Любовь сроком на один год (СИ)

Глава 14-2

Клим

Я не помню, что было после того, как в нас врезались. Точнее сказать, я помню частично, просто обрывки воспоминаний. Помню, как меня вытащил Стив, как звала Джулия. Я приходил в сознание и проваливался обратно в темноту. Помню, что семейный врач, Марк, если правильно помню, звал меня, а потом тишина и снова темнота. Я погрузился в сон, где я снова в России и снова в том проклятом доме, где жил со своей женой и бывшим «другом», я уже так смутно помню их лица… а имена выкинул из своей головы. Я не знаю, где их могила и не хочу знать, но снова эти чёртовы воспоминания и боль. Ненавижу! Как я же я всё это ненавижу! Выпустите меня! Не трогайте! Не хочу! Я больше не хочу этого кошмара!

Я бился в закрытую дверь, хотел открыть её, но зачем? Куда она меня приведёт? От чего, или от кого я бегу? А самое главное, куда? Всё так смешалось… а под ногами темно, кажется, засасывает. Хочется заснуть и больше не проснуться, как вдруг, услышал знакомый и до боли родной голос:

— Клим, открой пожалуйста свои глаза. Я так хочу вновь утонуть в этом сером омуте… не оставляй меня одну, ты мне нужен, очень нужен. Не превращай в ад то время, что мне выделено быть с тобой, пожалуйста… Не уходи, только не уходи…

Что? Кто зовёт? И почему этот голос говорит, что у неё какой-то определённый срок времени? Ничего не понимаю, где-то там я знал, понимал, чей этот голос. Но это ебучее прошлое, мой кошмар, который преследует меня столько лет, не оставляет меня… Вокруг меня снова закрутились эпизоды прошлого, ненавистное лицо бывшей жены, эта ухмылка бывшего друга. Я так старательно всё хотел забыть, и у меня это практически получилось, но всё началось заново. Воспоминания нахлынули, стали куда ярче и острее, чтоб вас блядь! Я сел на пол, схватился за голову и снова начал тонуть в боли, как снова услышал голос:

— Я могу тебя очень ждать. Хочешь послушать? Наверное, да… Так вот, слушай: Я могу тебя очень ждать, долго-долго и верно-верно. И ночами могу не спать…

Её голос был такой грустный, подавленный и одинокий. Мне захотелось её обнять и погладить. Хоть и не могу вспомнить, чей это голос, но так хочется на него идти, так хочется окунуться в эту нежность. Она это говорит мне? Серьёзно, мне? Кто же ты? И снова её голос звучит после паузы…

— Год, и два, и всю жизнь, наверно! Пусть листочки календаря облетят, как листва у сада. Только знать бы, что всё не зря, что тебе это вправду надо!

Надо! Надо! Малышка, мне надо! И тут, всё моё прошлое, вся та боль, все жуткие воспоминания, просто рассыпались, разбились на части, как стекло. И я вспомнил тепло, которое начало зарождаться в моей груди рядом с ней. Как мне нравится засыпать с ней в обнимку, её глаза, голос, вкус поцелуя. Стоны и крики моего имени, слёзы и мольбы остановится, которые так противоречат её телу. Я хочу пойти к ней, ей плохо без меня. Я должен!

— Наконец-то ты расстался со своим прошлым, — раздался голос за спиной, я не мог его перепутать, — а я всё думал, когда произойдёт это чудо?

— Отец? — спросил я обернувшись. — Неужели я умер?

— Ты? И умер? — спросил он засмеявшись. — Да не родился ещё тот, кто сможет тебя отправить на тот свет. Да и цель у тебя новая в жизни есть? Есть что оберегать?

— Есть. — ответил я улыбаясь. — Моя малышка.

— Именно! Ты так долго грёб всех под одну гребёнку, сравнивая с бывшей женой. Ища в каждой её отражение. И ведь находил, и ненависть твоя росла и пожирала изнутри. А здесь не смог найти?

— Нет, не смог. Она совсем другая.

— Да, она другая. Мне сверху виднее. Поверь, чтобы она не делала, какие бы решения не принимала. Она делает это для тебя! Запомни, для тебя! Она пойдёт за тобой в огонь и в воду, отдаст всё, что есть и пожертвует многим ради тебя. Настолько сильно она тебя любит. Надо быть ослом, чтобы не видеть этого!

— Я вижу и чувствую… Она мне тоже очень дорога.

— Но не настолько, насколько ты ей. Ну, ничего, ты поймёшь потом…. Ты только не злись на неё, запомни, чтобы она не сделала, всё для тебя.

— Ты о чём, отец? — не понял я.

— Просто запомни то, что я тебе сказал. А теперь убирайся отсюда! Нечего тебе тут делать! Время не пришло!

— Папа…

— И запомни вот ещё что, она не та кем кажется…

На этих словах я открыл глаза… Я никогда не верил, что мёртвые могут прийти, поговорить и дать совет, но сейчас… всё, кажется, было взаправду. Только, что он имел в виду?

— Наконец-то пришёл в себя? — услышал тихий голос Стива и повернул голову. Он привычно стоял у окна, но теперь смотрел на меня.

— Я…

— Тшшшш… разбудишь её, она только заснула.

Я повернул голову, чтобы посмотреть, о чём он и увидел Марию. Она сидела у моей кровати. Положила голову на край и тихо спала. Я глаз не мог оторвать, мне казалось, я не видел её вечность, хотелось обнять, но сил не было.

— Почему? — тихо начал я.

— Почему она тут? — засмеявшись, спросил он. — Она от тебя не отходила. Жила здесь и спала. Видишь диван? Она спала на нём. Постоянно тебе что-то рассказывала, книгу читала, стихи любимые рассказывала. Мы силком заставляли её есть, она мало спала и была постоянно рядом. Всегда говорила одну и туже фразу: «Место жены там, где её муж».

— Малышка… — прошептал я.

— Клим, — начал Стив, — я никогда не вмешивался в твою жизнь и не читал нотаций. Но сейчас не могу! Рядом с тобой такая девушка, готовая на всё! Она любит тебя! Надо быть…

— Ослом, чтобы этого не видеть. — закончил я за него фразу. Он говорит так же, как и мой отец. — Я всё вижу и чувствую, не собираюсь больше бежать от себя и от боли прошлых лет. Да, я был предан и женщиной, и другом, но это было давно. Просто я боялся повторения, но с ней я хочу попробовать, я честно хочу попробовать снова любить и просто жить.

— Наконец-то… — сказал Стив. — Я услышал эти слова от тебя. Поверь, она того стоит.

— Она стоит гораздо большего… — сказал я и тихонечко погладил её волосы, она вдруг шелохнулась и открыла глаза. Посмотрела на меня, а у меня сердце сжалось. Бледная, с уставшими и красными глазами, можно сказать даже потерянная… Девочка моя…

— Привет, Малышка, соскучилась? — это всё, что я смог сморозить глядя на неё, ничего умнее просто не пришло.

— Клим… — прошептала она не веря, а потом кинулась со слезами на глазах мне на шею. — Клим… Клим… Боже… Как же я ужасно боялась тебя потерять! И как жутко скучала!

От этих слов сердце пропустило удар и мне стало так тепло. То место, которое мне казалось больше не способно чувствовать — ожило и мне стало даже тяжело дышать. Призраки прошлого просто исчезли… Теперь у меня есть она…

К нам пришёл врач, он запретил мне резких движений, никаких нагрузок и подъёма тяжестей. Всё в спокойном режиме. Мария старательно избегала близости, оперируя тем, что врач сказал не нагружать меня, но правильнее сказать — она не давала прикоснуться к себе и взять её, как полагается. Она доставляла удовольствие мне. За этот месяц я получил такую дозу минета, что казалось, стану зависим от него. Её руки, губы и язык, творили просто чудеса. Она нашла все мои слабые места, научилась понимать, когда я на грани оргазма и сменяла резкий и сильный темп, на умеренный и нежный, тем самым отдаляя оргазм. Все мои попытки тронуть её, жёстко пресекались, и мне становилось обидно, но потом я вспомнил. Это же не навсегда. Как только врач даст добро, она у меня просто обкончается ещё до того, как я войду в неё, будет просто умолять, чтобы я вошёл.

Я окреп, мне разрешили вернуться в Екатеринбург, а по прилёту, у Марии начались критические дни, что обломало мне весь секс. Ну, что поделать, против природы не попрёшь, но у меня есть время решить один очень важный вопрос. Я сел в машину и поехал к врачу в женскую консультацию, предварительно договорившись с ней о встрече. Меня встретили на входе и проводили к ней.

— Тамара Георгиевна, здравствуйте, меня зовут Демидов Клим, это я звонил вам. Я муж Марии Владимировны, мне бы хотелось поговорить о противозачаточных.

— А что с ними не так? — удивилась она. — Я старалась подобрать под её индивидуальные особенности и с меньшим риском для неё.

— Риском? Каким? — спросил я.

— У Марии Владимировны маленькая матка и она загнута назад. Ничего такого ужасного там нет, просто забеременеть будет трудно, тем более, учитывая, что она пьёт противозачаточные, хотя я была против.

— Против? — переспросил я. — А как же гормональный сбой?

— Он присутствовал у неё, но не в критической норме. Пару месяцев приёма таблеток ей вполне могло хватить. Не знаю и не понимаю, почему она упёрлась в год.

— Я предполагаю почему, но это так не важно. — отмахнулся я, увидев, что она хотела задать вопрос. — Скажите, мы можем их как-то отменить, при этом, не сообщая ей?

— Это нарушение врачебной этики… — начала она.

— Тысяча долларов … Может, договоримся? И оставим врачебную этику на полке спать?!

— Ну, есть вариант, — сказала она, — вагинальное кольцо. Я сделаю вид, что поставила ей, хотя не сделаю этого и пропишу для восстановления: Аевит, Фолиевую кислоту и Овариамин. Это поможет восстановить её естественный цикл.

— Прекрасно, вот и договорились, только не обманывайте, я не люблю этого.

— Я не глупая и всё понимаю, всё сделаю, она ничего не поймёт.

— Прекрасно, всего вам доброго…