Магия, хаос и убийство

Автор: Тесса Брайант

Название: «Магия, хаос и убийство»

Количество глав: Пролог + 23 главы + эпилог

Перевод: Julia Ju

Редактура: Angel Lina

Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Вычитка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Оформление: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Переведено для группы: https://vk.com/stagedive

18+ (в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Пролог

Бывают дни, когда жизнь просто решает пнуть вас в промежность, причем неоднократно, и для Мэллори Торн сегодняшний день был одним из таких.

Сначала ее вызвали к начальнику, потому что какой-то идиот пожаловался на то, что она отказалась переделать маркетинговую кампанию, на разработку которой она и ее команда потратили два месяца. Впрочем, жаловался он не только на это. Он также был расстроен тем, что она могла намекнуть, что если она изменит маркетинговые планы в соответствии с его предложением, то он может закрыть свой бизнес прямо сейчас и сэкономить несколько месяцев на аренде. Может быть, она и перегнула палку, но, в свою очередь, Мэллори на сто процентов поддерживала свою команду и кампанию, над созданием которой они работали бесчисленное количество часов, ночей и выходных. Ее босс, напротив, не проявил такой же лояльности, поэтому Мэллори оказалась на улице в четверг в 10 утра с коробкой, полной ее личных вещей, и острой необходимостью выпить бокал вина… или пять.

Вместо того, чтобы направиться в ближайший винный магазин, она решила заскочить в квартиру, занести коробку с офисными принадлежностями, переодеться и попробовать уговорить Гленна помочь ей утопить горе, связанное с увольнением из компании, где она много лет упорно трудилась, чтобы подняться по служебной лестнице.

Гленн, ее парень, с которым встречалась четырнадцать месяцев, днем был начинающим сценаристом, а ночью — барменом, поэтому она надеялась, что он согласится поучаствовать в самом древнем из писательских хобби — выпить с ней днем. Когда уходила утром на работу, он еще спал, но она ожидала, что по возвращении домой он будет сидеть за своим столом и работать. Вместо этого она обнаружила его там же, где и оставила, — между простынями, только, к ее ужасу, он был не один.

Мэллори увидела Иззи, надоедливую соседку, которая, как они с Гленном часто шутили, пыталась отравить их своей ужасной выпечкой. Похоже, Иззи отказалась от идеи, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, и вместо этого перешла к проверенному и верному горизонтальному мамбо¹. Увидев ее в своей постели, со своим парнем, Мэллори разозлилась и принялась швырять в подлых обманщиков всем, что попадалось под руку.

Как оказалось, корзина с выпечкой Иззи была очень хорошим снарядом, так как была жесткой, как кожа для бейсбольного мяча.

Пышногрудая блондинка вскрикнула от неожиданности, когда брошенная в нее медовая булочка угодила ей прямо в задницу. Как только она увидела Мэллори, ее глаза расширились, и она схватилась за одежду. Не говоря ни слова, она промчалась мимо Мэллори, оставив Гленна в одиночестве, голого, сжавшегося в комок, чтобы защититься от атаки выпечки.

К тому времени, когда у Мэллори закончились предметы для метания, гнев покинул ее, и ею овладело чувство неизбежности. Она должна была это предвидеть. Они с Гленном не были предначертаны друг другу, и оба это знали. Ее не удивило, что он изменил, даже если его выбор партнерши заставил усомниться в его вкусе, как в прямом, так и в переносном смысле.

Она даже не заплакала, когда Гленн взял себя в руки и напомнил ей, что в договоре аренды стоит его имя, а не ее. Вздохнув, она сделала единственное, что могла, и начала собирать свои вещи. Пока укладывала вещи в чемодан, Гленн принес не слишком серьезные извинения, за которыми последовала дюжина оправданий, в которых вся вина за его странное поведение возлагалась на нее.

Она слишком много работала. Она не уделяла ему достаточно внимания. У него всегда было ощущение, что она хранит от него секреты.

Она проигнорировала все оправдания, и, не обращая на него внимания, ушла, не оглядываясь.

И вот, не успели часы пробить полдень, как Мэллори снова оказалась на тротуаре с вещами, уместившимися в два больших чемодана и перекинутую через плечо сумку, задумавшись, может ли этот день стать еще хуже.

И тут, словно испытывая судьбу, зазвонил телефон.

Младшая сестра так давно ей не звонила, что Мэллори сначала просто уставилась на имя, появившееся на экране. В этот момент она поняла, что мифические существа были правы. Плохие вещи всегда происходят по три. Поскольку Хоуп звонила ей только в день рождения и по праздникам, а сейчас не было ни того, ни другого, Мэллори взяла трубку с тревогой.

Ее сестра не подбирала слова. Она не приукрашивала ситуацию. Она позвонила и сказала Мэллори, что их бабушку убили и ей нужно вернуться домой.

Мэллори стояла совершенно неподвижно, наблюдая за тем, как оживленный город вокруг нее продолжает жить своей жизнью. Слушая, как Хоуп рассказывает о случившемся, она поняла, что, несмотря на все ее слова о том, что она никогда не вернется в родной город, теперь у нее нет другого выбора. Она должна была вернуться.

Она сказала сестре, что приедет, как только сможет, положила трубку и вызвала такси, чтобы добраться до аэропорта. Она потратила большую часть своих сбережений на место в первом классе — единственное свободное место в ближайшем самолете, вылетающем в Техас. А потом она ждала, ждала и ждала еще, все время думая о том, что ее любимая бабушка покинула этот мир, и у Мэлори не было возможности попрощаться с ней.

И только когда она благополучно устроилась в своем очень дорогом, но очень удобном кресле в самолете, она наконец позволила себе по-настоящему ощутить боль утраты. Не потери работы. Не потери парня. Не потери жизни в большом городе, о которой она мечтала, ради которой так старалась, и которая только что рухнула под ее ногами.

Нет, ее сердце болело только о той пустоте, которую оставила в ней потеря Наны.

Женщины, которая вырастила ее. Женщины, которая научила ее быть сильной, независимой и добиваться своей мечты. Той самой женщины, которая сказала ей, что если она хочет покинуть Темпест, штат Техас, то должна уехать и никогда не возвращаться.

Мэллори приняла эти слова близко к сердцу и, так и поступила. Она уехала и не возвращалась до сих пор. Что бы подумала Нана, если бы узнала, что Мэллори возвращается из-за нее?

Наверное, сказала бы ей, что она глупая, потому что ничего нельзя получить от мертвой женщины. И уж точно не одобрение, которого так жаждала Мэллори. Но теперь уже не имело значения, что подумала бы Нана о том, что она вернулась домой, не имея ничего, что могло бы подтвердить ее прекрасную жизнь в большом мире, потому что Нана была мертва.

Кто-то убил ее.

Слова Хоуп не имели для Мэллори никакого смысла. Они были из маленького безопасного городка. Мэллори не помнила, чтобы в ее детстве люди вообще запирали двери. В таком месте, как Темпест, все всех знали, и преступность в основном сводилась к детским шалостям или случайным автомобильным авариям, когда одна из старушек из бабушкиного кружка вязания решала сесть за руль, несмотря на то, что едва могла видеть дальше приборной панели. В маленьком городке, который покинула Мэллори, не было такого понятия, как насильственные преступления, и она не могла представить, что ситуация настолько изменилась, что убийства стали обычным явлением.

А даже если и так, то кто мог желать зла бабушке? Она была милой старушкой с сильным характером. Ее любили все, кто встречался на ее пути. Она добровольно участвовала во всех городских мероприятиях и всегда побеждала в конкурсе выпечки тыквенного пирога на ярмарке, которая устраивалась осенью. Она была заметной фигурой в их городе, владельцем бизнеса и почетным жителем. Все ее знали и любили. Как могло все измениться за время отсутствия Мэллори?

У нее не было ответов, только вопросы, много вопросов, но она дала обещание себе и своим воспоминаниям о Нане прямо здесь и сейчас. Поскольку уже нарушила правила Наны, возвращаясь домой, она не будет прилетать на похороны и тут же улетать обратно. Она возвращается домой, в Темпест, штат Техас, и на этот раз не уедет, пока не получит ответы, в которых так отчаянно нуждалась.

Глава 1

Кто-то сказал, что единственная константа в жизни — это перемены, но, очевидно, этот человек никогда не жил в маленьком городке, потому что абсолютно ничего в Темпесте, штат Техас, не изменилось за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, как Мэллори Торн уехала оттуда, не бросив даже прощального взгляда в зеркало заднего вида.

С годами, когда она позволяла себе вспоминать о месте, где выросла, она видела живописный парк на городской площади, узкие дороги с односторонним движением в обе стороны, построенные задолго до изобретения современных внедорожников-монстров, и старые здания из красного кирпича, которые выстроились вдоль улиц с небольшими бутиками и магазинами, идеальными для послеобеденной прогулки или субботнего шопинга. Она вспомнила, как в закусочной «Зеленая дверь» всегда пахло сладким кленовым сиропом, независимо от времени суток, и какой звук издавали ее кроссовки на липком полу театра «Твин Стар». Она улыбалась воспоминаниям о битвах попкорном на трибунах во время пятничных футбольных матчей и согревалась мыслями об украденных мгновениях с капитаном команды на заднем сиденье старого грузовика Chevy, припаркованного за спортзалом уже после того, как тренировка закончилась и над головой повисла луна.

Долгое время об этом месте у нее были только воспоминания, и где-то по пути она вбила себе в голову мысль, что романтизировала свое детство, отполировав его до совершенства телевизионного ситкома. Но когда автобус отъехал от обочины, оставив ее на углу улицы в центре города Темпест, штат Техас, ее сердце защемило от привычности всего, что ее окружало.

Город был точно таким же, как и тогда, когда она собрала вещи в старый бабушкин Фольцваген Жук и помчалась навстречу всем тем большим мечтам, которые этот городок не мог ей предложить.

Четыре часа на самолете, двадцать минут на такси до ближайшей автобусной станции, еще два часа на «Грейхаунде²», три пересадки, больше остановок и переездов, чем она могла сосчитать, но наконец-то она дома.

Мэллори глубоко вдохнула свежий ночной воздух и тут же почувствовала раскалывающую головную боль. Она поморщилась и потерла глаза, когда зрение стало расплывчатым. Ей показалось, что весь мир опрокидывается, и она схватилась за фонарь, чтобы удержаться в вертикальном положении. Она закрыла глаза и сосредоточилась на коротких, неглубоких вдохах, пока приступ головокружения не прошел, а когда она снова открыла глаза, то растерянно моргнула.

Перед ней был совсем не тот город, который она увидела, выйдя из автобуса. Это не был городок из ее воспоминаний, вернее, вроде тот же, и в то же время другой. Здания, парк и улицы были те же. Внешне все выглядело так же, но под поверхностными воспоминаниями было что-то еще, что сейчас промелькнуло перед ее глазами.

Вместо вывески над клиникой, расположенной на противоположной стороне улицы, где предлагалось сдать кровь, теперь было написано, что кровь можно купить внутри клиники. Ее взгляд метнулся в сторону парка, где ей показалось странным, что дети играют после наступления темноты, но теперь вместо маленького мальчика на качелях она увидела парящего призрака. Тем временем другие дети, которых она заметила сидящими в песочнице, превратились в мохнатых существ, похожих на собак, которые били лапами по песку, подбрасывая его в воздух и завывая от смеха. Мэллори прищурилась на детскую площадку, и изображение снова сместилось, показав ей обычного маленького мальчика на качелях и двойняшек — мальчика и девочку, копающихся в песочнице с граблями и лопатками. Она снова посмотрела на клинику, но на вывеске снова было написано, что для сдачи крови нужно зайти внутрь.

Она встряхнула головой, пытаясь избавиться от ледяного ощущения, пронзившего позвоночник. Она приложила тыльную сторону ладони ко лбу, проверяя, нет ли жара, но это был Техас, и она вспотела, несмотря на прохладный ветерок, рассекающий темную ночь. Она тяжело сглотнула и взялась за чемоданы, закрепив сумку на плече и решив, что нужно перекусить, прежде чем отправляться к бабушке.

Почему-то ей казалось, что сестра может быть здесь и ждать ее приезда. В течение дня она переписывалась с Хоуп, чтобы сообщить ей о своем путешествии и спросить, поймала ли полиция человека, виновного в смерти их бабушки. В ответ она получала только короткие и исчерпывающие ответы.

«Хорошо», а затем «Нет».

Конечно, Хоуп не бросила все дела, чтобы встретить ее на автобусной остановке. Скорее всего, сестра уже забыла о ней. Так было с тех пор, как Мэллори уехала из Темпеста. Всякий раз, когда она звонила, чтобы проведать Хоуп, казалось, что она мешает ей, отрывает от реальной жизни. А когда Хоуп звонила ей, казалось, что бабушка стоит над ней, принуждая к общению.

Как она могла подумать, что Хоуп встретит ее с распростертыми объятиями и пригласит на ужин?

Она была идиоткой. Ее желудок заурчал, и она поборола очередное головокружение. Голодная идиотка.

Это объясняло внезапное чувство тошноты, решила она. Ей нужно было поесть. Она не могла вспомнить, когда в последний раз ела, а день был долгим. Заходила ли она утром в комнату отдыха на работе, чтобы съесть свой обычный кекс и выпить кофе? Она не была уверена.

Казалось, что прошла целая вечность, с тех пор как она выключила будильник и осторожно выскользнула из постели, стараясь не разбудить Гленна, готовясь к важному рабочему дню. Утром ей казалось, что все это произошло с кем-то другим, но после прошедшего дня все казалось вполне обыденным. На нее обрушилась одна потеря за другой, и вот теперь она снова оказалась там, куда поклялась никогда не возвращаться, встретится с сестрой, которая, как она была уверена, не очень-то ее любит, и с городом, полным людей, которых она бросила, не удостоив их даже последним взглядом.

Но прежде чем она сможет сделать что-либо из этого, ей нужно было поесть, а затем поспать. Она была уверена, что утром найдет в себе силы встретиться со всем остальным.

Медленно, толкая перед собой свой багаж, она пошла по тротуару. Большинство заведений на Главной улице были темными и закрытыми на ночь, что ее не удивило. Темпест, несмотря на свое название, всегда был маленьким городком, который рано закрывался. Большинство людей спешили домой, чтобы поужинать с семьей или забрать детей с футбольных тренировок и уроков танцев.

Она отметила, что аптека по-прежнему находится на том же месте, и пожелала, чтобы она работала круглосуточно, как аптеки в больших городах. Ей бы не помешал ибупрофен. Голова все еще болела, а головокружение то появлялось, то исчезало.

По тротуару перед ней проплывали пятна света, но стоило ей моргнуть, и они снова исчезали. Может, головная боль повлияла на ее зрение? Ведь появление пятен — это симптом мигрени, верно? Она сказала себе, что это всего лишь мигрень, вызванная недостатком питания и стрессом, хотя странное видение детей на детской площадке ее встревожило.

Мэллори потерла глаза, но продолжила путь к единственному зданию, еще освещенному в этот поздний час. Если ей не изменяла память, то это, скорее всего, салун Сильви, который был единственным баром, пабом и танцевальным залом в городе, когда она училась в школе. Днем Сильви предлагала молодым людям сэндвичи и газировку, но Мэллори никогда не бывала там после наступления темноты, когда, по слухам, алкоголь лился рекой, музыка гремела вовсю, и всегда можно было найти повод для веселья.

Мэллори остановилась перед большими красными дверями и в замешательстве наклонила голову. Странно, что внутри бара не было слышно ни музыки, ни разговоров. На мгновение она подумала, не закрылось ли заведение раньше времени, и кто-то забыл выключить свет перед уходом домой. Нахмурившись, она потянулась к дверной ручке, чтобы проверить, заперта ли она, но тут дверь распахнулась, и на нее обрушился такой взрыв звука, что она покачнулась на ногах.

В ушах зазвенело от внезапного шума, и она снова схватилась за голову, так как мир вокруг задвигался и заскользил из стороны в сторону. Пара, выскочившая из двери, уставилась на нее, и она вздрогнула от их красных глаз. Рот мужчины искривился в усмешке, которая могла бы сойти за улыбку дружелюбного человека, но Мэллори заметила острые зубы, и ее сердце заколотилось от страха.

Это были… клыки?

Женщина что-то сказала своему спутнику, тот фыркнул от смеха, и они пошли дальше, оставив Мэллори ловить дверь или остаться снаружи наедине с ними. В панике она бросилась внутрь и так быстро схватилась за дверь, что натолкнулась на что-то, похожее на каменную статую. Она подняла голову и застонала, когда зрение снова искривилось. Мужчина, с которым она столкнулась, тоже улыбнулся ей, сверкнув клыками.

Этого не было. Это все не правда. Не может быть, чтобы это было на самом деле.

Она сходила с ума? Может быть, это стресс от долгого дня наконец-то настиг ее? Недостаток еды и воды или что-то еще? До Хэллоуина оставался еще месяц, но, может быть, там проходил какой-то конкурс костюмов или…

— Эй, ты в порядке? — Здоровяк с клыками потянулся к ее руке, и его брови сошлись, когда она отпрянула от него.

Она задела кого-то позади себя и, обернувшись, чтобы извиниться, столкнулась лицом к лицу с человеком с золотыми глазами и черными рогами, торчащими из головы. Она с ужасом заметила, как они закручиваются, словно у барана. Мэллори зажмурила глаза и потрясла головой, пытаясь прогнать панику, которая захватывала ее.

Когда она снова открыла глаза, на мужчине была только фетровая шляпа, и он смотрел на нее обеспокоенными карими глазами.

— Мэм? — Он начал протягивать к ней руку, но она отшатнулась и от него.

Что с ней происходит? Что происходит? Неужели она просто заснула в автобусе? Это сон? Кошмар? Или это что-то более зловещее?

Ее мать умерла молодой от аневризмы головного мозга. Именно по этой причине Нана воспитывала Мэллори и ее сестру. Было ли что-то подобное наследственным? Почему она никогда не искала информацию и не задумывалась об этом?

— Мэм? — Мужчина с рогами снова оказался рядом с ней и потянул ее за руку.

— Мисс? Вы в порядке? — Здоровяк с клыками тоже был рядом, и они приближались к ней.

— Остановитесь. Отойдите от меня! Не подходите! — закричала она, отступая к двери, споткнувшись об один из чемоданов и потеряв равновесие.

Сильная рука обхватила ее за талию, предотвратив падение на пол и поставив на ноги. Инстинктивно она попыталась вырваться из рук того, кто ее схватил, испугавшись, что это один из мужчин с клыками или рогами, но тут рядом с ее ухом раздался мягкий голос, знакомый до боли и пробивающийся сквозь все слои паники.

— Спокойно. Спокойно. Просто сделай глубокий вдох и успокойся. С тобой все в порядке. Ты в безопасности. Я держу тебя.

Мэллори почувствовала, как задрожала нижняя губа, и слезы навернулись ей на глаза, прежде чем она успела их смахнуть. Она не плакала весь день, но это было как-то слишком. Он, здесь, сейчас, когда уже ничто не имело смысла, полностью вывел ее из равновесия.

Медленно, глубоко дыша, она сделала то, что он ей сказал. Она позволила ему повернуть ее лицом к себе. Он обхватил ее за талию, удерживая на месте, что было очень кстати, так как при виде его ноги превратились в желе.

— Люк? — Она вздрогнула, вытирая лицо.

Сквозь слезы она могла достаточно хорошо видеть шок, который отразился в его золотисто-ореховых глазах. Этот Люк был старше, чем тот, которого она помнила, но, с другой стороны, она тоже была старше. На месте подростка, в которого она была влюблена, стоял взрослый мужчина с морщинками в уголках глаз. На смену аккуратной стрижке пришла длинная прическа, волосы спадали на лоб, словно их нужно было подровнять. Но сколько бы лет ни прошло, она узнала бы это лицо и этот голос где угодно.

— Мэл? — Он едва не задохнулся, и она отрывисто кивнула. — Боже мой… Мэл.

Она бросилась ему на грудь, зарываясь лицом в грубую ткань его рубашки, такая счастливая от того, что наконец-то нашла кого-то знакомого, кого-то надежного. Сильные руки обхватили ее, и она погрузилась в его объятия. Он пах так же, как она помнила, лесом с привкусом чего-то более острого, что она так и не смогла распознать. Она прижалась лицом к его груди, пытаясь как можно теснее зарыться в знакомые объятия, а он гладил ее по спине и говорил мягкие, успокаивающие слова.

Она не знала, сколько времени они так простояли. Не знала, сколько слез она выплакала и сколько раз он обещал ей, что все будет хорошо. Не знала, сколько раз он спрашивал ее, почему она вернулась, и сколько раз она качала головой, не в силах ответить. Но в конце концов знакомый голос из толпы заставил ее поднять голову.

— Ну, адские пасти и привидения, я должна была знать. Даже пятнадцать лет спустя я ищу Мэл, а тут ты, старший брат. Чем больше все меняется, тем больше остается прежним.

— Не начинай. — Люк зарычал на сестру и ослабил хватку, когда Мэллори подняла глаза и увидела, что в дверях бара стоит ее самая старая подруга в мире.

— Руби? — При виде лучшей подруги детства она снова начала плакать, а затем ее взгляд переместился на женщину, стоявшую рядом с ней. Рыдания застряли у нее в груди, и она вздрогнула. — Хоуп?

Это была ее сестра. Совсем взрослая. Она так изменилась. Они все так изменились. Она представляла себе своих старых друзей подростками, но, конечно, они были не более старыми, чем она.

Прошло пятнадцать лет, и как это вообще возможно? Почему за все это время она ни разу не приехала домой? Ни разу не позвонила и не пригласила их приехать к ней? Она так скучала по ним, но не понимала до этого момента.

— Что с ней? — Руби нахмурилась, глядя на то, как Мэллори плачет все сильнее, вспоминая все те годы, которые она пропустила с этими людьми, которых любила. — Что ты с ней сделал?

— Я ничего не делал. Я нашел ее в таком состоянии. Она сходила с ума, кричала о чудовищах.

— О боги… — Хоуп быстро шагнула вперед. — Это заклинание Наны. Оно исчезает быстрее, чем я думала. Должно быть, она видит настоящий Темпест через завесу, которую Нана наложила, когда Мэл уезжала из города.

— Ну так сделай что-нибудь. — Огрызнулся Люк.

— Я не знаю, если…

— Она, наверное, думает, что сходит с ума, Хоуп. Ты должна что-то сделать. Ты единственная, кто здесь владеет магией. — Настаивала Руби.

Мэллори понятия не имела, о чем они говорят.

Завеса? Заклинания? Магия? Это должно быть сон. Это просто должно быть так. Ни одна из этих вещей не могла была реальной. Это она знала точно. Либо ее галлюцинации распространились на всех, и ее сестра и самые старые друзья в мире разделяют их, либо все это сон. И она решила, что это должно быть последнее, что помогло ей сделать еще один глубокий вдох и набрать воздух в легкие.

Хоуп шагнула вперед и подняла руку:

— Мне очень жаль, Мэл. Я думала, у нас будет больше времени.

— Ты не встретила меня на автобусной остановке. — Она обвиняюще икнула.

— Твой автобус пришел раньше, но… неважно. — Хоуп откинула волосы с лица, в ее глазах читалась жалость, которую Мэллори не могла понять. — Я все объясню позже. А сейчас…. Спи.

Сестра что-то сделала рукой. Начертила в воздухе какой-то символ или букву. Она коснулась лба Мэллори, и в тот же миг мир вокруг нее начал исчезать.

Когда мир начал исчезать, Мэллори с изумлением поняла, что ее сестра действительно владеет магией. Ее сестра была ведьмой. Она только что произнесла над ней заклинание. Она усыпила ее, просто сказав слово и сделав знак рукой. Ее младшая сестра была могущественной, и это вызвало у Мэллори гордость.

Гордость и очень, очень сильную сонливость.

Подождите, значит ли это, что она тоже ведьма? Ее мозг пытался бороться с быстро наступающей темнотой. У нее было еще столько вопросов, и ей нужно было получить еще столько ответов. Но разум проиграл битву с магией, и ее накрыл глубокий и спокойный сон.

Глава 2

Мэллори медленно просыпалась, моргая от резкого солнечного света, проникающего сквозь занавески, и снова моргая, пытаясь понять, где она находится. Это место с кружевными занавесками и обшитыми деревянными панелями стенами определенно не было ее квартирой в городе. Затем, как будто эта мысль послужила толчком, она рывком поднялась на ноги, и воспоминания о прошедшем дне нахлынули на нее.

У нее больше не было квартиры в городе, потому что она застала Гленна в постели с их соседкой. У нее не было работы в городе, потому что ее уволили. И самое ужасное, что вчера она провела почти весь день в самолетах и автобусах, впервые за пятнадцать лет возвращаясь домой в Темпест, потому что Хоуп позвонила и сообщила, что их бабушку убили.

Убили! Бабушка была мертва. Бабушка умерла, а Мэллори вернулась в Темпест, или то, что могло бы быть параллельной вселенной.

Это была квартира над гаражом в доме бабушки. Когда-то, давным-давно, она рассердилась на Нану и сказала, что переезжает сюда. Это продолжалось недолго, потому что она тогда не умела готовить сама, но, судя по тому, как выглядела эта маленькая квартирка сейчас, она могла предположить, что здесь жила ее сестра.

Перед глазами поплыли воспоминания, которые она никак не могла ухватить, и она подавила накатившее чувство тошноты, когда ее взгляд остановился на сестре. Хоуп сидела на краю журнального столика, прямо перед ней, и выглядела свежей, как ромашка, что раздражало Мэллори по разным сестринским причинам, которые она никак не могла определить, в то время как ее мозг словно бросили в блендер и кто-то нажал кнопку «взболтать».

Платиновые светлые волосы Хоуп были заплетены в косу, перекинутую через плечо. У нее был легкий макияж, немного помады и туши для ресниц, но ее кожа с естественной россыпью веснушек на переносице была такой же безупречной, как и в день, когда Мэллори уезжала из города. Почти тридцать лет, а на лице ее красавицы-сестры нет ни единой морщинки.

Буквально.

Хоуп достались все хорошие гены, которые обошли стороной Мэллори. У нее были светлые волосы, а у Мэллори — натуральный невзрачный светло-коричневый оттенок, когда она не делала профессиональное осветление. Хоуп была худой, как ива, в то время как Мэллори была вся в изгибах. Хоуп также унаследовала прекрасные ярко-голубые глаза матери и бабушки, в то время как глаза Мэллори были нефритово-зелеными, непонятно в кого. Она была высокой и фигуристой, в то время как все остальные женщины в ее семье были миниатюрными и изящными, и ей потребовалось много времени, чтобы смириться с этим и научиться любить свое тело.

И все же она сидела напротив своей младшей сестры и сравнивала себя с ней, как будто не прошло и дня с тех пор, когда они были подростками.

На Хоуп была длинная бордовая юбка с коротким черным топом, который Мэллори никогда бы не смогла надеть, и не менее дюжины ожерелий. В ушах у нее были золотые кольца, и Мэллори была потрясена, заметив в носу подходящий бриллиантовый гвоздик. Мэллори с восхищением смотрела на татуировки, которыми была покрыта обнаженная тонкая рука ее младшей сестры, начинаясь у запястья и заканчиваясь у ключицы.

— У тебя татуировки? — Она потянулась, чтобы взять Хоуп за запястье: — Не могу поверить, что бабушка разрешила тебе сделать татуировки!

— Мэл. — Хоуп добродушно рассмеялась, вытаскивая руку из настойчивых пальцев Мэллори, — Мне почти тридцать. Мне не нужно было разрешение Наны.

— Тем не менее, я удивлена, что ее пришлось убить. От одного их вида у нее давно должен был случиться удар.

Хоуп поморщилась от грубости моих слов.

— Извини. — Мэллори зажмурила глаза и схватилась за голову: — Это было очень некрасиво. Я просто удивлена, и все это выбило меня из колеи, и я чувствую себя ужасно.

— Знаю. Вот, выпей это. — Хоуп взяла со стола кружку, из которой шел пар, и протянула ей: — Это поможет от головной боли.

Она сделала глоток, как было приказано, и зашипела:

— Горячо.

— Да, поэтому и пар.

Мэллори дернула головой, услышав сарказм, и усмехнулась, увидев свою самую давнюю подругу в мире, сидящую на подлокотнике кресла в нескольких футах от нее. Она не заметила Руби, когда проснулась, но, как и в случае с сестрой, почувствовала вспышку раздражения от того, что, хотя она, вероятно, выглядела так же плохо, как и чувствовала себя, ее подруга выглядела совершенно свежей и такой же великолепной в свои тридцать два года, какой Мэллори помнила ее в семнадцать.

Хотя, задумчиво подумала она, возможно, на Руби надета та же одежда, что и в подростковом возрасте.

Она была одета в футболку больших размеров, которая неуверенно болталась на одном плече, а спереди на ней красовалась выцветшая надпись в виде черепа и скрещенных костей. Она прекрасно гармонировала с обтягивающими черными кожаными штанами с прорехами в нужных местах и высокими черными ботинками с опасными серебряными шипами, торчащими из носков. Ее карие глаза были подведены черным, что делало их еще ярче, губы были такими же красными, как ее имя, а темно-каштановые волосы были подстрижены в виде боба, настолько острого, что казалось, его можно классифицировать как смертельное оружие.

На футболке было написано «Прикоснись ко мне и пожалеешь», а взгляд был настолько похож на Руби Фостер, которую она помнила со школьных времен, что сердце защемило от воспоминаний. Она так отвлеклась на подругу, что чуть не пропустила слова сестры. Медленно повернувшись лицом к Хоуп, она подозрительно сузила глаза.

— Подожди, откуда ты знаешь, что у меня болит голова?

Сестра обменялась с Руби взглядом, от которого волосы на затылке Мэллори встали дыбом. Ей это не нравилось. Ей это совсем не нравилось. Руби всегда была ее подругой, ее лучшей подругой. А Хоуп была просто надоедливой младшей сестрой, которую бабушка заставляла иногда брать с собой. Но теперь они обменивались молчаливыми взглядами, которые передавали целые разговоры, и от этого у нее болело сердце совсем по другой причине.

Она так много пропустила. Пятнадцать лет их жизни. Она ушла и ни разу, ни разу не подумала о возвращении. До тех пор, пока не раздался звонок от Хоуп. Теперь, когда была здесь, она не могла вспомнить, почему уехала.

— Мэл. — Хоуп заговорила первой: — Нам нужно поговорить.

Она подняла бровь:

— О том, что случилось с Наной?

— Да, конечно, об этом тоже, но… — Хоуп снова посмотрела на Руби и покачала головой, как будто не хотела говорить больше, но знала, что должна. — На самом деле есть кое-что более важное, что мы должны обсудить в первую очередь.

— Более срочное, чем убийство нашей бабушки?

Хоуп неловко поежилась:

— Вообще-то, да. Потому что я не могу говорить с тобой о бабушке, пока не расскажу тебе правду о нас.

— О нас? — Мэллори потерла глаза: — Ты имеешь в виду, ты и Руби? Вы как… вместе?

Руби рассмеялась так сильно, что фыркнула:

— Ради луны, Мэл, не говори глупостей. Я, может, и сексуально раскрепощена, но на твою сестру не запала.

— Эй! — надулась Хоуп. — Ты могла бы увлечься мной. Это ведь не самая безумная вещь в мире, правда?

— Ну вот, опять. Сколько раз я должна повторять тебе, что ты просто не в моем вкусе? Ты даже не любишь женщин, так какая разница? — Руби указала пальцем на Мэллори: — Это твоя вина.

— Моя вина? Это вы ведете себя странно и устраиваете засаду, как только я просыпаюсь, говоря, что вам нужно поговорить со мной о чем-то важном.

— Да, о колдовстве, а не о каком-то тайном романе, который завязался между мной и твоей сестрой.

— Руби! — Хоуп взвизгнула, глаза ее расширились, а Мэллори фыркнула.

— Что? Ты буквально попросила меня быть здесь, когда расскажешь ей. — Отрезала Руби, сбросив ноги на пол.

— Да. Когда я ей расскажу, а не для того, чтобы ты проболталась, как будто мы обсуждаем погоду.

Мэллори с минуту наблюдала за их спором, а затем сделала еще один глоток ужасной на вкус, дымящейся паром жидкости. Кажется, это немного помогло ей. Она допила ее и поставила на приставной столик, а затем повысила голос, чтобы остановить разворачивающийся перед ней спор.

— Эй! Головная боль. Помните? — воскликнула она, и они обе захлопнули рты. — Может, вы двое перестанете препираться, как старая супружеская пара, и поговорите со мной? Просто скажите мне, что происходит!

Они обменялись еще одним взглядом, и Хоуп провела рукой по лицу:

— Мэл, мне очень жаль. Я действительно пыталась придумать, как лучше поговорить с тобой об этом, сказать тебе правду, но…

Когда Хоуп замялась, Руби прорычала:

— Хватит. У нас нет на это времени.

— Руби, не надо…

— Нет. Ты хотела, чтобы я была здесь, поэтому я здесь, и если ты не можешь сказать это, то скажу я. — Руби встретила пытливый взгляд Мэллори. — Послушай, Мэл. Ты ведьма, настоящая ведьма, творящая заклинания, с магией в венах. Как и Хоуп, как и твоя мама, как и твоя бабушка. Вы — потомки салемского ковена, который ушел на запад, спасаясь от преследования. Ваша семья и еще несколько человек основали Темпест как убежище для всех сверхъестественных существ. Магия реальна. Она окружает нас повсюду, и раньше ты знала об этом, но, когда ты решила уехать из города, ваша бабушка сочла за лучшее связать твои силы и скрыть твои истинные воспоминания. Ты сказала, что хочешь жить нормальной жизнью, и она сделала тебя нормальной. Но ты не нормальная, и теперь, когда бабушки больше нет, заклинание, которое она наложила на тебя, ослабевает, и твои настоящие воспоминания, те, в которых есть магия, начинают возвращаться. Ты сможешь снова увидеть настоящий Темпест — тот, что полон волшебных существ и сверхъестественных созданий. Поздравляю с возвращением магии, и добро пожаловать домой.

Мэллори перевела взгляд с подруги, которая, как ни странно, гордилась собой, на сестру, которая с ужасом смотрела на Руби. Ей захотелось рассмеяться. Ей действительно хотелось. Но они выглядели настолько серьезными, что по позвоночнику пробежала дрожь ужаса.

— Вы не шутите?

— Нет. — Хоуп выглядела виноватой.

— Не может быть.

— Мэллори, вспомни прошлую ночь. Помнишь ли ты, как приехала в Темпест? Куда ты пошла? Что ты делала и видела? — Хоуп протянула ей руку и ободряюще сжала ее.

Голова все еще болела, и чем больше она пыталась сосредоточиться на прошлой ночи, тем больше ей казалось, что она раскалывается на две части, но Мэллори заставила себя думать. Когда автобус высадил ее, уже стемнело, и она была раздражена тем, что Хоуп не встретила ее. Она пошла на улицу к Сильви, чтобы купить что-нибудь поесть, потому что глаза ее обманывали, и она решила, что это от голода. Но как только она оказалась внутри старого паба, то увидела вещи, которые не имели никакого смысла, и это напугало ее до смерти.

Это было пьянящее сочетание усталости и стресса. Это не было реальностью. Это не могло быть реальностью. Ведь так?

— Это было на самом деле, Мэл. — Хоуп снова сжала ее руку, и Мэллори отшатнулась.

— Ты что… прочитала мои мысли?

У сестры хватило благородства сделать виноватый вид:

— Прости. Это часть моего дара. Если я прикасаюсь к кому-то, то иногда могу видеть, о чем он думает в этот момент.

— Ты можешь читать мысли? — Мэллори ахнула.

— Иногда.

— Потому что ты ведьма? — Она моргнула, когда ее сестра кивнула.

— Да.

— И я тоже?

— Да. — Хоуп тяжело вздохнула: — Я знаю, что это должно быть шоком, но по мере возвращения памяти ты будешь вспоминать правду. Возвращение сюда, в Темпест, думаю, ускорит этот процесс, потому что тебя окружает мир, который Нана от тебя скрывала.

Мэллори колебалась между недоверием и принятием. Она не могла отрицать того, что видела, так же как не могла отрицать, что сестра прочитала ее мысли. Где-то в глубине души крошечный голосок шептал, что это правда. Она была ведьмой из могущественного рода, а ее бабушка отняла у нее то, что принадлежало ей по праву рождения, и все потому, что Мэллори хотела жить за чертой города Темпест.

— Значит, вся моя жизнь — ложь? Все, что я помню? Все, что я сделала и построила для себя? Все это основано на лжи?

Хоуп тяжело сглотнула:

— Ты хотела уехать, и Нана решила, что если ты хочешь нормальной жизни, то она должна тебе ее дать. Если бы ты обнаружила свою магию, если бы ты использовала ее, ты могла бы всех нас раскрыть, поэтому она сделала то, что сделала. Я действительно верю, что Нана пыталась защитить тебя.

— Скрывая от меня, кто я на самом деле? — Мэллори почувствовала себя преданной, когда она задумалась над тем, что говорит ей сестра, и затем ее настигло осознание. — Часть заклинания была направлена на то, чтобы я никогда не думала о возвращении домой, не так ли? Все эти годы меня не было, я никогда не думала о том, чтобы вернуться, ни на праздники, ни на дни рождения, ни на что другое. Пока ты не позвонила и не сказала, что она умерла.

— Мне очень жаль. — Мягко сказала Хоуп. — Я ненавидела то, что она сделала, даже если была согласна с тем, что это был единственный способ обеспечить всем безопасность. Я ненавидела то, что не могла по-настоящему поговорить с тобой. Что я не мола рискнуть навестить тебя. Я так скучала по тебе, сестренка, и так рада, что ты теперь дома и знаешь правду.

Мэллори кивнула, принимая удар за ударом. Теперь все стало намного понятнее. Причина, по которой ее разговоры с Хоуп всегда казались такими скованными и неестественными. Ее сестра не могла говорить свободно, и это вбило клин между ними. Мэллори чувствовала это, хотя и не знала, почему именно.

— Итак, эти ужасные головные боли? Это часть действия заклинания? — Она нахмурилась.

— Думаю, да. — Хоуп кивнула. — Я думаю, это твой мозг пытается объединить мир, который ты видела благодаря заклинанию Наны, с реальным, магическим миром, но я никогда не сталкивалась с чем-то настолько мощным, поэтому не могу быть уверена. Когда начались головные боли?

— С той минуты, как я вернулась в Темпест.

— А до этого ты не замечала ничего странного?

— Ты имеешь в виду, кроме того, что меня уволили и я обнаружила своего парня в постели с нашей соседкой как раз перед твоим звонком? — Она покачала головой и простонала. — Нет. Ничего странного.

— Нью-Йорк сам по себе довольно странный, может быть, она просто не заметила, потому что не знала, что искать. — Руби подсказала, и Мэллори бросила взгляд на подругу.

— Вполне возможно. — Хоуп задумчиво хмыкнула. — Сверхъестественные существа есть везде, не только в Темпесте, но если заклинание Наны медленно исчезает, то тебе могло потребоваться больше времени, чтобы увидеть магический мир в таком месте, как Нью-Йорк. В Темпесте же твой мозг знает, что от тебя скрывают, и работает сверхурочно, чтобы собрать твои воспоминания воедино.

— Значит, когда я верну свои воспоминания, эти головные боли пройдут? Заклинание будет продолжать ослабевать теперь, когда Нана…

— Да. Похоже, что так. И думаю, что чем дольше ты будешь находиться в Темпесте, тем быстрее это произойдет. Это место построено на магии, и твои воспоминания тоже здесь. Чем дольше ты будешь в городе, тем быстрее начнут всплывать твои истинные воспоминания. — Хоуп прикусила нижнюю губу, снова засуетившись. — То есть… если ты вообще захочешь остаться после всего, что я тебе рассказала. Знаю, что у тебя есть своя жизнь в Нью-Йорке, и я не буду пытаться помешать тебе вернуться туда, если ты этого хочешь.

Мэллори подумала о своей жизни в Нью-Йорке. О той жизни, которая была ей так нужна, что она сбежала из Темпеста, как только представилась возможность. Она поступила в Нью-Йоркский университет с целью стать человеком, которым гордилась бы ее бабушка, но при этом потеряла больше, чем могла предположить. И ради чего? Парень-изменник и работа с шестидесятичасовой неделей, с которой ее вышвырнули, как только она перестала играть по их правилам? Это была не совсем та жизнь, о которой она мечтала.

Она медленно покачала головой:

— Я не вернусь. Там меня никто не ждет. Здесь мой дом. Вы — моя семья. И у меня такое чувство, что я наконец-то там, где должна быть.

— Я тоже так думаю. — Хоуп смахнула слезу, и даже Руби немного зажмурила глаза.

— Нам бы очень пригодилась твоя помощь, если ты собираешься остаться. — Добавила ее подруга.

— Моя помощь? В организации похорон, ты имеешь в виду?

Хоуп покачала головой:

— Нет. С этим я справлюсь. Руби имеет в виду, что мы хотим, чтобы ты расследовала убийство Наны.

— Расследовала? — Брови Мэллори почти коснулись линии роста волос. — Что я знаю о расследовании убийств?

Руби рассмеялась:

— Ну, для начала, ты была самой настоящей Нэнси Дрю в Темпесте.

Мэллори недоверчиво посмотрела на них:

— Что?

— Ты раскрыла два убийства, еще когда училась в школе, Мэл. — Губы Хоуп дрогнули в улыбке.

— Вы шутите. Наверное. Я бы запомнила что-то подобное. — Она возразила. — Я помню, как росла здесь. Я много чего помню. Просто не помню, чтобы магия была частью этого.

— Вот почему ты не помнишь, как раскрывала преступления. — Руби пожала плечами.

— Потому что ты использовала свою магию, чтобы раскрыть их. — Добавила Хоуп.

— О… — Мэллори моргнула, удивленная тем, что этот ответ не пришел ей в голову за все время их разговора. Она была ведьмой. Она обладала магией. У нее были способности, или, по крайней мере, одна из них. — Что именно я могу делать с помощью своей магии?

Сестра улыбнулась:

— До того, как Нана связала твою магию, ты могла прикасаться к определенным предметам и видеть их прошлое.

— Серьезно? — Ее глаза расширились. — Это потрясающе.

— Да. Именно так ты раскрыла и другие преступления. Ты прикасалась к уликам и могла увидеть, кто владел оружием, или получить подсказки, почему кто-то хотел убить этого человека. — Сказала Хоуп.

— Потом мы собирали вместе всю банду Скуби и следовали за твоими подсказками. — Добавила Руби. — Больше всего мне нравилось делать добро в этом городе.

— Хорошо. Ладно. Подожди секунду. — Мэллори подняла руки: — Разве копы не расследуют, что случилось с Наной?

— Ну, конечно, расследуют, но… — начала Хоуп, а Руби закончила.

— Они не волшебники. Не такие, как ты. Темпест маленький. У нас один шериф и два помощника, один работает днем, другой — ночью. Им бы не помешала любая помощь.

— Но я не помню, как вообще работает моя сила.

— Но ты вспомнишь. По мере того, как к тебе будут возвращаться память, ты будешь вспоминать. Я уверена, что это так же, как ездить на велосипеде. — Руби усмехнулась.

— И не похоже, что мы можем позвать на помощь кого-то со стороны. Последнее, что нужно Темпесту, это ФБР или еще какие-нибудь посторонние люди, сующие свой нос в наши частные дела.

Руби вмешалась.

— Ты нам нужна, Мэл. Ты поможешь нам?

— Я даже не знаю, есть ли у меня еще эта сила, связана ли она заклинанием Наны и вернется ли. — Она замялась, не желая, чтобы они надеялись на что-то, что считала маловероятным.

— Есть только один способ узнать. — Руби пожала плечами, а Мэллори посмотрела на сестру.

— Послушай. — Хоуп снова встретилась с ней взглядом: — Я знаю, что ты сейчас расстроена из-за Наны. После всего, что мы тебе рассказали о том, что она сделала, я тебя не виню. Но она все еще наша бабушка. Она вырастила нас после смерти мамы и сделала для нас все, что могла. Кто-то убил ее, Мэл. Кто-то вошел в ее дом, зарезал ее и оставил умирать там, в одиночестве. Я даже не знала, что что-то случилось. Я нашла ее тело только на следующее утро, когда зашла позавтракать и…

— Эй. Это не твоя вина. — Руби положила руку на плечо Хоуп, когда ее голос надломился от боли.

— Знаю, я просто… — Сестра снова встретила ее взгляд. — Я хочу найти того, кто это сделал, и заставить его заплатить.

— Хорошо. — Мэллори кивнула, хотя у нее все еще оставались сомнения. Она была в долгу перед Наной. — Хорошо, я сделаю это, или, по крайней мере, постараюсь. Только расскажи мне все, что знаешь, и с чего нам следует начать.

Руби снова усмехнулась.

Хоуп выглядела так, будто испытывала облегчение.

А Мэллори все еще не теряла надежды, что это всего лишь сон, от которого она скоро очнется.

Глава 3

После быстрого душа Мэллори почувствовала себя человеком. Голова все еще болела, но, накрасившись и надев чистую одежду, ей стало значительно лучше.

Поскольку, уезжая от Гленна, запихнула в чемоданы все, что у нее было, она считала, что ей повезло, что она нашла не сильно помятый наряд, в котором она не будет бросаться в глаза, словно потерявшаяся городская девчонка. Конечно, рваные черные леггинсы были дизайнерскими, футболка Fleetwood Mac³ была куплена в магазине, а не на концерте, а джинсовая куртка, которую она накинула поверх нее, стоила, наверное, больше, чем закладная на бабушкин дом, но это было лучшее, что она могла сделать в условиях дефицита времени. Она осмотрела себя в маленьком зеркале над раковиной, как можно лучше разгладила свои слегка вьющиеся волны, а затем закрыла глаза, чтобы напомнить себе, что она уже не та застенчивая семнадцатилетняя девочка, которой была, когда покинула Темпест.

Она была взрослой женщиной. У нее было высшее образование. Она была чертовой ведьмой, причем очень сильной, если верить словам сестры.

Мэллори открыла глаза и встретилась взглядом с собственным отражением в зеркале. Она была сильной. Она была независимой. Она была умной и способной, и она могла справиться со всем, что будет дальше. Она больше не была одинока. Наконец-то к ней вернулась ее младшая сестра, и рядом с ней — ее лучшая в мире подруга.

Глубоко вздохнув для храбрости, Мэллори открыла дверь ванной комнаты и вышла обратно в квартиру в стиле лофт. Хоуп ободряюще улыбнулась ей, встав с того места, где она сидела на диване. Мэллори огляделась вокруг, и ее брови нахмурились.

— Куда делась Руби?

— Ей нужно было ответить на звонок. Она за дверью. — Хоуп повернулась к двери: — Пойдем. Давай покончим с этим.

Мэллори вышла вслед за сестрой из квартиры и спустилась по шаткой деревянной лестнице:

— Мне нравится, что ты сделала с этим местом.

— О. Спасибо. — Хоуп улыбнулась ей через плечо. — Я забыла, что ты ничего этого не видела.

— Когда ты переехала из главного дома?

— Как только закончила школу, бабушка неожиданно вручила мне ключи от квартиры над гаражом. Она убралась в ней и перевезла мои вещи так, что я даже не заметила. Она сказала, что знает, что формально я уже взрослая и могу жить где угодно, даже уехать из Темпеста, но она надеется, что я захочу остаться рядом.

Печаль охватила Мэллори, и ей пришлось моргнуть, чтобы сдержать грозящие пролиться слезы. Шрамы, о которых она даже не подозревала, казалось, вскрылись в ее сердце. Нана хотела, чтобы Хоуп оставалась рядом, чтобы она была с ней, и дала ей возможность развиваться и становиться самостоятельной, сохраняя при этом свое место в семье и обществе.

Мэллори было больно осознавать, что Нана не предложила ей такого же компромисса. А может, и предложила, — прозвучал в глубине души Мэллори тоненький голосок. Может быть, Нана пыталась уговорить ее остаться, а она сама чертовски хотела уехать из города. Она не знала, не могла знать из-за заклинания, которое все еще действовало, скрывая от нее ее собственные воспоминания.

Когда они открыли боковую дверь и вошли в дом, ей больше всего на свете захотелось поговорить с Наной. У нее было так много вопросов. Ей нужно было получить ответы на многие из них. Но желтая лента для ограждения места преступления, блокирующая вход в кухню, расположенную рядом с задним коридором, напоминала о том, что Нана больше ничего не сможет ей рассказать.

Наны больше не было. Мертва. Убита.

Мэллори больше никогда не сможет поговорить с ней. Она никогда не сможет обнять ее или почувствовать сладкий аромат корицы, который всегда ассоциировался у нее с бабушкой. Она никогда не сможет поспорить с ней, как они делали это миллион раз, когда она была ребенком. Она не могла получить ответы на свои вопросы о том, почему бабушка сделала то, что сделала, но если ее сестра права, то Мэллори может быть лучшим способом получить ответ на вопрос, кто и почему убил их бабушку.

— Я пыталась навести здесь порядок после того, как полиция сделала фотографии и собрала улики, но… — Хоуп отодвинула предупреждающую ленту, чтобы Мэллори могла пройти за ней в знакомую кухню: — Это были, мягко говоря, суматошные двадцать четыре часа.

Зайдя на кухню, Мэллори тяжело сглотнула. Хоуп, должно быть, вычистила комнату сверху донизу, но даже ее настойчивая младшая сестра не смогла полностью стереть следы убийства их бабушки. Рядом с островом на деревянном полу виднелось темное пятно, и Мэллори, не спрашивая, поняла, что это кровь бабушки, которая так сильно впиталась в пол, что никакие средства для мытья посуды не смогли ее вывести.

Она отвернулась, обойдя остров, и улыбнулась старой плетеной корзинке на столешнице, наполненной кексами. Не задумываясь, она взяла один и откусила кусочек. Она тут же поморщилась и постаралась не подавиться. Подойдя к мусорному ведру, она выплюнула кекс, а остатки выбросила в мусор и подняла голову, чтобы увидеть, что Хоуп наблюдает за ней.

— Серьезно? — Ее младшая сестра нахмурилась.

— Что?

— Я показываю тебе место преступления, где была убита наша бабушка, а ты первым делом думаешь: — О, смотри-ка, кексы?

Мэллори вытерла рот, пытаясь избавиться от привкуса:

— Бабушка всегда пекла самые вкусные кексы. В них чувствовалась любовь, которую она в них вкладывала. — Тут ей пришла в голову мысль, и она спросила: — И волшебство, да? Она пекла их с помощью магии?

— Да-да, — подтвердила Хоуп, и Мэллори фыркнула.

— Фигушки. — Она открыла холодильник и нашла бутылку воды, открыла ее и сделала глубокий глоток, пока вкус кекса не исчез. — В этих нет магии. И на вкус они как картон.

— Ну, очевидно, что они пролежали тут по меньшей мере два дня, так что, может быть, ты будешь снисходительна к мертвой женщине? — Хоуп пристально смотрела на нее, поэтому Мэллори подняла руки в знак капитуляции.

— Ладно. Прости меня, за то, что я хочу в последний раз попробовать бабушкину домашнюю выпечку. Просто, когда я вошла сюда, у меня промелькнуло воспоминание. Она разрешала нам облизывать венчики миксера, а потом мы танцевали вокруг, напевая, а она с помощью своей магии убирала все, не прикасаясь к тряпке.

Лицо Хоуп смягчилось:

— Ты вспомнила это?

Мэллори кивнула.

— Это хорошо. Это значит, что твои воспоминания возвращаются все быстрее.

— Да. — Мэллори указала на кухню вокруг них: — Но мы пришли сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Ты хочешь, чтобы я выяснила, что случилось с Наной. Почему бы тебе не начать с того, что ты уже знаешь, потому что я предполагаю, что это больше, чем ты рассказала мне до сих пор?

— Ну, вот что мне удалось собрать воедино вместе с полицией. — Хоуп начала, а Мэллори слушала, повернувшись к шкафу, в котором, сколько она себя помнила, хранились безрецептурные лекарства. Ей повезло. Даже это не изменилось. Она нашла пузырек с ибупрофеном, выпила две таблетки и запила их глотком воды, слушая, как сестра рассказывает ей ужасные подробности.

Нану зарезали. В ее собственном доме, на ее собственной кухне. Нож, который был использован, был взят из собственного ножевого блока Наны, стоявшего рядом с плитой в нескольких футах от нее. Следов взлома не было. Ни разбитых окон, ни выбитых дверей. Дом был наглухо заперт, и кто бы это ни сделал, он закрыл за собой дверь, когда уходил.

Коронер определил время смерти между 19 и 22 часами вечера в среду. Именно Хоуп обнаружила тело на следующее утро в восемь часов, когда пришла, чтобы позавтракать с бабушкой — традиция, заведенная много лет назад и редко нарушаемая. Хоуп винила себя за то, что не зашла проведать бабушку перед тем, как подняться наверх, но она засиделась допоздна, потому что в пабе был женский вечер викторин, и она немного перебрала, общаясь со своими лучшими подругами Гвен и Корой.

Хоуп покачала головой: — Если бы я только не пошла гулять с девочками, или если бы я вернулась домой раньше. Если бы я просто зашла проведать ее…

— Ты не можешь винить себя. — Мэллори нахмурилась: — Кроме того, вполне возможно, что тот, кто это сделал, знал, что ты проводишь вечера среды в пабе и что Нана будет дома одна.

Хоуп растерянно посмотрела на нее: — Ты думаешь, это сделал кто-то из наших знакомых?

— Да, думаю. Человек, который убил Нану, должен был быть кем-то, кого она знала и кому доверяла настолько, чтобы пригласить в дом, верно? Ты сама сказала, что взлома не было.

— Ну, да, но…

— И убийство не было преднамеренным. Они не пришли сюда с планом убить Нану. Если бы это было так, они бы взяли с собой оружие. Вместо этого они схватили ближайшее, что смогли найти, вероятно, в самый разгар событий, может быть, после ссоры или драки.

Хоуп уставилась на нее, когда Мэллори снова взглянула на нее: — Откуда ты все это знаешь, если ты даже не пыталась ничего потрогать и использовать свою магию?

— Я слушаю много подкастов о настоящих преступлениях.

— И я тоже. — Из дверного проема донесся смех, и сестры переглянулись, увидев, что Руби вернулась, поговорив по телефону.

— Правда? — Мэллори улыбнулась своей подруге, вспоминая, как они были похожи, даже если выглядели полными противоположностями.

— Абсолютно. Сейчас я, по сути, ходячая картотека убийств.

— Это жутко. — Хоуп закатила глаза: — Не могу поверить, что вы обе слушаете эту ужасную информацию. Это так неправильно.

— На самом деле, это информативно. — Возразила Мэллори.

— Да, когда рассказывают, как правильно убивать людей.

— Нет, дело совсем не в этом. — Руби наморщила носик. — Скорее, эти подкасты помогают нам научиться быть начеку. Видеть красные флаги. Странные события. Распознавать преступников, которые могут захотеть напасть на нас, прежде чем до этого дойдет дело.

— Именно. — согласилась Мэллори.

— Вот только ни одна из вас не похожа на женщину, которую кто-то мог бы рассматривать как добычу. — Хоуп указала между ними: — Могущественные сверхъестественные существа? Помните?

— Только я провела последние пятнадцать лет без магии из-за заклинания Наны. — Напомнила Мэллори сестре. — И даже со всей магией, которая была в ее распоряжении, Нана мертва, а убийца все еще на свободе.

— Пока мы его не поймаем. — Руби встретила ее взгляд и ободряюще кивнула. — Конечно, используя некоторые из наших особых способностей, но и кое-что из того, что мы узнали из всех этих подкастов с убийствами.

— Верно. — Мэллори кивнула, и Руби снова улыбнулась.

— Мы, по сути, детективы.

— Хорошо. Ладно. — Хоуп вздохнула, подняв руки вверх, чтобы остановить их. — Прежде чем вы двое начнете обсуждать открытие паранормального детективного агентства, может, сначала сосредоточимся на поиске убийцы Наны?

— Верно. Да. — Улыбка Руби немного потускнела от этого напоминания. — Поймать убийцу твоей бабушки — приоритет номер один. Так, скажите мне, что вы двое придумали, пока я разговаривала по телефону?

— Мэл считает, что убийца — это человек, которого бабушка знала и которому доверяла. — Быстро заговорила Хоуп.

— Ну, это не сильно сужает круг подозреваемых. — Руби тяжело вздохнула: — Это значит, что весь город может быть под подозрением. Твоя бабушка знала всех в Темпесте. Она была членом городского совета. Она прожила здесь всю свою жизнь.

— Она права. — Хоуп вернулась к Мэллори, которая помассировала виски, уже чувствуя приближение очередной раскалывающей головной боли.

— Итак, шаг второй. Вы сказали, что я могла видеть что-то, когда прикасалась к предметам в тех других расследованиях, которые я проводила, верно?

— Да. — ответила Руби. — Ты прикоснулась к орудию убийства и увидела человека, который держал его в руках.

Мэллори повернулась к сестре: — И полицейские нашли нож?

Хоуп кивнула, хотя ее лицо побледнело: — Да, но они сказали, что на нем не было отпечатков пальцев. Убийца стер свои отпечатки.

— Хорошо, что мне не нужны отпечатки пальцев. — Мэллори посмотрела между ними: — Все, что мне нужно, это попасть в офис шерифа, чтобы я могла взять в руки этот нож и проверить, работает ли моя магия… — Она покачала головой, заставляя себя сосредоточиться: — Мне нужно прикоснуться к нему, чтобы понять, связана ли моя магия заклинанием Наны, или он может рассказать или показать мне что-то, что может помочь нам выяснить, кто держал его в руках.

— Хорошо. Да. — Хоуп кивнула.

— Итак, скажите мне, знаем ли мы кого-нибудь, кто работает в участке, кто мог бы пойти навстречу и позволить мне наложить лапы на орудие убийства?

Руби и Хоуп снова обменялись взглядами, и Мэллори нахмурилась. Ей очень не нравилось, что они могут вести негласные разговоры, в которых она сейчас не участвует. Она бросила на них взгляд, когда они снова повернулись к ней. Это действовало ей на нервы, что они были настолько близки, что теперь могли так общаться. Всегда были только она и Руби или она и Хоуп, но за те годы, что она отсутствовала, у них появилась своя связь, и было больно не быть ее частью.

— Ну?

— Да. — Губы Руби скривились в ухмылке: — Да, ты знаешь там кое-кого, кто, готова поспорить, позволит тебе взять в руки практически все, что ты захочешь.

Хоуп фыркнула от смеха: — Руби!

— О ком вы двое говорите? — Мэллори посмотрела между ними, и ее сестра вздохнула.

— Темные волосы. Задумчивый взгляд. Добрые глаза. Челюсть, которой можно резать стекло, и нежность к кучерявым блондинкам, которые бросаются в его объятия и плачут на его плече даже после пятнадцати лет радиомолчания?

Воспоминания о вчерашнем вечере пронеслись в голове Мэллори. Эта часть не приснилась ей. Он действительно был там. Он подхватил ее, когда она упала. Он обнял ее, когда она плакала. Он сказал ей, что все будет хорошо, и она поверила ему, потому что он никогда не лгал ей.

— Люк? — Она перевела взгляд с сестры на него: — Люк — коп?

— Не просто коп. Руби покачала головой. — Шериф.

— Его избрали шерифом округа Темпест около трех лет назад. — Добавила Хоуп.

— Это так….

— Странно? — Руби закончила фразу, когда Мэллори запнулась, и, когда она кивнула, ее подруга рассмеялась. — Расскажи мне об этом.

— Как-нибудь в другой раз. — Хоуп покачала головой. — Сейчас у нас одна миссия и только одна.

— Найти убийцу Наны. — Мэллори подтвердила, что они были на одной волне.

Хоуп была права. Она не могла позволить Люку Фостеру отвлечь ее. Не сейчас.

Неважно, что она была влюблена в него с пяти лет. Неважно, что он был первым мальчиком, которого она поцеловала. Неважно, что он был единственным человеком, который мог удержать ее в Темпесте все эти годы. Она не могла допустить, чтобы это имело значение, ведь он не просил ее остаться. И уж точно у нее не было ни времени, ни сил, чтобы гадать, сколько из ее воспоминаний было правдой, а сколько скрывалось за завесой бабушкиного заклинания.

Даже зная, что Руби и Хоуп наблюдают за ней, ожидая какой-то реакции, Мэллори сдержала свои эмоции и вскинула подбородок. Она изобразила на лице беззаботную улыбку и пожала плечами. Она не знала, поверили ли они в ее беззаботность по поводу перспективы встречи с Люком или нет, но она надеялась, что ее нетерпение увидеть его снова не промелькнуло, когда она указала на дверь.

— Хорошо, тогда давайте начнем это маленькое воссоединение.

Глава 4

Мэллори и Руби шли бок о бок по направлению к полицейскому участку. Хоуп извинилась, что не может присоединиться к ним, и сказала, чтобы они шли дальше без нее. Когда бабушки не стало, Хоуп взвалила на свои плечи обязанность по поддержанию семейного бизнеса на плаву. Она была необходима в магазине, чтобы убедиться, что все идет гладко, и Мэллори была втайне благодарна сестре за то, что та дала ей возможность побыть наедине со своей самой лучшей в мире подругой.

— Итак… — Мэллори прочистила горло, когда они шли по жилым улицам в сторону центра. — Расскажи мне о своей жизни. Что я пропустила?

Руби подняла бровь: — Прошло пятнадцать лет, Мэл. Ты многое пропустила.

Ее желудок скрутило, и она кивнула: — Я знаю. Мне жаль.

— Это была не твоя вина. Теперь я это знаю. Но я не буду делать вид, что мне не больно от того, что ты ушла и не вернулась, даже не позвонила, чтобы проведать нас. — Руби отпихнула камень с тротуара.

— Ты не знала о заклинании? О том, что сделала Нана?

— Сначала нет. — Руби покачала головой. — Первые несколько лет я думала, что ты просто ушла в реальный мир и у тебя больше нет времени на меня. Наверное, только через пять или шесть лет, когда ты ни разу не приехала, ни разу не позвонила, не написала, я поняла, что должно быть что-то еще.

— И что ты сделала?

— Я загнала Хоуп в угол и настояла на том, чтобы она рассказала мне правду. — Руби слегка ухмыльнулась. — Уверена, что тогда я напугала ее до смерти. Она сложилась, как мокрый картон. Рассказала мне о заклинании, которое твоя бабушка использовала, чтобы лишить тебя магии, и о завесе, которую она наложила на твой разум, чтобы скрыть все твои воспоминания, связанные со сверхъестественным. Я хотела тогда поехать за тобой, рассказать правду и вернуть тебя домой, но Хоуп…

Мэллори сглотнула от внезапного комка в горле: — Что Хоуп?

— Она использовала хрустальную сферу, чтобы показать мне моменты твоей жизни без нас, без магии, привязывающей тебя к этому месту. У тебя все было прекрасно. Ты была счастлива.

— Значит, ты оставила меня там, закрыв глаза на то, кем и чем я была на самом деле?

Руби поморщилась: — А что я должна была делать? Увести тебя от жизни, которую ты сама для себя построила? Ты хотел уйти из Темпеста и сделала это. Так что да, я отпустила тебя и смирилась с тем, что мой лучший друг во всем мире, возможно, даже не помнит меня.

— А я тебя помнила. — Мэллори остановила их на углу улицы, схватив Руби за руку. — Я помню тебя. Даже если мои воспоминания искажены, даже если я все еще не могу увидеть в них магию, я помню тебя. Конечно, помню. Ты была моей лучшей подругой, Руби. Во многих отношениях ты и сейчас ею остаешься.

— Я люблю тебя как сестру, Мэл. Всегда любила. И всегда буду. — Руби кивнула, подалась вперед, чтобы обнять ее, и Мэллори благодарно прижалась к ней.

Через секунду они отпрянули друг от друга, когда с другой стороны улицы раздался громкий голос.

— Красная! Какого дьявола ты себе позволяешь?

Руби вздрогнула, и Мэллори нахмурилась, увидев реакцию подруги. Она проследила за взглядом Руби, и ее собственные глаза расширились от удивления. Она не совсем понимала, кто этот человек, переходящий улицу навстречу им, но, учитывая, что он выглядел как настоящий диснеевский принц, яростное выражение лица Руби привело ее в замешательство.

— По-моему, я делаю все, что хочу, потому что взяла выходной, Натаниэль. — Руби чуть ли не рычала, и Мэллори перевела взгляд с подруги на красавца.

Натаниэль? Она повторяла это имя в голове, пока не вспомнила. Это Натаниэль Каррингтон? В детстве он всегда называл себя Нейтом, и, судя по тому, как сузились его глаза при произнесении полного имени, у Мэллори возникло ощущение, что так оно и осталось, а Руби использовала более длинный вариант только для того, чтобы позлить его.

— Ты не сказал мне, что берешь выходной.

— Видишь ли, в том-то и дело, что я не обязана тебе говорить, потому что ты не являешься моим начальником.

— Но я теперь мэр нашего прекрасного города, а это значит, что ты подчиняешься кому-то, кто подчиняется мне, так что, в итоге, я твой босс, Красная.

— В итоге — ты придурок. — Огрызнулась Руби.

— Ты же знаешь, что я не одобряю подобных выражений. — Он покачал головой, а затем повернулся к Мэллори, которая стояла, наблюдая за спором: — Я приношу извинения за грубый язык мисс Фостер. Надеюсь, вы поверите мне на слово, что наш маленький городок обычно гораздо более вежлив и гостеприимен.

Он протянул руку: — Пожалуйста, позвольте мне представиться. Я — Нейт Каррингтон, мэр Темпеста, а вы…

Руби отмахнулась от его руки: — Не интересуется твоим напускным рыцарством. Это Мэллори. Мэллори Торн. Ради всего святого, мы вместе учились в школе.

— О… — Он наклонил голову, глядя на нее широко открытыми глазами. — О, простите. Я вас не узнал.

— С чего бы должен был? Она была просто одной из простых девчонок, как и я, на которых у тебя тогда не было времени. — Руби фыркнула.

— Уверяю тебя, это не было так тогда и не так сейчас. — Он поджал губы и вновь обратил свое внимание на Мэллори. — Рад видеть вас в городе. Я слышал о вашей дорогой бабушке. Я сожалею о вашей утрате.

— Спасибо. — Мэллори замялась, не зная, что еще сказать, но, к счастью, он заговорил снова, прежде чем она успела это сделать.

— Мне не хочется спрашивать, но вы не будете возражать, если я ненадолго одолжу вашу подругу? Нам нужно обсудить кое-какие дела, которые просто не могут ждать, пока она вернется на работу в понедельник.

— Ничуть. — Мэллори пожала плечами, и Руби бросила на нее взгляд.

— Хорошо. Хорошо. Большое спасибо. — Он взял Руби за локоть: — Пойдем. Я скоро верну тебя твоей подруге.

— Нет, я… — попыталась Руби, но Мэллори остановила ее.

— Не беспокойся. Догонишь меня позже. — Она помахала рукой, пока красивый мужчина уводил ее подругу по улице в сторону ратуши.

Когда свет сменился на зеленый, Мэллори покачала головой, переходя улицу по направлению к полицейскому участку. Она знала, что Руби будет сердиться на нее, ведь она ясно дала понять, что не хочет иметь дело с ее боссом, но все же стоило выполнить это дело в одиночку. В конце концов, несмотря на то, что она бросилась в объятия Люка прошлой ночью, когда у нее случился приступ паники, она не видела его по-настоящему уже полтора десятка лет. Она бы предпочла встретиться с ним сама, без его младшей сестры, которая мешала бы ей, но она никогда не смогла бы сказать Руби об этом прямо.

Глубоко вздохнув для храбрости, Мэллори открыла дверь полицейского участка и вошла внутрь. Она смутно помнила, как в подростковом возрасте ее поймали за подглядыванием в окна дома учителя тригонометрии на Хэллоуин и заставили сидеть у стены возле камеры, пока бабушка не пришла за ней. Это воспоминание, хотя и отдаленное, было точным, насколько она могла судить, потому что, несмотря на прошедшие десятилетия, мало что изменилось.

Мало что изменилось, кроме человека за столом, который застыл при виде ее.

Сердце Мэллори, воспользовавшись случаем, забилось в опасно быстром ритме, когда Люк двинулся к ней. Воспоминания о прошедшей ночи были нечеткими, но она прекрасно помнила лицо Люка. Темная борода подчеркивала его полные губы так, что трудно было оторвать взгляд от его рта. Но когда она все-таки оторвала взгляд, то увидела, что в его золотистых глазах сверкнуло что-то похожее на улыбку. На нем была не стандартная уродливая коричневая форма, которую носил старый шериф, а выцветшие синие джинсы, которые обтягивали его длинные ноги во всех нужных местах, белая футболка и клетчатая рубашка в темную сине-зеленую клетку поверх нее. Единственным признаком его положения был пояс с оружием на бедрах, и блестящий значок, прикрепленный к нему спереди.

Он выглядел достаточно хорошо, чтобы облизнуться, но Мэллори лишь сглотнула слюну, которая грозила потечь по подбородку, и попыталась улыбнуться.

— Привет.

— Привет? — Его красивое лицо расплылось в ухмылке. — Пятнадцать лет и нервный срыв, и все, что я получил, это «привет»? Он усмехнулся: — Я так не думаю. Иди сюда.

Прежде чем она успела запротестовать, как будто это было возможно, Люк заключил ее в объятия, и она сделала единственное, что могла. Она обхватила его за талию и прижалась лицом к его широкой груди. Мэллори закрыла глаза и вдыхала его запах, ее тело пронизывало желание, от которого едва не перехватывало дыхание.

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы вырваться из объятий Люка. Он улыбнулся, и она могла поклясться, что ее сердце превратилось в лужицу бесполезного желе. Так было с ней еще до того, как она стала достаточно взрослой, чтобы понять, что такое влечение. Он пробуждал в ней что-то такое, чего не мог никто другой, и теперь, через пятнадцать лет после того, как она оставила его, она поняла, что никто и никогда не сможет сделать ничего подобного.

— Я соболезную по поводу Наны. — Он отпустил ее, и она кивнула.

— Спасибо.

— Я рад тебя видеть. Прошло слишком много времени.

Она смущенно потянула за футболку, прекрасно понимая, что она уже не та семнадцатилетняя девушка, какой была, когда он видел ее в последний раз. У нее появились морщинки вокруг рта и в уголках глаз. Она всегда была стройной, но после тридцати ей стало труднее бороться с этими упрямыми лишними килограммами, и она уже практически перестала заботиться о том, останутся они или уйдут.

Между тем, Люк выглядел сейчас еще более красивым, чем в юности.

— Да, и мне жаль, что так получилось. — Она заставила себя сосредоточиться на его словах, а не на его губах. — Я не знаю, как много ты знаешь о том, что сделала бабушка, но…

— Руби ввела меня в курс дела некоторое время назад, так что я прекрасно знаю, что, когда ты уходила, тебе не дали возможности вернуться. — Он нахмурился: — Я знаю, что Нана хотела как лучше, но…

Он запнулся, и Мэллори кивнула: — Да.

Они долго смотрели друг на друга, и сердце Мэллори учащенно забилось. Она не могла не задаться вопросом, чувствует ли он до сих пор то притяжение между ними. Она могла бы поклясться, что он тоже смотрел на ее губы, но потом отвел взгляд и прочистил горло.

— В любом случае, у меня такое чувство, что ты пришла сюда не для того, чтобы поговорить о прошлом. — Я полагаю, что ты здесь потому, что хочешь поговорить о деле Наны.

— Не просто поговорить. — Она покачала головой. — Я хочу принять участие.

Это заставило его брови взметнуться вверх, и он покачал головой: — Ни за что. Ни за что. Ты гражданское лицо, Мэл.

— Вообще-то, я ведьма, причем сильная, по крайней мере, так мне сказали.

— Твои силы возвращаются?

— Не знаю. Возможно. — Она пожала плечами. — Я подумала, что попробовать не помешает.

— Мне не нравится эта идея.

— Ну, Руби и Хоуп рассказали мне о делах, которые мы все вместе раскрывали, когда учились в школе. Они сказали, что мой дар — прикасаться к предметам и видеть их прошлое, и я подумала, что если ты позволишь мне потрогать нож, который ты нашел, то, возможно, я смогу увидеть, кто убил бабушку, и мы сможем поймать их, пока они не причинили вреда кому-нибудь еще.

Его темные брови сошлись, и он покачал головой еще до того, как она закончила говорить: — Это было бы серьезным нарушением протокола.

— Да ладно, Люк. Это не большой город с ресурсами, чтобы вызывать убойную бригаду для расследования. Это Темпест, и единственная помощь, которую ты можешь получить в раскрытии этого дела, — это моя магия.

— Ты даже не знаешь, работают ли твои способности после того, что сделала Нана. Хоуп сказала вчера вечером, что заклинание ослабевает, но ты не могла восстановиться так быстро. Ты уже давно не пользовался магией, Мэл. Может быть, тебе стоит доверить это расследование профессионалам?

Она фыркнула: — Сколько убийств вы раскрыли, мистер профессионал? Потому что, по словам твоей родной сестры, я раскрыла как минимум два.

— Это было очень давно. — Люк вздохнул. — Послушай, Мэл, я ценю, что ты хочешь выяснить, кто и почему причинил вред Нане, но я не могу позволить тебе участвовать в расследовании. Ты должна просто… пойти домой.

— Ты имеешь в виду вернуться в дом с желтой лентой места преступления по всей кухне? И что делать? Ждать?

— Нет. Это не то, что я… — Он откинул голову назад, глядя вверх, как будто кто-то там, наверху, мог подсказать ему, — я не имел в виду вернуться в тот дом. Я имел в виду поехать домой, к тебе домой, в Нью-Йорк.

Она открыла рот, но тут же захлопнула его и наставила на него палец: — Темпест — мой дом, и я никуда не собираюсь уезжать.

— Мэл. Пожалуйста. — Он снова посмотрел на нее, и его голос стал мягким: — Я просто пытаюсь защитить тебя.

— От чего? От правды?

— От убийцы, который, увидев, что ты вернулась в город, решит, что ты — идеальная мишень.

Мэллори сузила глаза: — Почему?

— Почему, что? — Он нахмурился, скрестив руки на груди.

— Почему я должна стать следующей мишенью?

— Я не знаю. Я просто не хочу, чтобы ты пострадала или еще что похуже.

— Чушь. Ты что-то знаешь, или думаешь, что знаешь. Так скажи мне, что именно?

Люк вытер лицо рукой и вздохнул: — Ты действительно не оставишь это в покое?

— Нет. — Она подняла бровь, ожидая.

— Ладно. — Он сдался с усталым стоном: — Это правда, что мы нашли орудие убийства, но мы отправили его на анализ ДНК, когда поняли, что на рукоятке нет отпечатков. Убийца вытер ее начисто. Оружия здесь нет, ты не сможешь попытаться применить свои способности на нем.

— Но… — Она замялась, когда он вздохнул.

— Но это не единственное, что мы нашли на месте преступления. Была еще визитная карточка.

— Хоуп ничего не говорила мне о визитной карточке.

— Это потому, что она ее не видела. Мы нашли ее только после того, как перенесли тело вашей бабушки. Она лежала под ней.

— И вы не сказали об этом Хоуп… — продолжила Мэллори.

— …Потому что это зацепка, которую мы расследуем. Тайно.

— Я хочу ее увидеть.

— Мэл…

— Я хочу ее увидеть. — Она потребовала. — Покажи мне карточку. Дай мне прикоснуться к ней и посмотреть, не появится ли у меня видение. Может быть, мы сможем решить эту проблему вместе, Люк.

Он тяжело вздохнул: — Они заберут мой значок, если узнают, что я позволил тебе увидеть ее, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней, но…

— Но ты дашь мне шанс использовать мой дар для раскрытия убийства Наны.

Он отрывисто кивнул и повернулся, направляясь к своему столу. Мэллори последовала за ним. Она наблюдала за тем, как он с помощью связки ключей отпирает ящик в нижней части стола, а затем еще один ящик, который он достал и поставил на стол. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, он протянул небольшой пластиковый пакет с маленьким листком картона.

Мэллори выхватила его из рук и уставилась на него так, словно в нем содержались все ответы, которые она искала, но ответ был только один. Имя на визитной карточке было ей не знакомо. Кейл Абернати. Там говорилось, что он занимается управлением недвижимостью, что бы это ни значило, и были указаны электронная почта и номер телефона. Когда она снова подняла взгляд, Люк наблюдал за ней с напряженным хмурым лицом, явно уже сомневаясь в своем решении.

— Можно? — Она открыла пакет, и он кивнул.

— Валяй. Мы сняли отпечатки пальцев, но единственные, которые были обнаружены, принадлежали твоей бабушке и мистеру Абернати, что вполне логично.

— Хорошо. — Мэллори сглотнула, преодолевая комок страха и предвкушения, забивший горло: — Посмотрим, что он замышлял.

Мэллори закрыла глаза, скорее для того, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, кроме красивого лица Люка, наблюдающего за ней, чем потому, что думала, что это поможет ее магии. Она потянулась к пакету, стараясь не думать о красноватом оттенке, которым была окрашена карточка, и о том, что, скорее всего, он появился из-за крови Наны. Зажав карточку между пальцами, она вытащила ее из мешочка, положила на ладонь и… ничего.

Она открыла глаза и уже собиралась сказать Люку, что это бессмысленно. Очевидно, ее магия еще не сработала. Но когда она подняла веки, на нее смотрело не лицо Люка, и она была не в полицейском участке.

Она стояла на бабушкиной кухне, глядя прямо на свою бабушку, которая была очень даже жива и выглядела так, как будто с удовольствием ударила бы собеседника по голени. Мэллори задохнулась, увидев, как чужая рука протягивает ей карточку, мелькнувшую между двумя пальцами, чисто белую с золотыми тиснеными буквами. Нана взяла ее и бросила на прилавок, даже не взглянув. Человек, чьими глазами смотрела Мэллори, насмешливо хмыкнул. Он сказал Нане, что если она слишком упряма, чтобы продать дом, то, возможно, он просто подождет, пока она умрет, и посмотрит, не согласится ли Хоуп или Мэллори на столь привлекательное предложение. При упоминании о внучках Нана шикнула на мужчину, чтобы тот убирался из ее дома, и Мэллори вынырнула из видения, как будто ей дали пощечину.

Она моргнула, но Люк все еще смотрел на нее.

— Что случилось? Ты что-то видела? — Он нахмурил брови, изучая ее лицо. — Твои глаза были открыты, но на секунду они стали совершенно пустыми, как будто тебя не было здесь со мной.

— Потому что меня не было. У меня было видение.

— Что ты видела? — Он поторопил.

— Этот Абернати пытался купить дом Наны?

— Я не знаю. — Признался Люк.

— А кто может знать?

— Хоуп, наверное.

— Да. Ты прав. Она сейчас в магазине, и это моя следующая остановка, так что я спрошу ее об этом.

— Подожди. — Люк схватил ее за руку, когда она начала поворачиваться, чтобы уйти. — Ты бледная, как призрак. Присядь на секунду и дай мне принести тебе бутылку воды. Ты в порядке?

Она позволила ему усадить себя в кресло и пожала плечами: — У меня немного кружится голова.

— Я думаю, что использование магии после столь долгого времени истощило твою энергию. Вот. Выпей это. — Он достал бутылку из мини-холодильника, стоявшего неподалеку, и протянул ей. Люк нахмурился, присел перед ней на корточки и приложил тыльную сторону ладони к ее щеке. — Цвет уже возвращается к твоим щекам. Это хорошо.

Она автоматически потянулась к его прикосновению, и он мягко улыбнулся, погладив ее по волосам. Это было так легко, так естественно. Было так приятно находиться рядом с ним, чувствовать его прикосновения. Когда колокольчик над дверью зазвенел, и он отдернул руку, она почувствовала это как тяжелую утрату.

Руби остановилась прямо перед дверью и посмотрела на них со знающим видом: — Я не помешала?

— Конечно, нет. — Люк поднялся на ноги.

— У меня закружилась голова после видения, и Люк решил убедиться, что со мной все в порядке. — Объяснила Мэллори.

— У тебя было видение? — Руби продолжила идти к ним. — Что ты видела?

— Я расскажу тебе об этом по дороге. Сейчас нам нужно отправиться в магазин и поговорить с Хоуп. — Мэллори встала, и, хотя Люк протянул ей руку, чтобы поддержать, она ее не взяла. — Спасибо за помощь.

— Просто постарайся помнить, что кого бы ты ни увидела, это не значит, что он тот, кого мы ищем.

— Может быть, и нет, но это зацепка.

Он нахмурился: — Мэл, я предупреждаю тебя. — Он повернулся, чтобы бросить на сестру пристальный взгляд: — Я предупреждаю вас обеих. Не вмешивайтесь в мое расследование. Мы идем по этому следу. Оставьте полицейскую работу нам. Хорошо?

— Конечно. — Мэллори быстро прошла мимо него.

Она взяла Руби за руку, и они вышли через парадную дверь полицейского участка на тротуар. Мэллори повернулась и направилась к магазину Наны. Руби, пожав плечами, ухмыльнулась.

— Мы же не собираемся оставлять это ему, правда?

Мэллори усмехнулась. — Ни за что.

Глава 5

Как только Мэллори вошла в дверь «Священных земель», маленького кафе, книжного магазина и сувенирной лавки, которые были гордостью и радостью бабушки, ее голова начала раскалываться от боли.

Она увидела перед собой маленькие столики с идеально расставленными товарами — от фирменных футболок и свечей до ювелирных украшений и кружек. В углу располагался кафе-бар с симпатичными металлическими столами и стульями, чтобы посетители могли сидеть и смотреть в большое окно на Главную улицу. А на стенах висели полки с книгами.

Все было так, как она помнила, но потом она прищурилась, присмотрелась внимательнее и увидела все мелкие детали, которые бабушкины чары все еще пытались скрыть от нее.

Это были не обычные книги из супермаркета. Конечно, здесь было несколько полок с новинками и популярными сериями, но, присмотревшись, Мэллори увидела, что большинство книг были уникальными. Был раздел с заклинаниями и раздел с зельями, в каждом из которых находилось множество книг, переплетенных в кожу всех цветов и размером от карманного квадратика до учебника. Были также разделы, посвященные травам, лекарствам и так называемому зеленому колдовству. В названиях других книг встречались такие слова, как «вампир», «перевертыш», «привидения» и «предания».

Мэллори взяла с полки одну из них, показавшуюся ей знакомой, и с изумлением раскрыла ее на первой странице, где в маленьком кармашке был спрятан старый школьный читательский билет. Она вытащила его и проследила за записями, пока не нашла то, что искала. Там было ее собственное имя, написанное синими чернилами. Когда-то, кажется, целую жизнь назад, она брала эту книгу почитать. Она положила карточку обратно в кармашек и закрыла книгу, недоумевая, зачем она изучала брачные ритуалы перевертышей.

— Все в порядке? — Руби остановилась рядом с ней, и Мэллори попыталась улыбнуться.

— Да, просто воспоминания, пытающиеся прорваться сквозь чары Наны. — Я помню это место как обычный книжный магазин и кафе. Не место, где сверхъестественные существа делятся знаниями, и уж тем более не магическая библиотека.

— Опять головная боль?

Мэллори кивнула.

— Давай я принесу тебе что-нибудь, что может помочь. — Руби сжала ее плечо, после чего прошла через лабиринт столиков и скрылась за занавеской в задней комнате.

Мэллори положила книгу на полку и нерешительно двинулась дальше по магазину. Возле большого окна она заметила красивого черного кота, спящего в гамаке, прикрепленном к стеклу. Мэллори задохнулась, увидев, как солнечный свет отражается в цепочке кристаллов, и бросилась к животному.

— О Боже! — восторженно завопила она, подхватывая и обнимая его. — По! Не могу поверить, что ты еще здесь. Сколько же тебе лет, маленький уродец? Как же я по тебе скучала.

Она потерлась носом о гладкую черную шерстку кота и улыбнулась. Сердце защемило от радости, что бабушкин кот все еще жив и здоров. По был постоянным обитателем «Священных земель» сколько Мэллори себя помнила, и имел полное право хозяйничать здесь. Он забирался на полки и спал на книгах. Он обхватывал лодыжки посетителей, когда они пили кофе. Мэллори не могла забыть о нем и не могла поверить, что спустя столько времени он все еще здесь и выглядит так же, как она его помнит.

— Тебе никто не говорил, что невежливо спрашивать у кота его возраст?

Мэллори обернулась на звук мужского голоса с резким акцентом, который она не могла определить. Она нахмурилась, когда поняла, что за ее спиной никто не стоит. Она обернулась, подумав, что смотрит не в ту сторону, но в данный момент она была единственным человеком в магазине.

— Сюда, Мэллори, или ты все еще страдаешь от последствий проклятия своей бабушки?

Она подняла кота в вытянутой руке и пролепетала: — Подождите… это…

— Бу!

Мэллори завизжала и выронила кота, когда тот снова заговорил с ней. Она попятилась назад, едва не опрокинув стопку книг и благовоний. По приземлился с грохотом и недовольно мяукнул. Он встряхнулся и, повернувшись, уставился на нее.

— Тебе повезло, что я всегда приземляюсь на лапы.

— Ты… ты… говоришь. — Она покачала головой, пытаясь понять, действительно ли она сходит с ума или это происходит на самом деле. — Нет. Ты не можешь говорить. Это было бы безумием, даже для этого города.

— Конечно, я говорю. — По запрыгнул на книжную полку рядом с ней, наклонив свою маленькую кошачью голову, когда он аккуратно перепрыгивал через коробку с чайными свечами. — Самое удивительное, что ты, похоже, не помнишь, что я не просто говорящий кот. Мне казалось, твоя сестра сказала, что заклинание ослабевает?

— Мэл? — На ее крик из подсобки выскочила Хоуп, и Руби показалась прямо за ней. — Что случилось?

— По может говорить? — пискнула она, переводя взгляд с сестры на кота, который теперь сидел, как обычно, ну, как кот, и смотрел на нее.

— Да. — Руби фыркнула, — Это всегда будет странным.

По зашипел, и Мэллори посмотрела между своей лучшей подругой и котом, когда Руби зарычала в ответ.

— Не заставляй меня тебя есть. — Руби указала пальцем на По, а затем вздохнула: — Похоже, теперь твоя очередь объяснять, Хоуп. Я продолжу поиски тоника.

Руби снова скрылась за занавеской, а Мэллори повернулась к сестре. Хоуп вздохнула и провела рукой по лицу. Она выглядела усталой, и Мэллори только успела подумать о том, как много приходится переживать ее младшей сестре, прежде чем кошка снова заговорила.

— Ты сказала, что она вспоминает. — Обвинил По, и Хоуп покачала головой.

— Я сказала, что память возвращается к ней понемногу.

— Прости меня за то, что я решил, что она уже вспомнила меня. — По хмыкнул, возмущенно вильнув хвостом.

— Хоуп… — Мэллори ущипнула себя за переносицу, пытаясь унять пульсацию в глазах. — Наш кот всегда умел говорить?

— Да. — Хоуп с извиняющимся видом двинулась к ним, обходя столы.

— И ты не подумала предупредить меня?

— Предупредить было бы неплохо. — По согласился.

— Все было немного безумно. Мне очень жаль. — Хоуп вскинула руки вверх. — По, сбавь обороты. Разве ты не чувствуешь, что у Мэллори ужасно болит голова?

— Он и мою головную боль чувствует? — Мэллори прищурилась.

— Ну, я же в твоей голове. — По только закатил глаза, а Мэллори вытаращилась.

— Подождите… что?

— Он не говорит вслух, Мэл. Он общается с нами телепатически. Типа того. — Хоуп выглядела слегка смущенной. — Это магия, а не наука. По связан с ведьмами семьи Торн, поэтому он может общаться с нами, но только с нами. Так что на самом деле он не столько говорящий кот, сколько…

— Существо, запертое в кошачьем теле на веки вечные? — услужливо добавил По, потягиваясь и мурлыча. — Это как раз то, что нужно.

— Это так странно. Даже если учесть все остальное, что я помню… это определенно самое странное. — Мэллори нахмурилась. — Значит, Руби его не слышит?

— Нет.

— Потому что она не ведьма Торн.

— Ну да. — Хоуп мягко улыбнулась ей: — Послушай, мне жаль, что я не предупредила тебя. Если бы я знала, что ты придешь в магазин, я бы, возможно, подумала тебе сказать. Ты вроде собиралась поговорить с Люком в участке?

Мэллори оглянулась и увидела, что По свернулся калачиком на полке и наблюдает за ними: — Ладно, значит, мы просто уйдем от телепатически говорящей кошки?

Хоуп пожала плечами: — Ты помнишь что-нибудь связанное с его магией из своего прошлого?

— Нет. — Мэллори нахмурилась: — Что странно, правда?

— Я не знаю. Заклинание Наны было… сложным. Я все еще пытаюсь разобраться в нем, а пока… — Она выжидающе посмотрела на Мэллори, поэтому та сдалась и позволила сестре сменить тему.

— Да, так вот, говоря о том, что у тебя вылетело из головы, ты случайно не забыла сказать мне, что бабушка подумывала о продаже дома? — Она скрестила руки на груди, но брови Хоуп удивленно взлетели вверх.

— Что? Нет, она не собиралась.

— Люк нашел в доме визитную карточку, и когда я прикоснулась к ней, мне привиделось, что Нана разговаривает с парнем, который пытается купить либо магазин, либо дом, либо и то, и другое? Я не знаю. Это было неясно, но он не выглядел приятным человеком и не был очень вежлив с Наной.

Хоуп выглядела задумчивой: — Ты, должно быть, имеешь в виду Кейла Абернати.

— Да. — Мэллори кивнула: — Это имя было на визитной карточке. Ты его знаешь?

— Не совсем. Только то, что мне рассказывала о нем бабушка. — Хоуп нахмурилась: — Он приходил, пытался купить магазин некоторое время назад. Нана сказала ему, что магазин не продается. Это было около года или около того назад, но потом он открыл офис по продаже недвижимости здесь, в Темпесте. Он приходил примерно раз в месяц, а потом раз в две недели, всегда притворялся, что ищет книги или пьет кофе, но никогда не забывал упомянуть, что все еще хочет купить это место.

— Значит, бабушка думала о продаже?

— Вовсе нет. Каждый раз, когда он уходил, Нана выбрасывала карточку, которую он ей оставил, и говорила, что магазин нужно хорошенько проветрить. — Лицо Хоуп смягчилось при этом воспоминании. — Она терпеть не могла этого парня, и когда он был здесь в последний раз, Нана сказала ему, что он наложит руки на этот магазин через ее…

Хоуп запнулась, и Мэллори вздрогнула.

— Через ее труп? — закончила она за сестру, и Хоуп помрачнела.

— Ты не думаешь…

— Я абсолютно уверена. — Она насмешливо хмыкнула. — По какой-то причине этот парень, судя по твоим словам, очень сильно хотел заполучить магазин, и Нана ни за что не хотела ему его продавать. В моем видении он сказал что-то о том, что если она не согласится, то, может быть, ты или я согласимся. Я думаю, он угрожал ей.

— Я не знаю, Мэл. Может быть, он просто имел в виду, что перстанет уговаривать ее и займется кем-то из нас?

— Ты всегда видишь в людях хорошее, и это мне в тебе нравится. — Мэллори вздохнула. — Но я вижу человека, у которого был мотив убрать Нану с дороги.

Хоуп снова нахмурилась: — Что Люк сказал о визитной карточке? Где он ее нашел? Я не помню, чтобы видела ее, но все это было так безумно, может, я пропустила?

Мэллори все еще могла представить себе красный оттенок тонкого картона. Пятна крови ее бабушки на бумаге. Она не думала, что Хоуп нужно думать об этом вдобавок ко всему остальному, что она сейчас на себя взвалила, поэтому сосредоточилась только на первом вопросе сестры.

— Люк сказал, что проверяет его, но он не знал обо всем, что ты мне только что рассказала. — Мэллори прищурилась: — Ты сказала, что у этого Абернати есть офис по продаже недвижимости здесь, в городе? Где она находится?

— Да ладно, Мэл. Ты не пойдешь туда, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Если ты думаешь, что он убийца, то это ужасная идея!

— Я думаю, это отличная идея. — Руби вышла, отодвинув занавеску, и усмехнулась. — Я не смогла найти тоник, который искала, но зато нашла еще немного ибупрофена.

— Спасибо. — Мэллори с благодарностью взяла таблетки и проглотила их, не дожидаясь, когда их можно будет запить. — Ты знаешь этого Абернати?

— Просто вижу его в городе и то, что мне рассказывала о нем Отэмн.

— Отэмн? — Мэллори поднял бровь — Отэмн Уайлдс?

— Да. Она работает у него секретаршей, отвечает на звонки, назначает встречи и т. п., чтобы заработать немного денег.

— Никогда бы за миллион лет не подумала, что из всех людей именно Отэмн будет работать в офисе. — Мэллори усмехнулась при мысли о своей подруге детства. — Она всегда была такой… свободной душой.

— Хиппи, ты имеешь в виду? — Руби рассмеялась, а Хоуп усмехнулась.

— Мне кажется, бабушка называла ее дурнушкой, курящей травку.

— Так и было. — Подтвердила Мэллори, — Боже, как я любила эту девушку.

— Что ж, как бы ни была весела встреча с ней, я думаю, если мы сейчас отправимся в офис Абернати, Отэмн будет в закусочной в свой обеденный перерыв.

— Ох… — Мэллори нахмурилась, но Руби только улыбнулась, что всегда означало, что она что-то замышляет.

— И это прекрасно, потому что я точно знаю, что Отэмн уходит на обед, чтобы ненадолго отвлечься от своего босса, так как он всегда приносит обед из дома и ест там. Мы можем заглянуть к нему и сделать сюрприз, пока Отэмн там нет, чтобы он использовал ее как буфер, чтобы не пускать в свой кабинет. Что скажешь?

— Я говорю — пойдем.

— Стоп, стоп, подождите секунду. — Хоуп шагнула к ним, положив руки на бедра, и у Мэллори промелькнуло воспоминание: их бабушка вставала так же, когда готовилась к битве. — Я не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? — Мэллори приняла ту же позу.

— Вы не детективы.

— Пока нет. — Руби усмехнулась, а Хоуп бросила на нее взгляд.

— Ты сказала, что Люк собирается разобраться с этим. Почему бы нам не дать ему время сделать свою работу, прежде чем ты бросишься туда, чтобы обвинить местного бизнесмена в убийстве?

— Я не собираюсь его обвинять. Я просто собираюсь задать ему несколько вопросов. — Пояснила Мэллори.

— И потрогать некоторые его вещи. — Добавила Руби и кивнула.

— Да, и потрогаю его вещи, чтобы посмотреть, не будет ли у меня видений. — Мэллори снова повернулась к сестре. — Разве ты не просила меня сделать именно это?

— Я не это имела в виду.

— Хоуп…

— Нет. — Она топнула ногой: — Я серьезно, Мэл. Я не хочу, чтобы ты это делала. Если он действительно тот человек, который убил Нану, я меньше всего хочу, чтобы ты подвергала себя опасности. Я только что вернула тебя. Я не хочу потерять тебя снова. — В глазах Хоуп заблестели слезы, и голос ее сорвался: — Я не могу потерять и тебя.

— Эй. — Мэллори попыталась успокоить сестру, притянув ее к себе и обнимая: — Эй, все будет хорошо.

— Ты этого не знаешь. — Хоуп крепко обняла ее в ответ, и Мэллори прижалась к ней.

— Поверь мне, хорошо? Я уже давно о себе забочусь. — И если он попытается что-то сделать, Руби будет рядом и прикроет меня.

— Я знаю, но…

— Хоуп, я сделаю все возможное, чтобы убийца Наны предстал перед судом. Я обещала тебе это, и я не собираюсь подводить ни тебя, ни Нану, ни в коем случае. Я должна это сделать. Понимаешь?

Хоуп долго смотрела на нее, а потом дрожащим кивком ответила: — Хорошо, только будь осторожна.

— Всегда. — Мэллори подмигнула, а затем повернулась к Руби: — Пойдем. Пойдем, пока она не передумала.

Руби захихикала, когда они направились к двери: — Если я еще не сказала, Мэл, я очень рада, что ты вернулась.

— Это хорошо, потому что я не планирую никуда уезжать в ближайшее время. — Она усмехнулась: — Разве что допросить плохого парня.

Глава 6

— Итак… — Мэллори пихнула Руби плечом, когда они шли. — Что это было раньше с Нейтом Каррингтоном?

— Ты имеешь в виду мэра с лицом Придурка? — прорычала Руби, и Мэллори рассмеялась.

— Я подумала, что его лицо довольно милое, вообще-то…

Руби хлюпнула носом: — Ух, только не ты…

— Что?

— Я знаю, что у тебя проблемы с памятью, но ты должна помнить, как он вел себя, когда мы были детьми. Он всю жизнь был придурком, Мэл. Богатым, снобистским, озабоченным придурком, который к тому же выглядит как чертов потерянный брат Хемсворта.

— Точно! — Мэллори щелкнула пальцами: — Я пыталась понять, на кого он похож, но все, что мне пришло в голову, это диснеевский принц.

— Никогда не говори этого при нем, чтобы он тебя не услышал. — Руби отмахнулась, а Мэллори захихикала, когда ее подруга покачала головой: — Я серьезно. Его эго уже настолько велико, что я удивлена, как весь Техас может его выдержать.

— А мне он не показался таким уж плохим.

— Последнее, что нужно этому мужчине, это еще одна женщина в этом городе, падающая от него в обморок. — Руби насмешливо хмыкнула. — Лучше бы ты вернулась к тому, чтобы строить глазки моему брату, чем стала жертвой обаяния Каррингтона, на которое купилась каждая женщина в этом городе.

— Не каждая женщина в городе. — Заметила Мэллори. — У тебя, похоже, иммунитет.

Руби ухмыльнулась: — Это потому, что я сделала своей жизненной миссией пинать его по голени при любой возможности, чтобы он не забывал о нас, простых смертных.

— О, так вот для чего нужны ботинки с шипами? Я думала, что это просто модное заявление. — Мэллори рассмеялась.

— Но ведь цель достигнута, не так ли?

— Да, с заголовком: «Берегись, а то зарежу».

— Тогда это был идеальный выбор для сегодняшнего дня. — Руби сделала паузу и указала на здание на противоположной стороне улицы: — Вот офис Абернати.

Мэллори недовольно сморщила нос. Здание, на которое указала Руби, бросалось в глаза на тихой улочке, где все остальные строения представляли собой разновидности классических двухэтажных панельных домов с широким крыльцом и веселыми, приветливыми цветными входными дверями.

— Это же раньше был дом Джонсов?

— Да. — Руби кивнула.

— А что с ними случилось?

— Ну, старик Джонс умер, а его дети переехали в Хьюстон, и они выставили дом на продажу. — Руби пожала плечами: — Абернати купил его и выпотрошил. Он живет на втором этаже, а первый использует как свой офис.

Мэллори уставилась на современный фасад из стекла и бетона, полностью разрушивший классическую красоту некогда величественного двухэтажного дома. Дело было не только в том, что переделки были уродливыми, хотя и это было не так. Они не вписывались сюда, в Темпест. Дом выглядел чужим и неприветливым. Мэллори возненавидела его с первого взгляда, и у нее возникло ощущение, что даже если бы она не действовала под впечатлением, что Кейл Абернати может быть убийцей, сейчас она бы почувствовала то же самое по отношению к нему.

— Пойдем. — Руби жестом пригласила ее следовать за собой, когда переходила улицу: — Давай потрясем его клетку и посмотрим, что из нее выпадет.

Мэллори последовала за подругой, и они обменялись улыбками, когда Руби легко открыла незапертую входную дверь. Мэллори не могла точно сказать, знала ли Руби, что дверь не будет заперта, или в Темпесте до сих пор действует стандартный порядок, и никто не беспокоится о замках. Когда дверь за ними захлопнулась, Руби задумалась о том, соответствует ли ее воспоминание об этом действительности, или это просто очередное предположение о маленьком городке, которое она сделала, основываясь на идиллической картинке, которую она нарисовала в своей голове благодаря заклинанию Наны. Насколько она понимала, все должны были запирать двери из-за сверхъестественных существ, обитающих в Темпесте, за исключением вампиров, потому что, если верить слухам, их нужно было приглашать в дом.

Это означало, что она может вычеркнуть эту возможность из списка, когда она взглянула на Руби. В какой-то момент утром она поняла, что даже не знает, каким паранормальным существом является ее подруга. Руби, конечно, могла быть обычным человеком, но Мэллори почему-то сомневалась в этом, да и ведьмой она ее не считала, поскольку помнила, как вчера вечером Руби сказала Хоуп, что она единственная, кто обладает магией. Но она не знала, как подступиться к этому вопросу, и, поскольку сейчас у нее были дела поважнее, не видела смысла совать свой нос не в свое дело.

Кем бы ни была Руби, волшебницей или нет, она была хорошим другом, а это было то, в чем Мэллори сейчас нуждалась больше всего.

— Извините. — Окликнул мужской голос, затем он кашлянул, и стул отодвинулся, когда Мэллори очнулась в дверном проеме, где остановилась Руби. — Я не слышал, как вы вошли, а моя помощница ушла на обед. На самом деле вы только что застали меня за перекусом.

Мэллори рассмотрела все в этом мужчине, начиная с его макушки с тонкими темными волосами, которые на висках отливали серебром, и заканчивая туфлями, которые так блестели, что она могла поклясться, что видит в них свое отражение. Он был высоким, очень высоким, и его рост только усиливался тем, что он был тонким, как рельс. На нем была белая рубашка на пуговицах, темно-серые брюки и черно-серый галстук в полоску. Мэллори не могла не подумать, что он похож на продавца подержанных автомобилей, которого вытащили из автосалона, отполировали до блеска и посадили за стол. У него были такие темные глаза-бусинки, которые заставляли его выглядеть подлым даже в самом лучшем окружении.

— О, все в порядке. Мы не отнимем у вас много времени. — Руби мило улыбнулась и, не дожидаясь приглашения, прошла в комнату и опустилась в одно из кресел напротив его стола.

Мэллори прикусила губу, чтобы скрыть улыбку при виде хмурых морщинок, появившихся между бровей мужчины, прежде чем он снова натянул свою улыбку продавца. Она последовала примеру Руби, но не стала садиться, а медленно двинулась вглубь комнаты, проводя руками по книжным полкам, безделушкам, а затем по креслу с мягкой спинкой.

Ничего. Она не видела абсолютно ничего. Ни малейшего представления об истории этих предметов.

— Мисс Фостер. — Он не сводил глаз с Мэллори, опустившись в кресло: — Это сюрприз. Чем я могу помочь вам и вашей подруге?

— Я хотела бы познакомить вас двоих. — Руби все еще была полна очарования. — Это Мэллори Торн. Я думаю, вы знали ее бабушку.

— О… — Его лицо заметно побледнело, но потом он, кажется, взял себя в руки и напустил скорбный вид: — Рад познакомиться с вами, мисс Торн, даже при таких тяжелых обстоятельствах. Полагаю, вы приехали в город на похороны вашей бабушки?

— И чтобы помочь найти ее убийцу. — уточнила Мэллори, продолжая перебирать руками все, до чего могла дотянуться.

Он покраснел: — Вы… следователь?

— Что-то вроде того, — спокойно солгала она, подавшись вперед, чтобы провести пальцем по краям его стола. И все равно ничего не получила. — Я надеялась задать вам несколько вопросов о ваших отношениях с моей бабушкой.

На этот раз его лицо ничего не выдало, а голос был спокойным и холодным: — Я едва знал ее, поэтому не уверен, какие ответы, по вашему мнению, у меня могут быть.

— Вы были в ее доме в ту ночь, когда ее убили.

— Откуда вы это знаете? — Его глаза сузились.

— Значит, вы не отрицаете этого?

Он не ответил, и Мэллори наклонился над столом.

— Вы были там в ту ночь. Вы спорили с ней. Вы сказали ей, что если она не образумится и не продаст вам дом, то вы подождете, пока она не уберется с дороги, и вместо нее займетесь мной или моей сестрой. — Мэллори подняла бровь: — И что, вы так и сделали?

Его адамово яблоко пришло в движение: — Не думаю, что я понимаю, на что вы намекаете.

— Я ни на что не намекаю. Я спрашиваю. Ты убил мою бабушку, потому что она не захотела продать тебе свой магазин?

— Нет. — Он уставился на Мэллори.

— Да ладно. В такой момент, в разгар ссоры, вам было бы так легко схватить нож и…

Абернати вскочил на ноги, его лицо покраснело от гнева: — Я бы хотел, чтобы вы ушли. Сейчас же.

— А я хочу знать правду. — огрызнулась Мэллори.

— Если понадобится, я вызову полицию и выведу вас из здания.

— Нет необходимости. — Знакомый мужской голос раздался из дверного проема, и Мэллори так быстро обернулась, что у нее закружилась голова, и она не могла понять, от чего это произошло — от быстрого движения или от того, что перед ней стоял Люк, и его глаза горели ярким, неестественным золотом, пылая от гнева. — Я провожу их, мистер Абернати.

Люк прорычал им: — На улицу. Сейчас же.

Руби хмыкнула, но сделала, как сказал старший брат. Мэллори не сделала этого, но не потому, что намеренно проигнорировала приказ Люка. Она не могла пошевелиться, потому что стоило ей только взглянуть в эти светящиеся золотые глаза, как воспоминания нахлынули на нее, как приливная волна, и она не могла ничего сделать, кроме как смотреть, собирая воедино части своего прошлого, которые отсутствовали.

В подростковом возрасте она не просто увлеклась Люком. Она была влюблена в него. Сумасшедше, безумно влюблена в него. Влюблена настолько, что помнила, как говорила с ним о том, чтобы отложить стипендию в Нью-Йоркском университете и остаться здесь, в Темпесте, с ним. Она видела их вместе, обнаженные тела, сплетенные под звездами, и то, как менялось его тело, превращаясь в нечто, что одновременно было и не было Люком.

— Мэл. — Люк схватил ее за локоть и потащил к двери: — Я сказал, пойдем.

Она позволила ему потащить себя за собой, пока они не оказались на улице. Руби ждала их там и сразу же нахмурилась, увидев, в каком состоянии находится Мэллори. Она бросилась к ним, устремив взгляд на брата.

— Ради всего святого, Люк. Что ты опять с ней сделал?

— Что? Ничего. — Он посмотрел на нее сверху вниз, и его глаза расширились. Глаза, которые Мэллори наконец-то смогла разглядеть, снова стали обычного теплого карего цвета. На его лице появилось обеспокоенное выражение, и он крепче прижал ее к себе: — Мэл? Мэл, ты в порядке?

— Ты… Ты… — Она моргнула, пытаясь заставить свое зрение и разум полностью вернуться в настоящее. — Ты… оборотень?

Руби и Люк обменялись взглядами. Мэллори поняла, что это правда, еще до того, как ее подруга кивнула. Люк все еще хмурился, но уже не выглядел таким сердитым. Его выражение лица было более… обиженным?

— Да. Мы — волки-перевертыши, или, как некоторые называют, оборотни. — Руби перевела взгляд с Мэллори на брата, затем прочистила горло, но Люк заговорил прежде, чем она смогла продолжить.

— Она заставила тебя забыть… нас?

Отпустив руку Мэллори, он снова рассердился, отвернулся и поднял голову к небу, словно искал что-то. Терпения? Понимания? Она не могла быть уверена, но ей казалось, что когда он произнес слово «мы», он говорил не о себе и Руби, а о них.

Потому что были и они. Теперь она это знала. Но так много в их связи было связано с магией, что, когда Нана наложила на нее то заклинание, оно забрало с собой большую часть воспоминаний о Люке, но не все. Даже мощная магия Наны не смогла полностью вытравить его из ее сознания, и по мере того, как воспоминания возвращались, ее охватывал неописуемый гнев, что бабушка могла поступить с ней так жестоко.

— Люк. — Руби произнесла его имя предупреждающим голосом. — Успокойся.

Мэллори взглянула на него и едва удержалась от вздоха. Его глаза снова светились золотом, но дело было не только в этом. Его руки, которые он сжимал в кулаки по бокам, увелилчились и изменились так, что стали похожи на лапы с длинными опасными когтями. Мэллори не могла поверить своим глазам, и очередная раскалывающая голову боль заставила ее вздрогнуть.

— Я пытаюсь. — Люк выдавил сквозь стиснутые зубы. — Ты не думаешь, что я пытаюсь сохранять спокойствие? С того момента, как она вернулась сюда, я только это и делаю, но это… — Он покачал головой: — Это уже слишком. Клянусь, если бы эта старая ведьма не была уже мертва, я бы сам убил ее за то, что она сделала.

— Люк! — Руби задохнулась, ее глаза перебежали на Мэллори. — Он не это имел в виду.

— Черта с два. — прорычал Люк. — Она забрала у меня Мэл, а потом забрала и ее воспоминания, чтобы она никогда не вернулась.

— Все в порядке. — мягко сказала Мэллори. — Ты злишься. Я тоже. Многое из моей жизни я все еще пытаюсь собрать воедино из-за того, что сделала Нана. Я тоже злюсь, но это еще одна причина, по которой мы должны привлечь ее убийцу к ответственности. Так мы сможем оставить это в прошлом.

Люк глубоко втянул воздух, и Мэллори наблюдала, как он, казалось, снова взял свои эмоции под контроль. Через несколько секунд перед ней предстал тот самый Люк, которого она всегда знала… и любила. Его карие глаза были жесткими, а легкая улыбка исчезла, но, по крайней мере, он снова выглядел вполне человеком.

— Черт возьми, Мэл. — Он вздохнул. — Неужели ты думаешь, что я не пытаюсь решить эту проблему?

— Конечно, я знаю, что ты пытаешься, но Абернати был там, а ты его не допрашивал, так что кто-то должен был это сделать. — Она вызывающе вздернула подбородок, и Люк прищурился.

— Я же сказал, что разберусь! Именно этим я и занимаюсь с того момента, как мы нашли его визитную карточку на месте преступления.

— Но…

— Никаких «но». — Прорычал он. — Если бы вы сделали то, что я вам сказал, и подождали, пока я выполню свою работу, я бы мог сказать вам, что алиби Абернати подтвердилось, прежде чем вы пошли туда с оружием наперевес, крича на человека о том, чего он не мог сделать. Временные рамки не позволяют ему быть убийцей, Мэл. Мне жаль, но он не тот человек, которого мы ищем.

— Он явно что-то скрывает! — Она покачала головой.

— Да, он скрывает тот факт, что тайно скупает всю недвижимость в этом районе, потому что планирует построить здесь один из этих ужасных торговых центров, который, скорее всего, приведет к закрытию всех малых семейных предприятий. Он — сомнительный бизнесмен. Это точно. Но он не убийца.

Возмущение Мэллори улеглось, когда до нее дошли слова Люка. Алиби Абернати не подлежало сомнению. Хронология событий не совпадала. Он не был убийцей. На этот раз именно она должна была отступить. Но если верить Люку, то только потому, что Абернати пытался разрушить экономику их городка, а на самом деле у нее были все причины верить Люку и ни одной — сомневаться в нем.

И все же она пожала плечами: — А что, если он заплатил кому-то за это? Например, киллеру? У него все равно самый лучший мотив и…

— Мэллори. — Люк произнес ее полное имя, и она сделала шаг назад, когда он указал на нее пальцем. — Это все. Ты должна остановиться. Не лезьте ко мне, иначе я арестую вас за вмешательство в полицейское расследование.

— Ты не посмеешь.

— А ты попробуй. — Он фыркнул и, не говоря больше ни слова, повернулся и пошел прочь.

Мэллори смотрела ему вслед, попеременно желая швырнуть что-нибудь в его широкую спину и наслаждаясь видом его задницы в джинсах. По непонятным причинам мысль о том, что Люк уйдет от нее, грозила снова вызвать у нее слезы. Она закусила губу и отвернулась, но Руби стояла рядом, выглядя обеспокоенной.

— Давай я поговорю с ним, хорошо? Он просто расстроен, потому что…

— Потому что я не помню нас.

Руби кивнула: — Мне очень жаль, Мэл. Я не понимала, как мало ты на самом деле помнишь. Я должна была что-то рассказать.

— Просто все так запуталось. — Мэллори собрала волосы в хвост и попыталась быть разумной: — Иди за своим братом и убедись, что с ним все в порядке. Я бы пошла, но мне кажется, что я только еще больше его раззадорю.

— Возможно. У тебя это всегда хорошо получалось. — Руби сжала ее плечо. — Я свяжусь с тобой позже.

Мэллори кивнула и смотрела, как ее подруга убегает, догоняя Люка. Мэллори направилась в противоположную сторону, обратно на Главную улицу. Смахнув со щеки слезу, она направилась к «Священным землям», но остановилась у закусочной «Зеленая дверь».

В животе у нее заурчало, и она решила зайти внутрь и перекусить. Она чувствовала, что ей понадобятся силы, потому что, когда она вернется в магазин, ей придется рассказать Хоуп о том, где она была и что задумала. Только так она могла что-то узнать. И если она собиралась сегодня ввязаться в очередную битву, то сначала ей нужно было съесть большой чизбургер по-домашнему и немного времени подумать о том, кто еще мог желать смерти Нане.