Любовь заказывали? (СИ)

Глава 31

Мне 24 года и я чувствую себя совсем беспомощным, слабым и жалким… Я работал в самой крупной фирме города, был партнером отца, имел половину акций компании, но чувствовал себя совсем неспособным. Я полностью зависел от отца. Но чего добился сам?

После смерти матери отец быстро нашел ей замену и сразу же женился. Я думал, что сотру свою тоску по матери в этой новой незнакомой женщине, я ждал от неё заботы, но в ответ получал только побои, ссадины и ушибы. Через год родился Метт, а меня воспитывал мой дорогой дядюшка Карл. Он был братом матери. Я все время проводил за городом, в его доме. Именно он привил мне любовь к лошадям. Но после его смерти меня и Метта отправили учиться в Лондон. Старанием в учебе я намного отличался от брата. Он никогда не интересовался наукой. Вся его жизнь состояла из попоек и развлечений. В свои семнадцать лет он создал в школе свою банду, или как их называли — "элита". Они издевались над ботаниками и беднягами. Метт ставил себя выше других, он презирал бедных, презирал нищих и убогих. Наша вражда началась, когда я защитил такого беднягу от него. Тогда-то он и объявил мне кровную войну. Я знал, что он всегда меня недолюбливал, но терпел. Поэтому я старался угодить отцу, старался во всем. И знал, что он строит на меня большие планы. Я хотел стать похожим на него и прикладывал к этому все усилия: закончил с отличием, стал высоким специалистом. Я думал, что был обязан продолжать его дело. Но я даже не подозревал, что губил в себе все человеческие качества, не подозревал, что отец так подло поступает с людьми. Вся моя жизнь состояла из стремления быть, как он…Но теперь я боялся, боялся того, что в действительности могу стать таким же, как мой отец. Таким же черствым, алчным и хладнокровным. Я ненавидел себя за это, испытывал к себе такое омерзительное отвращение. Я словно разлагался от этих мыслей и чувств.

Пять лет назад при родах умерла моя мачеха и именно в этот день на свет появился тот человечек, которому я был искренне рад и счастлив. Моя сестренка Люси…Она была единственным утешением в последние годы моей ничтожной и жалкой жизни. В моей судьбе будто забили солнечные лучи, озаряя её светом.

Но с появлением Джорджи все резко перевернулась. Я наконец понял в чем заключается настоящее счастье, я почти его испытал, но все так же внезапно оборвалось, как и началось. И теперь я пропадал, гибнул, замерзая от своих же разбитых чувств. Я чувствовал себя таким слабаком, отчего испытывал к себе жгучую ненависть.

В доме горел свет, я осторожно наблюдал, сидя в машине. Я намеревался идти к отцу, намеревался стать независимым…Я больше не хотел принимать участие в его грязных делах.

— Это я…

— Дин? Проходи, — ошарашенно сказал охранник и открыл передо мной ворота.

И зачем отец нанял столько охраны? Защищал свою жизнь или свои денежки? Я уверенно направился в дом. Боль в теле нарастала с каждым шагом, но это даже придавало мне сил. В темной гостиной никого не было. Предостерегающе, словно вор, я огляделся по сторонам и направился к стеклянному трельяжу, где отец хранил дорогие напитки. Я выбрал бутылку коньяка, открыв зубами крышку, выплюнул её в сторону и сделал один большой глоток. Я не знаю зачем пил, но моя душа была уверенна, что таким способом можно не надолго утихомирить, кромсавшую на части, боль. Я обессилено закрыл глаза, облокотившись о стену, сел на ледяной пол, делая глоток за глотком. Я тушил свою боль, но надолго ли? Противная жидкость раздирала моё горло, заставляя кашлять и утирать лицо. Я давился, но пил против собственной воли. Мысли о ней не покидали меня ни на секунду, заставляя мои нервные клетки взрываться глубоко в мозгу. Читай на Книгоед.нет

— Дин? Это ты? — я опешил от детского лепета и быстро спрятал бутылку за спину.

Ко мне приблизилась Люси, осторожно села около меня и стала гладить по голове. Её теплота на время возвратила меня к действительности.

— Солнце, почему ты не спишь?

— Не могу уснуть, мы с Софи смотрели мультики, и я услышала, что кто-то пришел, — пожала она плечами, обнимая меня. — Ты уже выздоровел?

— Да, милая, я выздоровел…

— Дин, а Джорджи больше не приедет к нам?

От её вопроса я сильно зажмурил глаза, сдерживая свои страдания. Я молчал, потому что не знал ответа. Я не хотел врать, но и в правду я и сам упорно не хотел верить.

— Я не знаю… — но остановился, отворачивая голову в сторону. — Идем, я уложу тебя спать…

Подняв сестренку на руки, я понес её в спальню, где царил такой уют и теплота. Я накрыл её пуховым одеялом, спокойно рассматривая детское умиротворенное лицо. Она хлопала своими ресницами, тревожно разглядывая меня.

— Засыпай, радость моя. Сладких снов, пусть тебе приснятся маленькие розовые единороги, — я поцеловал её в румяную щечку и тихо привстал.

— Пусть лучше присниться Джорджи, — тихо шепнула она, когда я выходил из спальни.

Боль, которая не надолго уснула внутри меня, нанесла сокрушительный удар, окончательно разбивая меня. Но я упорно направился к отцу, в его кабинет. Хотел, как можно быстрее избавиться от этого тяжкого груза.

— Да, ты её нашел? Как пропала?

Раздраженный голос отца, доносившийся за дверью, остановил меня. Я замер, прислушиваясь к его словам.

— Какого черта? Смотри, чтобы эта дрянь больше не приближалась к моим сыновьям, не то я три шкуры спущу с тебя. Сразу же звони мне, все понял? Как же меня достала эта семейка Эванз!

Когда я услышал последние слова, я словно взорвался, яростно врываясь в его кабинет.

***

— Это ты!!! Где Джорджи? Что ты ей сказал? Говори! — кричал я, разъяренно приближаясь к отцу.

Он ошарашено оглядел меня, положив телефон на стол. Будто ни в чем не бывало сел на своё кожаное кресло, строго бросил на меня свой взгляд, но я не вздрогнул. Меня обуял пожирающий гнев, вены мои выступали от острой злости.

— Что ты здесь делаешь, почему ты не в больнице?

— Не уходи от вопроса! — заорал я, скинув все бумаги с его стола, облокотится о него, пристально вглядываясь в лицо своего отца. — Значит это ты, да? Джорджи ушла из-за тебя!!!

— Успокойся, — недовольно крикнул отец, понимая, что уже не сможет скрыться от меня. — Эта дрянь запудрила тебе мозги, очнись, болван!

— Замолчи! — я поднял свой указательный палец, почувствовав сильное напряжение во всем теле. — Не смей, так говорить о ней! Я все понял про тебя! Какой же я был идиот, я был слеп! Сколько еще людей ты кинул?

— Щенок, — отец подскочил с места. — Да, что ты вообще понимаешь? Если бы не я, то кем ты бы был, а? Где бы ты жил? Твоя мамаша была такая же правильная, как ты!

— Не надо этого! Не смей трогать маму, — я сжал кулаки от, жалящей сердце, ярости. — Я ухожу и больше не собираюсь участвовать в твоих грязных делах!

Отец как-то иронично посмотрел на меня, слегка усмехнувшись. Он издевался надо мной, я нужен был ему только ради заработка денег.

— Уходишь? Да ты без меня ничего не представляешь, как ты будешь жить? А?

— Половина акций компании моя!

Отец засмеялся, потерев рукой свои скулы, заложил их за спину. Я неподвижно стоял на одном месте, показывая, что тоже чего-то стою. Я не собирался отступать. Если нужно биться, то я буду биться.

— Ты такой глупый. Ты ничего не сможешь с ними сделать, — язвительно усмехнулся он.

— Я может нет, но Майкл Эванз сможет, — я расплылся в ядовитой улыбке, бросая своему отцу дерзкий вызов.

— Что? — его лицо тут же помрачнело, он нахмурил свои брови, раздраженно скрипя зубами.

— Да, папа, тебе ведь знакомо это имя, не так ли?

— Что ты сделал, сукин сын?

— Всего лишь передал ему все свои акции, — я развел руками, пожимая плечами, тем самым приводя отца в еще более ужасающее бешенство.

Его глаза засверкали ненавистью и угрозой, но я продолжал неприязненно смотреть на него.

— Что ты творишь?

— Я исправляю твои ошибки, папа. И, если ты тронешь Джорджи… — я кинул на его, красное от злости, лицо свой презрительный взгляд. — Я знаю всю твою черную документацию, думаю меня поддержат те люди, которых ты подставил.

— Ты, что мне угрожаешь? — прошипел он, испепеляя меня исподлобья.

— Нет, я защищаю…Защищаю Джорджи и её семью.

Я последний раз бросил на него свой холодный взгляд, напрягая скулы, развернулся к выходу, оставляя отца в полном разгроме, в полном проигрыше.

— Щенок! Ты еще сам приползешь ко мне! Ты будешь меня умолять вернуться!

Но я пропускал мимо ушей все его гневные реплики. Я быстро бежал по лестнице вниз, я так боялся не успеть. Я должен все исправить, я должен её найти, мою дорогую Джорджи, мою любовь и цель всей жизни.

Поторопившись, я выбежал на улицу, выдыхая холодный воздух из своих легких. Моя грудь будто освободилась от терзаемой боли и страданий. Я обрел надежду на её возвращение. Я ни за что не должен этого упустить, мне нельзя медлить, нельзя…

— Куда собрался, братец? — услышал позади себя хриплый ехидный голос. — Ммм?

Понимая, кто стоит позади меня, я медленно повернулся, недовольно вглядываясь в ненавистное лицо Метта. Он стоял напротив меня, скрестив свои руки на груди. Я с неким сомнением посмотрел на его мрачное лицо.

— Не твоё дело, — холодно бросил ему в ответ.

Он слегка засмеялся, потерев свою шею. Я увидел, как взбесились его глаза, он оскалился и нахмурил брови.

— К ней собрался? Джорджи моя, урод! — с этими словами он бросился на меня, как дикий зверь.

Я двинулся в сторону, но больной удар его кулака повалил меня на землю. Я почувствовал острую боль во всем теле, не понимая что происходит.

— Джорджи моя, слышал? — он схватил меня за воротник и замахнулся ещё раз, ударяя меня прямо в больное плечо.

Плоть моя словно разорвалась и я громко застонал от яркой боли. Я пытался открыть глаза, но видел перед собой только черную пелену. Я встряхнул головой, соображая, сказанные им, слова. Я не ослышался? Он сказал: "Джорджи"? Внезапный напор бешенства сковал меня, и я быстро подорвался с места, накидываясь на собственного брата. Я не понимал, что творю. Мой мозг будто вырубился от его последних слов, и теперь его единственной целью было уничтожить противника. Я захватил его пальцы и вывернул руку, заставляя брата корчится от резкой боли.

— Не смей даже думать об этом! — угрожающе зашипел я и ударил его в бок, склоняя приземлиться на жесткую поверхность. — Ничтожество…

Брат лежал на земле, ухватившись за свои ребра. Я вытер стекавшую по губе горячую кровь и оторопел. Взглянул на свои руки, вновь перевел взгляд на брата. Нет, я не должен становиться таким, как он.

— Прости, брат, мне очень жаль, — с сожалением произнес я и молниеносно подорвался к выходу.

— Не брат ты мне, не брат!!! — кричал жалкий парень, продолжая лежать на холодной земле.

Теперь меня ничто не могло остановить, я шел к своей новой жизни, жизни только с ней…Я сжигал в памяти своё прошлое, как ветхую старую книгу, рассеивая пепел по новому пути в светлое будущее…