Любящее сердце

Глава 4

Как можно чувствовать себя угнетенной и несчастной после первого бала, на котором имела несомненный успех? «Все идет наилучшим образом, и я счастлива как никогда!» Дженнифер старательно внушала себе эту мысль наутро, едва проснувшись. Плохое настроение – всего лишь следствие вчерашней усталости. Комната внизу благоухала: столько цветов Дженни в жизни не видела. Половина этих букетов предназначалась ей, другая – Саманте.

– Как много джентльменов прислали нам цветы, Дженни! – радостно напевала Саманта, кружась по комнате. Со стороны казалось, что она танцует в саду. – Все так чудесно! Я знаю, что принято посылать девушкам цветы после первого бала, но, может быть, кое-кто сделал просто из восхищения?

– Возможно.

Дженнифер дотронулась до самого роскошного из букетов. Ей хотелось плакать, и она себя совсем не понимала. У нее были все основания чувствовать себя счастливой: вечер был замечательный, успех у мужчин огромный. Они с Самантой были нарасхват – суток не хватило бы, чтобы перетанцевать со всеми желающими.

– Взять, к примеру, этот букет, – со смехом сказала Саманта. – Лорд Керзи, должно быть, заказал самый большой из тех, что были в магазине. Ты, наверное, на седьмом небе от счастья. Вы такая красивая пара, Дженни. Каждый тебе это скажет. И все знают, что вы обручены, словно об этом в газетах написано!

– Он так ослепительно прекрасен, правда? – задумчиво проговорила Дженнифер. Но даже Саманте она ни за что не решилась бы рассказать о том, что чувствует не счастье, а только разочарование. Керзи танцевал с ней после ужина, но поговорить у них возможности не было, так как это был не вальс, который Дженни и Саманте пока танцевать запрещалось.

– Он и мне отправил бутоньерку, – сказала Саманта, поднеся к лицу ароматный букетик. – Ну разве это не мило с его стороны? Мне стыдно, что я называла его холодным. Никогда больше не скажу этого! – Девушка задорно рассмеялась.

Дженнифер дотронулась до небольшого букета, но брать его в руки не стала. Розы. Красные розы. Не так легко найти их в это время года.

Граф Торнхилл не вернулся в зал после ужина. Должно быть, отправился домой или провел остаток вечера за картами. Дженни все еще жалела, что провела с ним драгоценные минуты, предназначенные для Лайонела. Хотя за главным столом, в фокусе всеобщего внимания, они едва смогли бы общаться столь же непринужденно, как это случилось в укромном уголке зала, среди букетов цветов. Кроме того, она не знала, путешествовал ли по миру Керзи и мог ли развлечь ее рассказами о местах, где она сама мечтала побывать.

Когда бал подошел к концу, тетя Агата выразила Дженни свое неудовольствие тем, что ей не следовало танцевать с Торнхиллом и уж совсем не следовало допускать, чтобы он повел ее ужинать в дальний угол, где к ним было не подобраться.

– Я не понимаю, почему мой брат его пригласил, – сказала леди Брилл. – Граф, конечно, владелец огромного состояния и одного из самых процветающих в стране поместий, но при всем этом я не считаю, что он уместен в качестве гостя на балу, где присутствует столько молодых девушек. Я бы тут же поставила его на место, если бы он при мне осмелился пригласить тебя или Саманту.

– Я не знала об этом, тетя, – сказала Дженнифер. – К тому же было бы невежливо отказывать ему.

– У него дурная репутация, – отрезала леди Брилл. – Ты больше не должна с ним общаться. При встрече вежливо кивни ему, но так, чтобы он понял – больше ты его знать не желаешь. Если он будет излишне настойчив, дадим ему отповедь.

Дженнифер попыталась узнать, что именно испортило графу репутацию, но тетя Агата изобразила на лице такой ужас, что девушка решила больше никогда не задавать подобных вопросов, чтобы не довести бедняжку до сердечного приступа.

Дженнифер решила делать то, что требует от нее леди Брилл. Меньше чем через две недели о помолвке будет объявлено, и тогда она почувствует себя в полной безопасности от джентльменов как с плохой репутацией, так и с самой безупречной.

– Чудный денек, – сказала Саманта, посмотрев в окно, – хотя и солнца нет. Как ты думаешь, Дженни, нас пригласят покататься в парке? Ах как я надеюсь! Тебе-то, конечно, можно не беспокоиться. Лорд Керзи обязан прийти и пригласить тебя на прогулку. А вот я должна жить в тревоге ожидания.

– Прежде чем жаловаться, Сэм, вспомни, что было с тобой всего год или месяц назад. Самым волнующим приключением был для нас поход в деревню за цветами, чтобы освежить убранство алтаря.

– О да, – согласилась Саманта. – В конце концов если сегодня гостей не будет и прогулки тоже, то завтра мы танцуем на балу у Числи. Может, там нам повезет.

«И Лайонел тогда уж точно придет», – подумала Дженнифер.

Он послал ей букет наутро после бала. Ничего роскошного, самый обычный букет из тех, что принято присылать девушкам в этом случае. Его подарок выгодно отличало лишь то, что это были розы, для которых время еще не настало и поэтому цена была чрезвычайно высока. И еще одно: он словно забыл отправить букет маленькой блондинке, хотя по правилам этикета должен был сделать это.

Он не отправился с визитом на Беркли-сквер. Не стал рисковать, понимая, что явиться на бал в числе сотни приглашенных – одно, а прийти в дом, где ожидается не более десяти человек, – совсем другое. Кому хочется чувствовать себя нежеланным гостем? При таких обстоятельствах хозяева вполне могли не постесняться в проявлении своих чувств. Особенно это касалось мегеры леди Брилл. Она ему не простит, что он улучил момент, когда ее не было рядом с племянницей.

Нет, он не поедет на Беркли-сквер, он отправится в парк к часу прогулок и увидится с ней там. Ведь Керзи во всем следует неписаным правилам света и непременно явится в парк со своей невестой.

Не стоит торопить события. Граф Торнхилл уже понял, что дама, за которой он решил приударить, отнюдь не глупа, воспитана и совсем не легкомысленна. Откровенно говоря, он был приятно удивлен ее остроумием и наблюдательностью. Он догадался, что мисс Уинвуд была старше, чем он подумал вначале, зная, что вчерашний бал был первым ее выходом в свет. Она и выглядела старше других девиц, привезенных в Лондон на ярмарку невест. И это создавало проблемы. Значит, ее не так легко будет соблазнить и увести у Керзи из-под носа. Даже искушенные дамы не всегда могли противостоять чарам Керзи. Кэтрин, к примеру, всегда производила впечатление неглупой женщины, но ведь влюбилась без памяти!

И все же он добьется своего! Уведет длинноногую, роскошную девушку с волосами цвета червонного золота. Трудности только разжигали Торнхилла. Да, она обручена, хотя о помолвке еще не объявляли официально. Скорее всего это и сделают в ближайшее время. Если верить Неллеру, свадьба должна состояться в конце сезона. Было бы лучше, если бы помолвка уже была объявлена. Тогда разразился бы скандал. Скандал в разгар сезона – несказанное унижение для Керзи! Вот это была бы месть! Впрочем, одним скандалом Керзи все равно не отделается.

Желание уничтожить обидчика не оставляло Гейба.

Виконт Керзи, приехав с визитом на Беркли-сквер, оказался в неожиданно большой компании золотой молодежи. Большое количество гостей льстило самолюбию девушек, в особенности Саманты, которая все еще не осознала, что ее красота и непосредственность действуют на мужчин безотказно, как яркий цветок на пчел. Дженнифер же не столько радовалась, сколько была смущена и растерянна. Немало джентльменов норовили подвинуться ближе к ней, жаждая общения, но Лайонел не входил в их число – держался в стороне и не мешал другим мужчинам изъявлять ей свои чувства.

Один раз он все же подошел к ней спросить, не поедет ли она вечером покататься в его экипаже, тем самым сразу подняв Дженни настроение. Мысль о том, что вскоре им предстоит выезд вдвоем, что они будут наслаждаться обществом друг друга в нарядном и ухоженном Гайд-парке, согревала ей душу.

Она напрасно надеялась. Парк в пять часов пополудни оказался самым неподходящим местом для тех, кто мечтал побыть наедине с любимым или насладиться задушевной беседой с другом. На центральной аллее было многолюднее, чем вчера на балу. Здесь собрались все франты – кто-то прогуливался, кто-то катался в экипажах, поражавших разнообразием форм и роскошью.

И тем не менее Дженнифер была счастлива уже тем, что сидела с Лайонелом плечо к плечу и все окружающие видели их вместе и знали о том, что их связывает.

– Как удивительно, – сказала она, любуясь видом из окна кареты, – всего две недели назад мы гуляли здесь с Самантой и никого не было видно. Кроме двух джентльменов верхом.

– Вы, видимо, были здесь утром. Пустая трата времени. Только в этот час люди нашего круга приходят сюда погулять. В другое время здесь невозможно никого застать. К чему тогда приходить?

– Разве что ради свежего воздуха и приятной прохлады, – с улыбкой заметила Дженнифер, вертя в руках складной зонтик от солнца.

Всегда чувствуешь себя глупо, если собеседник не понял твоей шутки. Но наверное, ее замечание и вправду оказалось не слишком удачным.

– Вам когда-нибудь приходилось к концу сезона испытывать тоску по деревенским пейзажам? Не хотелось ли вам как можно скорее уехать из города, чтобы насладиться природой сполна? – спросила она.

– Я предпочитаю пользоваться благами цивилизации, – ответил виконт Керзи.

Собственно, на этом их разговор закончился. Дженнифер поняла, что в Гайд-парк приезжают не для того, чтобы погулять или покататься, а ради того, чтобы кланяться, кивать и улыбаться знакомым, ради обмена последними слухами и сплетнями. Удивительно, как быстро ее приняли в общество, сколько знакомых останавливались, чтобы обменяться любезностями с ней и ее спутником.

Лорд Керзи пользовался большим успехом у дам. Проезжавшие или проходившие представительницы прекрасного пола смотрели в основном на Керзи, останавливаясь побеседовать о светских пустяках. Однако это не вызывало у Дженнифер раздражения, скорее наоборот. Приятно было сознавать, что дамы зеленеют от зависти к ней, Дженни, невесте такого красавца.

Однако и самой Дженнифер хватало любезностей и комплиментов со стороны противоположного пола. Даже зная о ее помолвке, мужчины не оставляли ее своим вниманием. В отличие от Саманты Дженнифер никогда не задавалась вопросом, нравится ли она мужчинам. Она всегда была в этом уверена. Но сейчас для нее было важно лишь благорасположение Керзи.

Граф Торнхилл на прогулке в парке больше не напоминал черта и выглядел великолепно даже среди такого изысканного общества. Увидев его, Дженнифер больше всего желала, чтобы он не подъехал к их экипажу. Она не хотела вновь встретиться с его ледяным взглядом.

Но тут внимание Дженнифер отвлек лорд Грэм, первый партнер Саманты, остановившийся, чтобы выразить свое почтение. Когда приветствия закончились, Дженнифер увидела, что граф Торнхилл стоит неподалеку и смотрит на нее – смотрит так, как он это делал обычно. Она слегка поклонилась ему, надеясь, что он проедет мимо.

Но он остановился, прикоснувшись к шляпе.

– Добрый день, мисс Уинвуд. И вам, Керзи.

– Здравствуйте, Торнхилл, – не без заминки произнес виконт и хотел было пустить лошадей, но граф как бы невзначай положил руку на задник коляски с той стороны, где сидела Дженнифер.

– Надеюсь, вы хорошо отдохнули после столь успешного выхода в свет? – сказал он, глядя на нее так, словно виконта не существовало рядом.

– Благодарю, хорошо.

«Как можно напустить на себя холод, когда эти глаза способны растопить даже глыбу льда?» – подумал граф.

– Спасибо за букет, – добавила Дженни. – Должно быть, розы пришлось поискать. Но они чудесные.

– В самом деле?

Его глаза смеялись, в то время как граф оставался совершенно серьезен. Этот контраст пугал Дженни.

– Да, – запинаясь, пролепетала она, надеясь, что не покраснела, хотя щеки пылали вовсю.

– Не более чудесные, чем та, которой они предназначались, – сказал Торнхилл таким голосом, словно они с Дженнифер были наедине. Прикоснувшись к шляпе, он поклонился Дженнифер, не удостоив Керзи даже беглого взгляда, и поехал прочь.

Этот странный разговор занял всего несколько секунд. Но у Дженнифер осталось ощущение, будто ее вовлекли во что-то недостойное и у нее появились от Лайонела секреты.

– Не думаю, что вы поступаете разумно, – проговорил лорд Керзи с плохо скрытым раздражением. – Напрасно позволяете графу Торнхиллу вести себя с вами накоротке, мисс Уинвуд.

– Что вы говорите, милорд? – резко повернувшись к своему спутнику, спросила Дженнифер. – Я позволяю ему вольности?

– Я был весьма удивлен, когда ваш отец пригласил его на ваш первый бал, – ответил Керзи. – И еще менее я доволен тем, что ваша тетя позволила вам танцевать с ним и не воспротивилась, когда он повел вас к ужину.

– Тетя Агата тут ни при чем. Она была занята разговором, когда граф пригласил меня. У меня не было причин отказать ему – он был в числе приглашенных в дом отца.

– Вы должны были знать, что я приду и приглашу вас на танец.

– Как я могла догадаться? Вы никак не упомянули об этом. Вас не было в зале, когда танец вот-вот должны были объявить. Было бы неприлично отказать графу Торнхиллу или кому бы то ни было другому в этот момент.

– Теперь, когда вы знаете, что он не относится к категории порядочных людей, вы будете избегать встреч с ним. Я не хотел бы видеть его в обществе моей невесты. По-моему, в свете его вообще не должны принимать.

Обида девушки растаяла мгновенно. Он ее ревнует! Значит, он ею дорожит, считает своей. Он не хотел, чтобы ей оказывал внимание джентльмен приятной наружности. Дженнифер смотрела на Лайонела и больше всего на свете хотела, чтобы он взял ее за руку, сказал ей те слова, которое она так ждала от него.

И тут Керзи сделал то, чего от него ждали. Он улыбнулся.

– Вы так невинны, – сказал он. Теперь они свернули с Роттен-роу и ехали по боковой безлюдной аллее.

– Что граф Торнхилл сделал такого сверхпредосудительного? – спросила Дженнифер.

Нет, она не была столь наивна, чтобы не знать, что молодые неженатые господа, а иногда и женатые, вступают в связь с женщинами определенного сорта. Возможно, даже Лайонел… Хотя нет, к нему это не относится. Она не могла себе позволить думать о нем дурно. Но она не могла поверить и в то, что граф Торнхилл замешан в такого рода интрижках.

Керзи посмотрел на нее и нахмурился.

– Вам такое знать не надо, – сказал он. – Достаточно сказать, что он повинен в одном из самых страшных грехов, на который способен человек. Ему бы следовало подольше задержаться на континенте, вместо того чтобы позорить своим возвращением Англию.

Изгнание? Так значит, граф был два года в изгнании! Вот почему он все это время путешествовал по Европе. И что там сказал Керзи о причине? Грех, вот какое слово он употребил. Грех, а не преступление. Так что же он сделал? Как бы ей хотелось об этом узнать!

На Беркли-сквер виконт помог ей выйти из коляски, придерживая за талию. На мгновение ей показалось, что ладони его задержались чуть дольше положенного, и, встретившись с ним глазами, она подумала, что он ее поцелует. Но нет, он опустил ее на землю и поцеловал руку.

– До завтрашнего вечера, – сказал Керзи. – Вы не оставите за мной первый танец на балу у Числи?

– Конечно, – ответила Дженни.

– А последний танец перед ужином? – Его улыбка, как всегда, вызвала у нее легкое головокружение.

– С удовольствием, милорд, – сказала Дженнифер, поклонившись.

Со счастливой улыбкой взлетела она к себе в комнату. Завтра вечером. Завтра он ее поцелует. Его взгляд обещал это. Скорее бы прошла ночь!

Утром следующего дня граф Торнхилл, зайдя в библиотеку по своим делам, увидел Дженнифер с ее кузиной и служанкой. Он поспешил вслед за дамами. Такую хорошую возможность грех было упустить.

В читальном зале царили тишина и спокойствие. Кто-то просматривал газеты и журналы, кто-то искал нужное на книжных полках. Мисс Уинвуд была в их числе.

Граф решил подождать, пока Дженнифер отойдет от шкафа, чтобы поздороваться с ней.

– Доброе утро, милорд, – ответила Дженнифер на его приветствие. – Я пришла взять книгу.

По ее вымученной улыбке он догадался, что девушку настроили против него. Она выглядела виноватой и несчастной. Он спрашивал себя, что ей о нем рассказали. В особенности – как постарался Керзи.

Он взял книгу у нее из рук и удивленно поднял брови.

– Поп? Вы любите его стихи?

– Пока не знаю. Как раз собираюсь это выяснить.

– Вам нравится поэзия? Вы читали Вордсворта или Колриджа?

– Обоих. И мне оба нравятся. Но как я слышала, мистер Поп пишет по-другому. Может, мне и он понравится. Ведь одни пристрастия не исключают возможности иметь и другие, не так ли? Если человек читает книги только одного автора, он сознательно сужает круг своих интересов. Вы так не думаете?

– Совершенно с вами согласен. Вы любите романы? Ричардсона, например?

Дженнифер вновь улыбнулась.

– Мне нравилась «Памела», пока я не прочла книгу Филдинга о Джозефе Эндрюсе, – ответила она, – и не поняла, как замечательно он пишет. Мне стало стыдно, что я не заметила лицемерия Памелы.

– Но затем и пишутся книги, чтобы дать нам возможность по-новому взглянуть на мир, заметив то, чего мы раньше не замечали, расширить горизонты мышления. Думать более критично и более свободно.

– Да, – согласилась она, – вы правы.

И тут же испуганно огляделась и облизнула губы, пересохшие от волнения быть застигнутой за разговором с тем, с кем ей запретили общаться.

– Я не нападаю на юных дам в залах библиотек, – все поняв, сказал Гейб, – знаю, что вам пора.

– Да, – ответила она потупившись.

Но Гейб уходить не торопился. Он стоял ровно посередине узкого коридора. Чтобы пройти, ей пришлось бы оттолкнуть его.

– Вы будете у Числи сегодня вечером? – спросил он. – Может, второй танец? Не сомневаюсь, что первый уже за вашим женихом.

– Вам известно о помолвке? – спросила она.

– Видите ли, в Лондоне любая новость очень быстро перестает быть новостью. К тому же не думаю, что вы делаете из этого тайну, не так ли?

– Нет, – тихо ответила она.

– Так вы будете танцевать со мной второй танец?

Дженнифер помедлила с ответом, затем, опустив глаза, сказала:

– Благодарю за приглашение. Мне будет приятно.

– Уверен, что будет. Только мне бы хотелось, чтобы, говоря эти слова, вы не смотрели на меня, как жертва на палача, уже успевшего занести топор.

Он не сводил с нее глаз до тех пор, пока она не улыбнулась.

– До вечера, – сказал он, наконец отступая. – Каждая минута до него мне будет казаться часом, а каждый час – днем.

Дженнифер хотела проскочить мимо, но Гейб вновь остановил ее.

– Ваша книга, – сказал он.

Покраснев от смущения, она протянула руку. Он вложил ей книгу в ладонь, сделав так, что их пальцы соприкоснулись. Чуть задержав ее руку в своей, он отпустил ее.

Какая удачная встреча, подумал он. Фортуна на его стороне. Можно представить, каково будет Керзи видеть его, Гейба, танцующим с мисс Уинвуд на званом вечере.

Когда дверь библиотеки закрылась за юными дамами, Торнхилл почувствовал некую неловкость, внезапно осознав, что за красивым и соблазнительным телом мисс Уинвуд скрывается довольно неглупая личность. Та, с кем бы при иных обстоятельствах он бы захотел подружиться.

Но от укора совести можно отгородиться. Он не хотел отступать от намеченной цели. Слишком уж искушала идея сделать из Керзи посмешище.