Магические традиции

Глава 1. О влюбленности и дурости

Маглорожденной в Хогвартсе легко быть одинокой в толпе. В общей гостиной Лили не находила себе места. Слишком шумно, чтобы заниматься, но при этом и поговорить не с кем. В целом, ее соседки-однокурсницы — неплохие девчонки, но это пока обсуждают уроки и одноклассников. А потом они начинают сплетничать, говорить о незнакомых Лили людях, перемывать им косточки по пятому кругу. Лили казалось, что она так хорошо учится как раз потому что в Хогвартсе попросту нечем больше заняться.

Вот и сейчас она взяла с собой справочник по зельям, простой карандаш и дешевую магловскую тетрадку, а затем тихо вышла из гриффиндорской гостиной. Лили надеялась усовершенствовать одно зелье и сначала ей нужно было подобрать подходящие материалы, прежде чем пойдет за советом к Слизнорту.

Временами Лили завидовала слизеринцам. У них в подземельях, возле общей гостиной, полно пустых кабинетов. А гриффиндорцы живут в башне, вблизи только общественный туалет и продуваемая всеми ветрами картинная галерея.

В тайных проходах Лили разбиралась неплохо, что порой удивляло ее саму. Что-то показал Северус еще на первых курсах. Какие-то выдала Мэри. Самые удобные продемонстрировал Филч. Со школьным завхозом Лили неплохо общалась, по сравнению с остальными школьниками — практически была лучшим другом. Ей вообще легко удавалось найти общий язык с людьми. За пустяшную услугу мужчина немного помог: показал скрытую за гобеленом лестницу, что вела на один этаж вниз. Так можно было легко спуститься в заброшенный коридор и занять один из пустующих кабинетов. Лили сама пожаловалась Филчу, что бывает сложно заниматься в общей гостиной, а возвращаться к отбою в комнату так долго.

Сегодня Лили снова мысленно благодарила завхоза за подсказку. Она спустилась по лестнице, прошла мимо нескольких пустых кабинетов и толкнула массивную деревянную дверь. И застыла на пороге. Кабинет был захламленным, но с высокими арочными окнами, что придавала какую-то торжественность помещению. Здесь стояли массивные столы и тяжелые резные стулья с ободранной обивкой, здесь чувствовалось какое-то особое величие, дыхание времени, напоминание о богатстве прошлых лет. И именно здесь, прямо в проходе между столами, Сириус занимался сексом с незнакомой Лили девчонкой.

Лили стояла в дверях всего пару секунд, но увиденное буквально отпечаталось у нее на сетчатке глаза. Она зажмурилась, выбежала из кабинета — дверь оглушительно хлопнула у нее за спиной — но все равно продолжала видеть это. Девушка была полностью голой, она стояла на четвереньках и тихо стонала. А Сириус, почти одетый, только рубашка распахнута и ширинка расстегнута, методично двигался. Когда Лили вошла, девушка вроде попыталась что-то сделать, но Блэк схватил ее за волосы, не давая вырваться.

Всего несколько секунд, но Лили словно видела это снова и снова. Щеки горели, стало очень жарко, и еще — очень стыдно. Она побежала по заброшенному коридору в противоположную сторону от лестницы, свернув куда-то при первой же возможности, а потом забежала в нишу, спряталась за низкой каменной статуей. Она тяжело дышала и мысли носились беспорядочно.

Для нее было не просто смущающим застать кого-то в кабинете за занятием «тем самым». Не смотря на строгие нравы магов, романы В Хогвартсе крутились смелее, чем в мире маглов. У многих чистокровных парней лет в пятнадцать как будто крышу сносило — почти каждый месяц с новой девчонкой, учителя лишь устало выгоняли полуодетых школьников из пустых кабинетов. Некоторые не особенно знатные девушки даже не переживали по поводу ранней половой жизни. Говорили, что зачать ребенка от парня с сильными родовыми дарами — лучший способ устроится в мире. Лили претила такая логика.

В любом случае, при таком количестве романов на старших курсах, было бы странно так пугаться пикантной сцены. Но Лили прижимала ладони к горящим щекам и понимала, что не скоро сможет заговорить с Блэком. Во многом потому, что в конце прошлого года она призналась ему в любви.

Влюбилась она как-то незаметно и совершенно неожиданно. Четверка гриффиндорцев во главе с Поттером часто бывали рядом, и Лили они порядком раздражали. Задирают всех, в неприятности лезут. И при этом за ними вечно тянутся восхищенные фанатки. Особенно за Сириусом. Девчонки вокруг него так и вьются, только что на шею не вешаются, а он выбирает среди них одну, а то и двоих, которые будут развлекать его сиятельное высочество в ближайшие месяцы. Первое время он был Лили противен. Самоуверенный, высокомерный, да еще и женский пол вообще за людей, по всей видимости, не принимает. Больше раздражали только те дурехи, что ходили за ним.

Но все это не отменяло таланты чистокровного мага. Сириус раздражающе преуспевал по всем предметам, прекрасно ладил с людьми, если ему это было нужно, и оставался при этом редкостной тварью. Очень харизматичной тварью. Кроме того, Лили входила в список лиц, которым Сириус хотел нравиться. Нет, он не пытался ее соблазнить — он слишком был привязан к своему другу Джеймсу — но все же старался вести себя вежливо. Несмотря на все его отрицательные качества, Блэк был наблюдателен, да и рассказы Ремуса он слушал не в пример внимательнее Джеймса. В итоге именно Сириус частенько спасал Лили из каких-то мелких неприятностей.

Сложно ненавидеть того, кто не сделал лично тебе ничего плохого. Сложно не смотреть заинтересованно на парня, о котором с таким восторгом говорят твои соседки. Сложно отрицать внешние данные главного красавчика школы. И еще сложнее не влюбится в того, кто совмещает все это в себе одном. Лили отказывалась признавать свои чувства достаточно долго, до последнего уговаривая себя, что просто хочет быть его другом. Но врать себе она не любила. Неприязнь к фанаткам давно переросла в банальную ревность, благодарность — в восхищение, а признание внешней привлекательности — в желание быть ближе.

Сириус был хорошим другом Джеймсу. А Лили доставалось словно заодно. Видимо потому что именно Блэк был тем, кто свято верил в будущий союз Джеймса и Лили. Ну и еще сам Поттер: он постоянно говорил, что непременно на ней женится, что Лили вообще не рассматривала до недавнего времени. Все это создало странную ситуацию, которая немало огорчала юную мисс Эванс.

И вот в один из последних учебных дней прошлого года Лили вышла подышать на астрономическую башню. Она шла по ступеням наверх, в очередной раз сбежав из шумной гостиной, и планировала почитать магический роман. Художественную литературу маги тоже писали, хотя выбор был и не особенно велик. На одном из лестничных пролетов Лили увидела Сириуса. Тот стоял, прислонившись к перилам, и просто молчал. Как и любая влюбленная девчонка, Лили не смогла пройти мимо. Она встала рядом и вежливо поздоровалась.

— Мне вот что интересно, — задумчиво произнес Сириус, разглядывая горизонт, — Почему такая красивая девушка вечно ходит в одиночестве? Могла бы взять Джеймса, например.

Лили недовольно насупилась. Джеймс много болтает и все пытается обнять. С ним нужно вечно быть настороже. Разве с ним отдохнешь от шума, если именно он этот шум и создает?

— Мы с ним слишком разные, — осторожно призналась Лили. — Мне с ним сложно.

Сириус лениво перевел взгляд с Запретного леса на Лили:

— Да? А ты ему нравишься.

Лили смотрела прямо Сириусу в глаза. Серо-голубые, такого стального оттенка, что кажутся абсолютно непроницаемыми. Цвет глаз у Блэков не яркий, но запоминающийся. Сама плохо понимая, что именно она говорит, Лили ответила:

— А мне нравишься ты. Я… я люблю тебя.

Сириус вздрогнул. Сразу пропала эта медлительность, лень во взгляде и расслабленность движений. Он словно приготовился к прыжку, внимательно рассматривая Лили. Будто искал намек на шутку, розыгрыш. И не находил.

— Дура, — резко произнес он.

Теперь вздрогнула Лили. Уж слишком неожиданным был ответ на признание в любви.

— Если Джеймс об этом узнает — я тебя сам прибью, — спокойно, недрогнувшим голосом добавил Сириус, обошел Лили широкой дугой и начал спускаться по лестнице вниз.

А она так и осталась стоять там, на площадке, обдумывая странную реакцию Сириуса и эту угрозу, которая звучала пугающе правдиво. И вот сейчас, прячась за статуей, Лили сгорала от стыда еще и потому, что застала в пустом классе именно Сириуса. Как теперь смотреть ему в глаза?

Выбранная ниша была низкой, приходилось наклонять голову, поэтому Лили села на пол, подложив сумку с учебниками, подтянула колени к груди и тяжело вздохнула. Учиться уже не получится. Но и возвращаться обратно, в гостиную, нет ни малейшего желания. Как-то само собой потекли слезы. Не только из-за Сириуса, а вообще из-за всего. Все было плохо.

Живет вдали от дома почти круглый год, родители ее не понимают, а сестра и вовсе ненавидит. В мире маглов она теперь никто. Но и в мире магии никому особенно не нужна. Одни цедят сквозь зубы «грязнокровка», другие относительно вежливы, но все равно смотрят с презрением. Многие, конечно, нормально относятся к маглорожденным, но и у них вечные предубеждения в отношении Лили. А еще липнут всякие парни, все норовят неприличное положение сделать. Лотти говорит, что просто Лили привлекательна, вот чистокровные и надеются ее в постель затащить. Поттер еще тут. Но он хоть с неприличными предложениями не лезет. А она сама любит парня, который теперь с ней почти не разговаривает. У этого парня огромный список бывших любовниц, но Лили даже в этот список попасть не сможет.

И вообще, ей некуда идти. В мире маглов она устроится только что официанткой. После окончания Хогвартса все ученики могут получить в министерстве магловский аттестат, но оценки там будут средние, а характеристик и вовсе не будет. Куда потом идти? В мире магии тоже все не так просто. Многие маглорожденные девушки в итоге зарабатывают на жизнь как придется. Работают официантками и продавщицами, шьют мантии, варят бодроперцовое зелье литрами… Есть слабый шанс, что удастся устроиться в Министерство… Или что поможет Слизнорт… Но вообще все вокруг уверены, что Лили крупно повезло, она просто выйдет замуж за Поттера. Что самое печальное, Лили и сама начала рассматривать Поттера как мужа. Не только потому, что это позволит относительно безбедно существовать в мире магии. Но еще и потому что так она сможет часто видеть Сириуса. Во всех остальных случаях она вряд ли сможет встречаться с Блэком хотя бы раз в месяц.

— Вылезай, — раздался снаружи знакомый голос.

Низкий, хриплый, к тому же Сириус немного тянул гласные звуки, что позволяло безошибочно узнавать его, даже не видя лица. Лили поспешно утерла слезы, но вылезать не спешила.

— Уходи, — хрипло произнесла она и сама ужаснулась тому, как звучит ее голос.

— Ты там что, ревешь? — недовольно спросил Сириус. — Если не вылезешь сама, я вытащу силой. Тебе не понравится. Считаю до пяти. Раз… Два…

Лили снова потерла глаза, встала с места, подняла сумку и вышла из-за статуи, когда Сириус уже досчитал до конца. Он был совсем близко — видимо, уже направился доставать ее силой. У Блэка вообще слова с делами не расходились. Если сказал — после пяти иду доставать — значит пойдет.

— Ревела, — убежденно заявил он, недовольно рассматривая Лили.

Та в ответ шмыгнула носом. Хорошо, наверное, сейчас выглядит. С глазами-щелками и носом-картошкой. Хотя Блэку-то что. Он уже застегнул рубашку и выглядел как всегда прекрасно.

— И что? — снова шмыгнула Лили. — Нельзя? Не в комнате же реветь.

— Вот вроде умная… а все равно дура, — подытожил Блэк. — Расстроилась? Неужели так хотела быть на ее месте?

Лили почувствовала, как покраснела. Разом, всем лицом, включая уши. И потому что звучало это крайне неприлично, и потому что иногда ей снились такие сны, за которые было особенно стыдно. И в этих снах был Сириус. И сейчас он спрашивает о подобном…

— Вот что интересно, — хмыкнул он, — если бы я поступил с тобой, как и со всеми остальными девушками, ты бы до сих пор была влюблена в меня? Обычно влюбленность как рукой снимает сразу после расставания.

— Я в тебя влюбилась как раз потому, что ты ко мне относился не так, как к остальным, — едва слышно буркнула Лили.

Сириус хрипло засмеялся:

— Знаешь, мы находимся в заброшенной части замка. Если я тебя сейчас затащу в ближайший кабинет, раздену и хорошенько трахну, ты также продолжишь считать меня достойным объектом для влюбленности?

Лили интуитивно сделала шаг назад и ударилась затылком о низкий потолок ниши со статуей. Пошатнулась, едва не упала, но Сириус ее поймал, до боли сжав руку чуть выше локтя.

— Хотя нет, — огорченно произнес он, — Джеймс захочет ввести тебя в род официально, а для этого невеста должна быть девственницей. Да и если всплывет потом, будет весьма неудобно, на так ли? Я видел, как ты задумчиво рассматриваешь его. Кажется, до тебя медленно доходит самый простой способ прожить в магическом мире: через брак.

Он насмехался. Это чувствовалось и в голосе, и в том, какие слова он подбирает. Лили с силой отдернула руку и тут же поморщилась: больно. У нее точно синяк будет, и по меньшему поводу появлялись. Светлую кожу только что в старинных легендах хорошо воспевать, а в реальном мире сплошные проблемы. На солнце моментально сгораешь, краснеешь по любому поводу, да еще и малейший удар становится причиной огромного лилового синяка. Сириус с сомнением посмотрел на ее руку, словно удивился реакции. А между тем, чистокровные ведьмы, в своем большинстве, такие же белокожие, как и Лили. Наверное, тоже мучаются от гипер-чувствительности.

— Пойдем, — уже спокойнее произнес он. — Провожу обратно.

— Сама дойду, — недовольно буркнула Лили.

Больше всего ей хотелось залезть обратно в нишу и еще немного пореветь. Слезы она вообще едва сдерживала. Пусть плаксой она никогда и не была, но бывают такие моменты, когда девушке сложно оставаться сильной.

— Сама дойдешь? — с усмешкой переспросил Сириус. — Неужели запомнила дорогу?

Лили огляделась по сторонам и сердце екнуло. В обе стороны тянулся коридор без окон. И обе стороны этого коридора терялись в легком полумраке — из освещения здесь был только тусклый магический светильник над входом в какой-то класс. И Лили не могла вспомнить даже с какой стороны коридора она сюда пришла.

— Это старая часть замка. Здесь раньше обучали ритуальным жертвоприношениям, — с усмешкой продолжил Сириус. — Ни в коридорах, ни в кабинетах нет окон. Хочешь, проведу тебе экскурсию вон в тот зал? Там есть очаровательный алтарь. Цепи, крюки, все прелести средневековой пыточной. На этой части коридора стоит отталкивающее заклинание. Как вообще сюда прошла — непонятно. Пойдем, выведу.

Лили поежилась, но природное любопытство не дало промолчать:

— А как ты меня нашел? Я ведь здесь давно сижу…

— У твой магии особый… м-м-м… вкус. Тебя легко почувствовать даже издалека. Догадался, что ты немного не в себе, прошел к закрытым коридорам и почувствовал. Хорошо, что ушла недалеко.

Он уже развернулся, собираясь уходить, и Лили поспешила за ним. Стало как-то жутковато находиться здесь одной. Блэк шагал широко, Лили едва не переходила на бег, чтобы за ним поспевать. В такие моменты она завидовала рослой Петунье, ведь сама Лили была даже ниже среднего роста.

— Дальше сама дойдешь, — резко остановился Сириус.

Лили огляделась. Место было хорошо знакомо: напротив двери в тот кабинет, где она еще недавно так любила заниматься.

— А ты куда? — непонимающе сощурилась она.

— А меня дама ждет, — широко улыбнулся Сириус. — Или ты тоже хочешь к нам? Говорят, некоторым нравится просто смотреть.

Лили снова покраснела до корней волос, смешно насупилась и разом стала похожа на маленькую обиженную девочку. Сириус расхохотался. Внешность у нее была яркой. Большие темно-зеленые глаза, чуть вздернутый нос, пухлые губы и узкий острый подбородок. Она и так походила на ожившую куклу, просто повзрослевшую и лишившуюся детских пухлых щек. Но когда вот так обижалась, ей не хватало только двух хвостиков и детского платьица.

— Между прочим, я раньше в этом классе занималась, — звонко и зло сказала Лили.

— Ну прости, что мы осквернили твой Храм Науки, — расхохотался Сириус. — Выбери другой класс… Или приходи в этот помечтать.

Лили, смотря на хохочущего Сириуса, могла лишь злится. Поэтому она резко развернулась на каблуках, они хоть немного скрывали низкий рост, — взметнувшиеся рыжие волосы хлестнули парня по плечу — и поспешила к тайной лестнице под громкий лающий смех. В этот момент Лили была абсолютно солидарна с Сириусом: она — дура. Потому что только дуры влюбляются в Сириуса Блэка.