Любовь вернется навсегда

XI

Проснулась Аврора, когда в комнате было совсем темно. Рядом на кровати тихо дышал Кирилл. Она сладко потянулась и, улыбаясь в темноте, подумала: «Как только я могла принять его за Виктора! Они совсем, совсем не похожи. Ну ничего общего. Разве только чуть-чуть внешне. Кирилл другой, совершенно другой! Теплый, нежный, близкий! А Виктор всегда оставался немножко отстраненным. Вечно держал на дистанции, не подпуская к себе. А Кирилл, наоборот, открытый. С ним так легко!»

Сквозь незашторенное окно светила луна, и Аврора могла разглядеть лицо любимого человека. Неожиданно Кирилл, приоткрыв один глаз, «страшным» голосом спросил:

— А-а, проверяешь, кто у тебя тут лежит?

— Да мне и проверять нечего, — одарила она его исполненной счастья улыбкой. — Тут у меня лежишь ты.

— Надеюсь, ты не жалеешь об этом, — серьезно и даже с тревогой поинтересовался он.

— Нисколько! — воскликнула она. — Я вообще не помню, когда мне в последний раз было так хорошо.

Кирилл насторожился.

— В каком смысле?

Во всех, — тоже очень серьезно произнесла она. — Абсолютно во всех. Понимаешь, как бы тебе объяснить. В моей жизни, конечно, случались моменты счастья, но их почему-то всегда отравляла хоть крохотная, но ложка дегтя. А вот сейчас у меня полное счастье.

— В общем, сплошной башкирский мед, — отозвался он. — Кстати, банка у меня сохранилась, я тебе привезу, если у тебя нет аллергии.

— Аллергии нет, но, знаешь, я не очень люблю мед. Но ты привози. Оставлю на память. Если бы ты мне его не привез, сейчас ничего бы не было.

— Видишь, оказывается, и глупые поступки иногда полезны, — хмыкнул он.

— Совсем и неглупые, — возразила Аврора.

— А по-моему, полный идиотизм явиться с медом к совершенно незнакомой женщине, да еще без предупреждения.

— А мне этот идиотизм нравится!

— В таком случае ты тогда хорошо свои чувства скрывала. У меня было полное впечатление, что еще немного, и этот мед на башке у меня окажется. Настоящая фурия!

Она пнула его кулаком в бок.

— Не обзывайся. И вообще, я совсем не такая.

— А жа-аль, — протянул он. — В этом что-то было.

— Ага. Поняла. Тебе стервы нравятся. Что ж, уговорил. Придется тебе время от времени скандалы устраивать.

— Ой, не надо! Я плохо переношу скандалы!

— А что, есть опыт?

— Был некоторый, — медленно, с неохотой произнес он. — И результат оказался печальный. Слава богу, десять лет назад все закончилось. Вполне банальная история. Поженились по молодости. Жили с ее родителями. Денег я тогда зарабатывал мало. Ругались. Потом разошлись. Хорошо, хоть ума хватило не завести детей.

— И ты решил этот опыт больше не повторять?

— Ничего я не решал. Само так сложилось. К тому же в последние годы я по работе постоянно в разъездах. Некогда не только семейное гнездо вить, а даже как следует познакомиться с кем-нибудь. Жуткое дело. Только с девушкой познакомишься, начнешь ухаживать, а тут очередная командировка. Возвращаешься, а она уже замужем. Привет горячий.

— И часто с тобой такое случалось?

— Да нет. Редко. Точнее, один раз.

— Один раз я тебе прощаю.

Реплика ее прозвучала полушутя-полусерьезно.

— Тебе нечего мне прощать. Это вот я думаю, смогу ли простить тебя. Наплевала влюбленному мужику в душу..

— Не ври. Ты тогда влюблен не был.

— Ну ничего себе! Мед — это внешнее доказательство любви.

— Имеешь в виду, что ты другим женщинам мед не носил?

— Клянусь! И не привозил, и не приносил. Короче, реабилитироваться ты можешь только одним способом. Если у тебя найдется что-нибудь поесть. Иначе сейчас умру с голоду.

— Вот так всегда, — пробормотала Аврора. — Нет чтобы девушку в ресторан пригласить.

— Это пожалуйста. Только уж очень не хотелось далеко удаляться от нашего уютного лежбища. Может, позвоним и на дом закажем?

— Вот тогда мы точно с тобой голодной смертью умрем, — не испытывала на сей счет никаких сомнений Аврора. — Пока довезут… К тому же неизвестно, что еще привезут. Нет уж, лучше в холодильнике пошурую.

Она встала и зажгла свет. Кирилл сел на постели и огляделся.

— Кстати, а почему у тебя кровать стоит чуть ли не посередине комнаты? Гораздо лучше было бы поставить ее в эту нишу. Эх, женщины! Где ваше пространственное мышление? Что вы без нас бы делали. Ну ничего. Передвинем. Сама увидишь, насколько лучше станет.

Аврора застыла в дверном проеме:

— Ни за что!

Кирилл с удивлением поглядел на нее.

— Это еще почему?

— Потому что, едва ты поставишь ее туда, на нас тут же накинется Ша.

— Какая еще, к черту, Ша? — Глаза его широко распахнулись.

— Плохая, черная энергия. Для тех, кто не знает, это фэн-шуй. Может, слышал?

Кирилл продолжал таращиться на нее.

— Ты веришь в подобную ерунду?

— Теперь уже даже не знаю, — пожала плечами Аврора. — Но понимаешь, пока кровать стояла именно в этой нише, в моей жизни многое было неладно. А теперь, когда она стоит тут, на работе меня повысили и, главное, ты появился.

— Вот прямо так сразу, как передвинули? — повел головой он.

— Ну нет. Года два прошло.

— Так, может, кровать совсем ни при чем? — Он усмехнулся. — Может, ты что-нибудь другое передвинула, и это оказалось сильнее?

— Я стала закрывать крышку унитаза, — торжественно, как произносят клятву, сообщила она.

— Что? Унитаза? Крышку? — И он вдруг принялся хохотать.

Аврора подлетела к кровати.

— И нечего смеяться! Ведь помогло! Помогло! — Смех его оказался заразителен, и теперь они хохотали оба. — А все остальные вопросы к Тамаре. Она тебе научно объяснит, что с чем связано.

— Какая еще Тамара?

— Подруга моя. Бывшая Колина жена.

— А-а, это к которой я по первоначальному плану должен был ехать. Какое счастье, что ее тогда не оказалось дома. Женщин, которые всерьез относятся к фэн-шуй, для меня не существует.

— Тебе там ничего не светило, у нее муж и двое детей.

— Муж-то ладно, — отмахнулся Кирилл. — Ерунда. Я же такой обаятельный. Но двое детей и, главное, фэн-шуй — это серьезно.

— Между прочим, если бы не фэн-шуй, мы с тобой никогда бы не встретились.

— Прости, не улавливаю связи.

— Тамара тогда как раз ездила в Париж на конгресс именно по этой науке, искусству, не знаю уж, как назвать правильно.

Кирилл озадаченно поскреб пятерней затылок.

— А может, и впрямь в этом вашем фэн-шуй что-то есть? Надо же, вот загогулина получилась.

Они жадно умяли огромный омлет с грибами, колбасой и кусочками обжаренного мелко нарезанного черного хлеба — в общем, что нашлось подходящего у Авроры в холодильнике.

— Наслаждение. Амброзия, — то и дело повторял Кирилл.

Они ели, пили крепкий кофе и как-то незаметно принялись рассказывать друг другу о себе.

Оказалось, Кирилл — инженер.

— Одно время вымирающая профессия была, а теперь хорошие специалисты опять в цене, и гораздо больше, чем раньше. Особенно, если такие, как я. Со знанием двух иностранных языков. Английского и немецкого.

— Как тебя угораздило два языка выучить? — удивилась Аврора. — Технари обычно и одного-то как следует не знают.

— Не стриги технарей под одну гребенку. Они тоже бывают разные, как и все люди. Но вообще-то мои языки — мамина заслуга. Она мечтала из меня гуманитария сделать. Вернее, переводчика. Все представляла, как я буду разъезжать по разным странам, и жизнь у меня будет интересная и красивая. Все детство меня мучила. А я взял и двинулся по папиным стопам. В инженеры. Те самые, которых в то время именовали несчастьем в семье. Папа мой, правда, под эту категорию не подходил. Был главным инженером. Слава богу, не довелось ему увидеть, во что со временем превратился его завод. — Кирилл махнул рукой. — А матери я теперь очень благодарен.

— А зачем тебе языки?

Очень даже пригодились. Занимаюсь монтажом промышленного оборудования. А оно, большей частью, иностранного производства. И документация в основном на английском или на немецком. А если даже сделаны переводы, то такие, что без текста оригинала не разберешься. Да и с иностранными специалистами много работать приходится. А общение напрямую, сама понимаешь, совершенно иное дело, чем через переводчиков. В общем, я теперь нарасхват. И доход у меня стал приличный. Аврора прыснула.

— Это что, скрытая реклама?

— Совершенно открытая. — Кирилл перегнулся через стол и поцеловал ее.

— Ух какой смелый, — пробормотала она. — Не боишься, что я клюну именно на твои деньги?

— Клюй, клюй, пожалуйста. Мои деньги — часть меня. Я их не украл, а сам заработал. И, сказать честно, горжусь. Они не просто так сыплются. На ходу постоянно учусь. На прежних знаниях далеко не уедешь. Они во многом устарели. А то и не хватает.

Словом, будем считать, что тебя привлекают мое трудолюбие и целеустремленность, конечным выражением которых являются мои заработки.

— Па-авлин, — хихикнула Аврора.

— Если я себя не покажу, ты меня и не увидишь. — Красивые его губы тронула улыбка.

— А важно, чтобы увидела?

— Теперь очень важно. И предупреждаю, — брови его сошлись к переносице, — второй раз ты так легко от меня не отделаешься.

— А я, между прочим, не собираюсь.

— Словом, знай, — продолжал он. — Тебе достался в женихи достойный и порядочный член общества, обладающий всем, что полагается: машиной, квартирой и приличным заработком. Плюс я совершенно свободен и не обременен никакими обязательствами.

Аврора ошарашенно молчала. Шутит он, что ли? Или просто так, для красного словца бросил про жениха? Они ведь едва познакомились! Одно дело — оказаться вместе в постели на несколько часов, и совсем другое — сразу связывать себя серьезными намерениями. Но Кирилл совершенно непохож на человека, бросающего слова на ветер. Не производит впечатления легкомысленного. Скорее, наоборот. Ил и она не так его поняла? Наверное, лучше всего сделать вид, будто не заметила слова «жених».

Кирилл, однако, тоже молчал и, допивая кофе, хитро на нее поглядывал, явно ожидая ее реакции. И Аврора решила разом все выяснить. Сердце у нее колотилось. Вот сейчас она спросит и все испортит. Разом разрушит прекрасную сказку, в которой прожила огромный упоительный день!

— Ну, и что же мы молчим? — поторопил он.

И она, собравшись с силами, нарочито спокойно спросила:

— Не боишься, что я твои слова расценю как предложение? Ну, в смысле, руки и сердца?

— Того, между прочим, и жду. — Он старательно изучал кофейную гущу в собственной чашке.

Авроре вдруг стало страшно. Ей еще ни разу в жизни не делали предложения. Вообще не делали. Даже после весьма длительных отношений. А он… Отношения едва завязались. Куда он торопится?

Кирилл словно понял, о чем она думает.

— Аврора, если тебя пугают сразу рука и сердце, давай пока это называть помолвкой, согласна?

— Кирилл, но зачем так сразу? Вдруг ты меня получше узнаешь и поймешь, что я какая-нибудь ужасная…

Да ты самая прекрасная, — не позволил договорить ей он. — Это во-первых. А во-вторых, у меня очень туго со временем. Через два дня, нет, увы, через день уже, — спохватился он, — мне надо снова лететь в Башкирию. У них там очередные проблемы возникли. А потом у меня Германия. Так что извини, я требую определенности. Не могу я тебя так надолго оставить в холостом состоянии. Сбежишь еще, чего доброго.

Это прозвучало так, что Аврора поняла: он действительно боится ее потерять! И тогда она решилась.

— Уговорил. Объявляю нас помолвленными.

— Вот это другое дело! — воскликнул Кирилл. — По-моему, нужно отметить, фэн-шуйское ложе нас заждалось!