Любовь слепа

Глава 6

– Дьявол тебя раздери, кузен! Куда вы подевались?

Кларисса удивленно заморгала и огляделась, услышав это раздраженное замечание. Она узнала голос Гр-вилла, как раз когда низкое звучное чтение Эйдриана вдруг оборвалось; потом темно-зеленая фигура Реджиналда появилась перед ними.

– Вот вы где! Господи, я ищу вас вот уже пятнадцать минут. Так я опоздаю вернуть Клариссу. Мы должны были отсутствовать всего час.

– Неужели прошел целый час? – разочарованно спросила Кларисса. Все это время она тихо наслаждалась, слушая, как читает Моубри.

– Ее отпустили всего на час? – с гримасой спросил Эйдриан и закрыл книгу. – Почему такой незначительный срок?

– А сколько, по-твоему, мы должны были отсутствовать? – сухо спросил Реджиналд, когда Эйдриан встал и взял Клариссу за руку, чтобы помочь ей подняться. – Мы просто поехали покататься.

– Да, конечно, – со вздохом произнес Эйдриан.

– Что это тут у вас? – спросил Реджиналд. – Поуп?

– Да. Кларисса скучает по книгам с тех пор, как у нее разбились очки, так что я решил почитать ей, – признался Эйдриан. Он выглядел смущенным.

Гревилл фыркнул, но не сказал ничего, что могло бы обидеть кого-то из них. Вместо этого он направился к выходу из беседки.

– Давайте пойдем. Мой экипаж ждет, а мне не терпится поскорее добраться до дома и избавиться от этого нелепого сюртука.

Эйдриан взял Клариссу под руку, чтобы пойти за ним.

– Спасибо, – прошептала она, когда они шли за Гревиллом. – У вас красивый голос, и выбор книги был идеальный. Мне очень понравилось, как вы читали.

Эйдриан проигнорировал комплимент.

– Да, хотя я собирался почитать всего чуть-чуть, а потом перейти к разговору. Я думал, у нас больше времени.

Он замолчал, пока вел ее вокруг какого-то препятствия – упавшего дерева, подумала Кларисса, – потом продолжил:

– На чей прием вы поедете сегодня вечером?

– К Деверо.

– Тогда я обязательно увижусь там с вами.

– О да... но... – Ее вдруг наполнило раздражение. – Вы можете оставить эту идею. Лидия уже заявила, что если вы появитесь еще на какой-нибудь вечеринке, где мы будем присутствовать, она не оставит меня ни на мгновение. Думаю, она подозревает, что я была с вами в саду у Прадомма. Боюсь, из меня плохая лгунья. Мне очень жаль.

– Не сожалейте и не извиняйтесь. Я что-нибудь придумаю.

Прежде чем Кларисса успела спросить, что он имеет в виду, он мягко сжал ее руку, а потом поднял ее на сиденье фаэтона.

– До вечера, – прошептал он.

– Леди Крамбри. Какое счастье, что вы смогли прийти!

Кларисса заморгала, чтобы избавиться от скуки, затуманившей ее глаза, и посмотрела на голубое и персиковое пятна, появившиеся рядом с Лидией. На ее памяти никто, кроме леди Хейвард и леди Ачард, не говорил, что рад видеть ее мачеху, поэтому для Клариссы было потрясением услышать, что хозяйка дома и еще одна женщина так приветствуют Лидию.

Лидия и сама казалась потрясенной, заметила Кларисса, поскольку она запиналась, когда попыталась ответить.

– Л-ледиДеверо и л-леди Моубри. Добрый вечер. Как мило видеть вас. Мы были очень счастливы прийти, действительно очень счастливы. Не правда ли, Кларисса?

Кларисса согласно пробормотала что-то, но все ее внимание было сосредоточено на голубом пятне, которое, несомненно, было леди Моубри. Она знала, что хозяйка дома сегодня будет в бледно-персиковом, поэтому дама в голубом должна быть матерью Эйдриана.

– А это, наверное, очаровательная Кларисса. – Леди Моубри подошла ближе, и Кларисса предположила, что она широко улыбается. – Я очень много слышала о вас, моя дорогая, – и от моего сына, и от племянника Реджиналда.

– Реджиналд Гревилл ваш племянник? – с интересом спросила Лидия, ловко уклоняясь от разговоров об Эйдриане. Мачеха могла запрещать Клариссе общаться с Моубри, но она была не настолько глупа, чтобы открыто пренебрегать им или его родственниками. Монтфорты имели большое влияние в обществе – по крайней мере Изабел Монтфорт, леди Моубри. Поэтому Лидия предпочла пытаться избегать Эйдриана, чем открыто потребовать, чтобы он держался подальше от Клариссы.

– Да, это он. – Для леди Моубри не осталось незамеченным отсутствие упоминания о ее сыне. По крайней мере Кларисса подозревала, что именно в этом причина появления в ее голосе стальных ноток.

– Ну что же, он, кажется, очаровательный молодой человек, – радостно продолжала Лидия, очевидно, не осознавая своей оплошности. – Он возил Клариссу покататься в парке.

– Я слышала об этом, – веселым голосом сказала леди Моубри. У Клариссы сложилось стойкое впечатление, что леди Моубри знала, что Реджиналд привез ее к ее сыну. И все же следующие слова дамы испугали ее. – В действительности Реджиналд пел ей такие дифирамбы, что моя племянница – его сестра – надеется познакомиться с ней.

– О да, это было бы очаровательно, – затараторила Лидия. – Клариссе нужно приобрести друзей здесь, в Лондоне. Это пошло бы ей на пользу.

Кларисса прикусила губу, совершенно уверенная, что мачеха уже представляет, как поднимется их статус, если они подружатся с сестрой Реджиналда. Мэри Гревилл считалась бриллиантом чистейшей воды. Знакомство с ней возвысило бы кого угодно.

– Хорошо, хорошо, – сказала леди Моубри. – Тогда вы не будете против, если я похищу Клариссу ненадолго, пока вы поможете леди Деверо.

– Похитите ее? – в тревоге переспросила Лидия. Кларисса поморщилась, зная, что мачеха представляет, как она будет спотыкаться, запинаться и натыкаться на все подряд и упустит такую прекрасную возможность.

– Да. Мэри сегодня подвернула ногу и вынуждена отдыхать, так что, вы понимаете, она не может прийти к Клариссе – мне придется отвести Клариссу к Мэри. Все будет хорошо, – весело объявила леди Моубри, побуждая Клариссу подняться. – Девочки прекрасно проведут время, пока вы будете помогать леди Деверо.

Очевидно, в первый раз Лидия пропустила это замечание мимо ушей. Теперь она его заметила, и Кларисса услышала неуверенность в ее голосе, когда она произнесла:

– Помогать леди Деверо?

– Да, – заворковала леди Деверо. – Мне говорили, что у вас совершенно потрясающий вкус в...

Кларисса не слышала остального. Леди Моубри настойчиво повела ее прочь от этой пары и поспешила к дверям, ведущим в холл. Она шла молча, потому что не знала, что сказать. Кларисса не была знакома с леди Моубри и плохо понимала, что происходит. Вырваться из когтей Лидии было трудно и в более спокойные времена. Не то что теперь, когда мачеха поймала ее в саду возвращающейся после прогулки с Эйдрианом. И все же это было сделано так искусно... Наверняка это было спланировано, подумала Кларисса и гадала, зачем это могло потребоваться и куда леди Моубри на самом деле ведет ее.

– Вот и мы, – радостно объявила мать Эйдриана, открывая дверь и вводя ее внутрь.

Кларисса шагнула в комнату и остановилась, вглядываясь в расплывчатые пятна, наполнявшие салон. Потом ее взгляд остановился на бледно-розовой конфете в кресле у камина, и она неуверенно улыбнулась.

– Это Мэри, – возвестила леди Моубри, закрывая дверь. – Мэри, это леди Кларисса Крамбри.

– Здравствуйте, Кларисса. Я так рада познакомиться с вами.

Кларисса неуверенно улыбнулась, сбитая с толку тем, что это действительно оказалось представлением ее сестре Реджиналда. Кашлянув, она пробормотала:

– Мне жаль, что вы повредили ногу.

– О, с моей ногой все в порядке, – весело сказала Мэри. – Я просто сделала вид, что подвернула ее. К утру она чудесным образом вылечится.

Кларисса удивленно смотрела, жалея, что не может видеть выражений лиц этих двух женщин. Никогда она не осознавала, как важно в общении выражение лица, до тех пор, пока не потеряла очки, а вместе с ними и зрение.

Очевидно, ее растерянность была заметна, потому что леди Моубри тихонько хихикнула и подошла к ней.

– Нездоровье Мэри было придумано вскоре после того, как мы выехали на бал, когда Эйдриан попросил меня помочь увести вас от вашей мачехи. Он, кажется, считает, что она будет против его разговоров с вами.

– И вы согласились помочь ему? – с сомнением спросила Кларисса.

– Разумеется, дорогая. Если Эйдриан заинтересовался вами, я более чем рада помогать ему.

– Но... – Кларисса помедлила и потом выпалила: – Миледи, разве никто не рассказывал вам о связанном со мной скандале? – Последовала тишина, и она снова пожалела, что недостаточно хорошо видит, чтобы разглядеть выражения их лиц.

Всего через мгновение леди Моубри взяла Клариссу за руки и сказала серьезно:

– Да, моя дорогая, я слышала все о скандале и вашем коротком браке с капитаном Филдингом. Однако я считаю, что в этом нет никакой вашей вины. И честно говоря, мне было бы все равно, даже если бы была. Вы первая женщина за десять лет, к которой Эйдриан проявил интерес. Мне было бы все равно, даже если бы вы убили архиепископа Кентерберийского, – я все равно помогала бы вам.

Кларисса стояла, изумленно щурясь, когда ее вдруг подвели к французскому окну, выходящему на улицу.

– А теперь идемте со мной, дорогая, – сказала леди Моубри. – Мы с Мэри посидим и поболтаем тут, а вы пока поговорите с Эйдрианом. – Она открыла двери и подтолкнула Клариссу наружу.

– Но что, если Лидия... – начала Кларисса, но леди Моубри тут же прервала ее:

– Мы займемся вашей мачехой. Леди Деверо у меня в долгу и сделает все от нее зависящее, чтобы занимать вашу мачеху столько, сколько потребуется. А если у нее не получится, я сама займусь Лидией. Не беспокойтесь. А теперь идите. Если только... может быть, вы не хотите встречаться с Эйдрианом?

– О нет, – быстро сказала Кларисса, услышав беспокойство в голосе леди Моубри. – Хочу.

– Ну тогда идите. – Створки французского окна скрыли смутный силуэт леди Моубри, когда она задвинула их с тихим щелчком.

Кларисса смотрела на размытые пятна занавесей и вери, потом медленно повернулась и остановилась в нерешительности. Она видела не очень хорошо, но ей казалось, что прямо перед ней находится дорожка. Она неуверенно пошла вперед, потом остановилась, когда от темного тумана деревьев отделилась тень и направилась к ней.

– Я рад, что вы захотели прийти, – сказал Эйдриан, и Кларисса расслабилась, узнав его голос. Ей следовало бы догадаться, что он не станет дожидаться, пока она будет блуждать в темноте одна, пытаясь найти его.

Кларисса улыбнулась, когда он взял ее за руку и повел ее по дорожке. Она сказала:

– Вашей матушке удалось избавить меня от Лидии.

– Я вижу. – Она чувствовала, что он улыбается.

– Вообще-то я удивлена, что она это сделала, – призналась Кларисса. – Но... мой скандал, похоже, совсем не беспокоит ее.

– Ах да, ваш скандал, – пробормотал Эйдриан. – Вы должны рассказать мне об этом.

– Разве вы еще о нем не слышали? – с тревогой спросила Кларисса. – Ваша матушка сказала, что она слышала, и я надеялась, что это означает, что вы тоже знаете о нем.

– Я знаю, что говорят люди, но мне бы хотелось услышать эту историю от вас.

– О! – Кларисса вздохнула. – Что ж, тут в общем-то нечего рассказывать. Я гостила у тети, и вдруг приехал слуга и сказал, что мне нужно вернуться домой. Я уехала из города со слугой, потом мы остановились в гостинице, и там были капитан Филдинг с сестрой. Они сказали, что мой отец в беде и прислал их, чтобы отвезти меня на север, так что нужно опять садиться в карету для еще одного долгого путешествия. Когда мы остановились в следующий раз, капитан Филдинг пошел на встречу с моим отцом, по крайней мере так он сказал, и вернулся со словами, что мой отец хочет, чтобы я немедленно вышла замуж, что ему нужно мое наследство от отца моей матери, чтобы спасти доброе имя семьи. – Она прервалась, чтобы объяснить: – Понимаете, я получу его только когда выйду замуж, а папа, по его словам, был в долгах.

– И капитан Филдинг предложил себя, чтобы помочь вам спасти семью, – сухо сказал Эйдриан.

– Да. Я думала, что он ужасно добр, до тех пор, пока позже не узнала всю правду. – Кларисса скорчила гримаску. – Как бы то ни было, это означало еще один долгий переезд в Гретна-Грин, чтобы пожениться, за которым последовала еще одна поездка. Несмотря на скандал, который это вызвало, на самом деле все было довольно скучно.

– Вы считаете, что похищение и свадьба – это скучно? – удивленно спросил Эйдриан.

Кларисса пожала плечами:

– Ну, это вряд ли было похоже на свадьбу. Мы стояли перед кузнецом и парой других людей, сказали «да», и – бац! – дело сделано.

– А первая брачная ночь? – спросил Эйдриан.

Кларисса нахмурилась. В его голосе было напряжение, которое она не совсем понимала.

– Не было никакой первой брачной ночи, В противном случае мы не смогли бы аннулировать брак.

– Вы хотите сказать, что он даже не пытался?..

– Он подходил ко мне с этим, но мы так много ездили и я была так измотана... – Кларисса пожала плечами и опустила голову, чтобы спрятать порозовевшие щеки. Она чувствовала смущение и неловкость от таких расспросов. – Он не заставлял меня. Он оставил меня в покое и ушел спать в другую комнату.

Напряжение в его руке, на которую он положил ее руку, вдруг исчезло, и Кларисса с любопытством взглянула на Эйдриана, опять жалея, что не может видеть его лица.

– Я рад, – сказал он и быстро добавил: – Дело не в том, что я бы винил вас или думал о вас хуже, если бы брак был осуществлен. Я просто рад, что этого не произошло.

Кларисса обдумала его слова и вздохнула:

– Все остальные в свете считают, что брак был осуществлен, разве не так?

– Похоже, эта мысль господствует. Хотя ваш отец поступил правильно, забрав вас домой в деревню, чтобы избежать скандала, боюсь, ваше исчезновение позволило злым языкам говорить, что брак все-таки был осуществлен. Некоторые утверждали, что вы остались в деревне, чтобы родить и растить ребенка от этого брака.

Кларисса в ужасе повернулась к нему:

– Они в самом деле так думают?

Ей показалось, что Эйдриан нахмурился, но она не была уверена до тех пор, пока он не сказал мрачно:

– Возможно, мне не следовало говорить вам все это.

– Нет, я рада, что вы сказали. Лучше знать, с чем я имею дело. – Она вздохнула. – Единственная проблема в том, что я не знаю, как бороться с такими сплетнями.

– Боюсь, такого способа нет, – тихо сказал он. – Полагаю, единственное, что тут можно сделать, – это игнорировать их и не тревожиться о том, что думают люди.

– Разве это возможно? – грустно спросила Кларисса.

– Не знаю. А для вас имеет значение, что они думают? Вы так весело рассказывали о нелепых ситуациях, в которые попадали с тех пор, как у вас забрали очки, что я был уверен, что вас не беспокоят такие глупости.

– Чаще всего это действительно так, – призналась она. – Я знаю, что случилось, а что нет. Я знаю, что я за человек. Мне было трудно только когда люди перешептывались обо мне так, что я могла это слышать. – Кларисса криво улыбнулась. – Я бы скорее предпочла, чтобы они говорили эти вещи мне в лицо, потому что тогда я могла бы оправдаться.

Эйдриан сжал ее руку, лежащую на его локте, потом остановил Клариссу.

– Мы пришли.

Кларисса посмотрела вперед и, прищурившись, увидела небольшую поляну, на которую он привел ее. На земле что-то лежало, большой квадрат с разноцветными мазками. Одеяло, догадалась она, и на нем, похоже, что-то стоит.

– Пикник? – неуверенно предположила Кларисса. Эйдриан усмехнулся и провел ее вперед, чтобы усадить в углу одеяла.

– Да. Я вспомнил, как вы говорили, что ваша мачеха не позволяет вам есть и пить на таких приемах и вы всегда остаетесь голодной. Я подумал, что могу исправить это. У нас тут мясо, сыр, хлеб, фрукты и вино.

Кларисса смотрела на расплывчатые предметы вокруг нее, и слезы наполнили ее глаза, еще сильнее затуманивая зрение. Она сказала, что скучает по книгам, и он нашел возможность почитать ей. Она обмолвилась, что не может ни есть, ни пить в гостях, и он устроил ей пикник.

Невероятно тронутая его чуткостью и заботой, Кларисса решила, что Эйдриан наверняка самый добрый мужчина на свете.

– И... – Он театральным жестом вытащил что-то светлое, и Кларисса сконфуженно заморгала, пока он не сказал: – Ваш нагрудник, миледи. Чтобы предотвратить любые случайности, которые могли бы выдать нас. Вы смело можете представить, что я один из ваших слуг, и надеть его при мне. Помочь вам завязать?

Кларисса изумленно открыла рот, а потом расхохоталась, ее слезы высохли раньше, чем успели пролиться. Эйдриан определенно был самым чудесным из мужчин. Он сумел рассмешить ее и в то же время оставался таким внимательным. Она замерла, позволяя ему завязать на ней нагрудник.

– Это не совсем детский нагрудник, – объявил он, пристроив его вокруг ее шеи. – Это одно из кухонных полотенец, но это было лучшее, что я смог найти за такой короткий срок.

– Спасибо, – пробормотала Кларисса. Эйдриан закончил и снова устроился на своем углу одеяла. – Все это очаровательно. И я ужасно проголодалась.

– Тогда давайте поедим, – весело сказал он и начал предлагать ей еду. Там был холодный жареный цыпленок, сыр, восхитительный свежий хлеб и клубника, виноград и яблоки – на выбор. Они ели, болтали, очень много смеялись, и Кларисса подумала, что, наверное, никогда в своей жизни не была так счастлива.

С едой давно было покончено и Кларисса хохотала над рассказами Эйдриана о проблемах с его сварливым старым дворецким, когда заметила, что он вдруг напрягся и повернул голову куда-то через ее плечо. Ее смех затих, Кларисса обернулась и увидела, что у самого входа на поляну стоит женщина в бледно-розовом. Мэри, поняла она еще до того, как девушка заговорила.

– Тетя послала меня сказать, что Клариссе уже пора возвращаться, – извиняющимся тоном произнесла сестра Реджа.

Эйдриан и Кларисса некоторое время молчали; потом Эйдриан сказал:

– Я немедленно приведу ее назад. Скажи ей спасибо, и тебе тоже спасибо, Мэри, за твою сегодняшнюю помощь.

– Я рада, что вам понравилось. В вашей жизни мало радостей, кузен, – тихо ответила девушка, потом повернулась и снова исчезла в ночи.

Кларисса взглянула на Эйдриана, жалея, что пора расставаться. Никто из них не сказал ни слова, пока он помогал ей подняться и снять нагрудник; потом он взял ее за руку и повел назад по дорожке. Когда они добрались до двери, где он забрал ее, Кларисса повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Спасибо вам, милорд, – серьезно сказала она. – Я прекрасно провела время. Мне не было так хорошо с тех пор, как... вернее, с нашей последней встречи, – с улыбкой призналась Кларисса. – Я самая счастливая из женщин, потому что у меня есть такой друг, как вы.

Она почувствовала, как Эйдриан напрягся от ее слов, но не понимала почему, пока он не сказал хрипло, с разочарованием в голосе:

– Друг, Кларисса? Вы так воспринимаете меня?

Она почувствовала, что краснеет, и опустила голову, чтобы спрятать лицо, признаваясь:

– Я не хотела делать поспешных выводов...

Эйдриан оборвал ее слова, взяв ее за подбородок, подняв лицо и накрыв ее губы своими.

Кларисса замерла, когда их рты соприкоснулись, его губы скользили по ее губам, мягкие и в то же время упругие, их прикосновение было нежной настойчивой лаской. Ее губы приоткрылись, и с них сорвался вздох; потом она почувствовала, что что-то вторгается в ее рот.

Кларисса была так испугана, что замерла на мгновение. Когда она поняла, что это язык Эйдриана, она окаменела еще сильнее, ее охватил шок. Потом его язык скользнул в ее рот, и она ощутила сладость вина, смешанную с его собственным вкусом, и она вздохнула снова, ее тело расслабилось, а рот открылся шире, когда он наклонил ее голову набок.

Кларисса побывала замужем, но никогда не целовалась. Она предполагала, что это странно, но так уж получилось. Она никогда не испытывала возбуждение и наслаждение, вдруг обрушившиеся на нее, и ей показалось, что это все немного чересчур. Схватившись за руки Эйдриана, чтобы сохранить равновесие, она на самом деле сначала не целовала его в ответ, а, замерев, принимала его ласки, пока его язык все сильнее возбуждал ее. Неуверенная вначале, Кларисса повела свой язык вперед и ответила, едва не задохнувшись от удивления, когда между ними вдруг словно возникли искры.

Стон сорвался с его губ, когда Эйдриан обнял ее, привлек к себе, а его рот снова и снова атаковал ее рот. Кларисса скользнула руками вокруг его шеи, едва не задушив его в попытке быть к нему как можно ближе. Она почувствовала, как он опустил руку на ее бедро, прижимая вплотную к своему телу до тех пор, пока она не уперлась во что-то твердое, природу чего ее мозг в тот момент не мог понять; потом он вдруг отпустил ее и отступил на шаг.

Кларисса смотрела невидящими глазами, сознавая только, что тяжело дышит. Ей потребовалось еще несколько мгновений, чтобы осознать, что дыхание Эйдриана такое же прерывистое. Его голос был похож на рык, когда он сказал:

– Вам лучше сейчас уйти.

Он открыл дверь, нежно повернул ее, тщательно сохраняя дистанцию между ними, и подтолкнул ее вперед, пообещав:

– Я скоро вас увижу.

Кларисса слышала, как за ней закрылась дверь, и тихонько вздохнула. Ее губы изогнулись в нежной улыбке. «Я скоро вас увижу». Это самые прекрасные слова, которые она слышала в своей жизни, подумала она, обнимая себя.

– Значит, вы хорошо провели время? – спросил голос.

– Конечно, хорошо. Посмотрите на эту улыбку.

Кларисса вздрогнула и покраснела, узнав голоса леди Моубри, задавшей вопрос, и Мэри, ответившей ей. Она обнаружила, что две женщины приближаются к ней от камина, и вдруг забеспокоилась, не видели ли они поцелуй, который Эйдриан подарил ей, но ни одна из женщин не сказала ничего хоть сколько-нибудь смущающего и не упрекнула ее за легкомысленное поведение. Их голоса звучали приветливо, когда они суетились вокруг нее, поправляя ей волосы и разглаживая складки на платье. Потом леди Моубри повела ее из комнаты обратно на бал.

Они как раз достигли дверей бального зала, когда мать Эйдриана остановилась и повернулась к ней:

– Кларисса, моя дорогая. Я искренне... – Она помедлила, сделала глубокий вдох и тронула Клариссу за руку. – Я никогда не видела моего сына таким счастливым, как за то короткое время, что он знаком с вами. Я хочу поблагодарить вас за это. Что бы ни случилось, спасибо вам.

– Он удивительный человек, – краснея, пробормотала Кларисса.

– Да. Но не все видят это, – грустно сказала леди Моубри. – Некоторые не видят дальше шрама на его лице.

– Как моя мачеха, – тихо сказала Кларисса.

– Она всего лишь одна из многих, – заверила ее леди Моубри, потом вздохнула и добавила: – Теперь нам лучше идти. Ваша мачеха уже наверняка в ярости. – И, взяв ее за руку, леди Моубри вошла в бальный зал и подвела к мачехе.

– Вот ты где! – Лидия вскочила на ноги, когда они подошли к ней, и Кларисса услышала гнев в ее голосе. – Тебя не было целых два часа.

– Это моя вина, – с улыбкой сказала леди Моубри. – Боюсь, девочки так подружились, что у меня не хватило мужества разлучать их.

– Что ж, я рада, – пробормотала Лидия, но Кларисса нахмурилась, поняв, что мачеху это совсем не успокоило. Что-то было не так.

– И так, вы двое обязательно должны приехать ко мне на чай, и поскорее, – радостно продолжала леди Моубри, недостаточно хорошо знавшая Лидию, чтобы заподозрить неладное. – Я приглашу вас и Мэри, так что девочки смогут встретиться снова.

– Это было бы восхитительно, – ответила Лидия.

Леди Моубри помедлила и потом кивнула:

– Значит, до следующей встречи.

Мать Эйдриана слегка сжала руку Клариссы на прощание и оставила их одних. Когда никто больше не мог их слышать, Лидия схватила Клариссу за руку и потащила куда-то.

– Куда мы идем? – осторожно спросила Кларисса. Мачеха повела ее через зал.

– Домой, – отрезала Лидия.

Кларисса прикусила губу, но молчала все время, пока они выходили из дома Деверо и ждали свою карету. Лидия отложила нападки до той минуты, когда они уселись в экипаж и закрыли дверцу.

– Ты была вся красная, когда вернулась после своего «посещения Мэри». – Голос Лидии был холоден и бесстрастен.

Кларисса настороженно замерла.

– Мы сидели у самого камина. Там было немножко жарко.

– А твои губы, все еще распухшие от поцелуев лорда Моубри за дверьми гостиной?

Кларисса почувствовала, что у нее внутри все заледенело.

– Вы видели?

– Я видела, – подтвердила Лидия полным ярости голосом. – Лорд Прадомм хотел поговорить со мной, и мы пошли ненадолго прогуляться по саду. Мы видели, как вы возвращались, и наблюдали из-за деревьев, как ты позволила Моубри лапать тебя как животное и...

Лидия резко замолчала, как будто ей было противно продолжать. Но Кларисса едва ли обратила на это внимание; она окаменела при упоминании Прадомма и прогулки по саду, отчетливо вспомнив его прогулки в саду с другими женщинами.

– Как ты могла позволить этому негодяю прикасаться к тебе? – ворчала Лидия. – Такой хороший человек, как лорд Прадомм, готов закрыть глаза на твое скандальное прошлое, а ты предпочитаешь – в очередной раз – покрыть себя позором. На этот раз с Моубри.

– Прадомм? Хороший человек? – удивленно переспросила Кларисса. Потом она поняла, что никогда не рассказывала мачехе о том, что тогда видела в саду.

– Да. Хороший человек, – отрезала Лидия. – Он готов закрыть глаза на скандал, на твою неуклюжесть и даже на поцелуй, которому стал свидетелем.

– Это совсем не доброта с его стороны, – сухо сказала Кларисса. – Полагаю, взамен я должна закрывать глаза на его любовные похождения?

– Что? Что ты такое говоришь? – спросила Лидия, но в ее голосе прозвучало нечто большее, чем просто любопытство. Клариссе послышалась в нем паника, и она ужасно пожалела, что не может видеть сейчас выражение лица мачехи.

– Я имею в виду леди Хейвард и леди Ачард, – медленно объяснила она. – В вечер, когда вы нашли меня в саду, я видела, как он забавлялся с обеими этими женщинами.

– Что? – воскликнула Лидия. – Что ты такое несешь?

– Я говорю, что едва не натолкнулась на него и леди Ачард в саду, но спряталась в кусты. – Не было необходимости упоминать сейчас Эйдриана. – Я слышала их разговор. Похоже, они только что занимались любовью. Он заявлял о своей вечной преданности, проклинал хорошее здоровье лорда Ачарда, не позволяющее ему объявить всем об их любви; потом их прервала леди Хейвард, сообщившая, что лорд Ачард прибыл на бал. Леди Ачард поспешила назад в зал, а Прадомм продолжил клясться в своей вечной страсти и любви к леди Хейвард, проклиная хорошее здоровье лорда Хейварда точно такими же словами, что и здоровье лорда Ачарда. А после этого он исчез под юбками леди Хейвард.

Ее слова встретила тишина. Хотя Кларисса не могла видеть выражение лица Лидии, она была уверена, что ее мачеха побледнела.

– Ты лжешь, – дрожащим голосом сказала Лидия.

– Нет. Я не лгу, – ответила Кларисса и добавила: – Я была не одна. Я была не единственная, кто видел это.

– Кто еще?

Кларисса колебалась. У нее и так уже были неприятности из-за Моубри, и ей не хотелось упоминать его. С другой стороны, возможно, Лидия перестанет навязывать ей Прадомма, если убедится, что это правда.

– Моубри, – наконец произнесла она. – Вы можете спросить его, если не верите мне.

Кларисса не видела занесенной для пощечины руки, но определенно почувствовала ее. Боль была резкой и внезапной, а ее голова от удара мотнулась в сторону. Она схватилась за щеку и, прищурившись, повернулась к мачехе.

– Мы больше не будем говорить об этом, – сказала Лидия. – Но ты не будешь видеться с Моубри... никогда.

Кларисса сидела напряженно и неподвижно, кипя в душе. За все годы, что Лидия была ее мачехой, она никогда не поднимала руку на Клариссу.

Дверца кареты отворилась. Она даже не заметила, как они приехали домой. Кларисса едва не споткнулась о подол юбки, спеша выбраться из экипажа. Лакей подхватил ее за руку, помогая удержать равновесие. Она пробормотала слова благодарности, высвободила руку и поспешила по дорожке к парадной двери.

Фоулкс, по крайней мере Кларисса решила, что это Фоулкс, открыл дверь, когда она приблизилась. Она вплыла внутрь и поспешила вверх по лестнице, и уже почти достигла покоя и уединения своей комнаты, когда Лидия нагнала ее.

– Кларисса, – прошипела мачеха, больно хватая ее за руку и открывая дверь.

Медленно выдохнув, Кларисса повернулась к мачехе и молча ждала, боясь разгневать ее еще сильнее.

– Я никогда больше не хочу говорить об этом вечере, – твердо повторила Лидия. – Но я хочу, чтобы ты ясно поняла, что больше не увидишь лорда Моубри. Как ты могла позволить ему прикоснуться к тебе... – Мачеха все еще кипела от ярости, ее дыхание было затрудненным, когда она умолкла и – вне всяких сомнений – зло уставилась на Клариссу. – Твой отец никогда не простит меня, если я позволю этому человеку опозорить тебя. И Прадомм тоже больше никогда не будет приглашен в наш дом. Ухаживать за тобой, в то время как... – Голос изменил ей, и Кларисса убедилась, что Лидия была как-то связана с этим человеком. Если у него и не было романа с ней, он наверняка усиленно старался завязать его. Лидия явно боролась с глубоким разочарованием.

Через мгновение Лидия оставила борьбу, резко повернулась и поспешила к себе. Когда дверь ее комнаты захлопнулась, Кларисса позволила накопившемуся напряжению излиться вместе с глубоким вздохом. Потом она вошла в свою спальню и вздрогнула, когда из-за двери появилась какая-то фигура.

– Простите, миледи, – сказала ее горничная, Джоан. – Я не хотела напугать вас. Я ждала вашего возвращения, чтобы помочь вам раздеться.

– Конечно, ты ждала, – тихо сказала Кларисса и закрыла за собой дверь. Она все еще не привыкла к молчаливости девушки. Ее старая горничная была чуть более откровенна, видимо, в силу своего возраста.

Джоан принялась за работу, но, пока она помогала ей раздеться, в девушке чувствовалось странное напряжение. Через несколько минут Кларисса не выдержала и спросила:

– В чем дело, Джоан? Я вижу, что ты хочешь что-то сказать, но...

– Простите, миледи, – пробормотала горничная, а потом выпалила: – Ваше платье помято, у вас след на щеке, как будто вам дали пощечину, ваши губы припухли, как будто вы целовались, и я случайно слышала, что леди Крамбри говорила о лорде Моубри. Кажется очевидным, что между вами что-то произошло. Миледи, он... говорят, его сердце такое же уродливое, как его лицо, и что он... – Она умолкла, когда Кларисса обратила на нее суровый взгляд. – Я просто беспокоюсь о вас, миледи. Вы такая милая, и добрая, и хорошая, и – я думаю – немножко наивная. Мне бы не хотелось, чтобы он воспользовался вами.

Кларисса отвернулась, внутри ее кипел гнев. Она не видела от Эйдриана ничего, кроме доброты и заботы. Он слушал то, что она говорила, о чем она скучала и чего хотела, и старался дать ей это. И он ни разу не попытался воспользоваться ею. На мгновение Кларисса подумала, не приказать ли Джоан не лезть в чужие дела, но потом она решила, что Эйдриан заслуживает большего, – он заслуживает, чтобы она встала на его защиту. Кроме того, она хотела, чтобы на ее стороне был хотя бы один человек, даже если это всего лишь ее горничная.

Усевшись на стул перед туалетным столиком, Кларисса откашлялась и поведала о вечере, когда она в первый раз встретила Эйдриана, потом о втором разе, и так далее, не утаив ни одной детали. Когда она закончила, рассказав все вплоть до разговора между ней и мачехой, который подслушала Джоан, Кларисса замолчала и стала ждать.

– Это звучит прекрасно, – тихим голосом сказала Джоан. – Ничего общего с теми рассказами, которые люди шепчут за его спиной.

– Это он прекрасен, – сказала Кларисса и сморгнула слезы, вдруг собравшиеся в глазах. Смешно, конечно, но она была ужасно благодарна, что горничная считает Эйдриана хорошим человеком. Его семья, конечно, тоже так считала; но это семья. Было приятно, что кто-то еще поддержал ее собственные чувства к лорду Моубри.

– Что ж, – сказала Джоан, заканчивая расчесывать волосы Клариссы, – думаю, вам нужно продолжать встречаться с ним. Если он устроит еще один пикник, насладитесь им.

– Правда? – спросила Кларисса.

– Разумеется, – твердо сказала служанка и добавила: – Миледи, я не видела вас такой счастливой за все время, что я работаю здесь. Ваши глаза светятся, когда вы говорите о нем, и на губах у вас появляется нежная улыбка. Это же очевидно, что если вы еще и не влюблены в него, то очень скоро будете.

Кларисса удивленно заморгала, услышав слова девушки, и молчала все время, пока та заканчивала готовить ее ко сну. Потом Джоан отвернула одеяло, подождала, когда она уляжется в кровать, пожелала ей доброй ночи и вышла из комнаты. Джоан уже закрыла за собой дверь, а слова горничной все еще звучали в голове Клариссы.

«Миледи, я не видела вас такой счастливой за все время, что я работаю здесь. Ваши глаза светятся, когда вы говорите о нем, и на губах у вас появляется нежная улыбка. Это же очевидно, что если вы еще и не влюблены в него, то очень скоро будете».

Неужели это правда? – гадала она. Неужели она влюбляется в него? Или, может быть, она действительно уже влюбилась в него?

Кларисса не знала. Все, что она знала, – это что ей нравится Эйдриан, что ей скучно и тоскливо, когда его нет рядом, и что она как будто оживает, когда он появляется. Она смеялась с ним и наслаждалась разговорами с ним, а теперь, когда он поцеловал ее... казалось, это было все, о чем она могла думать, – об этом и о следующей встрече, когда она вновь испробует его поцелуи. Все это, похоже, свидетельствовало о том, что она влюбляется в него. А если так... это было самое чудесное чувство в мире. Кларисса не могла дождаться, когда снова увидится с ним.

Она просто не знала, как это может случиться.