут пятнадцать, не меньше, – но после я всё же получил запрашиваемую информацию.

«Кобель, взрослый. Боюсь, его придётся усыпить.»

Смешок сам по себе сорвался с губ – в противном случае ко мне бы не обратились. Хорошо, что пол мужской и возраст нормальный: с суками и щенками я не работаю ни за какие деньги.

«Шлите координаты – будем оформлять.»

На этот раз ответ пришёл практически сразу – точный адрес вместе с заверениями, что там я всё узнаю подробно. Путь наметился неблизкий, и для начала предстояло снова вернуться в Россию, что заранее мне не по душе.

Но работа есть работа.

«Надеюсь, вам известны наши тарифы?»

Эвтаназия для животного, да ещё так далеко от моего нынешнего местонахождения – дорогое удовольствие.

«Половина суммы будет ждать вас сразу, при первичном осмотре. После выполнения работы получите остальное.»

Я сам себе одобрительно кивнул – приятно иметь дело с людьми, которые знают, чего хотят, и готовы за это платить.

Оторвавшись от телефона, принялся собирать всё, что имело ко мне хоть какое-то отношение; не то чтобы я в этих вещах нуждался – просто привычка не оставлять за собой следов въелась в подкорку ещё со времён службы в Чечне. Именно поэтому весь мелкий мусор, чеки, какие-то заметки, бумаги и просто лишние мелочи вынес во двор, чтобы сжечь в мангале. Всё остальное поместилось в небольшой спортивной сумке. Возможность быстро сняться с места не раз спасала мою шкуру, хотя в тихой деревушке, где время течёт совсем иначе, а до туриста, приехавшего отдохнуть на лоне природы, нет никому дела, я расслабился. Не совсем, но достаточно для того, чтобы сейчас разводить костёр.

Потратив час на сборы и дождавшись, когда догорит последняя бумажка, оставил на столе деньги хозяину старого, слегка покосившегося дома, подхватил сумку и захлопнул дверь. Ключом я так ни разу и не воспользовался за всё время моего «отдыха» здесь: он по-прежнему продолжал лежать под козырьком крыльца, где для меня его и оставили.

Под скрип калитки я покинул своё временное пристанище в Псху [самое труднодоступное село Абхазии, находящееся на высоте 760 метров над уровнем моря. В Псху ведут дороги от источника Аудхара через горные перевалы Анчха и Гудаута, преодолеть которые можно только на полноприводном автомобиле в летнее время года – прим. авторов], которое не один месяц спасало мою задницу; впереди – сто пятьдесят километров дороги до Сухума, а после, затерявшись среди многочисленных туристов, останется только пересечь русско-абхазскую границу. Нужно постараться попасть на автобус – на нём выбраться проще всего. С документами у меня всё в порядке, но минус всё-таки есть: к одинокому туристу внимания будет больше, а мне это ни к чему.

Через два дня я добрался до места.

Большой город, шумные улицы, толпы народа и никто не обращает внимания на новое лицо – хорошо. Куча камер – хреново. В таких условиях работать не впервой, но, видимо, придётся потом опять уносить ноги в срочном порядке. Единственное, что мне категорически не нравится в моей работе – какого лешего у меня нет собственного небольшого острова, личной лодки и ещё кучи плюшек, как в любом блокбастере у «докторов» моего уровня?

Вдохнув вечерний воздух, наполненный выхлопными газами и миллионом разных запахов города, от которых успел отвыкнуть, я отправился ловить попутку. Мне нужна любая более-менее приличная гостиница, а точнее предприимчивые тётки, всегда крутившиеся рядом, предлагая снять квартиру посуточно, которая в итоге выходила даже дешевле гостиничных номеров. Деньги, естественно, были последней вещью, что меня беспокоила. Но одно дело – остаться эдаким искателем доступной любви на одну ночь в памяти женщины, которая таких «героев» встречает каждый день, и для неё главное, чтобы клиент вовремя заплатил, а, уехав, оставил квартиру в относительном порядке... А вот снять номер в гостинице... Нет, дело, конечно, хорошее: сервис, улыбчивые горничные, ресторан на первом этаже, бесспорно более ухоженные номера и даже спецуслуги – но вместе с тем паспортные данные в базе и твоя рожа на записи с множества камер.

Глава 3. Лера

Возвращение домой в этот раз было сродни походу на гильотину; даже мысль о том, что мы, возможно, спасли своей выходкой много жизней, не смягчала боль от потери друга. Бойцы из папиного отряда сделали ещё одну вылазку в тот район и доставили вчера вечером тело Вадима, но мне было настолько стыдно за это, что я не могла даже подойти к палатке, в которой находилось его тело. Проплакав большую часть ночи, я несколько раз порывалась позвонить Марине, но потом подумала, что такие вести лучше сообщать лично: возможно, я смогу разделить с ней её скорбь, и ей будет не так трудно и тяжело.

Утром следующего дня я первым делом полезла в почту, чтобы ещё раз перечитать то анонимное письмо, в котором говорилось про готовящийся теракт. Тогда, пару дней назад, оно показалось мне простой шуткой, так что я в первую очередь попросила знакомого программиста отследить, с какого адреса его отправили. Он провозился с ним часа два, если не больше, но отследить источник так и не смог. Я поверила информации, содержащейся в письме, безоговорочно: зачем так тщательно скрывать свою личность, если ты просто хочешь разыграть кого-то? Это далеко не первая анонимка, но прежде я с таким уровнем скрытности не сталкивалась – разве что на страницах детективный романов. Позже, когда мы с Вадимом, следуя по указанным координатам, наткнулись на ту хибару с боевиками, всё подтвердилось: вряд ли они там собрались попить чаю и поговорить о погоде. А теперь Вадима не стало, и я не была уверена, стоила ли игра свеч.

В отношении него и его семьи точно нет.

«Урал» камуфляжной расцветки доставил меня прямиком до железнодорожного вокзала, на котором ещё вчера утром мы с Вадимом смеялись и думали о том, как разнесём в пух и прах всех террористов разом. В итоге разнесли только нас, хотя у меня и получилось сохранить флешку с информацией. Но к моему вящему неудовольствию, в одиночестве меня не оставили: грозно глянув на меня напоследок, отец приставил ко мне пять человек. Ну, как человек... Это были, скорее, бетонные стены, затянутые в неприметные джинсы и свитера; причём они настолько мастерски сливались с толпой, что, не знай я наверняка каждого из них в лицо, ни за что бы не вычислила. В общем, отец был прав: это не те дети, которых у меня получалось обводить вокруг пальца. Провернуть такие же фокусы с этими ребятами у меня вряд ли получится, но в одиночку не очень-то и хотелось. Правда, среди них было одно лицо, которое пугало не так, как остальные.

В качестве одной из нянек папа оставил со мной... медика, перевязывавшего мне плечо.

Я нервно поправила одежду, чтобы скрыть своё немое возмущение, и потопала к своему вагону; надеюсь, им хватит ума не сесть рядом со мной, иначе я просто взорвусь. Проверив мой билет и документы, проводница впустила меня внутрь. Я с толикой любопытства скосила глаза в сторону моих телохранителей: интересно, как они будут выкручиваться? Не помню, чтобы отец покупал им билеты… Может, они поедут следом за поездом на машине? Или у них есть личный вертолёт?

Но к удивлению, всех пятерых свободно пропустили внутрь, и мои глаза полезли на лоб – с какой это стати?

Усевшись на своё место в электричке, я отвернулась к окну; чтобы не думать о своих няньках, попыталась отвлечься на то, что скажу Марине, когда переступлю порог её дома – если она меня впустит, конечно. Но погрузиться в тяжелые мысли мне не дал Лютый, нагло приземлив свою пятую точку на соседнее место и бесцеремонно потянувшись ко мне.

– Какого…

Я повернулась к нему, с возмущением отбивая руку. Но смутить этого парня оказалось не так уж и легко: он с легкостью проигнорировал и мой бешеный взгляд, и возмущённое сопение.

В свою очередь я точно так же не отреагировала на невинно распахнутые глаза.

– Мест не хватило в вагоне? – Гневно прошипела, не обращая внимания на подрагивающие мужские губы. – Обязательно ко мне лезть?

– Ты такая забавная, – проговорил в ответ и снова потянул свою руку в мою сторону. – Не дёргайся, я просто хочу проверить повязку.

Ну да, конечно, сейчас я кинусь снимать толстовку и покорно замру для осмотра. Прямо посреди вагона, полного народу, ага.

– Нормально там всё с повязкой, под кофтой не видно, не переживай. Меня отлично заштопали.

Тихо вздохнув, Лютый откинулся на своё сиденье, принимая мой ответ, но, к сожалению, не ушёл.

– Ты чего такая ершистая?

– А у меня есть повод радоваться? – чуть не взлетела над креслом от эмоций.

– Есть, конечно, – как маленькой, спокойным тоном начал объяснять мне очевидные для него вещи. – Во-первых, тебе удалось добыть важные сведения – на самом деле важные; во-вторых, выбраться из той передряги с минимальными потерями; ну и в-третьих, ты жива. Это ли не повод для радости?

Он серьёзно? Вот серьёзно сейчас про минимальные потери?! Это смерть моего друга – минимальная потеря?!

– Это был мой друг, понимаешь?! Друг!

Я начала рыдать, собираясь рассказать ему, куда пойти и с какой скоростью, но он вдруг пронзил меня тяжёлым взглядом, в котором виднелась печаль.

– За несколько лет службы я потерял всех друзей, с которыми мы начинали. Шесть человек, с которыми я был знаком чуть ли не с детсадовского горшка, умерли у меня на руках, не дотянув даже до двадцати трёх. Лёхе я вообще жизнью обязан – он меня собой от пуль прикрыл... Один был совсем зелёным – только-только в часть перевёлся. Отметили ему девятнадцать лет, и на следующий день его не стало. Думаешь, твой друг единственный, кто там свою жизнь оставил? У кого дети остались сиротами? Так вот я тебя удивлю – в том районе люди погибают пачками чуть ли не каждый день. Я столько смертей повидал за свой недолгий век, что уже воспринимаю её как что-то закономерное. В конце концов, когда-нибудь мы все там будем, но я готов к тому, что однажды могу не вернуться. А друг твой свою жизнь не зря отдал – его семья может им гордиться.

Глава 4. Костя

Глаза по привычке открылись в пять утра. Боб спал, запутавшись в моих ногах, изредка поскуливая что-то своё, собачье, и, казалось, тоже был начеку, потому что, стоило мне пошевелиться, как он тут же вскинул голову и посмотрел на меня, будто говоря взглядом: «Я здесь. Я тебя прикрою». Потрепав собаку по голове, выпутался из одеяла и побрёл на кухню за порцией крепкого кофе, прихватив с собой по дороге папку, которую вчера даже не открыл. Внутри обнаружилось небольшое досье, карта передвижений по городу и бейджик, по которому словно потоптались в грязных ботинках – хотя, может, так и было. Первый тревожный звонок в голове прозвенел, когда я не нашёл ни одной фотки – вот такого раньше точно не случалось. Закралось подозрение, что меня где-то хотят нагреть, но я так и не смог понять, почему, хотя на всякий случай напомнил себе, что интуиция меня ещё ни разу не подводила. Я перечитал по сотому кругу досье, пытаясь сориентироваться, что упустил, и снова повертел в руках бейдж; в обоих случаях значились одни и те же инициалы – Максим В., журналист, но я как будто смотрел сквозь ширму, которая прикрывала реальность.

Что же здесь, чёрт возьми, не так?

Отложив просмотренное в сторону, я принялся за изучение карты передвижений объекта, чтобы выбрать оптимальное место с наименьшим количеством свидетелей. Больше всего подходил его двор, потому что там самая удобная стрелковая позиция; к тому же, если верить расписанию, у моего объекта на сегодня по планам съезд журналистов, а значит, я должен убрать его раньше, чем он успеет поделиться с миром новостями.

И нет, совесть не мучила.

Часы показывали почти шесть утра, когда я покинул квартиру, проделав тот же фокус со спичкой. Для передвижений объекта ещё было рано, но я собирался осмотреться на местности, рассчитать пути отхода и прикинуть время, которое затрачу на всё это. Собаку снова взял с собой, чтобы отвлекала внимание случайных свидетелей на себя, всё же прочее оставил в квартире. Кепку натянул почти до самого носа, чтобы не оставить шансов камерам, и шёл налегке, чувствуя себя при этом так, будто лишился прикрытия. Боб весело шнырял по изредка попадавшимся кустам, гонял птиц и обнюхивал каждый столб, будто впервые в жизни попал на улицу. Я завидовал собакену, потому что в отличие от него не мог позволить себе такую роскошь, как потеря бдительности. Моя жизнь уже давно превратилась в сидение на пороховой бочке с зажжённым фитилём и вечным угадыванием дня, когда эта бочка рванёт.

Однажды и для меня кто-нибудь захочет «подвести черту», но с этой мыслью я тоже давно свыкся.

Нужный район и двор оказались довольно близко – в армейке мы бегали гораздо дальше. Между тремя высотками ютилась детская площадка размером с приличный такой частный аэродром, на которой днём наверняка будет полно народу с детьми. Это осложняло мою задачу, ибо будет дохрена свидетелей, и кто-то может засечь, откуда был сделан выстрел. В таком случае уходить придётся довольно быстро – значит, путь отступления должен быть максимально простым и беспрепятственным. А самое главное то, что после такого замеса всякий в этом дворе сто процентов обратит внимание на человека с любой сумкой по размерам больше авоськи.

Следовательно, нужно прикрытие и для СВД, о чём тоже стоит подумать на досуге.

Нормальных точек, откуда можно сделать удачный выстрел, было всего две – с крыш двух противоположно стоящих высоток; спускаться обратно придётся на лифте, ибо так быстрее, но я успею исчезнуть ещё до того, как у ментов остынут покрышки на колёсах. После того, как получу оставшуюся часть «зарплаты», рвану куда-нибудь в Азию и залягу на дно на пару месяцев: не стоит дразнить бравых работников спецслужб слишком часто, а то кусаться начнут.

Пока осматривал местность да прикидывал варианты развития событий, к нам с Бобом подтянулись любопытные ребятишки; судя по форме, дети направлялись в школу, но не смогли пройти мимо собаки. Они доверчиво трепали его уши и интересовались, как зовут. Минут десять я только вспоминал, как вообще с людьми общаться, а тут ещё и дети... Но они, кажется, не заметили, что со мной что-то не так, потому что покидали нашу компанию со счастливыми улыбками на лицах. Я раньше никогда не думал о семье, но сейчас почему-то назойливая мысль о том, что я ничего не оставлю после себя, не давала покоя.

Распрощавшись с малышнёй, отправился в обратный путь. Необходимо снова посидеть над картами, выбрать самое удобное время, ещё раз пройтись по вариантам отхода. Не из стрелковой точки, нет. Необходимо решить, какими путями быстрее всего выйти со двора и раствориться в толпе, да и выбрать наиболее короткий путь до берлоги. А ещё нужно вернуть Боба в контору по прокату собак.

– Прости меня, парень, – потрепал рыжие уши, – но вечером я уже не смогу с тобой гулять: самому бы максимально быстро испариться из города.

Понял, что пёс мне не просто понравился – он будто был моим, весь, от наглой морды до кончика тонкого хвоста. Мог бы – оставил бы его себе. Но... не с моей работой. Казалось, будто Боб чувствовал, что скоро расстанемся, потому что по дороге до квартиры вдруг сник и перестал совать свой любопытный нос под каждый куст.

Дел на сегодня масса, а значит, после обеда перво-наперво нам с псом придётся попрощаться. Но пока что, пожалуй, пусть побудет со мной.

Запустив проныру в квартиру, пошёл за стол. Тщательное планирование операций ни разу ещё не было лишним. Поэтому, не отвлекаясь на посторонние мысли, которые сегодня так и кружили в голове, сбивая с толку и заставляя задумываться о том, что раньше меня мало беспокоило, принялся за работу.

Глава 5. Лера

В себя я смогла прийти только на лестнице, когда мы поднимались наверх, а кто-то настойчиво хлопал меня по щекам. И то относительно: в ушах всё ещё эхом отдавались автоматные очереди и нерусская речь, а перед глазами упорно стояло тело убитого охранника. Мозг зацепился за вопрос: «Почему мы не едем на лифте?», и это позволило мне сконцентрироваться на происходящем вокруг – видимо, какой-то защитный механизм наконец-то сработал.

Артём с тревогой вглядывался в моё лицо, трое других парней, имена которых напрочь вылетели из головы, двигались рядом, напряженно осматриваясь по сторонам и переругиваясь друг с другом.

– Я тебе ещё хоть сто раз повторю – у нас не было стрелка на той проклятой крыше! А ты можешь снова и снова спрашивать об этом, но сути ни твои вопросы, ни ответы на них не изменят!

Кто именно говорил, я не очень понимала – то ли коротко стриженый затылок номер один, то ли номер два. Вся разница для меня в этих парнях сейчас была лишь в цвете их одежды, так как стояли они ко мне полубоком, но упорно смотрели в другую сторону.

– Да я понял это и с первого раза, только догнать не могу, с какого благородного порыва нас прикрывал левый чувак, которого там вообще не должно было быть?! И ещё – многих ты знаешь гражданских, которые с СВДехой наперевес разгуливают средь бела дня? У меня хренова туча вопросов и ни одного вменяемого ответа! А с нас сегодня спросят за эту заварушку по самое «не балуй»... Если б не тот Робин Гуд, мы бы сейчас себя от асфальта отскребали, и девчонка к праотцам ушла! Какого чёрта он вообще там делал?!

– Котлетой по-киевски без гарнира мы бы там лежали, а не отскребали себя! – взрывается номер два. – Что он делал, говоришь? Ну, не знаю, может покурить вышел неудачно – на крышу?! Что, блин, мог делать чувак с оптикой на крыше?! У меня только одно предположение – он должен был сделать в нас аккуратные дырки в неположенных местах. И мне до хрена любопытно, почему он этого не сделал! Если был одним из них – почему против своих пошёл?

С каждым их словом я чувствовала, как меня всё сильнее начинает трясти. Меньше всего я ожидала осознать, насколько была близка к смерти, сидя на грязных ступеньках лестницы, куда опустилась безвольной куклой передохнуть. Чёрт-те что и сбоку бантик... Этот день должен был стать началом моей карьеры, поднять меня на ступень выше среди журналистов – а в итоге я сижу в прокуренном подъезде и пытаюсь понять, как сумела избежать смерти. Вроде, кто-то помог моим охранникам, убрав нескольких абреков с крыши многоэтажки, хотя другой охраны у меня не было. Почему-то это мой мозг сумел усвоить – нас прикрыл «чужой». В груди против воли растеклась благодарность к неизвестному спасителю, вылившаяся в слёзы, которые до этого я не могла из себя даже выдавить.

Видимо, слишком сильным был шок.

Артём осторожно присел рядом, мягко растирая мои плечи, и молчал, будто зная, что пустые разговоры – это последнее, чего мне сейчас хотелось. Единственное, что он сказал, было:

– Рты захлопните! Нашли место…

Так мы и сидели в полном молчании, пока солёная жидкость не высохла на моих щеках; уже после того, как меня снова повели в квартиру, в голове немного прояснилось, и включилась журналистская чуйка. Мозг работал со скоростью калькулятора: наверняка нападавшие специально выбрали именно эту дату для нападения. Я только пару дней как вернулась из Осетии, сегодня должна была обнародовать данные по своей находке – те, что позволил папа, – и раскрыть миру личность пары-тройки опасных боевиков. На секунду позволила себе проиграть в голове худший сценарий развития недавних событий: у них получилось сделать то, ради чего они приходили. Я... мертва, флешки нет, информация уничтожена. Это дало мне, по крайней мере, один достоверный ответ – за мной приходили те, кого я собиралась вывести на чистую воду.

Они пришли завершить то, что у них не вышло неделю назад.

И наверняка попытаются снова.

Так что же делать?

У меня теплилась только одна надежда: Артём сумеет отыскать того самого снайпера, который сегодня спас жизнь мне и ещё четверым парням. Зачем бы он ни приходил на ту крышу – о плохом думать не хотелось, – своим поступком он, по меньшей мере, заслуживал доверия. Хотел бы убить – убил бы, тут даже сомнений не оставалось. А раз я до сих пор дышу, значит, он почему-то передумал.

Интересно, почему.

– Ты в порядке? – задал Артём дежурный вопрос.

Мне хотелось истерично рассмеяться, но я настолько морально истощена, что сил не осталось даже на это.

Ещё один день в таком же духе, и я напрочь забуду, что такое сарказм.

В квартире я первым делом отправилась в ванную – хотелось переодеться, умыться и как следует оттереть руки. Мне хватило всего десяти минут, чтобы хотя бы внешне выглядеть спокойной. Как оказалось, парням тоже не нужно было много времени, чтобы превратить мою квартиру в экономверсию апокалипсиса на прямой связи с отцом.

Голос родителя гремел на всю комнату, которая превратилась в подобие штаб-квартиры и лазарета в одном флаконе. На столе Артём развернул свою аптечку, которая была забита всякой всячиной, кажется, на все случаи жизни, и её содержимому вполне могли бы позавидовать в любой районной больнице. На диване сидел один из охранников без майки и общался по громкой связи с отцом, в то время как Тёма штопал его плечо – всё-таки досталось парням, – изредка вставляя по паре слов.

Глава 6. Костя

Люди пересекали двор с таким видом, будто вчера утром здесь ничего не случилось.

Хотя почём мне знать – может, у них тут каждый день происходит что-то подобное.

Я расположился на скамейке напротив многоэтажки, в которой жила моя несостоявшаяся мишень. День сегодня выдался на удивление жарким, но к такому климату я привык уже давно. Скрестив лодыжки и сложив руки на груди, я сделал вид, будто греюсь на солнце, хотя моё лицо надёжно скрывала бейсболка, натянутая практически до самых губ. Я ничем не рисковал, придя сюда, поскольку меня так никто и не вычислил, но было любопытно, каким образом поведёт себя охрана девушки после всех событий. Лично я бы сгрёб её в охапку и перевёз куда-то в более безопасное место ещё вчера ночью, ибо мой заказчик – если это, конечно, была именно его инициатива, – далеко не дурак и второй раз не кинул бы группу зачистки в то же самое место, тем более после такого жёсткого сокращения штата... Но охрана девчонки вела себя из ряда вон странно, и меня раздирало любопытство.

Какого лешего они ждут?

И был ещё один вопрос, который плавно вытекал из первого и не сказать, чтобы беспокоил, но напрягал однозначно: после всего заказчик больше не связывался со мной. То ли знал, что его план не прокатит, когда отправлял меня, то ли просто планировал подставить – в любом случае, в моих глазах все его действия выглядели нелогичными и недальновидными. Я вовсе не делал из себя какой-то культ, но лучше не иметь меня в своей жизни в качестве врага.

Со стороны наверняка казалось, что я сплю, но это было не так. Я осматривал двор из-под низко опущенного козырька не только на предмет перевозки Максим, но и на тот случай, если сюда явится кто-то, кого здесь быть не должно. За всё утро я так и не заметил никого подозрительного, если только у заказчика, как у моего хозяина когда-то, не было на службе русских или европейцев – в общем, всех, кто не похож на этих бородатых моджахедов.

А ещё параллельно пытался придумать способ, как связаться с девчонкой.

Никого нельзя охранять на все сто процентов, в броне всегда есть брешь, даже если она размером с еле заметную щёлочку. Я убирал политиков со штатом охраны как небольшая армия – что мне десяток бойцов? И всё же не хотелось подставлять мою мишень: ей наверняка и так перекрыли кислород по самое горло. Всё осложнялось ещё и тем, что она жила в многоквартирном доме, проникнуть в который можно было только двумя путями: через дверь или окно. Окна точно отметаются, ибо в этом доме они панорамные – то есть, не открываются, а дверь точно не вариант, потому что за ней наверняка присматривает добрая часть охранников. Как вариант, можно было попробовать попасть внутрь через балкон, но его тоже сто процентов охраняют, и как итог мы получаем непроницаемую крепость.

На месте моего заказчика я бы нанял другого снайпера, который без труда убрал бы девчонку через окно при соответствующем оборудовании, потому что те наверняка светоотражающие.

Как ни крути, ей по-любому было лучше убраться оттуда.

Я снова переключил внимание на снующий народ. Может, прикинуться соседом и прийти к ней под каким-нибудь предлогом? Маловероятно, что такой вариант прокатит. Провернуть что-то из того, о чём я думал прежде, когда собирался на квартиру за информацией? Реклама/доставка/подарки? Проблема была в том, что, что бы я ей ни передал, это в первую очередь обшманают охранники, и тогда уже моя рожа точно будет засвечена. Надо передать ей свои контакты таким способом, чтобы никто кроме неё даже не догадался, где это искать.

Думай, Костян, думай. Должен быть какой-то вариант.

Отпустив вздох, я растёр лицо ладонью: было ещё кое-что, что меня слегка беспокоило. Даже если я найду способ передать девчонке послание, есть небольшой такой процент вероятности, что она просто сдаст меня своей охране, и тогда моя морда опять же будет засвечена. Конечно, будь я на её месте, я бы испытывал как минимум благодарность за то, что кто-то прикрыл мою задницу, но наши с ней взгляды на жизнь могут разительно отличаться.

В общем, как ни крути, придётся рискнуть.

Может, купить ей бельё и зашить бумажку с номером в лифчике?

Усмехнувшись пришедшему в голову бреду, я принялся заново со всех сторон обдумывать ситуацию. Первое – связаться с девушкой необходимо, и второе – чёрт его знает, как это сделать в обход её охраны, не засветив при этом лицо. В сухом остатке – я всё ещё сижу во дворе, а «Максим» в квартире, как запертая принцесса под присмотром дракона. Мысль о белье казалась всё любопытнее, и я решился: а почему бы и нет? Можно как минимум посмотреть, принцип работы курьерской доставки в городе – может, и придёт какая путная мысль в голову.

Я поднялся на ноги и с удовольствием потянулся. Хоть моя работа и предполагает необходимость сидеть на одном месте часами в ожидании того самого идеального момента, но вот сидеть просто так без дела я не любитель.

Вернулся в квартиру и, сделав себе кофе, залез в сеть. Посмотрим, что тут у нас...

Выбор магазина занял всего пять минут – я просто ткнул в первый попавшийся сайт дорогого нижнего белья. Девочки же любят себя баловать? Ну, вот и порадую сегодня мою цель – после всех свистоплясок заслужила. И да, снова цель, только наша встреча в этот раз должна произойти не через прицел моей винтовки. Выбор модели подарка отложил на потом, в первую очередь меня интересовали сроки и способы доставки. Как оказалось, магазин работает сразу с двумя курьерскими службами: одна из них фирменная – то есть, курьером будет один из работников ближайшей магазина, а вот вторая... Вторая меня очень порадовала, когда я открыл их сайт и прочитал особенности работы. Теперь стало понятно, почему они столь популярны в городе. Молодцы, ребята, нашли подход к капризным клиентам!