Магия огня

Глава 10

После их ухода тишина в палате сохранялась всего пару минут. Доктор, наконец, зашел осмотреть меня, и пришел к тому же заключению, что и раньше — со мной все в порядке. Стоит отметить что, он не спрашивал меня, что за напасть привела меня из частной школы для девочек в больницу.

Несмотря на его заключение, я должна была проторчать в больнице еще не один час. Первые десять минут я то и дело открывала телефон, собираясь с духом, чтобы позвонить Эшли. Но она могла быть еще на занятиях, и, к тому же, что я собиралась ей сказать? Что я встретила странных волшебников, которые впутали меня в свои интриги? Я еще не сошла с ума, чтобы рассказывать об этом, да и как мне все ей объяснить, чтобы это не звучало нелепо. Я отложила телефон и осмотрела комнату. Так как домашнее задание мне никто не принес, впрочем, я и не просила, я включила телевизор, закрепленный на стене, откинулась на кровать и, только было начала смотреть скучное реалити-шоу о богатых домохозяйках, как раздался стук в дверь.

Не имея представления, кто еще может меня навестить — кроме разве что звездной тусовки, торжествующей свою победу — я отключила телевизор.

«Входите», — отозвалась я.

Дверь открылась и закрылась, после чего последовал стук каблуков по кафельному полу. Из-за угла появилась Фолли, руки сложены перед собой, стройная, одетая в опрятный светлый костюм, пепельные волосы до плеч аккуратно уложены. Вид у нее был озабоченный.

«Мисс Паркер», — Фолли прошлась к окну, приоткрыла пару полосок жалюзи и взглянула на город, — «Как вы себя чувствуете?»

«Хорошо в целом».

«Вы потеряли сознание», — сказала она. Это было утверждение, а не вопрос.

«Да, мне так и сказали…»

«Я надеюсь, Мисс Паркер, вы понимаете насколько важно для нашего заведения сохранение репутации. Мы, разумеется, не хотели бы привлекать излишнее внимание к происшествиям с нашими студентами. Пресса и общественность могут подумать, что наше учреждение является небезопасным местом для учащихся, и это, конечно же, не пойдет на пользу ни Св. Софии, ни ее студентам и выпускникам».

Я не знаю, что Фолли было известно о том, что произошло — или, что она думала, о случившемся — но она, определенно, заинтересована в том, чтобы сохранить это в тайне.

«Я уверена, что вы хорошо понимаете, как важно ваше физическое благополучие, и вы будете достаточно осмотрительны, чтобы ваши обмороки не повторялись».

При этих словах я напряглась. Неужели она думает, что я морю себя голодом и теряю сознание от недостатка пищи? Видела бы она, как я сегодня разделалась с пудингом.

«Я забочусь о себе», — заверила я ее.

«Все свидетельствует об обратном».

Если честно, в этот момент крошечная часть меня пожелала выдать Скаут, Джейсона, Майкла и прочих Посвященных, или хотя бы звездную компашку, подтолкнувшую меня на этот опасный путь. Может это стерло бы чопорное выражение с лица Фолли, и добавило бы чуточку сочувствия.

Но у этой теории было два минуса.

Во-первых, я не уверена, что Фолли вообще способна на сочувствие.

Во-вторых, чтобы быть честной до конца, я пошла вниз не из-за того, что Вероника и ее подружки заставили меня. Я спустилась в тот коридор — навстречу Жнецам — потому что решила поиграть в юного следопыта. Мне было любопытно, и я добровольно ступила на эту скользкую дорожку.

Кроме того, я могла просто с этим не связываться. Могла отступить, сказать Джейсону, Майклу и Скаут, что не хочу иметь дела с их магическими тайнами и предоставить им самим разбираться со своими проблемами и Жнецами. Но я просила их довериться мне и рассказать обо всем, и я не собираюсь предавать их.

Теперь я в команде. Но Скаут все еще в долгу передо мной.

«Вы правы», — сказала я. Ее глаза мгновенно расширились, будто она не ожидала, что подросток соглашается с ее распоряжениями, — «У меня была трудная неделя», — и это чистая правда, — «Мне следует поберечь себя».

Она приподняла бровь.

«Удивительно зрелый подход».

«Да, я умна не по годам», — на самом деле я не собиралась так дерзко отвечать директору школы, руководителю места, где я живу, сплю, ем и учусь. Но ее отношение и предположение, что я попала сюда из-за нехватки здравого смысла, просто напрашивались на дерзость.

С другой стороны, поскольку я решилась спуститься в подвал, вместо того чтобы вернуться в свою комнату, может со здравым смыслом у меня, действительно, были проблемы.

Фолли приподняла брови, ее лицо отчетливо выражало все, что она думает по поводу моей колкости.

«Мисс Паркер, благополучие студентов и репутация заведения для нас очень важны».

Сильно в этом сомневаюсь, учитывая, что происходит под ее заведением. Но я Воздержалась от комментариев.

«Я надеюсь, вы завтра вернетесь в Св. Софию?»

«Мне сказали, что уже можно».

Фолли кивнула.

«Очень хорошо. Я просила мисс Грин передать вам задания. Так как завтра суббота, у вас будет время наверстать пропущенные уроки. Я пришлю за вами машину. Если вам что-то потребуется до вашего возвращения, вы можете позвонить нашим сотрудникам».

Я кивнула. Свою задачу она выполнила и направилась к двери. Но остановившись, Фолли оглянулась.

«Кстати, о нашем разговоре», — сказала она, — «Возможно, я была плохо осведомлена о профессии ваших родителей».

Я уставилась на нее в изумлении, пытаясь понять, с чем связан столь резкий поворот.

«Плохо осведомлены?»

«Я полагаю, вам лучше, чем мне известна сфера деятельности ваших родителей». Она взглянула на часы.

«Мне пора в школу. Хорошего вам вечера».

Пока я пребывала в замешательстве, она скрылась за углом и вышла, закрыв за собой дверь.

После ее ухода я в течение минуты рассматривала пульт у себя в руках, постукивая по нему, в такт своим мыслям.

В первую очередь, странно, что она заходила — я имею в виду, как часто директора навещают своих студентов в больнице? У нее, несомненно, была собственная теория о случившемся со мной, а точнее, что я сама во всем виновата. А может, она заметала следы, хотела убедиться, что это не станет известно общественности, или я не собираюсь сообщать своему адвокату об «инциденте».

Но после она, ни с того ни с сего, упомянула моих родителей и изменила свою историю. И что еще более странно, она казалась искренней. Может быть даже раскаивающейся, хотя Фолли менее всего походила на человека, который признает свои ошибки.

Я закусила губу и щелкнула по пульту в последний раз. Как бы это не называлось — Жнецы, Посвященные, магия, заклинания огня и прочее — в Св. Софии действительно происходит что-то странное.

Как доктор и обещал, на следующее утро меня выписали. Как и обещала Фолли, одна из смотрительниц в очках, которые патрулируют учебный зал, привезла мне сменную одежду — джинсы и футболку, которые наверняка подобрала Скаут. Медицинская сестра прикатила меня на инвалидном кресле к главному входу клиники и усадила в микроавтобус с логотипом Св. Софии. Вся дорога до монастыря прошла в молчании. Хотя поездка оказался довольно короткой — всего пара кварталов до моего нового дома на улице Эри. Смотрительница, не говоря ни слова, проводила меня к парадному крыльцу, и я поднялась наверх. Хотя меня не было всего пару дней, монастырь казался незнакомым. Я пока еще не начала чувствовать себя здесь, как дома, но сейчас я особо сильно ощутила, насколько я далеко от Сагамора.

В субботний полдень в главном здании было немноголюдно. Кучки студенток рассеяны по учебному залу, вероятно, они старались управиться с домашним заданием на выходные или просто пополняли свои научные знания. В холле перед жилыми помещениями было более шумно, в коридоре слышались звуки музыки и телевизора, девочки Св. Софии расслаблялись и наслаждались выходными.

Я отворила дверь в наш номер. Скаут вскочила с дивана, одетая в джинсы и многослойную футболку, с собранными в короткий хвостик волосами, она чуть не сбила меня с ног, налетев с объятиями.

«Слава Богу!» — воскликнула она, — «Звездная тусовка стала совсем невыносимой!» — она отпустила меня и окинула взглядом с ног до головы, — «Все на месте?»

«Я недавно проверяла», — с улыбкой ответила я и помахала Барнаби, которая сидела на диване позади нас. Она была одета в приталенную бледно-голубую футболку с радугой спереди, волосы ее были подняты в какой-то сложный пучок.

«Привет, Лили», — сказала она.

«Привет, Лесли».

Дверь в комнату Эми приоткрылась. Эми, М.К. и Вероника ввалились в гостиную, их улыбки потускнели, когда они заметили, что я вернулась. На них были спортивные шорты, облегающие топы и кроссовки. Похоже, они собрались потренироваться.

Эми сникла, и на ее лице появилось выражение больше похожее на раскаяние и сожаление. М. К. надменно улыбалась. Вероника пыталась собрать волосы в хвост, ей было не до меня.

«Ты была в больнице», — сказала М. К. В ее словах не было ни тени сожаления, ни признаков того, что они чувствуют свою ответственность за то, что со мною случилось. Они, конечно, к этому не причастны, но им-то это не известно. Я надеялась на большее раскаяние, даже немного на милое робкое смущение.

«Да», — ответила я.

«Что с тобою случилось?» — М. К., пропустив сцену смущения, сразу перешла в наступление.

«Я не в праве об этом говорить», — ответила я.

«Почему? Это заразно?» — М. К. усмехнулась собственной шутке — «Что-то инфекционное?»

«Это из области правовой ответственности…», — при этих словах, я взглянула на Эми — из всей компании она выглядела самой обеспокоенной, я выбрала ее своей целью, — «Страховой случай… Возможно, лучше об этом не распространятся. Мы бы не хотели привлекать адвоката. По крайней мере, пока».

Скаут стояла, наполовину развернувшись ко мне, поэтому только я могла видеть, как она мне подмигнула.

Вероника и Эми обменялись нервными взглядами.

«Спасибо вам за прогулку», — добавила я и прошла в свою спальню, остановившись в дверях, чтобы пропустить Скаут и Барнаби.

«Это было очень поучительно», — сказала я, подмигнув звездной тусовке, и зашла в комнату, закрыв за собою дверь.

Уход получился драматичным.

Я поведала Скаут и Лесли урезанную версию своего рассказа, ту часть, которую можно было рассказать в присутствие Лесли. Ведь она, насколько я знаю, не из Посвященных, поэтому я умолчала о визите Фолли, да и наш разговор с Джейсоном не для посторонних ушей. Вскоре я выпроводила девочек из комнаты.

Мне необходим был душ.

Очень горячий и очень долгий бодрящий душ. Как только за ними закрылась дверь, я переоделась в двусторонний халат (полосатый для веселых дней, темно-голубой для более серьезных), собрала банные принадлежности и отправилась в ванную.

Первые пять минут я стояла, опершись руками о стену и подставив голову под струи воды. Может такой кипяток и не на пользу моим волосам, но мне это было нужно. Мне необходимо было смыть с себя налет подвала и больницы, не говоря уже о налете эмоциональном: 1) от вопросов Фолли о честности моих родителей; 2) от того, что я оказалась на волосок от смерти; 3) от того розыгрыша, который стал причиной предыдущего пункта; 4) от того, что из опасной ситуации меня вынес на руках, ну очень симпатичный парень, а я этого почти не помню. Последний пункт-это вообще преступление.

И конечно, был еще один пункт.

А именно, магия.

Посвященные, заклинания огня, Жнецы, Анклавы. У этих людей свой особый словарь терминов и твердая уверенность в своих магических способностях.

Я, конечно, сама видела это. И что бы ни происходило под городом и Св. Софией, я не выдам этого. Но что же я видела? Это ли настоящая магия? Я имею в виду волшебство, такое как чары, единороги и волшебники.

В этом я не уверена.

Я размышляла над этим, пока складывала свои принадлежности и шлепала в банных тапочках обратно в свою комнату, помахав Скаут и Лесли, игравшим в карты в общей гостиной. Размышляла об этом, пока вытирала полотенцем волосы, пока доставала свою фланелевую пижаму из нижнего ящика комода и переодевалась.

В дверь тихо постучали. Я повернулась, но стук уже прекратился, зато под дверью появился розовый пакет. Я повесила влажное полотенце на ручку шкафа и подобрала пакетик. С излишней осторожностью я поднесла его к уху — уже ни в чем нельзя быть уверенной. Убедившись, что внутри ничего не тикает, я подцепила пальцем наклейку, скрепляющую пакет.

И улыбнулась.

В розовой оберточной бумаге, несомненно, из комнаты Эми, была открытая упаковка лакричных конфет, которые я начала есть перед походом в подвал. Не уверена, что именно означал этот подарок — извинение или подкуп. В любом случае, я люблю эти конфеты, решила я, откусывая голову лакричной собачке.

К несчастью, пока я наклонялась за конфетами, я обнаружила, что колени после двух падений все еще болят. Я отложила свой презент на бюро, закатала штаны и направилась к зеркалу, чтобы осмотреть свои ноги. На коленях красовались фиолетовые синяки, свидетельства моих приключений.

Спину свело судорогой, когда я нагнулась, чтобы расправить штанины. Я покрутилась перед зеркалом, задрав футболку с группой Ramones и отодвинув край пижамы, чтобы посмотреть, куда меня ударило заклинание. Я ожидала увидеть еще один синяк, признак удара, который свалил меня на пол и вышиб весь воздух из легких.

Но синяка видно не было, по крайней мере из того положения, с которого я смотрела, а я стояла наполовину повернувшись, вывернув шею. Я уже было собралась застегнуться, в предвкушении более приятного занятия — поваляться в кровати с журналом Vogue.

И тут я увидела это!

Сердце заколотилось, будто желая вырваться из груди.

На моей спине была метка. Это не синяк — цвет не подходящий. Не фиолетовый, синий или даже забавный желтый, какими бывают ушибы.

Цвет был зеленый. Того оттенка зеленого яблока, что и заклинание, будто оно въелось в кожу.

И что еще важнее, метка имела определенную форму. Это был символ — знак, вырезанный на моей спине. Как татуировка, о которой я не просила.

Это был круг со сложным набором символов внутри.

Я помечена.