ГЛАВА 7 ЭТА ЖЕНЩИНА

Саша пролистнул последний из купленных журналов и отбросил. Ничего. В кухню, где он сидел и курил, заглянула Надежда, повела плечом и громко фыркнула:

— Ты предпочел мне газеты?

— Нужно было найти одну статью.

— Нашел?

Он покачал головой.

Надежда пришла к нему домой без приглашения. Раньше он бы обрадовался, а вчера был занят и не смог уделить ей должного внимания. Она ждала, злилась, теребила его за руку и страстно целовала, пытаясь добиться ответной реакции. То ли он просто устал, то ли мешали засорившие голову мысли, но он… не смог.

— Бедные твои клиентки! — насмехалась она. — С ними у тебя тоже так? Что же вы делаете в постели, кроссворды читаете?

— Угадала!

Саша откинул одеяло и встал. Он надел спортивные брюки, взял журналы и перешел на кухню. Впереди была целая ночь, чтобы найти хоть строчку о Дине. Кто она такая? Почему он раньше не слышал о ней? Впрочем, откуда бы он слышал, если в жизни у них разные интересы, разный круг общения. Да и вообще они разные, как отпечатки пальцев!

Несколько раз приходила Надежда, звала его в постель.

— Я что, зря ехала через весь город? — обиженные губки сложились в милый бантик. — Ты издеваешься надо мной! Зачем тебе эта макулатура?

Она расшвыряла журналы по кухне, а Саша выставил ее и закрыл дверь. Но она вошла снова.

— Лучше бы я осталась с клиентом: дядька был мировой. Сорил деньгами, живет, как последний день. Смотри, подарил что…

Она вытянула руку и показала перстенек. Саша взглянул на него мельком и выдохнул:

— Поздравляю.

— Кофе будешь? Я сделаю, — предложила Надежда в качестве примирения.

На кружку кофе он согласился, как и на сэндвичи с холодной котлетой. Ел и вспоминал взгляд Дины, когда она наблюдала за ним в ресторане. Если бы он не строил из себя обиженного мальчишку, не сбежал бы, теперь не пришлось бы копаться в журналах и есть покрытую холодным жиром котлету неизвестного происхождения.

Надежда расхаживала по маленькой кухне в его рубашке, надетой на голое тело. Соблазнительно покачивались гладкие бедра и сверкала крепкая грудь. Иногда Надежда нарочито медленно наклонялась за оброненным полотенцем или чайной ложкой…

Саша не выдержал, отшвырнул журналы, вскинул ее на руки и отнес на разложенный диван. На этот раз все получилось отлично, Надежда стонала и царапала его спину разъяренной кошкой, а в финале вцепилась в плечо крепкими зубами.

Они разжали руки и откатились в стороны.

— Мне пора… — она с сожалением потянулась за одеждой. — Ты меня почти напугал: я вдруг решила, что ты заделался монахом! Это ты-то!..

Саша лениво наблюдал, как она одевается. Процесс снятия одежды ему нравился больше.

— У тебя на сегодня заказы есть?

— Не знаю, — ответил он, закидывая руки за голову и позволяя ей коснуться губами груди. — Попозже на фирму заеду. Сначала лекарства куплю и Ваське отвезу.

— Как она? — Надежда достала расческу и провела по белокурым локонам.

— Держится.

— Жаль, что я не могу помочь тебе деньгами. Если бы не нужно было выплачивать кредит за мамашину квартиру… Даже не за свою! Говорила ей, не лезь в ипотеку.

Саша закрыл глаза.

— Не переживай, деньги я нашел.

Надежда присела рядом и обвела пальцем контур его губ. Палец он схватил зубами и легонько прикусил.

— Где, интересно, ты их нашел? И много?

— Много, осталось только взять. Поэтому я ищу одного человека…

У него дрогнул голос, и Надежда мгновенно отреагировала смешком:

— Ты говоришь о Марго? Она добрая тетка. Мне даже ее немного жаль. Будь на ее месте, я бы повесилась от тоски!

Она засмеялась, чмокнула его в нос и ушла в ванную заниматься макияжем. Под руку попался телевизионный пульт. Смотреть, как обычно, было нечего. Один канал, второй… окровавленные мужики на ринге… Круто, конечно. На девчонок, дерущихся в грязи, смотреть тошно — кому это может нравиться? Нескончаемые «Дома», различающиеся лишь цифрами. Все спят со всеми, в одиночку и по кругу. Политические передачи и новости он никогда не смотрел из принципа и хотел уже выключить телевизор, как увидел на экране Дину.

Он успел услышать только несколько слов о ее пресс-конференции и даже не понял, в чем суть. Но главное, это она! В строгом костюме, почти без макияжа, с гладко зачесанными волосами — но это она!

Вернувшаяся из ванной Надежда застала его одетым и готовым к выходу.

— Ты же не хотел выходить из дома?

— Я с тобой, — улыбнулся он, опуская в карман ключи от дома. — Прогуляюсь до бара.

В баре шла репетиция вечернего шоу. Саша поприветствовал танцоров и прошел к барной стойке, возле которой топтался Жора Громов.

— Гордеев, ты к нам? — протянул тот широкую ладонь.

— Не дождетесь! — усмехнулся Саша.

— Жаль. Ты бы имел успех, о чем я говорю тебе при каждой встрече.

— Да мне и так славы хватает. Жора, ты новости смотришь?

— Чего? — вытаращил тот глаза. — Гордеев, ты часом не перегрелся в постельке какой-нибудь престарелой барышни? Новости… Я смотрю исключительно «Спокойной ночи, малыши» с Оксаной Федоровой! Вот это женщина!.. Прицелилась бы она в меня из своего пистолета…

Подперев щеку ладонью, Саша со смехом слушал откровения друга.

— Громов, ты мечтаешь? Я думал, ты чистый прагматик.

— Можно подумать, ты не мечтаешь о какой-нибудь хорошенькой девчонке. Хотя тебе зачем, если есть Наденька! Я бы с ней тоже…

Саша отмахнулся:

— Ты бы со всеми тоже и желательно одновременно! Я включу телевизор?

Он перегнулся через стойку, отыскал пульт и щелкнул кнопкой. Осталось дождаться очередного выпуска новостей.

Когда замелькали кадры пресс-конференции, Саша толкнул Громова.

— Жора, ты не знаешь, кто это?

— Где? — тот обернулся через плечо и хмыкнул. — Гордеев, остынь! Это планета не с нашей орбиты! Наши пути никогда не пересекутся. Нашел на кого глаз положить — на Торопцову!..

— На нее нельзя глаз положить? — осведомился Саша.

— На нее ничего нельзя класть! Эта женщина — всем женщинам женщина. Я бы с ней из постели не вылезал!..

Из уст Жоры это звучало лучшим комплиментом.

Саша вглядывался в экранную Дину, сравнивая с настоящей, той, которую видел так близко, что мог рассмотреть каждую черточку лица.

— Красивая женщина…

— Нет, ты правда запал на нее? — хлопнул Жора его по плечу.

— Или она — на меня.

Жора ржал после его слов минут пять. Саша не обиделся: откуда Громову было знать, как оно бывает, когда тебя покупают?

Очередной удар по плечу, после которого подламываются колени — Громову хоть кол на голове теши!..

— Насмешил, Гордеев. Спасибо за хорошее настроение. Только о Торопцовой можешь забыть: где она и где ты, альфонс?

Он уже устал повторять, что не альфонс, не жиголо и тем более не проститутка! Все равно у Громова своя классификация коллег по работе.

— Жора, хочешь пари?

Громов посмотрел на него со скучающим видом, но руку протянул:

— Я свои стринги съем, если Торопцова взглянет на тебя.

Не отрывая взгляда от экрана, Саша медленно произнес:

— Приготовь стринги повкуснее: скоро она станет моей женой.

Жора окликнул бармена и попросил налить по бокалу бренди:

— Выпей, Сашок, говорят, помогает сосуды расширить, а то у тебя головокружение от успеха у женщин! Я еще могу поверить, что ты мечтаешь о ней. Я бы тоже помечтал, но поиметь Торопцову… Я бы ради такого удовольствия потом отдал бы свой… — он похлопал по ширинке джинсов.

Дину показали крупным планом. Саша выпрямился: почудилось, что она смотрит с экрана именно на него и знает все его мысли, черные и светлые, переполнившие голову. Он не только поимеет ее, он вернет ей боль, что она причинила ему вчерашней встречей. Пусть она поможет вылечить Ваську, а потом делает с ним что хочет.

— Ты посмотри, посмотри! — толкал его в бок Громов. — Она или заморозит взглядом, или порвет на части, если подойдешь! Да и у нее, кажется, свадьба намечалась. Вот не знаю, позавидовать ее жениху или нет?

— Бывшему не завидуй, а мне — как хочешь! — Саша улыбнулся, разозлив Громова.

— Гордеев, у тебя сегодня первое апреля?! Шутки он тут шутит… Только время с тобой потерял. У меня, между прочим, репетиция!

Жора ушел, снимая на ходу джинсы и забираясь на сцену. Включили музыку и яркий свет. Неуклюжий при ходьбе, тяжелый, на сцене Громов преображался, становясь гибким и пластичным. Из гримерок вышли девчонки, принялись аплодировать. Саша долго смотрел на Жорин танец, а потом отставил бокал с бренди и направился к сцене.

Громов сделал приглашающий жест.

— Гордеев, неужели осмелишься? Тогда я почти поверю, что ты и с Торопцовой…

Еще ни разу в жизни Саша не танцевал с такой легкостью и удовольствием. Движения сами приходили на ум и ложились на музыку. Даже Громов отошел в сторону, уступив ему всю сцену.

Саша танцевал не для себя, не для Громова, свистящего для поддержки, не для аплодирующих девчонок, а для Дины, которая смотрела на него с экрана телевизора.

Пока оттуда.

Загрузка...